Мы готовы получить информацию) о происходящем из первых рук, а не просто слушать истории. Собираемся мы отправиться в Иерусалим в следующем году или на седер завтра или через час – не имеет значения. Единственное, что имеет значение, это существует ли Иерусалим сейчас, в этот самый миг.

 

Я хотел бы обсудить вопрос магии. Различные взгляды на мир ведут к различным пониманиям того, как функционируют феномены этого мира. Похоже, это естественная проблема, естественная рабочая основа. Отталкиваясь от этой основы, мы пытаемся найти какую-то общую почву, на которой мы могли бы вместе работать, полагаясь на такие фундаментальные принципы, как тело, речь и ум; белый, чёрный, красный, синий, зелёный; небо и земля; и всё остальное.

Те личные проявления, которые постоянно происходят в нашей жизни – когда мы, например, влюбляемся или сильно злимся на кого-то, – есть прекраснейшая почва для работы. Но эта основа ещё не культивирована полностью и совершенно. Мы отвергаем индивидуальные манеры реализации, свои собственные стили. И на этой основе мы пытаемся отвергать или принимать потенциальность и возможности оказаться втянутым во всевозможные духовные авантюры.

Люди говорят, что мы все едины, и рассуждают об универсальности силы. Но всё это – выражение неудовлетворённости, которое основывается на неспособности принять свою индивидуальность. По этой причине им хочется вжиться в тело большего размера. Когда поэтам трудно сочинить стихотворение, они пишут о солнце и луне, о земле, о народных бедах, о вещах, которые кажутся всеобщими. Но очень сложно нащупать свою индивидуальность; здесь люди сталкиваются с большими трудностями. С духовной точки зрения или ещё как, но мы не доверяем собственной индивидуальности, и это одна из самых больших проблем. Мы бы предпочли монолитную фигуру, монолитный управляющий принцип. Мы используем такие теистические понятия, как «наш Творец», для обозначения одной большой личности, одного большого дедушки. А если у нас не получается с ним взаимодействовать, мы должны прилагать ещё больше усилий; сдаваться нельзя.

Проблема с этим подходом в том, что мы полностью пренебрегаем своей индивидуальностью. Это не значит, что надо с головой окунуться в собственные идеи и начинания, но должно быть некоторое осознавание, что мы все разные. Мы все по своей сути изначально разные. Наши отцы, матери, дети и прапрадеды отличаются от нас, а мы с этой точки зрения даже отличаемся от самих себя. Поэтому присутствует осознавание индивидуальности.

При малейшем нарушении общепринятых течений мысли мы пугаемся. Если мы, например, нарушим закон, то можем оказаться в крайне неприятной ситуации – психологически или физически. Мы не принимаем своей индивидуальности. Мы предпочли бы иметь заранее подготовленное меню или путеводитель, чтобы в путешествии наша индивидуальность нас не беспокоила. Но это чревато: с таким подходом магия невозможна. Мы просто пытаемся взаимодействовать с неким общим фактором, с данными нам общими принципами. И мы формулируем свои идеи по поводу того или сего, чтобы нас могли включить в общую структуру и наши идеи были объявлены частью категорий в этом общем утверждении, а не чтобы применить их к самим себе. В этом присутствует изрядная доля трусости. Это, похоже, общая проблема с состоянием нашего ума, с состоянием бытия.

Индивидуальность – вещь непростая. Когда присутствует индивидуальность, в том смысле, что мы те, кто мы есть, возникает чувство запутанности, неуверенности и хаоса. Но вместе с тем возникает и больше места для исследования мира, для переживания этого мира и его отношений лично с нами. Мы – индивидуальные сущности, выражающие реальность по-своему. Когда ты видишь белый, это может оказаться не тот же цвет, восприятие которого как белого от тебя ожидают редакторы моей жизни. И когда ты видишь красный – то же самое. С этой точки зрения, никто не имеет права упечь тебя в психушку, если твоё восприятие не вписывается в общие категории «по книгам». Для такого видения существует много свободного пространства.

Восприятия управляются не только утверждением, но отдельными людьми, реагирующими на основные первоэлементы. Когда они реагируют на воздух, воду, огонь, пространство или землю, у каждого возникают разные реакции. У каждого из них на всё это сугубо свой, индивидуальный взгляд. Эти различия не становятся однотипными – они непрерывно развиваются. Магия кроется в этой индивидуальности. Мы индивидуально и неповторимо относимся ко всему многообразию простейших вещей в нашей жизни, которые, как нам кажется, мы все разделяем. Но мы и понятия об этом не имеем. Ни один из нас никогда не сообщал другому в точности, каково его восприятие воды. Мы можем использовать любые слова и идеи, концепции и понятия, но всё равно это не внесёт ясности. Это будут концепции кого-то другого.

Когда великие художники оставляют после себя произведения искусства – сочинения, картины или музыку, – мы чувствуем, будто мы в контакте с этими людьми, но в действительности мы ни о чём понятия не имеем. Вернись они к жизни, они могли бы оскорбиться или даже ужаснуться нашему пониманию их работы. Поэтому искра, или магия, кроется в индивидуальности, а не в единообразии. Я не имею в виду, что мы начинаем обратный отсчёт и все вместе возносимся над землёй, левитируем или переворачиваем мир вверх тормашками. Это была бы магия в её комикс-версии. И если группа личностей объединяется в организацию и вдруг оказывается, что всех «прёт», все включаются, то это уже напоминает оживший комикс. Очень весело, но индивидуальностью при этом пренебрегают совершенно.

Зачастую мы пытаемся избежать собственной индивидуальности и вместо неё имитировать что-то другое. Это большая проблема. Бывает, что источником индивидуальности служит эго, как с желанием стать императором, королём или миллионером. Но источником может быть и личное вдохновение. Это зависит от того, как далеко ты продвинулся в своём странствии по пути, от того, насколько ты смог избавиться от своего эго. У каждого из нас есть свои манеры и собственная натура, и от этого никуда не деться. Это всё равно, что просить Авалокитешвару, воплощение падма-принципа сострадания, стать вдруг ратной. Просветлённое выражение тебя самого соответствует твоей врождённой природе.

Те же принципы применимы к твоему переживанию собственной жизни, в терминах зрительного восприятия и понимания иконографии. Во вселенной существует основной иконографический шаблон, подобно существованию времён года и первоэлементов, но наша реакция на него индивидуальна. Путь Буддадхармы не стремится сделать всё единообразным и низвести всех до послушных и благочинных тантрических роботов. Намерение – возвысить индивидуальность, но в рамках некоего общего мира. Подобный формат на данном этапе весьма сомнителен, хотя он и выполняет свою функцию. В конце концов все преграды преодолены, а вся несвобода уничтожена. Теперь есть место для того, чтобы то и это были едины. Но для этого надо будет сделать немало шагов, потребуется много времени, усилий и дисциплины.

Мир явлений – это твой собственный мир. Следовательно, нельзя сказать, что этот явленный мир всегда предсказуем, что когда я увижу синий, ты тоже должен видеть синий. Может, твоё ощущение синего ближе к моему чувству красного. Может показаться, что мы соглашаемся: «О да, это синий свет. А это красный свет». Но кто знает? Да никто. Поэтому давайте не делать психологических предположений, что всё безопасно и под контролем. С этой точки зрения восприятия совершенно различны, далеко за пределами уровня восприятия «синий – не синий». Я знаю, эта идея пугает и угрожает – ну и пусть угрожает. Даже твоя версия угрозы может совершенно отличаться от моей версии угрозы. Мы можем использовать то же слово, но в конечном итоге придём к совершенно разным идеям. Сравнивать наши миры бессмысленно. Не нужна никакая общая точка отсчёта. Это будет пустой тратой нашей энергии.

Боюсь, то, что мы обсуждаем, довольно скучно. Это не то же самое, что полететь в Перу и посмотреть на индейцев в Андах или посетить тибетцев в Гималаях. От таких вещей «прёт», как от опиума. Но рано или поздно нам придётся вернуться к основам – и чем раньше, тем лучше. Чем глубже мы окажемся втянуты, тем больше будет проблем. Это как вросший ноготь: если он будет врастать в палец всё больше и больше, в конце концов придётся ампутировать всю ногу. До этого доводить дело мы не хотим, поэтому раннее предупреждение лучше всего – за годы, а не за пять минут. Такая система раннего оповещения – обязанность того, кто излагает учения.

Возвращаясь к нашему миру: он не слишком привлекательный, волнующий и прекрасный. Он нормальный, а может, даже ужасный; не буду говорить за всех. Но в целом этот мир очень беспокойный. Счастлив ты или грустишь, светишься от радости или горюешь – мы всё равно живём в беспокойном мире. Согласно буддийской традиции, беспокойство можно преобразовать во внимательность и осознанность. Само беспокойство может быть напоминанием, толчком, пробуждающим нас снова и снова. И уже от нас зависит, будем мы стараться избавиться от этого напоминания и делать всё гладеньким, красивым и сказочным или же попытаемся превратить мир в тренировочную площадку, чтобы научиться чему-то большему. Последнее, я полагаю, более предпочтительно.

Работа с иконографией для нас странствие, путь, а не какое-то развлечение, волнительное занятие или дань очарованности культурой. В попытках понять иконографию открывается возможность увидеть великую сакральность всего вокруг. Если нам удастся увидеть все малозаметные детали, однажды мы окажемся спасены, потому что заслуга от увиденного может быть источником избавления. Другая возможность состоит в том, что через понимание иконографии мы сможем разгадать буддийскую психологическую географию обретения свободы. Но, похоже, оба эти подхода являются потерей времени. Мы говорим не о заслуге свободы, а о личном опыте – как мы можем по-настоящему увидеть это мир, как можем жить лучше, если хотите. Речь не столько о достижении цели, сколько о том, как жить достойно прямо сейчас. Как мы можем жить со всем этим мусором и хламом вокруг, когда нам досаждают дети и родители, нависают проблемы с оплатой аренды и финансовые трудности? Как превратить всё это в визуальную Дхарму? Вот в чём суть. Так что смысл визуальной Дхармы не в том, чтобы всё было сказочно хорошим, а чтобы что-то по-настоящему произошло. Это не Диснейленд в квадрате. Кстати, я думаю, что Диснейленд – одна из лучших вещей, созданных Америкой. Он показывает иллюзорное качество жизни и множество способов, которыми можно развлечься и позабавиться. Люди идут в Диснейленд и относятся к этому как к обычному делу, как к выходному. «Мы делаем что-то для детей». Это неправда; вы делаете это для себя. Это как «Улица Сезам» – родители смотрят её больше, чем дети.

В этом случае магия – это сила. Не сила превосходства над другими, а сила, запредельная самому понятию «над другими». Это сила внутри тебя самого. У тебя достаточно силы, усердия и энергии для видения всего как есть, лично, безошибочно и прямо. У тебя есть шанс испытать яркость жизни и её расплывчатость, что тоже является источником силы. Невероятно острое качество жизни можно испытать лично и прямо. Тебе доступно мощное чувство восприятия. И оно реалистично настолько, насколько далеко идёт твоё понятие реальности. Ты начинаешь находить опоры и зацепки и потому можешь ехать и взбираться гораздо быстрее: поэтому, поднимаясь на гору, ты не совершаешь самоубийства. И не искажаешь учения мелкими логическими поворотами. Оно применяется лично к тебе и по-настоящему работает. В противовес этому магические силы или волшебное представление есть чистой воды детская игра, в которой мы хотим лишь доказать, что какие-то сверхъестественные силы действительно существуют. Может, да, а может и нет, но сам подход этот курам на смех.

Зрительная структура всегда уникальная, переменчивая. Меняются не сами зрительные объекты, а ум индивидуального воспринимающего; он смещается постоянно. Поэтому всё должно быть как-то скреплено, состыковано. Некоторые из этих зрительных смещений становятся смертельными – чёрная магия, если вам угодно так её называть. Если ты занимаешь позицию эго и саморазрушения, тогда и зрительное или слуховое восприятие становится разрушительными, так как твоё к нему отношение основано на агрессии. Но эта агрессия сказывается на тебе, и ты сам становишься жертвой. С другой стороны, зрительное восприятие может быть творческим и открытым, это самое сильное из всех восприятий. Оно может быть реалистичным, мощным и ясным. А когда есть предельная ясность, возникает и чувство юмора.

Когда тебе вдруг станет понятна иконография космоса, ты сможешь испытать чувство реальности, не зависящее от внешнего подтверждения и подкрепления. Тебе не надо будет спрашивать у соседа: «Вижу ли я реальность?» Это безусловный опыт. Никому не надо подтверждать твой опыт – ты сам можешь его подтвердить. Если бы ты подтверждал самого себя, постоянно, грубо, это было бы как кровосмешение, но в данном случае самоподтверждение как раз необходимо. Это как отхлебнуть, почувствовать вкус, проглотить и правильно усвоить. Это мир зрительного и слухового восприятия, мир магии, который мы переживаем.

Неправда, что в наше время больше нет магии, что на дворе тёмный век. Многие говорят, что мы опоздали, упустили свой шанс, поэтому надо ждать, пока не появится какой-то спаситель. Единственное, что мы можем делать, – это надеяться на что-то в будущем или имитировать людей прошлого, поскольку сейчас никто ничем не занимается и мир стал плоским. Многие люди разочарованы, поэтому им и приходится говорить такие вещи. Для них это так; они говорят от своего имени. Такие люди говорят, что просветления не было со времён Будды. Что в наше время никто не достигает просветления. А некоторые говорят, что следующая эпидемия просветления может произойти ещё через пятьсот лет, но не сейчас. Поэтому единственное, что мы можем делать сейчас, – это молиться о перерождении в правильное время. Нам лучше быть хорошими мальчиками и девочками, чтобы попасть в список кандидатов.

Похожий подход с ориентацией либо на прошлое, либо на будущее характерен и для христианства. Но так получается, что весь этот подход устаревает. Справа и слева придумывают хитрые уловки, призванные нас в чём-то убедить, но убеждены мы не полностью. Мы готовы получать информацию о происходящем из первых рук, а не просто слушать истории. Собираемся мы отправиться в Иерусалим в следующем году или на седер завтра или через час – не имеет значения. Единственное, что имеет значение, это существует ли Иерусалим сейчас, в этот самый миг! Речь не о крайностях, а о том, чтобы быть точным. Это прямое понимание того, что наш мир не ориентирован на будущее или на прошлое. А также понимание иллюзорности ожиданий, что окажись мы спасены, мир будет принадлежать нам, или надежд, что если мы станем подобны хорошим людям прошлого, у нас будет исключительное право пользоваться тем, что они оставили после себя. Этот мир, в котором мы живём, – личный, настоящий и прямой. Иконография существует в таком настоящем мире, самом магическом из всех.

Единственная магия, которая существует, – эта жизнь, этот мир, именно те явления, которые мы переживаем в этот самый миг. Прямо сейчас и прямо здесь ты находишься в этой магии. Например, читая вам эту лекцию, я пленник микрофона, а вы – пленная аудитория. Мы не можем просто взять и уйти посреди предложения – сделай мы это, последствия такого действия будут переживаться нами ещё долгое время. Так что нельзя стереть своё прошлое, настоящее или будущее. Магия прямая и личная, и она остаётся в нашем состоянии бытия. Это магия без права выбора.