Книга: Золотой Лингам
Назад: Глава 3 ПОЕЗДКА В МОРГ
Дальше: Глава 5 ЧРЕВО ГОРОДА

Глава 4
ТЕАТР ТЕНЕЙ

В последующие четыре дня Горислав Игоревич Костромиров предпринял ряд действий, на первый взгляд никак между собой не связанных.
Во-первых, он изучил несколько научных работ о сектантском движении; причем, как ни странно, посвященных не восточным, а отечественным сектаторам. Во-вторых, нанес давно откладываемый визит одному старинному приятелю, а на текущий момент – ответственному сотруднику МИДа. Эта встреча заняла весь вечер и немалую часть ночи. В-третьих, на утро, преодолевая головную боль, Горислав созвонился с другим своим давнишним приятелем и однокурсником – старшим следователем по особо важным делам при Генеральном прокуроре Вадимом Вадимовичем Хватко.
Хватко – круглый жизнелюб с клиновидной бородкой и блестящей лысиной – принял Горислава в своем кабинете на улице Радио. Обнявшись, друзья сначала, как водится, припомнили минувшие дни и битвы, где вместе рубились они, потом помянули общих знакомых, однокашников.
– Ты Лешку Рузанова помнишь? – спросил между прочим Хватко. – Передавал тебе привет…
– Небось из психушки? – без особенного энтузиазма уточнил Горислав.
– Нет, что ты, – покачал головой следователь. – Хотя… в мистицизм какой-то стал впадать, особенно, как выпьет. Тогда уж, о чем ни говори с ним, – только зубами в ответ скрежещет или хохочет этак макамбрически… А то причитать примется что-то об изъятии его «из руки хищного Велиара» и о том, что он, дескать, «в бездне греховной валяяся» вопиет ко Господу… А так – ничего, за ум взялся. Кстати говоря, недавно у него вышел новый роман, называется «Ликантропия»…
– Вот как? Надо почитать – пишет-то он неплохо.
– Только очень завирательно, – отмахнулся Вадим. – Я ему сколько раз твердил: правды жизни тебе, Алексей, не хватает. Вот и в последней книжке тоже… весь сюжет вертится вокруг гигантской щуки-людоеда, представляешь! Ну не бред?
– Щуки, говоришь? – задумчиво уточнил Костромиров. – Гм… непременно почитаю!
– Давно хотел тебя спросить… Что такое произошло промеж вами тогда, лет пять назад? Ведь вы ж с Лешкой были не разлей вода… И вдруг – точно черная кошка пробежала.
– Кошка пробежала? – задумался профессор. – Да нет, скорее, щука проплыла… Впрочем, это все – преданья старины глубокой. Даже вспоминать неохота…
Закончив, наконец, с ритуальной частью, Горислав Игоревич перешел к интересующему его вопросу.
– Вадим, что ты можешь сказать о Председателе Федеральной антисектантской службы Шигине Иване Федоровиче? Знаешь такого?
– Как не знать, личность засвеченная… Только сказать-то о нем особенно нечего – в поле зрения наших органов он не попадал. А так… чиновник первого ельцинского призыва… слышал, что прочат его в преемники нынешнего президента. Я тебе говорю! А что удивительного? Человек он строгой жизни, православный, к Богу прибежен. И не забывает это подчеркивать. Как, где какая публичная служба – он уж тут как тут.
– Эка невидаль! Кто теперь атеист? Научное мировоззрение нынче не в почете. Кто попроще – по целителям да ясновидящим ходит, а эти… президент – в церковь, и они следом, рады хоть лбы порасшибить, чтобы соответствовать.
– Нет, – возразил Вадим Вадимович, – Шигин не из этих, не из «подсвечников»; верит истово, от души; на храмы жертвует, шефствует над сиротским приютом, спонсирует ряд программ по борьбе со всякими суевериями. Не так же просто его назначили Председателем антисектантской службы. Что еще? Зажиточен, влиятелен. Но при всем том вроде бы порядочный, не коррупционер.
– Ельцинского призыва – и порядочный? – недоверчиво переспросил Горислав. – Разве такое возможно?
– Ну, во всяком случае, у нас на него ничего нет, – пожал плечами Хватко.
– На какие же средства он меценатствует? На зарплату, что ли?
– У него доля в бизнесе двух крупных компаний. А ты, гляжу, сохранил прежнюю нелояльность к дедушке Ельцину… Не-ет, все ж таки неправильный ты какой-то профессор, Горислав! Ты даже и внешне не похож на ученого мужа.
– Это почему?
– Ну как же? У приличных-то профессоров ручки куриные, ножки козлиные, сутулость, очечки еще хорошо. А ты? На тебе, ядрен-матрен, пахать можно! К тому же ты прожженный авантюрист. Что? Скажешь не так?
– Разумеется, не так, – усмехнулся Горислав.
– Обоснуй!
– У кур нет рук.
– Что?
– Я говорю, у кур нет рук, а у козлов – довольно мощные ноги. Кроме того, у меня контактные линзы.
– Все равно, ты больше похож на… спортсмена-троеборца. Или на ветерана спецназа. Ну, уж никак не на членкора РАН! У тебя даже живота, вон, нету, – следователь похлопал себя по объемистому чреву. – Куда это годится? Несолидно.
– Просто я нетипичный член-корреспондент.
– Вот я и говорю – пересортица, хе-хе!.. Между прочим, чего это тебя вдруг Шигин заинтересовал? Уж не вляпался ли ты, ядрен-матрен, в какую политику, а?
– Не должен вроде, – не очень уверенно ответил Костромиров.
– Искренне надеюсь! – с чувством произнес Вадим Вадимович. – Хватит с тебя октября девяносто третьего… два огнестрельных ранения и одно – осколочное; плюс – контузия… Ведь не подсуетись я тогда вовремя, так и сгнил бы в тюремной больничке! – скромно констатировал он. – Тоже! Солидный, говоришь, ученый, а поперся защищать каких-то тадепутов, точно мальчишка-карбонарий! Без него большевики не обойдутся…
– Я не депутатов защищал, а Конституцию, – вздохнул Горислав.
– Ага, как же! Да если б не твоя ненависть к покойному президенту, ты б небось про Конституцию и не вспомнил.
– А для меня он и теперь – государственный преступник, – упрямо нахмурился Костромиров.
– Ладно, ладно! – примирительно замахал рукой следователь. – О мертвых, сам знаешь, либо хорошо, либо ничего. Это еще древние римляне сказали.
– De mortuis – veritas. Тоже, кстати, латинская поговорка.
– Я ж не профессор, древним языкам не обучен. Как переводится-то?
– О мертвых – правду. И потом, я об этом деятеле всегда был однозначного мнения и не вижу причин менять его сейчас. Тем паче, что помер он на больничной койке, а не на тюремных нарах, где бы ему самое место…
– Вот разошелся! Ты ж ученый – где твоя объективность? Не станешь же ты отрицать, что у него имелись и кой-какие заслуги? Свободой и демократией, как ни крути, мы ему обязаны…
– Тебе сколько лет? – с неожиданным раздражением перебил друга Горислав. – Сто лет в обед, а жуешь ту же мякину, которой наши телемагнетизеры потчуют молодежь! Демократические свободы мы еще при Горбачеве получили, разве нет? И свободу слова, и всяких там шествий да демонстраций, и многопартийность – при нем же. Кстати, если на то пошло, в президенты Ельцина выбрали тоже при Горбачеве, до развала Союза. Причем в тот раз – по-честному, без подтасовок и коробок от ксерокса, хотя и – на свою дурью голову. Так что единственная его «заслуга» в том, что понятие либерализма в России угодило в разряд ненормативной лексики.
– Ладно, ладно! – снова замахал руками Вадим Вадимович. – Чего ты так раскипятился, честное слово? Давай уже сменим тему. Ты ж не за этим ко мне пришел, верно?
– Не за этим, прав. Старею, видимо, – стал вспыльчив и сентиментален… Скажи, Вадим, что ты знаешь о первом заместителе Шигина, некой Ольге Ивановне Копейко?
– Об Ольге Ивановне-то? – переспросил следователь и неожиданно захихикал, прикрыв рот ладошкой. – О Копейко-то? Да знаю кой-чего. Ничего особливого, но… хи, хи! Та еще штучка! Хи-хи-хи!
– Да? – насторожился Костромиров. – А по существу?
– Можно и по существу, – согласился Хватко, продолжая подхихикивать. – Значит, в антисектантской службе она имеет немалый вес и пользуется на своего шефа значительным влиянием. Но не это главное… хи-хи-хи! Сейчас я тебя удивлю, наверняка удивлю! Я тебе говорю!
– Да ты пока ничего не говоришь, хороняка. Что главное? Не теня!
– Что главное? Хи-хи-хи! Ой, не могу! – продолжал киснуть со смеху следователь. Наконец, справившись с приступом внезапного веселья, он продолжил: – Вообще-то, не в моих правилах разглашать подобную инфу, но тебе – поскольку человек ты не праздный и щепетильный – тебе скажу. Так вот, Ольга Ивановна, – тут Хватко выдержал паузу, – наша Ольга Ивановна – не совсем женщина…
– В каком смысле? – не понял Горислав.
– В половом. Она трансвестит. И еще пять лет тому назад, до операции, звали ее Олегом Ивановичем Копейко.
– Чудны дела твои, Господи! – покачал головой Костромиров. – Действительно удивил! …Интересно, а сам Шигин знает про это?
– Наверняка нет. Он же при каждом случае подчеркивает свой сугубый консерватизм в вопросах секса. Реноме обязывает.
– Феерично… – протянул Горислав и погрузился в молчание.
А замолчал он потому, что ему вдруг пришла на ум одна деталь дайвьетской легенды, которая не была «озвучена» Председателем ФАС и о которой сам он, честно говоря, тоже совсем запамятовал. Забытая подробность касалась истукана свинобога, точнее «технических характеристик» его драгоценного органа. В общем, еду верили, что Золотой Лингам обладает прямо-таки волшебной совместимостью с любым живым организмом. И стоит его только приложить к какому-либо существу, как он немедленно приживется, а существо это станет новым воплощением самого Арак Кола. Впрочем, все это не имело бы значения, когда бы не пикантное известие о шигинском заме. И еще Костромирову припомнились слова Председателя, что таинственный заказчик похищения должен находиться где-то здесь, в Москве…
– Феерично, – повторил он. – Бог шельму метит, так?
– Что-что?
– Ты здорово мне помог, вот что. Спасибо!
– Всегда – пожалуйста.
– Одно непонятно, как с этакой сомнительной биографией он… она… оно сумело сделать неплохую служебную карьеру? Да еще в госструктуре.
– Это-то как раз понятно, – усмехнулся Хватко. – Дело в том, что до знакомства с Иваном Федоровичем наше Копейко никаких постов не занимало. И вот, уже обернувшись девицей, Ольга Ивановна как-то раз – обстоятельства в данном случае роли не играют – повстречала Шигина, и тот неожиданно так к ней проникся, что сразу возвысил до уровня своего первого зама. И сегодня Копейко – фигура далеко не копеечная, а весьма конвертируемая. Некоторые так даже принимают ее за «серого кардинала».
– Ну, совет им да любовь. Вот еще что… я хотел бы прямо сейчас съездить в морг. Сможешь устроить?
– Раз доктор сказал – в морг, значит – в морг.
Итак, заручившись поддержкой следователя, Костромиров вторично посетил невеселое учреждение в переулке Хользунова. Любопытно, что на этот раз его интерес вызвали не трупы фансигаров, а тело шигинского телохранителя.
Вернувшись домой, он посвятил остаток дня чтению Библии, точнее – Нового Завета; особенно его заинтересовала девятнадцатая глава Евангелия от Матфея.
На следующее утро Горислав заехал в офис антисектантской службы, где переговорил с командиром «белых голубей» Каплуновым Сергеем Алексеевичем – немолодым человеком, с постно-благостным выражением на преждевременно обрюзглом, одутловатом и каком-то бабьем лице, – поинтересовавшись у него ходом расследования. Каплунов пояснил, что после покушения Шигин, наконец, подключил к следствию ФСБ и милицию. Ориентировки на фансигаров и, прежде всего, на ассасинов были разосланы по всей Москве – в каждое отделение; сомнительные иностранцы подвергались проверкам, во всех подозрительных местах прошли зачистки и облавы. Но ни душителей, ни посланцев Горного Старца обнаружено не было. И те и другие словно сквозь землю провалились! Еще Костромиров мимоходом справился у командира о здоровье охранника Андрея Сурина – того самого, что едва не свалился в обморок во время первой беседы с Председателем.
По завершении всех этих мероприятий Горислав Игоревич впал в глубокую задумчивость. И вот, дабы систематизировать новые факты и сформулировать выводы, он решил совершить пешую прогулку по городу. На ходу ему всегда мыслилось легче. Тем паче, что добытые сведения норовили сложиться в столь странные, даже противоестественные выводы, что здравый смысл Костромирова официально протестовал. Пожалуй, лишь один вывод представлялся бесспорным: ключом ко всем загадкам этой истории был злополучный Лингам. А следовательно, его необходимо отыскать. Во что бы то ни стало.
Погруженный в такие раздумья, он пересек Комсомольский проспект, прошел от начала до конца всю 1-ю Фрунзенскую улицу и вышел на набережную, где повернул направо, в сторону дома. Неожиданно взгляд его зацепился за афишу следующего содержания:
«НАНГ СБЕК – малый театр теней из Сиемреапа.
Спектакль по мотивам эпоса “РЕАМКЕР”
Только неделя в Москве
Первое европейское турне».
Кхмерский театр теней? В Москве? Вот приятная неожиданность! Костромиров, не раздумывая, купил билет и занял место в скромном – на шестьдесят мест – зальчике местного театра-студии.
Всех зрителей набралось едва ли человек тридцать – тридцать пять. Переднюю часть сцены перегораживал большой, метров восьми в длину, экран из смородиновой бумаги, натянутый на бамбуковый каркас. Когда в зале погас свет, позади экрана он, напротив, вспыхнул.
Зазвучала музыка – настоящая камбоджийская; похоже, играл целый оркестр: основной ритм, как и положено, скандировали ударные – барабан и двойные литавры; аккомпанемент выпевали цимбалы и гонг, мелодию, попеременно сменяя друг друга, вели гобой и тростниковая флейта-кхлой. Еще Горислав различил жалобные рулады двухструнной скрипки тросао, исполнявшей тонику.
Вот первые цветные тени пали на белое полотно экрана, раздался голос невидимого актера-комментатора. Представление началось.
Поскольку спектакль являл собой камбоджийскую версию индийской «Рамаяны», в основе сюжета лежали история похищения супруги главного героя – Реам Керра, кхмерского отражения Рамы – последовавшие за тем поиски и, разумеется, великая война Реам Керра с демонами-ракшасами.
Движения кукол сопровождал рассказ находящегося за экраном актера, причем на кхмерском языке, и Костромиров подозревал, что из всех зрителей только он понимает, о чем идет речь. Тем не менее ни один человек за все время представления не покинул зала. Действительно, зрелище завораживало. Полупрозрачные фигуры, изготовленные из особенным образом обработанной оленьей кожи, управлялись невидимыми теневодами с помощью нитей и специальных палочек, закрепленных к их сочленениям. И управлялись столь ловко, что проецируемые на экран тени казались живыми, объемными.
Силуэты людей, богов, демонов, чудовищ – на фоне постоянно меняющихся живописных пейзажей, целые эпизоды легендарных битв, под экспрессивные россыпи барабанной дроби, мелодичные звуки флейты и жалостливые скрипичные рулады – создавали эффект неповторимый и странный; так перед зрителями разворачивались картины древней легенды.
В тенях и впрямь присутствовало нечто сверхъестественное, колдовское. С одной стороны, тень – неотъемлемый атрибут земного существования, ведь по многим поверьям только живое существо способно ее отбрасывать; а с другой – загадочная синонимичность этих понятий: загробный мир – царство теней…
Представление закончилось, и зал осветился снова. На сцену из-за погасшего экрана в развалку вышел пожилой кхмер, одетый в красный саронг. Он церемонно поклонился зрителям. Кхмер был приземист и кривоног, зато весьма тучен, отчего казалось, что ширина его превышает рост. Несмотря на почтенный возраст и явно избыточный вес, чувствовалось, что старик еще крепок. Живой блеск глаз, румяные наливные щеки, энергические движения – все являлось тому очевидным подтверждением. Пожалуй, лишь борода – жидкая, совершенно седая, ниспадающая аж до самого пояса, свидетельствовала о не менее длинной чреде прожитых лет.
Вскоре зал опустел, но Горислав уходить не спешил. Подождав, когда удалится последний зритель, он приблизился к сцене.
– Господин хотеть что-то узнавать? – на ломаном английском спросил его румяный толстяк.
– Я лишь хотел лично поблагодарить вас, выразив свое восхищение, – ответил Костромиров по-кхмерски, на северо-западном диалекте. – Замечательное представление! Удивительное мастерство актеров! Я сегодня получил истинное удовольствие.
– О боги! – воскликнул тот, разводя короткими пухлыми руками. – Мудрейший чанг знает язык моего народа?! В таком разе, прошу принять ответное восхищение. Почту за честь, – продолжил он, указывая за кулисы, – если мудрейший удостоит нас посещением.
– Почему бы нет? – согласился Костромиров.
Старик провел его в гримерку, усадил в кресло, после чего, с извинениями отлучившись на минуту, принес большую тыквенную бутыль с двумя рисовыми соломинками, торчащими из горловины.
– Это «жиу ге», – пояснил он, и добавил с хитроватым прищуром: – Высокомудрый чанг не побрезгует испить его со мною?
Вместо ответа Горислав взял соломинку и втянул изрядную порцию напитка, оказавшегося весьма крепким.
– Как я понял, вы руководитель этой актерской труппы?
– И руководитель труппы, – кивнул кхмер, потягивая продукт перегонки риса из второй соломины, – и директор театра. Позвольте представиться – Кру Ки Амин. Можете называть меня просто – мастер Кру.
– Гм… насколько я помню, – уточнил Костромиров, в свою очередь представившись, – «кру» означает колдун?
– Скорее, жрец, – пояснил Кру. – Господину Гориславу, при его учености, без сомнения известно, что театр теней ведет свое происхождение от религиозного культа. И по сей день, перед началом каждого представления, мы непременно жертвуем богам малую толику, прося об удаче и вдохновении. Но для совершения обряда нужен жрец, не так ли? Оттого-то и повелось, что один из актеров непременно должен иметь жреческий статус.
– Скажите, уважаемый мастер Кру, – спросил Горислав, – а вам известна легенда об Арак Коле?
– Об Арак Коле? – поднял брови жрец. – Кроме «Реамкера» мы играем поэму «Индрадеви», сказание о трагической любви «Тум и Теау», еще ставим спектакли по произведениям Ну Кана и Соам Лотя… а легенды с таким названием нет в репертуаре нашего театра. И никогда не было.
– Но известна ли вам эта легенда?
– Увы, – покачал головой Кру, – такой легенды я не знаю. Даже никогда не слыхал. Наверное, это не кхмерская легенда.
– Вы правы, – вздохнул Костромиров, – не кхмерская и не камбоджийская. Она родилась в полумифическом королевстве Чен-Ланг. И народ, сочинивший ее, скорее всего, давно исчез с лица земли.
– Очень жаль, – тряхнул легкой, как аистиный пух, бородой старый кхмер, – что не смог оказаться полезным высокоученому чангу. Но я вижу – на сердце у чанга лежит какая-то забота?.. Знаете, на моей родине – в Сиемреапе, есть такое старинное поверье: если у незнакомого жреца, с которым тебе довелось испить жиу ге из одного сосуда, попросить совета в каком-либо предприятии, этот совет может оказаться мудрым.
– Что ж, – улыбнулся Горислав, – посоветуйте, уважаемый Кру, где мне отыскать в этом городе людей, которые похитили Золотой Лингам Арак Кола?
– Отыскать похитителей? А каково их число?
– Точно не знаю, – пожал Костромиров плечами, – с десяток, может, чуть больше.
– Гм, гм… – глубокомысленно похмыкал старик. – Значит, в этом городе? И вы даже не предполагаете, где они могут скрываться?
– Даже не предполагаю, – снова улыбнулся Костромиров, дивясь собственному ребячеству. Что, в самом деле, на него нашло? Озадачивать постороннего человека непонятными вопросами? Не иначе, жиу ге в голову ударило: – У нас большой город, слишком много народу.
– Но, полагаю, поисками этих злодеев занято также немалое число людей? И, наверное, уже давно?
– Немалое, – согласился Горислав, – и уже несколько дней. Только все без толку – наши злодеи как сквозь землю провалились.
– Гм, гм… – вновь захмыкал жрец, потом прикрыл глаза, огладил бороду и, подняв кверху палец, изрек с потешной торжественностью: – Если они провалились сквозь землю, то и искать их следует там – под землей!
– Благодарю, – рассмеялся Костромиров, вставая, – благодарю, многоуважаемый Кру Ки Амин, за мудрый совет. И спасибо за жиу ге. Однако мне пора, засиделся я у вас. Не хочу более злоупотреблять вашим гостеприимством, а потому позвольте откланяться.
– Почему мудрый чанг смеется? – поинтересовался жрец.
– От радости, – нашелся Горислав, – что мне открылась истина. – И, продолжая посмеиваться, направился к выходу.
Уже на улице Костромиров вдруг остановился как вкопанный, да так и застыл на целых полминуты. Потом выхватил из кармана мобильный телефон и набрал номер.
– Пасюк? Приветствую, – произнес он в трубку, – это Горислав Игоревич. Узнал? Вот и славно. Слушай, Пасюк, мне надо бы с тобой встретиться. Да, желательно прямо сейчас… Отлично, уже еду.
Назад: Глава 3 ПОЕЗДКА В МОРГ
Дальше: Глава 5 ЧРЕВО ГОРОДА

Оксана
Прикольный детектив! Читается влёт.