Станислав Чижевский устало откинулся на спинку кресла, нажал кнопку «Enter», и из принтера выползла страничка с только что им вслух прочитанным текстом. На экране появилась следующая страничка, не предназначенная для распечатки.

«Дорогой Станислав.

Посылаю мой перевод последних катренов Мишеля Нострадамуса. Они не вошли в первое посмертное издание его центурий 1568 года, ибо являются фрагментами одиннадцатой и двенадцатой центурий, утерянными еще в 1558 году, когда готовилось издание катренов с предисловием-посланием королю Генриху II. Существовало предание, подтверждаемое мемуарами Андреа дель Чижио, что последние, написанные перед смертью катрены Нострадам просил своего ученика обязательно сохранить. Однако издатели сочли, что книгу центурий, которая начинается с послания королю Генриху II, негоже заканчивать катренами, содержащими маловразумительный текст. Посчитали его бредом сумасшедшего.

Неделю назад, работая над древними манускриптами в библиотеке Сорбонны, я обнаружил текст, составленный из слов на старофранцузском, древнепровансальском, санскрите, древнееврейском языках. Ряд слов был заменен набором вертикальных и горизонтальных линий, которые я поначалу наивно принял за следы языка атлантов. И лишь вчера пришел к мысли, что это запись на языке друидов. Дата предсказанного Нострадамом события как раз и была обозначена этими палочками. Все встало на свои места… Хотел было передать эти сведения человеку, который щедро оплатил мою работу по переводу катренов Нострадамуса, однако интуиция подсказала мне, что мой работодатель и является объектом предсказания Мишеля. Месье Анри Перрюшо из Лиона (он, кажется, служит в штаб-квартире Интерпола, а еще десять лет назад был слушателем моего семинара в Сорбонне) посоветовал держаться подальше от Осинского. Он же порекомендовал поделиться моими находками с комиссаром Интерпола месье Патрикеевым – моим старым другом по работе на кафедре Сорбонны. Однако по электронной почте мне его разыскать не удалось. И тогда месье Перрюшо дал мне еще один совет – переслать катрены вам, поскольку вы являетесь советником комиссара Патрикеева. Извините, если перевод покажется вам несовершенным. Все-таки древнекитайским и арамейским я владею немного лучше. Если рядом с вами окажется (я уже ничему не удивляюсь теперь) и третий мой друг и коллега – Юрий Федорович Милованов-Миловидов, то и ему непременно передайте поклон. Надеюсь, все мы встретимся в Париже еще не раз. Мой гонорар за переводы катренов позволяет мне пригласить вас троих на обед в ресторан “Парадиз”. Месье Перрюшо заверил меня, что больше в меня никто стрелять не будет. Кланяюсь.

Барон Жорж де Шоймер, Сорбонна, 30 декабря»

Текст на дисплее компьютера Чижевского был на французском, но все три исследователя темы в равной степени владели этим языком.

– Вернемся к переводам сорбоннского коллеги, – заметив, что соседи тоже закончили чтение текста, предложил Патрикеев. – Какую новую для нас информацию он несет? Во-первых, он подтверждает, что наш номинант действительно готовится избежать проблем, скрывшись в другом времени.

– Это мы и без барона вычислили, – обиженно буркнул Командир.

– Что значит «Камень в 80 карат несет для него опасность»?

– Я думаю, речь идет о том рубине, который Осина со страху оставил в хранилище аукционного дома Сотбис. Как раз его-то и может не хватить беглому олигарху для построения пентаграммы.

– А я думаю, речь идет о розовом рубине из Камеруна. Он из всех известным нам рубинов обладает наибольшей энергетикой. А поскольку камень у нас, следовательно, его нет у Осины, и значит – вот она, опасность.

– Но с таким же успехом это может быть любой из камней, которые находятся в нашем распоряжении. Осинский, в соответствии с наставлениями Нострадамуса, собирает определенное количество рубинов в определенную композицию. Но ни он, ни мы не знаем, имеет ли значение, какой именно исторический розовый рубин занял место в пентаграмме.

– Ну, дальше – понятнее. До наступления года Быка у Осины есть время на эксперименты. А там… «Не дрогнет Господа рука».

– Минуточку. У Нострадамуса все четко прописано. Как в древнерусских летописях. Событие описано под конкретным годом. Но в летописях речь идет о прошлом. А в катренах – о будущем. Там сказано, что «блудный сын страны славянской» – это, однозначно, Осина – ошибется на один рубин. В чем именно – мы не знаем, но ошибется. План его сорвется. И произойдет это…

– Сегодня. Потому что – читайте: «Двенадцать. Восемь. Тридцать. Пять». Это значит: 5 часов, 30 декабря 2008 года.

– Минуточку. Сейчас 2 часа дня. Или – четырнадцать часов. Что имел в виду Мишель? Пять часов дня? Пять часов утра? Но пять утра уже было. А Осинский летит не в иную эпоху, а в свой замок под Эдибургом.

– Значит, и гадать нет нужды. Речь идет о вечернем времени.

– Кстати, вы помните, что для удачного эксперимента Осине нужно, чтобы к земле максимально приблизилась планета Глория? Я сверял свои расчеты с данными астрономов из Гринвича: они подтвердили, что после 17 часов вечера Глория начнет в очередной раз удаляться от земли.

– В вечерних сумерках и комета Фелица будет более отчетливо видна. Ошибки быть не может. Время «Х» – 17 вечера.

– А в чем, господа, вам видится урок Нострадамуса «на века»?

– Мог бы отделаться шуткой из фильма «Берегись автомобиля». В нем Папанов советует: «Тебя посодють. А ты не воруй!»

– Слишком просто. Эта заповедь известна уже не одну тысячу лет. А люди, увы, воруют.

– В любом случае, наша задача – помешать Осине избежать заслуженного наказания. А там… Пусть каждый извлекает свой урок.

– Господа, вернемся к тактике. Вы наизусть помните все катрены Нострадамуса, имеющие отношение к сюжету. Давайте вспомним, на что нужно обратить особое внимание в нашей программе. Ключевые слова, как говорится, нужно вычленить, и тогда…

– Первое ключевое слово: ПЕНТАГРАММА. Созвездие Большой Медведицы нужно перевернуть. На изображении полученной пентаграммы нужно разместить пять ключевых рубинов. Рисуем ковш Большой Медведицы, переворачиваем. Размещаем пять 60-каратных розовых рубинов по основным точкам Ковша.

– Ошибки можно избежать, предупреждал Нострадам, если суметь правильно разместить на рисунке ковша столько рубинов, сколько вместила слов строка катрена.

– Но в русском варианте это 23 знака, а в латинском – 25.

– Выбираю латынь.

– Согласен.

– Созвездие, что схоже с диким зверем, хранит отгадку – форму для камней.

– Ну, это мы уже проходили. Речь о Большой Медведице. Дальше.

– А дальше, господа, вот он – волшебный рубин из Камеруна, который точно отвечает задаче Мишеля:

– Почему именно он?

– Он единственный из крупных розовых камей, что лежал один. Поверите ли? Один в ямке лежал, возможно, сотни или даже тысячи лет на камерунском плоскогорье. И потом, подержите его в руке… И катрен подтверждает:

– Таких камней всего пять, сколько и нужно для пентаграммы. Но этот – горячий, убедились? Должен венчать рукоять Ковша, то есть пентаграммы, полученной из изображения созвездия.

– Полагаю, у нас есть заметное преимущество перед Осиной. У него камерунского рубина быть не может.

– Нострадамус особое внимание уделяет описанию размеров рубинов, цвета, скрытой энергетики, и особенно – порядку расположения. Что мы об этом знаем?

– У Мишеля сказано:

– Не так даже важно, сумеем ли мы «разложить рубины по порядку», как то, сумеет ли это сделать наш сообразительный олигарх.

– А что вообще значит – «по порядку»? По размерам? Мы знаем, что по периметру пентаграммы располагаются 60-каратные розовые рубины. Пространство внутри ковша заполняется красными рубинами в 40 карат.

– Впрочем, для нас это, возможно, не так и важно. Важно знать, где и когда.

– Я две недели назад перевел два катрена:

– И что сие значит?

– Я, конечно, не провокатор, но обращаю ваше внимание на такую мелочь: в том катрене, что перевел со старопровансальского и арамейского, сказано:

– Ну и что?

– А то, что из шести островных рубинов для пентаграммы нужен лишь один камень.

– А остальные куда девать?

– Оставим про запас. У Осинского в руках в момент побега были два кейса – там, надо полагать, самое дорогое. Я уверен: там два планшета с полным набором рубинов для пентаграммы.

– Согласен. Более того, по данным Бича, – кивнул Патрикеев, – у Осины в замке под Эдинбургом – еще два кейса с дубликатами планшета.

– Юрий Федорович, а как ты трактуешь слова о судьбах двух людей, которые причудливо соединятся во времени и пространстве?

– Я думаю, это и есть главная тайна. Подозрения, предположения есть, но считаю, высказывать их преждевременно.

– Господа, мы все крутимся вокруг этого луча кометы. Какой катрен с этой точки зрения ключевой, как вы считаете?

– Уверен, что вот этот, переведенный с небольшими нюансами:

– Мы оторвались от мысли. Что значит – «сам выбирай из прошлого страницу»? Главное-то и неясно. Ладно бы только нам, но думаю, и Осине непонятно. Какова длина шага? Если каждый рубин – это десятилетие назад или вперед, это один вариант, а если камень – это столетие?

– Тогда бы рубинов было меньше. Уверен, речь идет о схеме «один розовый рубин – одно десятилетие». Для корректировки – свита из красных рубинов, каждый камень – один год. Тут можно поэкспериментировать, пока комета не появилась.

– Времени не так уж много. «Пронзит комета розовый рубин» – и начнется, возможно, необратимое движение во времени.

– А механизм ясен?

– Вполне. Лист с пентаграммой, насыщенной нужным количеством рубинов, поворачиваем влево – переносимся назад, вправо – вперед…

– Ох, не нравится мне наша затея. Как бы нам с вами вслед за Осиной не провалиться опять в эпоху Павла I.

– Мы там уже дважды были. Вроде недоделанных дел не осталось. Даже раненого Бича обратно в наше время забрали.

– Кстати, о Биче. Егор Федорович, узнай – не опередил ли нас Осина.

Патрикеев вышел на связь с Бичом. Ответ пришел сразу, словно подполковник сидел у компьютера и ждал запроса от своих бывших командиров.

– Осина в пути. Звонил. Просил обеспечить встречу. Пытался выйти на своего «крота». Но он еще вчера был мной вычислен и нейтрализован. Осина вынужден продолжать мне доверять, или делать вид, что доверяет. По его и моим расчетам, он будет в замке через час.

– Успеваем, генерал?

– На этот вопрос нам владелец самолета скорее ответит.

– Успеваем. На аэродроме нас ждет вертолет. Вертолетная площадка в замке рассчитана на посадку четырех машин. Так что захватим шотландских коллег на двух вертушках. Так надежнее. Народ тут в горах обидчивый. Любят, чтоб им уважение оказывали. Кстати, за окном огни – это уже Эдинбург. Даже замок Осинского виден. Самое интересное, коллеги, впереди…