Появление этого парня, собственно, не было неожиданным. Пока комиссар и гонщик вели беседу, в бар вошли и пристроились возле стойки еще четверо посетителей. Это явно была одна компания, хотя и несколько разношерстная. Высокий мужчина лет тридцати в светлом, свободного покроя пиджаке, со свисающими из нагрудного кармана дымчатыми очками, определенно был в этой компании не просто старшим, но и главным, Трое юнцов лет семнадцати-девятнадцати хотя и держались свободно, но часто поглядывали на него, то ожидая одобрения какой-либо реплики, то ловя на лету любую его фразу. Эти хорошо одетые люди не походили на уличную банду или подозрительную компанию, иначе их не пустили бы в бар.

И тем не менее вышибала определенно просчитался. Придя, пожалуй, трезвыми или почти трезвыми, молодые люди заказали пару бутылок виски и минут за десять доконали одну из них, не разбавляя зелье тоником либо содовой. Голоса веселящейся четверки сделались громче, шутки — грубее. Кто-то из юношей рассказал анекдот, от которого остальные закатились хохотом, после чего в ход пошла вторая бутылка.

— Да не помешала бы к хорошей выпивке хорошая девочка! — громко проговорил другой парень, и снова все засмеялись.

— Друг! — обратился высокий мужчина к Лео, все это время невозмутимо протиравшему ослепительной салфеткой и без того хрустально прозрачную рюмку. — В прежние времена, помню, здесь можно было заказать девчонок. Я бы и пару номеров в отеле снял для себя и этих джентльменов, которые мне сегодня здорово помогли! Ведь вся публика разъехалась, не так ли?

Бармен слегка усмехнулся:

— Публика разъехалась, это верно. И номера вы снимете без проблем. Думаю, уже и цены на них будут обычные. Но вот с девочками теперь сложнее. Вы уже года четыре у нас не были, сэр, а за это время многое изменилось. Новый хозяин бара боится проблем с полицией и категорически запрещает приглашать проституток. Ни в отеле, ни в нашем баре их теперь не бывает. И, по правде сказать, он прав: к нам ведь не за этим приезжают. А где проститутки, там могут появиться и наркотики, и все такое… Сами ведь прикидываете. Так что могу порекомендовать отправить кого-нибудь из мальчиков в пивную на Цветочную улицу. Там, думаю, несколько вполне приличных красоток найдется. Только не ручаюсь, что их впустят с вами в наш отель.

— Ну-у-у, что там за красотки! — брезгливо скривился мужчина. — Полно, приятель, я же там бывал! Неужели и за хорошие бабки ты нам не поможешь?

Теперь Лео, уже не стесняясь, рассмеялся:

— Помилуйте, сэр, как я вам помогу, если девочек нет в принципе? Не из Лондона же их вызывать! И потом, мне нравится тут работать, так что я ни за какие деньги не хочу потерять мое место. Думаю, вы меня поймете.

Молодые спутники высокого наперебой возмущенно загомонили, и один из них воскликнул уже откровенно пьяным высоким голосом:

— Х… хозяин! Ну хоть одну на четверых… Мы бы о… озолотили и тебя, и ее! У нас был у… удачный день, хотелось бы его удачно и… и закончить!

В это время высокий, обежав глазами зал, заметил одиноко сидящую у окна пару и оценивающе ее осмотрел.

— Джей! — он подергал юношу за рукав. — А вон, кстати, очень даже недурная бабенка. Сзади не видно, сколько ей лет, — но фигура что надо, а от пепельных волос лично я всю жизнь просто млею!

— Я на эту телку уже смотрел! — отмахнулся парень. — Старовата вообще-то, но ноги и сиськи — ничего себе. Так ведь она же не одна!

Предводитель юнцов, опираясь локтями о стойку, низко наклонился к разгоряченному выпивкой парню и проговорил очень негромко, так, чтобы не услыхал Лео:

— Ты крутой, или как? Ее хахаль тебе только до уха достает, да и по виду не богатырь. Какой-нибудь техник из местной обслуги. Предложи ему бабок побольше, увидишь — отлипнет.

Парень хохотнул, крутанувшись на высоком стуле, затем сполз с него и неторопливо, враскачку, направился к дальнему столику. Двое его ровесников отпустили вслед по сальной шуточке.

Нельзя сказать, что увлеченные разговором Лоринг и комиссар Тауэрс совсем уж не замечали веселящейся компании. До них долетали голоса и некоторые шутки, но обоим совсем не хотелось прислушиваться к чужому веселью. Айрин вообще сидела к стойке спиной и не видела, что там происходит, а Даниэль совершенно не обращал внимания на вновь пришедших. Он даже не понял сразу, что отделившийся от стойки юнец идет именно к ним.

— Главное в бабе — это сиськи! — проговорил парень и сделал еще шаг вперед, прямо к Айрин. — Л… люблю зрелых, опытных женщин! — его голос выдавал некоторую неуверенность, но взгляд жадно и бесстыдно скользил по телу комиссара. — Красотка! Дв… Двести фунтов за час удовольствия!

Айрин продолжала невозмутимо есть сливки с шоколадом, будто не слыша этих слов или не понимая, что они обращены к ней. Даниэль чуть повернул голову и, отпив коктейля, снизу вверх неспешно оглядел рослую фигуру парня: «Где-то сто девяносто сантиметров. Качок — плечи что надо. Но походка разболтанная и группироваться наверняка не умеет».

Спокойный, почти равнодушный взгляд Лоринга внушил жаждущему любви юнцу некоторые опасения, и тот, сменив тон, обратился к гонщику:

— Послушай, друг! Поделись дамой, а?

Даниэль сделал еще глоток «Черного жемчуга» и покачал головой:

— Я ни с кем не делюсь. Я жадный.

— Так я тебе заплачу! У меня сегодня — полные карманы бабок!

Лоринг повернулся всем корпусом, разом изменив только что безмятежую позу, и на его лице мелькнула короткая гримаса раздражения:

— Приятель, я не бедствую, так что обойдусь. Отвали!

Сверстники юнца оторвались от барной стойки, где перед ними уже вновь возникли налитые до краев стаканы виски, и медленно направились к своему товарищу. Лоринг краем глаза видел, как бармен надавил кнопку под стойкой, но он знал, что в такое время охранники уже торчат где-нибудь в комнатах отдыха за гаражами и могут появиться минуты через три, а то и позже. Вышибала тоже не спешил: понятное дело — их четверо! Правда, мужчина в пиджаке пока лишь наблюдал за происходящим, но именно в его позе и взгляде Даниэль увидел нечто куда более опасное, чем в красных от выпивки лицах парней.

— Ах, значит, по-хорошему не хочешь? — разъярился парень в джинсовке. — Так будет по-плохому!

Нож-складень появился в его руке не с быстротой молнии, но довольно быстро. Однако длинное лезвие не успело выскочить из костяной рукояти: не вставая, резко откинувшись на бамбуковую спинку, Даниэль выбросил вверх правую ногу и носком туфли ударил в кисть верзилы. Тот завопил. В этот момент Айрин вспомнила, что Лоринг много лет увлекается футболом, играет в какой-то очень серьезной любительской команде, которую отчасти сам и финансирует, и что одно из его многочисленных прозвищ — «Марадона-фортунато». А, кроме того, в юности он долго и всерьез занимался карате…

Нож полетел чуть не через весь бар, а его владелец, завопив, сжал левой рукой запястье правой. В тот же миг двое его приятелей разом кинулись на гонщика. Лоринг уже успел встать. Двумя движениями вправо-влево он въехал в лоб одному и разбил нос другому. Опомнившийся верзила в джинсовке кинулся вперед, как бык, изрыгая помойную ругань. Однако получил тычок ногой в живот и откатился к стеклянной стенке, сразу умолкнув.

И тут Даниэль заметил, что сбоку к нему приближается господин в пиджаке. Этот держал правую руку в кармане, однако ее неподвижность не обманула Лоринга. Гонщик отпрянул в сторону, когда (вот теперь и впрямь с быстротой молнии!) из кармана вынырнул небольшой черный предмет, опасно блеснувший металлом.

Однако нападавший не успел выстрелить. Айрин, в течение всей сцены успевшая облизать ложечку, отставить пустую креманку и встать из-за столика, сделала движение вперед. Всего одно движение, причем казалось, что она безнадежно далеко от господина в светлом пиджаке. Но только казалось! В какую-то долю мгновения Тауэрс прыгнула вперед, перекувырнувшись через стол, и при втором кувырке впечатала обе подошвы в лицо нападавшего. Тот захлебнулся криком, сразу ослепнув и не успев даже понять, что происходит. Уже в следующее мгновение револьвер оказался в руке Айрин. Она сунула его за пояс, другой рукой опрокидывая противника на столик, с которого в разные стороны полетели стаканы. Затем комиссар рывком приподняла мужчину, весившего не менее девяноста килограммов, перевернула и что есть силы ударила лицом о мраморную столешницу.

Раздался короткий вопль, и высокий стал мешком сползать на пол.

А в это время Тауэрс уже повернулась к его спутникам, по глупости ринувшимся на помощь вожаку. Только один из них, получив пинок ногой в грудь и согнувшись пополам, сумел добежать до ведущей вниз лесенки. Двое других не смогли спастись бегством. Первый упал, корчась, с вывихнутой в плече рукой, другому достался удар в промежность, причем такой силы, что бедняга тотчас потерял сознание. Тут приподнялся с пола высокий, лицо которого превратилась во вздутую багровую маску. И, видимо, плохо соображая, попытался ухватить женщину за ногу. Айрин пнула его в грудь, вызвав новый приступ кашля и взрыв хриплой брани (куда только делся весь лоск элегантного господина?), затем подхватила, подняла на ноги и круто заломила ему руку за спину.

— Ну что, Кит Барни? Не узнаешь? За пять лет позабыл меня?!

— Фу ты, мать твою! Комиссар? Комиссар Тауэрс? — Барни хрипел, плюясь кровью. — Не узнал! Вы сидели спиной, а то бы… Послушайте, у меня в машине — полный кейс денег. Давайте договоримся, а? Вы же знаете — я два месяца как из тюрьмы. Берите все — и разойдемся.

— И только-то? — голос Айрин стал совершенно железным, низким, почти как у мужчины, и до неузнаваемости резким. — А деньги, как я понимаю, с утреннего ограбления казино в Уэльсе? Трое молодчиков и водитель в машине. Два охранника ранены, третий умер в больнице. И стрелял в него ты, Барни! Из машины и стрелял, когда он выскочил следом за твоими подельниками. Ты снова отсиживался за рулем, а рисковали мальчишки! Скотина! Опять начал сбивать банду из малолеток?! Тебе их не жалко? Нет? А мне вот не жалко тебя! Получишь по полной программе за сегодняшнее художество. А если совпадут пальчики, снятые в Уэльсе, то на сей раз пятью годами не отделаешься.

— Не совпадут! — пообещал Барни, снова схаркнув кровь.

— Не скажи. Ты, конечно, не совался в казино, но машину-то нашли, а в ней ты мог наследить. А если и нет, все равно на этот раз тебе мало не будет: вооруженное нападение на полицейского и попытка покушения на чемпиона мира.

Бандит искоса глянул на Лоринга:

— Он — чемпион? По боксу, что ли? Вы же знаете, комиссар, что я к спорту равнодушен. Я другие удовольствия люблю.

Айрин по-мужски сплюнула:

— Деньги ты любишь и ничего больше. Ур-род! Да не сдавать бы тебя, а вышвырнуть прямо через эту стеклянную стенку с пятого этажа! Хочешь?!

— Миледи! — жалобно взвыл из-за стойки бармен, кажется — принявший угрозу Айрин всерьез. — Да мне же за всю жизнь не оплатить это стекло! Не надо!

— Я оплачу! — подал голос Лоринг, только теперь оценивший случившееся. Все произошло куда быстрей, чем в кино, прямо как на трассе. — Я заплачу за твое окно, Лео. Давайте, комиссар! Если вы еще и прошибете этой тушей органическое стекло толщиной в два сантиметра, я завтра позвоню в Комитет рекордов Гиннесса!

Когда влетевшие в бар минуту спустя охранники увели всю четверку (беглеца взяли внизу, прямо у лестницы), комиссар стремительно подошла к стойке:

— «Сарабанду»! А вы повторите? — она обернулась к Даниэлю.

— Я же за рулем! — Лоринг тоже подсел к барной стойке, слегка подмигнув Лео. — Ко всей газетной шумихе мне не хватает только попасться на дорожном правонарушении. Манго со льдом. Что-то жарко.

— Классно деретесь! — Тауэрс одним глотком осушила треть стакана и вернула в него соломинку. — Я любовалась вами, Даниэль. Ничего, что по имени?

— Так лучше, — он улыбнулся, отпивая сок и поправляя на руке перевернувшийся браслет часов. — Не могу сказать, что я любовался, — женщинами обычно любуются в других ситуациях. И потом все было слишком быстро. Но теперь я понимаю, почему одно упоминание о вас наводит на некоторых такой страх, Айрин! Можно, я тоже буду фамильярным?

— Конечно. Хотя меня мало кто так называет. Я не успела ответить на ваш вопрос, за сколько я рискую жизнью. Суммы значения не имеют, но и риск в нашей профессии здорово преувеличен. Киношники и газетчики стараются то погуще вымазать нас грязью, то сделать героями. И то и другое далеко от истины. Да, полицейского могут убить, само собой. Так не лови ворон!

Отложив соломинку, она сделала большой глоток.

— Убийственная штука эта «Сарабанда»! Воспоминание о прошлых годах, когда у меня бывало время иногда приезжать на гонки. Что так смотрите? Я любила «Фортуну», когда вы еще не родились!

— Я так смотрю не поэтому, — покачал головой Даниэль. — Это и впрямь очень крепкий коктейль, а вы здесь почти ничего не ели и, да и днем, думается мне, не обедали. Вы на машине?

Айрин засмеялась:

— Разве я сумасшедшая? Моя машина разбилась пару дней назад в одной довольно киношной погоне. Сейчас ее приводят в порядок, а я езжу на служебной, благо могу брать ее, когда мне нужно. Но я отпустила водителя, едва поняла, что буду торчать возле трассы и ждать, когда вы накатаетесь. Так что собираюсь вызвать такси. Мне в Лондон.

— Я отвезу вас. — Даниэль допил сок и кинул на стойку несколько купюр. — Лео, спасибо, все было здорово. Охранникам передай, что они были на удивление расторопны: если б не комиссар, в меня успели бы вхлопать не больше двух-трех пуль. Счастливо!