НЕПАЛЬСКИЙ ФОЛЬКЛОР
Перевод Н. Аганиной и К. Шрефтха
Живой в царстве мертвых
Однажды погонщик пригнал слона на водопой к лесног запруде. Атам, по воле случая, оказался владыка подземно го царства Ямарадж, которому вздумалось вдруг прогуляться по земле. Долго смотрел Ямарадж на слона и все дивился: такое огромное животное и во всем послушно маленькому человеку, восседающему у него на спине. Напилш слон, вышел на берег и направился туда, куда повелел ем; человек, а потом еще дал себя привязать к столбу, точно собаку.
Не удержался Ямарадж, подошел к животному и спросил:
— Послушай, слон! Ты огромней горы и сильнее горно го потока, так почему же ты слепо повинуешься тому, кто мал и слаб? Неужто тебе не хочется освободиться и убежать на волю, чтобы никому не подчиняться?
— О владыка! — ответил на это слон. — Не берись судить о том, что не ведомо тебе, — ведь в твоем царстве одни мертвецы, у них и впрямь какая сила? Потому ты и муча ешь их, как тебе вздумается. Живой человек хоть и невелик ростом, зато силен разумом. Поэтому все звери, даже такие большие, как я, подчиняются ему. Попадется тебе когда–нибудь живой, а не мертвец, вот ты и поймешь, что это такое. Посмотрим тогда, кто кого одолеет.
Не понравились Ямараджу эти слова, и расхотелось ем; продолжать разговор. Ничего не сказав, отошел он от ело на и направился в свои владения. Однажды, когда Ямарад жу наскучило пытать грешников, вспомнил он вдруг, что слон ему говорил. Кликнул владыка своих слуг и приказал доставить ему живого человека. Отправились они на землю и первым увидели писаря, который уснул на кровати, держа в одной руке чернильницу с пером, а в другой — лист бумаги.
— Этот вполне подойдет нашему господину, — решили прислужники Ямы и, подхватив писаря вместе с кроватью, помчались в подземное царство.
Неслись они как угорелые и так трясли кровать, что писарь проснулся. Видит: тащит его нечистая сила неведомо куда, и даже поначалу струсил немного. Только писарь был не робкого десятка. Собрался он с духом и стал выспрашивать у своих носильщиков, куда они так торопятся. Услыхав, что забрали его по распоряжению самого Ямараджа, приуныл было писарь. Но разве зря наградил его всевышний человеческим разумом? Думал он, думал и наконец придумал. Обмакнул перо в чернильницу и написал на листе бумаги следующее:
«Всевышний бог Вишну владыке подземного царства Ямараджу.
Дошли до меня слухи, о Ямарадж, что ты хочешь заполучить в свои владения живого человека. Видно, забыл ты, что тебе положено забирать только мертвых? Чтобы напомнили, тебе об этом, я решил принять образ живого человека и самолично предстали, пред тобою. Так и были,, не стану отчитыватъ тебя при твоих подданных, потому и написал это послание.
Однако прощения не жди и, как только увидишь меня, немедленно отправляйся за решением своей судьбы в Байкунтху. Я сам позабочусь о твоем царстве до нашей встречи. Смотри, по дороге не проболтайся никому, что я был под землей. Пока все!
Вишну».
Между тем прислужники Ямы добежали наконец до преисподней и поставили кровать, на которой восседал писарь, перед Ямараджем. Не теряя времени, вскочил тот на ноги, вручил владыке мертвых свое письмо. Прочел его Ямарадж и тут же приказал всем выйти. Когда прислужники его удалились, он спустился с трона и склонил перед писарем голову.
— Что же ты медлишь, выполняй приказание. Встретимся в Байкунтхе, — величественно произнес человек.
Ямарадж опять позвал своих слуг и приказал им во всем подчиняться пришельцу с земли, которого он оставляет вместо себя на троне. Сам же владыка поспешил в Байкунтху.
Как только писарь оказался у власти, он повелел немедленно прекратить адские пытки и освободить всех грешников.
Через некоторое время Ямарадж добрался до Байкунтхи и предстал перед всевышним. Увидел Вишну дрожащего от страха владыку подземного царства и воскликнул:
— О Яма! С какими новостями ты пожаловал ко мне? Уж не случилась ли беда в твоих владениях?
— О великий бог, — удивился Ямарадж, — ведь ты же сам во образе живого человека повелел мне явиться сюда. Как видишь, я исполнил твою волю. Я знаю, велика моя вина, и все–таки прошу тебя, о всевышний, смени гнев на милость!
С этими словами Ямарадж склонился перед Вишну. Но всевышний удивленно смотрел на испуганного Яму. И только когда владыка преисподней рассказал обо всем, что с ним приключилось, Вишну наконец понял причину его страха и покатился со смеху.
— Ну, и поделом тебе, Яма. Хотел помериться силами с живым человеком, вот он тебя и проучил! Как видишь, не так–то легко справиться с живым, наделенным силой человеческого ума. Недаром человека считают самым умным в мире, поэтому все и подчиняются его воле. Возвращайся домой и с уважением проводи живого человека обратно на землю, где ему и подобает находиться.
Корень радости
В давние времена всей землей правил один–единственный раджа, которого звали Манахангом. Владел раджа несметными богатствами: подвалы дворца его полны были золота и драгоценных камней, а закрома ломились от зерна. И бесчисленные подданные его не знали ни в чем недостатка. Однако ничто не радовало раджу Манаханга, и никакие развлечения, никакие забавы не могли развеселить правителя.
Собрал однажды раджа своих бхарадаров–советников и обратился к ним с таким вопросом:
— О мои министры и советчики, неужто в мире не существует того, что приносит человеку радость? Кто из вас укажет нам путь к веселию и найдет бальзам, дарующий радость, того ждет великая награда. А теперь я слушаю ваши мудрые речи.
Тут встал один из министров по имени Бунок и сказал государю:
— О великий раджа, я знаю, где хранится корень радости. Дайте мне три месяца сроку, и я принесу этот корень, из которого приготавливают напиток, дарующий радость всем, кто его отведает.
Очень обрадовался раджа и тотчас послал своего министра за корнем радости. Тогда Бунок обратился кротом и принялся рыть ход в глубь земли. А через месяц он добрался до подземного царства — паталалока. Только очутился он в подземном царстве, глядь, перед ним большой дом стоит, и дверь распахнута настежь. Вошел Бунок в этот дом и увидел сидящую у порога хозяйку — старуху Юманарангу.
— Намаете, тетушка! — поздоровался Бунок.
Юманаранга поднялась со своего места, расстелила коврик перед гостем и пригласила его сесть. Затем она вышла и тут же вернулась с чашей и кувшином.
— У нас здесь в паталалоке очень жарко, — сказала хозяйка, протягивая чашу Буноку. — Испей–ка соку, и тебе станет сразу полегче!
Бунок очень обрадовался, что его так гостеприимно встретили. Он вознамерился уже поблагодарить хозяйку и заодно сообщить ей о причине своего прибытия из далекого земного царства — притхибилока. Но хозяйка не дала ему даже слова молвить.
— Сначала утоли жажду, а сказать еще успеешь.
Поднял Бунок чашу и выпил все до капли. Сок был прохладный и на редкость вкусный. Поэтому, когда старуха опять наполнила чашу, Бунок не смог отказаться. Только после этого Юманаранга спросила:
— Ну, а теперь расскажи, зачем ты покинул землю и пожаловал ко мне в паталалок?
Хотел было рассказать Бунок, что привело его сюда, но язык онемел, и не смог он произнести уже ни слова.
— Так бывает со всеми, кто отведает сока впервые, — стала утешать Бунока старуха. — Но стоит к нему привыкнуть, и слова сами потекут с кончика языка. Выпей еще, и все пройдет!
Она снова налила полную чашу и подала министру. Тот с жадностью осушил ее и тут же заснул. Когда министр проснулся, он и думать забыл, зачем пробрался в паталалок. Ему хотелось только одного — утолить жажду. И он опять выпил одну за другой две чаши так полюбившегося ему напитка. А потом глаза его закрылись сами собой. Так и стал проводить он время в доме Юманаранги, позабыв про все на свете.
Старуха зорко следила за тем, чтобы Бунок никогда не приходил в себя. Ведь корень радости принадлежал подземному царству, и хозяйка не хотела, чтобы он достался людям.
Проходили дни, недели, а от Бунока не было ни слуху ни духу. Раджа Манаханг стал уже беспокоиться за судьбу своего министра. К исходу третьего месяца он снова созвал всех министров и бхарадаров и объявил им:
— Вы знаете, что наш министр Бунок покинул дворец, чтобы доставить нам корень радости. Хотя назначенный срок подошел к концу, он до сих пор не вернулся. Не пора ли нам отправить кого–нибудь на поиски пропавшего министра? Каково ваше мнение?
Тут вышел вперед министр по имени Будум и сказал:
— Саркхар, я берусь найти Бунока и доставить корень радости через два месяца!
Раджа согласился ждать еще два месяца и послал Будума на поиски пропавшего Бунока. Обратился Будум змеей и пополз в паталалок тем же подземным ходом, который вырыл его предшественник. Вскоре Будум явился перед Юманарангой и приветствовал ее низким поклоном:
— Намаесте, тетушка!
Взглянув в угол, он увидел Бунока, который спал глубоким сном.
Юманаранга сразу же поняла, зачем пожаловал к ней и этот человек. Не теряя времени она усадила гостя на коврик и принесла для него соку. Будум изрядно устал с дороги и потому, не отказываясь, осушил чашу до дна. Юманаранга тут же налила ему еще, и Будум опять выпил и, подобно первому министру, лишился дара речи. После третьей чаши он не смог поднять головы и заснул мертвецким сном. А потом, стоило только земному гостю проснуться, старуха подносила ему, как и Буноку, очередную чашу.
Вот пролетели пять месяцев, и у раджи Манаханга не стало уже двух министров. Правитель ума не мог приложить, что с ними случилось. Наконец он снова созвал своих приближенных и обратился к ним с такими словами:
— Уже скоро полгода, как пропали два наших министра — Бунок и Будум, которые славились умом и сообразительностью. Если так будет продолжаться и дальше, подумайте, какой урон понесет наша земля! Ведь на всем свете не останется ни одного умного человека! А это, сами понимаете, не сулит нашему государству ничего доброго. А ну раскиньте–ка умом, что нужно сделать?
Как только повелитель кончил говорить, вперед вышел самый старый и самый мудрый министр Сингли; поклонился он радже и молвил:
— Саркхар, чтобы разыскать Бунока и Будума, мне нужен всего–навсего месяц. Клянусь, что не позже чем через месяц доставлю во дворец корень радости, из–за которого исчезают ваши министры!
Раджа тут же дал свое милостивое согласие отпустить Сингли на месяц, и старый министр отправился в путь. Обернулся Сингли тараканом и пополз в паталалок той же дорогой. Войдя в дом Юманаранги, он бросился старухе в ноги и быстро заговорил:
— Здравствуй, бабушка, наконец–то я могу склонить голову к твоим ногам. Еще в детстве родители говорили, что бабушка у меня живет в паталалоке. Сколько лет я искал тебя и сегодня наконец нашел. Если бы ты знала, что мне пришлось испытать: я осиротел, когда был еще совсем маленьким, потом пас овец у чужих людей, а они даже не кормили меня досыта; ничего, кроме горя, не видел я в своей жизни!
Тут Сингли залился горькими слезами.
— Сколько раз я пытался прийти к тебе, да разве легко найти дорогу в паталалок. На мое счастье, наткнулся я на подземный ход, который и привел меня к твоему дому. Бабушка, я не хочу больше возвращаться на землю, в притхибилок. Хоть казни, хоть помилуй, никуда не пойду из твоего дома!.. — И Сингли еще громче зарыдал.
Старуха, конечно, поняла, что хитрит гость и обманывает ее, но не подала вида. Расстелила она перед пришельцем коврик и пригласила сесть отдохнуть после долгой дороги. Однако Сингли не захотел садиться и остался стоять перед старухой. Тогда Юманаранга принесла чашу сока и сказала:
— Прохладись после утомительного пути, на вот, выпей, а то здесь в паталалоке у нас очень жарко.
Но Сингли отстранил чашу.
— Ну и что же, — сказал он, — мне теперь жить в подземном царстве, так ко всему привыкать надо!
И как ни уговаривала его Юманаранга отведать соку, Сингли к нему даже не притронулся.
Вот так Сингли остался жить в паталалоке. Он всюду следовал за старухой по пятам. Куда бы она ни шла, чтобы ни делала, внук все время был рядом.
Вскоре он углядел, как Юманаранга приготавливает из корня радости сок и поит им Бунока и Будума.
«Теперь–то я слажу со старухой, — подумал Сингли, — мне бы только разузнать, где она прячет заветный корень».
А Юманаранга, опасаясь пронырливого внука, стала прятать корень в своих длинных волосах. Только как она ни старалась, ей не удалось скрыть это от Сингли.
Когда хитрый Сингли разгадал старухин секрет, он как–то сказал ей:
— Бабушка, давно уже пора тебе помыться! Давай–ка я вымою тебя! А потом, чтоб не простудиться после горячей бани, надобно выпить немного перебродившего сока. Вот увидишь, он согреет тебя.
Старуха согласилась, только сказала, что не даст мыть себе голову. Внук не стал настаивать. После бани Сингли предложил бабушке посидеть на солнце. Юманаранге очень хотелось погреть старые косточки, и она не могла удержаться от соблазна. Когда жара и перебродивший сок сморили старуху и она уснула крепким сном, Сингли не теряя времени отыскал в волосах хозяйки корень радости и тотчас же пустился в обратный путь на землю. Когда Юманаранга проснулась, она не увидела возле себя внука. Испугалась старуха, кинулась корень радости искать, длинные свои волосы перебирать прядь за прядью. Да не тут–то было — его и след простыл. И поняла хозяйка паталалока, что не видать ей больше корня радости и будет им отныне владеть человек. И тогда, рыдая, изрекла старуха Юманаранга проклятье:
— Пусть только одна чаша напитка из корня дарует людям радость. Но если выпить еще хоть каплю, принесет он им страшное горе!
Теперь хозяйка паталалока не стала больше поить Бунока и Будума, и они пришли в себя. А когда узнали о том, что корень радости похищен мудрым Сингли, то поспешили вслед за ним.
Вскоре все три министра предстали перед раджой, и Сингли сообщил, что доставил во дворец корень радости. Тут раджа приказал устроить в честь старого мудрого министра пир. Ведь он не только принес корень радости, но и вызволил из паталалока двух других его министров!
На пиру мудрый Сингли приготовил из корня радости напиток и поднес полную чашу радже со словами:
— Саркхар, этот напиток освобождает человека от забот и волнений и дарует ему радость. Но только пить его надо всегда в меру! Ибо, выпив без меры, человек познает одно лишь горе.
После раджи выпили по чаше все приближенные его, и все почувствовали в душе необычную радость. И тогда одни начали танцевать, другие — петь, третьи — рассказывать веселые истории. А сам повелитель, которого люди раньше никогда не видели веселым, смеялся так, что не в силах был остановиться.
Говорят, с тех пор люди на земле начали пить напитки, которые доставляют им радость. Но стоит кому–нибудь забыть о проклятье старухи Юманаранги, как эта радость оборачивается горем.
Хитрая обезьянка и глупый богач
Жил когда–то в одной деревне бедный человек. Пошел он в лес на охоту и убил дикую курицу. Стал ее потрошить и нашел в желудке несколько зерен пшеницы. Посеял бедняк эти зерна в поле и начал ухаживать за ними. Спустя некоторое время показались зеленые ростки, а потом и колоски.
Бедный человек очень радовался, глядя, как созревает в поле его собственный хлеб. Но подошло время жатвы, и кто–то начал срывать колосья пшеницы. Решил бедняк проучить вора и поставил на поле крепкий капкан. На следующее утро видит: попалась в капкан обезьянка. Рассердился тут бедняк и хотел убить воришку, но обезьянка человеческим голосом просит:
— Не убивай меня, добрый человек! Пригожусь я тебе, только ты приюти меня в своем доме.
Удивился бедняк, услышав, как говорит обезьянка. «Кто знает, может, и в самом деле послужит она мне в будущем?» — подумал он и взял обезьянку к себе домой.
В той деревне, где жил бедный человек, стояла лавка одного купца–махаджана, который торговал железом, медью, серебром и золотом. Хоть и славился своей глупостью махаджан, но был он несказанно богат: полный дом всякого добра, дорогой одежды и всяких драгоценностей.
Однажды прослышала от соседей обезьянка о богатствах махаджана и подумала, почему махаджан живет в роскоши и довольстве, когда хозяин ее так беден. Долго она прикидывала, что бы такое сделать, и наконец надумала. Подошла она к хозяину и молвит:
— Умные люди говорят: жениться нужно на дочери богача, а дочь выдавать — в богатый дом! Тогда и сам разбогатеешь. Дочери у тебя нет, так что давай–ка я женю тебя самого на царевне! Тогда и сменишь хижину на дворец.
— Не так это просто, — ответил бедняк. — Подумай сама, ну какая царевна согласится выйти за меня, нищего, замуж.
— Да ты только помалкивай, о бедности своей никому не говори! — махнула рукой обезьянка. — Я сама все устрою. Главное, помни: если кто вздумает спросить тебя, от кого род свой ведешь, ты скажи: от храбрых раджпутов — потомков раджей. А бедность объясняй тем, что враги напали на княжество твоих родителей и разорили его. И теперь ты так беден, что даже говорить о своем высоком происхождении тебе неловко.
Умный совет пришелся бедняку по душе. А обезьянка на следующее же утро отправилась к махаджану. Подойдя к его дому, она громко забарабанила в дверь. Когда испуганный купец высунулся из окна, обезьянка накинулась на него:
— Ты что сидишь, в ус не дуешь! Разве не слыхал, что враги двигаются в нашу сторону. Убивают, грабят и сжигают все на своем пути. Не минуют они и нашу деревню. Но кого им грабить здесь, кроме как тебя? У бедняков–то чем поживишься?
Такая новость привела махаджана в ужас:
— Ай–ай–ай! Что же делать, как быть? Конечно, враги придут и в нашу деревню. Ты все знаешь, все ведаешь: научи, как спастись от них? — стал он со слезами в голосе молить обезьянку.
— Есть два пути спастись! — ответила она важно. — Первый — это спрятать все имущество и спрятаться самому. Для этого надо приготовить два больших медных котла, сложить в них все серебро, золото, бриллианты, шелка и драгоценности и самому залезть туда же. Котлы мы зароем, а сверху я накидаю листьев, чтобы враги ничего не заметили. Так ты и себя спасешь, и свое богатство. Ну, а коли второй путь выбирать, то надо так поступить: на расстоянии четырех дней пути отсюда стоит город, которым завладел монгольский правитель. У него много дочерей. Сумеешь жениться на одной из его дочек и породниться с ним, то наверняка спасешь свое богатство. Подумай сам, кто станет грабить зятя самого владыки. Не знаю, как родом, но богатством своим ты заслуживаешь любой царевны! Так какой путь тебе больше по душе?
— Хочу оба испытать, чтоб надежнее было, — коротко ответил махаджан.
— Тогда начнем с того, что ты приготовишь два больших медных котла и достойные дочери правителя подарки. Я сама отправлюсь твоим посланцем к владыке, чтоб просить для тебя в жены одну из его дочерей. Смотри только не скупись! Не пожалей шелков, золота, драгоценных камней для царевны! Коль правитель откажет нам в просьбе, не отдаст свою дочь, я вернусь обратно со всеми подарками. Тогда спрячемся в медных котлах. В любом случае ты спасешь себя и свое богатство!
Глупый махаджан воспрянул духом и тут же вручил обзьянке все, что она требовала: и шелка, и серебро, и золото, и много драгоценностей. Ата не теряя времени отправилась в путь вместе со своим бедным хозяином. После четырехдневного путешествия достигли они города, завоеванного монгольским владыкой. Подошли бедняк и обезьянка к царскому дворцу, разложили на большом камне шелка, драгоценности и другие подарки и стали громко спорить и переговариваться.
— Какие земли принадлежат нам? Какие реки принадлежат нам? — громко спрашивала обезьянка.
— Вот эти земли! Вот эти реки! — еще громче отвечал ее хозяин.
Услышали люди громкие крики на городской площади, собрались вокруг чужеземцев и стали любопытствовать, о чем это пришельцы так громко разговаривают. Тут обезьянка им и говорит:
— Мы из рода раджпутов. Давным–давно, когда мы были еще маленькими, владения наших родителей разорили враги. Вот теперь мы ходим и выясняем, какие земли и реки принадлежали нам.
Царские слуги тут же доложили правителю о знатных чужестранцах. Тот послал за ними своих людей, но обезьянка им так сказала:
— Мы не привыкли ступать по голой земле. Если ваш повелитель хочет, чтобы мы прибыли к нему во дворец, пусть прикажет выстелить шелком всю дорогу. А нет у него шелка, пусть его люди выстелят дорогу нашим! Только тогда мы предстанем перед его очами.
После этого наши путники нарядились в богатые одежды, на головы надели шелковые тюрбаны. А царские слуги тем временем расстелили перед ними шелковую дорогу, и они зашагали по ней.
Прибыв во дворец, они низко поклонились повелителю монголов, поднесли ему богатые подарки. Когда правитель пожелал узнать, зачем они пожаловали в его владения, обезьянка ответила:
— Мы из рода раджпутов. Когда мы были еще совсем маленькими детьми, владения наши разграбили и отняли воины соседних княжеств. Теперь мы странствуем, чтоб установить точно границы своих прежних владений. Для этого мы сюда и прибыли. А заодно я ищу подходящую жену для своего брата! — И она показала на своего хозяина.
Монгольский правитель подумал, что такой случай упускать нельзя, и с радостью согласился отдать одну из своих многочисленных дочерей за столь знатного и богатого гостя. На следующий день во дворце отпраздновали пышную свадьбу.
Спустя несколько дней обезьянка сказала своему хозяину:
— Через неделю тебе надлежит отправиться на охоту в лес, что неподалеку от нашей деревни. Самое главное, стреляй побольше из ружья, чтоб шум и грохот на всю округу были слышны. После этого возвращайся со свитой обратно во дворец, а я через несколько дней прибуду за тобой, как все дела устрою. Еще немного, и мы счастливо заживем в своей деревне.
Ровно через неделю обезьянка заявилась в дом к махаджану и стала торопливо рассказывать ему:
— Отряд воинов монгольского правителя уже близко. Я наткнулась на них, когда с твоими подарками уже приближалась к городу, чтобы предстать перед их владыкой. Они и слушать ничего не захотели, ограбили меня, и только чудом мне удалось спастись от гибели. Вот–вот они будут здесь в деревне. Нельзя медлить ни минуты! Скорей складывай все добро в медный котел и прячься сам!
Глупый махаджан поверил словам обезьянки и тотчас же принялся кидать в один котел серебро, золото, драгоценные камни, в другой — шелка и дорогие одежды. Потом оба котла они с обезьянкой оттащили в сад, где была вырыта огромная яма. Затем в один из котлов залез сам махаджан, закрылся крышкой и стал прислушиваться, не подходят ли воины монгольского владыки.
Как раз в это время в соседнем лесу раздался такой грохот от ружейной стрельбы, шум и крики, что насмерть перепуганный махаджан тут же велел поплотней закрыть котел крышкой, присыпать землей и набросать сверху листьев. Обезьянка, как ей велели, точно так все и сделала.
После этого она преспокойно отправилась к своему хозяину, который отдыхал после удачной охоты, чтобы обрадовать его вестью о том, что пора возвращаться в деревню.
Когда повелитель монголов узнал, что зять со своей супругой собираются к себе домой, он повелел привести для них слона. Царские слуги оседлали коней и погрузили богатые дары, и все отправились в сторону деревни.
У дома махаджана их уже поджидала обезьянка. Она богато одарила всех сопровождавших, пригласила войти в дом, где гостей ожидало обильное угощение.
Через несколько дней обезьянка вырыла из ямы все добро махаджана, который давно задохнулся в закрытом котле. С тех пор обезьянка, ее хозяин и царевна стали жить в богатом доме, не зная ни в чем недостатка.
Почему у птицы кальчунды клюв и лапки золотые
Когда–то страной киратов правил раджа по имени Ташетханг. Однажды под вечер он прогуливался по саду. Солнце уже заходило за горы. Легкий ветерок доносил благоухание цветов. Кругом царили спокойствие и тишина, и даже пчелы не нарушали ее своим жужжаньем. И вдруг до слуха раджи долетела прекрасная песня, в звуках которой были и солнце, уходящее за горы, и благоуханное дуновение ветерка, и даже приносящая покой тишина. Певец давно уже замолк, а раджа все стоял, зачарованный удивительной мелодией. Когда же он пришел в себя, то подумал: «Никогда еще не доводилось мне слышать подобного. Что же это должно быть за диковинное существо, коль способно оно своим пеньем так околдовать человеческую душу?»
На следующее утро раджа проснулся, едва заалело небо. Утренний прохладный ветер сначала приносил из сада только шелест листвы, а потом до ушей раджи донеслись те же пленительные звуки, что он слышал вчера.
Ташетханг прикрыл глаза, и теперь в этих удивительных звуках ему слышались голоса небесных певцов — гандхарвов, в такт которым плавно покачиваются небесные девы — апсары. А песня становилась громче и прекраснее, и радже уже казалось, что за окном в саду играет целый оркестр самых искусных флейтистов. Но тут совсем неожиданно на самой высокой ноте певец умолк.
Раджа вскочил с постели, выбежал на веранду и стал внимательно прислушиваться, в надежде насладиться волшебными звуками еще хоть мгновение. Но кругом все было тихо. Целый долгий день раджа ждал, когда снова зазвучит полюбившаяся ему песня. А когда наступил вечер, он в сопровождении всех своих придворных пришел в сад на то самое место, где впервые донеслось до него чудесное пение. Скоро вечерняя тишина наполнилась теми же чарующими звуками. Раджа и все, кто был с ним, затаили дыхание. Долго лилась удивительная мелодия, а когда певец притомился и умолк, государь объявил придворным:
— Никогда мы еще не испытывали такого счастья, кое доставило нам это пение. Однако до сих пор нам неведомо, кто услаждает наш слух. А потому повелеваю: немедленно сыскать певца и привести его пред наши очи. Того, кто исполнит мой приказ, ждет большая награда!
Услышав обещание раджи, все придворные бросились на поиски, они обшарили дворцовый сад, каждый кустик, каждую ветку. Наконец два министра набрели на пруд, в котором увидели лягушку.
— Уж не ты ли, любезная, издаешь столь дивные звуки, околдовавшие душу нашего государя? — спросили у нее министры. — Не стесняйся, скажи нам откровенно, и будешь представлена самому радже!
— Как же, как же! — заквакала лягушка. — Кто же еще, как не я. Разве чей–нибудь голос может сравниться с моим и красотой и звонкостью?
И тогда министры бережно подняли лягушку и с почетом доставили ее к радже.
Несказанно обрадовался Ташетханг, что видит наконец пред собой чудного музыканта, и попросил лягушку еще раз порадовать всех своим несравненным искусством.
Лягушка чуть не лопнула от гордости, услышав такие лестные слова из уст самого государя. Набрала она как можно больше воздуха и что было сил залилась:
— Ква–аа–ква–ква–ква–ква–аа–ква–ква!..
— Это что такое?! — гневно прервал квакушу раджа. — Никак, ты, ничтожная, вздумала издеваться над нами! Эй! Бросить обманщицу, оскорбившую наш слух, на растерзание собакам. А министров, посмевших привести ее пред наши очи, — забить в кандалы!
Царские воины тут же бросили лягушку собакам, а провинившихся министров отправили в темницу, все же остальные опять кинулись искать таинственного певца.
Долго ждал раджа, пока наконец один из царских слуг не принес повелителю маленькую черную птичку.
«Опять нашли какого–то певца, — разнесся по саду слух, — только и этот, наверное, самозванец, уж больно невзрачный на вид…»
Тем не менее все придворные тотчас собрались около раджи, а тот взглянул на птицу и грозно произнес:
— По вечерам и утрам я наслаждаюсь чьим–то пением. Если и вправду это ты даруешь нам радость, ждет тебя большая награда. Но если ты только воображаешь, что способна обрадовать своим пеньем, берегись! Ну, а теперь я готов слушать.
Запела маленькая черная птичка кальчунда, и весь мир наполнился чудными звуками.
— Чи–чи–ю, чи–чи–ю, чю–маен… — пела кальчунда, и в этой песне были и солнце, уходящее за горы, и благоуханное дуновенье ветерка, и даже приносящая покой тишина…
Когда последние звуки растаяли в воздухе, раджа сказал птичке:
— Прости меня, кальчунда, что я сразу не поверил тебе. Конечно, это ты радовала меня своим пеньем. Твой голос прекрасен, и песня твоя самая лучшая на свете. Вот только не знаю я ее смысла. Не раскроешь ли нам его?
Склонила перед раджой голову кальчунда и сказала:
— Я пою, чтобы доставлять людям радость. В этом смысл песни и смысл жизни…
Теперь раджа склонил голову перед кальчундой:
— Ты не только самая сладкогласая, но и самая мудрая птица. Да следуют твоим словам все живущие на земле!
И раджа Ташетханг приказал украсить скромную черную птичку золотом.
Говорят, именно с той поры лапки и клюв кальчунды стали золотыми.
Как крапива на земле первой появилась
В давние–предавние времена ничего не росло на земле, и, чтобы украсить ее зеленым покровом, бог природы Поромием–пхали сотворил семена различных растений. Не окажись ветра, Поромием–пхали пришлось бы самому обходить землю и разбрасывать по ней семена растений. Но, к счастью, всевышний сотворил уже и солнце, и луну, и звезды, и ветер, что разгуливал по белому свету. Вот его–то и позвал Поромием–пхали и попросил развеять семена во все концы.
Отдал семена Поромием–пхали ветру, и тот разнес и раскидал их по всей земле, а бог природы стал ждать, когда появятся первые ростки. Но дни проходили за днями, а земля по–прежнему оставалась голой. «Что случилось? Почему посев не дает всходов?» — задумался Поромием–пхали. Потом огляделся по сторонам, поднял голову и посмотрел на небо: а там в яркой синеве пылало солнце.
«Должно быть, это огненное светило перестаралось», — догадался Поромием–пхали, нагнулся к земле и поднял несколько зернышек: бедняжки так высохли и съежились, что совсем уж стали незаметными, лишенными жизненной силы. Где тут было ждать от них всходов! Выходит, виной всему — солнце. Своими лучами оно так раскалило землю, что ни одно семечко не выдерживало и погибало. Опечалился Поромием–пхали. Разве в силах он совладать с огненной силой солнца? И в горькой обиде на свое бессилие залился бог природы слезами.
— Что худого я сделал солнцу? — рыдал Поромием–пхали. — Почему обратило оно свою злую силу против меня и лучами высушило все мои зерна? Как мне теперь украсить зеленым ковром землю?
Долго плакал Поромием–пхали, слезы его стекали на иссушенную солнцем землю, и там, где они падали на измученную почву, зерна с жадностью пили живительную влагу и возвращались к жизни, чтобы набухнуть и прорасти. И на глазах у бога природы совершалось чудо: земля покрывалась травой и кустарником. Все вокруг зазеленело, зацвело, только не было видно пока ни одного дерева.
Снова задумался Поромием–пхали:
— Мои слезы помогли вырасти только траве и кустам. Но я хочу видеть землю в лесах и садах. Придется, верно, просить самого всевышнего, чтобы он оросил землю своими слезами.
Явился перед ним Поромием–пхали и говорит:
— О всемогущий! Я сотворил семена и просил ветер разнести их по всей земле, чтобы она покрылась зеленым ковром, но солнце совершило злодеяние и высушило мои зернышки. Бессильный перед ним, я в горести заплакал. Но свершилось чудо: там, где слезы мои упали на землю, поднялась трава и выросли кусты. Только слез моих оказалось мало, чтобы землю украсили деревья и сады. Вот и подумал я, что их могут взрастить лишь слезы всевышнего. Потому и пришел я просить тебя: чтобы труд мой не пропал даром и земля стала цветущим садом, пролей свои слезы на страждущую землю.
Услышал всевышний слова Поромием–пхали и согласился помочь богу природы.
— Так и быть тому! — воскликнул всевышний. — Но прежде принеси из подземного царства Гремящий камень — Баджрадхунг и что есть силы ударь им по гранитной горе Конконлунг. И тогда от этого удара раздастся страшный грохот, и громом пронесется по свету, и появится огненный вихрь, и дымное облако затянет все небо, закрыв собою безжалостное солнце, и прольются мои слезы, чтобы напоить вдоволь землю и дать жизнь деревьям и садам.
Не пожалел сил Поромием–пхали, сделал все, как сказал всевышний: достал в подземном царстве камень Баджрадхунг и ударил им по горе Конконлунг. От удара полетели искры и раздался гром, а небо затянули облака, спасая землю от палящих солнечных лучей. Потом облака сгустились, и из них закапали живительные слезы. Сухие зерна разбухли, и земля покрылась лесами, садами и лугами, и стала зелена и прекрасна.
А первой среди всех растений, выросших от слез Поромием–пхали, кираты считают крапиву. Недаром они так высоко ценят ее: листья молодой крапивы употребляют в пищу, из волокон ее делают одежду, а корнями крапивы лечат разные болезни.
notes