— Представляешь ли ты, как мне плохо уже оттого, что я здесь? — хлюпала носом Лиза, вытирая глаза скомканной салфеткой. — Я знаю, мне не следовало приходить, но я должна поговорить с кем-нибудь, а Эми так скоро уезжает... Кроме тебя, мне никто не пришел на ум.

— Полагаю, я должен чувствовать себя польщенным, — сухо ответил Тони, забирая промокшую салфетку и заменяя ее новой. — Но тебе не такой ответ хотелось услышать. — Не спуская с Лизы серьезного взгляда, Тони продолжал слушать все, что она ему говорила, а люди на стоянке за окном тем временем сновали туда-сюда между своими машинами и придорожной станцией обслуживания.

— Бедняга, — пробормотал он, — он, наверное, совершенно раздавлен.

— Это кошмар, — сказала Лиза дрожащим гнусавым голосом и снова высморкалась. Она по-прежнему сомневалась, правильно ли поступала, что плакалась Тони. Правда, он не знал Дэвида, и, следовательно, это меньше походило на предательство, чем если бы она пошла к матери или к кому-то из друзей. Ей не нужна была их жалость или постоянные телефонные звонки с вопросами, как дела у Дэвида и как она справляется. От этого ей было бы только тяжелее. Тони другой. Каким бы своенравным и непредсказуемым он ни становился временами, в критические моменты ему не было равных. Он всегда знал, когда надо подстегнуть человека, а когда морально поддержать.

— Я из раза в раз заново переживаю день, когда нам сказали, — хрипло проговорила Лиза, — как мне хотелось кричать и заставить врача взять свои слова обратно; потом захотелось убежать... — Волна стыда захлестнула ее, и она уронила голову на грудь. — Я постоянно говорю себе, что справлюсь, — продолжала она, — что главное — быть с ним рядом, но сумею ли я выдержать, когда это будет уже не он? Он уже меняется, и с каждым новым мини-ударом (а мы даже не знаем, когда они с ним происходят), ему, видимо, будет становиться все хуже. После удара его состояние на какое-то время улучшается. До следующего удара... Как мне с этим справляться? А ему? Он старается не показывать, как ему страшно, но я все время это чувствую. А когда прошлым вечером он заговорил о том, чтобы поехать в Швейцарию и «положить этому всему достойный конец»... — Она закрыла лицо руками. — Я не знала, что сказать. Разумеется, я понимаю, почему он этого хочет, но как я могу позволить себе пойти у него на поводу?

Тони и сам выглядел оглушенным, но тем не менее попытался быть объективным и сказал:

— Понимаю, будет тяжело, но, возможно, стоит подумать о том, как бы ты себя чувствовала на его месте.

— Уверена, мне захотелось бы поступить точно так же, — призналась Лиза, — но в последнее время... Буду с тобой откровенна, я начала задаваться вопросом, как я вообще к нему отношусь, и... Господи, это мерзко звучит, да? Разве можно даже думать о том, чтобы оставить его, когда он столкнулся с таким? Кто я после этого?

Тони нахмурился.

— Ты думаешь об этом? — недоверчиво спросил он.

Лиза покачала головой.

— Нет... пожалуй, нет. То есть точно нет. Я хочу быть с ним, делать все возможное, чтобы помочь ему, но когда я читаю, что это означает на практике... Чтобы ухаживать за больным, нужен особенный характер, Тони, и я знаю, что это не мое. Мне жаль, что это так. Богом клянусь, если бы я могла прямо сейчас наделить себя этими качествами, я бы так и сделала, но при одной мысли о недержании и...

— Погоди, погоди, — мягко прервал ее Тони. — Ты бежишь впереди паровоза...

— Вот именно! У меня уже нет сил, а что будет дальше? Смогу ли я выдержать это? — Слезы опять побежали по ее щекам, и, когда Тони передал ей очередную салфетку, она сказала: — Обещаю, еще минута, и я перестану. Просто... Наверное, я слишком долго держала это в себе, стыдясь того, что творится у меня в голове и стараясь не думать об этом, тогда как на самом деле не могла думать ни о чем другом.

— Послушай, — сказал Тони, — я не стану делать вид, что ничего страшного не случилось. Ты в ужасном положении, но старайся думать только о сегодняшнем дне, ведь на самом деле никто не знает, что нас ждет в будущем. Кто поручится, что завтра ты не попадешь под автобус... Н-да, позитивная мысль, Тони. Хорошо, что она пришла тебе на ум. Теперь Лиза точно приободрится.

Прыснув со смеху, Лиза попыталась вытереть слезы.

— А сказать надо было вот что, — продолжал Тони. — У него в запасе еще несколько лет, если ему только сейчас поставили диагноз, и денег тоже хватает. Поэтому, когда ситуация в самом деле станет тяжелой, ты всегда сможешь обзавестись помощниками.

— Знаешь, ты прав. И каждый раз, когда я говорю себе это, мне действительно становится легче. За ним должны ухаживать самым лучшим образом, и он получит такой уход, я об этом позабочусь.

— Если только, — осторожно добавил Тони, — он не улетит в Швейцарию.

У Лизы перевернулось сердце.

— Нет, я не могу позволить ему сделать это, — сказала она. — Его дочь тоже этого не допустит, я знаю, что не допустит. Он наверняка задумал это, просто чтобы мы не жертвовали ближайшими пятью, или сколько получится, годами жизни, ухаживая за ним...

— ...Или чтобы не проводить ближайшие пять, или сколько получится, лет, мучительно умирая одной из самых медленных и жестоких смертей, какие только есть на свете, потому что такова суть слабоумия. Оно не щадит никого, и уж точно не свою жертву и не того, кто за ней ухаживает.

Повернувшись к Тони, Лиза сказала:

— Ты говоришь так, будто много знаешь об этом.

Он покачал головой.

— Только из того, что слышал, и по рассказам друзей, которые проходят через это со своими родителями, дедушками и бабушками. Я бы не пожелал такого и злейшему врагу, а Дэвида, хочешь верь, хочешь не верь, я таким для себя не считаю.

Лиза отвернулась и, судорожно сглотнув, сказала:

— Что мне делать, Тони? Как с этим справляться?

— Ты найдешь способ, — уверил он ее. — Я же тебя знаю: как бы тебе ни было страшно, какой бы обманутой ты ни чувствовала себя сейчас и как бы настойчиво он ни пытался тебя оттолкнуть, ты не сможешь от него отвернуться.

Удивленная его ответом, Лиза повернулась и посмотрела ему в глаза.

— Знаешь, — сказала она, — я боялась, что, когда расскажу тебе, ты можешь... В общем, что ты увидишь в этом возможность... Извини, гадко так думать.

— Я тебя не виню, — отозвался Тони, — и должен признаться, что по-прежнему хочу тебя вернуть, но не так. Я бы не смог людям в глаза смотреть, зная, что он мучается в своем личном аду, пока мы живем припеваючи. И ты тоже не смогла бы. Нет, я бы скорее попытался помочь ему, но каким чудом может это удаться, если даже специалисты разводят руками?

Не поднимая головы, Лиза сказала:

— Ты мог бы поддержать меня. Когда Эми улетит... Мне...

Закусив губу в попытке сдержать новый прилив эмоций, она снова поднесла к глазам салфетку.

— Тебе нужно будет на кого-то опереться, — закончил за нее Тони, — и я уверен, что подойду на эту роль. — Потом с кривой усмешкой, более характерной для Тони, которого она знала, добавил: — Надо признаться, я никогда не представлял себя в роли твоего брата или лучшего друга, но ясно как день, что сейчас тебе нужен именно такой человек, и я им буду. Если захочется с кем-то поделиться, мои двери всегда открыты, в любое время дня и ночи.

— Спасибо, — прошептала Лиза. Потом, потупив глаза в салфетку, которую мяла в руках, спросила: — Значит, ты правда не думаешь, что мне не стоит поступать, как он, по-видимому, хочет, и уходить от него?

Убрав волосы с ее лица, Тони сказал:

— Ладно... А если я скажу, что, на мой взгляд, тебе именно так и следует поступить?

Лиза удивленно вскинула голову. Потом подозрительно прищурилась и спросила:

— Ты шутишь, верно?

— Что, если не шучу? Ты бы ушла от него?

Продолжая смотреть ему в глаза, Лиза покачала головой:

— Ни за что, — едва слышно проговорила она. — Да, я постоянно думаю об этом, но...

Приложив ей палец к губам, Тони сказал:

— Я просто хотел показать тебе, каково было бы получить разрешение, которого ты ищешь.

По-прежнему глядя на него, Лиза робко улыбнулась.

— Знаешь, я никогда не думала, что ты можешь быть таким мудрым, — сказала она и, обхватив его руку ладонями, посмотрела в окно, за которым шел дождь. — Я справлюсь, — уже спокойно проговорила она. — Чего бы от меня ни ждали, я справлюсь, потому что Дэвид замечательный человек и заслуживает такой же любви и заботы, какой сам окружил бы меня, окажись я на его месте. А от этого никто не застрахован, даже ты.

— Это точно, — согласился Тони.

Лиза опять повернулась к нему.

— Дэвид гораздо сильнее и благороднее меня, — сказала она, — но я не подведу его, Тони. Не подведу.

— В любой другой ситуации, — прошептал Тони, — я бы сказал, что ему очень повезло. А в этой скажу, что, если в моих силах будет хоть чем-то ему помочь, я тоже его не подведу.

 

 

— Неужели мне это не снится? — встревоженно бормотала Эми, когда они приближались к зданию терминала. — Неужто я в самом деле бросаю свою маленькую сестричку, дочку и маму? Как я могла это сделать? Как же вы будете без меня справляться?

Тео рассмеялся, Дэвид улыбнулся, а Лиза сказала:

— О, уверена, мы как-нибудь проживем.

Просияв, Эми стиснула ей руку и не отпускала все время, пока Дэвид выворачивал машину на съезд, ведущий к краткосрочной стоянке.

«Поразительно, — подумала Лиза, — как ему удалось проехать всю дорогу сюда, как будто с ним все отлично?» Она гордилась им и в то же время негодовала на судьбу, которая заставила ее смотреть на такие обычные вещи как на высокие достижения.

— Не грусти так, — запричитала Эми. — Я знаю, тебе тяжело. Я тоже ужасно себя чувствую. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

— Наверное, нет, но, пожалуйста, пусть тебя это не останавливает.

Тут с переднего сиденья вмешался Тео.

— Думаю, теперь ее ничем не остановишь — ни танком, ни бульдозером, — сказал он. — Новые жильцы заселяются в понедельник, нас в Сиднее ждет квартира, компания даже раскошелилась на билеты бизнес-класса.

— Правда, здорово? — восторженно подхватила Эми. — Нам бы в самом деле не понравилось тесниться всю дорогу в хлев-классе.

— Точно, — согласилась Лиза, с которой никогда такого не случалось. — Так, надеюсь, вы не забыли список людей, которых можно навестить, когда будете на месте? Они устроят вам встречу на высшем уровне, позаботятся, чтобы вы знали, куда ходить и что делать. Я уже всем отписалась по электронке, так что они ждут от вас звонка.

— Я говорил, что мой кузен из Кернса собирается пригласить вас туда? — второй раз за день спросил Дэвид. — Мы сто лет не виделись, но он чувак что надо, как сказали бы оззи.

— Прямо так бы и сказали? — поддразнила Лиза.

— Разве нет? — спросил Дэвид, поймав ее взгляд в зеркале.

Осознав, что шутка может не удаться, Лиза похлопала Дэвида по плечу и сказала:

— Именно так они и говорят.

Десять минут спустя они везли две тележки, нагруженные чемоданами, в огромный, заполненный лихорадочно снующими туда-сюда людьми зал вылетов терминала 5, чтобы зарегистрироваться на рейс до Гонконга, где Эми и Тео решили провести четыре дня, прежде чем завершить путешествие.

— Чемоданное настроение? — спросила Эми, когда мужчины начали выгружать вещи на ленту багажного транспортера.

Лиза наблюдала за толпами людей, чувствуя себя призраком, явившимся из другого времени.

— Пожалуй, — сказала она, стараясь не задумываться о прошлой жизни, когда могла свободно сорваться в любую точку земного шара в любое время дня и ночи.

Эми улыбнулась.

— Не исключено, что с Дэвидом ты будешь путешествовать гораздо чаще. Подумать только, как будет здорово... Знаешь, мне нравится идея быть женой ведущего политика. Боже, что происходит? В чем дело? — воскликнула она, заметив, что Дэвид начал перекладывать чемоданы обратно на тележку.

— Регистрироваться можно не раньше, чем за три часа до вылета, — сказал ей Тео, — а наш рейс через четыре с половиной.

Хотя они намеренно приехали раньше, чтобы вместе пообедать, никто не ожидал, что придется таскаться с багажом. Лиза видела, что Эми начинает закипать и вот-вот ринется в бой с девушкой за стойкой регистрации.

— Ничего страшного, — быстро вмешалась она, — вам разрешат поставить багаж у входа в ресторан. Я много раз так делала, так что пойдемте.

— Отлично, я умираю с голоду, — сказал Дэвид, потирая руки. — Какой ресторан?

— «Карлуччо», — напомнила ему Эми. — Так где он, Лиз?

— Вон там, — ответила Лиза, указывая за стойки регистрации.

— Хорошо, поехали, — сказал Тео и, развернув тележку так, чтобы оказаться во главе, махнул рукой, приказывая войскам строиться.

— Смотрите-ка, это не Джерри? — вдруг воскликнула Эми. — Джерри, это ты?

Джерри, шагавший куда-то при полном параде, замер и оглянулся.

Эми просияла.

— Да, это он, — объявила она. — Привет! Ты же помнишь нас, правда? Ну, Дэвида ты точно помнишь.

Джерри улыбнулся с такой готовностью, что невозможно было догадаться, как неловко ему наткнуться на тестя. Это как минимум должно быть немного неудобно, решила Лиза, но все равно несравнимо с чувствами, которые испытывала сейчас она сама, поскольку, какой бы ничтожной ни была вероятность, что Розалинд рассказала мужу о состоянии Дэвида, этого нельзя было исключать, и если Джерри упомянет об этом за пару часов до вылета Эми...

— Эми, — тепло поздоровался Джерри, — как приятно тебя видеть. И Тео. Куда вы, ребята, собрались?

— У нас великое переселение в Сидней, — ответил Тео.

— Но сегодня мы долетим только до Гонконга, — добавила Эми.

Джерри рассмеялся.

— Если вы летите 1835-м рейсом, то нам по пути.

— Точно, им самым. — Эми пришла в восторг. — Классно, мы знаем капитана!

Посмеиваясь, Джерри повернулся к Лизе и Дэвиду. Теперь Лиза ясно видела, что он смущен, и даже жалость к Розалинд не помешала ей от души ему посочувствовать.

— Здравствуйте, — сказал он, пожимая Дэвиду руку. Потом обратился к Лизе: — Для вас, наверное, сегодня тоже большой день — прощание с сестрой.

Лиза поморщилась.

— Не знаю, большой он или нет, но с нетерпением я его точно не ждала.

— Как у вас дела? — спросил он у Дэвида. — Я слышал, у вас...

— О, простите, — огрызнулась Эми на кого-то, кто врезался тележкой в их багаж.

Лиза даже не взглянула в ту сторону, она была слишком напряжена. О нет, Джерри не может заговорить об этом, даже если знает.

Уделив должное внимание стычке, Джерри собрался было продолжить, но Лиза вдруг выпалила:

— Как Оливия и ваша малышка?

Когда щеки Джерри загорелись румянцем, Лиза почувствовала, что Дэвид отстранился, и ей захотелось прикусить себе язык. Она сказала это, только чтобы Джерри нечаянно не запустил целую серию всевозможных взрывов, но получилось, что сама дала им начало.

— У них все хорошо, спасибо, — тихо ответил он. Потом, повернувшись к Эми и Тео, сказал: — Не знаю, насколько заполнен рейс, но попытаюсь устроить вам повышение класса. Каким вы летите?

— Бизнес, — ответил Тео, — так что нам не так уж плохо.

— В первом будет еще лучше, если получится поменять. — Он бросил взгляд на часы. — Мне пора идти, скоро начнется встреча, на которой я должен быть. Если не увидимся раньше, я найду вас в Гонконге.

— Может, поужинаем вместе или еще что-нибудь такое сообразим? — предложила Эми, не успела Лиза подумать, что они благополучно сорвались с крючка. — Мы остановимся в «Мандарин Ориентал», ты знаешь, где это?

Улыбка у Джерри вышла кривой.

— Кажется, да, — ответил он и, коротко кивнув Лизе и Дэвиду, пошел своей дорогой.

С подобающим стыдливым видом Эми повернулась к Дэвиду.

— Прости, если поставила тебя в неловкое положение, — сказала она, беря его под руку. — Просто я так удивилась, когда увидела Джерри, что не смогла вовремя опомниться.

— Все в порядке, — заверил ее Дэвид. Потом обратился к Лизе: — А что это был за вопрос про Оливию и малышку?

У Лизы екнуло сердце. Он забыл...

— Ляпнула нечаянно, — сказала она, надеясь замять тему. — Я думала, что нужно... О, смотрите-ка, столик освобождается, давайте попробуем его занять.

Когда Эми и Тео бросились вперед, Лиза придержала Дэвида за руку.

— Джерри сейчас живет с Оливией, — прошептала она, придерживаясь их нового договора, по которому она должна была подсказывать Дэвиду, если он что-то забывал. — У них маленькая дочка по имени Хлоя.

Дэвид побледнел.

— Понятно, — пробормотал он. — Розалинд знает?

— Да, знает, но хватит об этом, не будем портить последний ланч с Эми и Тео, — она мягко подтолкнула его вперед. — Сейчас меня беспокоит, что Розалинд могла рассказать Джерри о тебе, и если они с Эми и Тео встретятся в Гонконге и он проболтается им...

— Розалинд знает обо мне?

Сдержав отчаяние на самом последнем рубеже, Лиза сказала:

— Да, ты рассказал ей в прошлую субботу.

— Эй, ребята, мы тут, — позвала Эми. — Возьмем для начала по бокальчику «Просекко».

Лиза посмотрела на Дэвида.

— Хочешь — выпей, а я тогда поведу, — предложила она.

— Все нормально. От одного бокала вреда не будет.

— Но ты вел машину, когда мы ехали сюда. Думаю, с тебя хватит. Если ты устанешь...

— Я не инвалид.

— Да, но мы даже не знаем, можно ли тебе водить. Нам до сих пор не ответили из DVLA.

— Надеюсь, вы двое не надумали ссориться в наш последний день, — пожурила Эми, выходя за ними.

Дэвид широко улыбнулся.

— Твоя сестра мной командует, а я пытаюсь... В общем, я не...

— О, я знаю, каким крепким орешком она бывает, — пошутила Эми. — Сама радуюсь, что сбегаю от нее.

— Поверьте, прошлой ночью она пела совсем по-другому, — сообщил им Тео, когда они сели за столик у окна.

— Ах, пожалуйста, давай не будем начинать все сначала, — запротестовала Эми. — Честно говоря, мне до смерти страшно уезжать, но, с другой стороны, если бы мне сказали, что сейчас можно передумать, я бы не изменила решения. Как вам такой парадокс?

— Это называется быть женщиной, — сострил Тео. — Ну что, решили? Всем «Просекко»?

— Всем «Просекко», — подтвердил Дэвид.

Рассудив, что лучше согласиться, чем затевать еще одну перебранку, Лиза расположилась рядом с Эми и как раз собиралась взять ее за руку, когда у сестры зазвонил мобильный. Оказалось, что это Рокси, которой непременно понадобилось поговорить со всеми по очереди, а потом еще раз с мамой. К тому времени как она отключилась, принесли первые блюда. Буквально через пару минут, не успели они взяться за еду, позвонила Матильда. Она тоже пожелала поговорить со всеми, включая Дэвида, который уверил ее, что они не забыли, что на Рождество везут ее в аэропорт. Лиза не могла сказать, забыл Дэвид или не забыл, но гордилась тем, как он держался, если все-таки забыл.

После этого телефоны Эми и Тео начали буквально разрываться от звонков друзей и родственников, которые хотели пожелать им счастливого пути и удачи. Но, как бы это ни раздражало и ни мешало спокойно обедать, Лиза не могла не радоваться, что Эми отвлекают. Если бы все внимание сестры сосредоточилось на том, что происходило перед глазами, она бы сразу что-то заподозрила. Лиза не сомневалась в этом.

Через два часа они вернулись к стойке регистрации, снова погрузили чемоданы на транспортер и получили посадочные талоны. К этому времени Лиза уже из последних сил пыталась не раскисать, так что ей даже говорить было трудно. Прощание с Эми в принципе не могло быть легким, но сейчас, когда она так нуждалась в сестре, начинало казаться, что ничего более трудного в жизни ей не приходилось делать. Стоило только взглянуть на ее милое, оживленное лицо, когда она внимательно слушала все, что говорила девушка за стойкой, а потом перевести взгляд на Тео и убедиться, что он тоже не отвлекается, как Лизе захотелось задушить ее в объятиях. В эти мгновения все в сестре казалось таким драгоценным, как будто они виделись последний раз в жизни.

Самое страшное, поняла Лиза, глядя, как Эми обнимает Дэвида у выхода на посадку, что сегодня, вероятно, последний раз, когда сестра видит Дэвида таким, какой он сейчас. Одному небу известно, что с ним будет через год или два, если только он не настоит на своем решении ехать в Цюрих... Не в силах думать об этом сейчас, Лиза быстро отмахнулась от этой мысли.

— Иди ко мне, — сказала Эми, со слезами на глазах раскрывая Лизе объятия. — Я так тебя люблю, — пролепетала она голосом, полным эмоций. — Я буду ужасно скучать, но пообещай, что приедешь. Скоро.

— Обещаю, — сказала Лиза, скрестив пальцы. — Береги себя, ладно? И не переживай насчет часовых поясов — если захочется поговорить, бери телефон и звони.

— Ты тоже. В любое время дня и ночи. Держи меня в курсе всего, что делаешь, мне необходимо об этом знать. — Потом, видя, что Дэвид разговаривает с Тео, тихо спросила: — Между вами все наладилось?

Изобразив удивление, Лиза сказала:

— Конечно. Нашла когда спрашивать!

— Да, ты права. Просто вы сегодня казались немного напряженными друг с другом, но ничего, у всех бывает. — Обхватив ладонями лицо сестры, Эми сказала: — Ты позвонишь, правда? Если тебя что-нибудь будет тревожить?

— Позвоню, — пообещала Лиза. Эми нужно было сейчас же уходить, иначе Лиза серьезно рисковала не выдержать и взмолиться, чтобы она осталась.

— Ну что, готовы? — спросил Тео, видя, что Эми не может оторваться от Лизы.

— Иди, — отрывисто шепнула Лиза. — Позвони, когда будете в Гонконге.

— Обязательно, — заверила Эми и, взяв Тео за руку, пошла по бегущей дорожке, глядя прямо перед собой, будучи не в силах оглянуться.

Почувствовав на талии руку Дэвида, Лиза подавила желание разрыдаться и теснее прижалась к нему.

— Тебе тоже ничто не мешает улететь, — сказал он.

Почувствовав, что эмоции вот-вот хлынут через край, Лиза повернулась и посмотрела на мужа.

— Мешает, — прошептала она, глядя ему в глаза, — у меня есть ты, и я не хочу, чтобы было иначе.

Ласково улыбаясь, Дэвид прикоснулся ладонью к ее щеке.

— Я хочу, чтобы ты знала, — сказал он, — что свободна в любой момент передумать и, если сделаешь это, я прекрасно тебя пойму.