Книга: Время грешить
Назад: Глава 18
Дальше: Эпилог

Глава 19

Войдя в гостиную, Ричард и Джордж обнаружили первозданный хаос. Дети и взрослые беспорядочно сновали вокруг огромной пушистой елки, словно по волшебству выросшей в самом центре просторной комнаты. На полу стояли корзины и ящики, полные разнообразных украшений.
В воздухе витало радостное предчувствие Рождества. Взрослые добродушно пикировались, споря, как лучше нарядить дорогую лесную гостью. Дети без стеснения высказывали собственное мнение, хотя со стороны казалось, что главный их вклад в общее дело – бесконечная возня и оглушительный крик.
Несмотря на суету, лорд Моффат без труда отыскал глазами мисс Харди, коротко кивнул другу и поспешил прочь. Ричард посмотрел ему вслед и увидел, как он сел рядом с возлюбленной и по-хозяйски положил руку на спинку канапе. Лицо Оливии вспыхнуло радостной улыбкой.
В этот момент в комнату вошел лакей с большим подносом сладостей в руках. В воздухе распространился пряный аромат булочек, пирожных и кексов. Дети встретили явление пронзительными воплями восторга и выстроились в очередь за угощением.
Недалеко от елки дядюшка Хорас и тетушка Милдред устраивали рождественский вертеп и увлеченно расставляли на большом столе вырезанные из дерева фигурки. Разумеется, и здесь не обошлось без жарких споров о месте каждого из персонажей. Рядом топтался Джеймс: его особенно привлекали фигурки животных.
Столь уютную домашнюю сцену Ричард наблюдал впервые в жизни, однако новизна впечатлений не мешала ощущать себя частью дружной, хотя и немного бестолковой компании. Джульетта заметила остановившегося в дверях мужа и с ослепительной улыбкой направилась к нему. Правда, по пути пришлось несколько раз остановиться: каждому из гостей хотелось сказать что-то приятное.
Ричард смотрел на жену с восхищением и гордостью. Праздничные хлопоты доставляли прекрасной хозяйке несомненное удовольствие: она с улыбкой отвечала на возникающие по ходу дела вопросы, помогала советами и поощряла любое проявление творческой мысли. К тому же красное платье придавало ей особую прелесть.
– Ах, вот наконец и ты! – Джульетта взяла мужа под руку. – Нам срочно нужна помощь: надо обвязать проволокой свечи и прикрепить на елку. Дети очень хотят это сделать, но, боюсь, поранятся. Я дала поручение лорду Моффату, но, судя по всему, его не дождешься: предпочитает сидеть рядом с мисс Харди. – Она склонилась ближе и шепотом добавила: – Ты же, кажется, собирался серьезно с ним поговорить.
– И поговорил. – Ричард с улыбкой снял с пышных волос несколько хвоинок. – Джордж поклялся в серьезности своих намерений. Поступил как настоящий джентльмен.
Джульетта задумалась.
– Правда?
Ричард пожал плечами.
– Уверяет, что это так. И очень счастлив.
Джульетта так очаровательно надула губки, что захотелось взять ее за руку и немедленно увести в спальню – на часок-другой.
Увы, сейчас об этом нельзя было даже мечтать.
– Смотри, я послушалась твоего совета и привлекла к украшению елки всех слуг. – Она потянула мужа за руку. – Повариха повесила маленькую серебряную ложечку, миссис Перкинс водрузила серебряную вилку, а горничные сделали чудесные букеты: обвязали пучки белых перьев красными атласными лентами. Правда, красиво?
Ричард рассмеялся. Удивительно, но наивные самодельные игрушки вовсе не выглядели чужеродными среди дорогих стеклянных шаров и гирлянд. Он действительно в шутку заметил, что, поскольку хозяин поместья – американец, Рождество должно пройти в демократическом ключе и охватить всех обитателей огромного дома. И все же приятно, что его мнение Джульетте небезразлично.
– Глубоко ценю внимание к моим колониальным взглядам.
– Идея замечательная и вполне соответствует рождественскому настроению.
– К тому же и нам работы меньше, – хитро подмигнул дядюшка Хорас. Он с довольным видом вытащил из яркого бумажного пакетика орех и несколько сушеных фруктов и сунул в рот. Попытался снова завязать зеленую ленточку, однако так и не смог.
– Если будешь поедать все подряд, нечего будет вешать на елку! – Тетушка Милдред сердито вырвала у него украшение.
– Нечего возмущаться! – не растерялся дядюшка Хорас. – Этот пакет был сделан неправильно: слишком плотно набит. Я всего лишь убрал лишнее, чтобы он не порвался.
– Самое жалкое оправдание, которое пришлось услышать за сегодняшнее утро, – пожала плечами тетушка Милдред.
– Несколько минут назад принесли большой чайный поднос, – примиряющим тоном заметил Ричард. – И на нем возвышались горы сладостей.
– А как насчет имбирных пряников? – воодушевился дядюшка Хорас.
– Присутствуют, – обрадовал Ричард. – Равно как подогретое вино и эль.
Глаза почтенного джентльмена вспыхнули нетерпением.
– Все, пришла пора подкрепиться. Чтобы выиграть спор насчет уместности в вертепе ватина, потребуется немало сил.
– И зачем это, интересно, там ватин? – немедленно подала голос тетушка Милдред.
– Чтобы изобразить снег, – терпеливо пояснил дядюшка Хорас, всем своим видом показывая, что вопрос совершенно неуместен. – Ведь Христос родился зимой.
– Это верно, но ватин мало похож на снег. От него только беспорядок, – не сдавалась тетушка.
Дядюшка Хорас обреченно вздохнул и привел последний аргумент:
– Милдред, мы все прекрасно знаем, что со снегом Рождество веселее. Значит, и в вертепе без него не обойтись.
– Я так не думаю.
– Джульетта, что скажешь? – Дядюшка с надеждой посмотрел на племянницу.
Ричард с сочувствием заметил в глазах жены легкую панику.
– Полностью согласна с любым решением, на котором сойдетесь вы, – ответила она после короткого размышления и, словно в поисках поддержки, крепко сжала руку мужа.
Ричард расплылся в улыбке и без лишних слов спас жену от настойчивых родственников: увел в другой конец комнаты, за елку.
Но не успели они сделать несколько шагов, как им под ноги бросилась Лиззи. Малышка дрожала от возбуждения и судорожно прижимала к груди маленькую, наряженную в белые кружева куколку.
– Мамочка, я наконец-то нашла своего ангела! Надо поместить его на верхушку, на самое заметное место!
– До верхушки никто не достанет, – философски возразил Эдвард и задрал голову. – Слишком высоко.
– А если даже кто и достанет, то остальные твоего ангела все равно не увидят, – поддержал брата Джеймс.
– Увидят! – нетерпеливо топнула ногой Лиззи.
– Нет, не увидят, – настойчиво повторил Джеймс.
– Нет!
– Да!
Спор разгорался и грозил перерасти в ссору. Джеймс и Эдвард только утром окончательно отработали наказание за проделку со скунсом. Как бы не пришлось сегодня же назначать им новые штрафные санкции…
Ричард решил пресечь потасовку, не дожидаясь неприятных последствий.
– А ну-ка давай твоего ангела. – Он погладил Лиззи по кудрявым волосам. – Водрузим его на почетное место.
– Я помогу, – тут же вызвался Эдвард.
– И я тоже! – поддержал Джеймс.
Ричард взял стул и подставил к елке.
– Ричард Харпер! – с притворным ужасом воскликнула Джульетта. – Не смей вставать на новую обивку в грязных ботинках! Испортишь дорогую ткань!
– А я-то надеялся, что моя безопасность волнует тебя больше сохранности какого-то стула.
– Забочусь и о том, и о другом. – Джульетта хитро усмехнулась. – Правда, в разной степени.
– И что же для тебя важнее?
– Если спрашиваешь, значит, не заслуживаешь ответа. – Джульетта подошла и заботливо взяла за руку, как будто действительно боялась отпустить.
– Сейчас принесу лестницу, – вызвался Эдвард и убежал, а младший брат помчался следом. Вернулись они не раньше чем через десять минут, а еще несколько минут ушло на то, чтобы надежно пристроить лестницу в нужном месте.
Ричард взял у Лиззи ангела, осторожно поднялся на несколько ступенек и помедлил, проверяя надежность конструкции. Убедился, что лестница стоит крепко, и только после этого полез выше, к самой верхушке.
Вытянув руку, он обнаружил, что не дотягивается: от верхней ветки его отделяло несколько дюймов.
– Ах, Боже мой, только не упади! – донесся снизу испуганный голос Джульетты.
– Не пугай, – предупредил дядюшка Хорас, – а не то твой муж потеряет равновесие и упадет с такой высоты!
Ричард действительно отвлекся. С интересом посмотрел вниз и увидел встревоженный взгляд жены, полное наивного доверия личико Лиззи, сосредоточенное выражение в глазах Эдварда и Джеймса. Стараясь помочь, мальчики добросовестно держали лестницу с двух сторон.
«Моя семья», – с нежностью подумал он.
Справившись с наплывом чувств, Ричард осторожно подвинулся на узкой ступеньке, наклонился и с третьей попытки все-таки дотянулся до неуловимой ветки. Ловко прицепил ангела и даже расправил на нем кружевную юбочку.
– Как красиво! – восторженно выдохнула Лиззи.
Ричард замер. Тихое детское восхищение стоило затраченных им усилий!
– Криво.
Критика, разумеется, исходила из уст тетушки Милдред.
Ничуть не удивившись язвительному замечанию, Ричард слегка отклонился, чтобы оценить картину. Ангел держался на ветке абсолютно ровно, а золотой нимб сиял строго над веткой – как и положено. Однако, создавая видимость, он преувеличенным движением одернул кружева.
– Так лучше?
– Наверное, немножко лучше, – виноватым голосом подтвердила Джульетта.
– Мне кажется, все ровно, – преданно возразил Эдвард.
– А я почти ничего не вижу, – захныкал Джеймс. – Слишком высоко.
Ричард иронически улыбнулся. Спустился с лестницы и медленно обошел вокруг елки, оценивая проделанную работу.
– И в самом деле криво, – авторитетно заключил он под общий смех. Положил руку на плечо Эдварда и распорядился: – Твоя очередь туда лезть. Желаю удачи!
Глаза мальчика вспыхнули торжеством. Джульетта открыла рот, чтобы возразить, однако муж остановил ее многозначительным взглядом.
Эдвард вскарабкался наверх с удивительным проворством. Ричард дождался, пока тот заберется на вершину, и полез следом. Остановился на несколько ступенек ниже – так, чтобы подстраховать героя, но в то же время не лишить ощущения независимости.
Снизу доносились противоречивые рекомендации, и Эдвард искренне старался угодить всем. В конце концов собравшиеся зрители все-таки пришли к единому мнению, что при таком количестве наблюдающих можно было считать большой удачей. Ричард спустился первым, а за ним слез и Эдвард. Едва почувствовав под ногами надежный пол, он посмотрел на отчима и негромко заключил:
– На будущий год отправим туда Джеймса.
Ричард заговорщицки улыбнулся и кивнул. С удовольствием принял бокал теплого вина и отошел в сторонку, чтобы не мешать остальным закончить процесс. Пустые места в зеленой кроне быстро заполнились яркими украшениями. Слуги убрали скопившийся мусор и подмели пол.
Все, дело сделано. Пришло время удовлетворенного созерцания.
– Можно зажечь свечи? – спросил Эдвард.
– Только ненадолго, всего на несколько минут, – предупредила Джульетта. – Надо, чтобы они сохранились до вечера.
Сотни огоньков осветили комнату, отразились в стеклянных шарах и гирляндах. Елка ожила волшебным сиянием.
– Ах, до чего красиво! – воскликнула тетушка Милдред.
– Лучше еще никогда не получалось, – поддержал ее дядюшка Хорас.
– Вы так каждый год говорите, – укоризненно заметил Эдвард.
Широкое румяное лицо пожилого джентльмена расплылось в улыбке.
– А все потому, что именно так каждый год и бывает.
Ричард полностью разделял всеобщий восторг: елка действительно получилась великолепной, словно только что пришла из сказки. Он привлек к себе жену и сомкнул ладони на тонкой талии.
Джульетта вздохнула, доверчиво прижалась и склонила голову на плечо мужа. Ричард, конечно, не упустил неожиданно представившейся возможности и нежно поцеловал ее в шею.
– Даже вообразить не мог, что когда-нибудь скажу такое, но считаю, что на будущий год надо будет поставить две елки. Или даже три.
– Они создают волшебную атмосферу, правда? – Джульетта приподняла голову и посмотрела мужу в глаза. – Только тебе придется самому выбирать деревья в лесу и руководить их установкой и украшением, а не перекладывать ответственность на плечи секретаря и слуг.
На будущий год. И через год. Да, впереди еще много рождественских праздников, добрых надежд и счастливых событий. Ричард почувствовал, как душа его наполняется благодарной нежностью: глаза жены светились страстью, но, главное, в них сияла любовь.
Не в силах противостоять искушению, он провел пальцем по соблазнительным губам, а потом склонился и поцеловал.
Ах, сколько радостей дарит Рождество!

 

Остаток дня промелькнул в вихре забот. Дом возбужденно гудел в ожидании праздника. Вскоре приехали несколько соседских семей, и порой Ричард чувствовал себя так, словно оказался в эпицентре торнадо.
В сумерках на деревенской площади собрались исполнители рождественских гимнов, а вскоре к ним присоединились все окрестные жители. По старинной традиции каждый из присутствующих держал в руках свечу, и трепетные огоньки разгоняли зимний сумрак.
Ричард стоял рядом с Джульеттой и детьми; когда знал слова, подпевал, а когда не знал, просто мурлыкал под нос мелодию. Лиззи озябла, взяла отчима за руку и доверчиво прижалась. Тепло детской ладошки проникло сквозь вязаную варежку и наполнило душу безмятежным блаженством.
Пение прекратилось. Ричард опустил свечу, чтобы Лиззи ее задула, а потом взял девочку на руки и легким пружинным шагом направился к церкви, где должно было начаться рождественское действо.
Преподобный Абернати читал Библию, а самодеятельные артисты представляли сцены из Священного писания. История началась с прихода Марии и Иосифа в Вифлеем. После шума и суеты последних дней спокойное, размеренное движение вечного сюжета дарило желанное умиротворение.
Ричард вслушивался в слова и размышлял об искреннем желании Джульетты родить еще одного ребенка. Его ребенка. Мысль о беременности жены по-прежнему пугала, однако страх отступал перед новым чувством: страстное стремление стать отцом соединилось в душе с ожиданием нового счастья. Общий ребенок наполнит жизнь новым смыслом, укрепит отношения, обогатит любовь.
Представление затянулось. Лиззи задремала, да и мальчики начали заметно зевать и клевать носами. Поверх их голов Ричард посмотрел на жену и встретил понимающую улыбку.
Через полчаса традиционное действо закончилось; все вышли из церкви. Ричард донес малышку до экипажа, и там она удобно устроилась у матери на коленях.
– Так хотелось сегодня прокатиться в санях, – проворчал Джеймс, устраиваясь на сиденье.
– Но для этого нужен снег, – с насмешливым высокомерием старшего брата возразил Эдвард, однако заметил внимательный взгляд Ричарда и уже мягче добавил: – Может быть, выпадет завтра, в Рождество.
– А как думаешь ты, папа? – спросила Лиззи.
Она освоила новое обращение всего несколько часов назад, и Ричард всякий раз слегка вздрагивал при этом слове, хотя в глубине души гордился почетным титулом.
– Если снега будет достаточно, можно будет покататься на санках, – предложил он.
– Да, да! – радостно поддержали дети.
– Но если вы будете кататься, кому же достанется рождественский гусь?
– Нам! – дружно ответили Лиззи и Эдвард. Джеймс, однако, придерживался особого мнения.
– Если дядюшка Хорас не съест все до нас, – ворчливо добавил он.
– Уверена, что жадин в доме нет, – спокойно возразила Джульетта.
– А дядюшка Хорас наверняка предпочтет гусю катание на санках, – широко улыбнулся Эдвард. – Ведь это так здорово.
– Да уж, он ни за что не пропустит ни одной забавы, – поддержал Ричард. – И в снежки начнет играть первым.
– Что касается снежков, то первым, несомненно, окажется лорд Моффат, – высказала свое мнение Джульетта. – Он наверняка любит подобные затеи.
– Нет, первым буду я! – закричал Джеймс.
Оживленная дискуссия по поводу катания на санках, игры в снежки и в снежных ангелов продолжалась еще несколько минут, и к тому моменту, как карета свернула к дому, Ричард мечтал о снеге почти так же азартно, как дети.
Он рассказал, что если холода продержатся достаточно долго и пруд надежно замерзнет, можно будет покататься на коньках. А еще соорудить ледяную горку и соревноваться, кто дальше съедет. Победитель получит специальный приз.
В домашнем тепле детей скоро разморило, так что предложение Джульетты готовиться ко сну возражений не встретило.
– Постараюсь сразу уснуть, чтобы скорее пришло Рождество, – сонно пробормотала Лиззи, когда Ричард укрывал ее одеялом.
– Отличная идея, – оценил он и поцеловал девочку в лоб.
Уложив детей, супруги отправились в спальню и долго обсуждали планы на будущее. Разговор подарил удивительное ощущение надежды, мира и душевного спокойствия. Джульетта согласилась провести часть года в Лондоне, чтобы муж имел возможность активно развивать свой бизнес. Больше того, детей тоже решили перевезти в город – вместе с няней и учителем.
Ричард с улыбкой представил, как отреагирует на их приезд чопорный лондонский дворецкий: с появлением пестрой компании и ему, и экономке работы заметно прибавится.
Постепенно голос Джульетты звучал все тише – она засыпала. Ричард наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Второго поцелуя оказалось достаточно, чтобы сон как рукой сняло.
Потом, намного позже, удовлетворенные и счастливые, они уснули в объятиях друг друга, не желая расстаться даже на ночь. А утро пришло неожиданно рано: Лиззи проснулась чуть свет и настойчиво забарабанила в дверь спальни.
– Немедленно просыпайтесь! – потребовала она. – А не то пропустите Рождество!
Ричард застонал и еще крепче обнял жену.
– А если притворимся, что не слышим, и не ответим, она уйдет? – сквозь сон пробормотал он.
– Ни за что. – Джульетта сладко зевнула и потянулась. – Боюсь, если заставим ждать, позовет на помощь братьев или даже дядюшку Хораса.
– Только этого недоставало. – Ричард слегка отодвинулся.
– С Рождеством тебя, милый.
– И тебя тоже, любовь моя.
Джульетта просияла улыбкой, и он подумал, что еще никогда не чувствовал себя таким счастливым. Разделяя в душе праздничное нетерпение Лиззи, Ричард открыл дверцу тумбочки, чтобы достать приготовленный жене подарок: бархатный футляр с драгоценностями. Однако не успел: за дверью к Лиззи присоединились Эдвард и Джеймс, и теперь все трое настойчиво уговаривали маму с папой поскорее выйти из спальни.
Ричард неохотно закрыл дверцу, отложив подарок до более удобного момента.
Так начался долгожданный день Рождества.
Подготовка к празднику проходила весело и шумно, однако, как выяснилось, суета рождественского утра превзошла все ожидания. Елка сияла яркими огнями, дети и взрослые радостно разыскивали подарки, а потом с бурным восторгом их разворачивали и рассматривали. Гостиная наполнилась громкими возгласами, шутками, смехом. Джульетта начала поздравлять слуг, и Ричард счел своим долгом принять участие в этом деле: он стоял рядом с женой и, любезно улыбаясь, желал здоровья и счастья, а мужчинам вдобавок крепко жал руки.
Особой благодарности и нескольких дополнительных монет удостоился тот самый конюх, который успешно поймал и вернул хозяину скунса. Не остался без награды и Хэллет; в последнее время камердинер успешно, с невозмутимым достоинством справлялся с неведомыми прежде задачами: в частности, очищал ботинки от овсяной каши и освобождал от отвратительного запаха любимый деловой костюм хозяина.
Церемония вручения подарков сменилась следующим действом, не менее важным и значительным: начался рождественский пир. Под дружные аплодисменты всех собравшихся за огромным столом повариха с гордостью представила свой главный шедевр: жареного гуся, фаршированного яблоками и черносливом. Следом явились на стол вареные креветки, молочный поросенок, многочисленные блюда из овощей и фруктов. Рачительная хозяйка учла пожелания и вкусы каждого из гостей – больших и маленьких.
Дети участвовали в трапезе вместе со взрослыми и стремились попробовать все, что стояло на столе, хотя Джульетта несколько раз заботливо напоминала им о необходимости оставить в животах место для сладкого.
И вот торжественно явился десерт. Свечи в столовой задули, и в полумраке хозяин дома зажег пропитанный бренди сливовый пудинг. Зардевшаяся от счастливого смущения мисс Харди обнаружила в своем куске золотое кольцо, и лорд Моффат тут же провозгласил, что сделает все от него зависящее, чтобы в новом году рождественская традиция оправдалась и обладательница чудесной находки непременно вышла за него замуж.
Помимо пудинга, стол украсили экзотические фрукты и орехи, разнообразные восточные сладости и такое количество имбирных пряников, что наелся даже главный их любитель, дядюшка Хорас. Ради святого дня джентльмены решили отказаться от бренди и сигар, и все дружно перешли в гостиную, чтобы продолжить празднество.
Салонные игры, пение и танцы допоздна сменяли друг друга и не позволяли никому скучать. Подали холодный ужин, и, хотя все утверждали, что сыты и больше не смогут проглотить ни кусочка, огромные блюда постепенно опустели. Провожать радостный день никому не хотелось, однако время шло, и ночь неумолимо вступила в законные права. Сонных детей уложили спать, а вскоре разошлись по своим комнатам и усталые взрослые.
Ричард и Джульетта остались в гостиной вдвоем.
– Пора задувать свечи, дорогая. Уже поздно.
– Знаю. – Джульетта с сожалением вздохнула, но тут же улыбнулась. – Подождем хотя бы несколько минут, хорошо? Ведь как только свечи погаснут, Рождество закончится.
Сейчас она ничем не отличалась от Лиззи. Ричард опустил руку в нагрудный карман и достал бархатную коробочку.
– Еще утром хотел сделать тебе подарок, но детям не терпелось начать праздник. Надеюсь, он поможет сохранить рождественское настроение.
– Что это? – Джульетта с волнением развязала атласную ленту и открыла футляр.
Ричард смотрел на жену, пытаясь понять, понравился ли ей подарок. Ювелир представил такое количество великолепных ожерелий, что выбрать самое лучшее оказалось очень трудно.
– Нравится?
Джульетта подняла сияющие глаза.
– Нравится – не то слово. Это потрясающе! Необыкновенно!
– Точно? Если сомневаешься, можно заменить.
– Зачем же менять такую прелесть? – Джульетта достала ожерелье и подняла, чтобы тщательно рассмотреть его на свету. Изящно ограненные бриллианты сияли и переливались, а соединяющие платиновые звенья таинственно мерцали, отражая блеск драгоценных камней.
– Это еще не все. – Ричард с улыбкой протянул коробочку поменьше.
– О, милый! Не слишком ли много? – Джульетта подняла бархатную крышку и увидела восхитительные сережки.
– Ничуть. В тот вечер, когда мы впервые танцевали вальс, я понял, что ты рождена, чтобы носить бриллианты. Разреши, помогу.
Джульетта послушно встала спиной к мужу и позволила застегнуть на шее крохотный замочек, но тут же нетерпеливо повернулась и с волнением спросила:
– Ну и как, тебе нравится?
– Само совершенство, – ответил Ричард, едва взглянув на ожерелье. Счастливое лицо любимой стало еще прекраснее.
В бездонной глубине карих глаз отражалось сияние бриллиантов и теплое мерцание свечей, а лучезарная улыбка едва не сводила с ума. Не в силах сдержать чувства, Ричард заключил жену в объятия.
– Люблю тебя, милый, – шепнула Джульетта.
– А я тебя не просто люблю. Преклоняюсь.
– Но я тоже не просто люблю. Восхищаюсь и уважаю.
– В таком случае я люблю, обожаю, преклоняюсь, глубоко почитаю. И совсем не могу без тебя жить.
Джульетта весело рассмеялась:
– Сдаюсь. Ты победил. – Она шутливо шлепнула по плечу.
– Нет, милая, победили мы оба.
Довольный собой Ричард склонился и страстно прильнул к губам жены.
Назад: Глава 18
Дальше: Эпилог