Глава 14

На следующее утро Скотти Макдауэлл ждал чудесный сюрприз. Она открыла глаза и увидела, что вся комната залита теплым солнечным светом. В ярких лучах весело танцевали крошечные пылинки, в небе сияло солнце.

Отбросив одеяло, Скотти встала с кровати и подошла к окну. Неожиданно у нее закружилась голова, и ей пришлось схватиться за раму, чтобы не упасть. Последние сомнения в том, что она беременна, отпали. Алекс прав. Вчера, перед самым сном, Скотти смирилась с мыслью, что беременна. Хорошенько все обдумав, она признала, что в словах Алекса много смысла: утренняя тошнота, приступы зверского аппетита по ночам, ноющая боль в груди и слегка увеличившаяся талия, – все объяснилось беременностью. Скотти проворочалась до полуночи, пытаясь найти выход из создавшегося положения, но уснула, так и не прейдя ни к какому решению.

Скотти Макдауэлл отдернула шторы и посмотрела на залитый роскошным солнечным светом город. Из окна комнаты открывался вид на часть бухты. Яркое солнце отражалось от воды, переливающейся, как драгоценные камни. Скотти покачала головой. Как можно годами жить в Сан-Франциско и видеть солнце только урывками, по редким праздникам?

Наверное, подумала она, стоит вывезти Катю на улицу, пока капризное солнце не спряталось за мрачными тучами. Скотти быстро оделась и вышла из комнаты.

Придерживая одной рукой юбки, чтобы не споткнуться, а другой пытаясь уложить волосы в корону на затылке, она сбежала с лестницы. Миссис Попова выглянула в коридор и тут же скрылась на кухне, почему-то даже не удостоив Скотти взглядом. Когда Скотти вошла на кухню, экономка вышла через заднюю дверь, держа за руку Безила Петерса и что-то быстро ему говоря.

Скотти почувствовала неладное и нахмурилась. Она быстро подошла к окну и увидела, как они завернули за угол дома. Что происходит?

Она повернулась и увидела, что Катя пристально смотрит на нее огромными глазами и рассеянно гладит котенка, лежащего у нее на коленях.

– Что стряслось, милая? – Молчание девочки еще больше встревожило Скотти, и она торопливо опустилась на колени перед креслом-каталкой. – Безил что-то натворил, чем-то расстроил миссис Попову? Или твой папа узнал, что мы учим его читать? – Катя медленно покачала головой, и девушка вновь спросила: – Тогда что же случилось?

– Ты выходишь замуж за папу, Скотти?

Даже если бы девочка ударила Скотти камнем по голове, она не удивила бы ее так, как удивила своим неожиданным вопросом.

– Ч… что ты сказала? – изумленно пробормотала она.

Катя заерзала в кресле.

– Поппи сказала, что ты выходишь замуж за папу. Она послала Безила в церковь Святой Троицы за священником.

Ошеломленная Скотти прижала пальцы к вискам. Выйти замуж за Алекса? О Господи, видно, Катю ударили по голове!

Не желая пугать девочку резким ответом, Скотти Макдауэлл глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки.

– Где сейчас твой папа, Катя?

Катя Головина посмотрела на котенка, который играл у нее на коленях поясом от платья.

– Наверное, в своем кабинете.

Скотти кивнула девочке:

– Пожалуйста, дитя мое, останься здесь. Почитай… или поиграй с котятами. Я вернусь через минуту.

Скотти Макдауэлл решительно подошла к кабинету и, не потрудившись постучать, распахнула дверь. Александр Головин, этот самоуверенный тип, равнодушно поднял голову, когда дверь с грохотом ударилась о стену, и преспокойно вернулся к тому, чем занимался до ее прихода. Ясно, ее волнение нисколько не трогает его.

– Что ты наговорил своей дочери, черт побери? – дрожащим от гнева голосом воскликнула девушка.

Головин поднял голову и вежливо улыбнулся.

– О, доброе утро, Скотти! Хорошо спала? Она подошла к столу и уперла руки в бока.

– Только не заговаривай мне зубы! Что за чушь ты всем рассказываешь? Кто тебе сказал, что мы женимся?

Алекс спокойно откинулся на спинку стула.

– Ах, моя милая, твой язык так же сладок, как луг, усыпанный коровьими лепешками, – любезно ответил он.

– Ну? – покраснев, буркнула девушка, намереваясь, во что бы то ни стало добиться правды. – Так что ты там наговорил?

Александр Головин посерьезнел и посмотрел на нее сощуренными глазами.

– Ты беременна, Скотти, и носишь в себе моего ребенка. Я решил сделать то, что пойдет на пользу всем заинтересованным сторонам.

Какое-то мгновение она, как последняя дура, надеялась услышать признание в любви, но это мгновение тут же исчезло.

– А ты не подумал, что не мешало бы сначала спросить меня? Или ты посчитал ниже своего достоинства прийти ко мне, прежде чем рассказывать всем остальным? – Она раздраженно вздохнула и принялась быстро ходить взад-вперед перед его столом. – Алекс, мне почему-то всегда казалось, что невеста должна первой узнавать о своей свадьбе.

Головин поерзал на стуле.

– Мне жаль, что ты узнала об этом до того, как я сам тебе все рассказал. Поверь, я собирался прийти к тебе.

Скотти, язвительно рассмеялась:

– Вот как? Собирался прийти и сказать мне, что мы станем мужем и женой?

– Нет, не так. – Он хмуро посмотрел на девушку. – Я собирался предложить тебе новую сделку.

Слова, такие краткие и сухие, жалили, как змея. Он даже не потрудился притвориться, что испытывает к ней какие-то теплые чувства. Алекса беспокоил его ребенок, которого она носила в себе, а на нее саму ему было, как всегда, наплевать.

– А что, если я не захочу никакой новой сделки?

Александр Головин принялся перебирать бумаги, лежащие на столе.

– Что сделано, то сделано, Скотти. Теперь уже поздно об этом говорить.

Какой же он все-таки подлец! Самоуверенный негодяй! Тиран…

– О, мистер Модный адвокат из Сан-Франциско, мне не нужна свадьба с детской кроваткой…

– Что ты сказала? – Он нагнулся вперед и смерил ее высокомерным взглядом.

– Мне не нужна свадьба, которая происходит только потому, что я беременна. – Чтобы унять дрожь в руках, Скотти еще крепче сжала кулаки.

Головин опять откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на нее. С каждой секундой его глаза все больше темнели.

– Не думаю, что у тебя есть выбор.

– Значит, ты не думаешь, да? – Скотти чувствовала, как гнев распирает ее и грозит вот-вот вырваться на волю. – Да кто ты такой, чтобы говорить, есть у меня выбор или нет? Ты не можешь разобраться со своей собственной жизнью, а лезешь в чужую. Если хочешь знать, я прекрасно жила до того дня, когда ты вломился в мою жизнь и перевернул ее вверх дном… – Неожиданно комната закружилась, перед глазами заплясали черные точки, и Скотти устало прислонилась к столу. Алекс вскочил и осторожно помог ей сесть на стул.

– Видишь? – гневно вскричала Скотти Макдауэлл. – Видишь, что ты натворил? Вывел меня из себя, и я чуть не грохнулась в обморок. И позволь тебе сообщить, Александр Головин, что я еще никогда в жизни не падала в обморок.

Она не сопротивлялась, когда он заставил ее низко опустить голову. Через минуту Скотти уже стало легче. Когда она подняла голову, то успела заметить тревогу на его лице, прежде чем он встал и вернулся на свое место за столом.

– Я уже говорила, что ты испортил мне жизнь. Так что напрасно надеешься, будто можешь указывать, что мне нужно делать, а что нет. У меня есть своя голова на плечах.

– Это я заметил! – сухо проговорил Головин. Скотти пропустила остроту мимо ушей.

– Тогда почему ты не спросил меня, прежде чем принимать решение?

– Я еще раз прошу прощения за то, что так получилось. Я собирался поговорить с тобой. Но решение уже принято, Скотти, и назад пути нет! – Алекс говорил, не сводя с нее напряженного взгляда. На щеке задергался мускул.

– Черта с два, нет! Лучше уж я буду сама воспитывать ребенка, чем выйду замуж за такого негодяя и мерзавца, как ты! – Внезапно Скотти стало очень жарко.

Головин ответил холодной улыбкой.

– Прежде чем вы уйдете из этой комнаты, мисс Макдауэлл… Ноува Скотия, не так ли?.. Может, вы задумаетесь над тем, что вас ждет, если собираетесь сами растить ребенка. Особенно если у этого ребенка не будет отца.

– Ничего, как-нибудь проживу, – неуверенно пробормотала Скотти. – Для ребенка будет хуже расти в доме без любви, где родители только и делают, что ругаются друг с другом.

Алекс не сводил с нее взгляда. Он вдруг побледнел.

– Незаконнорожденные дети не получают от жизни ничего, кроме горя, Скотти.

Она внимательно посмотрела на его лицо и не удивилась, увидев в глазах суровый блеск.

– Возможно, он не будет незаконнорожденным, – выдохнула она.

– Конечно, не будет – усмехнулся он. – Ведь мы поженимся.

Скотти Макдауэлл встала и собралась с силами, прежде чем нанести последний удар.

– У меня уже есть одно предложение руки и сердца. И знаешь, сейчас я все больше и больше склоняюсь к мысли принять его, поскольку оно в отличие от твоего сделано безо всяких сделок, по любви.

Удар угодил прямо в цель. Лицо Александра Головина застыло, как гранит.

– Этот шотландский бандит никогда не будет воспитывать моего ребенка! – решительно проговорил он. – Не угрожай мне, Скотти. Смотри, как бы потом не пришлось жалеть.

Алекс говорил тихо, но его слова пугали сильнее, чем самый громкий крик.

Как Скотти ни храбрилась, она невольно попятилась от стола. Да, она пожалеет, в этом он прав. Он сильнее ее. И она еще никогда не видела в его взгляде столько циничного удовольствия.

Скотти проглотила подступивший к горлу ком и тихо сказала:

– Ты можешь платить мне жалованье, но, кроме денег, я от тебя больше никак не завишу, Александр Головин.

– Но положение изменится уже сегодня, Ноува Скотия Макдауэлл.

Не в силах отыскать уничтожающий ответ, Скотти развернулась и выскочила из комнаты, громко хлопнув за собой дверью.

Алекс изо всех сил ударил кулаком по столу. Маленькая ведьма пригрозила выйти замуж за этого негодяя Джейми Бауэрса, а перед этим ясно дала понять, что жизнь с ним мало чем будет отличаться от жизни в аду. В груди появилось какое-то незнакомое и непонятное чувство. Похоже, она не любила его. С этим он еще мог как-то смириться, но от мысли, что кто-то другой будет воспитывать его ребенка, кровь в жилах Головина закипала, грудь словно сжимали тисками.

А когда Алекс думал о том, что в трудную минуту Скотти обратится за помощью к Бауэрсу, его охватывала безумная ревность. Он уже хорошо изучил эту девчонку и знал, что от того бандита у нее нет секретов.

Головин подошел к окну и подставил лицо лучам яркого солнца. Увы, он так и не нашел выхода из создавшегося положения. Ему показалось, что лучше всего заключить взаимовыгодную сделку. Черт, он не смотрел дальше завтрашнего дня, не задумывался, сколько дней и ночей им придется провести вместе после того, как они поженятся. Мысль показалась настолько волнующей и заманчивой, что он поскорее прогнал ее.

Он вдруг вспомнил, как Скотти ночью на его глазах разглядывала себя в зеркале. Как она хороша – прелестная грудь с розовыми сосками и кожа, гладкая и белая, как лепестки магнолии, которые он видел на юге во время войны.

Алекс вспомнил, как подошел к ней вчера и положил руки на плечи. Он удивился своей сдержанности: ведь ему так хотелось зарыться в ее волосах, разделить с ней радость объятий, погладить тонкую ткань ночной рубашки на груди, на слегка округлившемся животе… Воспоминания вызывали наслаждение, смешанное с болью. Рай и ад… В ней пылало пламя невинности, которое еще предстояло погасить. Как легко было бы…

Александр Головин шепотом обругал себя за глупые мечты, отошел от окна и вернулся к столу. А что, если он все же уговорит Скотти выйти за него замуж? Что тогда?

Алекс знал: она вбила себе в голову, будто во что бы то ни стало должна вернуться в свою долину. Решимость и ярость, с которой Скотти хотела вернуться в Йосемит, сначала показались ему милыми и очаровательными. Но теперь он не будет восторгаться ими, если для нее долина окажется важнее благополучия их ребенка.

Скотти сидела на диванчике у окна, положив подбородок на колени и устремив задумчивый взгляд на бухту. Она сказала Кате, что отменяет сегодняшние занятия, поскольку ей нужно побыть одной и все хорошенько взвесить, прежде чем принимать решение. Перед ней на самом деле стояла очень трудная задача. Что выбрать? Как не ошибиться?

Девушка здорово разозлилась на Алекса за то, что он даже не посоветовался с ней. Почему мужчины всегда считают, будто у женщин нет мозгов? Скотти нахмурилась. Если бы он вежливо попросил ее выйти за него замуж, как принято среди воспитанных людей, она бы серьезно обдумала его предложение. Скотти фыркнула. Серьезно обдумала! Да она бы издала душераздирающий вопль и бросилась в его объятия. Что ни говори, но она любила этого жестокого высокомерного человека. Так сильно любила, что эта любовь причиняла ей жгучую боль. Больше всего на свете Скотти хотела стать его женой, но она терпеть не могла, когда ей указывали, что делать. Еще Скотти не понравилось, что их брак станет очередной сделкой – холодным, безжизненным и лишенным любви соглашением.

С задумчивым вздохом Скотти вытянула ноги и прислонилась к стене. Самое страшное то, что он не любит ее. Она бы, конечно, предпочла, чтобы Алекс был от нее без ума. С другой стороны, он питает к ней какие-то чувства, поскольку не хочет, чтобы у их ребенка не было отца. Это тоже нельзя сбрасывать со счетов. Какие-то чувства лучше, чем полное безразличие.

Скотти Макдауэлл вспомнила его взгляд, когда пригрозила выйти замуж за Джейми Бауэрса, для того чтобы у ребенка был отец. О, она никогда еще не видела столько угрозы на лице человека! В ее груди затрепетала надежда. Неужели Алекс ревновал ее? Она скорчила гримасу и упрекнула себя за то, что тратит время на глупые мысли. Нет, причина не в этом. Александр Головин хочет совершить благородный поступок. Нужно забыть о несбыточных мечтах, и как можно скорее. Это ведь самые обыкновенные… сказки. Выдумки. Фантазии.

Скотти никогда не относила себя к бестолковым импульсивным девушкам. Правда, она часто попадала в неприятности из-за своего длинного языка, но знала, что на плечах у нее все же есть голова. Она верила, что у нее хватит любви на них обоих. И может, со временем…

Девушка задумчиво смотрела вдаль, и в голове у нее постепенно складывалось решение. Наконец она надела туфли и пошла искать Алекса.

– «… Пусть никто не разъединит то, что Господь Бог соединил». – Священник из русского собора Святая Троица, расположенного на холме недалеко от их дома, осенил крестом новобрачных, после чего сказал: – Александр, а сейчас можете поцеловать свою жену.

Скотти повернулась к своему мужу и с надеждой посмотрела ему в лицо. Ее сердце чуть не лопнуло от счастья и боли, поскольку теперь независимо от соглашения этот сильный, суровый, упрямый, а порой и несчастный человек будет навсегда принадлежать ей. И она сделает все, чтобы он никогда больше не был несчастным.

В ожидании поцелуя девушка привстала на цыпочки, однако ее ждало разочарование: Александр Головин легко коснулся губами ее лба. Скотти на мгновение опустила глаза и тут же вновь их подняла, полная решимости казаться счастливой в этот торжественный день. Как будто желая еще больше насолить супруге, Алекс вежливо извинился и, вместо того чтобы принять участие в маленьком торжестве, скрылся в кабинете.

Скотти обступила небольшая кучка гостей с поздравлениями, и она с трудом заставила себя улыбнуться.

Миссис Попова вытирала глаза огромным носовым платком.

– О, моя дорогая, это самый счастливый день в моей жизни!

Скотти вновь выдавила из себя улыбку.

– И мой тоже, Поппи. У меня сегодня тоже самый счастливый день в жизни. – Она с трудом нашла Катю Головину, совсем затерявшуюся среди гостей. Поймав взгляд девочки, Скотти подмигнула. Когда Катя застенчиво улыбнулась в ответ, на душе у новобрачной стало чуть легче.

Скотти услышала, как кто-то из соседей расспрашивает Катю о котятах. Через минуту они исчезли на кухне. Девушка задумчиво огляделась по сторонам и печально вздохнула.

– Все наладится, Скотти, – сказал кто-то у нее за спиной. – Не переживай. Вот увидишь, все будет хорошо.

Скотти Макдауэлл повернулась и увидела Камиллу.

– Неужели может быть еще лучше, чем сейчас? – спросила она, стараясь говорить веселым голосом.

Камилла Янус провела пальцами по шелковому рукаву свадебного платья цвета слоновой кости и сказала:

– Ни один мужчина, а я говорю о настоящих мужчинах, не станет переворачивать вверх дном весь город в поисках свадебного платья для своей невесты, если не любит ее. Особенно когда на поиски отведено очень мало времени.

Скотти попыталась отыскать в словах Камиллы Янус хоть какую-то надежду, но у нее так ничего и не получилось. Она-то знала причину, которая заставила Алекса жениться на ней. Все очень просто, Алекс был весь во власти предрассудков. Он купил ей полный гардероб, чтобы она выглядела сносно и могла составить компанию его дочери. Скотти прогнала дурацкие слезы. Даже в этом Алекс остался верен себе! Не хотел жениться на женщине, пока не оденет ее, как положено. Так что нет здесь никакой любви. Слеза поползла по щеке девушки, и она быстро смахнула ее. Черт бы его побрал! Почему она днем и ночью думает о нем, когда ему на нее совсем наплевать?

Уинтерс внес в празднично украшенную гостиную поднос с бокалами шампанского.

– Господи, да куда же запропастился Саша? – воскликнула Ольга Попова. – Он должен быть здесь. Сейчас произнесут тост за здоровье молодых.

– Я видела, как он вышел на улицу, Поппи, – сказала Катя, сидя на руках у Мило Януса.

– Оставайся здесь, Поппи. Я сама его найду. – Скотти приподняла юбки и торопливо направилась к входной двери. Распахнув ее, выглянула из дома и печально вздохнула. Алекса нигде не было видно. Скотти предчувствовала, что не найдет его, и ей стало очень больно и обидно.

– Может, у него какое-то неотложное дело, – произнесла у нее за спиной Камилла.

Глаза Скотти защипало от слез.

– Да, конечно, случилось что-то более важное, чем собственная свадьба. – Она вновь вела себя глупо, как девчонка. Он ведь напрямик объяснил, почему женится на ней. Она должна помнить, что это просто очередная сделка, что они заключили новое соглашение.

– Пойдем, Скотти, – потянула ее за рукав Камилла Янус. – Пусть катится ко всем чертям!

Скотти глубоко вздохнула и крепко схватила Камиллу за руку, словно надеясь обрести такую нужную ей сейчас уверенность.

– Да, пусть катится ко всем чертям! – кивнула девушка.

Камилла посмотрела на дверь в гостиную, потом потянула Скотти в заднюю часть дома.

– Давай немного посидим там, прежде чем возвращаться к гостям, – предложила актриса.

Благодарная Скотти пошла за ней на кухню.

– Я не должна так расстраиваться, – вздохнула новобрачная. – Ведь мне прекрасно известно, зачем он это все устроил.

Камилла поправила волосы подруги.

– Гм-м-м… Дорогая, постарайся поменьше обращать на эти мелочи внимание. Ты скоро сама узнаешь, что мужчины – особый вид животных, причем далеко не самый приятный.

Скотти непроизвольно улыбнулась.

– Это еще мягко сказано, – согласилась она.

– Я хочу тебе кое-что рассказать, Скотти, но пообещай, что это останется между нами. Пусть это будет моей маленькой исповедью. Надеюсь, она поможет тебе наладить отношения с Алексом.

Скотти удивленно посмотрела на Камиллу. Та впервые не улыбалась, а говорила очень серьезно.

– Что ты собираешься мне рассказать? Камилла Янус задумчиво вздохнула.

– Не хочу притворяться, будто не знаю, почему Алекс женился на тебе. Я только уверена, что в этом его решении кроется нечто большее.

Скотти Макдауэлл на секунду опустила глаза, но промолчала.

– Но я тебе точно скажу, – продолжила актриса. – Алекс из той породы мужчин, которые серьезно относятся к своим обещаниям вне зависимости от того, что побудило их дать. Я знаю его много лет, Скотти. За суровым поведением кроется легкоранимая душа человека глубоких убеждений и чести. Марлин, бывшая жена Алекса, изменила ему…

– Изменила Алексу? – прервала ее удивленная Скотти. – Но откуда ты знаешь?

– Не важно, откуда, – пожала плечами Камилла. – Можешь поверить мне на слово, дорогая. У меня сведения из первых рук. Марлин была неверна Алексу… Некоторые мужчины со стороны кажутся безупречными, заботливыми мужьями. На людях они обожают своих супруг, целуют им руки, твердят вокруг об их красоте, забрасывают цветами и подарками… но все это делается только в присутствии свидетелей. Им нужно, чтобы их благородство кто-то обязательно видел. – Актриса отвернулась от собеседницы, подошла к коробке у печи и взяла котят на руки. – Но мужчина, который при людях клянется в своей вечной любви, не всегда делает это искренне. Порой он просто играет на публику. Дома, когда все двери и окна закрыты, он может обманывать свою жену и говорить ей гадости. Но есть кое-что и пострашнее лжи. Он может открыто рассказывать ей о своих изменах, оправдываясь тем, что супруга не удовлетворяет его. Или нести какой-нибудь вздор насчет того, как ограничивается его созидательная натура, когда ему приходится жить только с одной женщиной. – Она спокойно погладила котенка, и тишину в комнате наполнило довольное громкое мурлыканье. – Скотти, как бы трудно ни было сейчас в это поверить, но думаю, тебе очень повезло, что ты стала женой Алекса.

Скотти молча смотрела на гордый, классический профиль Камиллы. Конечно, она давно догадалась, что актриса рассказывает о себе и Мило. Крушение очередной иллюзии… А она-то наивно считала Камиллу и Мило идеальной парой. Ей казалось, что Мило души не чает в жене. И тут Скотти вспомнила не такой уж и давний вечер, когда Янусы приходили к ним на ужин. Мило очень театрально преподнес супруге золотой кулон, украшенный алмазами, который носят на цепочке. Она помнила, что еще тогда обратила внимание на не очень веселый вид Камиллы. Ей показалось, что женщине, когда ей дарят такой роскошный подарок, следует быть повеселее. Да, Скотти не сомневалась, что эта красивая женщина с золотисто-каштановыми волосами рассказывает про свою семейную жизнь.

Не зная, как утешить подругу, Скотти чмокнула Камиллу в щеку, словно сестру. Они обнялись.

– Вот вы где! – На кухню вошла Ольга Попова и погрозила пальцем. – Ну-ка пошли, Скотти. Саша наверху собирает вещи. Ему нужно срочно ехать в Йосемитскую долину, там какие-то неприятности. Мы должны выпить за новобрачных до его отъезда.

Весь гнев Скотти мигом улетучился. Подобрав тяжелую юбку, девушка торопливо поднялась по лестнице и вошла в комнату к мужу. Александр Головин заталкивал вещи в маленький кожаный саквояж.

– Алекс, неужели необходимо ехать именно сегодня? Ведь у нас свадьба.

Алекс настороженно посмотрел на молодую жену:

– В долине произошли небольшие неприятности. Я должен встретиться с шерифом из Марипозы. Мы с ним собираемся в…

– О Алекс! – вскричала Скотти. – Джейми как-то в этом замешан?

Лицо адвоката моментально посуровело, и он посмотрел в сторону.

– Не бойся, Скотти. Уверен, с твоим драгоценным Джейми все в порядке.

– Я боюсь не за него, и ты это прекрасно знаешь. Он причина неприятностей?

Алекс подошел к супруге и посмотрел на нее сверху вниз, стараясь не выдать своих чувств.

– А если он? – наконец спросил он.

Скотти проглотила подступивший к горлу ком и погладила Алекса по щеке. Он вздрогнул.

– Пожалуйста, будь осторожен, – попросила она. В глазах Александра Головина что-то промелькнуло.

Он взял ее лицо в ладони, нагнулся и поцеловал.

Скотти обняла его за шею и ответила на поцелуй. Ликование и сладкий, как мед, покой обволокли ее.

– Видите? Бандиты заперлись в хижине Бауэрса. Они уже сожгли несколько домиков на северных холмах, которые построило правительство.

– Совершенно бессмысленный вызов, шериф. Мы просто построим новые дома.

– Я знаю этих парней. Они сожгут и ваши новые дома.

Алекс смотрел на стоящую внизу хижину из безопасного укрытия за скалой. Окна были заколочены досками; несмотря на жару, из трубы поднимался дымок.

– Если они хотят спрятаться, то выбрали для этого не самое подходящее место.

– Черт, эти парни вовсе не хотят спрятаться. Они передали мне, что остаются в долине и никому не удастся их отсюда выгнать. – Шериф, рослый мужчина с густыми черными усами и здоровенными ручищами, сплюнул табачную жвачку. Она расползлась по скале, серая, как грязь, и медленно стекла на землю.

Алекс огляделся по сторонам.

– Мы одни? Никого больше не позвали на помощь?

– Я подумал, что сначала нужно все проверить, – ответил шериф.

– Я иду к хижине, – заявил Головин, собираясь выйти из укрытия.

Шериф положил ему на плечо свою огромную лапу.

– Я иду следом за вами, Головин.

– Что-то здесь не так, – покачал головой Алекс. – Где их лошади? Я вижу отсюда амбар, но он пуст.

Алекс и шериф, который шел в нескольких шагах позади, начали спускаться с холма. Пока их закрывали деревья, они шли быстро, не боясь, что будут видны из хижины. Выйдя из-за деревьев, пошли дальше очень осторожно и тихо. Алекс настроился на жаркую стычку, хотя все вокруг дышало миром и покоем. Ему казалось, будто кто-то следит за ними, но он не остановился и бесстрашно подошел к хижине.

– Подождите, – прошептал шериф, направляясь к входной двери. – Я войду первым.

Алекс пропустил шерифа. Они подкрались к двери, пригибаясь под заколоченными досками окнами. Шериф пнул дверь. Она распахнулась и с грохотом ударилась о стену. Они быстро вошли внутрь. В очаге горел яркий огонь, но в хижине никого не было.

Шериф присвистнул:

– Ну что скажете? Где они, по-вашему?

Алекс прошел через комнату и внимательно огляделся по сторонам. На столе – грязные чашки и тарелки, рядом с плитой еще теплый кофейник. Повсюду валяется одежда. Ясно, в доме совсем недавно были люди.

Адвокат вернулся к двери и внимательно посмотрел на окружающие холмы.

– Кто-то явно водит нас за нос, шериф. Шериф сплюнул табачную жвачку в грязную поржавевшую от времени плевательницу и проворчал:

– Пожалуй, вы правы. Но кто?

Алекс задумчиво провел указательным пальцем по нижней губе и неожиданно спросил:

– Кто остался в долине? Кто, кроме Джейми Бауэрса, не ушел из Йосемита?

– Насколько мне известно, из всех жителей остался один Бауэрс. Но, – задумчиво добавил шериф, – он со своими дружками из Фриско долго мутил воду, стараясь уговорить овцеводов тоже остаться. Парень упирал на то, что правительство желает им вреда и что нигде не найти таких замечательных пастбищ, как в Йосемитской долине.

– Джейми Бауэрс слишком горяч, молод и глуп, чтобы спланировать что-нибудь самостоятельно, – покачал головой Алекс. – За всем этим должен стоять кто-то еще. Этот человек должен быть умнее и опытнее Бауэрса. И я не верю, что Джейми просто вышел на минутку подышать свежим воздухом. Если бы он ждал нашего визита и был один, то давно открыл бы пальбу из обоих стволов.

– Да, пожалуй, вы говорите дело. – Шериф вышел на крыльцо. – Не знаете, случайно, типа по имени Адольф Мотли?

Алекс присоединился к нему на крыльце. Конечно, он знал Адольфа Мотли. Тот всеми возможными и невозможными путями, в основном нечестными, захватывал чужие участки. Еще перед войной Алекс выступил против мошенника в суде, после чего тому пришлось отправиться за решетку. Перед тем как сесть в тюрьму, Мотли пообещал во что бы то ни стало отомстить обидчику.

– Да, я знаю Адольфа Мотли, – наконец кивнул он.

И тут все неожиданно стало на свои места. За всеми неприятностями в долине, несомненно, должен стоять Мотли! Разумеется, он очень обрадовался, когда нашел горячего и мстительного Джейми Бауэрса. Лучшего подручного для его грязных планов и не найти!

– Вы ведь упрятали его за решетку, правильно? – на всякий случай уточнил шериф.

– И он угрожал сквитаться со мной, – согласился Алекс.

– Ну, так вот, – продолжил шериф, – я слышал, что Адольф Мотли на свободе. Мой источник клянется, будто Мотли стал законопослушным гражданином и у него нет на уме ничего дурного, но что-то мне в это не очень верится. Сейчас в долине сложилась ситуация, которая наверняка ему по душе.

Головин сошел с крыльца и стал всматриваться вдаль. Шериф прав. Но он тоже знал Мотли и был уверен, что тот не станет лично участвовать в поджогах, а просто наймет бандитов и подонков, чтобы те за деньги сделали за него всю грязную работу. Наверняка сейчас где-то в холмах по соседству прячется и смеется над ним главный бандит – Джейми Бауэрс.

Александр Головин решил заночевать в пустой тюрьме шерифа. Ему надоело думать о Бауэрсе, и он решил поразмыслить о своей новой маленькой жене. Алекс вспомнил свадьбу, брачную клятву, которую он произнес бесстрастным голосом. С каждым словом в нем росли дурные предчувствия. Он боялся, что слишком поторопился со столь ответственным решением, но боялся не потому, что был не уверен в себе, а потому, что вынудил Скотти Макдауэлл принять его предложение. Ему, конечно, не следовало уезжать в день свадьбы, но у него не было выбора. Глубоко в душе он был даже рад, что не остался принимать поздравления с женитьбой – рассудочной, как ему казалось, сделкой, из которой, скорее всего не получится ничего хорошего.

Скотти по-прежнему хотела вернуться в долину, и он пообещал помочь ей в этом. Но интересно, как, черт побери, он сдержит свое слово теперь, когда они поженились? Алекс не заглядывал так далеко в будущее – хотел побыстрее получить ее и ребенка. Соглашение казалось ему самым логичным выходом из создавшегося положения.

Головин уже убедил себя в том, что Скотти, как и Марлин, уйдет от него. Конечно, уйдет по другим причинам, но, увы, женщины все одинаковы: наплевательски относятся к своим обязательствам. Все вокруг только и твердят, будто женщины не могут жить без уютных гнездышек для детей и супругов. Скотти привязалась к Кате, и Алекс не сомневался в том, что она души не будет чаять и в своем собственном ребенке. После рождения ребенка любовь к Кате начнет медленно, но верно угасать, и все закончится тем, что она вычеркнет Катю из своей жизни. Потом заберет своего ребенка и бросит Алекса, променяет его на свою драгоценную долину, чтоб ей провалиться!

Алекс повернулся на бок и попытался уснуть, но сон все не шел. Он так измучился за последние дни. По возвращении домой надо постараться не давать волю своим чувствам, быть холодным и даже грубым. Только так он сумеет подготовить себя к неминуемому уходу Скотти, только в этом его спасение.

Он уверил себя, что как только Скотти родит ребенка, она изменится и перестанет обращать внимание на Катю. Эта уверенность помогала ему настроиться против своей маленькой жены.

Десять дней. Прошло вот уже десять дней, с тех пор как Алекс отправился в Марипозу к шерифу. После его отъезда не проходило ни одной минуты, чтобы Скотти не тревожилась о нем. Джейми Бауэрс сильно изменился за последнее время: она не представляла, на что он сейчас способен, но прекрасно понимала, что Джейми имеет зуб на Алекса и мечтает отомстить.

Скотти разделась, надела ночную рубашку и подошла к окну. Небо над бухтой было все усыпано звездами, правда, совсем не похожими на звезды в небе над долиной. Сердце Скотти пронзила тоска по дому. На глазах появились слезы, еще мгновение, и они покатились по щекам. Черт бы побрал эти эмоции! Никогда у нее еще не было таких перепадов настроения, как после того памятного ночного разговора с Алексом, когда он сообщил ей, что она беременна. Натянутые, как струна, нервы, наверное, тоже являются непременным спутником беременности. Это было вдвойне неприятно, поскольку Скотти всегда умела держать себя в руках и считала себя спокойной и уравновешенной.

Днем, на людях, Скотти Макдауэлл старалась быть веселой, но, оставаясь одна, она сразу сникала, и от веселья не оставалось и следа. Скотти беспокоилась за Алекса, но возвращения его ждала со страхом. Интересно, изменится хоть что-нибудь в их отношениях, после того как они стали мужем и женой? Она так надеялась хоть на какие-то, пусть и маленькие, перемены, но глубоко в душе знала, что все надежды напрасны. Ведь даже свадьба у них получилась не настоящая. Правда, об этом, кроме них с Алексом, никто не знал, да она и сама временами забывала, что у них брак не по любви, а по расчету.

Скотти грустно вздохнула и, думая о своем, посмотрела на улицу. Неожиданно она увидела Алекса, который поднимался по холму к дому. Сердце взволнованно забилось. Она даже в темноте легко узнала его походку, походку уверенного в своих силах человека, знающего, что ему нужно от жизни.

Она с восхищением смотрела на мужа и не могла оторвать от него глаз. Через несколько минут Алекс исчез из виду, и она прислушалась. Еще через минуту хлопнула входная дверь. Когда его шаги раздались на лестнице, Скотти затаила дыхание. Как же ей сейчас хотелось, чтобы он заглянул к ней! Она закрыла глаза и скрестила пальцы на удачу, надеясь… надеясь…