Глава 10

Скотти Макдауэлл грустно смотрела на пятно от чая на желтой ситцевой юбке, когда в кабинет вошел Уинтерс.

– Очередной припадок, мисс Скотти? – поинтересовался англичанин. Лакей подошел к столу и забрал пустую чашку с блюдцем, которые Скотти подобрала с пола.

– Да, – печально ответила она и покачала головой. – Девочка изо всех сил старается вывести меня из себя.

Уинтерс едва заметно улыбнулся:

– Как и меня, – и вышел из комнаты.

Скотти никак не могла привыкнуть к его манере разговаривать. Англичанин разговаривал, почти не разжимая губ. Она сама пару раз пыталась говорить, не шевеля губами, но у нее, естественно, ничего не получилось. В конце концов, Скотти Макдауэлл махнула рукой и объяснила неудачу тем, что она не чопорный дворецкий-англичанин.

Она снова посмотрела на большое коричневое пятно и хмуро покачала головой. Мало того, что ее платье старое и поношенное, так сейчас новая беда!

Скотти не сомневалась, что и Алексу надоели ее ужасные наряды, потому что всякий раз, когда они встречались на лестнице или в столовой, он едва останавливался, чтобы сухо поздороваться. Он не предлагал купить ей новую одежду, и она была слегка разочарована. Скотти сама уже не могла ходить в этих лохмотьях и была готова потратить немного денег на покупку одного двух недорогих платьев.

С Катей дела тоже пока не ладились. Вот уже несколько недель Скотти усердно занималась с девочкой, но до сих пор не продвинулась ни на шаг. Она никогда не думала, что учить детей так тяжело. Девочка занималась с большой неохотой, была все время чем-то недовольна и ни разу не подарила Скотти свою ангельскую улыбку.

Устало поднимаясь к себе после уроков с Катей, Скотти вновь почувствовала не так давно появившуюся тошноту. Ее начало мутить вскоре после приезда в Сан-Франциско. Скотти старалась не обращать внимания на недомогание, считая, что всему виной перемена обстановки и напряжение, в котором она находилась после переезда. Пока она не привыкнет к новой жизни, придется мириться с тошнотой.

Скотти вошла в свою комнату и удивленно замерла на пороге. Миссис Попова склонилась над большой коробкой и о чем-то разговаривала с незнакомой женщиной. Экономка повернулась к двери, и ее румяное лицо расплылось в улыбке:

– Наконец-то ты пришла, девочка. Мы тебя уже заждались.

Скотти вошла в комнату. На полу лежали коробки, наполненные платьями и другими вещами. Она никогда в жизни не видела столько одежды.

– Что это? – ошеломленно пробормотала девушка.

– Как что? Твоя одежда, конечно! – Ольга Попова сняла с одной из коробок оберточную бумагу и достала несколько нижних рубашек.

– Но я ничего не заказывала… – пробормотала Скотти и, не веря своим глазам, уставилась на коробки. – Это не моя одежда. Здесь какая-то ошибка.

Не обращая ни малейшего внимания на растерянность Скотти, экономка приложила к ней нижнюю рубашку из тончайшего льна. По краям и на рукавах была красивая ручная вышивка.

– Ошибка? – улыбнулась миссис Попова. – Не твоя, говоришь? Не знаю, не знаю. Но точно не моя, дорогая!.. Давай-ка лучше посмотрим, подходит ли она тебе. – Она перебросила рубашку через руку и помогла Скотти снять желтое ситцевое платье. Увидев нижнее белье девушки, экономка в отчаянии покачала головой и что-то быстро забормотала по-русски. – Снимай эти тряпки, дорогая. Держи. – Она схватила длинную рубашку и белую нижнюю кружевную юбку и протянула Скотти. – Надень-ка вот это.

Скотти смущенно принялась переодеваться в новое белье. Откуда взялась вся эта одежда? Она продолжала удивленно смотреть на многочисленные коробки, разбросанные по полу, и голова слегка закружилась от страха. Где она возьмет деньги, чтобы заплатить за все эти вещи? Потом на смену страху пришел гнев. Она ни у кого ничего не просила. Зачем ей столько нарядов?

– Но мне нужно совсем немного, миссис Попова. – Скотти смотрела, как экономка развешивает в гардеробе платья. Большей частью шерстяные и фланелевые для повседневной носки, но она мельком увидела и другие, более яркие и элегантные, явно не на каждый день. Скотти ошеломленно спросила: – И что мне делать со всем этим добром? Как я буду расплачиваться? Ведь это стоит уйму денег!

Миссис Попова, внимательно изучающая шов на нижней юбке, подняла голову.

– Расплачиваться? – удивилась экономка. – Nyet. За все платит Саша.

К страху и гневу Скотти добавилось новое странное ощущение, похожее на надежду или радостное волнение, но она быстро прогнала его, решив, что надеяться глупо и бессмысленно.

– Но… но почему он купил все это?

– Не могу тебе сказать, девочка, – пожала плечами Ольга Попова.

Женщина, доставившая одежду, направилась к двери.

– Если я вам больше не нужна, миссис Попова, то я пойду. У меня еще много дел.

Экономка встала и поправила юбку.

– Хорошо. Я вас провожу… А ты, meelenkee, – добавила она, поворачиваясь к Скотти, – примерь пока какое-нибудь платье. Я уверена, они тебе прекрасно подойдут. – Попова с презрением посмотрела на жалкое желтое платье Скотти. – Как это можно носить? От него даже старьевщик откажется.

Миссис Попова вышла из комнаты, а Скотти в новых рубашке и юбке принялась рассматривать одежду. Первым делом заглянула в две коробки, до верха наполненные ночными рубашками и нижними юбками. Неужели одной женщине понадобится столько нижнего белья? Потом открыла третью коробку и достала белые хлопчатобумажные панталоны с кружевной отделкой.

Она приложила их к себе, стараясь представить, как они будут на ней выглядеть. Неожиданно ее внимание привлекло странное отверстие внизу. Скотти провела пальцами по краям отверстия и решила, что это просто брак. Внимательно разглядев панталоны, девушка удивленно покачала головой: похоже, отверстие было сделано специально. Скотти растерянно пробормотала:

– О Господи…

– Тебе что-то непонятно, Скотти?

Скотти Макдауэлл резко повернулась к двери и прижала панталоны к груди. Алекс стоял, прислонившись к дверному косяку, и всем своим видом показывал полнейшее равнодушие, его лицо было холодным, словно он надел маску. Он был таким красивым, что у нее защемило сердце.

– О, Алекс… – пробормотала она, показывая панталоны. – Думаю, ты должен вернуть их в магазин. По-моему, они с браком.

Скотти не могла поручиться, но ей показалось, что он еще больше посерьезнел.

– С браком? – удивился он. – Что ты имеешь в виду?

– Сам посмотри, – девушка протянула панталоны. – Они с дыркой, вот, – добавила она, показывая на отверстие.

Алекс посмотрел из дверей на панталоны, потом перевел взгляд на Скотти. Пульс у нее сразу участился.

– Это не брак, Скотти, – покачал он головой. – Они должны быть такими.

Девушка нахмурилась и вновь внимательно посмотрела на белые панталоны.

– Но зачем здесь дырка?

Головин медленно подошел к ней и сказал с легкой улыбкой:

– Перестань, Скотти. Неужели ты настолько глупа, что не знаешь, зачем здесь дырка?

– О… – пробормотала она и кивнула с понимающим видом. – Для отправления… естественных надобностей, да?

Алекс взял у нее панталоны и провел длинными сильными пальцами по аккуратно обметанным краям отверстия. Жест был очень провокационным, и Скотти мгновенно охватило приятное тепло.

– Да, для этого и… кое-чего другого.

Головин говорил слегка хрипловатым негромким голосом. Неужели опять дразнил ее? Трудно сказать. Неожиданно ей показалось, будто на ней сейчас те самые белые панталоны, которые он гладил, и все внутри задрожало в ожидании его прикосновения. Скотти поспешно отвернулась и отошла в дальний угол комнаты.

Только там она почувствовала себя в относительной безопасности.

Девушка испуганно огляделась по сторонам, и ее взгляд на мгновение задержался на высоком зеркале, стоящем на ночном столике. Она увидела себя и зарделась: половина груди выглядывала из нижней рубашки.

Скотти быстро закрыла грудь руками.

– Лучше уйди, Алекс, – пробормотала она. Александр Головин даже не шелохнулся.

– Но я видел тебя, когда на тебе было еще меньше одежды. – Он пожирал ее глазами.

Скотти вспомнила утро, когда стояла голая по пояс перед огнем.

– Но никто в доме этого не знает, – гневно проговорила девушка, злясь на себя за то, что так сильно жаждала его ласки и любви.

Уголки губ Алекса раздвинулись в загадочной улыбке, которую она, как ни старалась, так и не смогла понять. Прежде чем уйти, он подошел к гардеробу и посмотрел на новые платья.

– Надень это, – сказал он, доставая черное хлопчатобумажное платье с белыми цветами. – Тебе идет черный цвет. – Он бросил платье на кровать рядом с панталонами и направился к двери. – И не забудь новые панталоны.

Скотти стояла красная как рак. Ей хотелось, чтобы он поскорее ушел, но она не могла отпустить его, не задав вопроса.

– Алекс, – тихо позвала Скотти, втайне надеясь, что он не услышит и выйдет из комнаты.

Когда адвокат повернулся, она откашлялась и посмотрела в сторону, стараясь не встречаться с ним взглядом. Но это оказалось невозможно: она так любила наслаждаться его красотой.

– Я… скажи мне, как ты узнал, какой размер покупать? Ведь меня никто не измерял…

Головин вновь окинул ее взглядом с головы до ног. Они столько времени провели вместе, что она уже должна была бы привыкнуть к его взглядам, но ей казалось, что она никогда не привыкнет к тому, как он смотрит на нее.

– Что-то не подходит?

Она пожала плечами и посмотрела на пол.

– Не знаю, я еще не мерила платья. Нижнее белье отлично подходит… – Она замолчала и смущенно посмотрела на свои груди с набухшими сосками.

– Я вижу.

Уловив в голосе Головина нотки смеха, Скотти подняла глаза и посмотрела на него. Больше всего на свете Скотти хотелось, чтобы он обнял ее, крепко-крепко…

– Зачем ты купил мне столько всего? – неожиданно спросила девушка.

Алекс вновь повернулся к двери, собираясь уходить.

– Не хочу, чтобы компаньонка моей дочери была похожа на огородное пугало.

Все правильно, в своих платьях она на самом деле была похожа на пугало. Скотти хотела спросить, зачем он купил ей красивые платья из серого шелка и красной тафты, которые она увидела в гардеробе, но его шаги уже раздавались на лестнице.

Скотти хотела также поговорить о сегодняшнем поведении Кати, но это у нее совсем вылетело из головы.

В ту самую секунду, когда он показался в дверях комнаты, она забыла обо всем. В последние дни она так редко его видела, что начала думать, будто он ее избегает. Все указывало на то, что он старается пореже встречаться с ней, вот только она никак не могла понять причину этой холодности. Она вспомнила, как здорово им было вместе в занесенной снегом хижине в горах. Как жалко, что в этом году оттепель пришла так рано! Если бы перевалы не открылись намного раньше обычного и он не ушел, может, она и сумела бы заставить его хоть немножко полюбить ее.

Скотти подошла к кровати и увидела панталоны. Ее лицо вновь запылало, когда она вспомнила, как он намекал с ехидной улыбкой о другом использовании отверстия.

Девушка покачала головой, отошла от кровати и принялась искать в коробках нормальные панталоны. Она перерыла кучу нижнего белья, но так и не смогла найти – у всех панталон была дырка.

Скотти разозлилась – так поступить с девушкой мог только жестокий и бессердечный человек! Как она будет носить это нижнее белье и ежеминутно бороться с неприличными мыслями? Миссис Попова забрала ее старое белье и сейчас, наверное, уже бросила его в печь. А она не может ходить в Сан-Франциско без нижнего белья, как делала это в долине в жарком сухом августе.

Скотти надела под новую нижнюю юбку панталоны. Они были очень мягкие и ласкали кожу. Отверстие внизу вызвало у нее странное, но приятное ощущение.

Черт бы побрал этого Алекса! Если она узнает, что он сделал это специально, ему не сносить головы. Он заплатит сполна за такую злую шутку!

Прогнав мысли об одежде и Алексе, Скотти начала одеваться к ужину. Чувствовала она себя по-прежнему неважно. Только бы пережить этот ужин! Она боялась, что ее стошнит прямо за столом.

Алекс сидел у себя в конторе. Он откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел в окно. Три недели… Прошло уже целых три недели с того дня, как он привез в Сан-Франциско Скотти Макдауэлл. Самые трудные недели в его жизни. Он старался с головой уйти в работу. Пораньше уходил утром из дома и возвращался поздно вечером, чтобы как можно меньше времени проводить со Скотти.

В ту самую секунду, когда он остановился на пороге ее комнаты и увидел, с каким удивлением она разглядывает панталоны, Алекс понял, что вновь влип. Впрочем, он давно знал, что влип, и это просто явилось очередным подтверждением! Как она смущенно и растерянно вертела в руках панталоны, поворачивая их то так, то этак!..

Скотти Макдауэлл представляла собой гремучую смесь – полудевочка, полуженщина. Но каким бы милым и наивным не был в ней ребенок, женщины в Скотти было намного больше. Никто не возбуждал Алекса так, как мисс Макдауэлл. Ее молочно-белые плечи и округлые руки притягивали его взгляд, как магнитом… Черт побери, как же избавиться от мыслей о ней? Должен же существовать какой-то способ…

Алекс попытался сосредоточиться на бумагах, лежащих перед ним на столе. Когда его мысли не были заняты Скотти, что, правда, бывало редко, он много и продуктивно работал. Он нашел землю за границами Йосемитской долины, выставленную на продажу, и большинство жителей, которых ему предстояло выселить, уже купили себе участки. Финансировало покупку земли, конечно, правительство штата Калифорния, а если кому-то не хватало выделенных денег, то он помогал получить кредиты в банке.

Алекс взял список лиц, подлежащих выселению из долины, и быстро нашел в нем фамилию Макдауэлл. Раньше Головину казалось, что стоит ему вернуться домой, как страсть к Скотти пройдет сама собой. Однако он жестоко ошибался: с каждым днем его желание росло.

Сейчас он не видел лучшего способа справиться с ним, кроме как стараться держаться от девушки подальше. Все очень просто. Хватит с него той страсти, которую он испытывал к ней сейчас.

Алекс посмотрел на часы с боем, стоящие на книжном шкафу, – седьмой час. Пора домой, нужно вернуться до того, как Катя уснет. Хотя он и старался пореже видеться со Скотти, у него была дочь, которую он не имел права забывать.

В столовой Камиллы Янус было много больших красивых окон, позволяющих смотреть на улицу, не вставая из уютных кресел. Скотти Макдауэлл любовалась бледно-красными розами около ворот, не понимая, как они цветут в таком климате, когда почти не видят солнца. Когда бы она ни смотрела в окно, над Сан-Франциско висело серое небо. Стоило Скотти заметить хоть какое-то яркое пятно, и она долго не могла оторвать от него взгляда.

Она посмотрела на пасмурное небо. Выглядывает здесь когда-нибудь солнце?

Ей нравилось общаться с Камиллой, несмотря на то что они были разными, как день и ночь. Миссис Янус принадлежала к той самой богеме, которую девушка не так давно ругала. Со стороны создавалось впечатление, что у них вообще нет ничего общего. От миссис Поповой Скотти узнала, что Камилла прекрасная актриса, и мечтала увидеть Камиллу с мужем Мило на сцене. Однако не могла попросить Алекса поехать с ней в театр, поскольку являлась наемной прислугой, а отправиться на спектакль одной не хватало духа.

– Итак, – сказала Камилла, Садясь напротив гостьи, – как у тебя дела с Катей?

Скотти внимательно посмотрела на красивую элегантную хозяйку с золотисто-каштановыми волосами и россыпью веснушек вокруг маленького носика и невесело ответила:

– Плохо. Девочка почему-то презирает меня. Никак не пойму, что я ей такого сделала!

Камилла отбросила с лица копну густых волос и не очень деликатно фыркнула:

– Катя очень избалованная девчонка.

– Знаю, – кивнула Скотти Макдауэлл, – но, видишь ли, она не одна виновата в этом. Все в доме души в ней не чают и выполняют любые прихоти, стоит ей чего-то захотеть. Другой вырасти она, по-моему, и не могла. Не забывай, ведь Катя совсем маленькая девочка, ей только шесть лет.

Камилла вновь усмехнулась:

– Эта шестилетняя девочка лучшая актриса, чем я… Когда расскажешь Алексу о ее поведении?

Скотти вздрогнула.

– Никогда! Алекс ни в коем случае не должен об этом знать, слышишь? Я как-нибудь сама справлюсь с ребенком, но Алекс не должен знать об этом.

– Но почему не должен, черт возьми? – Камилла взяла с тарелки свежеиспеченную булочку со смородиной, отломила кусочек и положила в рот.

– Потому что Алекс уже и так жалеет, что привез меня в Сан-Франциско, – уверенно объяснила Скотти. Его отношение к ней сильно изменилось после приезда в город. Сейчас у нее отпали последние сомнения в том, что Алекс избегает ее. Порой казалось, что он даже не хочет смотреть на нее. Скотти не была дурой, она все прекрасно понимала, все видела.

– Гм-м-м… Тогда, думаю, ему должен рассказать кто-то другой, – заметила Камилла Янус.

Скотти наклонилась через стол и взмолилась:

– Я тебя очень прошу, Камилла, ничего не рассказывай Алексу. Миссис Попова тоже собиралась поговорить с ним. Пришлось даже пригрозить, чтобы она ничего не рассказывала. Она догадывается, что происходит, и хочет посоветоваться с Алексом, но я не могу этого позволить. Если я потеряю место учительницы и компаньонки Кати, то никогда не вернусь в долину. А я хочу вернуться в Йосемит больше всего на свете.

Если Алекс узнает, как плохо продвигаются у нее дела с Катей, у которой почти каждый день бывают истерики, то наверняка выгонит ее. Для Скотти и так оставалось загадкой, почему Катя до сих пор не пожаловалась на нее отцу.

Скотти хотела остаться в доме Головина, несмотря на то что приходилось ей здесь несладко. Она давно поняла одну простую истину: для того чтобы чего-то добиться в жизни, нужно много работать. И она никогда не опускала руки, какая бы сложная задача перед ней ни стояла. Значит, надо найти способ наладить отношения с Катей.

Камилла с сомнением посмотрела на нее.

– Хорошо. Раз ты настаиваешь, я буду пока молчать. Но помяни мое слово, рано или поздно он все равно обо всем узнает. Катя – маленькая лгунья.

– Знаю, – кивнула Скотти. – В ней уживаются два совершенно разных человека. Когда Катя рядом с отцом, то лучше ее не найти ребенка на всем белом свете: сама нежность, с лица не сходит обворожительная улыбка, она вся так и излучает ангельское очарование. Я впервые встречаюсь с таким странным человеком.

Камилла вновь фыркнула:

– Я тебе уже говорила, что в смысле актерского мастерства она легко заткнет меня за пояс.

Скотти соглашалась с тем, что девочка превосходная актриса, но она не собиралась прекращать попытки завоевать ее дружбу. Нужно просто набраться побольше терпения. Для того чтобы наладить отношения с Катей Головиной, потребуется время и бездна терпения. Скотти устала, и в последнее время у нее все чаще и чаще появлялись сомнения в том, что она сумеет справиться с поставленной задачей.

Она подняла глаза и увидела, что Камилла внимательно смотрит на нее.

– Что такое?

– Знаешь, ты потрясающе выглядишь в этом платье, – улыбнулась Камилла. – Серый цвет тебе очень идет.

Скотти Макдауэлл посмотрела на свое серое шерстяное платье строгого покроя.

– Самое обычное платье. Не понимаю, что в нем такого особенного.

– Гм-м-м… Гардероб тебе обновил Алекс, да?

– Алекс? – нахмурилась Скотти. – Нет, он просто заплатил за платья и белье, но… но я уверена, что выбирала все миссис Попова.

В комнате зазвенел театральный смех Камиллы Янус:

– Не будь такой наивной, дорогая. Не знаю, заметила ли ты, но все, что ты носишь, безупречно тебе идет. Твои цвета – серый, черный, фиолетовый и сочный красный. В них ты неотразима… Неужели ты на самом деле веришь, что это заслуга миссис Поповой?

Девушка пожала плечами:

– Я… мне казалось, что по магазинам ездила она.

– О нет, моя дорогая, – с тонкой улыбкой покачала головой Камилла Янус. – Алекс приложил к этому свою твердую мужскую руку. Уверена, что платья выбирал он.

И что это значит? Она ему все-таки не безразлична? Скотти не могла ответить на этот вопрос. Но, даже оставаясь в неведении относительно его мотивов, она обрадовалась.

Ее взгляд вернулся к Камилле и ее ярко-зеленому платью. Скотти уже обратила внимание, что все платья Камиллы имели впереди глубокий вырез. В отличие от Скотти она была очень рада, когда все мужчины в радиусе мили пожирают ее глазами и восхищаются грудью.

– Зато ты обворожительна во всем, – искренне сказала девушка.

Камилла отмахнулась от комплимента.

– Только потому, что я знаю, какие цвета больше всего мне идут. А Алекс, – с лукавой улыбкой добавила актриса, – знает, какие цвета больше всего идут тебе. – Камилла Янус долго, пристально разглядывала Скотти. В конце концов, девушка не выдержала и покраснела. – Так-так, мисс Макдауэлл, – произнесла актриса слегка насмешливым тоном, – интересно, где он тебя откопал?

Скотти отпила чай и смутилась:

– Ты прекрасно знаешь, где он меня откопал.

– Знаю, – согласилась Камилла. – Но почему он столько для тебя делает? Мне не хочется обижать твое самолюбие, дорогая, но Алекс мог бы нанять любую из нескольких десятков молодых женщин в Сан-Франциско, чтобы учить Катю и составлять ей компанию. Чем ты его так приворожила, что он предпочел тебя всем остальным?

Скотти вспыхнула и нахмурилась.

– Я его не привораживала!

Камилла пропустила ее сердитые слова мимо ушей.

– Почему он все для тебя делает? – задумчиво проговорила она.

– Что он для меня делает? – недоуменно переспросила Скотти.

– Например, гостиницу. Мило рассказал мне, что идея построить ее принадлежит Алексу. Он сам ходил к губернатору, чтобы получить разрешение на строительство. Интересно, почему он взвалил на себя все эти хлопоты?

Новость ошеломила Скотти Макдауэлл. Она была уверена, что в планы правительства штата строительство гостиницы входило еще до того, как началось выселение жителей из долины. Скотти не знала, что ответить Камилле Янус, да и себе.

Камилла негромко рассмеялась и весело сказала:

– Мне бы очень хотелось узнать, что же произошло между вами в те месяцы, которые вы провели в крошечной хижине в горах?

Тут Скотти перепугалась не на шутку. Камилла была очень наблюдательной и умной женщиной, наблюдательнее всех остальных соседей Алекса. Ей вовсе ни к чему знать, что произошло между Скотти и Алексом в ту волшебную ночь. Скотти отчаянно нуждалась в человеке, которому могла бы доверять и с которым могла бы откровенно разговаривать, но она еще не была готова открыть свое сердце ни Камилле, ни кому-то другому.

Ночью, когда весь дом уже спал, Скотти подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Неужели она стала худеть из-за своего желудка?

Она повернулась боком и заметила, что всегда плоский живот сейчас даже слегка вогнулся. Ничего страшного, ведь у нее плохой аппетит. Неприятности с Катей действуют на нервы, вот она и худеет из-за того, что никак не может наладить отношения с девочкой. Все началось сразу после приезда в Сан-Франциско, и уже три недели ее каждый день тошнило.

Девушка слегка надавила на живот руками. Наверное, она и в самом деле ослабла от голода. В последние дни ела только по вечерам, полностью игнорируя завтраки и обеды. А сегодня не было аппетита даже за ужином, и она ничего не ела весь день. И вот сейчас, поздней ночью, ей вдруг захотелось отведать сладких булочек с изюмом и миндалем, которые испекла к ужину миссис Попова. Ей показалось, что если она сейчас же не поест, то умрет.

Скотти отошла от зеркала, надела ночную рубашку, халат и тихо пошла к двери. Ей так сильно захотелось полакомиться булочкой, что она даже отважилась выйти из своей комнаты глубокой ночью, чего еще никогда не делала. В последнее время она очень редко думала о еде, но когда ей хотелось есть, нужно было немедленно утолить внезапно появлявшийся голод. Странно.

Скотти медленно спустилась по лестнице, остановилась на нижней ступеньке, прислушалась и, не услышав ни звука, отправилась на кухню. В темноте нашла на ощупь лампу и зажгла ее. На стенах заплясали тени. Она отправилась в кладовую и, оставив дверь открытой, быстро нашла булочки. Захватив, кроме булочек, тарелку с маслом, вернулась на кухню и села за стол. Схватив большой нож для разделки мяса, Скотти разрезала булочку пополам и принялась обильно намазывать маслом. Не в силах больше терпеть голод, Скотти Макдауэлл переложила нож в левую руку, а правой торопливо затолкала половину булочки в рот. Откинулась на спинку стула, закрыла глаза и начала с наслаждением жевать…

– Что ты здесь делаешь?

Скотти негромко вскрикнула от удивления и испуга. Глаза моментально наполнились слезами, и она поперхнулась. Девушка схватилась за шею и несколько секунд громко кашляла. Мрачный Алекс стоял в дверях у нее за спиной и задумчиво наблюдал за ее поздним ужином.

– О Боже! Я чуть не умерла со страху. Разве можно подкрадываться в темноте? – Она на секунду закрыла глаза и откинулась на спинку стула.

Алекс подошел к столу и внимательно посмотрел на нее:

– Что ты собиралась делать этим ножом?

Скотти замигала и растерянно посмотрела на большой тесак, который по-прежнему сжимала в левой руке. Она совсем о нем забыла.

– Господи, ты меня так напугал, что я могла себя зарезать. – Она сердито посмотрела на него и добавила: – Или тебя.

Алекс усмехнулся. Он увидел тарелку с булочками и заметил, что лезвие ножа испачкано маслом.

– Проголодалась?

Скотти стало очень неловко. Она бросила нож на стол и вытерла ладони о халат. Почему она не нашла нож для масла, а схватила этот огромный тесак? В присутствии Алекса Скотти постоянно терялась и чувствовала себя очень неуклюжей.

– Я… я плохо поужинала, – пробормотала она, стараясь избежать его пронзительного взгляда.

Головин сел рядом, и она невольно уставилась на открытый воротник рубашки, в котором виднелись черные волосы, густо покрывающие его грудь. Скотти вспомнила, как прямо поинтересовалась, почему на его теле так много волос, и получила прямой ответ. Она знала, что все его тело покрыто густой черной шерстью, особенно вокруг сосков и под пупком…

Алекс неожиданно дотронулся большим пальцем до угла ее рта. Скотти вся задрожала от удовольствия. Потом сунул палец в рот.

В ответ на изумленный взгляд девушки Головин коротко ответил:

– Масло.

Скотти испуганно замигала, поднесла руку ко рту и почувствовала на губах скользкую пленку масла. Ей стало стыдно, как ребенку, пойманному в кладовой между обедом и ужином.

Алекс взял булочку, разломил пополам и, увидев сочный изюм и кусочки миндаля, намазал ее с обеих сторон маслом. Откусил большой кусок от одной половины и предложил ей вторую. Девушка покраснела и покачала головой. Есть по-прежнему хотелось, но она стеснялась.

– Никто лучше Поппи во всем Сан-Франциско не печет куличи, – проговорил он с набитым ртом.

К чёрту приличия! Скотти решительно отбросила скромность и стеснительность и, схватив последнюю булочку, впилась в нее зубами.

Алекс откинулся на спинку стула и пристально смотрел, как она жадно ест.

– Ну, выкладывай, Скотти, – неожиданно потребовал он. – Как у тебя дела с Катей?

От неожиданности Скотти вновь чуть не поперхнулась. Она внимательно посмотрела на него, пытаясь догадаться, не проболталась ли Камилла или миссис Попова. Не заметив на его лице ничего подозрительного, Скотти облегченно вздохнула. Она уже сама удивлялась, почему он не интересуется, как у нее дела с Катей.

– Катя постепенно привыкает ко мне… Правда, она быстро устает во время занятий… – говорила Скотти медленно, тщательно подбирая слова. Сейчас нужно быть очень осторожной.

– Значит, у тебя с ней нет никаких сложностей? – спросил Алекс, вставая.

Девушка бросила на него настороженный взгляд.

– Сложностей? – переспросила она.

– Пошли. Я провожу тебя. – Он взял лампу. Когда они вместе начали подниматься по лестнице, он заметил:

– Миссис Попова сказала, что Катя капризничает и плохо себя ведет.

Скотти нахмурилась. Конечно, с ее стороны было глупо рассчитывать на то, что экономка будет держать язык за зубами. Ольга Попова проработала в семье Головиных много лет и была предана Алексу всей душой, а ее знала без году неделю.

– О, все не так уж и плохо, Алекс. Она… Катя просто… просто легко возбуждается и выходит из себя…

Скотти услышала рядом с собой негромкий смех. Она так редко слышала его смех, что на душе сразу стало спокойно и все тревоги исчезли.

– Я не людоед, Скотти. Я знаю, сколько хлопот порой способна доставить Катя. Не бойся, ты не окажешься на улице, если надумаешь наказать ее. Честно говоря, я от тебя и жду строгости. Кате нельзя позволять плохо обращаться с людьми. Ей нужно научиться уважать людей, пока грубость не переросла в привычку.

Скотти неожиданно вспомнила Камиллу, которая очень интересовалась, почему Головин так много делает для компаньонки своей дочери. Когда они остановились перед ее дверью, девушка спросила:

– Алекс, ответишь мне на один вопрос?

– Если смогу, – кивнул он.

Она сделала глубокий вдох и кое-как выдавила из себя:

– Почему ты сделал все это для меня?

Адвокат нахмурился, свет лампы отбрасывал тени на его сердитое лицо.

– Что ты имеешь в виду?

Девушка испугалась.

– Камилла… Камилла рассказала мне, что ты из-за меня решил построить гостиницу. Она сказала, что если бы не ты, то губернатор никогда бы не разрешил начать строительство.

Несколько секунд он пристально смотрел на девушку, потом осторожно поинтересовался:

– Откуда она это взяла, черт побери?

Неожиданно Скотти почувствовала себя последней дурой. Она растерянно заморгала и уставилась на пол:

– Мило сказал, что… ты рассказал ему…

– Не говори глупости, Скотти, – сердито покачал головой Алекс. – Я не имею права указывать губернатору, что ему следует делать, а что – нет. Правительство штата давно решило построить в Йосемитской долине гостиницу для туристов, задолго до того как я имел несчастье получить пулю в бок и очутиться в твоем веселом сумасшедшем доме.

Скотти стало неловко от того, что она заговорила о строительстве. Она отвернулась, быстро вошла в комнату и громко захлопнула за собой дверь. Сняла халат и забралась в постель. Погасив лампу, уютно устроилась под одеялом и уставилась в потолок.

Как она сразу не догадалась, что Алекс никогда не станет браться за такие сложные дела ради нее! С какой стати он должен что-то делать для нее? Зачем она начала разговор о гостинице? Да, она всегда отличалась умением найти «нужную» тему для разговора. Неужели она так до сих пор и не поняла, что отношения между ними никогда не будут такими, как она мечтала? Если она перестанет витать в облаках и опустится на землю, то, может, еще и выживет…

Скотти осторожно дотронулась до живота. Когда ее не тошнило от нервного напряжения, ей даже нравилось жить в городе, в доме Алекса. Однако она все-таки не понимала, почему он вообще что-то для нее делает. Если бы не маленькие сражения с Катей, Скотти была бы вполне довольна жизнью в Сан-Франциско.

Алекс сказал, что, скорее всего, строительство гостиницы закончится к осени. Когда Скотти услышала об этом, то едва не упала в обморок. Она с ужасом думала о дне, когда придется расстаться с Алексом. Но, с другой стороны, она уже страшно скучала по Маггину, хотя и знала, что Тупи позаботится о ее животных, как о своих. Ей бы очень хотелось посмотреть, как весной козел Бауэрсов будет ухаживать за Розой, если только не… Она печально вздохнула. Если со всей этой суматохой, которую создали Алекс и правительственные чиновники, у него найдется время для ухаживаний.

У Скотти Макдауэлл появилась новая тревога. Позволят ли ей оставить животных, после того как построят гостиницу?

Скотти повернулась на бок и свернулась клубочком, прижав к груди вторую подушку. В такие минуты она проклинала Алекса и все правительство за то, что они вмешались в ее спокойную, размеренную жизнь и поставили все с ног на голову.