Глава 14
Когда Джонна проснулась, за окнами было еще темно. Приподнявшись на локте, она пристально смотрела на профиль спящего Декера. Напряжение спало с его лица. Морщинки в уголках глаз разгладились. Дыхание было ровным. Густые темные волосы были спутаны, локон упал на гладкий лоб. Джонна осторожно, стараясь не разбудить мужа, отвела локон назад. Рука ее помедлила, потом Джонна легко провела пальцами по его виску, щеке, подбородку.
Он был по-настоящему красив. Говорила ли она ему об этом? Или она думала сказать, когда он ласкал ее? Столько невысказанных мыслей осталось с ней, когда он любил ее. Джонна почувствовала, как жаркий румянец залил ее от груди до лица, — она вспомнила, что могла сказать ему. Темнота делала ее смелой.
Любовь делала ее безрассудной.
Улыбаясь, Джонна села и передвинулась к краю кровати. Совершенно незачем обоим вставать в такую рань. Она тихонько прошла в туалетную и позвонила горничной. Через полчаса, когда сквозь занавеси на окнах уже слегка пробился солнечный свет, Джонна по плечи погрузилась в сидячую ванну, полную горячей воды.
Она сидела, откинувшись к бортику ванны, подложив под голову сложенное полотенце. Руки ее лежали на бортах ванны, а пальцы были опущены в воду. Она подумала, что нужно было бы взять мыло, о купальной простыне, лежащей на стуле. Задача казалась невыполнимой. Вместо этого она закрыла глаза.
Вода льнула к ее нежной коже. Тело охватило тепло. Так легко было представить себе, что она все еще с Декером. Все ее тело ощущало наполненность, а груди сладко ныли. Джонна крепко сжала свои распухшие губы. Она все еще чувствовала прикосновение его губ, ощущала языком его вкус.
Сокол!..
Как это мало значит теперь для нее! Да и так ли уж важно, что Декер Торн оказался тем, кого называют Соколом? Теперь она уже восхищалась просто самим Декером. Именно этого он и ждал от нее. Его терпение поистине безгранично, подумала Джонна. У нее нет и половины того.
К этой мысли она постепенно пришла ночью. Ей хотелось услышать его рассказ, но еще больше хотелось любить его. Она получила и то, и другое.
Услышав, что Декер зашевелился в своей комнате, Джонна открыла глаза и подождала, не позовет ли он ее. Он не позвал, и она поняла, что муж просто перевернулся с боку на бок. Она улыбнулась немного самоуверенно. Приятно сознавать, что это она, возможно, так утомила его.
Джонна протянула руку за кусочком душистого мыла. Вода капала с ее руки на купальную простыню. Приподняв ее, она обнаружила под ней какие-то бумаги. Они чуть не оказались в ванне, но Джонна успела вовремя схватить их, бросив мыло и полотенце. Два листка упали на пол, но остальные прилипли к ее мокрым пальцам.
Джонна была скорее раздосадована, чем заинтересована. Бумаги она положила обратно на стул. Неужели Рейчел, кладя сюда мыло и простыню, не заметила этих бумаг? Да, но девушка засыпала прямо на ходу, вспомнила Джонна. Не нужно было посылать Рейчел готовить ванну — ведь она всю ночь дежурила у постели больного гостя. Не стоит злоупотреблять ее желанием услужить, подумала Джонна. Она мысленно сделала заметку, что надо поговорить с миссис Девис и сделать обязанности Рейчел более легкими.
Вздохнув, Джонна перегнулась через край ванны и подобрала листки, упавшие на пол. Она хотела положить их на стул вместе с остальными, когда заголовок одной из бумаг привлек ее внимание: «Морские перевозки Шеридана». Джонна нахмурилась: откуда все это могло появиться здесь?
Она быстро просмотрела эту бумагу, потом ту, что лежала под ней. Ни в одной не содержалось никакой особо важной информации. Одна представляла собой какой-то график, другая — письмо к поставщику из Чарлстона. Отложив эти документы, Джонна бегло просмотрела остальные.
Грант Шеридан поднялся с постели. Накинул халат, подошел к окну и раздвинул занавески. Он посмотрел на улицу, и солнечный свет омыл его тяжелое лицо. Конечно, Рейчел на улице он не увидит. Она, наверное, давно уже ушла под покровом ночи, исчезнув из его дома так же незаметно, как и появилась. Но он понимал, что стоит у окна только ради того, чтобы, быть может, увидеть ее.
В эту ночь она была необычайно податлива. Вспомнив о Рейчел в постели, Грант возбудился. Если бы он слышал, как она встала, он остановил бы ее и еще раз взял. Может быть, она знала это, он ведь дал ей понять, что еще не насытился. Этим и мог объясниться ее поспешный и тихий уход.
Хотя шла она навстречу всем его желаниям, Грант никогда еще так не сомневался в своей власти над ней, как этой ночью. Определить перемены, произошедшие в Рейчел, было довольно трудно, но Грант их чувствовал: не в том, что она открыла ему, а в том, что утаила. Может быть, это оттого, что Рейчел стала чувствовать себя более уверенно. Она научилась читать, и это в конце концов он не в силах у нее отнять.
Он тихонько выругался и пожал своими могучими плечами. Опустив занавески, он позвонил лакею. Гнев, охвативший его, был направлен не на Рейчел, а на Джонну. Если негритянка действительно обрела уверенность в себе, то виновата в этом Джонна Ремингтон. Его губы искривились в презрительной усмешке. Он не станет думать о ней как о Джонне Торн. Эта фамилия ей не идет, и он никогда к ней не привыкнет. «Да и с какой это стати? — подумал он. — Ведь Джонна все равно станет миссис Шеридан». Для этого нужно только удалить Декера. Поскольку Рейчел пришла ему на помощь очень вовремя, для этого осталось сделать только один шаг.
Грант подошел к камину, чтобы взять бумаги, принесенные Рейчел. Понимала ли она, что держит в руках, или просто принесла их ему, чтобы показать свою преданность? Или, как заподозрил он еще ночью, она воспользовалась ими как предлогом, чтобы побыть с ним? Какая ирония, подумал Грант, что он вознаграждает Рейчел за верность, используя ее как любовницу и карая при этом Джонну!
Внезапно удовлетворенная ухмылка сползла с его лица, брови сдвинулись. Бумаг на месте не оказалось. Он оглянулся на стол, потом посмотрел в сторону кровати. Документов нигде не было. Он нагнулся, посмотрел на полу под стульями. Поворошил кочергой в камине, может быть, сквозняком сбросило бумаги туда. Мысль, что огонь, возможно, уничтожил их, была утешительной. Это гораздо лучше, чем их возвращение к Декеру Торну или, что еще хуже, к Джонне.
Именно об этом Грант спрашивал несколько раз. у Рейчел. Видела ли Джонна эти документы? Почему она уверена, что ее новый хозяин их не видел? Не слышала ли она, как Декер говорит о них с Джонной?
Ответы Рейчел его удовлетворили. Хотя, конечно, никаких гарантий, что Декер не успел их просмотреть. Гораздо хуже было предположить, что Декер просмотрел их сразу же. Этот человек мог завладеть документами только в одном случае — когда зашел в контору к Гранту.
Гранта мало утешало, что предложение Декера познакомить его с Соколом сразу же вызвало у него подозрение. Однако это был предлог, чтобы появиться у него в конторе. Грант вспомнил, что выходил на короткое время. Трудно поверить, что Декер успел за этот срок просмотреть содержимое его ящиков.
Не все из того, что он взял, представляло какую-либо важность. Совсем наоборот. То, что документы были такие разные, что большую часть их никак нельзя было бы использовать против него, ясно показало Гранту, что Декер не искал какого-то определенного документа. Он забрал, что попалось под руку, — так вор набивает карманы всем украденным без разбора, надеясь, что среди стеклянных бус найдутся один-два бесценных бриллианта.
А бриллианты там были, подумал Грант. Он сам просматривал их вчера вечером. Когда Рейчел отдала ему бумаги, он постарался сделать вид, что ничего важного в них нет, но позже, расспрашивая ее, понял, что, по-видимому, он разбудил в ней подозрения. Или, может быть, она знала больше, чем рассказала с. самого начала. Она ведь теперь грамотная, напомнил Грант самому себе. Если она прочла заголовки, значит, могла прочесть дальше. Так ли это, спрашивал он. Поняла ли она то, что прочла?
Грант медленно опустился в большое кресло. Рейчел вернула ему документы, но, кажется, она же и отнесла их обратно. Может, это и было все время ее целью? Он уставился на тлеющие угли в камине. Его темные глаза смотрели бесцельно и смутно, а в голове крутились беспокойные мысли.
— Рейчел, — тихо пробормотал Грант, — что это за опасная игра?
Джонна стояла в дверях туалетной. Она закуталась в полотенце, обернув его вокруг тела. Узел на груди уже почти развязался. Плечи у нее были мокрые, по рукам и ногам тоненькими струйками сбегала вода. Капли беспорядочно падали на деревянный пол. Волосы она подняла кверху, закрепив при помощи двух черепаховых гребней. Вьющиеся пряди падали на лоб и на изгиб шеи.
Вид у нее был просто восхитительный.
Сонный взгляд Декера стал более осмысленным. Он заметил ямочку в уголке ее рта, говорящую о том. что она чем-то недовольна, и тут же увидел, что она что-то держит в руках.
Джонна подняла бумаги повыше, чтобы он лучше видел их. Заголовок «Морские перевозки Шеридана» был похож на яркий черный маяк.
— Это те бумаги, что ты искал вчера вечером?
Декер встал с постели, небрежно обернув бедра простыней.
— Где ты их нашла? — спросил он, протянув руку. Джонна отвела руку за спину.
— Я хотела задать тебе тот же вопрос.
Он пропустил это мимо ушей и повторил свой вопрос. На этот раз в его голосе явственно слышалось нетерпение:
— Где ты их нашла?
Она заморгала, неприятно удивленная его раздражением.
— Я нашла их в туалетной комнате. Они лежали на стуле, явно там, где ты их оставил.
— Я не клал их туда. — В этом он был уверен.
— Значит, это Рейчел переложила их, когда прибиралась. Это имеет значение? А как все же они оказались у тебя?
— Я взял их в конторе Шеридана.
— Грант дал тебе их?
— Нет. — Он проговорил это не колеблясь и увидел, как из глаз Джонны исчезли остатки надежды. — Я взял их без его позволения.
— Значит, ты их украл?
— Да.
«Странно! — подумала Джонна. — Но я не чувствую разочарования в нем». Неужели она любит его так сильно, что готова оправдать любой его поступок, даже такой? Она глядела на его протянутую руку. Может быть, подумала Джонна, она любит его достаточно, чтобы принять любое объяснение? Спустя мгновение она вложила бумаги в его раскрытую ладонь.
— С какой целью? — спросила она. — Что ты ожидал в них найти?
— Сам не знаю.
Она бросила на него удивленный взгляд, и голос ее стал мягче.
— Сам не знаешь? Это звучит совсем непохоже на тебя.
Декер пожал плечами.
— Я думал, что там может оказаться что-то… — Декер взглянул на бумаги, потом опять на Джонну. — Я старался держать его подальше от тебя.
Брови Джонны высоко взлетели:
— Подальше от меня… Ты собирался шантажировать его?
Декер покачал головой:
— Я хотел, чтобы он ушел из твоей жизни.
— А он и не входил в нее.
— В тот день, когда мы вернулись, я был свидетелем сцены, которая говорила об обратном, — отозвался Декер. Выражение его лица вызывало у нее желание противоречить ему. — Шеридан обнял тебя насильно. У тебя были основания уклониться от этих объятий, но это ничего не меняет. Он все еще хочет обладать тобой, и наш брак ничего для него не значит.
— Как ты можешь это знать? — прошептала она. Декер не сводил с нее глаз.
— Я знаю это лучше, чем кто-либо, — сказал он. — На его месте я чувствовал бы то же самое.
Джонна задумчиво покачала головой.
— Нет, — тихо проговорила она. — Ты так не чувствовал бы. Ты бы продолжал любить меня. А этого Грант ко мне не испытывал никогда. Им движет чувство собственника, и только. Ты ничего не можешь знать об этом. Разве ты хотел когда-нибудь иметь что-то большее, чем то, что можно унести с собой?
Декер смотрел в ее потемневшие глаза. С лица его исчезло спокойное выражение. Вдруг без всякого предупреждения, все еще сжимая в руке бумаги, он обнял и поднял Джонну.
— За исключением «Охотницы»? — спросил он. Руки Джонны обвили его шею. Корабль предназначался для дела Сокола, а не для забавы и удовольствия Декера.
— За исключением «Охотницы», — прошептала она. — Было ли что-нибудь еще?
— Ни черта не было. — И он увлек ее на постель. Украденные документы Шеридана были отброшены в сторону и забыты ради пламенной страсти.
Декер поцеловал ее в висок, ощутив губами, как бьется там жилка.
— Я люблю тебя, Джонна Торн!..
Она улыбнулась. Может быть, сегодня ей вообще не ходить на работу?
— Как вы себя чувствуете? — спросил Декер Грэма, махнув рукой сиделке, чтобы она ушла. Аманда, присев, поспешила прочь, прихватив с собой поднос из-под завтрака. — Сегодня утром вы, кажется, не так уже близки к смерти, как вчера вечером. — Это было преувеличение, но не сильное.
Грэм нашел в себе силы для слабой улыбки.
— Вы так полагаете?
Декер тихо проворчал:
— Полагаю. — Он, взяв стул, на котором сидела Аманда, уселся, вытянув свои длинные ноги и задумчиво глядя на друга. — Врач исполнен самых радужных надежд на ваше выздоровление.
— Как будто вы могли бы сказать мне что-то другое.
Декер подумал.
— Да, наверное, мог бы. Вы ведь хотите знать правду, верно?
Грэм кивнул. Он посмотрел на дверь, словно ожидая, что кто-то может войти.
— Джонна еще спит, — сказал Декер. — Иначе вы могли бы с полным основанием ожидать, что она явится за мной по пятам. Вчера вечером я рассказал ей о Соколе и еще немного о вас. — В его синих глазах появилась спокойная усмешка. — Она приняла то, что касается меня, но свое мнение на ваш счет еще хранит про себя.
Грант не улыбнулся, услышав это. Конечно, учитывая доброту Джонны, задавать подобный вопрос не стоило, но все же он его задал:
— А вы уверены, что ей можно доверять, Декер?
— Я могу доверить ей мою жизнь, — ответил тот. — И вашу тоже.
Грэм слегка пошевелился, но даже от незначительного движения он почувствовал острую боль.
— Дело может дойти и до этого. — Он перевел дух и попытался расслабиться. — Меня уже предали один раз, — сказал он. — Как и многих других, работающих на «подземке». Мне хочется надеяться, что это не повторится.
Тут Декер понял истинную причину появления Грэма в его доме, о чем он вчера так и не сказал.
— Вы приехали, чтобы предупредить меня.
Грант кивнул:
— Меня ранили, когда я помогал Сету и еще шести рабам перебраться из Джорджии в Южную Каролину. Одного из них убили. Больше ни в кого не попали. Сет остался со мной, остальные разбежались. Видит Бог, у него было больше шансов спастись, если бы он был один. Они были уже в трех милях от нас, когда мы потеряли их из виду у Сайдлинг-Крика.
— Они?
Грант пожал плечами и тут же пожалел об этом». Увидев его исказившееся лицо, Декер подложил ему под спину подушки и помог усесться поудобнее.
— Я полагаю, там было несколько человек. Обычно для того, чтобы вернуть беглых, организуется небольшая банда охотников-добровольцев. Я знал, что по нашему следу идут две или три собаки.
— Удивляюсь, что вам вообще удалось уйти. Как вы передвигались с вашей раной?
— Я ехал верхом, изображая охотника-добровольца, который возвращает рабов в Каролину. Если бы нам кто-нибудь повстречался, я рассказал бы им свою историю и уехал. — Он мрачно улыбнулся. — Но никто нам не задавал вопросов. Просто дали несколько выстрелов издали и подняли адский шум.
— Вас кто-то выдал?
— Я много думал об этом, — ответил Грэм. — Я думал, что это случайное столкновение. Но то, что случилось потом, у Мишель, это уже не могло быть случайностью. Власти заявились к ней потому, что ожидали найти у нее беглых. На другой станции этой линии «подземки» за последний месяц тоже побывали. Все это выглядит так, будто кто-то проехал по одной из линий «подземки» на Север.
— Но кто же может знать все станции на линии? Это невозможно! Никто этого не знает. Ни вы. Ни я. — Вдруг Декер замолчал, пораженный какой-то мыслью. — Разве что те, кто пользуется ею… сами беглые.
Он еще не успел договорить, а Грэм уже видел, что Декер все понял.
— Я понимаю, — сказал Грэм, — в это трудно поверить. Я пытался придумать другое объяснение всем этим арестам и провалам, но не смог.
— Предавать людей, которые пытаются помочь рабам? — спросил Декер. — В этом нет никакой логики.
— На самом деле это не так, — возразил Грэм. — Мишель рассказала, что они делали, пытаясь заставить Сета говорить. И он говорил… но отнюдь не правду. С другими могли обойтись еще хуже. Такие дела всегда рискованны.
— Но вы считаете, что Соколу грозит опасность?
— Да… возможно. Проверить это нельзя. Просто весь маршрут «подземки» рассыпался, как костяшки домино. Когда произошел налет на бордель Моро, я понял, что, наверное, на моих глазах рушится еще одна линия. Большая часть беглых, которых она прятала, вывозились на кораблях компании «Ремингтон»… Всегда на том корабле, на котором находились вы.
Декер тихонько выругался. Он встал, не спеша подошел к окну. От его небрежной походки вразвалку не осталось и следа.
Движения стали угловатыми. Его охватили дурные предчувствия, и он никак не мог от них избавиться. Не сознавая, что он делает, Декер расстегнул куртку и сунул руку в карман, где лежал его талисман.
Серьга исчезла!
Только обнаружив, что серьги нет, Декер понял, что он ищет. Он замер. За окнами холодный ветер шевелил ветвями сосны. Маленькая бурая птичка вылетела из кустов и спряталась под балконом соседнего дома. По улице проехала карета, прошел прохожий. За пределами комнаты продолжалась обычная жизнь. Декер воспринимал ее острее, чем обычно, потому что на какой-то миг почувствовал, что его сердце остановилось.
Декер медленно вздохнул, пытаясь успокоиться. Повернувшись к кровати, он увидел, что Грэм наблюдает за ним.
— Что случилось? — спросил Грэм.
Декер криво улыбнулся и ничего не сказал. Не часто доводилось ему чувствовать себя глупцом; сейчас он чувствовал именно это. Серьга найдется в какой-нибудь другой куртке. Или ее найдут в прачечной, и какая-нибудь служанка, боясь потерять место, быстренько вернет ее миссис Девис, как это уже сделала в свое время Тесс. С запозданием Декер понял, что Грэм все еще ждет ответа. Говорить о своем потерянном талисмане Декер не мог. На фоне новостей, сообщенных Грэмом, это была мелочь, касающаяся его одного. Вместо этого он заговорил о том, что в первую очередь подняло его на ноги.
— Моя жена, — сказал он спокойно, — моя жена была «кондуктором» на «подземке».
Суровый взгляд Грэма на мгновение просветлел:
— Вы шутите!..
— К сожалению, нет. Я узнал об этом совсем недавно. Ее станция работала, очевидно, года три.
— Столько же времени, сколько вы были Соколом. Забавно!
Декер согласился с этим.
— Мы никогда не подозревали друг друга в причастности к таким делам.
— Но теперь она знает о вас все?
— Знает самое важное. Знает, что я использовал ее корабли, чтобы прятать беглых и перевозить их в Нью-Йорк и Бостон. Знает, почему я так хотел «Охотницу». — Декер присел на подлокотник кресла. — Вы подумаете, что это невероятно, Грэм, но она построила этот клипер специально для того, чтобы переправлять рабов на Север. В Бостоне еще не было более прочного и быстроходного судна, пока Джонна не задумала и не построила его. Я думал, что ее ничто не может остановить… до сих пор. Ваши новости очень неблагоприятны.
— По крайней мере вам не нужно беспокоиться, что ее арестуют и отдадут под суд. «Кондукторы», работающие южнее линии Мейсон — Диксон, такой уверенности не имеют. За участие в работе «подземки» их могут просто повесить. Если будет установлено, что вы и Сокол — одно лицо, вы уже никогда не сможете ввести судно ни в один из портов Юга.
— И ни одно судно Ремингтон тоже не сможет войти в эти порты, не рискуя, что его подожгут или разграбят. — Декер положил руку на спинку кресла. Он обдумывал все возможные последствия, барабаня пальцами по обивке. — Не важно, о ком из нас — о Джонне или обо мне, — они узнают. Результат будет скорее всего один и тот же. «Морские перевозки Ремингтон» потеряют возможность торговать на Юге.
— Означает ли это банкротство? — спросил Грэм. Декер даже улыбнулся, потому что Грэм вдруг заговорил, как янки и как коммерсант.
— Возможно, Джонну это тревожит, но она видела, что Шеридан столкнулся с той же самой проблемой и справился с ней, не нанеся своему делу большого ущерба. Хотя без торговых отношений с Югом «Морские перевозки Ремингтон» уже не смогут перевозить на Север беглецов. Сколько бы Джонна ни поднимала шум насчет финансовой стороны дела, я уверен, что главная ее забота — это люди. Если линия прекратит свое существование. Джонна не сможет им помогать, и она знает об этом.
Необычайное беспокойство охватило Декера. Он встал и направился к камину.
Грэм смотрел, как его друг ходит по комнате — неспешно и бесцельно. Так дикий зверь мерит шагами клетку.
— Двойная опасность, — сказал Грэм.
Декер, до того упорно смотревший в Пол, поднял глаза:
— Что такое?
— Двойная опасность, — повторил Грэм. — Опасность в квадрате. Кому бы из вас ни предъявили обвинение, результат в отношении «Морских перевозок Ремингтон» будет один и тот же. Если бы вы не были женаты… — Тут он замолчал, потому что не имел права высказать то, что пришло ему в голову. Он и так зашел слишком далеко.
— Если бы мы не были женаты, — продолжил Декер за него, — Джонна смогла бы сослаться на то, что она не знала, как я использую ее корабли. И видит Бог, до вчерашнего вечера она и не знала этого. Единственное, что она знала о Соколе, — это то, что ей рассказал Шеридан. А он почерпнул свои сведения из того, что прочел в «Освободителе» Гаррисона.
— Она может отрицать свою причастность к этому делу, — сказал Грэм, — но из этого не следует, что ей поверят.
Декер выгнул бровь:
— Вы не знаете мою жену.
Грэм тихо усмехнулся и тут же вздрогнул от боли.
— Так расскажите мне о ней.
— У нее репутация прямого человека. Она говорит без обиняков, и она не терпит дураков. Джонна Ремингтон известна своим справедливым обращением с людьми. Ее слово надежно, как контракт для большинства коммерсантов. Она говорит с откровенностью, которая граничит с бестактностью, и никто никогда еще не обвинил ее в слабости. Ее официальное отношение к противникам рабства всегда было умеренным. Она ни разу не намекнула о своем истинном отношении к нему. Если бы меня обвинили в том, что я перевозил беглых рабов на ее корабле, и если бы при этом я был только ее служащим, она могла бы отрицать, что ей это известно, и никто не усомнился бы в ее словах. Но так как я ее муж, ей никто не поверит. Никто не поверит, что она вышла замуж, не разузнав о своем будущем муже все. Гранта Шеридана она пять лет держала на расстоянии вытянутой руки.
Грэм усмехнулся. Ему очень захотелось познакомиться с этой женщиной.
— Она — необычный человек, не так ли?
— Совершенно необычный, — тихо проговорил Декер. Грэм поднял взгляд на портрет, висящий над камином.
— Ее родители?
Декер тоже посмотрел на портрет.
— Да. Шарлотта Рид и Джон Ремингтон.
Грэм задумчиво смотрел на портрет.
— Возможно, я встревожил вас без особых причин, — сказал он, отводя глаза. Он видел Джонну только мельком, но все же ему показалось, что он не ошибся в ее сильном характере, унаследованном от родителей. — Я не могу утверждать с уверенностью, что ваше положение стало более рискованным, чем оно было. — Грэм пожал плечами, ощутив при этом боль, и добавил с риторической небрежностью:
— В конце концов, кроме Джонны и меня, кто в Балтиморе знает, что вы и есть Сокол?
Декера будто ударили: Рейчел! Он уставился на Грэма невидящими глазами:
— Есть только один…
Но тут повернулась дверная ручка, и Декер замолчал. Он быстро приложил палец к губам и повернулся на каблуках. В комнату спокойно вошла Джонна. На ней было надето шелковое платье сливового цвета, переливающееся при движении. Она остановилась, переводя взгляд с мужа на гостя. Подол ее платья слегка развевался. Молчание в комнате казалось внезапным и полным ожидания. Джонна была уверена, что в комнате разговаривали, когда она подошла к двери.
— Вы говорили обо мне, не так ли? — проговорила она без всякой раздраженности. — Хорошо ли он отозвался обо мне, мистер Денисон? Или вы составляли длинный каталог моих недостатков? — Джонна поставила на столик у кровати принесенный поднос. Кроме небольшой кружки с бульоном и чашки чая, на подносе стояла бутылочка с настойкой опия и были документы, украденные из конторы Шеридана. — Я шла сюда и встретила в холле Вирджинию. Ей поручили влить в вас эту жидкость. Признаюсь, она выглядела несколько растерянной от такой перспективы. Служанки говорят, что вы уже причинили много хлопот Рейчел и Аманде, когда они пытались сделать то же самое.
Грэм посмотрел через плечо Джонны на Декера. В его серо-голубых глазах была красноречивая, хотя и безмолвная, мольба о помощи. Декер молча поднял руки.
Джонна встретилась глазами с мужем и улыбнулась.
— Отсюда вы не получите никакой помощи, мистер Грэм. Муж уже побывал точно в таком же положении, что и вы. В этой самой комнате. И я подозреваю, что он приготовился насладиться вашим горестным положением.
Грэм заметил, что Декер и в самом деле усмехается за жениной спиной, но, возможно, по другой причине, чем та, о которой говорила Джонна! Грэм заподозрил, что усмешка Декера связана с Джонной, которая в данный момент наклонилась к нему.
Джонна протянула ему ложку настойки. Грэм решительно сжал губы, и Джонна молча подняла брови.
— Но… — Стоило Грэму заговорить, как ложка оказалась у него во рту. Он проглотил лекарство. — Очень хорошо, — неловко закончил он.
У Джонны хватило ума и милосердия не показывать свое торжество:
— Я ценю то, что вы не хотите употреблять наркотическое средство, но и страдать от боли тоже незачем. Вы очень бледны, мистер Денисон.
— Грэм.
— Хорошо, Грэм. А я — Джонна. — Она протянул Грэму руку и удивленно заморгала, когда тот галантно поцеловал ее. — Ну вот, — сказала она, опускаясь в ближайшее кресло и оглядываясь на Декера. — Ты видел? Твой друг просто очарователен. Я не помню, чтобы ты во время болезни был таким. — Декер в ответ только усмехнулся, а она вновь обратилась к гостю. Блеск в ее глазах исчез, а в уголке рта на мгновение появилась ямочка. — Я слышала, что чары лучше всего действуют на змей, — прямо заявила она. — Особенно на кобр. Я была бы признательна, если бы вы не пробовали их на мне. Вы здесь находитесь не из милости. Вы здесь находитесь потому, что мой муж считает вас человеком, который достоин того, чтобы его знали и оказали помощь.
Грэм понял, что Декер не ошибся в характеристике, данной Джонне. Она выражений не выбирала.
— Я так понял, что у вас есть какие-то оговорки?
— Я доверяю Декеру, — сказала Джонна, — но при этом я, конечно, предпочитаю делать собственные выводы.
— Джонна, — проговорил Декер предупреждающим тоном.
— Ничего, все в порядке, — отозвался Грэм. Глаза у нее были необычайного, фиалкового цвета. Но это он заметил потом. В первую очередь он понял, что они могут пригвоздить его к изголовью кровати с той же прямотой, какая свойственна была его бабке. — Что вы хотите знать?
— Декер сказал, что вы часто посещали некое заведение, принадлежащее мисс Моро.
— Так оно и есть, — протянул Грэм. Он бросил взгляд на Декера, который в ответ смог только покачать головой. Очевидно, что для Декера мысли Джонны представляли собой такую же тайну, как и для Грэма. — Это бордель.
Джонна поджала губы.
— Благодарю за то, что внесли ясность, — сухо сказала она. — Как я поняла, вы часто играли там в карты?
— Признаю свою вину.
— Значит, вы картежник?
— Это верно.
— И азартный?
— Я неоднократно нарывался на неприятности.
— Работаете?
— Только в том смысле, что моя семья владеет плантацией.
— Но чем же вы занимаетесь?
— В основном ничем.
Джонна едва заметно улыбнулась.
— Так вы любите прожигать жизнь, сэр?
Грэм задумался.
— Ну да, — ответил он в конце концов. — Наверное. Скажем так, люблю потакать себе.
Джонна кивнула. Она нисколько не удивилась. И сказала, оглянувшись на Декера:
— Полагаю, что ты прав относительно своего друга. Этого человека стоит узнать, и ему очень даже стоит помочь, хотя о его характере спорить не приходится. Каким нужно быть человеком, чтобы так мало заботиться о собственной репутации и вести себя безответственно в общественном месте, скрывая при этом свои благородные поступки? — Она подняла бровь и значительно посмотрела на Декера. Выражение ее лица смягчилось. — Полагаю, что он очень похож на тебя, — сказала она.
И Декер, и Грэм покраснели. Первым обрел дар речи Грэм, но только потому, что не испытывал на себе силу глаз Джонны. Она смотрела не на него.
Он откашлялся:
— Я весьма польщен вашим сравнением…
Джонна повернулась к нему.
— Я не имею привычки льстить, — проговорила она. — Я сказала вам, что предпочитаю делать собственные выводы, и я их сделала. Декер подтвердит вам, что я нелегко меняю свое мнение. В этом смысле я постоянна. Неподатлива, как сказал бы кое-кто.
— Я бы так сказал, — вмешался Декер. Джонна улыбнулась.
— Кто о вас знает, Грэм? — спросила она. А про себя подумала — был ли он так же осторожен, как Декер, и скрыл ли от посторонних свое истинное «я»?
— Вы знаете, — начал перечислять Грэм, — ваш муж, мисс Моро. Еще кое-кто знает, что я участник «подземки», но знает только в лицо, а не по имени и не могут знать, что я из Бо-Риваж.
— Бо-Риваж — Красивый Берег. Так называется ваша плантация?
— Не моя, — поправил Грэм. — Моей семьи. Мой брат считает, что я человек довольно безответственный. — Он снова почувствовал на себе взгляд Джонны, которая задумчиво рассматривала его. Может, она заметила в его голосе легкий оттенок горечи, а может, вообразила, что это только его беспечное отношение к семейным делам. Если Джонна Торн решит, что его поведение объясняется желанием отомстить, она, пожалуй, перестанет считать его поступки благородными. К великим переменам, подумал Грэм, приводят не только возвышенные и героические побуждения. Иногда для этого бывает достаточно огромного самолюбия.
Грэм зевнул слишком откровенно.
— Опий, — объяснил он. — Боюсь, что я…
Джонна встала и помогла ему улечься. Она заметила, что эти движения дорого ему обошлись. Очевидно, опий снял только самую острую боль.
— Врач считает, что вы пострадали дважды, — сказала она. — Сначала, когда вас ранили, а потом еще раз, когда рана уже начала заживать. Что же случилось во второй раз?
Декера это тоже интересовало. Он отошел от камина и стал в ногах кровати.
— Боюсь, что тут особенно рассказывать нечего, — начал его друг, кривя губы. — Я проводил время на корабле за карточной игрой во время плавания в Бостон. Мне следовало бы запомнить еще со школьных лет, что вы, янки, относитесь к передергиванию не лучше, чем мои каролинские собратья. И я, пассажир, оплативший свою поездку, получил всего лишь удар кулаком в живот вместо очередной пули.
— Вам еще повезло, что вас ле продраили с песочком, — заметила Джонна. — Знаете, Грэм, если вы намерены стать шулером, вам нужно оттачивать мастерство. Попасться на передергивании! Какое безрассудство! — Она бросила взгляд на Декера, потом опять на Грэма. — Такое же безрассудство, как привычка моего мужа брать то, что ему не принадлежит.
Декер сделал вид, что не замечает заинтересованного взгляда Грэма. Он только сейчас заметил, что на подносе лежат документы.
Декер обратился к Джонне:
— Полагаю, ты принесла их с какой-то целью?
— Я думаю, тебе не хотелось бы, чтобы их опять куда-то засунули, — ответила она. — В твоей комнате прибирается Аманда.
Вдруг Декер совершенно отчетливо вспомнил, как бумаги упали на пол, когда он переключил свое внимание на жену.
— Спасибо, — сказал он. — Мне бы нужно еще изучить их.
— Я просмотрела их. — Джонна слегка пожала плечами. — Там действительно нет ничего, что могло бы тебе пригодиться, Декер. Какие-то контракты, переписка и тому подобное. Признаюсь, я чувствую себя немного виноватой, но я просмотрела все. Ведь Грант — наш конкурент в конце концов. Самым интересным для меня — на будущее — оказалось, что Грант ведет торговлю с Африкой. Я как-то не осознавала, что Грант расширяет свою деятельность в этом направлении и что у него есть для этого суда. Это все нужно обдумать, верно? Я имею в виду в том случае, если «Морские перевозки Ремингтон» потеряют деловые связи с Югом.
Она вдруг нахмурилась, заметив, с каким острым интересом слушает ее Декер. Грэм слушал рассеянно, что было вполне объяснимо, ведь он только что принял сильную дозу опия.
— Что такое? — спросила она. — Что случилось?
— Что ты имеешь в виду, говоря, что Шеридан торгует с Африкой? — спросил Декер.
— У него есть связи с несколькими портами. С Монровией, с Аккрой, с Калабаром. Учитывая его взгляды, понятно, что он намеревается расширить эти связи. Он не одобряет европейскую колонизацию Африки. Я полагаю, он пытается завоевать устойчивое положение на Африканском континенте через торговлю.
— Но он тебе об этом никогда не говорил?
Джонна покачала головой.
— Ни разу, хотя ничего странного в этом нет. Вероятно, эта скрытность объясняется его нежеланием иметь конкурентов. Счета говорят, что эта торговля приносит большой доход.
— А что он возит?
— Среди этих бумаг нет списков товаров. Понятия не имею, чем он может торговать. Наверное, бананами, кофе, кокосовыми орехами и тому подобным. Этот маршрут обслуживают всего два корабля — «Саламандра» и «Хамелеон». Я никогда их не видела, наверное, они приписаны не к Бостону, а к какому-то другому порту. Может быть, к Рио-де-Жанейро, к Гаване… К Шарлотте-Амалии в Тортуласе.
— К Чарлстону! — одновременно воскликнули мужчины.
Джонна, испуганная этой горячностью, отступила на шаг от кровати. Она переводила взгляд с одного на другого. Очевидно, с их стороны какое-то непонимание.
— Этого не может быть, — сказала она. — Грант Шеридан почти ничего не покупает и не продает в Чарлстоне. А если это и бывает, то он отправляется туда сам, чтобы руководить делом и охранять свой корабль.
На эти слова Декер не обратил внимания. Обойдя кровать, он подошел к столику, на котором лежали бумаги. Грэм уже сел на постели. Они одновременно протянули руки к бумагам. Грэм схватил их первым, разделил пополам и вторую половину отдал Декеру.
— О чем вы говорите? — У Джонны на затылке волосы зашевелились от какого-то неприятного предчувствия. Ни Декер, ни Грэм даже не пытались скрыть, что оба встревожены. К тому же Грэм Денисон уже не выглядел таким усталым, как несколько минут назад. Он больше не зевал. Наверное, подумала Джонна, эта сонливость была притворной. Он просто не хотел, чтобы она продолжала свои расспросы. — Вы можете все сказать мне, и я наведу справки.
— Вот оно, — Декер вытащил из пачки какую-то бумагу. — «Саламандра», «Хамелеон»! Контракт с владельцами этих кораблей. Подписано самим Шериданом.
— Разумеется, Грант подписал его, — сказала Джонна. — Это же его клипера!
— Вот доказательство, — проговорил Грэм, держа в левой руке документ и протягивая его Декеру.
— Это регистрация клипера, построенного здесь, в Бостоне. «Недвижная звезда». Посмотрите на обороте.
Декер перевернул бумагу. Вот почему он не увидел этого в первый раз, когда бегло просматривал всю пачку. «Недвижная звезда» была продана торговой компании «Берег Слоновой Кости» и зарегистрирована как «Саламандра».
— Но у нас нет доказательств, что эта компания принадлежит Шеридану, — сказал он.
— Нет, есть! — вмешалась Джонна, протягивая руку за документами, которые взял Грэм. — Позвольте мне?
— С удовольствием! — И отдал ей всю пачку.
— Вот справка, составленная на скорую руку, — начала Джонна. — Она находилась в одном из писем. Когда я ее в первый раз увидела, она показалась мне ерундой. Но если тебе нужны доказательства… вот они. Письмо адресовано Гранту через торговую компанию «Берег Слоновой Кости». Адрес — его контора на Малверн-стрит. Это тебе что-нибудь даст? — Она протянула письмо Декеру.
Он не стал на него смотреть. Вместо этого кинул все бумаги Грэму, а сам обнял Джонну:
— Вы, сударыня, просто чудо!
Она внимательно посмотрела на мужа:
— Можно было бы сказать это и не таким удивленным тоном. Не так уж это лестно.
Декер слышал, как Грэм тихонько фыркнул, но потом он поцеловал Джонну, и в ушах у него был слышен только гул. Ее губы раскрылись, ее руки обвили его шею. Став на цыпочки, она прижалась к нему всем телом.
— Боже, — с пониманием дела проговорил Грэм, — она действительно откровенна!
Декер и Джонна разом улыбнулись. Поцелуй их прервался, но обещание в глазах осталось. Декер мягко отстранил ее от себя.
— Вы вскружите ей голову такими комплиментами, Грэм. Джонна ткнула его локтем под ребро.
— А это за что? — спросил он.
— За то, что ты слишком напыщен. В этой комнате два человека что-то знают, чего не знаю я. Это не очень справедливо, поскольку все, что вы теперь знаете, рассказала тебе я.
— От этой логики у меня просто голова идет кругом, — сухо заметил Грэм. — Впрочем, это может быть и от опия.
Джонна язвительно посмотрела на него:
— Я прекрасно понимаю, что опий не мог…
Грэм поднял руку, призывая ее к молчанию. Брови у него сдвинулись, взгляд был устремлен на ее губы.
— А вам известно, что у вас есть ямочка? — Он прикоснулся к уголку своего рта. — Вот здесь?
— Очаровательная ямочка, правда? — заметил Декер.
Не будь это так по-детски, Джонна топнула бы ногой. Вместо этого она спокойно уселась в кресло и разгладила свою шелковую юбку. Она взяла у Декера документы и замолчала.
Декер и Грэм посмотрели друг на друга, во взглядах их было раскаяние: оба чувствовали себя виноватыми. Декер присел на широкий подлокотник кресла, в котором устроилась Джонна.
— Вряд ли тебе это понравится, — сказал он. — Я знаю, что ты всегда уважала Шеридана за его принципы.
— Какое это имеет отношение ко всему остальному? — удивилась Джонна.
— «Саламандра» и «Хамелеон» — невольничьи суда, работорговцы.
Джонна раскрыла рот, но не проронила ни слова. Она посмотрела на Грэма, а не на Декера. Когда тот кивнул, подтверждая слова Декера, она потупилась. Глаза ее наполнились слезами.
К этой новости она была совершенно не готова, но при этом она ни секунды не сомневалась в том, что это правда. Работорговцы! Этим словом назывались и корабли, и люди, занимающиеся этой торговлей.
— Я слышал, что одно время вы были помолвлены с этим человеком? — сказал Грэм.
Обычно эти слова тут же вызывали у Джонны бурный отпор. Но сейчас она только пожала плечами.
— Виски не может смыть предательства, — тихо проговорил Грэм — скорее для себя, чем для нее.
Джонна быстро подняла фиалковые глаза и увидела в глазах Грэма боль. Грэм Денисон кое-что знает о предательстве. Этим объясняется суровость взгляда и сталь в его голосе, которую никакая протяжная манера говорить не смягчит никогда. Но Грэм уже улыбался, и лицо его изменилось.
— Я не собираюсь пить, — сказала она.
— Месть тоже не противоядие. — При этих словах Грэм заметил, что ее глаза блеснули.
— Я думаю о том, как заставить его ответить за его преступления, — сказала Джонна. — Если это означает быть мстительной — что же, пусть так. Ввоз рабов считается противозаконным на всей территории этой страны.
— Верно, — заговорил Декер, — но часто на это смотрят сквозь пальцы. Власти Юга не станут его преследовать.
— Мы живем в Бостоне, а не в Чарлстоне, и я — не единственный человек, которого Шеридан одурачил! — Она нетерпеливо и гневно махнула рукой. — Все эти разговоры о Гаррисоне! «Освободитель»! Собрания в Фэнейл-Холле! Его принципиальная поддержка противников рабства! — У Джонны перехватило дыхание, руки задрожали. — И все — ложь.
Декер смотрел на ее склоненную голову. Ее густые волосы были закручены узлом, который поддерживали два серебряных гребня. Декеру страшно захотелось прикоснуться к соблазнительному изгибу ее шеи.
— Я думаю, что все мы не такие, какими кажемся.
— Не защищай его! — резко проговорила Джонна. — От его обмана гибли люди. Боже мой, Декер, — она повернулась к нему и подняла глаза, полные непролитых слез, — он же хотел встретиться с Соколом! Неужели ты думаешь, что у него была какая-то другая причина, кроме как выдать тебя?
Декер знал, что это именно так. Он положил руку на плечо Джонне. Понимая, что чуть было не угодил в ловушку, он относил себя к тем, кого Шеридану удалось одурачить. Он никогда не собирался сообщать Шеридану, что он, Декер, и есть Сокол, но все равно Шеридан опасен. И насколько опасен, Декер понял только сейчас.
— О Соколе он не знает ничего, — спокойно сказал он. — И о тебе он ничего не знает. Я думаю, ты права, Джонна. Мы должны законными средствами раскрыть работорговые махинации Шеридана. — Он указал на украденные документы:
— Должен ли я вернуть ему это?
— Ни в коем случае! — твердо произнесла Джонна. — Я тебе не разрешаю. Это — доказательства. Мы покажем их моему адвокату и послушаем, что он посоветует. Если совет будет дельный, мы воспользуемся им. Во всяком случае, вряд ли Шеридан хватится их. Это не те бумаги, которые он станет искать без уважительных причин, и мы не должны дать ему повод для этого.
Краем глаза Джонна видела, что Грэм внимательно смотрит на нее, словно она насекомое в банке. Джонна повернулась к нему и спросила, выгнув брови:
— Ну как?
— Очаровательно, — прошептал тот. Декер ухмыльнулся за спиной Джонны:
— Я не ошибся, верно?
Осторожный стук в дверь перекрыл презрительное фырканье Джонны.
— Да?
Вошла миссис Девис. Она беспокойно оглядела находящихся в комнате.
— Простите, что помешала, миссис Торн, капитан. Надеюсь, вы удобно устроились, мистер Грэм? — обратилась она к больному.
— Да, спасибо, — ответил тот.
Джонна приветливо улыбнулась, несмотря на раздражение:
— Что привело вас сюда, миссис Девис?
Экономка провела рукой по переднику.
— Это насчет Рейчел, сударыня, — сказала она. — Я совсем не знаю, что об этом думать. Она пошла с мистером Шериданом в Фэнейл-Холл.
