В его апартаментах было холодно. От мисс Бейли до «Серебряной леди» они добирались сквозь густой туман, который сейчас прижимался к стеклам снаружи, словно какое-то живое существо. Лидия остановилась у двери, а Натан тем временем задернул шторы и разжег камин.

Сидя на корточках, он грел руки над потрескивающим пламенем и вдруг, не глядя на Лидию, спросил:

— Не могу понять, входите вы или уходите?

— Я не передумала, если вы это хотите узнать. — В ее словах чувствовалась бравада. Она озиралась по сторонам, примечая то, что не заметила во время своего первого краткого визита.

Апартаменты были обставлены весьма дорогой мебелью, а это говорило о том, что у Натана водились деньги. По обе стороны камина стояли два дивана, обитые шелковой тканью. Между ними лежал яркий восточный ковер. На окнах висели парчовые шторы цвета слоновой кости. Столики и бар были сделаны из темного ореха, что придавало комнате богатый и элегантный вид. Лидия избегала смотреть влево, на чуть приоткрытую дверь, ведущую в спальню. Есть вещи, которые лучше не замечать.

Она почувствовала, что Натан наблюдает за ней. На его губах играла улыбка. Казалось, он читал ее мысли. Лидия скорчила недовольную гримаску.

— Позвольте помочь вам снять плащ. — Он подошел к гостье. — Или вы предпочтете оставаться в нем весь вечер?

— Спасибо, я сама справлюсь, — ответила Лидия и, скинув плащ, повесила его на бронзовую вешалку. Не зная, что делать с руками, она сложила их на груди, как будто все еще не согрелась.

— Здесь вам было бы теплее, — сказал Натан, ожидая, что она подойдет к огню. Но Лидия не подошла, и он направился к бару, чтобы наполнить бокалы, а девушка немедленно приблизилась к камину. — Выбор напитков у меня не велик, — предупредил Натан, наполняя бокал для себя.

— Я выпью то же, что и вы.

— Я пью шотландское виски, — предупредил он. — Уверены, что это то, что вам нужно?

— Уверена. — Она уселась на один из диванов и сделала вид, что разглядывает картину, висевшую над камином.

Натан принес Лидии напиток и проследил за ее взглядом.

— Не очень хорошая картина, не так ли? — сказал он, усаживаясь напротив нее. — Мне всегда не очень нравились пейзажи. Я заметил, что в вашем доме имеется довольно большое собрание произведений искусства.

— Папа показывал вам галерею?

— Я видел ее. — Натан уклонился от прямого ответа. — Но вы не пьете. Может быть, предпочтете что-нибудь другое?

— Нет-нет, не беспокойтесь, — заверила его Лидия и в подтверждение своих слов сделала большой глоток. Она заставила себя улыбнуться и поморгала глазами, пытаясь прогнать выступившие слезы. Решив, что клин клином вышибают, Лидия тут же сделала еще один глоток.

— Как вы полагаете, надолго ли затянется ваш приступ упрямства? — спросил Натан, наблюдая, как она старается не задохнуться. — Среди моих знакомых леди немногие могли бы похвастать подобной отвагой.

Он слегка приврал, потому что среди его знакомых вообще не было молодых леди. Было множество женщин, которые пили все, что бы им ни предложили, но все это были проститутки, уличные женщины, воровки и нищенки, потрепанные жизнью так, как Лидии не могло бы и присниться. Чтобы выжить, они делали то, что их заставляла делать жизнь.

И все же мисс Чедвик была редкостным существом. Она делала то, что делала, потому что хотела это делать. Насколько он понимал, любая ее потребность удовлетворялась, а любое желание исполнялось. Натан сразу понял, что Сэмюел Чедвик души в ней не чаял. Ее баловали, но она не избаловалась против ожидания, а оставалась целеустремленной и решительной. У нее были удивительные глаза. Иногда они казались невероятно большими, а их кобальтово-синий цвет — почти черным. Это были мятежные глаза, непокорные и упрямые, однако в их глубине Натан иногда замечал печаль.

— Можно мне еще? — спросила она, показывая на пустой бокал. — Только не вставайте, я налью сама.

Ишь, как разыгралась у нее фантазия! Ему самому не понравилось направление собственных мыслей. В его планах относительно Лидии Чедвик не было места никаким сантиментам. Он протянул ей свой бокал и проследил взглядом за тем, как она пошла к бару. Ярко-синее вечернее платье подчеркивало стройную линию ее спины и тонкую талию. У девушки были узкие плечи, изящные руки, тонкие запястья. Натан вспомнил, как держал ее в объятиях сначала в темном переулке, потом в бальном зале, а еще позднее в борделе. И каждый раз его поражало то, как ее тело сливается с его руками. Она не была высокой женщиной, но ее стройная талия создавала впечатление, будто у нее очень длинные ноги. Удивительно, что он заметил это только сейчас. Обычно, глядя на женщину, он не оставлял такого без внимания. Натан взял из ее рук принесенный бокал.

— Вы могли бы сесть на диван с ногами, — предложил он. — Человек, желающий напиться, обычно располагается поудобнее. Расслабьтесь и перестаньте бояться. Я на вас не наброшусь. Пока я, кажется, не давал вам повода для беспокойства.

— Я вовсе не думаю, что вы на меня наброситесь, — сказала Лидия охрипшим от усталости голосом. — С чего это зам вдруг пришло такое в голову?

Натан оставил без внимания ее последний вопрос. Он мог бы привести ей по меньшей мере три причины, по которым ему хотелось бы показать ей свою спальню: ее глаза, ее ноги и ее капризные аппетитные губы.

— Перестаньте смотреть на меня так, словно ожидаете худшего, — резко сказал он. — Мы здесь, потому что мне захотелось оказать вам любезность, — и все.

Она кивнула и торопливо поднесла к губам бокал. Виски не показалось ей таким противным и обжигающим, как в первый раз.

— Как вы думаете, сколько нужно времени, чтобы напиться?

— Если дело пойдет такими темпами, как сейчас, то недолго.

— Ну, тогда все в порядке.

Натан наполнил бокал Лидии в третий раз и с некоторым удивлением увидел, как она залихватски осушила его за три глотка и попросила новую порцию.

— Можно пить помедленнее, — сказал Натан, наполняя бокал. — А можно разбавить виски водой.

— Сойдет и так, — с вызовом заявила девушка. Хантер пожал плечами:

— Как хотите. Это ваша голова. — Он поставил рядом с ней на пол графин со спиртным, а сам вернулся на свое место. Вытянув перед собой скрещенные ноги, он уставился на Лидию поверх краешка своего бокала.

— Не смотрите на меня так, — сказала она.

— Как это «так»?

Она прищурила глаза, сурово стиснула губы и подняла бокал до уровня своего носа. Несколько минут она пристально смотрела на него.

— Понятно, — сказал Натан, чуть не рассмеявшись при виде себя в ее изображении. — Это вас смущает?

— Я чувствую себя дурочкой, — честно призналась Лидия. — Одно дело — быть дурочкой и совсем другое — когда тебя заставляют чувствовать это.

— Прошу прощения, — сказал он, садясь прямо и подбирая ноги. — Вы все-таки моя гостья. Я постараюсь не раздражать вас.

Его уступчивость согрела ее сердце. Или, может быть, стало тепло от виски? Она хихикнула.

Натан понял, что виски начинает действовать. Он принялся размышлять о том, как бы доставить свою гостью в особняк на Ноб-Хилл, не подняв на ноги весь дом.

— Вы были знакомы с мистером Муром до сегодняшнего вечера? — спросила Лидия, прервав его мысли.

Натан ничем не выдал своего удивления, только его серые глаза чуть прищурились.

— Почему вы спрашиваете?

— Из-за вашего акцента. Он очень похож на акцент мистера Мура. Вполне естественно, что здесь, в Сан-Франциско, вас, англичан, потянуло друг к другу.

— Вот как? Я об этом не подумал. Скажите, а мистер Мур говорил вам, из какой он части Англии?

Она кивнула, задев подбородком край бокала, отчего немного виски выплеснулось ей на руку. Лидия слизнула языком капельки и облизала губы. Расстроенная своей неловкостью, она не заметила, как, остановившись на ее влажных губах, потеплел взгляд Натана.

— Он из Лондона, — сказала она. — А вы откуда?

— Из Лондона… Это еще ничего не значит. Вы и представить себе не можете, насколько велик этот город.

— Хотелось бы мне когда-нибудь его увидеть, — мечтательно сказала она.

Натан мог бы сказать то же самое. Это было единственное место, куда он никогда не сможет вернуться. Без полного помилования от губернатора въезд в Англию был навсегда ему запрещен.

— Это невероятный город, — сказал он, вспоминая место своего рождения. — Волнующий, многолюдный. Шумный и грязный. С узкими кривыми улицами, по обе стороны которых стоят жилые дома, и с дворцами, окруженными самыми прекрасными в мире парками. Там соседствуют такая нищета и такое богатство, что трудно себе представить.

— То, о чем вы говорите, очень похоже на Сан-Франциско.

— Вот как? Да, возможно, кое в чем сходство есть. — Натан допил виски и поставил бокал на стол. — Лондон имеет многовековую историю. И нищета, и богатство там существовали при жизни нескольких поколений, и это вошло в плоть и кровь горожан. У них развилась некая покорность судьбе, чего нет в вашем городе, мисс Чедвик. Здесь богатство молодое, ему всего несколько десятков лет, и многие еще помнят его происхождение. Мужчины и женщины здесь стремятся к чему-то другому. Меня это восхищает.

— Правда? Признаюсь, я удивлена.

— В самом деле?

— Откуда вы знаете об этом, мистер Хантер? — воскликнула она, жестом обводя богато меблированную гостиную. — Вы-то сами, судя по всему, вполне довольны тем, что подарила вам судьба. Если бы то же самое сказал мистер Мур, это было бы понятно. Он сегодня пришел на бал только потому, что это мероприятие проводится с благотворительной целью. Вы же явились играть с моим отцом в карты. Вам известно, что мистер Мур воспитывался в приюте, очень похожем на приют Святого Андрея? Он выбрался из лондонских трущоб, чтобы построить свою жизнь собственными руками.

— Он вас восхищает?

— Да… да, почему бы нет? Он не сдается под ударами судьбы. Он интересный человек…

— К тому же красивый.

Лидия покраснела, но почему бы не признать очевидное?

— Да, он красив. У него добрые глаза, чудесная улыбка, и он очень вежлив.

— Образец добродетели среди мужчин. Возмущенная насмешливым тоном, Лидия наморщила носик.

— Думайте что хотите. Но вам было бы неплохо поучиться у него манерам.

Поскольку было время, когда Натан и сам думал так же, он не мог упрекнуть Лидию в близорукости.

— Я непременно последую вашему совету, — сказал он, заметив, что ответ пришелся ей по душе.

Она снова окинула взглядом гостиную и покачала головой. Глаза у нее были огромные, как серебряные доллары. Может быть, ее удивляло, что она не дома.

— Похоже, вы уже опьянели, — заметил Хантер. — Каковы ощущения?

Девушка широко улыбнулась.

— Я получаю огромное удовольствие, — заявила она, старательно выговаривая каждый слог. — А вы?

— И не припомню, когда получал такое удовольствие.

Лидия наморщила лоб, пытаясь уловить смысл сказанного, потом, решив, что не стоит ломать голову, немного расслабилась и сказала:

— Знаете, как я на вас сегодня разозлилась?

— За что? — вежливо осведомился Натан, подумав, не предупредить ли Лидию, что алкоголь развязывает язык. Сомневаясь, что она прислушается к его предупреждению, он решил не делать этого.

— Я не хотела, чтобы вы выигрывали последнюю партию в покер. Мне кажется, вы об этом догадались.

— Догадался. Но что я мог сделать? Так уж выпали карты. Я выиграл бы, независимо от того, что было поставлено на Кон. Вам не следовало соглашаться на это. Сэмюел должен был позволить вам вежливо отказаться. Но вы согласились, надеясь, что выиграет Бригем Мур.

— У моего отца был фул. Помните? Я думала, что выиграет он.

— Возможно. Однако надеялись вы на то, что выиграет Бриг.

— Если вы это знали, то почему открыли свои карты? Могли бы просто сложить их. Выигрыш все равно пошел бы в пользу приюта.

— Вы в этом уверены?

— Конечно. — Лидия замолчала и сделала еще один большой глоток, подумав, что могла бы, пожалуй, даже пристраститься к шотландскому виски. — Не хотите ли вы сказать, что мистер Мур не удостоил бы меня чести?

Натану меньше всего хотелось говорить что-нибудь плохое о Бригеме. Это наверняка заставило бы ее броситься в объятия его старого приятеля. Он расстегнул пиджак и достал из жилетного кармана бумажку с ее именем. Держа ее между большим и указательным пальцами, он показал ее Лидии.

— Только скажите, и я брошу ее в огонь.

Лидия не поверила своим ушам. В библиотеке, получая эту бумажку, он был доволен собой! Она пришла к единственному возможному выводу:

— Значит, вы не хотите пригласить меня на ужин? Вы это сделали только лишь для того, чтобы насолить мне, потому что знали — я хотела бы поужинать с мистером Муром? — Она поздно спохватилась. Лидия выдала себя с головой и тут же задиристо вздернула подбородок. — Ну и что? Я действительно хотела поужинать с ним в «Клифф-Хаусе». Ставка была его идеей.

Натан холодно посмотрел на собеседницу.

— Так вы хотите, чтобы я бросил это в огонь, или нет?

— Нет. Не желаю облегчать вам путь к отступлению. Делайте с этой бумажкой что хотите.

Он откинулся на спинку дивана и вздохнул. Как странно на нее действует алкоголь: она ходит в разговоре кругами. Нет, видимо, когда они поженятся, ему придется запереть бар и носить ключ при себе. Он снова сложил записку и сунул в карман.

— Я ее сохраню. Завтра я поведу вас в «Клифф-Хаус» и не позволю ссылаться на жестокое похмелье в качестве предлога для отказа. Ваша готовность пойти туда с Бригемом нанесла тяжелый удар по моему самолюбию.

— Извините, что я нагрубила. Натан пожал плечами.

Лидия потянулась за стоящим на полу графином.

— Ух ты! Ваш ковер почему-то кружится, мистер Хантер.

— Натан.

— Повторите, я не расслышала, — пробормотала она и улыбнулась.

— Зовите меня Натан… Судя по вашей улыбке, я думаю, что с вас достаточно. — Он перехватил графин, отнес его на боковой столик и вернулся к Лидии. — Вам нравится быть пьяной? — спросил он, увидев, как девушка соскользнула с дивана на пол.

— Разве я пьяна? — спросила она. — Нет, правда пьяна?

— Такой пьяной девчонки я еще никогда не видывал. Но завтра вас ждет жестокое похмелье.

— Зато сейчас я чувствую себя великолепно, — сказала Лидия. — Если не считать того, что мне приходится задирать вверх голову, чтобы разговаривать с вами. От этого у меня болит шея.

— Хорошо, я сяду.

— Сюда, — сказала Лидия, похлопав по полу рядом с собой.

— Будет проще, если я снова посажу вас на диван, — сказал он.

— Там слишком высоко.

Он усмехнулся, услышав это мудрое замечание.

— Понятно.

— Можете называть меня Лидией.

Последовавшая за этим пауза не была напряженной. Уголком глаза Натан наблюдал за тем, как у Лидии смыкались ресницы и как она боролась со сном. Когда ее голова склонилась к горящему камину, он осторожно переложил ее на свое плечо. Вскоре она развернулась к нему всем телом и заснула, уютно устроившись в его объятиях.

Наверное, бывают проблемы и посложнее, подумал Натан, чем возиться с захмелевшей Лидией Чедвик.

Натан и не заметил, как заснул. Его разбудил настойчивый стук в дверь. Первые мысли при пробуждении были естественным продолжением сна, причем и там, и там главным образом фигурировала одна женщина, продолжавшая спокойно спать в его объятиях.

У Натана затекли ноги, и он не очень твердо на них держался. Он потянулся, взглянул на часы, потом наклонился и подхватил Лидию на руки. Девушка оказалась легче, чем он предполагал. Быстро пройдя в спальню, он уложил ее на кровать и накрыл одеялом, лежавшим в изножье.

Сняв пиджак, жилет и рубашку, он взлохматил волосы и, надев домашнюю куртку, снял носки и штиблеты. Стук в дверь стал громче и настойчивее. Прежде чем открыть дверь, Натан зевнул во весь рот и протер глаза. Увидев его, любой решил бы, что человека только что разбудили.

— Что тебе надо, Бриг? — устало спросил он. В его голосе не чувствовалось удивления. Натан был бы удивлен, окажись на месте Мура кто-нибудь другой. — Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени?

— Знаю. — Не ожидая приглашения, Бригем вошел в комнату. Он сразу же направился к бару и налил себе на три пальца виски, потом перевел взгляд с Натана, все еще стоявшего у двери, на женский плащ, висевший на вешалке.

— Ох, извини, старина. Вижу, ты не один, — сказал он, указав взглядом на плащ. — Мне следовало бы догадаться, ведь ты так рано исчез с гулянки. — Гулянкой Бриг назвал бал. Он, не таясь, говорил на жаргоне, когда оставался с глазу на глаз с другом. — Не возражаешь, если я загляну?

Не успел Натан остановить его, как Бригем проскользнул в спальню. Хантеру оставалось молить Бога, чтобы Лидия не повернулась во сне или не сбросила с себя одеяло. Муру показалось бы странным, что его друг спит с полностью одетой женщиной.

Бриг вернулся спустя мгновение.

— Там слишком темно, — сказал он, — но она, кажется, ничего. Не то что некоторые.

— Насколько я понимаю, ты имеешь в виду мисс Чедвик?

— Кого же еще? Какая жалость, что она не похожа на свою мать. Вот кто меня здорово возбуждает!

— Я это заметил.

— Причем интерес взаимный.

— Я так и подумал. Но будь осторожнее, Лидия может возражать против того, что ты слишком много времени проводишь с Мэдлин. Мне кажется, что такое уже бывало.

— Вот как? Ты что-то знаешь?

— Ничего конкретного. Чистая интуиция.

Бриг знал, что эту интуицию нельзя оставлять без внимания.

— Удивлен, что ты мне об этом говоришь. Учитывая то, что мы преследуем одну цель, мне казалось, ты был бы рад, если бы мои планы сорвались.

Подумав о Лидии, Натан позволил себе едва заметно улыбнуться,

— А может быть, я могу себе позволить великодушие. Бриг фыркнул. Он уселся на то самое место, где недавно сидела Лидия.

— Говори: кто она?

— Не твое собачье дело, — вежливо ответил Натан.

— Почему ты решил уйти?

Натан присел на подлокотник дивана, стоявшего напротив.

— Лидия удалилась к себе — по крайней мере так сказал мне Сэмюел. А без нее мне там нечего делать. Я ушел, когда начался концерт.

Бригем кивнул.

— Именно тогда я тебя хватился. — Он отхлебнул виски. — Мне не понравилось, что ты выиграл последнюю партию. Ведь идея этой ставки была моя.

— И неплохая, надо сказать.

— Ты уже второй раз вмешиваешься в мои планы.

— Мы уже обсуждали это, Бриг. Мне казалось, что ты высказал все, что хотел, еще до ужина.

— Я тоже так думал. Но чем больше я думаю об этом, тем сильнее злюсь.

Судя по всему, Мур не был зол. Он был немного пьян. Впрочем, Натан по опыту знал, что последнее было более опасным.

— Тебе не пора идти? Видишь, у меня гостья.

— Пожалуй, я действительно пойду, — сказал он и, за один глоток допив виски, поставил стакан на пол. — Может быть, тоже найду кого-нибудь на ночь.

— Ты не нашел до сих пор? Это на тебя не похоже, Бриг.

— Мне нужна леди, а не проститутка.

— Как насчет Мэдлин Чедвик?

— Я уже сказал, что мне нужна леди, — отрезал Мур и вышел в коридор.

Натан долго думал над последним замечанием Брига и лишь потом запер дверь, убрал свет в лампах. Он решил, что, прежде чем проводит Лидию домой, может поспать часика два. Тем более и она за это время немного протрезвеет. Прошлепав босыми ногами в спальню, Натан увидел, что Лидия лежит на спине и тихо похрапывает. Он перевернул ее на бок, отодвинул к середине кровати и лег рядом.

Почувствовав, что на ней нет ничего, кроме тонкой хлопчатой сорочки, Натан вздрогнул от неожиданности.

— Лидия? — окликнул он ее. Она не ответила. Он прикоснулся кончиками пальцев к ее плечу. Никакой реакции. Хантер снова потряс ее за плечо, якобы для того, чтобы убедиться, что девушка спит. — Вы спите?

Прислушиваясь к ее равномерному дыханию, он подождал целую минуту. Неужели она слышала их разговор с Бригом, пока раздевалась? При одной мысли об этом Натану стало не по себе. Многого добиться и все потерять из-за несвоевременного визита Мура? Хантер был готов убить друга. С этой мыслью Натан погрузился в сон, который был намного беспокойнее, чем сон Лидии.

Его рука лежала на ее груди. Полная гладкая округлость заполняла его ладонь, а большой палец скользил по соску. Один раз. Два. И еще. Под его грубым пальцем сосок затвердел. А он все прикасался к нему, подразнивая. Грудь стала полнее, тверже и теплее. Его рука скользнула под полушарие, замерла на мгновение на том месте, где чувствовалось биение сердца, потом переместилась на другую грудь, погладила кожу.

Рука Лидии лежала на поясе его брюк. Пальцы провели по краешку пояса и забрались под ткань. Его кожа была гладкой, живот плоским и твердым. Его плоть, предвкушая дальнейшее продвижение пальцев, неожиданно отреагировала.

Не сказав друг другу ни слова, они оба мало-помалу продвигались к середине кровати. От этих движений ее тонкая сорочка задралась до бедер. Он ласково погладил ее колено. Ладонь с каждым поглаживанием увеличивала нажим и становилась все горячее…

Наткнувшись на непреодолимый барьер в виде пояса брюк, ее пальцы скользнули вверх по его груди. Его тело чутко реагировало на прикосновения ее пальцев. Она почувствовала это, потерев его правый сосок. Ее пальцы спустились к локтю, потом поднялись к плечу. Двигаясь вдоль ключицы, пальцы обошли вокруг шеи и зарылись в густые темные волосы. У Натана по спине пробежали мурашки.

Его ладонь ненадолго задержалась на ее бедре. Потом спустилась ниже, оказавшись в самой интимной, теплой и влажной части ее тела. На каждое прикосновение она отвечала или гортанным звуком, который можно было принять за поощрение действий, или вздохом, который мог означать согласие.

Лидия приподняла колено и положила ногу между его бедрами. Когда ее рука снова оказалась на поясе брюк, он взял ее за запястье и направил к тому месту, где образовалось уплотнение.

Их ноги переплелись, и они стали двигаться в одном ритме: она на спине, он почти на ней. Его рот отыскал ее губы. Страстный поцелуй подавил возбужденный стон. Поцелуй не отличался тонкостью оттенков, он не был изящной прелюдией. Его слишком долго откладывали, и теперь он лишь символизировал пробуждающуюся страсть.

Они словно изголодались друг по другу. Их языки затеяли настоящую битву. Каждый из них жадно стремился получить удовольствие. Они брали друг у друга что могли и лишь по чистой случайности отдавали что-то взамен.

У них перехватило дыхание, и когда они на мгновение остановились, чтобы хлебнуть воздуха, внезапно возникло отрезвление.

Сначала они просто смотрели друг на друга.

— Силы небесные! — Натан буквально отскочил от Лидии. Он перекатился на край и, завернувшись в простыню, вскочил с кровати. Споткнувшись о кучу сброшенных на пол одеял, он сердито пнул их и, отыскав белоснежную рубашку, надел ее наизнанку, разорвав при этом по шву.

Шторы были раздвинуты. Молния осветила ошеломленное лицо девушки. За окном разыгралась настоящая буря, дождь стучал в стекла, словно кто-то бросал горстями мраморные шарики. Натан зажег лампу и задернул шторы.

Лидия сидела на кровати, прислонившись спиной к ореховому изголовью. Колени ее были прижаты к груди, хлопчатая сорочка прикрывала ее, словно палатка. Будто завороженная игрой света и тени, она пристально смотрела на противоположную стену.

Ее волосы были отброшены за спину, и лишь две темные пряди упали на щеки, резко контрастируя с белизной кожи.

— Я хочу домой. Немедленно, — сказала она. Отыскав жилет, Натан взглянул на часы. Было около четырех часов.

— Еще есть время, — успокоил он. — Нам надо поговорить.

— Я так не думаю, мистер Хантер…

— Натан, — поправил он.

Она и внимания не обратила на его слова.

— Я думаю, вам надо выйти, чтобы я смогла одеться.

— Подождите минутку.

— Немедленно.

— Сначала мы поговорим, — сказал он тоном, не терпящим возражений. — Могу себе представить, что за мысли вертятся в голове девственницы, но я не намерен ждать, пока вы, вернувшись к себе в Ноб-Хилл, начнете кричать, что вас изнасиловали. — Возможно, она больше похожа на мать. Зная кое-что о Мэдлин, ему следовало бы быть более осторожным с ее дочерью.

Лидия взглянула на Натана и, заметив в его холодном взгляде упрек, содрогнулась, хотя не подала виду.

— Можете представить себе все, что угодно, но вы ошибаетесь. Я никогда не стану кричать, что меня изнасиловали. Ведь ничего не произошло. — Она все еще чувствовала жар его руки на своей груди, ласковое прикосновение его пальцев к интимному местечку между бедрами. Она вспоминала все, что делала с ним. Разве об этом можно сказать «ничего не произошло»? Нет. Но она никогда в этом не признается. — Правильно, — сказал он, взъерошив волосы левой рукой. — Ничего не произошло. — Он все еще ощущал вкус ее губ, сладость ее языка. Там, где она прикасалась к нему пальцами, кожа все еще горела, а плоть еще не утратила напряжения. — И ничего не произойдет в дальнейшем. Перестаньте смотреть на меня так, словно хотите, чтобы это произошло. — Это ложь! — воскликнула возмущенная Лидия. — Я не хочу ничего подобного!

Зато он хотел. Схватив в охапку жилет, пиджак, носки и штиблеты, Натан выбежал из спальни, громко хлопнув дверью. «Да поможет мне Бог», — подумал он. Он все сделал неправильно и все испортил. Хантер должен был завоевать ее доверие, а не презрение. Он никогда в жизни не прикасался к девственнице, возможно, даже не знал ни одной, пока не встретил Лидию Чедвик. Но с момента их знакомства не прошло и суток, как он облапал ее своими ручищами.

Натан взглянул на руки. Они дрожали. Бросив одежду на диван, он взял чистый стакан и плеснул себе бурбона. Хантер был вынужден признаться, что напуган.

Лидия Чедвик, сама не зная об этом, держала его жизнь в своих маленьких изящных ручках. Если бы она обвинила его в изнасиловании… Нет, он не мог даже думать об этом. И не будет.

Натан залпом выпил напиток и с грохотом поставил стакан на стол. Услышав доносившийся из соседней комнаты шелест одежды, он понял, что Лидия одевается. Он последовал ее примеру.

Десять минут спустя Лидия вышла в гостиную. Было заметно, что она умылась. Ее волосы были безжалостно стянуты на затылке в тугой пучок, который она перевязала кусочком кружева, оторванным от нижней юбки.

— Нельзя ли попросить стакан воды, — сказала она, остановившись на пороге.

— Разумеется, можно. — Натан ответил ровным, спокойным тоном, как будто ничего особенного и не случилось. Он наполнил стакан водой и подал ей.

Лидия замялась, когда брала стакан. Она старалась избежать прикосновения его руки.

— Спасибо. — Лидия быстро выпила воду. — Хотите еще?

— С удовольствием. Даже не припомню, когда я испытывала подобную жажду.

— Это от алкоголя. — Хантер снова подал ей наполненный стакан.

Осушив его, она поставила стакан на боковой столик.

— Как ваша голова?

— Гудит.

Он кивнул, по-другому быть просто не могло.

— Вы готовы идти?

— Да. — Лидия помедлила. — Я не хочу затевать спор, но должна предупредить, что вы не обязаны сопровождать меня домой.

Натан тоже не хотел спорить, а поэтому сказал, тщательно подбирая слова:

— Но я обещал отцу Патрику и Пе Лин, что провожу вас. Что бы вы обо мне ни думали, я человек слова. — Он чуть помедлил, ожидая ее ответа. Она внимательно посмотрела на него, но не сказала ни слова. — Я принесу ваш плащ.

Пока они шли до ее дома, дождь лил не переставая. На улицах не было видно ни одного наемного экипажа. Извозчикам не хотелось заставлять лошадей взбираться по крутой Пауэлл-стрит, особенно когда она была скользкой от дождя.

Он проводил ее до той же боковой двери, сквозь которую она вышла из дома. Они остановились под козырьком, образующим навес над входом. Струи дождя, припустившего теперь всерьез, укрывали их словно хрустальной занавеской.

Они стояли лицом друг к другу. Натан пытался поймать взгляд Лидии, а она, как могла, избегала этого.

— Я зайду за вами в семь тридцать, и мы пойдем ужинать, — тихо сказал он.

— Вы это серьезно? — удивилась Лидия, хотя понимала, что ее спутник не шутит. — Но я никуда не пойду с вами ни сегодня, ни в любой другой день!

— Вы отказываетесь оплатить проигрыш?

— После того, что произошло час назад, ваш вопрос, по-моему, не заслуживает ответа.

— Понятно. Значит, вы все-таки вините меня.

— Я виню себя, — спокойно сказала она. — Я виню себя за то, что не сразу вас раскусила. Вы ничем не отличаетесь от всех прочих.

— От каких это прочих?

Лидия отвернулась и взялась рукой за дверную ручку. Натан, взяв ее за локоть, грубо развернул к себе.

— От каких прочих? — Даже в темноте он почувствовал, как она испугалась. Мысленно обругав себя, он отпустил ее и повторил вопрос спокойным тоном.

Лидия потерла локоть в том месте, где секунду назад была рука Натана.

— Прочие — это те, которые проявляют ко мне интерес, — ответила она. — Когда я говорю, что брак меня не интересует, они пытаются найти возможность скомпрометировать меня и не оставить выбора. Я отразила больше атак, чем генерал Грант, и не собираюсь поддаться сомнительным чарам какого-то иностранца. Сколько вам нужно денег, мистер Хантер? Возможно, завтра я смогу выписать вам счет.

— Похоже, вы кое-что забыли, мисс Чедвик, и, поскольку это важно для нашего разговора, я вам об этом напомню. Какой бы приятной ни была маленькая интерлюдия в моих апартаментах, она не была задумана с целью скомпрометировать вас. Я даже не уверен, что это произошло по моей инициативе. Вас можно было принять за проститутку, оказавшуюся в моей постели, — похрапывающую, мертвецки пьяную, пропахшую алкоголем. Кажется, я даже помню, что вы хватали меня за все части тела, и непременно расскажу об этом любому, к кому вы побежите с жалобами. Поверьте, я вскочил с кровати, как только осознал, кто вы такая.

А что касается денег, то забудьте об этом. Ваши деньги мне ни к чему, меня интересуете только вы, а мои намерения настолько благородны, что вы, возможно, даже сочтете их оскорбительными.

Выслушав его заявление, Лидия лишилась дара речи. Он назвал ее проституткой, посмел угрожать ей, а в довершение всего, похоже, давал обещание жениться на ней.

— Всего вам доброго, мисс Чедвик, — сказал Натан и, повернувшись, пошел по направлению к улице.

Лидия некоторое время смотрела ему вслед, потом повернула дверную ручку, чтобы войти в дом. Дверь не открывалась. Она попыталась еще раз. Ничего не получалось. Лидия принялась лихорадочно обшаривать карманы своего плаща в поисках ключа. Безрезультатно. Она навалилась на дверь плечом, хотя знала, что это бесполезно. Ей захотелось опуститься на землю там, где стоит, и дать волю слезам. Но она, обуздав гордыню, помчалась догонять Натана Хантера.

Он еще не успел далеко уйти.

— Прошу вас, — прошептала она и потянула его за рукав к дому. — Дверь заперта, а у меня нет ключа. Возможно, Пе Лин подумала, что я взяла его с собой, или кто-нибудь запер дверь после того, как она ушла спать. В ее комнате нет света.

Натан сомневался в этом. Горничная Лидии показалась ему беззаветно преданной хозяйке и более здравомыслящей, чем она. Вероятнее всего, Пе Лин заснула в комнате Лидии, ожидая возвращения хозяйки.

— Что вы от меня хотите? — спросил он.

— Чтобы вы помогли мне попасть в дом.

— Конечно. Но это называется «взлом и проникновение в жилище».

— Это мой дом.

— Это моя шея, — холодно сказал он, — и ваша репутация.

— Моя репутация пострадает, если я к утру не окажусь дома. Отец встает с рассветом, и Пе Лин не сможет долго оборонять мою комнату. Пожалуйста, — повторила Лидия, — мне нужно проникнуть внутрь. Вы мне поможете?

Натан молчал. Он мысленно взвешивал свои шансы. Наконец вымолвил:

— Я буду здесь в семь тридцать, чтобы сопровождать вас на ужин. Надеюсь, вы будете готовы к этому времени.

— Это шантаж. Он пожал плечами:

— Таково мое условие.

— Ладно, — неохотно согласилась она. — Я пойду с вами. Можете положиться на меня, мистер Хантер. Я тоже умею держать слово.

— Договорились. А теперь покажите мне другие входы в дом.

Лидия повела его вокруг особняка. Все двери были заперты, а без шпильки или ножа Натан не мог открыть замок. Из-за дождя были закрыты также все окна на нижнем этаже. Он попробовал каждую задвижку.

— Бесполезно, не так ли? — с обреченным видом спросила Лидия.

— Это мы еще посмотрим. Покажите-ка мне окна вашей спальни.

— Но моя спальня на втором этаже.

Натан взял ее за плечи, повернул и слегка подтолкнул в спину.

— Показывайте.

Комната Лидии была расположена в северо-западном углу дома. Услышав, как хлопает на ветру занавеска, Натан понял, что им повезло. Он указал на окно Лидии. Но это ее не обрадовало, так как окно было расположено слишком высоко, и добраться до него, судя по всему, не было никакой возможности.

Неподалеку от окна проходила водосточная труба, но Натан знал, что она не выдержит его веса. Лет двадцать назад он не раздумывая влез бы по водосточной трубе, но не теперь. Гранитные блоки, служившие облицовкой дома, были гладкими, как стекло, и слишком широкими. Это не давало возможности взбираться, переступая с одного шва на другой.

Натан взглянул на портик. Его плоская крыша служила также балконом для комнат второго этажа. Если встать на каменную балюстраду, то ему, возможно, удалось бы дотянуться.

— Кому принадлежат эти комнаты? — спросил он, указывая на ряд окон и стеклянную дверь, которые выходили на балкон.

— Самые дальние от нас окна — это комната моей матери. Потом окна гардеробной. А ближайшие два окна и стеклянная дверь ведут в комнату отца. — Лидия вздохнула.

— Как насчет гардеробной? — спросил Натан. — Оттуда можно попасть в коридор?

— Только через комнаты отца или матери.

— Но если они…

Понимая, о чем он хочет спросить, она подняла руку, чтобы остановить его:

— У отца и матери общая гардеробная, но они больше не спят вместе. Конечно, они мне об этом не говорили, но слуги болтают. И я кое-что слышала… — не очень вразумительно закончила девушка.

— Ладно. Не стоит надеяться на неожиданное супружеское воссоединение. Вариант гардеробной отпадает. Остается ваша комната.

— Но как же…

— Это моя забота. — Прежде всего он отыскал на цветочной клумбе несколько камешков и бросил их в окно комнаты Лидии.

— Что вы делаете? — прошептала она, пытаясь остановить его руку. — Кто, по-вашему, может вам ответить, если меня там нет?

— Ваша горничная.

— Пе Лин там нет.

— В таком случае где ее комната? Может быть, нам удастся разбудить ее. Это все-таки лучше, чем рисковать.

Лидия покачала головой:

— Ее там нет. Она спит с моим отцом.

— Понятно. — Натан еле слышно присвистнул. Как видно, Лидия Чедвик знала намного больше, чем подозревали Мэдлин и Сэмюел. В темноте он не видел выражения ее глаз, но не мог не заметить страдальческую нотку в ее голосе. — Значит, остается балкон.

Они вернулись к портику. Она опять покачала головой:

— Ничего не выйдет, потому что дверь не только на задвижке, она заперта на замок. Ключи хранятся в шкафу на кухне. Вам нельзя идти за ними через весь дом. Вы насквозь промокли и оставите за собой следы. И я не смогу убрать за вами. Я войду в дом тем же способом, что и вы,

Небо прорезала молния, и глухой раскат грома несколько приглушил сарказм, прозвучавший в ответе Натана.

— Великолепно! — сказал он. — Это просто великолепно!

Хантер снял пиджак и бросил его на балюстраду. Он размял руки, помахав ими, как ветряная мельница, потом подпрыгнул несколько раз, проверяя прыгучесть и выносливость ног. Решив, что готов, Натан вскочил на плоское каменное ограждение.

При первой попытке ему не удалось уцепиться за выступ балкона, и он спрыгнул на балюстраду, чуть не свалив Лидию на каменный пол галереи. Он сердито взглянул на нее и приказал не путаться под ногами. При следующей попытке он промахнулся всего на дюйм. Третья и четвертая тоже закончились неудачно: Натан ухватился за скользкий выступ балкона, но не смог подтянуться. Лишь с пятой попытки ему удалось подтянуться на руках и перевалиться через декоративное ограждение.

Оказавшись там, Натан поспешил к стене дома, где его нельзя было увидеть из окна. Прислонившись к стене, он перевел дыхание. Взглянув вниз, он увидел Лидию. Она стояла под дождем и наблюдала за ним. Он без труда представил себе ее кобальтово-синие глаза, горевшие ожиданием. Ему хотелось верить, что она тревожится, ведь у него были все шансы сломать ради нее шею.

Он прикинул расстояние оттого места, где стоял, до окна Лидии. Оно составляло чуть более четырех футов. От дождя облицовка дома была скользкой, как лед. Там было даже не за что зацепиться. Придется прыгать так, чтобы попасть в открытое окно, да еще постараться при этом не запутаться в шторах. Он не надеялся на успех.

Утерев со лба капли дождя и пота, Натан определил нужный угол прыжка, прикинул расстояние, снова перелез через ограждение, встал на узком выступе балкона и — прыгнул…

Он ухватился руками за штору, но под его тяжестью металлические пруты, на которых она крепилась, начали выскакивать из стены. Натан безуспешно попытался взобраться по шторе вверх, но вдруг почувствовал под рукой твердый подоконник и уцепился за него. Ему удалось просунуть в окно руку. На его рубашке затрещал и порвался еще один шов.

Его ноги беспомощно скользили по стене, пытаясь найти опору. Наконец ему удалось подняться чуть выше. Только благодаря упорству да Божьей помощи Натан смог протиснуть в открытое окно плечо. Передохнув, он вполз в комнату и, запутавшись в шторах, свалился прямо на коврик. В молодости ему приходилось проникать в помещения через окно второго этажа, и он, бывало, выполнял эту работу и более ловко, но Хантер и сегодня был доволен результатами. Выпутавшись из шторы, Натан отбросил ногой коврик, как можно шире раскрыл окно и, высунувшись наружу, помахал Лидии.

— Снимите плащ и бросьте его мне, — сказал он и с благодарностью увидел, что она подчинилась не раздумывая.

Мокрый плащ был тяжелым, и Натану удалось поймать его только с третьей попытки. Он скрутил его, выжимая воду, превратил в прочную веревку и свесил из окна.

— Хватайтесь за конец и держитесь крепче. Я подниму вас наверх.

Лидия подпрыгнула и крепко ухватилась за конец самодельного каната. Натан за несколько секунд втащил ее в спальню. На мгновение она оказалась в его объятиях, он, почувствовав замешательство, отпустил ее.

— Спасибо, — сказала девушка, — самой мне никогда не удалось бы проникнуть сюда.

— Будь моя воля, — язвительно заметил Натан, — вы вообще не ушли бы из дома.

— Означает ли это, что вы передумали насчет ужина в «Клифф-Хаусе»?

— Я намерен настаивать на том, чтобы вы выполнили свое обещание.

Лидии приходила в голову только одна причина такой настойчивости: что бы он ни говорил, его, должно быть, привлекали только ее деньги. Он даже не особенно старается скрыть свою неприязнь к ней.

— Хорошо, — сказала она. — Я буду готова.

Натан подошел к окну, помедлил, потом неожиданно повернулся, поцеловал Лидию и прыгнул.

Оказавшись внизу, Натан отыскал свой фрачный пиджак. Он уже был готов уйти, как его окликнули. Прикрывая ладонью глаза от дождя, он взглянул вверх и увидел, как Лидия выбросила из окна промокшее и испачканное платье, позаимствованное у Джинни.

— Избавьтесь от него, — сказала она шепотом и, помедлив, добавила: — Пожалуйста.

Натан поднял платье и скатал его в тугой комок. «Ну и дела», — подумал он. После того как Лидия распалила его, он и без ее просьбы подумывал о том, чтобы зайти к мисс Бейли.