Он не был искусным танцором. Ему не хватало изящества и чувства ритма, которые позволяли Лидии так уютно чувствовать себя в объятиях Бригема Мура. Лидия старалась приспособиться к его стилю, тем не менее несколько раз наступила партнеру на ноги, всякий раз извиняясь за свою неловкость. Он не говорил ничего, но ей казалось, что она слышит, как он считает вполголоса: «Раз, два, три… раз, два, три…»

Вопреки здравому смыслу она спросила:

— Откуда вы знаете моего отца? Натан ответил несколько тактов спустя.

— Что? — переспросил он.

— Вы сказали, что хотите найти моего отца. Как вы с ним познакомились?

— Я встретил его несколько недель назад в «Серебряной леди».

— Так вы игрок?

— Иногда играю. — Натан насторожился. — Что в этом плохого? А что вы имеете против игроков?

— Ничего, — торопливо ответила девушка. — Я просто… я хотела…

— Я же говорил вам, когда мы сегодня встретились, что спешу. Я торопился именно сюда. Ваш отец пригласил меня…

— Сыграть в покер, — закончила за него Лидия. — Папа не большой любитель танцевать.

— Теперь понимаю, почему он мне сразу понравился, — пробормотал Натан.

— Простите? — не поняв, вежливо переспросила Лидия.

— Судя по всему, ваш отец хороший человек. Я с удовольствием общался с ним всякий раз, когда мы встречались.

— Я и не знала, что папа часто бывает в «Серебряной леди».

— Не делайте поспешных выводов, мисс Чедвик. Там я встретился с Сэмом всего один раз. А еще мы встречались в конторе «Уэллс-Фарго», на бирже, а также на верховой прогулке в парке «Золотые ворота».

— Значит, сегодня вечером вы пришли играть в карты? Натан кивнул, сбился с ритма, из-за чего Лидия снова наступила ему на ногу. Он поморщился.

— Извините. На этот раз виноват я.

Очевидно, Хантер хотел этим сказать, что во всех остальных случаях, когда он сбивался с ритма, была виновата партнерша. Лидия просто горела желанием высказать все, что она об этом думает. Однако девушка сдержала себя.

— Полагаю, папа предупредил вас, что все выигрыши идут на благотворительные цели?

— Нет. Он этого не говорил. Наверное, он думает, что я проиграю.

— Только не делайте этого ради меня, мистер Хантер. Натан остановился возле входа в бальный зал. Он все еще крепко держал Лидию одной рукой за талию, хотя ее руку отпустил. Без усилий он прижал девушку к себе таким образом, что она должна была либо поднять к нему лицо, либо уткнуться в его плечо.

— Не обольщайтесь, мисс Чедвик, — холодно сказал Натан. — Сомневаюсь, что мне когда-нибудь придет в голову снова сделать что-нибудь ради вас. И если сегодня я проиграю деньги, то сделаю это ради детей.

Лидия не сразу сообразила, что сказать в ответ. А когда сообразила, Натан уже ушел.

Джеймс Эрли не дал Лидии возможности поразмыслить над странной встречей с Натаном Хантером. Он тут же умчал ее в танце, забавляя легкой, шутливой болтовней, пока Генри Белл не отобрал ее у него. Все шло своим чередом: она старалась собрать средства для строительства приюта, а они старались завладеть ее вниманием, чтобы потом претендовать на ее руку.

Время от времени Мэдлин встречалась с ней взглядом и выражала свое одобрение или неодобрение очередным партнером. Лидия игнорировала знаки матери, стараясь подчеркнуть, что этот вечер не имеет ничего общего с романтическими соображениями. Большую часть времени она провела рядом с отцом Патриком, общаясь с гостями, которые были старыми друзьями семьи и могли сделать существенные пожертвования на строительство приюта.

Когда мистер Харди объявил, что ужин подан, гости во главе с Мэдлин потянулись в столовую. Лидия, державшая под руку Генри Белла, оставила его, сославшись на то, что надо позвать в столовую отца и его гостей, игравших в покер. Она знала, что это всего лишь временная передышка. Так или иначе, но Генри будет сидеть за столом слева от нее, а Джеймс — по правую руку. Судя по знакам, которые подавала ей Мэдлин в бальном зале, мать уже позаботилась об этом.

За карточным столом в библиотеке сидели пятеро мужчин. Лидия, ожидавшая увидеть там отца и Натана Хантера, не слишком удивилась, увидев мистера Салливана и мистера Дэвиса. Жены этих джентльменов неоднократно высказывали удивление по поводу их отсутствия в бальном зале, но присутствие в библиотеке Бригема Мура застало ее врасплох. Он первый заметил, как она вошла в помещение, и его соблазнительная улыбка заставила дрогнуть юное сердечко Лидии. Она торопливо отвела глаза, смущенная нахлынувшими чувствами и уверенная, что каждый из присутствующих поймет причину ее замешательства.

Заметил это и все понял только один человек. Когда Лидия снова подняла глаза, то встретилась с пристальным изучающим взглядом Натана. Она с вызовом уставилась на него, пока он сам не отвел взгляд. Однако презрительная усмешка еще долго не сходила с его губ.

Лидия подошла к отцу и положила руки на его плечи.

— Папа, ужин подан. Мама и гости уже отправились в столовую.

Сэмюел рассеянно потрепал руку дочери и повернул свои карты так, чтобы она могла их видеть.

— Бригем предложил сделать довольно интересную ставку, — сказал он.

— Вот как? — Лидия старалась сохранить самообладание.

У отца был фул: три семерки и две тройки. Она заметила также, что выигрыш, лежавший перед ним, был невелик. Судя по количеству выигранных денег, за карточным столом везло нынче Бригему Муру.

— Что же поставлено на кон?

— Видишь ли, дорогая, у меня на кону очень мало денег. — Каждому из сидящих за столом было ясно, что Сэмюел мог бы поставить значительно большую сумму, но в самом начале игры они договорились относительно предельной ставки. — Бригем предложил открыть мне свои карты, если я поставлю на кон тебя.

— Папа! — Лидия покраснела до корней волос. — О чем ты думал? Какая дикость! — воскликнула она, поняв, однако, что это ее отнюдь не оскорбило, а вызвало странный трепет во всем теле.

Бригем положил свои карты на стол рубашкой вверх.

— Боюсь, что ваш отец недостаточно четко объяснил ситуацию. У меня совершенно честные намерения. Если я выиграю эту партию, то вы завтра вечером отужинаете со мной в «Клифф-Хаусе».

— Что ты на это скажешь, доченька? — спросил Сэм.

— Это неприлично, папа, — тихо сказала она, надеясь, что в ее голосе звучит возмущение.

Сэмюел вздохнул, сложив карты.

— Возможно, ты права. Но как не вовремя ты пришла звать нас к ужину. Еще минутка — и дело было бы сделано.

Бриг даже был готов пожертвовать свой выигрыш на благотворительные цели… при условии, конечно, что он вообще что-нибудь выиграл бы.

Лидия робко взглянула на Мура:

— Вы действительно пожертвовали бы выигрыш?

— Разумеется. — Его зеленые глаза блеснули, лицо озарилось открытой мальчишеской улыбкой.

— Будь по-твоему, папа, — сказала Лидия. — Не будем слишком щепетильны, если от этого выиграют дети.

Натан Хантер отодвинул стул от стола и вытянул перед собой длинные ноги.

— Ради детей это надо сделать во что бы то ни стало, мисс Чедвик.

Лидия окинула взглядом присутствующих. Никто, кажется, не заметил его сарказма. Слова Хантера были восприняты в прямом смысле, и все ждали, что она кивком или улыбкой выразит согласие со ставкой, сделанной ее отцом.

— Умница, — сказал Сэмюел, довольный решением дочери. — Теперь мы успеем к ужину.

Когда Сэмюел снова поднял карты, Лидия с нетерпением заглянула в них. Ситуация не изменилась. У отца по-прежнему был фул. Поняв, что у Бригема карты, возможно, хуже, она постаралась скрыть разочарование. Независимо от результатов этой партии дети останутся в выигрыше, подумала она. Проиграть может только она.

Сэмюел перевернул свои карты.

— Семерки и тройки, — сказал он, улыбаясь. — Вы, наверное, думали, что я блефую, не так ли? — Он принялся подгребать к себе деньги и записочку с именем Лидии, но Бригем остановил его.

— У меня десятки и восьмерки, — сказал он, веером раскидывая свои карты. — У меня фул старше. — Он бросил взгляд на Лидию и начал подгребать выигрыш. — Я не стал бы блефовать, когда на кону такая важная ставка.

«Мур имеет в виду меня», — подумала Лидия, почувствовав головокружение. Опасаясь, что он может счесть ее слишком молодой и нетерпеливой, она сдержанно улыбнулась, надеясь, что улыбка получилась холодной и в меру равнодушной.

— Но вы, очевидно, позабыли, что еще я не открыл карты, — сказал Натан, возвращая с небес на землю размечтавшуюся Лидию. — У меня четыре двойки, джентльмены, — сказал он. Подождав, пока Бриг уберет уже протянутую руку, он взял записку с нацарапанным именем Лидии и положил ее в жилетный карман. Остальную часть выигрыша он подвинул к Сэму: — Это для детишек. — И поднялся из-за стола.

Лидии хотелось завизжать, но она грациозно поклонилась, моля Бога, чтобы Натан не предложил сопровождать ее в столовую. Опасения были напрасны, потому что Натан задержался, чтобы поговорить о чем-то с Бригом, а Сэмюел тем временем сам предложил руку дочери.

— Наверное, он пытается утешить мистера Мура, — понизив голос, сказал Сэмюел.

— Вернее, он сыплет соль на открытые раны.

— О чем ты говоришь? — переспросил отец, подумав, что не расслышал.

— Так, ни о чем, папа. Это не имеет значения.

Они вошли в столовую, когда рассаживали гостей. Лидия поискала глазами Джеймса Эрли и Генри Белла, чтобы сразу же найти свое место. Проследив за ее взглядом, Сэмюел фыркнул.

— Похоже, что я выиграл пари, дорогая. Сегодня эти молодые люди будут в обществе мисс Эдамс и мисс Гендерсон.

— Не сомневаюсь, что это твоих рук дело, — ответила Лидия.

— При чем тут я? — с самым невинным видом воскликнул Сэмюел. Подведя дочь прямехонько к ее месту, он помог ей сесть, а сам отправился на хозяйское место во главе стола.

— Какое неожиданное удовольствие, — сказал Бригем, усаживаясь слева от Лидии.

— Что правда, то правда, — подтвердил Натан, занимая место по ее правую руку.

Оказавшись между ними, Лидия с трудом выдавила улыбку. Она боялась, что не вынесет такого напряжения до конца ужина.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила Мэдлин после ужина. — Я никогда не видела тебя такой взвинченной.

Лидия увлекла мать в уголок, где стояли две большие пальмы. В бальном зале перед концертом, который должен был состояться после ужина, были расставлены стулья, но многие гости предпочли прогуляться в саду. Те, кто остался в помещении, слушали увлекательные рассказы отца Патрика о собственной бурной молодости или рассматривали подготовленные архитектором чертежи приюта.

— Я немного устала, — призналась Лидия, — но не подозревала, что это настолько заметно.

— Заметно? Да я на расстоянии чувствовала, как тебе тяжело было выносить за ужином своих соседей. Не понимаю, как могла произойти такая ошибка. Я не хотела сажать тебя между мистером Муром и мистером Хантером. Они оба слишком стары и, полагаю, слишком опытны для тебя. Было несравненно лучше, если бы твоими соседями были Джеймс и Генри.

— Уверена, что ты так думаешь, мама. Мэдлин прищурила глаза:

— Что ты хочешь сказать?

— Ничего. Просто я устала. Извини, я хотела бы выйти подышать свежим воздухом.

Мэдлин застыла на месте, ошеломленная непривычной грубостью дочери, но быстро пришла в себя и отправилась искать солистку, которая должна была открывать концерт.

Лидия вышла в крытую галерею, выложенную каменной плиткой. В воздухе, влажном после весеннего дождя, струился аромат роз. Она не захватила с собой шаль и почувствовала, как оголенную кожу покалывает прохладный ветерок. Остановившись у каменной балюстрады, девушка наблюдала, как гости, прогуливаясь по дорожкам сада, направляются к пруду и расположенной неподалеку от него беседке. «Надо будет летом устроить гулянье с концертом на открытом воздухе и китайскими фонариками на пруду», — подумала она. Только в следующий раз она самостоятельно составит список гостей и уж постарается избежать сюрпризов.

Ужин обернулся для нее настоящим испытанием. Начиная с закусок и до подачи горячего блюда Лидия была вынуждена разговаривать почти исключительно с соседом слева. Однако она не могла насладиться общением с Бригемом Муром, потому что боялась того момента, когда настанет очередь беседовать с Натаном Хантером. Она предпринимала неловкие попытки завязать разговор, но так нервничала, что ее стало мутить.

Воспоминания об этих унизительных переживаниях прервал тихий голос Пе Лин:

— Мисс Лидия, идемте. Вас кое-кто хочет видеть. Они сказали, что это срочно. Я провела их в библиотеку. Поспешите, пожалуйста, пока вас не увидела ваша мать.

Лидия, кажется, догадывалась, кто пришел.

— Жди меня в коридоре, — сказала она Пе Лин, когда они подошли к дверям библиотеки. — Предупреди, если появится папа или мама. Я скоро вернусь.

Натан стоял в углу галереи, куда не достигал свет из бального зала.

Он видел, как Лидия подошла к балюстраде. Он стоял, не двигаясь, опасаясь, что она может подумать, будто он за ней шпионит. Девушка оперлась на балюстраду. Интересно, о чем она думает? Возможно, размышляет над тем, как выпутаться из истории с отцовской ставкой. Он сразу заметил, как она расстроилась неожиданным поворотом событий. За ужином Лидия была подчеркнуто вежлива, но отвечала односложно или явно неискренне.

Несмотря на холодный прием, Натан остался. Он привык к тому, что женщины указывают ему на дверь, как только познакомятся с Бригемом, и его это никогда не смущало. Однако на сей раз слишком многое было поставлено на карту, чтобы отступить. Натан похлопал рукой по жилетному карману, где лежала записочка Сэмюела, и подумал о завтрашнем ужине в «Клифф-Хаусе». У него еще есть шанс исправить положение — на этот раз в отсутствие Брига.

Он стал размышлять о том, куда пригласить Лидию после ужина и как с ней объясниться. В этот момент он заметил, как к девушке подошла молоденькая китаянка, которая, судя По всему, была служанкой. Потом они скрылись в доме. Десять минут спустя он увидел, как Лидия уходит из дома через боковую дверь — одна, закутанная в черный плащ с капюшоном и с корзинкой в руке.

Взъерошив пальцами волосы, Натан нахмурился, пытаясь сообразить, что могло заставить Лидию Чедвик покинуть бал. Но в голову ничего не приходило. Женщин, подобных Лидии, он еще никогда не встречал. Она была одновременно застенчивой и непокорной, то неуклюжей, то грациозной, то любезной, то грубой. Она еще не поблагодарила его за свое спасение. И тем не менее, танцуя с ним, ни разу не дала понять, что считает его безнадежно плохим партнером.

Он услышал, как музыканты начали настраивать инструменты. Прозвучало несколько аккордов на фортепьяно. Гости понемногу потянулись в зал. Натан заметил, как возле пруда Бриг взял под руку Мэдлин и они направились к дому. Он вспомнил, как впервые увидел Мэдлин два месяца назад, когда прибыл в Сан-Франциско. В тот раз она была тоже вместе с Бригемом Муром.

Интересно, намеревался ли Бриг подобраться к дочери через мать или же проявлял к Мэдлин личный интерес? Наверное, и то и другое. Обычно Мур продумывал все подробности операции, ничего не оставляя на волю случая, и сегодняшний проигрыш в покер нанес удар по его самолюбию. При воспоминании об этом губы Натана дрогнули в улыбке. Бриг и Мэдлин тем временем пересекли галерею и вошли в зал, а Хантер, все еще улыбаясь, отправился на поиски молодой китаянки, которую видел с Лидией.

Разыскивая Пе Лин, Натан обошел первый этаж здания. Он чувствовал себя воришкой, каким некогда был. Заглянув в три гостиных, малую столовую и картинную галерею, он наконец увидел Пе Лин. Она о чем-то возбужденно говорила с отцом Патриком. Натан подозревал, что разговор имел отношение к внезапному уходу Лидии.

Пе Лин и отец Патрик одновременно повернулись к вошедшему в комнату Натану. Пе Лин, поклонившись, хотела уйти, но священник остановил ее и, решив, что Натан заблудился, показал ему направление к залу.

— Я пришел, чтобы поговорить с этой девушкой, — сказал Хантер.

Отец Патрик снял очки в золотой оправе и протер стекла носовым платком. Его худощавое лицо раскраснелось, широкий лоб блестел от пота. Вновь надев очки, он промокнул платком лоб и лысину.

— Вы мистер Хантер, не так ли? Вас мистер Чедвик пригласил на покер, и вы сделали весьма существенное пожертвование?

Натан кивнул.

— Я хотел бы еще немного поговорить с Пе Лин, а потом поговорите вы. Мне нужно обсудить с ней очень важный вопрос…

— Я не задержу ее, святой отец, — прервал его Натан. Он понял, что правильно угадал тему их разговора. — Я видел, как мисс Чедвик ушла. Она сделала это тайком. Очень торопилась. Я хотел спросить у Пе Лин, — продолжал он, надеясь, что правильно уловил имя девушки, — нельзя ли мне сопровождать Лидию.

Отец Патрик поднял глаза к небесам и прошептал слова благодарности. Значит, его молитвы были услышаны.

— Несомненно, мальчик мой, — сказал священник. — Пе Лин сказала мне, что Лидия ушла к мисс Бейли.

— К мисс Бейли? Но это же… — Он чуть было не сказал, что она уже побывала там сегодня, но вовремя остановился.

— Это бордель, — сказал священник, закончив фразу, которую из вежливости не решился закончить Натан. — Когда Лидия что-нибудь вобьет себе в голову, ее трудно отговорить. Видите ли, она посвятила себя заботе о сиротах…

— Позвольте мне объяснить, — сказала Пе Лин. — За мисс пришли две женщины и сказали, что Шарлотта рожает. Мисс Лидди должна была помочь принять ребенка и забрать его.

— Забрать ребенка? — удивился Натан. — Зачем он ей?

— Чтобы поместить его в приют, — вмешался отец Патрик. — Она отправилась к мисс Бейли, чтобы взять ребенка Шарлотты в приют.

— Шарлотте ребенок не нужен, — добавила Пе Лин, — а мисс Лидия позаботится о том, чтобы у него был хороший дом.

«Почему бы не подождать с этим до утра?» — подумал Натан.

Словно услышав его невысказанный вопрос, Пе Лин объяснила:

— Мисс Лидия боится за ребенка. В борделе плохой врач, он много пьет. Она боится, что он может навредить. Она уже побывала сегодня у Шарлотты, но тогда еще было рано. А теперь, когда пришло время, мисс Лидия снова пошла туда.

Казалось, Пе Лин и сама была поражена своей разговорчивостью, потому что столько связанных предложений сразу она, наверное, не произносила никогда в жизни.

— Ну как, мистер Хантер? — обратился к нему священник. — Можем мы надеяться, что вы поможете мисс? Лидия просила Пе Лин ничего не говорить родителям, поэтому она обратилась ко мне. Боюсь, мое отсутствие на концерте уже заметили. Я не могу задерживаться дольше.

— Отсутствие мисс Чедвик, наверное, тоже заметили, — сказал Натан.

Пе Лин кивнула.

— Я сказала ее отцу, что она плохо себя чувствует и ушла в свою комнату. Он хотел навестить дочь, но я попросила ее не беспокоить. Но ее мать я не могла найти.

Натан знал, почему она не могла найти Мэдлин.

— Я пойду за мисс Чедвик. Не понимаю, почему она не отправилась туда вместе с женщинами, которые за ней пришли. По крайней мере ей не пришлось бы одной идти по Портсмут-сквер.

Отец Патрик удивленно вскинул темно-рыжие брови:

— Значит, вам известно, где находится заведение мисс Бейли?

— Не судите меня слишком строго, святой отец. Достаточно того, что я сам это делаю.

К тому времени как Лидия добралась до борделя, начался дождь. Она была рада укрыться от непогоды под крышей заведения мисс Бейли. По дороге от Ноб-Хилл до Портсмут-сквер Лидия при каждом шуме испуганно ускоряла шаг, а когда добралась до Чайнатауна, даже побежала. Поэтому, войдя в заведение через боковую дверь, она прислонилась спиной к стене и некоторое время стояла, переводя дыхание.

— Вот и вы, — сказала Джинни, спускаясь по узкой черной лестнице. — Мы с Марой думали, что вы не придете.

Лидия расстегнула застежку у шеи и повесила мокрый плащ на крючок возле двери.

— Могли бы и подождать меня. Я собралась за две минуты.

— Подождать вас? — удивилась Джинни. — А если бы вас с нами увидели?

Поднимаясь по лестнице, Лидия мысленно пожурила себя. Она упрекнула Джинни за то, что ей пришлось одной идти по темным улицам, тогда как девушки заботились о ее репутации.

— Вы все сделали правильно, — сказала Лидия. — Шарлотта еще не родила?

— Уже скоро. Мне кажется, она ждала вас. Она не позволила доктору Франклину прикоснуться к себе.

Они повернули налево и поднялись до следующей лестничной площадки. Для родов Шарлотте отвели комнату на чердаке. Аида Бейли не хотела, чтобы роженицы беспокоили криками клиентов.

— Я готова помочь, — сказала Джинни, пропуская Лидию в комнату. — Мара сейчас занята с клиентом, а я пока свободна. — Она перешла на шепот: — Сегодня у нас затишье. Похоже, все важные джентльмены на вашем приеме, зарабатывают себе пропуск в царство небесное.

Лидия привыкла к грубоватому просторечию Джинни, но сейчас ее слова заставили ее покраснеть. Она никогда не задумывалась о том, что за мужчины посещают заведение мисс Бейли. Интересно, сколько их танцевало с ней сегодня вечером, играло в покер с ее отцом или обещало пожертвования отцу Патрику? Возможно даже, что один из них был отцом ребенка Шарлотты. Эта мысль сначала расстроила ее, потом разозлила, но у нее не было времени размышлять на эту тему: закричала Шарлотта.

— Я уже здесь, — сказала Лидия, игнорируя бормотания доктора Франклина.

Она присела на краешек кровати и взяла роженицу за руку. На полу рядом с кроватью стоял таз с водой. Лидия смочила салфетку и обтерла бледное вспотевшее лицо Шарлотты.

— Надо бы сменить ей сорочку, Джинни.

— Не надо, — невнятно пробормотал доктор Франклин. — Она сейчас родит.

— Значит, сменим потом. Не лежать же ей в мокрой сорочке, тем более что здесь холодно. Почему бы вам не растопить камин?

Франклин, нетвердо державшийся на ногах, попробовал строго взглянуть на Лидию, но взгляд не получился, потому что в глазах у доктора двоилось.

— Врач здесь я!

— Как это получилось, для меня остается тайной, — сердито обрезала его Лидия, вызвав слабую улыбку на губах Шарлотты. — Вот и хорошо. С тобой все будет в порядке. И с ребенком тоже. — Она пригладила пепельно-белокурую прядь волос, упавших на лоб Шарлотты. — Когда будет больно, можешь терзать мою руку. Я выдержу. — Она взглянула на доктора: — Неужели вы не в состоянии помочь ей? Чтобы она не мучилась от боли?

— Все идет нормально, — сказал Франклин. — А вам вообще незачем было приходить. Вам здесь не место.

Вид доктора Франклина не внушал Лидии доверия. Глаза у него покраснели и слезились, руки тряслись. За то время, пока она находилась в комнате, он дважды подходил к своему черному чемоданчику и что-то подносил к губам. Лидия была не настолько наивной, чтобы не понять, что он пил.

Вернулась Джинни. Она принесла чистые простыни и ночную сорочку, разожгла камин и поддерживала огонь, стараясь не вмешиваться в перебранку Лидии с доктором.

Чтобы узнать, как продвигаются дела у Шарлотты, в помещение заглянула Аида Бейли. Получив ответ, она наконец сказала то, ради чего заставила себя подняться на чердак:

— Вас там спрашивают, Лидия. Мужчина говорит, что его послал отец Патрик для того, чтобы проводить вас домой, когда все закончится. — Ожидая ответа, Аида побарабанила по дверному косяку пальцами в кольцах.

Лидия вздохнула. Должно быть, Пе Лин сразу же отправилась к священнику и рассказала обо всем.

— Он назвал свое имя — спросила она, уверенная, что это либо Джеймс, либо Генри. Когда речь шла о ее безопасности, они были рады предложить свои услуги.

— Натан Хантер.

— Мистер Хантер? — удивилась Лидия.

В этот момент Шарлотта снова закричала, и лицо ее исказилось от боли. Доктор объявил, что ребенок вот-вот родится, и Лидия забыла оба всем.

Аида, которой не терпелось поскорее уйти, спросила:

— Что нам делать с мистером Хантером?

— Развлеките его, — коротко ответила девушка. Пухлые губки Айды тронула лукавая улыбка.

— С удовольствием. — Она выскользнула в коридор и тихо закрыла за собой дверь.

— Ребенок идет ягодицами, — сказал, откашлявшись, доктор Франклин. — Боюсь, что я не сумею…

— Уж лучше постарайтесь, — сердито прошипела Лидия. Она обернулась к Шарлотте, чтобы ободрить ее. Франклин попытался повернуть ребенка, и Шарлотта закричала еще громче.

— Вам придется обеим держать ее, — сказал доктор.

— Только не говори, что сейчас упадешь в обморок, — предупредила Лидия Джинни.

— Не буду, — ответила проститутка. — Мне, конечно, нехорошо, но самую малость. А вот вы меня удивляете.

Лидия пожала плечами. Смочив в тазу салфетку, она обтерла Шарлотте шею и плечи. Дыхание роженицы было учащенным и поверхностным. Потом она затихла.

— Она потеряла сознание, — сказала Джинни.

Лидия взглянула на Шарлотту. Она была бледная, ее губы посинели.

— Что происходит, Франклин? Что, черт возьми, вы с ней сделали? — Высвободив свою руку из пальцев Шарлотты, она подошла к доктору и, увидев кровь, побелела как полотно. — Силы небесные! Вы ее разорвали! Она истекает кровью!

— Ребенок не выходит, — сказал доктор и снова направился к чемоданчику.

Лидия взяла хирургические щипцы и ткнула ими доктора в зад.

— Только попробуйте еще раз хлебнуть, и я засуну это вам в глотку. — Она ткнула его еще раз и, когда он неуклюже повернулся, уперла щипцы ему в живот. — Проклятый пьяница! Сделай же что-нибудь! Останови кровотечение!

Франклин оттолкнул Лидию и выставил перед собой руки, чтобы хоть как-то защититься.

— Ничего нельзя сделать, — сказал он. — Она умрет.

— Черт бы тебя побрал!

— Но она всего лишь проститутка, — сказал он, пожав плечами.

Лидия замахнулась, чтобы ударить его, но ее остановила Джинни:

— Не делайте этого, мисс Лидия. Посмотрите на него. Он не может помочь Шарлотте.

Темно-синие глаза Лидии наполнились слезами.

— Выстави его за дверь, Джинни, и скажи мисс Бейли, что мне потребуется полотенце, гигиенические салфетки и кипящая вода, чтобы стерилизовать инструменты. И позови кого-нибудь, кто в состоянии помочь мне. Поторапливайся, Джинни. — Лидия подоткнула юбки и опустилась на колени в изножье кровати. — Доктор отступился, но я не сдамся.

Лидия принялась останавливать кровь. Она свертывала простыни и прижимала их к бедрам Шарлотты. Схватки участились, и роженица то приходила в себя, то снова теряла сознание. Лидия не имела ни малейшего понятия о том, что следует делать при ягодичном положении плода.

— Прошу тебя, Шарлотта, помоги мне, — шептала она.

За спиной Лидии открылась дверь. Взглянув через плечо, она увидела, что в комнату вошел Натан. Сбросив пиджак, он засучил рукава рубашки и подошел к кровати.

— Вы! Что вы здесь…

Натан не ответил. Он просто поднял Лидию с пола и поставил в стороне от кровати.

— Джинни несет то, что вы просили. Идите и помогите ей.

Подчинившись властному тону Хантера, Лидия перестала оспаривать его право присутствовать в комнате и давать указания. Она немедленно отправилась помогать Джинни.

— Значит, тебя зовут Шарлотта? — спросил Натан, моя в тазу руки и стряхивая капли воды. — Ну, Шарлотта, я собираюсь помочь тебе родить ребенка. Ты можешь кричать сколько хочешь, обзывать меня последними словами, если пожелаешь. Тебе будет больно, ведь первое, что нам надо сделать, — это повернуть твоего младенца. — Он продолжал говорить, давал указания, хвалил и в то же время работал руками. Ручейки пота стекали у него по спине, на лбу выступила испарина.

В комнату вернулась Лидия и поставила на огонь чайник. Бросив в кипящую воду инструменты, которыми пользовался доктор Франклин, она встала рядом с Натаном. Он работал молча, стиснув зубы и выпятив челюсть. Лидия взяла влажную салфетку и вытерла ему лоб.

— Спасибо. Возьмите ее за руку, поговорите с ней, заставьте ее помогать. Я почти перевернул ребенка. Джинни здесь?

— Здесь, сэр. Я принесла простыни.

— Найди что-нибудь, чтобы завернуть новорожденного. — Он снова обратился к Шарлотте: — Теперь тебе надо тужиться, Шарлотта. Вот так. Я уже чувствую головку ребенка. Только не останавливайся… Лидия, дайте щипцы. Она больше не тужится. — Лидия, обжигая руки, выхватила щипцы из чайника. — Осторожно, — предупредил Натан. — Мне и без вас хватает пациентов.

— Разве вы доктор? — спросила она, подавая ему инструмент.

Он покачал головой.

— Но откуда вы знаете…

— Я имел дело с овцами.

Лидия от удивления раскрыла рот. Джинни нервно хихикнула.

Натан продолжал работать. Он осторожно наложил щипцы на головку ребенка и при следующей схватке потянул. Он не показывал виду, но обилие крови его очень тревожило. Даже если ему удастся спасти ребенка, то жизнь Шарлотты была под вопросом.

Он взглянул на Лидию. Она гладила волосы роженицы и, наклонившись к уху, нашептывала что-то ободряющее. Ее печальные глаза на заплаканном бледном лице казались почти черными. «Она знает, — подумал Натан. — Знает, что мы потеряем Шарлотту».

Но сначала они потеряли ребенка. Натан поднял в ладонях крошечное тельце.

— Прости, Шарлотта, — тихо сказал он. — Ребенок родился мертвым.

Она едва заметно кивнула. Из-под сомкнутых век выкатилась и поползла по щеке слеза. Она сжала руку Лидии, которая едва сдерживала рыдание. Пусть даже Шарлотта клялась и божилась, что не хотела этого ребенка, она была уверена, что страдания матери, потерявшей свое дитя, были от этого ничуть не меньше.

Натан перерезал пуповину. Джинни принялась обмывать тельце ребенка в тазу, потом положила его в принесенную Лидией корзинку.

Натан, продолжавший бороться за жизнь Шарлотты, разогнул спину и выпрямился. Женщина перестала дышать, и Лидия закрыла ей глаза.

— Вы сделали все, что смогли. Дальше я обо всем позабочусь сама, — тихо сказала она.

Натан отвел тыльной стороной ладони прядь влажных волос, упавших ему на лоб.

— Нельзя ли где-нибудь помыться? — спросил он.

— В моей комнате, — предложила Джинни. — Этажом ниже. Первая дверь налево. Мисс знает, — сказала Джинни и взглянув на Лидию, добавила, обращаясь к Натану: — С ней все будет в порядке?

Натан, и сам задававший себе этот вопрос, бодро ответил:

— Она выдержит. Хотя, мне кажется, на этот раз она несколько переоценила свои силы.

— Да, такая уж она есть, мисс Лидди. — Натан заметил, что сказано это было с любовью и уважением. — Она храбрая девочка.

«И упорная, словно колонист, осваивающий новую территорию», — подумал Натан. Он одним движением поднял ее на ноги и повел по коридору в комнату Джинни.

В комнате было тепло, потому что в углу топилась маленькая угольная печурка. Натан с удивлением отметил, что мисс Чедвик покорно согласилась присесть на мягкую банкетку перед печкой. Несмотря на тепло в комнате, Лидию прямо-таки колотило. Налив в тазик свежую воду из стоявшего рядом кувшина, он вымыл руки.

— Давайте-ка сюда руки, я их помою, — сказал он и принялся мыть их с помощью салфетки, впервые обратив внимание на то, какие они маленькие и нежные. Натан невольно подумал о своих ладонях, огрубевших за более чем десяток лет тяжелого труда. Да, они стали слишком грубыми для такой работы, какая выпала на его долю нынче вечером.

— У вас красивые руки, — почти шепотом промолвила Лидия.

Натан застенчиво сжал длинные пальцы в кулаки, потом быстро поднялся на ноги и опорожнил таз. Ополоснув лицо, он опустил закатанные рукава рубашки.

— Я оставил наверху свой пиджак. А вы, пока меня не будет, найдите у Джинни что-нибудь подходящее, чтобы переодеться. Мне кажется, вы с ней примерно одного размера. — Заметив, что Лидия смотрит на него непонимающим взглядом, он добавил: — Ваше платье безнадежно испорчено.

Лидия, опустив глаза, осмотрела отделанный оборками лиф. Он был запачкан кровью. Были испачканы также рукава и юбки. Там, где кровь успела высохнуть, пятна казались черными.

— Да, — согласилась она. — Вы правы. Я не могу в таком виде идти домой. Но едва ли смогу надеть одежду Джинни.

— Почему? — резко спросил Натан. — Потому что она принадлежит проститутке?

Лидия вскинула голову:

— Н-нет. Конечно, нет. — «Платья Джинни не подойдут мне по размеру», — хотела сказать она, но, смутившись, пробормотала: — Идите. Я что-нибудь придумаю.

Не полагаясь на ее слова, Натан сам покопался в гардеробе и извлек сапфирово-синее платье простого покроя. Он бросил его на кровать с балдахином и тоном, не терпящим возражений, сказал:

— Наденьте вот это. Я попрошу Джинни уладить все остальное. И не вздумайте уйти, пока я не вернусь, мисс Чедвик.

На чердаке Натан помог Джинни обмыть и одеть Шарлотту. Отнес грязное белье в подвал, где находилась прачечная. Джинни рассыпалась в благодарностях, но Натан и внимания на них не обращал. Ведь в своих действиях он руководствовался отнюдь не человеколюбием. Шарлотта и ее ребенок мало его волновали, ему было важно завоевать расположение Лидии. Однако он не был уверен, что ему это удалось. Едва ли можно чего-нибудь добиться, совершая благородный поступок по неблагородным мотивам.

Когда тридцать минут спустя Хантер взялся за ручку двери, за которой оставил Лидию, то затаил дыхание, не зная, что его ждет внутри. Увидев, что Лидия все еще в комнате, он вздохнул с облегчением. Она стояла у окна, одетая в платье, которое он для нее выбрал. Возможно, она даже не услышала, как он вошел, потому что не шевельнулась. Но когда Натан остановился за ее спиной, Лидия повернулась и бросилась в его объятия.

Она не спрашивала себя, почему ищет утешения и защиты. Просто впервые в жизни Лидия почувствовала, как важно в тяжелую минуту прикоснуться к другому человеческому существу. Ей в это мгновение нужна была только доброта. Она не знала, что этот человек не мог по-доброму относиться к другим людям.

Натан обнял ее за плечи. Он чувствовал, как его рубашка промокла от слез. Ее кожа пахла сиренью, и эта свежесть и чистота тронули его. Он не знал, что делать. Натан держал ее в объятиях, не пытаясь воспользоваться неожиданной удачей, которую дали ему странные события этого вечера. Он просто позволил ей думать, что разделяет ее боль, тогда как в действительности не умел сочувствовать людям.

«Я ничем не лучше Брига, — думал Натан, — а возможно, даже хуже. Лидия ни о чем не знает. Разве есть у нее шанс выстоять против меня или Бригема Мура? Она и понятия не имеет, какие хитроумные планы разрабатывались, чтобы втереться в ее доверие». Он отстранил Лидию и протянул ей платок:

— Вот, возьмите. Вытрите слезы и высморкайтесь.

Смущенная строгим тоном Натана, девушка робко улыбнулась и поблагодарила его. Ей снова стало холодно, а сердце наполнилось печалью.

— Наверное, нам пора идти, — наконец сказала Лидия, аккуратно сложив платочек и засунув его под рукав платья. — Сколько сейчас времени?

Натан взглянул на циферблат карманных часов.

— Почти полночь.

— Папа, наверное, с ума сходит от тревоги.

— Пе Лин сказала ему, что вы себя плохо чувствуете и не хотите, чтобы вас тревожили. Отец Патрик, я уверен, тоже сохранит вашу тайну.

— А вы?

— О том, что произошло сегодня, ваши родители от меня не услышат, — заявил он, понимая, что тем самым едва ли увеличивает свои шансы как претендент на руку Лидии, потому что весьма сомнительно, что Чедвики с одобрением отнеслись бы к тому, что их дочь принимает роды в борделях.

— Это хорошо. — Лидия чуть вздернула подбородок. Натан успел заметить, что этот жест обычно означал вызов. — В таком случае пока я не хочу возвращаться домой, — сказала она.

Хантер и бровью не повел. Не зря же Лидия Чедвик напомнила ему упрямого австралийского колониста.

— А что вы хотите делать?

— Напиться.

Она сказала это так, как будто подобная затея была в порядке вещей.

— Вы когда-нибудь бывали пьяны, мисс Чедвик? — вежливо осведомился Натан.

— Нет.

— А вообще-то вы пьете?

Она пренебрежительно фыркнула:

— Разумеется, пью.

— Вино за обедом или капельку портвейна после ужина?

— Я пью херес. И сегодня вечером я уже немного выпила.

— Вот как? — явно забавляясь, произнес он.

— Вам смешно? Смейтесь, если хотите. Но я, право же, не понимаю, почему мужчинам позволительно напиваться под любым предлогом, а женщине этого делать нельзя, даже если ей пришлось быть свидетельницей двух смертей в течение одного часа. Шарлотта не была моим другом, мистер Хантер, но я узнала ее за последние несколько месяцев и считаю, что с ее смертью мир обеднел. Я хотела обеспечить ее ребенку дом у хороших людей, которые стали бы о нем заботиться. Но мне не удалось заполучить нормального доктора, который не был бы пьян. — Она зажала рукой рот, пытаясь подавить рыдания. Расстроенная несправедливостью происшедшего и своей неспособностью что-либо исправить, Лидия бросилась к двери. — Я сама доберусь до дома, спасибо.

Натан схватил ее за руку.

— Я обещал Пе Лин и отцу Патрику доставить вас домой в целости и сохранности. Я даже не возражаю, если вы будете пьяны.

Лидия перестала вырываться и пристально вгляделась в его лицо, оценивая его искренность.

— Правда?

— Куда бы вы хотели пойти?

— Не знаю, — призналась она. — По правде говоря, я не знаю ни одного подходящего места, но и здесь оставаться не хочу.

— Что вы скажете насчет «Серебряной леди»?

— Кажется, это игорный дом?

— Там мои апартаменты. Лидия некоторое время молчала.

— Может быть, вы передумали? — спросил он.

— Нет. — Она снова вздернула подбородок. — Я не передумала. Прошлый раз… там, в переулке… я была в замешательстве. Когда вы настояли на том, чтобы я пошла к вам… я растерялась. И поэтому убежала. А когда вы появились у нас на балу, я страшно испугалась. Поэтому так возмутительно вела себя. Ведь увидев меня в переулке с теми мужчинами, вы могли подумать, что я сама…

— Что вы напрашивались на нападение?

— Ну, что-то в этом роде.

— И теперь вы пытаетесь убедить меня, что идете ко мне только потому, что вам захотелось выпить?

— Наверное, так, — невнятно пробормотала она.

— Что вы сказали? — переспросил он.

— Спасибо. Я хотела поблагодарить вас.