Глава 21
Мейрин сладко зевнула и потянулась. Ласки Юэна подействовали на нее благотворно, и боль в боку уже почти не мешала.
Только сейчас она осознала, что, несмотря на твердое намерение заняться хозяйством, провела в постели, по меньшей мере, полдня. Мейрин нахмурилась и встала.
Конечно, Юэн специально все подстроил — какие сомнения? Заставил вернуться в спальню под предлогом перевязки, а потом ловко отвлек ее и усыпил бдительность — в прямом смысле. Подумать только, а ведь сначала ей показалось, что этот человек ничего не умеет!
Оказалось, что не только умеет, но и с готовностью пользуется собственным умением.
Мейрин открыла дверь и увидела Гэннона. Охранник сидел на полу, но, как только госпожа покинула комнату, поспешно вскочил.
— Неужели вы весь день меня караулили?
— Да, миледи. Моя прямая обязанность — обеспечить вам полную безопасность. А поскольку вы имеете обыкновение исчезать, то мы с Кормаком бросили жребий, кому сторожить дверь.
Открытие ее не порадовало: оказывается, стеречь госпожу — обязанность для воинов настолько неприятная, что им приходится полагаться на судьбу.
Мейрин направилась к лестнице, твердо решив поговорить с Мэдди без вмешательства мужа и его преданных воинов.
В зале Кормак пил эль в компании старейшин клана.
— Вы не знаете, где Криспен? — окликнула его Мейрин.
— Нет, миледи. Когда видел его в последний раз, мальчик играл с другими детьми. Может, поискать?
— Нет-нет, не стоит. Пусть занимается своими делами. Пока он мне не нужен.
Однако Кормак все равно поднялся и посмотрел ей вслед. Мейрин остановилась и подняла руку.
— Я всего лишь хочу встретиться с Мэдди. Гэннон меня проводит. Правда, Гэннон?
— Конечно, миледи. Если этим ваши планы действительно ограничиваются.
— Да-да, не волнуйтесь. Больше ничего не случится. Тем более что уже вечер и скоро стемнеет.
Гэннон заметно успокоился. Кивнув Кормаку, он вежливым жестом предложил леди выйти из зала первой.
Мейрин быстро зашагала по двору, намереваясь показать всем, кто ее увидит, что она полностью оправилась от болезни. Однако усилие даром не прошло: возле дома Мэдди голова закружилась, и, чтобы не упасть, пришлось прислониться к двери и несколько раз глубоко вздохнуть.
Придя в себя, Мейрин негромко постучала, однако ответа не последовало, а вскоре из дома напротив выглянула соседка.
— Мэдди ушла в замок, миледи, — с готовностью сообщила она. — Помогает Герти на кухне.
— Спасибо, — поблагодарила Мейрин.
— Желаете отправиться на кухню? — церемонно поинтересовался Гэннон.
Перспективу встречи с ворчливой кухаркой трудно было назвать приятной, и Мейрин решила дождаться возвращения старшей подруги. Заняться все равно было нечем.
Она повернулась и медленно пошла в сторону замка, однако вскоре остановилась: прямо посреди улицы двое стариков затеяли ссору. Пока дело ограничивалось громкими криками и проклятиями, но и до драки было уже недалеко.
— Из-за чего они ругаются, Гэннон?
— О, не беспокойтесь, миледи. Ничего страшного. Это всего лишь Артур и Магнус.
Скоро ей стало понятно, что причина спора кроется в пегой кобыле, которая равнодушно паслась неподалеку.
— Чья это лошадь? — шепотом поинтересовалась Мейрин. — И почему они так яростно из-за нее ругаются?
Гэннон вздохнул.
— Давняя история, миледи. Обоим просто очень нравится сам процесс спора. Если бы не было кобылы, то непременно нашлось бы что-нибудь другое.
Один из разгневанных горцев внезапно повернулся и решительно зашагал вдоль по улице, не переставая кричать, что немедленно пожалуется лэрду.
Мейрин быстро преградила ему путь.
— Я случайно услышала ваш спор насчет лошади, — неуверенно начала она.
Старик презрительно фыркнул.
— А все потому, что Магнус сразу начинает кричать.
Мейрин улыбнулась:
— Вам вряд ли имеет смысл беспокоить лэрда по незначительному вопросу. Может быть, я смогу помочь? Я его жена.
Магнус радостно потер руки и бросил в сторону противника победоносный взгляд.
— Ну вот, видел? Сейчас госпожа разрешит спор и определит, кто из нас прав.
Его соперник, однако, особого энтузиазма не проявил.
— А здесь и думать нечего, — сказал он. — Кобыла моя, и все тут. И всегда была моей. Вот Гэннон подтвердит.
Гэннон закрыл глаза и покачал головой.
— Все ясно, — заключила Мейрин. — Вы признаете, что лошадь принадлежит этому почтенному старцу?
— Еще чего! — прочувствованно отозвался тот, которого звали Магнусом. — Конечно, нет. Еще два месяца назад Артур бесился, потому что эта кобыла укусила его за…
— Незачем уточнять, за какое именно место она меня укусила, — поспешил перебить Артур. — Вполне достаточно и того факта, что просто укусила. Остальное не важно.
Но Магнус все-таки наклонился и шепотом добавил:
— Она укусила его за задницу, миледи.
Мейрин опешила. Гэннон строго отчитал Магнуса за ненадлежащую манеру разговора с госпожой, однако тот и не думал раскаиваться.
— Можно утверждать все что угодно, но ясно одно: после того как кобыла его укусила, Артур так разозлился, что выгнал ее из хлева, обозвав неблагодарной тварью. — Он замолчал и откашлялся. — Короче, он велел ей больше не возвращаться. На улице было очень холодно, шел дождь. Я бедняжку приютил, обогрел и накормил. Так что с тех пор кобыла стала моей. Артур потерял на нее все права.
— Миледи, лэрд уже слышал эту историю, — шепнул Гэннон.
— И что же он сказал? — осведомилась Мейрин.
— Сказал, чтобы Маккейбы разбирались между собой сами.
— Хм! И это помощь?
Спор вполне мог послужить достойным поводом для самоутверждения. Пришло время показать всему клану, что у лэрда появилась надежная помощница. Вождь занят важными делами, и незачем вовлекать его в мелочные дрязги.
Мейрин посмотрела на спорщиков, которые снова сцепились и начали пререкаться. Подняла руку, чтобы привлечь внимание к собственной персоне, а когда полный достоинства жест не подействовал, сунула в рот два пальца и оглушительно свистнула.
Старики изумленно умолкли и посмотрели на госпожу так, будто не верили собственным глазам.
— Леди не свистят, — лаконично заключил Артур.
— Он прав, госпожа.
— Слава Богу. Наконец-то вы хоть в чем-то согласились, — отозвалась Мейрин. — Другого способа вас успокоить я не видела.
— Вы хотели что-то нам сказать? — поинтересовался Магнус.
Леди Маккейб сложила руки на груди, весьма гордая тем, что смогла найти способ решения застарелого конфликта.
— Придется поручить Гэннону разделить кобылу на две части и отдать каждому из вас половину. Только так будет справедливо.
Артур и Магнус посмотрели сначала на госпожу, потом друг на друга. Гэннон снова закрыл глаза, но не произнес ни слова.
— Она сумасшедшая, — наконец пробормотал Артур.
Магнус кивнул:
— Бедный лэрд. Должно быть, его обманули. Женили на ненормальной.
Мейрин воинственно подбоченилась.
— И вовсе я не сумасшедшая!
Артур сочувственно покачал головой:
— Возможно, сумасшедшая — сказано слишком сильно. Так, слегка не в себе. Совсем чуть-чуть. Вы, случайно, недавно головой не ударились?
— Нет, не ударилась!
— А в детстве? — заботливо уточнил Магнус.
— И в детстве тоже. И вообще нахожусь в здравом уме и твердой памяти, — огрызнулась Мейрин.
— В таком случае, зачем же, скажите на милость, было предлагать резать кобылу пополам? — возмутился Артур. — В жизни не слышал ничего глупее.
— Но царю Соломону такой способ помог, — негромко пояснила Мейрин.
— Царь Соломон приказал разрезать лошадь пополам? — недоуменно переспросил Магнус.
— А кто такой этот Соломон? У нас такого короля не было. Должно быть, англичанин. Они все со странностями, — пришел к выводу Артур.
Магнус покачал головой.
— Да, все англичане ненормальные, — важно подтвердил он и с подозрением посмотрел на Мейрин. — А вы, что ли, англичанка, леди?
— Нет! С какой стати вы об этом спрашиваете?
— Может быть, капля английской крови все-таки в вас просочилась? Бывает, что и этого достаточно, — предположил Артур. — Тогда все понятно.
Мейрин почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Царь Соломон приказал разрубить надвое ребенка, когда две женщины не смогли его поделить.
Известие потрясло даже Гэннона. Магнус и Артур долго смотрели на Мейрин молча, а потом дружно покачали головами.
— И эти англичане еще смеют называть нас варварами, — проворчал Артур.
— Соломон не был англичанином, — терпеливо объяснила Мейрин. — А смысл предложения заключался в том, что истинная мать ни за что не согласилась бы это сделать и, чтобы сохранить ребенку жизнь, уступила бы его сопернице.
Она пристально смотрела на спорщиков и ждала, пока те поймут мораль притчи, однако оба стояли оглушенные, как будто только что оказались свидетелями невероятного богохульства.
— Что ж, ничего страшного, — заключила Мейрин.
Она подошла к лошади, схватила равнодушное создание под уздцы и повела в сторону замка.
— Миледи, что вы делаете? — прошипел Гэннон, догоняя.
— Эй, девчонка хочет украсть нашу кобылу! — очнулся Магнус.
— Нашу? Нет уж, это моя кобыла, тупица!
Старики снова заспорили, а Мейрин невозмутимо продолжила путь.
— Ясно, что ни один из них не заслуживает этого благородного животного, — объяснила она. — Отведу лошадь к Юэну, он быстро найдет ей применение.
Выражение лица Гэннона недвусмысленно продемонстрировало, что доблестный воин не считает идею блестящей.
— Не волнуйтесь, я непременно скажу лэрду, что вы пытались меня остановить.
— Правда? — с трогательной надеждой в голосе переспросил Гэннон.
Мейрин остановилась посреди двора, внезапно осознав, что воины почему-то не тренируются и Юэна не видно.
— Где же он может быть? — расстроилась она, однако ответа не получила. — Ну, ничего, отдам лошадь главному конюху. У вас же здесь есть главный конюх?
— Да, миледи, конечно, есть, вот только…
— В таком случае проводите меня к конюшне, — нетерпеливо перебила госпожа. — Понимаю, что уже давно пора выяснить, где что находится. А я пока успела побывать только у Мэдди; больше ничего не знаю. Завтра с утра мы непременно исправим оплошность.
Гэннон растерянно заморгал.
— Вы так считаете?
— Да, первым делом. Итак, где же конюшня?
Охранник вздохнул и показал в противоположный конец двора, туда, где тропинка огибала хозяйственные постройки и терялась из виду.
Мейрин повела лошадь в указанном направлении. Зашла за угол и сразу увидела старинное каменное здание, которое, должно быть, и служило конюшней. Дверь была новой, но следы давнего пожара до сих пор кое-где проступали. Впрочем, соломенная крыша выглядела вполне крепкой и наверняка служила надежной защитой от снега и дождя.
Странно, но Артур и Магнус тоже оказались здесь. Оба стояли у входа в отделение, предназначенное для лошадей лэрда. Спорщики посмотрели настороженно, и госпожа ответила решительным взглядом, всем своим видом демонстрируя недовольство.
— Не надейтесь, все равно не получите! — воскликнула она. — Отдам кобылу только главному конюху, чтобы он как следует ухаживал за бедным животным!
— Я и есть главный конюх, ненормальная девчонка! — рявкнул в ответ Артур.
— Не смей так разговаривать с госпожой! — вступился Гэннон.
Мейрин недоуменно посмотрела сначала на старика, а потом на охранника.
— Главный конюх? Вот этот… этот… кретин… и есть ваш главный конюх?
Гэннон вздохнул.
— А я ведь пытался предупредить, миледи.
— Чудеса, да и только, — проворчала Мейрин. — Этот человек такой же конюх, как и я.
— Я отличный конюх! — гордо возразил Артур. — А был бы еще лучше, если бы не приходилось бегать за теми, кто ворует моих лошадей!
— Вы уволены, сэр.
— Не имеете права меня увольнять! — завопил Артур, как будто его ошпарили. — Только лэрд может это сделать!
— Я хозяйка этого замка и повторяю, что вы уволены, — воинственно заявила Мейрин и повернулась за поддержкой к Гэннону. — Скажите ему.
Охранник выглядел обескураженным, однако мужественно поддержал госпожу и известил сородича о том, что тот действительно освобожден от работы.
Оскорбленный до глубины души Артур зашагал прочь, бормоча под нос ругательства, а Магнус проводил соперника довольным взглядом.
— Неудивительно, что лошадь не вытерпела и укусила его за задницу, — заключила Мейрин и отдала поводья Гэннону. — Отведите ее в стойло и проследите, чтобы накормили.
Не обращая внимания на недовольное ворчание охранника, госпожа направилась к замку, весьма довольная собой. Удалось не только выбраться из заточения и при этом не натолкнуться на мужа, но и найти выход из затруднительной ситуации. Первое серьезное дело в качестве хозяйки. Она улыбнулась, поднялась по каменным ступеням крыльца и вошла в большой зал.
По дороге приветливо помахала Кормаку.
— Я поднимусь наверх, чтобы переодеться к ужину. Гэннон скоро вернется, вот только разберется с кобылой.
Кормак встал и озадаченно нахмурился.
— С кобылой?
Мейрин энергично поднялась по лестнице. Да, все-таки день прожит не напрасно. Можно даже сказать, что прошел с большой пользой. Главное, удалось вписаться в повседневную жизнь клана и самостоятельно принять решение вместо того, чтобы беспокоить Юэна по мелочам. У него и так полно серьезных проблем. Помогать мужу — главное предназначение жены.
Мейрин умылась и смахнула с платья пыль. Да, день прошел замечательно, и даже рана совсем не беспокоила.
— Мейрин!
Голос лэрда донесся издалека — должно быть, снизу, из зала. От такого крика, чего доброго, стропила рухнут.
Она встряхнула головой и несколько раз провела расческой по волосам. Если утром удастся поднять левую руку, то можно будет заплести косы.
— Мейрин, немедленно спускайся!
Бросив расческу, она нахмурилась. Что за спешка? Мейрин поправила платье и вышла из комнаты. Юэн неподвижно стоял посреди зала, грозно скрестив руки. Выражение его лица тоже добра не сулило.
Неподалеку собрались Артур, Магнус, Гэннон и Кэлен. За столами сидели воины и с нескрываемым интересом следили за событиями.
Мейрин остановилась перед супругом и светло улыбнулась:
— Вы меня звали, господин?
Юэн провел рукой по волосам и на миг прикрыл глаза.
— За последний час ты умудрилась украсть у человека лошадь и оставить меня без главного конюха. Потрудись объяснить свое поведение!
— Я всего лишь уладила давний спор, — невозмутимо ответила Мейрин. — А когда выяснилось, что этот несносный человек, неспособный справиться с собственной лошадью, отвечает и за ваших лошадей, то немедленно исправила ситуацию.
— Ни то ни другое в твои полномочия не входит. Запомни раз и навсегда: у тебя только две обязанности, и обе очень просты. Первая: беспрекословно меня слушаться. Вторая: не совать нос в управление замком и кланом.
Боль стрелой пронзила грудь. Обида захлестнула порывом ураганного ветра. Мейрин молча посмотрела на каждого из воинов. В глазах Гэннона светилось сочувствие, а вот Кэлен явно поддерживал старшего брата.
Не в силах вынести публичного унижения, леди Маккейб молча повернулась и бегом бросилась прочь.
— Мейрин! — снова окликнул ее Юэн.
Не оборачиваясь, она лишь ускорила шаг. Миновала лестницу и выскользнула в одну из боковых дверей.
Жестокие. Невыносимые. Ужасные. Тупые. Все до одного. Они обвинили ее в сумасшествии, но более сумасшедшего клана не найти во всей Шотландии!
Слезы обжигали Мейрин глаза, и она сердито смахнула их кулаком. Сумерки уже отбрасывали лавандовые тени; еще немного, и замок погрузится в темноту. Вечерняя свежесть становилась все заметнее, однако Мейрин старалась не обращать внимания на холод и быстро шагала по опустевшему двору.
Со стены ее окликнул часовой, однако она даже не остановилась, а только ответила, что далеко не пойдет. Ей хотелось побыть одной, чтобы не слышать страшного крика Юэна и не видеть этих отвратительных зеленых глаз.
Мейрин дошла до стены и остановилась. Нет, дальше нельзя. Должно же где-то здесь найтись укромное местечко.
Спасение пришло в виде старой постройки в самом дальнем углу двора. В окружении полуразрушенных каменных стен даже сохранилась скамейка. Согнувшись, Мейрин протиснулась сквозь покосившийся дверной проем и села, ощущая одно-единственное желание: как можно дольше не возвращаться в ненавистный замок и не видеть никого из новых сородичей.
Наконец-то нашлось убежище, где она могла отвести душу и всласть оплакать постыдное поведение супруга.
