Глава 10

Изабелла, расположившись за письменным столом в своем будуаре, подписывала приглашения на запланированный ею званый обед. Поставив на последнем затейливый росчерк, изобличавший одолевавшие ее опасения, она задумалась. Грейсон определенно не тот человек, чтобы спустить ей с рук подобные происки. Она считала его необязательным и лишенным моральных принципов, сдерживающих большинство. И хотя он порой восхищался интригами других, вряд ли сам был способен отнестись снисходительно к тем, кто рискнул бы строить козни ему.

Сознавая, что она и впрямь собирается раздразнить спящего льва, Изабелла медлила, искоса поглядывая на аккуратную стопку сложенных возле ее локтя посланий на тисненой кремовой бумаге.

– Вы хотите разослать их сегодня же? – спросил ее секретарь, топтавшийся рядом.

Она поколебалась мгновение, затем покачала головой:

– Пока еще нет. Вы можете идти.

Поднимаясь из-за письменного стола, Изабелла, конечно, понимала, что, отказавшись тотчас же запустить в действие план поисков любовницы для Джерарда, она только отдаляет неотвратимое. Но ей не хватало душевных сил, чтобы выполнить эту задачу. Напряженность и постоянная настороженность между нею и мужем представляли серьезную опасность для ее душевного здоровья, угрожая совсем свести с ума.

Прошлой ночью она спала беспокойно. Ее тело, несмотря на чувство разбитости, жаждало ощутить его рядом. Ей бы только понять, почему их взаимоотношения так круто изменились, возможно, тогда она сумела бы найти способ снова вернуть прежний порядок вещей.

Накануне Джерард попросил ее зайти, и Изабелла направилась в смежную комнату, чтобы поговорить с ним. При одной мысли о том, что она его увидит, ее охватил трепет. Она уже открывала дверь в его спальню, но, услышав сердитые голоса, застыла на месте.

– Больше всего меня задели пересуды, Грей. Поскольку я всегда избегал подобных благонравных сборищ, я и понятия не имел, до чего эти сплетни отвратительны. Это просто ужасно.

– То, что говорят обо мне, не имеет к тебе отношения, – решительно возразил Джерард.

– Черта с два не имеет! – в запальчивости воскликнул Спенсер. – Я ведь тоже Фолкнер. Ты ругаешь меня за то, что я много себе позволяю, а ведь у Пел репутация еще хуже. Обсуждают, достаточно ли у тебя денег, чтобы заставить ее подчиняться. Шепчутся о причинах твоего отъезда, говорят, что, возможно, твоя своенравная жена оказалась тебе не по зубам. Что ты недостаточно сильный мужчина, чтобы…

– Не советую тебе продолжать! – В холодном голосе Джерарда зазвучала угроза.

– Просто затыкая себе уши, ты ничего не исправишь. Она отошла в туалетную комнату всего на несколько минут, и за это время я наслушался такого, что у меня кровь застыла в жилах. Мать права. Ты должен подать прошение о разводе в парламент, чтобы избавиться от нее. Найти двух свидетелей для доказательства ее измены будет легко. На самом деле их сотни.

– Остерегись, ты ступаешь по тонкому льду, братец!

– Я не намерен терпеть, чтобы позорили наше имя, и меня поражает, что ты это позволяешь!

– Спенсер! – Голос Джерарда прогремел угрожающе. – Не сделай какую-нибудь глупость.

– Я буду делать все, что найду нужным. Ей пристало быть содержанкой, Грейсон, но не женой.

Послышался громкий рык, и стена возле Изабеллы затряслась. Она зажала ладонью рот, чтобы сдержать крик.

– Скажи еще одно дурное слово о Пел, – резко выкрикнул Джерард, – и я уже за себя не ручаюсь! Я не потерплю, чтобы злословили о моей жене!

– Черт побери! – задыхаясь, произнес Спенсер. Его удивленный голос послышался так близко к дверной щели, что Изабелла испугалась, как бы ее не заметили. – Ты набросился на меня как зверь! Что с тобой случилось? Ты очень изменился.

По звуку неровных шагов Изабелла поняла, что Джерард оттолкнул брата от себя.

– Ты говоришь, что я изменился. Почему? Потому что намерен теперь выполнять свои обещания и обязательства? Это признак зрелости.

– Из-за нее тебя перестали уважать!

Гневный рев Грейсона напугал Изабеллу.

– Убирайся! Сейчас тебе лучше держаться от меня подальше.

– Ну что ж, рад был повидаться. Мне тоже невыносимо находиться в твоем обществе!

Послышались сердитые шаги, затем громко хлопнула дверь, ведущая в коридор.

Сердце Изабеллы бешено колотилось. Почувствовав дурноту, она без сил прислонилась к стене. Ей хорошо были известны все сплетни и пересуды, которые начались, когда они поженились, и усилились, когда каждый из них зажил своей собственной жизнью. Титул Джерарда обладал достаточной властью, чтобы никто не осмелился отказать ей от дома, и Изабелла рассматривала злословие как неизбежную плату за свой выбор и за свободу, к которой так стремилась. Казалось, Джерард не обращал внимания на сплетни, поэтому она считала, что они его не волнуют. Теперь она узнала, что они его задевают. И очень сильно. Сознавать, что она причинила Джерарду боль, было невероятно мучительно.

Не зная, что делать или что сказать, чтобы уменьшить зло, которое она причинила, Изабелла некоторое время стояла неподвижно, пока не услышала, как устало вздохнул Джерард. Этот тихий звук глубоко растрогал ее, растопив в ее душе что-то такое, что долгое время оставалось заледеневшим. Она взялась за ручку, толкнула дверь…..и остановилась, ошеломленная открывшимся перед ней зрелищем.

Ее муж стоял возле кровати в одних только брюках, должно быть, из новой одежды, и это напомнило ей, что утром заходил портной. Джерард держался рукой за резной столбик; застывшие мускулы спины и великолепно очерченных ягодиц выдавали, как он напряжен.

– Грейсон, – тихонько окликнула она, чувствуя жар в крови от одного лишь его вида.

Он выпрямился, но не обернулся.

– Да, Пел?

– Ты хотел поговорить со мной?

– Извини, сейчас неподходящее время.

Глубоко вздохнув, она сделала еще несколько шагов вперед.

– Это я должна просить у тебя прощения.

Тогда он обернулся, и она вынуждена была ухватиться за спинку ближайшего стула. Вид его обнаженной груди сводил ее с ума.

– Ты подслушивала, – сказал он бесстрастно.

– Это вышло нечаянно.

– Не будем обсуждать это сейчас. – Он упрямо сжал челюсти. – В данный момент из меня плохой собеседник.

Покачав головой, Изабелла отодвинула стул и прошла вперед.

– Скажи, как я могу тебе помочь?

– Мой ответ тебе не понравится, поэтому советую тебе уйти. Сейчас же.

Тяжело вздохнув, Изабелла сдержала побуждение самой предъявить счет.

– Как мы могли так жестоко ошибиться? – чуть слышно спросила она, обращаясь больше к себе. Обогнув кровать, она прошла в другой конец комнаты. – По неведению, полагаю. И из-за заносчивости, конечно. Мы думали, что можем жить, как нам нравится, и ожидали, что общество смирится с этим.

– Уйди немедленно, Изабелла!

– Я не хочу стоять между тобой и твоей семьей, Грей!

– Будь проклята моя чертова семья! – рявкнул он. – Как и ты, если задержишься здесь еще хоть на мгновение.

– Не рычи на меня! – Изабелла сердито взглянула на него, прищурив глаза. – Однажды ты поделился со мной своим горем. Теперь у меня возникли проблемы. Я думаю, обычай делиться друг с другом имеет большое значение. И перестань так на меня смотреть… Что ты делаешь?!

– Я тебя предупреждал, – мрачно пробормотал Джерард.

Двигаясь так быстро, что она не сумела уклониться, он обхватил ее за талию и понес к двери в ванную. Его руки обжигали, объятие было крепким. Опустив ее на пол и вытолкнув из спальни, он захлопнул за ней дверь.

– Грей! – крикнула Изабелла, колотя кулаками в разделившую их преграду.

– Сейчас я в ярости, а твой запах возбуждает мою похоть. Если ты будешь и дальше упорствовать и донимать меня глупыми разговорами, то скоро окажешься на спине и я найду для твоего рта гораздо лучшее применение.

Изабелла ошеломленно заморгала. Он нарочно грубил ей, чтобы оттолкнуть ее, напугать, и это ему почти удалось. Ни один мужчина не осмеливался говорить с ней так дерзко и оскорбительно, с таким гневом. Все это подействовало на нее странным образом. Она вся дрожала, дыхание стало прерывистым.

Упираясь ладонями в дверь, Изабелла прислушивалась к звукам в комнате мужа. Она понятия не имела, что ей следует делать, но уйти сейчас, когда он так распалился, казалось ей трусостью. И все же… Она не такая уж дура. Она понимала мужчин гораздо лучше, чем женщин. Ей было известно, что лучший способ справиться с разъяренным мужчиной – это не попадаться ему на пути. Она прекрасно знала, что произойдет, если она снова попытается проникнуть в его комнату.

– Грейсон?

Он не ответил.

Изабелла не могла ничего для него сделать. Ничего, что смогло бы изменить положение вещей или заставить его чувствовать себя лучше. Разве что подарить кратковременное облегчение в безумном вихре экстаза. Но может быть, именно это ему и нужно сейчас, когда он услышал, как оскорбляют и унижают его мужское достоинство? Может быть, это нужно и ей самой, чтобы хоть на какое-то время забыть, что оба ее брака не удались? В первом случае она была слишком молода и наивна. Но на этот-то раз ей следовало быть умнее! Как глупо было с ее стороны не подумать о том, что Джерард со временем повзрослеет! Теперь он это доказал, взяв на себя ответственность за лорда Спенсера. Это натолкнуло ее на мысль, что Пелем, возможно, тоже бы изменился, если бы ему хватило на это времени.

– Мне даже сквозь дверь слышно, как ворочаются в голове твои мысли, – послышался мрачный голос Грейсона совсем рядом.

– Ты все еще злишься?

– Конечно, но не на тебя.

– Мне очень жаль, Грейсон.

– Жаль чего? – спросил он тихо. – Что вышла за меня?

Слово «нет» так и не слетело с ее языка – она не решилась его произнести.

– Изабелла?

Вздохнув печально, она двинулась прочь. Джерард был прав. Сейчас не время для разговоров, пока она не в состоянии мыслить трезво. Она ненавидела дверь, разделявшую их. Преграду, отрезавшую ее от его запаха, его прикосновений, ненасытной жажды в его глазах—всего того, чего ей не следовало желать. Почему она оказалась так непрактична в вопросах своего замужества, в отличие от остальных членов своей семьи? Почему ее эмоции всегда берут верх и все разрушают?

– Ну вот, мы все и выяснили, – сказал он угрюмо. – Лично я ни о чем не жалею, и среди всех гадостей, что мне пришлось выслушать в продолжение последнего часа, больнее всего меня ранили твои слова, что мы допустили оплошность.

Изабелла споткнулась и замедлила шаг. Как он мог не сожалеть о женитьбе, которая принесла ему столько горя? Если даже это не смогло поколебать его решимость наладить нормальные супружеские отношения, то тут уж ничего нельзя поделать.

Внезапный прилив нежности к нему привел ее в ярость. Нельзя позволять себе так раскиснуть! Мать ее ни за что не поддалась бы чувствам. И Рис тоже. Они бы наслаждались великолепным сексом, пока не насытились, а потом разом покончили бы с этим. Изабелла упрямо вздернула подбородок. Вот так и ей следовало поступить, будь она хоть немного практичнее.

Выйдя из ванной, она медленно побрела в свой будуар. Все дело в том, что раньше ей казалось, будто она поступает практично, потому что с самого начала были оговорены определенные правила и результат был заранее известен. Тогда у нее не было того собственнического чувства, которое она испытывала к Пелему и которое теперь начало пробуждаться у нее по отношению к Джерарду.

Пропади он пропадом! Они ведь были добрыми друзьями. Потом он возвратился совсем другим человеком и претендует на место ее супруга.

Муж – это своего рода собственность. Любовник – нет.

Противный спазм скрутил ей желудок.

«Ей пристало быть содержанкой, Грейсон, но не женой».

Может, в этих гневных словах лорда Спенсера и заключалось совсем простое решение?

Позвонив в колокольчик, Изабелла с нетерпением ждалa прихода камеристки, а затем с ее помощью разделась. Донага. И распустила волосы. После этого она, гордо расправив плечи, быстро пересекла пространство, отделявшее ее от спальни Джерарда. Толкнув дверь, она увидела, как ее муж потянулся за рубашкой, разложенной на кровати, и с разбега вспрыгнула ему на спину.

– Какого черта…

Потеряв равновесие, он лицом вниз упал на постель. Изабелла не отпускала его. Протянув руку за спину, он с громким ворчанием сбросил ее на покрывало.

– Наконец-то ты пришла в чувство, – пробормотал он и, склонив голову, обхватил губами ее сосок.

– Ох! – вскрикнула она и вздрогнула, ощутив пронизывающий жар. Боже, этот мужчина не терял времени даром! – Подожди!

Он что-то пробормотал, продолжая сосать.

– Я устанавливаю правила!

Горящие голубые глаза встретили ее взгляд, и он с громким чмоканьем отпустил ее сосок.

– Ты, обнаженная, когда бы я ни захотел. В любом месте, где мне вздумается. Вот единственно приемлемые «правила»!

– Да. – Изабелла кивнула, и он замер, его огромное тело стало твердым как камень. – Мы составим соглашение и…

– У нас есть письменное соглашение, мадам, – наше брачное свидетельство.

– Нет. Я буду твоей содержанкой, а ты моим любовником. Соглашение должно быть четким и скреплено на бумаге, потому что я не могу доверять тебе на слово после того, как ты столь небрежно обошелся с нашими прежними сделками.

– Просто ради любопытства, – начал Джерард, приподнимаясь с кровати и чуть отстранившись от нее; руки его двинулись к застежке брюк. – Ты что, с ума сошла?

Изабелла приподнялась на локтях, сгорая от желания при виде мужа, сбросившего одежду и внезапно представшего перед ней восхитительно обнаженным и впечатляюще возбужденным.

Он заговорил, не особенно подбирая слова:

– Твое умственное расстройство ничуть не ослабляет моего влечения, так что на этот счет не стоит беспокоиться. Можешь спокойно выкладывать все глупости, которые только придут тебе в голову, пока я занимаюсь своим делом. Я не возражаю.

– Грей, право же…

Поймав ее колени, он широко раздвинул ей ноги и расположился между ними.

– Жену обычно лелеют и холят, стараются обращаться с ней нежно. Содержанку берут только для одной цели – удовлетворять похоть. Ты уверена, что хочешь поменять свой статус в нашей спальне?

Только теперь, по угрожающе напряженным скулам, Изабелла поняла, что он все еще страшно зол. Жаркая тяжесть его возбужденной плоти жгла ее, словно огонь. Тело ее покрылось гусиной кожей, грудь мучительно заныла.

– Не старайся меня запугать.

– Ты совсем не слушаешь предупреждений, – пробормотал он, понизив голос, и, прежде чем она успела сообразить, резко вошел в нее. Не вполне готовая и все еще слегка раздраженная, Изабелла громко вскрикнула – неожиданное вторжение причинило ей боль.

Ухватив ее за волосы, Грей запрокинул ей голову назад, пригвоздив к месту. Она беспомощно раскинулась перед ним, а он начал энергично двигаться мощными резкими рывками.

– Когда мы расстанемся, – задыхаясь, продолжала она, непоколебимая в своей решимости, – мы будем жить отдельно. Я вернусь в свой старый особняк. Мы останемся друзьями, а ты сможешь возвратить себе доброе имя.

Джерард неистово вонзался в нее, проникая так глубоко, что у нее захватывало дух.

– Ты должен встречаться только со мной, – ухитрилась вымолвить она чуть позже, уже источая влагу, потому что, яростно удовлетворяя свое желание, он возбуждал и увлекал ее своей страстью. – Стоит тебе хоть раз нырнуть в постель к другой женщине, и наше соглашение аннулируется.

Джерард склонил голову и впился ртом в ее шею. Оттого что голова ее была запрокинута, груди сильно выпячивались вперед и жесткие волосы, покрывавшие его грудь, то и дело задевали ее соски. От этого пьянящего ощущения Изабелла слегка постанывала и быстро теряла всякую способность соображать.

Ей не должно было быть так хорошо. Она лежала в неудобной позе, его прикосновения были грубы и безжалостны, его рот и зубы опасно маячили возле ее горла. Его бедра с силой ударяли по ее бедрам, его мощное копье ритмично вонзалось в нее, бередя опухшие ткани… И все же абсолютная уверенность, с которой он действовал, полное отсутствие колебаний, крайняя самонадеянность, с которой он использовал ее тело для собственного удовольствия, странным образом вызывали у нее чувство восторга.

– Да… да! – Когда тело ее затрепетало на грани блаженства, Изабелла застонала, впиваясь ногтями в его спину, и, упершись пятками ему в ягодицы, начала лихорадочно двигаться навстречу.

– Изабелла, – застонал он, прижавшись губами к ее уху. – С твоей стороны довольно бессовестно так вцепляться в обнаженного мужчину, когда от него требуется быстрота реакции.

«Так, как прежде, уже никогда не будет!»

– Мои правила, – напомнила она, прихватив зубами кожу на его груди.

– К черту твои правила! – Джерард вырвался, зажав ладонью напряженную плоть, и с характерным пульсирующим звуком выплеснул горячую струю спермы ей на живот.

Это было грязно и грубо, ничего общего с тем, как всего лишь день назад они занимались с ним любовью, и к тому же он оставил ее корчиться в муках вожделения.

– Эгоистичный ублюдок!

Перебросив ногу через ее бедро, Джерард перевернулся, обхватив ее ногами. Крепко сжатый рот, пылающие щеки, остекленевший взгляд.

– Мужчина не обязан заботиться об удовольствии своей содержанки.

– Значит, ты принимаешь нашу договоренность? – огрызнулась Изабелла сквозь зубы. Она держала себя в руках, несмотря на то что он, судя по всему, решил во что бы то ни стало вывести ее из себя.

С холодной натянутой улыбкой он принялся растирать свое семя по ее коже.

– Если тебе так уж хочется заключить эту чертову сделку, так тому и быть. – Ухватив влажными пальцами ее соски, он принялся крутить их.

Изабелла резко одернула его:

– Хватит!

– Мне следовало бы позволить тебе уйти в ярости, разгоряченной и влажной. Может быть, тогда ты хотя бы слегка почувствовала, что приходится терпеть мне.

– Помилуйте, – с усмешкой сказала она. – Ты уже получил свое удовольствие.

Джерард пренебрежительно хмыкнул:

– Ты и впрямь решила, что я уже насытился, хотя сама ты нет?

– Я что-то не так поняла? Разве это не твое семя у меня на животе?

Джерард откинулся назад, предоставив ей беспрепятственно лицезреть впечатляющую длину его возбужденной плоти. Это зрелище оказалось уже слишком для ее разгоряченного тела. Даже его высокомерная улыбка не смогла умерить силу ее желания. Он был создан, чтобы дарить наслаждение женщинам, и, черт бы его взял, отлично знал об этом.

– Думаю, мы уже убедились в твоей неутомимости, Грейсон.

Джерард сощурился, и она словно видела движение его мыслей. Без сомнения, он замышлял какую-то хитрость.

– Любой мужчина, преклонивший колени возле столь разгоряченной женщины, будет счастлив оказать ей благодеяние.

– Как поэтично, – сухо произнесла она. – Замри, мое сердце!

– Свою поэтичность я храню для жены. – Джерард спустился ниже, и его лукавая улыбка заставила ее сжаться от мрачного предчувствия. – Если бы в этой постели была моя жена, я бы не заставил ее так страдать.

– Я не страдаю.

Он коснулся языком края нежной плоти, выступавшей из темного треугольника влажных завитков. Изабелла задохнулась.

– Конечно, нет, – сказал он ухмыляясь. – Содержанки не могут надеяться испытать экстаз.

– Я испытывала всегда!

Не обращая на нее внимания, он ниже опустил голову и проник языком в ее заветное место. Она непроизвольно прогнулась ему навстречу.

– Я сказал бы моей жене, как мне нравится ее вкус и ощущение нежных лепестков ее кожи. Как меня возбуждает запах нашей общей страсти, позволяя оставаться в напряжении, несмотря на то, что я много раз излил на нее свое семя.

Изабелла смотрела на его сильные руки с аккуратно подстриженными ногтями и неприличными мозолями на пальцах, придерживавшие ее широко раскинутые ноги. Вид его загорелой кожи на ее светлом теле был необычайно эротичен, как и длинная прядь темных волос, спадавшая ему на лоб и щекотавшая внутреннюю поверхность ее бедер.

– Я бы сказал ей, как мне нравится цвет ее локонов здесь, в этом заветном месте, – темно-шоколадный с проблесками огня. Он, подобно маяку, манит меня к ней, суля несказанное блаженство и долгие часы наслаждения. – Джерард поцеловал чувствительный бутон, и когда она тихонько вскрикнула, принялся сосать его, продолжая неторопливые ласки языком.

Выпустив из рук покрывало, за которое прежде держалась, Изабелла обхватила его голову, зарывшись пальцами в шелковистые, влажные от пота волосы. С губ его вновь сорвался этот звук, который ее так восхищал, – смесь удовлетворенного ворчания и стонов одобрения, и он вознаградил ее, ускорив ласки.

Закинув ноги ему на плечи, она притянула его ближе, двигая бедрами навстречу его искусному языку. Каждое мгновение она с ужасом ждала, что он прекратит ласки и оставит ее жестоко мучиться от неудовлетворенного желания. В отчаянной жажде разрядки она взмолилась:

– Пожалуйста… Грей…

Он пробормотал что-то обнадеживающее, ласково поглаживая ее ладонями, пока его умелый язык привел ее к вершинам блаженства. Она замерла, каждый мускул и жилка наполнились наслаждением, которое, медленно нарастая, все усиливалось, по мере того как ее сотрясали непроизвольные конвульсии.

– Это мне нравится, – пробормотал он, осторожно выбираясь из-под нее и располагаясь поверх ее распростертого тела. – Почти так же сильно, как вот это. – С громким возгласом он вошел в ее пульсирующую глубину.

– О Боже! – Изабелла не могла открыть глаз, не могла позволить себе взглянуть на него, на этого мужчину, которым так часто любовалась. Его близость опьяняла ее. Она упивалась им, его запахом, его прикосновениями.

Стоило ей его еще и увидеть, и она окончательно погибла.

– Да, – прошептал он, погружаясь глубже, плоть его была тверда и так горяча, что могла ее расплавить. Обвив руками ее плечи, Джерард заключил в объятия всю ее, от макушки до кончиков пальцев ног. Прижавшись губами к ее уху, он шептал: – Я бы рассказал своей жене, как мне приятно быть с ней, такой горячей и влажной, словно плоть моя погружается в теплый мед.

Она чувствовала, как напрягаются мышцы его живота, изгибающегося над ее телом, когда он медленным мучительным движением выскальзывал из нее и затем снова вторгался внутрь.

– Я ласкал бы ее так осторожно, как подобает мужу, заботясь о ее удобстве, стараясь доставить ей наивысшее наслаждение.

Она гладила его по спине, обхватывая ладонями его крепкие ягодицы.

– Пожалуйста, продолжай, – обессиленно шептала она.

– Так? – Он подался назад, затем, вращая бедрами, снова проник в нее.

– М-м-м… Немного резче.

Следующий его выпад позволил проникнуть глубже. Восхитительно!

– Ты слишком требовательная любовница! – Джерард рассмеялся, покрывая поцелуями ее щеку.

– Я знаю, чего хочу.

– Да. – Его ладони нежно гладили ее тело, потом он подхватил ее бедро, повернул, чтобы было удобнее, и продолжал свои размеренные движения. – Ты хочешь меня.

– Грей! – Она сжала его в объятиях, опьяненная желанием.

– Назови меня по имени, – попросил он чуть хриплым голосом, ритмично двигаясь неторопливыми длинными рывками.

Изабелла с трудом подняла ресницы и встретилась с ним взглядом. Его просьба не была пустяком, простым проявлением легкомыслия. Его красивое лицо было открытым, мальчишеским, лишенным обычной заносчивой самоуверенности. Любовница не стала бы называть его по имени. Большинство жен тоже этого не делали. Теперь они с ним стали необычайно близки. И их тесная близость, учитывая его непревзойденное мастерство, дарила потрясающее наслаждение.

– Назови мое имя! – Теперь его голос звучал требовательно.

– Джерард! – выкрикнула она, когда он привел ее к вершинам блаженства и весь мир растворился в ослепительно жаркой вспышке экстаза.

И он обнимал ее, вновь и вновь занимаясь с ней любовью, восхваляя ее и нашептывая ей на ухо ласковые слова.

Как и подобает хорошему мужу.