Глава 13
Всего лишь час спустя. Как мы уже заметили, если уж наш герой что-то задумает...
А мы не забыли упомянуть, что это был вторник?
– А? – переспросила леди Данбери. – громче! Гиацинта положила книгу на колени.
– По-моему, я это слышу не в первый раз.
– Конечно, – леди Данбери. – всегда читаешь недостаточно громко.
– Интересно, моя мама никогда на это не жалуется.
– Уши твоей мамы более позднего производства, чем мои, – фыркнула леди Данбери. – Где моя трость?
С тех пор как она увидела, как с нею управляется Гарет, Гиацинта стала смелее, когда бабушка угрожала ей тростью.
– Я ее спрятала, – с ехидной улыбкой сказала она.
– Ах ты, хитрая кошка, Гиацинта Бриджертон.
– Кошка?
– Я не люблю собак, – заявила леди Данбери, – или, например, лисиц.
Гиацинта решила отнестись к высказыванию как к комплименту – это был самый лучший способ, когда леди Данбери отпускала свои обычные шуточки – и снова раскрыла книгу.
– Посмотрим, где мы остановились...
– А где ты ее спрятала?
– Если я скажу где, то она уже не будет спрятана. – Гиацинта даже не подняла головы.
– Без нее я не могу встать со стула. Ты же не хочешь лишить старую женщину средства передвижения, ведь так?
– Хочу, – все еще не поднимая головы, ответила Гиацинта.
– Ты проводишь слишком много времени с моим внуком, – пробурчала графиня.
Гиацинта по-прежнему прилежно смотрела в книгу, но знала, что неудержимо краснеет.
Боже милостивый!
Урок номер один: никогда не показывай своей слабости, если имеешь дело с леди Данбери.
Урок номер два: если сомневаешься, обратись к уроку номер один.
– Гиацинта Бриджертон, – произнесла леди Данбери, что свидетельствовало о том, что она что-то задумала. – У тебя порозовели щеки?
– Я не могу видеть своих щек, – с невинным видом ответила Гиацинта.
– Но они порозовели!
– Раз вы так говорите.
– Почему ты покраснела?
– Я не покраснела.
– А я говорю, что покраснела.
– Я не... – Гиацинта остановилась и чуть было не рассмеялась: они пререкаются, как дети. – Просто мне жарко.
– В комнате совсем не жарко, – немедленно отозвалась леди Данбери. – Почему ты покраснела?
Гиацинта сердито на нее посмотрела.
– Вы хотите, чтобы я читала вам эту книгу или нет?
– Нет. Мне гораздо интереснее узнать, почему ты покраснела.
– Я не покраснела! – заорала Гиацинта.
Леди Данбери улыбнулась с выражением, которое у другого человека было бы приятным.
– Вот теперь ты покраснела.
– Это от злости.
– Ты на меня злишься? – Леди Данбери с невинным видом прижала руку к сердцу.
– Я собираюсь продолжать читать, – провозгласила Гиацинта.
– Если хочешь, читай, – вздохнула леди Данбери и добавила: – По-моему, мы оставили мисс Баттеруорт на склоне холма.
Гиацинта обратилась к книге.
– Ну! – потребовала леди Данбери.
– Я должна найти место, где мы остановились. – Она просмотрела страницу, чтобы найти мисс Баттеруорт и холм, на который та в очередной раз карабкалась, но буквы плыли у нее перед глазами. Она могла думать только о Гарете и везде видела только его.
Гарет с его насмешливыми глазами и идеальными губами. Гарет с ямочкой, от которой он явно станет открещиваться, если она скажет ему о ней. Гарет... Что-то она несет какую-то чушь, вроде мисс Баттеруорт. Почему он должен отказываться от ямочки?
Гиацинта перевернула несколько страниц назад. Да, вот это место, в середине шестнадцатой главы.
«Его глаза были насмешливыми, а губы – идеально очерчены. И у него была ямочка, как раз над левым уголком рта, от которой он наверняка будет отказываться, если она наберется смелости указать ему на нее».
– Боже мой! – пробормотала Гиацинта. Она не знала, что у Гарета была ямочка.
– Ты потеряла место? Ты уже перевернула назад по крайней мере три главы.
– Я ищу, ищу. – Она сходит с ума, не иначе. Подумать только – неосознанно цитирует мисс Баттеруорт.
Но ведь... Он поцеловал ее. Он по-настоящему ее поцеловал. Первый поцелуй, когда они были в Бриджертон-Хаусе – был совершенно другим. Их губы – на самом деле и кое-какие другие части тела – соприкоснулись, но все же это был не поцелуй.
Не такой, как этот.
Гиацинта вздохнула.
– Что это ты надулась? – потребовала леди Данбери.
– Так, ничего.
– Вы сегодня явно не в себе, мисс Бриджертон. Гиацинта не хотела это обсуждать, лучше уж читать.
– «Мисс Баттеруорт карабкалась по склону холма, с каждым шагом все глубже впиваясь пальцами в землю», – прочитала она.
– Разве пальцы могут шагать?
– В этой книге – могут. – Гиацинта откашлялась и продолжала: – «Она слышала, что он поднимается вслед за ней. Расстояние между ними все больше сокращалось, и скоро она будет поймана. Но с какой целью? Хорошей или плохой?»
– Я надеюсь, что плохой. Так будет интереснее.
– Полностью с вами согласна. «Как это узнать? Как это узнать?» – Гиацинта оторвалась от книги. – Выделено мною.
– Разрешаю, – согласилась леди Данбери.
– «И тогда она вспомнила совет, который ей дала ее мать перед тем, как заклеванная голубями несчастная леди отдала Богу душу...»
– Такого не может быть!
– Конечно, не может! Но так написано в романе. Клянусь! Так написано на странице сто девяносто три.
– Дай-ка взгляну.
Леди Данбери часто обвиняла Гиацинту в украшательстве, но в первый раз потребовала подтверждения. Гиацинта встала и показала графине книгу, ткнув пальцем в соответствующий абзац.
– Подумать только! Бедную женщину погубили голуби. – Графиню передернуло. – Я бы не хотела так умереть.
– По-моему, вам незачем беспокоиться на этот счет. Леди Данбери потянулась за палкой, но, не обнаружив ее, нахмурилась:
– Читай дальше.
– Где это? А... нашла, «...отдала Богу душу». Простите меня, но без смеха я это читать не могу.
– Читай!
Перед тем как продолжить чтение, Гиацинта как следует откашлялась.
– «Ей было только двенадцать лет, а значит, она была слишком молода для такого разговора, но, возможно, ее мать предвидела свой ранний уход в мир иной».
– Вы меня простите, но как можно предвидеть такое?
– Как ты уже сказала, – сухо ответила леди Данбери, – в романе все возможно.
Гиацинта стала читать дальше:
– «Мать схватила ее за руку и, печально посмотрев на нее, сказала: «Дорогая Присцилла. В этом мире нет ничего более дорогого, чем любовь». – Гиацинта глянула украдкой на леди Данбери, ожидая, что та начнет фыркать от отвращения. Но графиня была явно восхищена, внимательно слушая каждое слово. – «Но на свете много обманщиков, дорогая Присцилла, и есть мужчины, которые попытаются воспользоваться тобою без единения ваших сердец».
– Это правда, – вздохнула графиня.
Гиацинта подняла глаза от книги, и стало очевидно, что леди Данбери не поняла, что говорила вслух. Гиацинта не стала смущать ее и вновь обратилась к книге:
– «Присцилла наклонилась и, погладив бледную щеку матери, спросила: «А что это такое, мама?» «Если ты хочешь узнать, любит ли тебя джентльмен, – ответила мать, – есть только один верный способ».
Леди Данбери подалась вперед.
– «Это в его поцелуе, – прошептала мать, – все в его поцелуе».
Гиацинта непроизвольно потрогала свои губы.
– Вот этого я не ожидала, – заметила леди Данбери. Все в его поцелуе. Неужели это правда?
– Я-то думала, что любовь проявляется в делах и действиях, но полагаю, что для мисс Баттеруорт это прозвучало бы недостаточно романтично.
– И для Безумного барона тоже, – пробормотала Гиацинта.
– Верно! Кто в здравом уме захочет выйти за сумасшедшего?
– Все в его поцелуе, – тихо прошептала Гиацинта.
– Что? Не слышу!
– Ничего, я просто задумалась.
– Осмысливала интеллектуальные догмы мамаши Баттеруорт?
– Нет, конечно. Будем читать дальше?
– Да, чем скорее мы закончим эту книгу, тем быстрее начнем новую.
– Нам не обязательно кончать эту, – возразила Гиацинта, хотя про себя подумала: «Тогда я возьму ее домой и там дочитаю.
– Не глупи. Мы не можем не закончить эту книгу. Я заплатила хорошие деньги за эту чепуху. И кроме того, я хочу знать, чем все кончится.
Гиацинта улыбнулась:
– Хорошо. Сейчас найду место, где мы остановились.
– Леди Данбери, – услышали они ровный бас дворецкого, – мистер Сент-Клер просит об аудиенции.
– Просит? Обычно мой внук просто вваливается без всякого разрешения.
Дворецкий поднял бровь – единственный признак удивления, какой Гиацинта когда-либо видела на его лице.
– Он попросил аудиенции у мисс Бриджертон.
– У меня? – робко спросила Гиацинта.
У леди Данбери открылся рот от изумления.
– Гиацинта! В моей гостиной?
– Так он сказал, миледи.
– Ну и ну.
– Проводить его сюда?
– Конечно, но я никуда не уйду. Все, что он хочет сказать мисс Бриджертон, он может сказать при мне.
– Что? – потребовала Гиацинта. – Я думаю...
– Это моя гостиная, и он мой внук. А ты... – Леди Данбери посмотрела на Гиацинту и запнулась. – А ты есть ты. Хм-м.
– Мисс Бриджертон, – Гарет, появляясь в дверях и полностью заполняя собой проем. – Бабушка.
– Все, что ты хочешь сказать мисс Бриджертон, ты можешь сказать при мне.
– Я почти склонен проверить эту теорию.
– Что-то случилось? – спросила Гиацинта, сидя на краешке стула. Еще двух часов не прошло, как они расстались.
– Ничего не случилось.
Он подошел к Гиацинте. Бабушка смотрела на него с нескрываемым интересом. Он засомневался, правильно ли поступил, придя сюда прямо из Бриджертон-Хауса.
Но тут Гарет вспомнил, что был вторник, и это показалось ему хорошим предзнаменованием. Все началось именно во вторник. Неужели всего две недели назад?
Гиацинта читала бабушке вслух по вторникам. Каждый вторник, в одно и то же время, в том же самом месте. Гарет шел по улице, обдумывая новый поворот в своей жизни. Он точно знал, где сейчас находится Гиацинта. И если он хочет сделать предложение выйти за него замуж, ему надо лишь проделать короткий путь от Бриджертон-Хауса до дома бабушки.
Возможно, ему стоило подождать. Он мог бы выбрать гораздо более романтичное время и место. Но Гарет принял решение и не хотел ждать. К тому же бабушка столько сделала для него за все эти годы, что заслуживает того, чтобы узнать обо всем первой.
Он, однако, не ожидал, что ему придется делать предложение в присутствии старой леди.
– В чем дело? – резко спросила она. Надо бы попросить ее выйти. Хотя...
Она не выйдет из комнаты, даже если он встанет перед ней на колени. Не говоря уже о том, что Гиацинте будет очень трудно отказать ему при леди Данбери.
Он, правда, не думал, что она ему откажет, но стоило подстраховаться.
– Гарет? – тихо сказала Гиацинта.
Он повернулся к ней, соображая, сколько времени у него ушло на то, чтобы определить свой выбор.
– Гиацинта.
Она глянула на него в ожидании.
– Гиацинта, – повторил он немного более уверенно.
– Мы знаем, как ее зовут, – услышал он голос бабушки.
Гарет отодвинул столик, чтобы освободить место и встать на колено.
– Гиацинта, – сказал он и взял ее руку, – окажи мне честь и согласись стать моей женой.
Ее взгляд затуманился, а губы, которые он с таким наслаждением целовал всего пару часов назад, задрожали.
– Я... я...
Она не могла найти слов, и это было так на нее не похоже.
– Я... я...
– Да! – наконец крикнула бабушка. – Да! Она выйдет за тебя замуж!
– Она сама может сказать за себя.
– Нет, не может, это совершенно очевидно.
– Да, – сказала Гиацинта, кивая сквозь подступившие слезы, – да, я выйду за тебя.
Он поднес к губам ее руку.
– Хорошо.
– Очень хорошо, – заявила леди Данбери. – А где же моя трость?
– Она за часами, – сказала Гиацинта, не отрывая взгляда от Гарета, а потом спросила: – Почему?
– Что почему?
– Почему ты попросил меня выйти за тебя замуж?
– По-моему, это очевидно.
– Скажи ей! – Леди Данбери стукнула тростью по ковру. – Гарет и Гиацинта оба обернулись к ней с явным нетерпением. – Ну хорошо, – проворчала графиня. – Полагаю, вы хотите остаться одни.
Ни Гиацинта, ни Гарет ей не ответили.
– Ухожу, ухожу. Но не думайте, что я ухожу надолго. Я знаю тебя, – сказала она, ткнув тростью в сторону Гарета, – и если ты думаешь, что я доверю тебе ее невинность...
– Я твой внук.
– Это не делает тебя святым. – С этими словами она вышла и закрыла за собой дверь.
– Мне кажется, что она хочет, чтобы я вас скомпрометировал, – сказал Гарет, глядя вслед леди Данбери.
– Глупости. – В голосе Гиацинты послышалась бравада, но она почувствовала, как краска заливает ей щеки.
– А я думаю, что она хочет именно этого. – Гарет взял обе ее руки и поднес к своим губам. – Она мечтает, чтобы вы стали ее внучкой. И она достаточно умна, чтобы понимать, что ваше падение только приблизит счастливый конец.
– Я не передумаю, я дала свое согласие. Он чуть прикусил зубами кончик ее пальца.
– Да, знаю.
Она кивнула, завороженная видом своего пальца у его губ.
– Но вы не ответили на мой вопрос, – прошептала она.
– А разве вы что-то спросили? – Гарет провел языком по ее пальцу.
Она опять кивнула. В голове не было никаких мыслей, кроме одной – он ее соблазняет. Гиацинта только удивилась, что он может привести ее в такое состояние всего лишь тем, что взял губами ее палец.
Не отпуская ее руку, он сел рядом с нею на диван.
– Такой восхитительный, – пробормотал он, – и скоро он будет моим.
Он перевернул руку ладонью кверху и, склонившись над нею, прикоснулся кончиком языка к запястью. В тишине комнаты ее учащенное дыхание казалось слишком громким. Интересно, промелькнуло у нее в голове, такое возбуждение вызвано прикосновением его языка или тем, что он собирается ее соблазнить?
– Мне нравится форма ваших рук. – Он оглядел их от запястья до предплечья так, словно они были предметом восхищения. – Вы занимаетесь спортом?
Она кивнула. Он улыбнулся:
– Это видно по вашей походке, по тому, как вы двигаетесь. – Он наклонился к ее лицу, и она почувствовала, что он ее целует. – Вы двигаетесь не так, как другие женщины. И это заставляет меня думать о том...
– О чем? – прошептала она.
Рука Гарета уже лежала на ее бедре и не то чтобы гладила его, а своим теплом и тяжестью просто напоминала о присутствии потрясающего мужчины.
– Я думаю, что вы знаете...
Перед мысленным взором Гиацинты пронеслись какие-то смутные образы. Она знала, что происходит между мужчиной и женщиной: она уже давно выпытала все у своих старших сестер. А еще она однажды нашла в комнате Грегори скандальную эротическую книгу с иллюстрациями, которые вызвали у нее странные ощущения.
Но она не ожидала – не была готова – к такому всплеску желания, которое вызвали у нее слова Гарета. Она вдруг представила себе, как он ее ласкает, целует...
– Вы не думали? – шепнул он, и она ощутила его горячее дыхание на своей шее.
Она кивнула. Она не могла соврать. Гиацинта чувствовала, что не может не поддаться его нежному натиску.
– Что выдумаете? – настаивал он. Она сглотнула.
– Я не могу сказать.
– Да, не можете, – понимающе сказал он, – но это не имеет значения. – Он наклонился и поцеловал ее в губы. – Но скоро сможете. – Он встал. – Боюсь, что мне надо уйти до того, как моя бабушка начнет шпионить за нами из дома напротив.
Гиацинта с ужасом посмотрела на окна.
– Не беспокойтесь, – со смехом сказал он. – Ее зрение уже не то.
– У нее есть телескоп. – Гиацинта все еще с подозрением смотрела на окна дома напротив.
– Почему это меня не удивляет? – пробормотал Гарет, направляясь к двери.
Гиацинта смотрела, как он идет по комнате. Его походка всегда напоминала ей движения льва. А теперь ей предстояло этого льва укротить!
– Я нанесу вам визит завтра, – сказал Гарет, одарив ее легким поклоном.
Она подождала, пока он уйдет, и снова повернулась к окну.
– О Боже...
– Что он сказал? – Леди Данбери появилась всего через десять секунд после ухода Гарета.
Гиацинта смотрела на графиню, и казалось, она не понимает, о чем ее спрашивают.
– Ты спросила у него, почему он сделал тебе предложение. – напомнила ей леди Данбери. – Что он ответил?
Только сейчас Гиацинта поняла, на какой вопрос Гарет ей не ответил.
– Он сказал, что не может не жениться на мне, – солгала она. Это было именно то, что ей хотелось, чтобы он ей сказал. И то, что леди Данбери считала очевидным.
– О, – вздохнула графиня и приложила руку к сердцу. – Как замечательно!
Гиацинта посмотрела на нее новыми глазами.
– Да вы, оказывается, романтик.
– Всегда им была. Всегда.
