Глава 5
Вскочив на лошадь, Крис обернулся. Ему на миг показалось, что эта удивительная женщина сейчас исчезнет, оставив только облако дыма. Но она по-прежнему стояла в тени деревьев, в рубахе навыпуск, весьма соблазнительно обрисовывающей контуры ее фигуры. Соблазнительным выглядел и изгиб ее бедер. А еще Крис не мог не отметить, какими тренированными и рельефными были ее мышцы. Подобного он в жизни не видел. «Вообще-то женщину не следовало оставлять в этой глуши одну, — подумал он, — но эта сама защитит кого угодно». Ее общество ему куда опаснее — уж слишком внезапно вспыхнуло в нем желание. Впрочем, она, похоже, тоже не осталась равнодушной.
Хотя можно ли назвать это желанием? Проснувшееся в нем чувство было каким-то диким, первобытным, и оно до сих пор не прошло. Тело до сих пор хранило память о ее прикосновении.
Боже! Такого с ним еще не случалось. Похоть, чистая похоть, неведомо откуда взявшаяся, заявившая о себе с такой силой, о которой он и не догадывался. Женщина же подобных эмоций наверняка не испытывала. Единственное, что в ней было мягким, — ее грудь, и только.
Чтобы пробраться в скорлупку, где она прячется, нужен молоток. Можно только догадываться, что эта странная незнакомка представляет собой на самом деле. Определенно Крис мог сказать о ней лишь одно — когда он увидел ее настоящее лицо, сердце его учащенно забилось.
А интересно, из чего же сделана эта маска? Неужели простая резина выглядит столь правдоподобно?
Крис почесал живот. Когда же, черт возьми, исчезнет ощущение ее тела? Ее податливой груди, ее дыхания, опаляющего кожу? Он с силой стегнул лошадь, и та понесла его обратно в город.
Виктория отвела глаза от всадника. Слишком уж хорошо он смотрелся в седле, и она постаралась подпортить это впечатление, вспомнив его нелестные комментарии в ее адрес. Нет сомнения, он считает ее вульгарной и грубой. И неудивительно: в девятнадцатом веке были соответствующие представления о женщинах.
А это следует учесть. В ее работе главное — уметь слиться с обстановкой и ничем не выделяться. И потому сейчас ей надлежит стать обычной леди девятнадцатого века.
Виктория отбросила волосы со лба. Черт побери! С девичества в ней не вспыхивало таких сильных желаний. Как давно это было… Надо же, она с головой ушла в работу.
Виктория уже и вспомнить не могла, когда ей в последний раз назначали свидание. Она так часто играла роль проститутки или члена преступной группировки, что и не помнила, как следует вести себя даме.
«Хватит ныть' Никому нет до этого дела, так что брось! Разыщи Айви Лига Добудь нужные доказательства».
А для этого по крайней мере требовались две составляющие: работа и чистая одежда. Одежда девятнадцатого века.
Избавившись от минутной слабости, Виктория решительно расстегнула молнию на рюкзаке. Шериф может следить за ней сколько угодно…
Если только ее найдет.
Войдя в кузницу, Крис остановился. Звон молота па металлу доносился откуда-то из глубины.
— Добрый день, Кленси.
— Привет, шериф.
Не отрывая взгляда от раскаленной подковы, коренастый кузнец ударил по ней еще несколько раз и сунул в бочку с водой. Вода забурлила, в воздух поднялся пар, и только теперь Кленси повернул голову к шерифу:
— Чем могу быть полезен?
— Цезарь потерял подкову. Не посмотришь?
— Конечно. Веди его во второе стойло.
Крис не тронулся с места, он лишь кивнул лошади:
— Иди во второе стойло, парень. Конь медленно двинулся туда, куда приказали. Кленси удивленно покачал головой, затем окликнул кого-то, да так громко, что Крис невольно вздрогнул. Откуда-то из глубины конюшни ему ответили.
— У тебя новый помощник? — Только сейчас Крис заметил худенького паренька, накладывавшего в стойло сено.
— Да, — ответил Кленси. — Джейк. Обычный бродяга, но чертовски хороший работник!
Джейк отложил вилы и заторопился к своему хозяину, не обращая внимания на шерифа, словно того и вовсе не было.
— Погляди лошадь шерифа, сынок. Почисти копыта и прибей подкову.
Джейк кивнул и вернул на переносицу круглые очки.
— Да, сэр. — Взглянув на огромное черное животное, он опасливо перевел глаза на Криса. — А он меня не укусит?
— Нет, если ты не укусишь.
Ухмыльнувшись, Джейк направился к лошади. Легкая походка паренька почему-то показалась Крису знакомой.
— Ты уверен в нем, Кленси? Цезарь послушный конь, но…
— Все будет в порядке, — прервал его кузнец. — Не бойся.
Шериф перевел взгляд на Джейка. Того почти не было видно за загородкой, слышался лишь шепот парня на ухо коня. «Хорошо, что Джейк не испугался», — подумал Крис, отступая назад.
— Эй, шериф, у меня есть труба, которую ты просил.
Крис подошел к нему, чтобы принять из рук кузнеца длинную гнутую трубу. Внимательно осмотрев ее, он кивнул и протянул деньги.
— Что ты собираешься с ней делать?
— Душ, — загадочно ответил Крис и, направившись к открытой двери, исчез в темноте ночи.
Прошло совсем немного времени, и Джейк выпрямился:
— Все готово, мистер О'Брайен. Все подковы в порядке. Кивнув, кузнец улыбнулся:
— Тогда иди поужинай, сынок. — Он бросил монету, и Джейк поймал ее на лету. — Когда вернешься, почини еще одну упряжь.
Оказавшись за стенами кузницы, Виктория глубоко вдохнула ночной воздух, радуясь, что шериф Кристофер Свифт ее не узнал, как не узнал и проходя мимо два дня назад. Она решила поработать в кузнице, поскольку кузнец расплачивался в конце каждого дня, а ей надо было купить одежду. К тому же она рассчитывала на кое-какую информацию. Но из тех, кто ждал, когда его лошадь подкуют, или из тех, кто отсыпался на сеновале после пьянки, нельзя было вытянуть ничего, кроме грошовых городских сплетен. По этой причине сегодня утром Виктория еще раз изменила свою внешность, чтобы получить работу горничной. Трудно было сказать, что тяжелее — таскать сено или переносить кипы грязного постельного белья, но в гостинице она могла получить определенные сведения — вполне достаточно, чтобы с чего-то начать. Нынче вечером она намеревалась заглянуть в салун.
Виктория достала из кармана монету. Серебряный доллар. «В мое время такая бы стоила большие деньги!» После покупки женского платья у нее осталось лишь несколько центов. Одежду она покупала как Джейк, сообщив, что хочет сделать подарок сестре, и попросив перевязать покупку, чтобы не вызвать подозрений. И помощник кузнеца Джейк, и горничная Клара в ее исполнении были фигурами малозаметными. Лучше не привлекать к себе внимания, пока преступник на свободе.
«Итак, пора посетить салун», — подстегнула сама себя Виктория. Заправив рубашку в брюки, она решительно двинулась вперед. Хотя ей довелось провести в барах достаточно много времени, девушка ощущала себя несколько неуверенно. Кто знает, что творилось в салунах в девятнадцатом веке?
Толкнув дверь, Виктория широким ковбойским шагом прошла внутрь и едва не раскрыла рот от удивления.
Огромная комната была заполнена отполированными до блеска круглыми столами и стульями с зеленой обивкой. За столами сидели профессиональные картежники и ковбои, своей грязной одеждой выделялись работники серебряных рудников. Плотной завесой висел густой табачный дым, сквозь него едва проглядывали развешанные на стенах картины и тусклые лампы. Что-то наигрывал пианист в котелке и черных нарукавниках, вкладывая в свою игру больше энтузиазма, чем мастерства. Вдоль противоположной стены прогуливались разряженные дамы. Вот одна из них опустила руку на плечо кого-то из игроков, но тот раздраженно отмахнулся. Пренебрежительно фыркнув, женщина решила подразнить другого. Виктория перевела взгляд на дверь с надписью «Не входить», а затем вверх — к ряду дверей на балконе. Стоящая у перил худенькая блондинка с обнажен, ными плечами укрепила в ней худшие подозрения.
Детектив взглянула затем на стойку бара, и ее желудок тут же дал о себе знать. Судя по тому, с каким аппетитом поглощали еду посетители, угощение было неплохим, но задерживаться в столь многолюдном баре небезопасно.
Однако бармен уже заметил ее и, прервав разговор, услужливо двинулся навстречу, вытирая при этом поверхность стойки влажной тряпкой.
— Пива! — буркнула Виктория.
— А сколько вам лет?
— Достаточно.
Бармен негромко рассмеялся и, поставив кружку на стойку, толкнул в ее сторону. Девушка поймала кружку и тем же манером отправила назад серебряный доллар. Спустя секунду бармен выложил на стойку сдачу.
Только сейчас Виктория осторожно подняла голову. Теперь бармен мог видеть ее глаза — на сей раз голубые, почти белые. Медленно сунув мелочь в карман, она поднесла кружку к губам.
Пиво здорово горчило, и Виктория с трудом сделала пару глотков. Затем, опустив кружку, медленно двинулась вдоль стойки, стараясь не смотреть на игроков. Что-то у них там не ладилось, а ей не хотелось больше влипать в какую-нибудь историю. Вместе с тем она старалась уловить, о чем толкуют сидящие за стойкой.
— В последнее время прямо нашествие похитителей скота. Недавно один был убит в перестрелке…
— Говорят, к нам едет актерская группа…
— Кабинет доктора Макларен ограбили во второй раз…
— Везде эти проклятые ирландцы!..
Несколько голов разом повернулись к сказавшему это толстяку.
— Чертовы ирландцы!.. — подхватил кто-то, и Виктория почувствовала, что атмосфера сгущается.
Стоявшая рядом со стойкой женщина, видимо, ощутила то же самое и потому поспешила исчезнуть.
Мрачный человек с воспаленными глазами что-то ответил толстяку, тот тут же вскочил на ноги. Поднялись и другие посетители. Виктория тотчас поставила кружку на стол, готовясь в любой момент ретироваться.
Внезапно сзади раздался чей-то громкий голос, ровный и умиротворяющий:
— Джентльмены, джентльмены, успокойтесь!
Ее словно током ударило, едва она поняла, чей это голос.
Айви Лиг!
Не оборачиваясь, она постаралась воскресить в памяти холеное лицо преступника, тембр его голоса. Может, это все же не он?
— Не ершитесь, я не люблю, когда у меня бьют посуду. — В зале раздались смешки. — Зато люблю, когда пьют. Угощение за мой счет!
Последние слова были встречены восторженными приветствиями.
Виктория заставила себя обернуться, и сердце у нее ушло в пятки. В глубине души она надеялась, что не увидит преступника живым, что раны не дали ему уйти из города и он истек кровью. Но это Лиг приближался сейчас с той стороны зала, чуть приволакивая ногу и тяжело опираясь на палку. Он был облачен в темно-синий костюм, весьма элегантный для девятнадцатого века, белоснежную рубашку, узкий галстук и парчовую жилетку, из нагрудного кармана которой свисала цепочка золотых часов. И в этом веке он стремился одеваться модно. Именно его респектабельная внешность ввела в заблуждение одиннадцать несчастных женщин, убитых им.
— Мои поздравления Алдженону Бэкету — человеку, который выиграл в карты «Жемчужину», — произнес один из игроков. — Ты прекрасно выглядишь!
— Спасибо, Эзера, — ответил Айви Лиг, похлопав по плечу говорившего. — Поздравишь меня тогда, ' когда выплатишь все деньги, которые мне проиграл.
Салун взорвался от смеха. Не смеялась лишь одна Виктория: ей так хотелось послать пулю в это лоснящееся довольное лицо! Прямо между глаз.
Так вот кто такой владелец салуна, миллионер Алдженон Бэкет!
Убийца из будущего века.
Человек, убивший Коула, а также еще одиннадцать ни в чем не повинных людей.
Айви Лиг, оставшийся здесь зализывать свои раны.
А потом снова отправится убивать.
