Глава 11
Мысли Тернера были настолько заняты Мирандой, тем, в каких местах ему хочется ее касаться, что он совсем забыл о том, что она, должно быть, замерзает в соседней комнате. И вспомнил об этом, лишь основательно согревшись сам.
Изругав себя последними словами, он направился к двери, которую девушка плотно закрыла. Рывком распахнув дверь, он сочно выругался, увидев Миранду, съежившуюся и дрожащую на полу.
— Дурочка, — сказал он. — Ты что, хочешь уморить себя?
Она подняла к нему лицо. Глаза у нее, когда она его увидела, расширились. Тернер вдруг сообразил, что он полуголый.
— Черт возьми, — раздраженно пробормотал он и поднял ее на ноги.
Миранда сердито его оттолкнула.
— Что вы делаете?
— Пытаюсь привести тебя в чувство.
— Со мной все в порядке, — ответила она, продолжая трястись от холода.
— Черта с два. Я замерзаю от одного твоего вида. Идем к огню.
Она посмотрела на яркое пламя в камине соседней комнаты.
— Только если вы останетесь здесь.
— Согласен.
Он готов на что угодно, лишь бы она согрелась. Тернер решительно втолкнул ее в комнату.
Миранда встала у огня и протянула руки к потрескивающим поленьям. У нее вырвался удовлетворенный вздох. Тернер шагнул к ней и остановился как зачарованный. Бледная кожа у нее на шее казалась почти прозрачной.
Миранда поежилась и повернулась к огню спиной. Увидев прямо перед собой Тернера, она отскочила в сторону.
— Вы же сказали, что уйдете отсюда.
— Я соврал. Боюсь, что без меня ты не сумеешь как следует согреться.
— Я не ребенок.
Он посмотрел на ее грудь. Белое платье прилипло к коже, и он мог различить темные кружки сосков.
— Да, с этим можно согласиться.
Миранда прикрыла грудь руками.
— Повернись, если не хочешь, чтобы я на тебя смотрел.
Она опешила от его наглости, но послушалась.
Тернер долго не отводил глаз. Девушка и со спины выглядела соблазнительно. Кожа на шее матовая. Прядки волос, выбившиеся из прически, от влажности завились. Она пахнет розами, мокрыми от дождя. Ему пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не погладить ее по руке. И еще по бедру и по ноге. А может…
Он прерывисто выдохнул.
— Что-то случилось? — не оборачиваясь, спросила она.
Голос выдал ее волнение.
— Ничего. Тебе тепло?
— Кажется, — дрожа, ответила она.
Тернер, боясь, что передумает и не сделает этого, протянул руку и быстро расстегнул ей юбку.
У Миранды вырвался сдавленный крик.
— Ты никогда не согреешься, если не снимешь платье. Оно прилипло к тебе, как сосулька.
И стал тянуть вниз намокшую от дождя ткань.
— Пожалуйста, оставьте меня!
— Но почему?
— То, что вы делаете, неприлично.
— Вероятно.
Платье упало на пол, а Миранда осталась в тонкой, плотно облегающей тело сорочке.
— О Господи!
Она пыталась прикрыться руками, но не знала, какому месту отдать предпочтение. Она скрестила руки на груди, потом ладонью закрыла низ живота. Тут до нее дошло, что она стоит к Тернеру спиной. Тогда она переместила руки на поясницу.
— Пожалуйста… не могли бы вы уйти? — умоляющим шепотом попросила она.
Боже! Он знал, что должен уступить ее просьбе. Но ноги отказывались ему повиноваться, и к тому же он не мог оторвать глаз от манящих округлостей, которые она старательно прикрывала руками.
Руками, все еще дрожащими от холода.
Тернер мысленно обругал себя. Он что, забыл, зачем сдернул с нее юбку?
— Подойди поближе к огню, — строго приказал он.
— Куда уж ближе? Я и так почти внутри камина! Лучше уйдите.
Он приблизился к ней.
— Уходите!
Тогда он подошел к двери и закрыл ее. Миранда стояла неподвижно, потом отпустила одеяло, и оно упало на пол. Она встала перед огнем на колени.
А у Тернера сердце так сильно и громко колотилось в груди, что он не удивился бы, если б девушка услышала этот стук.
Он почувствовал, как у него в паху растет напряжение.
Миранда приподняла тяжелые пряди с шеи и, как ему показалось, томно повела плечами.
Тернер застонал. Она резко обернулась, забыв прикрыться.
— Ах вы, плут эдакий! — вырвалось у нее.
Он очень удивился. Его давно так никто не называл.
— Распутник, дьявол! Называйтесь как угодно.
— Боюсь, что я уже признан виновным.
— Если бы вы были джентльменом, то немедленно ушли бы.
— Но ты же меня любишь, — напомнил ей Тернер.
Зачем он это сказал?
— С вашей стороны непорядочно так говорить, — прошептала она.
— Почему?
Миранда в ужасе взглянула на него. И он еще спрашивает?
— Почему я вас люблю? Не знаю. Но вы определенно этого не заслуживаете.
— Скорее всего, — согласился он.
— Это не имеет значения. Я уже сомневаюсь, что все еще испытываю к вам чувство, — быстро произнесла она.
Да она скажет что угодно, только бы сохранить остатки гордости!
— Вы были правы — мое чувство оказалось влюбленностью школьницы.
— Не верю. Так мгновенно не разлюбишь.
У Миранды глаза от удивления полезли на лоб.
— Тернер, чего вы хотите?
— Тебя!
Слово вылетело непонятно как.
— Не лгите. Вы ведь уже сказали мне правду.
Он шагнул к ней. Гореть ему в аду, но сначала он вкусит блаженство.
— Я хочу тебя, — повторил он.
Почему он желает Миранду так страстно и так сильно? Это не просто необузданная похоть. Что-то другое, необъяснимое, и от этого ему никуда не деться.
Тернер подошел к ней совсем близко. Миранда замерла, губы у нее приоткрылись, она почти не дышала.
— Что вы собираетесь сделать?
— Догадайся сама.
Одно движение — и он поднял ее на руки.
Миранда не сопротивлялась. Тепло его тела пьянило, оно вливалось в нее, лишало воли. Она чувствовала себя… распутницей.
— Тернер… — вырвался у нее вздох.
Его губы пробежали по ее щеке, и он осторожно опустил Миранду на кровать.
За то краткое мгновение, пока он не очутился поверх нее, она успела подумать, что вечно будет его любить, что все ее мечты и помыслы вели к этому моменту. Голубые глаза Тернера ярко сверкали, и у нее в голове пронеслось: «А вдруг он все-таки меня хоть капельку любит?..» Ей и этого достаточно.
Он прижимал ее к матрацу своей тяжестью, а она перебирала пряди его густых волос.
— Какие мягкие, — прошептала она. — Вот жалость!
Тернер приподнял голову:
— Почему?
— Зачем мужчине такие роскошные волосы? И длинные ресницы ни к чему. Женщины отдали бы все за это.
— Неужели? — улыбнулся он. — А как оцениваются мои глаза?
— Очень высоко.
— И ты все отдала бы за такие?
— За ваши — да.
— На самом деле? Тебе не кажется, что они немного светлы для твоих темных волос?
Миранда шутливо хлопнула его по руке:
— Глупый, мне они все равно нравятся!
— Дорогая, это уж слишком.
— А вы не согласны?
— Глупый человек не отвечает за свои поступки.
Он провел ладонью по ее голой ноге.
Она помотала головой.
— Тебе приятно?
Его рука сжала ее грудь.
Она застонала и с трудом вымолвила:
— Нет.
— Нравится?
— Очень.
— И только?
— Чудесно.
— И?..
Миранда старалась не думать о том, что он указательным пальцем сквозь тонкий щелк обрисовывает ее набухший сосок. В голову пришло одно-единственное слово.
— Искрометно!
Он удивился:
— Это уже художественный образ.
У нее хватило сил лишь кивнуть под тяжестью его крепкого, жаркого тела. Миранде представилось, что скользит по краю обрыва. Она падает, падает, но не хочет, чтобы ее спасали. Главное, чтобы он падал вместе с ней.
Тернер покусывал ей мочку уха, потом его губы оказались в ложбинке плеча, и он зубами потянул лямку сорочки.
— Что ты чувствуешь? — хрипло спросил он.
— Жар.
Одного слова было достаточно, чтобы описать все ощущения в ее теле.
— Ммм, хорошо. Мне это нравится.
Его ладонь пролезла под шелковой тканью и обхватила голую грудь.
— О Боже!
Миранда выгнулась под его рукой.
— Теперь ты не станешь меня ругать? — шутливо спросил он.
— Я… не знаю.
Тернер просунул другую руку под подол сорочки, ощутив ладонью мягкое бедро. Уткнувшись лицом ей в шею, он прошептал:
— Учитывая обстоятельства, полагаю, что я оправдался в твоих глазах.
Она улыбнулась:
— Вам это было нетрудно.
Действительно, лучше об этом не думать. Ее поведение не укладывается ни в какие правила и принципы: ни в церковные, ни в светские.
— У меня есть одно условие.
Миранда непонимающе посмотрела на него.
— Ты должна снять эту проклятую штуку.
— Не могу.
— Я куплю тебе сотню таких же красивых вещиц, но если ты сейчас же от нее не избавишься, я разорву ее в клочья.
И чтобы доказать свое нетерпение, прижался к ней бедрами, чтобы девушка почувствовала, как он возбудился.
— Я не сумею. Не знаю почему. Но… вы можете попробовать.
— Не такого ответа я ожидал, — усмехнулся Тернер, — но и этот меня устраивает.
Привстав на коленях, он задрал на ней сорочку еще выше и наконец стянул через голову.
Холодный воздух обдал обнаженную кожу, но почему-то у Миранды не возникло желания закрыть себя руками. Выходит, стало естественным, чтобы этот мужчина лицезрел ее нагую и касался ее? Она видела, что Тернер не сводит с нее глаз, и трепетала под его жгучим взглядом. Она хотела отдаться ему. Принадлежать так, как женщина может принадлежать мужчине. Она готова раствориться в нем, в тепле его сильного тела.
И еще Миранда хотела, чтобы и он подчинил себя ей, ее желанию.
Она положила ладонь ему на грудь и погладила кончиками пальцев плоский коричневый сосок. Он вздрогнул.
— Я сделала вам больно?
— Еще! — выдохнул он.
Повторяя то, как он ласкал ее, она слегка зажала сосок между большим и указательным пальцами. Он напрягся, а она радостно улыбнулась. Подобно ребенку, осваивающему новую игрушку, проделала то же самое с другим соском. Тернер, боясь, что вот-вот потеряет над собой контроль под ее любопытными пальцами, прижал рукой ее ладонь и, не мигая, смотрел на нее. Взгляд его голубых глаз пронзил ее насквозь, но она не отвернулась и тоже смотрела на него. Девушка хотела дать ему понять, что ничего не боится, ничего не стесняется, и, что самое важное, показать, что она была искренней, когда сказала, что любит его.
— Коснитесь меня, — прошептала она.
Но он застыл, прижимая ее руку к своей груди, словно чего-то боялся.
— Я не хочу сделать тебе больно, — вырвалось у него.
Как заверить его, что теперь ей ничего не страшно?
— Пожалуйста, — просящим голосом произнесла она.
Он ей необходим. Прямо сейчас.
Молящий голос Миранды разбил вдребезги его решимость сдержаться. Он со стоном приподнял ее, крепко поцеловал в губы и снова опустил на кровать, прижав своим крепким телом. Он шептал ее имя, его руки касались ее в самых разных местах. И каждое прикосновение рождало внутри у девушки огонь.
Ей нужно ощутить его. Каждую клеточку его тела. Миранда стянула с Тернера одеяло, которое было обмотано у него вокруг бедер. Ничто больше не скрывало его от ее глаз.
У нее дух перехватило, когда она увидела его набухший, напрягшийся член.
— О Боже мой! — вырвалось у нее.
Он довольно засмеялся:
— Нет, это не Бог. Это всего лишь я.
— Но вы такой…
— Большой? — Он улыбнулся. — Твоя вина, милая моя.
— Нет, я не смогла бы…
— Тише.
— Но я хочу…
— Все будет!
Ей пришлось умолкнуть, потому что он зажал ей рот поцелуем. Тернер до конца еще не осознал, что пообещал ей. Оторвав губы от рта Миранды, он провел языком жаркую дорожку вниз к пупку. Потом положил руки ей на бедра и развел ноги.
Он хотел вкусить ее всю, но не был уверен, что девушка готова к такой близости. Поэтому, продолжая прижимать ее к кровати одной рукой, палец другой погрузил в ее лоно.
— Тернер! — вскрикнула она.
Он трогал мягкие розовые складочки и упивался тем, как она трепещет от его прикосновений, как тихонько удовлетворенно стонет. Когда же девушка расслабилась и сама широко развела ноги, он приблизил губы к ее уху и прошептал:
— Я сейчас сделаю тебя своей.
Она беззвучно кивнула, а потом сказала:
— Да… Да, пожалуйста!
Он начал осторожно погружаться в нее. Его движения были неторопливы. Ту преграду, которую он должен пройти, надо преодолеть как можно осторожнее, не слишком болезненно для нее. Чего бы это ему ни стоило, но он сдержит свой напор, оставит нетерпение на будущее, ведь для Миранды все это — впервые.
Он застыл и приподнялся над ней.
— Нет, нет! Тернер, не уходите!
— Шш. Не волнуйся. Я здесь.
— Не оставляйте меня.
— Ни за что. — Он застонал. — Миранда, тебе будет сейчас больно.
— Не важно.
Она впилась ногтями ему в кожу.
Он сильнее вдавился в нее, сдерживая изо всех сил свой порыв.
Миранда выгнулась под ним, лихорадочно гладя его спину.
Дальше сдерживаться было просто невозможно. Тернер рывком полностью погрузился в нее, испытав при этом необычные, ранее им никогда не изведанные ощущения. Он почувствовал, как Миранда вздрогнула от боли, и застыл, поборов желание продолжать.
— Прости, пожалуйста. Очень больно?
Она сильно зажмурилась и покачала головой.
Тернер смахнул губами слезинки с уголков ее глаз.
— Не верю.
— Совсем немножко. Это скорее… приятно.
— Будет еще лучше, — пообещал он и, приподнявшись на локтях, чтобы не давить ее своим весом, начал медленные и ритмичные движения.
Желание его разгоралось все сильнее, но он сжал зубы, заставив каждый мускул в теле подчиняться его воле. Если он собьется с ритма хотя бы на секунду, то не сможет совладать с собой. Для нее вся сладость еще впереди. Что касается его самого, то до конца вечера он достигнет пика блаженства. Он в этом уверен.
А Миранда… Он чувствовал себя ответственным за нее. Тернер никогда не имел дела с непорочными девушками и не знал точно, как все должно происходить, но решил предпринять все возможное, чтобы она получила свою долю наслаждения. Он боялся даже заговорить, чтобы не отвлечься, но все же спросил:
— Как ты?
Миранда открыла глаза.
— Прекрасно. — И с удивлением добавила: — Уже не больно.
— Совсем?
— Все замечательно. Я даже… внезапно захотела есть.
Она провела ладонью по его спине, и от этих легких как пух прикосновений он вздрогнул и понял, что не может больше сдерживаться.
— А что чувствуете вы? — прошептала она. — Вам хорошо?
Он в ответ нечленораздельно прохрипел, и его движения стали более быстрыми. Миранда почувствовала, как внутри у нее все запульсировало и сжалось. Пальцы на руках и ногах закололо, и она была уверена, что вот сейчас разобьется на тысячи кусков. Бедра у нее выгнулись с такой силой, что она едва не сбросила его с себя.
— Тернер! — закричала она. — Помогите мне!
Он продолжал свой неудержимый натиск. Наконец, вскрикнув, он с трудом выдохнул и упал на нее.
Несколько минут они лежали, не разнимая объятий, влажные и уставшие. Миранде было приятно ощущать на себе его вес, нравилась окутавшая ее истома. Она гладила любимого по волосам, и ей хотелось, чтобы мир вокруг них куда-то исчез. Сколько времени они смогут оставаться здесь, укрытые в охотничьем домике, пока их не хватятся?
— Что вы чувствуете? — тихо спросила она.
Он по-мальчишески улыбнулся:
— А ты как думаешь?
— Надеюсь, что вам хорошо.
Тернер скатился с нее и улегся, подперев голову локтем. Приподняв двумя пальцами ее подбородок, он ответил:
— Замечательно.
Миранда улыбнулась. Что может сравниться с этим мгновением?
— А ты как? — Он озабоченно наморщил лоб. — Боль ощущаешь?
— Совсем нет. — Она подвигала бедрами, чтобы проверить. — Потом, возможно, почувствую.
— Наверняка это произойдет. Но волноваться не надо.
Миранда нахмурилась. У него что, обширный опыт лишения юных особ девственности? Он говорил, что Летиция уже была беременна, когда они поженились. Но она выбросила из головы эту мысль: зачем в такой момент думать о ней? Покойной жене нет места в их с Тернером постели.
Она закрыла глаза и вообразила себе их детей. Светловолосых малышей с ясными голубыми глазами, весело ей улыбающихся. Тернер в миниатюре — вот кого она хотела. Конечно, ребенок мог походить и на нее и не обладать такой красотой, как ее любимый, но все равно это будет маленький Тернер, с ног до головы, включая лямочки на щеках.
Когда же она наконец открыла глаза, то увидела, что он внимательно на нее смотрит. Он дотронулся до уголка ее улыбающегося рта.
— Что за приятные мечты?
Миранда смутилась, вспомнив, что ей только что представилось.
— Ничего особенного. А что, дождь еще не кончился?
— Понятия не имею.
Он встал, чтобы посмотреть в окно.
Миранда натянула на себя простыни. Зачем она спросила? Если он прекратился, то им придется вернуться в дом, где их наверняка уже заждались. Они, конечно, могут сослаться на то, что спрятались от ливня, но им не поверят, если они надолго задержатся здесь.
Тернер отдернул занавески и повернулся к ней. От красоты его тела у Миранды перехватило дух. Она видела рисунки статуй в отцовских книгах. Но никто не сравнится с живым мужчиной, стоящим перед ней. Она опустила глаза, боясь, что от одного его вида снова захочет, чтобы он ею овладел.
— Дождь еще идет, — спокойно сказал он. — Надо все здесь прибрать, чтобы мы смогли уйти отсюда, когда погода успокоится.
— Пожалуйста, передайте мне одежду, — попросила Миранда.
Он удивленно поднял бровь:
— Снова стала скромницей?
Миранда покраснела. Возможно, это глупо после ее развратного поведения, но она не настолько уверена в себе, чтобы встать голой с постели, когда в комнате кто-то есть. Она жестом указала на платье, лежащее на полу:
— Пожалуйста!
Он поднял его и подал ей. Оно было еще мокрым, потому что Миранда забыла его расправить, но, поскольку лежало около камина, все было не так уж страшно. Миранда быстро оделась, привела в порядок кровать, натянув простыни и застелив покрывалом, как это делали дома горничные. Работа оказалась не столь легкой, как она ожидала, усталость давала себя знать.
Тем временем ливень сменился изморосью.
— Не думаю, что наша одежда станет более мокрой, чем сейчас, — сказала Миранда, высунув руку в окно.
Вскоре они отправились в обратный путь. Тернер ничего не говорил, а она не решалась нарушить молчание. Что теперь будет? Он обязан на ней жениться? Конечно, как же иначе? Он джентльмен — Миранда всегда таковым его считала — а это значит, что он человек слова, но никто не должен догадываться, что она скомпрометирована. Тернер слишком хорошо ее знает, чтобы думать: она расскажет о том, что было между ними, кому-нибудь. И тем заманит его в ловушку.
Спустя четверть часа они стояли перед парадной лестницей Честер-Хауса. Тернер посмотрел на Миранду, взгляд его был серьезным и пристальным.
— С тобой все хорошо? — ласково спросил он.
Миранда непонимающе заморгала. Почему он ее сейчас об этом спрашивает?
— В доме мы не сможем поговорить, — объяснил он.
Она кивнула. На душе стало тоскливо. Что-то между ними не так.
Тернер прокашлялся и потянул узел галстука, словно ему было душно.
— Дай мне знать, если возникнет необходимость принимать спешные меры.
Миранда снова кивнула, не совсем понимая, что это означает. Но не все ли равно?
Тернер сделал глубокий вдох.
— Мне нужно время, чтобы подумать.
— О чем? — спросила она, не понимая.
Ведь все и так ясно. О чем тут размышлять?
— В основном о себе, — сказал он хриплым голосом. — Но я вскоре с тобой увижусь, и все будет хорошо. Тебе не следует волноваться.
Миранда, не выдержав напряжения и неясности, выпалила:
— Вы собираетесь на мне жениться?
Он был поражен такой прямотой и отрывисто произнес:
— Разумеется.
Миранда не успела обрадоваться, как он добавил:
— Но я не вижу причин торопиться, пока в этом не возникнет крайняя необходимость.
Миранда с трудом сглотнула слюну. Теперь понятно. Он женится на ней, только если она забеременеет.
— Если я сделаю тебе предложение прямо сейчас, — сказал он, — то будет очевидно, что мы просто вынуждены пойти на такой шаг.
— Я так не думаю.
— Что ты сказала? — не расслышав, наклонился к ней Тернер.
— Ничего.
Она не повторит, потому что это так унизительно.
— Нам пора идти, — сказал он.
Миранда согласно кивнула. А что ей оставалось делать?
Тернер галантно подал ей руку.
Он провел ее в гостиную и вел себя абсолютно невозмутимо.
3 июля 1819 года
После всего того, что случилось, он ни разу не поговорил со мной.
