Глава 23

Не в силах вымолвить ни слова от ужаса, Диана смотрела, как с зубчатой стены замка, спиной вперед переваливаясь через парапет, падает Торн.

Каким-то чудом он удержался. Свалившийся вслед за ним Форрестер полетел вниз с криком человека, который понимал, что расстается с жизнью.

Диана прижала руку ко рту, чтобы не закричать. Торн повис, стукнувшись затылком о стену. Он висел, раскачиваясь, зацепившись ногой за кромку парапета.

Страх пронзил ее, и она боялась вздохнуть, боялась просто пошевелиться. За последний час она несколько раз представляла, как Торн бьется с Томасом Форрестером. Но воображаемые картинки не могли напугать ее так, как то, что она видела сейчас.

Ей показалось, что Торн висел, раскачиваясь, нескончаемо долго, и была от этого чуть ли не в ярости.

– Ему нужно прийти в себя, – сказал стоявший рядом Йейтс. – От такого удара о стену он мог потерять сознание. Сейчас он собирается с силами.

Наверное, он был прав, потому что Торн наконец пошевелился. Вытянувшись, одной рукой он достал до парапета и ухватился за каменный зубец.

Потом, передохнув, дотянулся до парапета другой рукой и вцепился в него.

Словно зачарованная, сжав кулаки, Диана наблюдала за его борьбой. Она физически ощущала, как напряглись его мышцы, когда он попытался подтянуться наверх.

– Господи, пожалуйста… – молилась она.

Спустя, казалось бы, целую вечность он наконец закинул руку на стену.

Вздох облегчения вырвался у Дианы. Она зажмурилась и расслабилась в седле. От крови, кинувшейся в голову, она ничего не видела вокруг. Ее трясло.

– Он в порядке, – сказал Йейтс. – Теперь можете о нем не беспокоиться.

Диана беспомощно улыбнулась. Это невозможно, не беспокоиться о Торне. Теперь ей было нужно увидеть его, убедиться, что он в безопасности, что он жив и здоров.

Вместе с Йейтсом они с нетерпением ждали, когда откроют доступ в замок. Едва мост опустили, она первой проскакала по нему.

Оказавшись во дворе, она резко остановила коня и огляделась, ища глазами Торна. Сражение явно закончилось. Двор был заполнен людьми. Некоторые точно были пленниками, подручными Форрестера, конечно. Другие – жильцами замка.

Справа, на некотором расстоянии от себя, Диана увидела группу мужчин, что-то серьезно обсуждавших. Сердце замерло, когда она увидела Торна. Как раз в этот момент он повернулся и посмотрел в ее сторону. Диана пришпорила коня и послала его навстречу любимому. Торн отделился от группы и шел в ее сторону.

Когда они встретились, Торн остановил коня за узду, протянул к Диане руки, и она оказалась в его объятиях. Она обнимала его за шею, а он яростно целовал ее. Смеясь и плача, она ликовала, что он жив, что его горячие губы без слов доказывают то, в чем она так нуждалась.

За спиной Торна лежало распростертое тело Томаса Форрестера. У Дианы закружилась голова. Ведь Торн мог оказаться на его месте…

Диана вцепилась в его руку. И с благодарностью ощутила, как он, ласково целуя, приводит ее в чувство.

– Пойдемте со мной, Диана, – предложил Йейтс, беря ее за локоть.

Уступив с неохотой, в сопровождении Йейтса она направилась в главный корпус.

Огромный зал был полон народа. Здесь были пленные, раненые, убитые. Диана содрогнулась. Оружие разбросано по полу, мебель перевернута, как будто сражение происходило именно в этом месте.

Диана не могла не ощутить подавленность, которая наполняла замок, и немного погодя поняла почему: Торн одолел врага, остатки отряда Форрестера сдались без боя, но были убиты двое слуг сэра Гавейна, защищавших цитадель, а еще несколько получили ранения.

В течение последующего часа отправили за местным доктором, чтобы тот позаботился о раненых, начали готовить погребение убитых и решили, где будут содержаться пленные. Сообщили, что Торн вернулся из порта и привез арестованную Венеру, которую захотел допросить лично сэр Гавейн.

К удивлению Дианы, ей разрешили присутствовать на собрании в личном кабинете баронета.

Сэр Гавейн сам проводил ее туда, удобно усадил и обеспечил стаканом вина. Рядом с ней оказались Джон Йейтс и Сантос Верра – общительный испанец, про которого Торн говорил, что он бывший контрабандист.

Немного погодя к ним присоединились еще несколько мужчин.

Когда все расселись, сэр Гавейн немедленно начал речь:

– Итак, все в сборе. Я попросил мисс Шеридан представить отчет обо всех ее контактах с мадам Венерой. Мне хотелось, чтобы вы выслушали ее.

Диана была готова. Она подробно рассказала все, что могла припомнить об их разговорах во время сеансов, и о последовавших событиях. О том, что Венера призналась, что она сирота, о налете на карету двух клубных вышибал, о неожиданном исчезновении Венеры из Лондона. Потом речь дошла до Кити, до ареста вышибал, которые сообщили о намерении Томаса Форрестера убить Торна, и наконец об убийстве кузена Натаниеля.

Когда баронет воздал должное смелости Дианы и поблагодарил ее от имени Общества, она застеснялась и сказала, что любой на ее месте сделал бы то же самое.

Наконец в комнату в сопровождении двух часовых ввели Венеру.

Диана с жалостью разглядывала красавицу мадам, обратив внимание, какое на ней грязное и порванное платье. Если ей не во что было переодеться во время плавания на Кирену, значит, действительно Томас насильно увез ее с собой. Вдобавок на ее руках были следы от веревок, отметила Диана, нахмурившись.

Отпустив охрану, Торн вывел Венеру вперед и познакомил с ней баронета и других присутствовавших здесь мужчин.

Сэр Гавейн был исключительно вежлив, предложив Венере вина и дождавшись, пока она усядется рядом с Дианой. Только после этого он приступил к делу.

– Примите мои соболезнования в связи со смертью брата, мисс Форрестер.

В ее зеленых глазах отразилось смятение, но она выдержала взгляд сэра Гавейна.

– Можете называть меня Венерой или мадам. Мисс Форрестер давным-давно умерла.

– Согласен, мадам. Уверен, вы понимаете, как нам важно разобраться в событиях, которые привели к трагедии.

Венера глянула на Торна, который все еще продолжал стоять.

– Лорд Торн тоже так думает. От вас потребуется полное раскаяние. И полная откровенность. Мы сегодня потеряли двух человек, еще несколько ранены, один – очень тяжело.

В первый раз Венера опустила глаза.

– Мне жаль, что так получилось. Я была против этого.

– Может, будете настолько любезны и объясните, почему ваш брат был так заинтересован в моей смерти.

С отсутствующим видом Венера помассировала запястья со следами веревок.

– Уверена, вы знаете почему, сэр Гавейн.

– Предпочел бы услышать ваше мнение.

Она снова подняла глаза и спокойно посмотрела на него:

– Все просто. Мы ненавидели вас. Мы ненавидели «хранителей», но больше всего – вас, сэр Гавейн. Мы были детьми, когда вы убили наших родителей. Вы забрали у нас все: семью, будущее, невинность.

Пожилой господин вздохнул:

– Сожалею, что ваши родители погибли, мадам Венера. Но все происходило совсем не так.

В ответ Венера улыбнулась без тени юмора.

– Да, лорд Торн рассказал мне. Предположительно отец убил мать, после того как взял нас в заложники. Он отказался сдаться, чтобы не быть повешенным за измену. – Она покачала головой. – Простите, но в это трудно поверить.

– Тем не менее это правда. Вы ведь были ребенком в то время, и можно представить, как вы переосмыслили события. Но пожалуйста, продолжайте. Вы остановились на том, что ваш брат ненавидел меня и вы разделяли его ненависть.

– Кроме Томаса, у меня никого не было из родных. Я готова была следовать за ним на край света.

– Когда ему пришла мысль уничтожить Общество?

– Всю жизнь он стремился раскрыть ваши имена. Но только четыре года назад, когда вы приехали в Лондон, он узнал в вас того, кто руководил рейдом, в котором погибли родители. Потом ваш другой враг – француз – сказал ему, что вы принадлежите к «хранителям». А потом Томас нанял французских агентов, чтобы выяснить все, что можно, о «хранителях»: где вы располагаетесь, как функционируете, степень вашей уязвимости.

Сэр Гавейн сидел в тяжелой задумчивости.

– Расскажите мне об этих французских агентах. Они наверняка были бонапартистами?

– Да. Несколько высокопоставленных представителей самого Наполеона. Они ничуть не меньше моего брата желали вас уничтожить.

– Как вы втянули в ваши сети Натаниеля Лансфорда?

Венера опустила глаза.

– Он случайно увидел Томаса в компании с французским агентом и стал присматриваться к нему. Очень скоро Натаниель понял, что брат действует заодно с французами, и решил собрать улики, чтобы арестовать его.

– Значит, поэтому ваш брат решил убрать его?

– Да, – едва шепнула Венера.

– А какова была ваша роль во всем этом?

– Вот-вот, расскажите всем, – не удержался Торн. Он в изнеможении привалился к стенке, но голос его был тверд. – Поведайте сэру Гавейну, что вы рассказали мне по дороге сюда.

Венера вяло пожала плечами, но затем выпрямилась, словно подкрепляя свое желание признать вину.

– У меня было задание соблазнить Натаниеля. Выведать все, что можно, о «хранителях». Мне жаль, что пришлось сыграть на его добром чувстве ко мне.

– И что вам удалось выведать?

Она бесстрашно посмотрела в глаза сэру Гавейну:

– Я уговорила его рассказать про Кирену и про работу на министерство иностранных дел. Он думал, что может поделиться со мной этой информацией, потому что не знал, что Томас – мой брат. А потом Томас совершил ошибку: два раза за одну неделю пришел ко мне в клуб. Натаниель подумал, что мы с Томасом – любовники, что я с ним заодно и продаю секреты французам. Он отправился вслед за Томасом в Суссекс и обнаружил, что мой брат предатель. Через два дня, когда Натаниель вернулся в Лондон, Томас вызвал его на встречу и убил. – У нее задрожал голос. – Для меня его смерть была трагедией. Отчасти я винила себя. Я должна была знать, как поведет себя Томас, если его загнать в угол. – Обернувшись к Диане, она печально посмотрела на нее: – Мне правда очень и очень жаль. Натаниель любил вас и всегда прекрасно о вас отзывался.

Слезы подступили к горлу, стоило Диане вспомнить кузена. Она не успела ответить, потому что снова вмешался Торн:

– Неужели вы не предполагали, что ваш брат убьет Натаниеля?

– Нет, – ответила Венера. – Иначе я попыталась бы остановить его, если бы знала правду.

– Однако совсем недавно он приказал вашим лакеям убить меня. Тогда жертвой чуть не стала Диана.

Венера вздрогнула.

– Да, знаю. И очень мучилась из-за этого. Но в тот момент я уже не могла влиять на брата. Он был ослеплен ненавистью и не воспринимал никаких разумных доводов. – Венера обратилась к баронету: – Я не собираюсь оправдываться, сэр Гавейн. Я желала вам погибели. Но настал момент, все изменилось, и я не смогла заниматься тем же самым.

– Так что же изменилось? – вежливо осведомился баронет.

– Я поняла, как много пролито крови. Стала невыносимой мысль, что кто-нибудь еще погибнет, как Натаниель Лансфорд.

– Вы отдаете себе отчет, что признаетесь в измене, мадам? Для вас можно потребовать повешения.

– Нет! – не раздумывая воскликнула Диана и прикусила язык, увидев, как вся компания уставилась на нее. – Простите меня, сэр Гавейн, но я хорошо узнала Венеру за эти несколько месяцев. Она совсем не воплощение дьявола, как, например, ее брат. Не верю, что она заслуживает казни. Осмелюсь предположить, что в такой ситуации каждый из нас действовал бы точно так же. Вы тоже взяли бы сторону своего брата против тех, кто убил ваших родителей. Пожалуйста… Неужели вы думаете, что ее страданий недостаточно?

Сэр Гавейн задумался в ответ на такую страстную мольбу.

– Вопрос в том… – Он тихо обратился к Венере: – Вопрос в том, можно ли будет доверять вам в будущем?

– Можно, – порывисто откликнулась она. – Клянусь вам. Если дадите шанс, я докажу.

– Конечно, повешению есть альтернативы. Можно сослать вас на какой-нибудь отдаленный остров, где будете жить под надзором «хранителей».

– Или отправить назад в Лондон, чтобы она работала на нас, – вмешался Торн.

Сэр Гавейн сухо осведомился:

– Вы предлагаете, чтобы я взял ее на работу в министерстве иностранных дел?

– Совершенно верно. Она много знает про нас.

– Мистер Йейтс, а вы что думаете?

Йейтс ответил с большой неохотой:

– Мне кажется, стоит рискнуть. Она же попыталась остановить брата.

Сэр Гавейн снова обратился к Венере:

– Хорошо. Но сможете ли вы честно работать на человека, которого так долго презирали?

Венера вздрогнула от его слов, но после небольшой паузы тихо ответила:

– Я больше не презираю вас, сэр Гавейн.

Торн заговорил о другом:

– В Лондоне я буду держать ее в поле зрения. Если только она собьется с пути, вы всегда сможете заняться ею.

Голубые глаза сэра Гавейна засветились лукавством.

– Кажется, у вас много адвокатов, мадам Венера. Признаюсь, я чувствую некоторую долю ответственности за то, как повернулась ваша жизнь. Так что мы, вероятно, сможем прийти к какому-то обоюдному согласию. Будьте моей гостьей, пока я не приму окончательное решение. – Баронет поднялся. – Йейтс проводит вас в вашу комнату. И пожалуйста, подберите себе приличную одежду.

– Благодарю вас, сэр Гавейн, – с облегчением произнесла Венера.

Она посмотрела на Диану, и ее зеленые глаза были полны благодарности. В ответ, молчаливо подбадривая, Диана пожала ей руку.

Мужчины встали, когда поднялись Венера с Дианой, и наблюдали, как мадам покидает комнату в сопровождении Йейтса.

Торн подождал, пока двери закроются, и обратился к сэру Гавейну:

– Вы ведь уже приняли решение, сэр?

– Принял. – Баронет вяло улыбнулся. – Вы убедили меня, Я дам ей шанс искупить вину и сослужить службу «хранителям». Но призываю вас быть очень осторожными.

Диана воспользовалась возможностью, чтобы поблагодарить его:

– Сэр Гавейн, спасибо за то, что были так снисходительны к Венере.

– Уверяю вас, это мой долг, мисс Шеридан. Вы сделали для нас большое дело. Теперь прошу меня извинить. Нужно заняться другими важными вещами. А у вас с лордом Торном есть что обсудить.

Вежливо улыбнувшись, он низко склонился к ее руке, а потом направился к дверям.

Диана устроилась на диванчике в отведенной ей комнате и ждала, когда к ней вернется Торн, закончив свои дела. На нее навалилась жуткая усталость. Беспокойство и неопределенность последних дней, ужас, который она испытала, увидев, как Торн чуть не умер, притупили все чувства, лишили мужества. Но больше всего угнетала мысль о том, что будет дальше. Перед ней вставала перспектива безрадостной, пустой жизни без Торна.

Чувствуя, как жгут подступающие слезы, Диана раздраженно вытерла глаза. Теперь, когда она знала, что он жив и здоров, нужно было планировать следующие шаги, начиная с возвращения в Лондон. Однако будущее представало зияющей темнотой или широкой пропастью, и она не знала, куда деваться.

Когда через некоторое время Торн вернулся, Диана выпрямилась и, поджав губы, попыталась проглотить навернувшиеся слезы. Она не желала, чтобы он увидел ее в слезах.

К ее ужасу, он уселся рядом и взял ее руку. Теплота, с которой он прикоснулся к ней, подействовала как удар. Малейшее его касание было для нее мукой.

– Надо кое-что обсудить. Прежде всего, где ты остановишься на эту ночь. Остаться здесь ты не можешь. На моей вилле тоже будет крайне неудобно. Я не собираюсь давать пищу для нового скандала.

Боль внутри стала просто нестерпимой. Торн прощается с ней? Дает понять таким образом, что пора расставаться? Сделав глубокий вдох, Диана подняла глаза.

– Я не боюсь скандала, Торн. Я хочу быть с тобой. – Она почувствовала, как он замер, внимательно изучая ее. – Как твоя любовница, не как жена, – тихо добавила Диана. – Я знаю, что ты слышать ничего не желал о женитьбе. И все равно, смирив гордость, жертвуешь свободой, чтобы поступить благородно. Я не могу принять такую жертву. Но не желаю тебя терять и готова стать твоей метрессой.

Тишина, повисшая в комнате, была такой плотной, что ее, казалось, можно было потрогать. Торн, прищурившись, смотрел на нее.

– Есть только одна проблема, – мягко сказал он. – Я никогда не удовлетворюсь простой интрижкой.

Почувствовав, что сейчас вот-вот разрыдается, Диана отвернулась.

Торн сжал ее руки.

– Взгляни на меня, Диана.

Торн подождал, но она, глядя в сторону, резко замотала головой.

– Мне кажется, – сказал он наконец, – у тебя сложилось неправильное представление о моих намерениях. Я не избегал женитьбы. Я просто ждал подходящую женщину, которая могла бы быть ровней мне в любом смысле. Как ты, счастье мое. Я уже понял это. С того раза, когда мы чуть не погибли вместе тогда, в карете. – Он помолчал, потом его голос упал до шепота. – До тебя я никогда не встречал женщину, которую хотелось бы сделать своей женой. Такую женщину, которая бок о бок со мной боролась с опасностью. Но мне потребовалось время, чтобы признаться себе, что я люблю тебя.

Не вполне уверенная, что не ослышалась, Диана повернулась, чтобы посмотреть на него.

– Ты… ты любишь меня?

– Больше, чем можно представить.

Без слов Диана с изумлением смотрела на Торна. Недоверие и радость боролись друг с другом. Такое трудно было бы представить даже во сне.

– Наверное, я сплю, – прошептала она, чувствуя, как текут слезы по щекам. – Могла ли надеяться, что ты полюбишь меня.

Пробормотав что-то, Торн взял ее лицо в свои руки, стирая слезы со щек.

– Это не сон, Диана. Моя любовь очень и очень реальна. – Закрыв глаза, он прижал ее к себе. – Ты выйдешь за меня? – спросил он.

Диане потребовалось несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями. Его пальцы непроизвольно сжали ей плечи в ответ на молчание.

– Ну, говори!

– Да, – проговорила она голосом, охрипшим от страсти и желания.

Он улыбнулся ясно и обезоруживающе и наклонился к ней.

– Вот и хорошо. Иначе ты бы не выехала с острова, пока не стала бы моей невестой.

Когда до нее дошел смысл его слов, она изумилась, вытаращив на него глаза.

– Как это? Как бы ты остановил меня?

– Силой, если бы потребовалось. Я собирался задержать тебя здесь и задействовать все свое умение, чтобы соблазнить тебя. Ты бы не устояла.

Диана улыбнулась сквозь слезы:

– Значит, ты по-настоящему любишь меня?

– Как воздух, которым дышу. – Он взял ее лицо в руки. – Ты заполнила внутреннюю пустоту, Диана. Ты сделала меня единым целым. Ты – моя вторая половина, и я хочу, чтобы всю жизнь ты оставалась рядом. Навсегда, пока смерть не разлучит нас.