Глава 20
– Не думай, что ружье развалилось от старости, мой мальчик. Оно в полной исправности.
Престон взглянул на длинный ствол кремниевого ружья. Норбундшир продолжал целиться в него. Старик сказал:
– Оно заряжено. Как мне представляется, я могу проделать в тебе дырку достаточного размера, чтобы просунуть сквозь тебя ногу.
– Не сомневаюсь, сэр.
– Может быть, моя рука не так тверда, как в былые дни. Однако я не промахнусь.
– Мне кажется, у вас и сейчас достаточно твердая рука. Уверен, вы не промахнетесь. – Престон улыбнулся.
– Вы не испугались. Может, вы и впрямь сумасшедший?
– Как мне представляется, вы хотите знать то, что знаю я. Поэтому вы меня не застрелите. По крайней мере пока я не расскажу вам, что знаю.
Норбундшир уронил ружье на колени.
– Кроме того, там нет фитиля. Так что ружье не выстрелит. – Старик рассмеялся и отложил ружье в сторону. – Вы, кажется, разбираетесь в оружии.
– Я видел похожее ружье в коллекции моего отца. Когда мне было восемь лет, я попробовал из него выстрелить. Снес спинку одного из стульев в столовой. Вот тогда отец и решил, что мне пора брать уроки стрельбы.
– Он учил вас охотиться?
– Нет, но он нанял одного из лучших стрелков Англии.
– Я всегда считал, что именно отец должен учить сына стрелять.
– Согласен.
Норбундшир откашлялся.
– Ну что ж. Расскажите мне о моей внучке. Вы ее знали?
Престон немного поколебался, прежде чем ответить. Норби как-то странно задал вопрос.
– Да.
– Черт возьми, приятель. Так знали или нет?
– Я только что вернулся из Америки и привез Мэтти…
Норбундшир схватился за горло.
– Кто надоумил вас так зло пошутить? Моя внучка мертва.
– Нет, она…
– Нет, нет и нет. Не мучьте меня.
Видимо, лучше начать с самого начала.
– Королева… – Старик застонал:
– Члены моей семьи словно сговорились мучить меня! Он откинулся назад и повернулся на бок, отвернувшись от Престона.
– Уходите. Мне нужно несколько минут, чтобы прийти в себя.
Престон встал. Распахнув дверь в гардеробную, он сделал знак сидящим мужчинам оставаться на своих местах. Закрыл дверь и бесшумно скользнул в темный угол комнаты. Заметить его присутствие в комнате было невозможно.
Через пару минут герцог встал. Глаза его были совершенно сухими. Он вытащил толстую сигару, срезал кончик, зажег ее с помощью спички и с видимым удовольствием закурил.
Престон шагнул вперед:
– Вижу, вы очень расстроены.
Норбундшир подскочил. Сигара упала, рассыпая пепел по постели. Кое-где тонкий лен задымился. Старик бросился тушить разгорающиеся огоньки, прихлопывая их голыми руками.
– Ради Бога, помогите же мне, а то кровать загорится.
Престон бросился к умывальнику возле двери в гардеробную и схватил кувшин.
– А может, не стоит? Вы заслуживаете своей участи. – Он окатил постель водой.
– Зачем вы это делаете? Теперь я умру от холода, если засну в мокрой постели.
Престон сардонически улыбнулся и сел в кресло. Норбундшир подобрал промокшую сигару, поморщился и бросил ее в угол. Затем герцог выбрался из постели, закутался в халат из красной парчи. Вместо ночного колпака он надел черную шапочку из овечьей шерсти. Поворошил угли в камине.
– Проклятый Уомсли. Грязное отродье. Пожалел угля, чтобы согреть комнату умирающего.
Он вытащил еще одну сигару из ящичка, стоящего на ночном столике.
– Как вы узнали?
– Вы имеете в виду вашу склонность к представлениям или что-то еще?
Норбундшир отвесил Престону глубокий поклон и сел в кресло у камина.
– Когда вы размахивали ружьем, я вспомнил ваше прозвище – Шейки. Что бы это могло значить? Потрясай копьем. Шекспир!
– Когда-то я даже думал, что мое призвание – театр. Тогда отец урезал мне содержание и пригрозил, что оставит без наследства.
– И поэтому вы…
Норбундшир прошептал:
– Сначала проверьте дверь.
– Дверь?
– Осторожно.
Он сделал знак Престону.
Престон осторожно приоткрыл дверь. На глубоком ворсе ковра ясно виднелись две круглые вмятины. Норбундшир сказал:
– Удивляюсь, как это Уомсли не протер колени на всех брюках.
– Так вот почему вы говорили так громко и все время уводили разговор в сторону?
Старик извлек из кармана бутылку и плеснул жидкости в горло.
– Я сорвал голос, но зато он не пропустил ни слова из моего великолепного представления.
– Вы ведь не умираете, правда?
– Эй, парень! Мы все умираем с того самого дня, как появляемся на свет. «Над смертью властвуй в жизни быстротечной, и смерть умрет, а ты пребудешь вечно». Сонет сто сорок шестой.
– Я бы и сам догадался, что это Шекспир. Правда, я не читал его сонеты.
– А вот это? «Лучше иметь вам скверную надпись на гробнице, чем дурной отзыв при жизни».
– Мы могли бы…
– «Гамлет». Как насчет…
– Ваша светлость, давайте пока оставим игру в цитаты. Мы должны обсудить кое-что очень важное.
– Готов спорить, вы хорошо веселитесь на вечеринках.
– Нечасто.
– Я пошутил.
Престон улыбнулся:
– Я тоже.
Ему решительно нравился этот старый грубиян.
– Зачем вы притворялись, что умираете?
– Сначала я не притворялся. Думаю, Уомсли подмешивал мне отраву. Он и этот его доктор. Чем больше лекарств я принимал, тем хуже мне становилось. Тогда я стал их тайком выплевывать.
– Почему бы просто не уехать?
– Вам легко говорить, мой мальчик. Как по-вашему, далеко ли я уеду без посторонней помощи? Даже если я чудом заберусь на лошадь, долго в седле мне не продержаться. Лотарио и Уигги – такие же узники, что и я. Уомсли боится их отпускать.
– Ваши слуги…
– Ба! Конечно, он и об этом подумал. Когда я слег, он рассчитал всех слуг и нанял новых. Да и тех немного. Чем меньше глаз, тем лучше. Этот жуткий дворецкий, неряшливая кухарка. От ее стряпни тошнит. То ли потому, что она так отвратительно готовит, то ли Уомсли опять подмешивает в еду яд. – Норбундшир похлопал себя по округлому животу. – Порции такие маленькие – и воробью бы не хватило. Я превратился в собственную тень.
– Довольно упитанная тень… – Норбундшир захихикал.
– Должен, однако, заметить, что чувствую себя лет на десять моложе. – Он посмотрел в окно, а потом взглянул на часы и нахмурился: – Кстати, Стэнфорд давным-давно должен был подать ужин. Пунктуальность – его единственное хорошее качество.
Престон встал.
– Вы не думаете, что он решил уморить нас голодом?
– Нет. – Норбундшир снова сел. – Более страшного конца я и представить себе не могу.
Престон вызвал из гардеробной Коллинза.
– Мы идем вниз разведать обстановку. Возьмите.
Он протянул Коллинзу кремниевое ружье. Тот нерешительно взял оружие, уронив при этом сумку. Перебрасывая ружье из одной руки в другую, сказал:
– Боюсь, я не умею стрелять.
– И не надо. Просто так вы будете меньше нервничать. Не наводите его ни на себя, ни на меня.
Крадучись, они двинулись вниз по лестнице. Дом выглядел безлюдным и заброшенным. Мало того, что ему не хватало тепла и уюта. Царящая в доме тишина действовала угнетающе. В комнатах не было ни души. Становилось все холоднее – во всех каминах огонь давно угас. Они пошли по черной лестнице, предназначенной для слуг.
В кухне жарился кусок мяса. Снизу он подгорел до черной корки, зато сверху оставался сырым. На столе стоял пустой котел. Возле него были навалены овощи. Наружная дверь с грохотом распахнулась и сразу же захлопнулась. По кухне пронесся порыв ледяного ветра. Как будто кто-то убегал в спешке.
Престон уловил какое-то движение слева и бросил нож. К счастью, в последнюю секунду он успел изменить направление броска. Из-за стола вылез мальчик. Нож Престона просвистел в каких-нибудь шести дюймах над его головой.
– Ты кто? И что здесь делаешь?
– Фенвик, сэр. – Мальчик стоял, вжавшись в стену. – Я из деревни, прихожу за отбросами.
Престон сказал:
– Ты храбрый мальчик.
На его месте многие взрослые мужчины перепугались бы до смерти. Фенвик сказал:
– И по счастью, ростом не вышел.
Престон выдернул нож из стены и вложил его в чехол, висящий у него на шее.
– Можно посмотреть ваш нож?
– Нет.
Престон повернулся к Коллинзу. Поверенный валялся в обмороке под столом. Престону пришлось тащить его за ноги. Фенвик рассматривал его шею.
– Что у вас в этом мешке? Дайте посмотреть! Можно, я возьму?
– Нет.
Оглядев кухню, Престон нашел кувшин с водой и намочил свой носовой платок. Фенвик шел за ним по пятам.
– А я могу научиться кидать нож, как вы?
– Нет.
Престон положил мокрый платок Коллинзу на лоб.
– Я умер?
Коллинз растерянно хлопал глазами. Престон помог ему сесть, опираясь на ножку стола.
– Ничего страшного.
Платок свалился на пол. Престон поднял его и вложил в руку Коллинза.
– Подержите это на лбу несколько минут. – Потом он повернулся к Фенвику: – Говоришь, ты из деревни? Там есть кто-нибудь, кто раньше работал у герцога?
– Да, многие. Им больше некуда пойти. Никому нет житья, как появился этот Уомсли.
Фенвик сплюнул.
Престон сунул мальчишке монету.
– Иди и скажи – пусть возвращаются на работу. Пусть приступают немедленно. Скажи им – они нужны герцогу прямо сейчас. Нужно привести дом в порядок.
– Да, сэр.
– Да скажи им, нам нужны всякие припасы. – Престон оглядел пустые полки. – Здесь нет никакой еды. Скажи пекарю, что нам нужен хлеб. Мясник пусть несет мясо. И еще уголь.
Он вспомнил о своей бедной лошади. С ней наверняка обошлись еще хуже, чем с ним.
– Еще сено и овес. Живо! – Мальчик бросился к двери.
– Потом вернешься сюда и получишь еще монетку.
– Слушаюсь, сэр. – Фенвик отвесил поклон и исчез. Коллинз с трудом поднялся и рухнул в кресло.
– Как вы думаете, куда подевались Уомсли и все остальные?
– Наверное, в ад. Туда им и дорога.
– Но…
– Посидите здесь несколько минут, хорошо? Я доложу обо всем герцогу и проведаю лошадь.
Коллинз встал:
– Лучше уж я пойду с вами. С докладом к герцогу. Не хочу оставаться здесь один. Что, если они вернутся?
– Сомневаюсь. Во всяком случае, не сегодня.
Набравшись терпения, Престон помог бедняге Коллинзу подняться по лестнице в большой зал.
Мэтти взбила подушку. Ей не спалось. Шум города, хоть и приглушенный, не давал ей заснуть. Как тихо было на ферме! Потрескивание ароматных кедровых поленьев в камине вместо шипения углей в печи. Мягкие шлепки снежных хлопьев вместо порывов ледяного ветра, сотрясающих окна.
Куда исчез Престон? Он был где-то в городе, но где? Никакой весточки. Келсо сказал, что Престон будет жить в своем клубе. Что бы это значило?
Ей представлялось, что Престон в карточном салоне «Мэйбелл». Крупные ставки, веселая музыка, запах виски. Женщины. Целые толпы крикливо одетых женщин. Раскрашенные лица. Они закидывают голые руки ему на плечи, шепчут на ухо непристойности. Он курит. Игра продолжается.
Мэтти била кулаком по подушке.
Престон курил. Карточная игра продолжалась. Трое стариков с успехом вытрясли из него почти все деньги, что он брал с собой в дорогу. Он взмахнул рукой и отодвинул стул.
– Хватит, ребята.
Норбундшир запротестовал:
– Еще одну партию! Вечер еще не закончен.
– Уже третий час ночи!
Норбундшир покачал головой:
– Как я говорил, Лотарио, молодежь пошла не та, что в наши дни. У них нет нашей выносливости, нашей жизненной силы. Все эти современные удобства! Они их развратили.
Старики как следует поели и отогрелись. Похоже, не угомонятся до утра. Не то что Коллинз – тот прикорнул в кресле у камина в гостиной пять часов назад.
Престон демонстративно зевнул и потянулся.
– Готов признать поражение.
Прежде чем отправиться спать, он хотел еще раз обойти дом и проверить охрану, которую он выставил. Норбундшир встал и разбудил Коллинза. Поверенный отправился наверх в компании Лотарио. Герцог попросил Престона задержаться на минуту. Плеснув в два бокала вина, Норбундшир устроился в кресле, которое освободил Коллинз. Престон сел напротив.
– Теперь мы одни. Расскажите мне о внучке. Как там ее маленькая ферма? Дети, Натан и Бесс? Думаю, они растут, как сорная трава. – Он захихикал. – А с Джозефом, индейцем, вы встречались? Хотел бы я однажды увидеть настоящего живого индейца.
– Откуда вы знаете… – Норбундшир приложил палец к губам:
– У меня есть человек, который посылает мне отчеты о ней. Моя маленькая тайна!
– Но вы сказали, вы думали, что она умерла.
– Это для Уомсли. У него есть свидетельство о ее смерти. Фальшивое, конечно. У Коллинза находится все, что ему нужно. Когда я в самом деле умру, Матильда унаследует все, в том числе и статуи в саду! Кроме чертова титула! С этим ничего не поделаешь. Следующим герцогом Норбундширом станет Уомсли. Очень ему это пригодится – без гроша за душой. Я об этом позаботился.
Престон был ошеломлен. Он не знал, что сказать. Он целый день кружил вокруг Норбундшира, боясь травмировать старика с больным сердцем – не важно, в самом деле тот болен или притворяется. Престон планировал поговорить с ним завтра, после того как герцог как следует выспится. И вдруг выясняется, что старик давным-давно все знает!
– Вот так-то, сэр. – Довольный произведенным эффектом, Норбундшир развалился в кресле. – Я всех перехитрил… – Он посмотрел на Престона оценивающе. – В один прекрасный день моя внучка получит богатство. И она не замужем. Вы женаты?
– Нет. Но я совершенно неподходящая партия для Мэтти. Конечно, Уомсли и преподобный Хеншо еще хуже, но…
Вдруг Норбундшир вскочил и с неожиданной силой схватил Престона за воротник.
– Что вам известно о Хеншо? И почему вы ставите его на одну доску с этим пронырой Уомсли?
Престон осторожно высвободился из цепких рук герцога. Пришлось рассказать о том, как Хеншо решил непременно жениться на Мэтти вопреки ее желанию, и о том, как по его милости она оказалась в отчаянном положении…
– Проклятие! Я думал, что могу доверять этому человеку, ведь он священник. – Норбундшир хлопнул в ладоши. – Вы поедете назад в Америку. Матильду нужно спасти.
– В этом нет необходимости, сэр. Я как раз и хотел сказать вам, что я привез ее в Лондон.
– Так она здесь?
– В Лондоне. Живет в моем городском доме. – Престон с довольным видом откинулся на спинку кресла. Сейчас старик начнет его благодарить.
– Чертов дурак! Именно там он и будет ее искать. – Норбундшир вскочил.
– Кто?
– Уомсли. Неужели непонятно? Вот почему он исчез. Наверное, подслушивал у двери и понял, что она жива. Если я сейчас умру, он пропал. Сначала нужно убить ее.
Престон уже бежал к двери. Норбундшир двинулся следом.
– Подождите. Сейчас середина ночи. Нельзя отправляться в путь в такое время.
– Еще как можно.
Мэтти в опасности. Только это имеет значение. Престон разбудил лакея и велел оседлать лошадь. Не дожидаясь возвращения слуги, он разыскал плащ, накидку и перчатки.
– Там снег и чертовски холодно. Дождитесь хотя бы рассвета.
– К рассвету я успею проехать добрую четверть пути.
– Дороги скользкие…
– Не беспокойтесь, сэр. – Престон ободряюще похлопал старика по плечу. – Она будет в безопасности.
Привели лошадь. Престон вскочил в седло и пришпорил скакуна.
– Осторожно, как бы лошадь не поскользнулась и не сбросила вас! Потом найдут ваш окоченелый труп. Толку тогда от вас будет!
Уложив Бесси поспать после обеда, Мэтти сошла вниз. Малышка так боялась пропустить что-нибудь интересное! Из-за предпраздничной суеты было сложно соблюдать привычный распорядок дня. Девочка стала капризной и раздражительной. Мэтти отпустила Эдит и сама укачивала Бесс, пока остальные сидели за ленчем.
В детской было так тихо, так мирно. Давно уже ей не доводилось проводить с детьми тихий час. Девочка заснула, а она продолжала качать кроватку, забыв обо всем на свете. Мэтти почти не спала прошлой ночью. Вот и задремала на часок в детской.
В дверях Джайлз спорил с каким-то джентльменом.
– Говорю вам, леди Матильды нет дома.
Мэтти просто не понимала. Как можно не быть дома, если очевидно, что она все-таки дома? У Престона оказалось так много приятных друзей. Почему бы не познакомиться еще с одним?
– Все в порядке, Джайлз. Прошу вас, проходите. – Она провела джентльмена в гостиную. – Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Может, чаю?
– Нет, спасибо.
Мэтти отпустила Джайлза и присела на диванчик.
– Вы друг Престона?
– На самом деле я ваш друг.
– Правда?
Что-то было не так. Слишком льстиво разговаривал незнакомец.
– Я не знала, что у меня есть друзья в Лондоне.
– Меня зовут Эдгар Уомсли. Если быть точным, я друг вашего дедушки.
Решительно он начинал действовать ей на нервы! Жаль, что она поспешила отпустить Джайлза.
– Он очень хочет вас видеть. Меня послали за вами.
– Может быть, в другой раз? Никуда она с ним не поедет.
– Но дело не терпит отлагательств! Вы же знаете, он умирает.
Мэтти встала.
– Я никуда не поеду, пока не напьюсь чаю.
Она потянулась за колокольчиком. Пусть придет хоть кто-нибудь из слуг.
– Не торопитесь.
Он выхватил пистолет.
Ее рука замерла в нескольких дюймах от колокольчика. Он скомандовал:
– Шаг назад!
Мэтти повиновалась. Нужно потянуть время. Может, представится возможность позвать на помощь? Пришелец сказал с мерзкой ухмылкой:
– Так-то лучше.
В дверь легонько постучали.
– Быстро отделайтесь, кто бы там ни был.
Продолжая в нее целиться, Уомсли закрыл пистолет полой пальто.
В комнату вошел Натан. Жестами показал: пора к столу, все готово. Она ответила:
– Попозже, дорогой. Передай кухарке, я пообедаю позже, когда улажу дело с нашим гостем.
Мэтти надеялась, что мальчик поймет и позовет на помощь. Не зря она научилась у индейца языку жестов! Натан и Джозеф предпочитали использовать этот язык, общаясь друг с другом. Она сделала жест, который, как ей казалось, означает – враг. Ничего больше – вдруг Уомсли что-то заподозрит.
Мальчик кивнул и вышел. Понял ли он? Заметил знак? Или она показала неправильно?
– Карета ждет. Мы немного прокатимся – только вы и я.
Мэтти скрестила руки на груди и состроила недовольную гримасу.
– Никуда я с вами не поеду.
– Поедете. Или вы думаете, я не сумею воспользоваться вот этим?
– Если вы меня застрелите, сюда сбежится весь дом. Даже у вас хватит ума, чтобы это понять.
– Вы правы, леди Матильда. Но если вы откажетесь мне помогать, мы просто сядем здесь и подождем. Сюда придет кто-нибудь еще. Я убью вас и его. Может быть, мальчик вернется?
Вдруг Натан не понял? Он вернется, чтобы посмотреть, что ее так долго задерживает. А если понял и ведет людей на помощь? И войдет первым? Неужели Уомсли будет стрелять в ребенка? Внутренний голос сказал – да, будет.
Она встала.
– Возьму вещи.
Он сунул пистолет под пальто.
– Никаких резких движений. Каждый, кто встанет на моем пути, отправится на тот свет. Вы поняли?
Мэтти кивнула. Она разыскала пальто и шляпу, и они вышли из дома, никем не замеченные. Мэтти забралась в карету.
Натан вне опасности. Мэтти откинулась на подушки. Должна же представиться возможность сбежать!
