Глава 18,
в которой Трейхерн завершает долгожданную миссию

В отличие от своей любимой сельской местности Кэм всегда считал осень в Лондоне угнетающей, поскольку клубы дыма от угольных печей накрывали город, словно тяжелое одеяло. На сей раз ничто не омрачало его настроения, даже свинцовые тучи, на которые он почти не обратил внимания. Однако лишь в середине дня Кэм решил отправиться по второму из трех важных дел, приведших его в город.

Поездка была слишком короткой для того, чтобы поселиться в пустующем сейчас лондонском особняке Кэмденов на улице Мортимер, и Кэм остановился в гостинице. Спустившись в холл, он велел слуге подготовить своего коня. Проходившая мимо горничная остановилась, оглядела Кэма с ног до головы и призывно улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, но тут же отвел взгляд.

Через несколько минуг лакей привел его коня, а еще через час Кэм добрался до конторы, где находилась фирма «Брайтсмит, Говард и Келли». Юный мистер Келли склонился в поклоне и проводил графа в кабинет стряпчего.

После обмена любезностями мистер Брайтсмит пересек комнату и, слегка охнув, поднял небольшой резной сундучок с гербом Кэмденов, принадлежавший матери Кэма. Стряпчий почтительно опустил сундучок на стол.

— В соответствии с вашим письмом, — произнес он мрачным тоном человека, расстающегося со своим первенцем, — драгоценности были привезены из банковского хранилища сегодня утром. — Брайтсмит откинул крышку сундучка. — Как видите, за исключением ожерелья, которого не было здесь, когда драгоценности были доставлены в наше хранилище, весь гарнитур цел.

— Я знаю, где ожерелье, — нетерпеливо ответил Кэм. Его взгляд изучающе прошелся по содержимому ящичка, и он с удовлетворением вздохнул, найдя то, что искал. — Вот за чем я приехал.

Кэм достал широкое золотое кольцо с полудюжиной изумрудов и поднес его к свету, падавшему из окна. На солнце камни ожили и словно подмигивали тысячей искр мужчинам, которые молча любовались их завораживающей игрой.

— Кольцо вашей прабабушки? — наконец пробормотал Брайтсмит, не сводя глаз с камней и пытаясь скрыть любопытство. — Вы хотите взять только его, милорд?

— Пока только кольцо, — рассеянно ответил Кэм, увлекшийся воспоминаниями. Заставив себя вернуться в настоящее, он перевел взгляд на стряпчего. — Пожелайте мне счастья, мистер Брайтсмит. Я надеюсь вскоре опять жениться.

— Правда? — оживился Брайтсмит.

— Да. — Кэм закрыл сундучок и встал. — А теперь прошу извинить, мне еще нужно купить отрез зеленого шелка на Бонд-стрит.

В Глостершире день выдался пасмурным. С севера подул холодный ветер, который вынуждал жителей Честона-на-Водах кутаться в шали и греться у очагов. Но Хелен в доме на холме возле церкви Святого Михаила не думала о погоде. Она беспокойно ходила взад-вперед по спальне, пока снаружи завывал осенний ветер.

Халкот казался ей таким же вымершим, как и все в округе. Занятия с Арианой на сегодня закончены. Бентли еще носился по полям, охотясь вместе с зятем. Кэтрин после ленча больше не появлялась, а Кэм был в Лондоне.

Ведь именно его отсутствие и стало главной причиной ее беспокойства. Халкот казался ей пустым без него. Да и само ее существование без него было лишено смысла. Она не могла дождаться его возвращения домой.

Домой. В этом коротком слове и заключалась вся правда. Домом для нее всегда был Халкот, место, где находился Кэм. Внезапное озарение заставило Хелен остановиться посреди комнаты, прямо у постели. Она уставилась на нее, теперь пустую и аккуратно застеленную. Но она помнит, что он делал с ней в этой постели всего три дня назад! Под натиском таких аргументов она не смогла устоять.

Чувственный трепет пробежал у нее по спине, когда Хелен подумала о его руках, таких сильных, таких уверенных! Как и сам Кэм, они были для нее загадкой. Изящные руки аристократа, но она трепетала от ощущения несомненной власти в его прикосновениях, наслаждалась загрубевшими от работы ладонями, когда эти руки скользили по ее телу.

Помнит? Ни одна женщина не может забыть!

Ее бросило в жар. Господи, воспоминания сведут ее с ума. Лучше уж выйти на воздух. Хелен быстро надела полуботинки и набросила на плечи самый теплый плащ. Если воспоминания не сведут ее с ума, это сделает неутоленное желание. Долгая прогулка по холмам и по лесу — вот что ей сейчас необходимо, а при такой погоде уединение ей будет обеспечено.

Хелен понятия не имела, сколько времени бродила и сколько просидела на низкой каменной стене напротив сгоревшего домика егеря, вспоминая, как они с Кэмом прятались здесь в далекой бурной юности. Руки у нее даже в перчатках заледенели, но она поняла это, лишь когда ее кто-то окликнул по имени.

Хелен буквально подпрыгнула от неожиданности, а онемевшие пальцы не подчинились ей, и она едва не упала.

— Томас? — удивленно спросила она.

Он торопливо приблизился, его белокурые волосы развевались на ветру, когда он склонился над ней.

— Дорогая, вы должны укрыться от ветра. — Его брови тревожно насупились. — Что заставило вас выйти в такую ужасную погоду?

Хелен подумывала задать ему тот же вопрос, когда настоятель устремился к ней через ворота, давно соскочившие с петель. Она не хотела его сегодня видеть. Она пришла сюда, чтобы побыть в одиночестве. Но она уже промерзла до костей, поэтому, когда Томас взял ее под руку и увлек к небольшому сооружению за сгоревшими развалинами, она поняла, что слишком долго пробыла на холоде.

Низкий сарай укрылся под холмом. Одна его стена была разрушена, но три другие создавали достаточную защиту от ветра. Правда, убежище оказалось тесным, и Лоу занял почти все пространство. Хелен вдруг почувствовала неловкость, оттого что он стоит так близко к ней.

Нет, все это глупости. Просто она позволила себе поверить словам Кэма о настоятеле, а тот неверно истолковал бесхитростные комплименты священника. Да и как может настоятель ухаживать за ней? Сама идея казалась Хелен нелепой.

— Согрейтесь здесь, дорогая, — сказал Томас, — а потом я провожу вас домой. Сегодняшний день не располагает для прогулок.

Хелен, быстро растирая руки, посмотрела на него.

— Тем не менее вы тоже вышли прогуляться, Томас, — довольно резко заметила она. — Вы тревожитесь о Бэзиле?

— Моему кузену уже не помочь, — последовал двусмысленный ответ. — А теперь вы должны рассказать мне, почему сидели на стене, ведь там дует сильный и холодный ветер. — Томас улыбнулся ей самой очаровательной улыбкой. — Я бы не хотел, чтобы вы заболели, дорогая.

Хелен пожала плечами.

— Я часто гуляю здесь, когда чувствую необходимость размяться. Но сегодня я думала о проблемах Арианы. И о ее матери тоже. Говорят, мать Кассандры погибла тут. Мне бы хотелось узнать, что Ариана видела здесь в тот день. — Хелен грустно усмехнулась. — Наверное, мне кажется, что эти развалины могут рассказать правду, если я буду достаточно терпеливой.

— Думаю, рассказывать особенно нечего, — возразил Томас.

— Разве вам непонятно, что я должна узнать. Ведь без этого я не смогу помочь Ариане.

Томас положил ей на плечо руку, которая показалась Хелен тяжелой, словно камень.

— Послушайте, Кассандра Ратледж была порочной женщиной, — прошептал он, и его слова как бы повисли в холодной тишине. — Она была хитрой и неверной. Лучше о ней забыть, хотя бы ради Арианы.

— Вы знали ее? Разве тогда вы уже получили этот приход? — удивленно спросила Хелен.

Томас кивнул:

— О, я знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, кто она такая.

— Какие безжалостные слова, Томас. — Хелен почти с мольбой посмотрела на него. — Она никогда не посещала церковь? Она никогда не открывала душу…

— Зачем, Хелен? Чтобы спасти свою душу? — Лоу откинул голову, будто собираясь рассмеяться, но ни одного звука не вырвалось у него. — Да, моим христианским долгом было помочь миссис Ратледж встать на путь истинный. Я старался изо всех сил, но она не хотела никакой помощи. Я же всего за два года до этого закончил богословское обучение, был наивен, молод и совершенно несведущ в жизни. — Он посмотрел ей в глаза. — Да, я потерпел неудачу. Ужасную, и тем самым вынудил Ариану расплачиваться за грехи ее матери.

— Томас, вы не должны винить себя…

— Более опытный человек, может, и преуспел бы, Хелен. Но Господь с его бесконечной мудростью решил послать сюда именно меня, поэтому можно сказать, что я подвел их обоих.

— Томас, я уверена, что это совершенно не так. Никто не считает вас виновным.

Он не ответил. Ветер, казалось, изменил направление и теперь с удвоенной силой врывался в открытые двери сарая. Несколько минут оба молчали, потом Томас придвинулся к ней и, к ее облегчению, как потом оказалось, напрасному, переменил тему.

— Знаете, Хелен, — грустно сказал он, устремив взгляд куда-то вдаль, — я часто ощущаю какое-то беспокойство и желание чего-то… чего-то такого, что я и сам не могу назвать. А вот энергичная прогулка может многое поправить, верно? В этом мы с вами похожи, так, Хелен?

Она слабо улыбнулась:

— Да, наверное.

Он буквально пожирал ее взглядом, глаза у него были широко открыты, искренняя улыбка играла на губах. Он нежно взял ее за руку. Жест был вполне дружеским, но, памятуя недавнее предупреждение Кэма, она испытывала неловкость. А когда Томас опять взглянул на нее из-под опущенных ресниц, Хелен вдруг сразу поверила. Да, все, что говорил ей Кэм, правда. Лоу флиртовал с ней!

— Хелен. — Его пальцы сильно сжали ее руку. — Я знаю, что мои слова преждевременны, но больше не могу молчать. Я думаю, нас с вами роднит не только любовь к прогулкам на воздухе. — Его голос понизился до задушевного шепота. — Я думаю, у нас много общего и есть на чем строить дальнейшие отношения.

Хелен отдернула свою руку.

— Конечно, я ценю вашу дружбу, Томас, — растерянно сказала она.

Он несколько раз кашлянул и продолжил:

— Хелен, наша дружба за прошедшие недели превратилась в нечто более дорогое, и я думаю, вы неравнодушны к моему вниманию. Я даже молюсь об этом.

— О, Томас, вы…

Его рука в перчатке легла на ее губы.

— Дайте мне сказать, пока отвага не покинула меня. — Полились слова, которые Хелен так не хотелось слышать. — Как женщина, как учитель детей и как христианка, вы являете собой все, что я хотел бы видеть в своей жене.

— Но, Томас!

— О, я понимаю, что небогат, но я могу обеспечить вам некоторые радости в жизни. Я хочу, чтобы мы поженились, Хелен, и поскорее. Я понимаю, вы любите дочь Трейхерна, но я хочу видеть вас в моем доме. Чтобы вы учили наших детей. Только скажите да, и вам никогда больше не придется работать у чужих людей. Я буду заботиться о вас до конца ваших дней.

Его искренность разрывала Хелен сердце.

— О, Томас, вы оказываете мне честь! Ваше восхищение делает меня счастливейшей из женщин. Но я не могу выйти за вас замуж.

Он резко отстранился и направился к распахнутым воротам сарая. Он стоял неподвижно, устремив взгляд на простиравшуюся внизу долину. Хелен видела, как глубоко и прерывисто он дышит. Наконец он заговорил:

— Значит, Хелен, ваше сердце несвободно? — Его слова звучали бесстрастно.

Не зная, что ответить, Хелен подошла к нему. Конечно, ее сердце занято. Так было всегда. Но вправе ли она ответить на вопрос Томаса?

— Сейчас я всецело предана Ариане, — тихо сказала она. — Пока все мои усилия должны быть посвящены ей, а что готовит нам будущее, я не могу знать. Томас, вы должны понимать… — Она замолчала, чувствуя, как приливает кровь к щекам и колотится сердце. — Вы должны понимать, что многие сочтут меня недостойной вас. Во мне течет французская кровь, мой отец умер насильственной смертью. А что до моей матери… не все в обществе восхищались ею.

Томас резко обернулся:

— Короче говоря, вы не согласны, Хелен? Для этого ваши отговорки? Ибо, как вы, наверное, заметили, я не просил вас отчитываться о вашем прошлом или о вашем происхождении. Для меня они ничего не значат. Я люблю вас такой, какая вы есть.

Устыдившись, Хелен глядела на носки своих ботинок.

— Нет, Томас, вы не спрашивали. Но вы правы. Я отказываю вам, и не без сожаления, потому что вы очень достойный человек.

Он вдруг обмяк, словно силы покинули его.

— Ну, что ж, — вздохнул он. — Раз этому не бывать, я должен утешиться тем, что сохраню нашу дружбу. Мы ведь можем остаться друзьями, Хелен? Можем и дальше общаться как лучшие друзья?

— Ну… конечно, — ответила Хелен, вздохнув с облегчением при виде такой перемены в его поведении. — Надеюсь, мы всегда будем друзьями.

— Слава Богу, — ответил Томас, и на его губах заиграла знакомая улыбка. — Я бы страшно огорчился, узнав, что своими поспешными словами разрушил нашу дружбу. — Он предложил ей руку. — Идемте, Хелен. Давайте я провожу вас до Халкота. Боюсь, при столь низких облаках стемнеет еще до пяти часов.

Заставив себя улыбнуться, она взяла его под руку, но едва они дошли до ворот, как он снова остановился.

— Кстати, Хелен, старый мистер Клапхем сказал мне, что завтра будет один из последних теплых дней. — Он весело засмеялся. — Поскольку его предсказания всегда точны, давайте закрепим нашу клятву в вечной дружбе и отправимся завтра на прогулку? Конечно, Ариану возьмем с собой.

Хелен замялась, потом хотела ответить, но, видимо, колебалась слишком долго, потому что Томас остановил ее посреди тропинки и озадаченно посмотрел на нее.

— Ваше молчание пугает меня, Хелен. Я ведь не обидел вас, правда? — В голосе его звучала тревога. — Умоляю, скажите мне, что я, открыв вам сердце, тем самым не разрушил все…

— Ну, что вы, конечно, нет, — ответила Хелен, заставив себя говорить спокойно и уверенно. — Мы по-прежнему лучшие друзья, Томас. И я буду рада отправиться с вами на прогулку.

Ариана вздохнула в темноте. Мисс Хелен вернулась с прогулки, как и обещала. Но папа еще не приехал. Быстро стемнело, обед уже закончился. Теперь Халкот был окутан теплым одеялом тишины. Огромный дом отходил ко сну, как обычно.

Раньше это всегда было ее любимое время, потому что к ней заходил папа, чтобы пожелать спокойной ночи. Потом он вытягивался на постели рядом с ней и рассказывал историю о короле Артуре. Или о волшебных лесах и танцующих друидах. Однажды папа даже рассказал ей глупую сказку о поющей свинье. Она, конечно, не поверила ему, но все равно смеялась, конечно, про себя.

Казалось, папу никогда не беспокоило то, что она не отвечает и не задает вопросы. Но часто ей так хотелось спросить его, просто ужасно хотелось! Вопросы щекотали ей кончик языка, рвались наружу, но она их не выпускала.

А часто папа и сам отгадывал ее вопросы и произносил их вслух. Он почему-то всегда знал, что она хочет спросить.

— Ага! — восклицал он. — Вижу, что ты думаешь, Ариана! И как это храбрый рыцарь спас прекрасную королеву из пасти огнедышащего дракона?

Он произносил вопрос тихим, прерывистым шепотом. Она спросила бы точно так же.

Как было замечательно иметь папу, который понимает такие вещи! Каждый вечер у него была новая история для нее. Но сегодня его нет дома, и она не знала, когда он вернется.

— Возможно, дня через два, — услышала она слова Мил-форда, когда он разговаривал с ее беспокойной тетей Бел-монт. Визит тетушки был довольно неожиданным. Когда мисс Хелен отправилась на прогулку, Ариана услышала, как к дому подъезжает большая карета миссис Белмонт.

Выглянув в окно классной комнаты, Ариана увидела большое облако пыли. Карета двигалась очень быстро.

Едва она остановилась, тетя Белмонт прямо выпрыгнула из нее и быстро поднялась по ступеням парадной лестницы. Она была похожа на кролика, который вырвался из клетки и несется в кусты.

Это было сигналом для Арианы. Она тут же поспешила на балкон. Глядя на взрослых, она всегда могла предсказать, когда произойдет что-то интересное. Они тогда двигались быстро и громко разговаривали. А миссис Белмонт действительно говорила очень громко. И что бы Милфорд ни пытался отвечать, тетя не останавливалась.

Ариана не понимала, почему миссис Белмонт так недовольна Милфордом. Стоя в холле, она верещала, как птица, и прыгала, как кролик, а бедный Милфорд становился еще тише и бледнее обычного. Если бы не Милфорд, Ариана сочла бы все это очень забавным. Папа как-то сказал тете Кэт, что леди никогда не бегают и никогда не кричат. Похоже, что тете Белмонт кто-то забыл рассказать об этом.

Наконец вернулась мисс Хелен, войдя через зимний сад. Тетя Белмонт холодно посмотрела на нее, опять впрыгнула в свою карету и уехала так же быстро, как и появилась.

Теперь уже давно стемнело, день закончился, а папа так и не вернулся, Ариана стояла у окна спальни, вглядываясь в кромешную тьму. Она знала, что мисс Хелен рядом и поэтому, хотя окна были не зашторены, не боялась.

Она уже не могла вспомнить, как он выглядит вблизи. Но она знала, что он там. Тот, кто следит за ней. Как он и обещал. Она видела его и при свете дня, и в сумерках. Сотню раз она видела его, и раз двести чувствовала, что он рядом. Как сегодня. Даже в темноте. Он бродил в лесах и по тропинкам Халкота, терпеливо выжидал, совсем как Боадицея у мышиной норки. И Ариана чувствовала себя мышкой.

Что ему нужно? Он всегда только наблюдал издалека. Порой Ариана видела кого-то вблизи, того, кто мог быть им. И тогда она пряталась. Но приходил кто-нибудь из взрослых — папа, дядя Бентли или мисс Хелен, — вытаскивал ее из укрытия и говорил, что этого человека не надо бояться, что он хороший.

Когда она была маленькой, Ариана ужасно боялась того, кто наблюдает за ней. Ей казалось, что он может выпрыгнуть из-под ее кровати. Или схватит ее в саду и заставит сказать все — или заставит ее ничего никому не говорить. Никогда.

Теперь, когда она стала взрослее, Ариана не могла с уверенностью сказать, чего он хочет. Все, что он когда-то говорил, каким-то странным образом перемешалось со словами мамы. И слова и воспоминания — все перемешалось в ее голове. Воспоминания, когда-то четкие, теперь превратились в… ощущения.

Теперь она уже не боялась, что этот человек прячется у нее под кроватью. Да и вообще она его уже почти не боялась. Ну, если только совсем чуть-чуть. А в последнее время, слушая то, что говорит и спрашивает мисс Хелен, она уже не столько боялась, сколько сердилась.

И часто, когда мисс Хелен держала ее за руку и смотрела в глаза, Ариане хотелось все рассказать ей! Иногда слова поднимались из ее животика и грозили вырваться из горла.

Но если она выпустит их, тогда уже ничего не сможет скрыть. И не сможет выполнить свое обещание. Что тогда будет?

На следующее утро Хелен проснулась с каким-то неясным чувством раздражения. Но когда она раздвинула портьеры и увидела чистое, ясное небо, то сразу поняла причину своего дурного расположения духа. Как и обещал Томас Лоу, погода наладилась.

У нее совсем не было желания ехать сегодня на прогулку с Томасом. Ей хотелось остаться дома и ждать возвращения Кэма, хотя вряд ли это могло бы произойти так быстро.

Но проблема сегодня заключалась не в Кэме, а в Томасе. Хотя она упрямо отрицала это, его внезапное предложение руки и сердца все переменило между ними. Приятное дружеское расположение, которое она испытывала к нему, вдруг превратилось в нечто гораздо менее приятное. И что еще хуже, в этом была ее вина, поскольку Томас, выслушав ее отказ, проявил невероятную доброту и учтивость.

Вздохнув, Хелен вызвала горничную и стала готовиться к предстоящему дню. Вопреки здравому смыслу она позволила Томасу уговорить ее отменить занятия с Арианой ради прогулки в древний саксонский городок Криклейд, где они устроят пикник, а затем посетят старую церковь времен Тюдоров. Поначалу она не хотела везти Ариану так далеко, но, как верно подметил Томас, это была прекрасная возможность расширить ее кругозор.

В назначенное время Хелен вместе с Арианой спустилась вниз. Томас уже прибыл, потому что у дома стояла его коляска, запряженная четверкой прекрасных рысаков, однако самого настоятеля рядом не было. Оставив Ариану в холле, она отправилась на поиски Томаса.

В главном, коридоре царила тишина, но когда Хелен повернула в сторону крыла, где жили слуги, она услышала, как позади нее с мягким щелчком открылась дверь.

Вернувшись назад, Хелен выглянула из-за угла и увидела настоятеля, выходившего из кабинета Кэма.

— Томас, — окликнула она. — А я вас повсюду ищу…

Тот резко обернулся:

— О, мисс де Северз!

— Извините. Кажется, я испугала вас.

Краем глаза Хелен заметила Милфорда, появившегося из желтой гостиной. Едва удостоив настоятеля взглядом, дворецкий направился дальше по коридору.

Томас отвесил ей учтивый поклон.

— Вовсе не испугали, дорогая, — сказал он. — Просто я был потрясен вашей красотой. Но я действительно полагал, что в коридоре никого нет. Видимо, замечтался. — Томас предложил ей руку. — Да, все мои мысли были заняты книгой, которую я сейчас вернул на полку в кабинете его светлости. Вам известно, Хелен, что у Трейхерна самое большое собрание современной поэзии? И он весьма охотно разрешает им пользоваться. Думаю, о человеке в какой-то степени можно судить по тому, что он читает. Вы согласны?

Разглагольствования Томаса о литературе и человеческой натуре все продолжались, пока они шли в холл за Арианой, и спускались по ступеням к коляске.

— О! — Хелен остановилась. — Я не предупредила Милфорда. Наверное, я должна сказать ему, куда мы едем.

— Я уже сделал это по пути сюда, — заверил ее Томас. — Я сказал, что мы уезжаем в Криклейд и вернемся к вечеру.

Хелен поблагодарила его и повернулась к коляске.

— О, я вижу, для сегодняшнего путешествия вы подготовили замечательных лошадей. У нас сегодня роскошный выезд.

Сияя от удовольствия, Томас подхватил Ариану, у которой сегодня был еще более недовольный вид, чем накануне.

— Действительно, — сказал настоятель, беря в руки поводья. — Я, знаете ли, устал ездить в коляске, запряженной одной парой. А этих замечательных рысаков я купил на прошлой неделе. Правда, они замечательные, мисс Ариана?

Настоятель повернулся, чтобы потрепать девочку по щеке, но Ариане это явно не понравилось. Она попыталась еще теснее прижаться к Хелен, что трудно было сделать на маленьком сиденье.

Томас выказал обиду, как и всегда, когда Ариана отвергала его попытки сблизиться. Хелен поспешила отвлечь его.

— Они великолепны, сэр, — сказала она, глядя на нервно переступавших лошадей. — И свежие, а значит, моментально домчат нас до Криклейда!

Томас немедленно обратил на нее сияющий взор.

— Именно так, дорогая. Ну, что, поехали?

Хелен заставила себя улыбнуться, и вскоре коляска весело покатилась по аллее, потом вниз по холму и в сторону от деревни.

Проведя ночь в придорожной гостинице и проскакав без остановки несколько часов, лорд Трейхерн вернулся на день раньше, но обнаружил, что в доме, по которому он так скучал, тихо, словно в могиле. Он выглядел совершенно пустым. Это было огромное разочарование для человека, мечтавшего во время своего одинокого и тяжелого путешествия только о доме.

Кэм надеялся, что у дверей его встретит если не сама Хелен, то по крайней мере Ариана. Утешало лишь то, что возле лестницы не сидит так раздражавший его своим присутствием Томас Лоу. Усталым жестом Кэм бросил шляпу на столик и начал снимать перчатки как раз в тот момент, когда на лестнице появился Милфорд.

— Куда все подевались, черт возьми? — раздраженно спросил Кэм. — Неужели я так долго отсутствовал, чтобы обо мне позабыли и слуги и семья?

— Прошу прощения, милорд, — пробормотал дворецкий, забирая у хозяина плащ. — Я был в гостевом крыле. Мы с миссис Нафлз пересчитывали белье. А что касается семьи, то мистер Ратледж, насколько мне известно, все еще у вашей сестры в Олдхэмптоне…

— А дамы? — прервал его Кэм, тут же пожалев о слишком резком тоне. — Где моя дочь и мисс де Северз? Разве они не спускались к ленчу?

— Нет, милорд. Они уехали полчаса назад. Думаю, вы разминулись с ними, когда они ехали через деревню.

— Я никого не видел в Честоне. Куда они отправились?

Милфорд заколебался.

— Они уехали в коляске мистера Лоу, милорд. А уж куда отправились, боюсь, я не смогу вам сказать.

Разочарованию Кэма не было предела. Хелен опять не встретила его дома. Он так жаждал обнять ее, прошептать о вечной любви, настойчиво добиваться ее согласия на брак, но все эти радости придется отложить. И почему?

Из-за этого проклятого настоятеля! Снова он!

Но Хелен любит его, а не Лоу, напомнил себе Кэм, так что незачем переживать. И все же он переживал. Ему было очень не по себе. Почему она не дождалась его дома?

«Потому что у тебя не хватило ума сообщить, что вернешься раньше», — последовал честный ответ.

Да, он хотел сделать сюрприз Хелен и Ариане. Теперь они уехали, и он ничего не мог изменить. Разве что броситься им вдогонку и притащить их обратно домой? Какая заманчивая идея! Но это не годится, он не какой-то дикарь.

Сердито поджав губы, Кэм зашагал по коридору.

— Я буду в кабинете, Милфорд. Видимо, дел накопилось много.

Дворецкий почтительно склонил голову.

— А ваш ленч, милорд?

— У меня нет аппетита, Милфорд. Благодарю.

Однако тишина в кабинете показалась совсем непереносимой. Поскольку он вернулся неожиданно, камин не топили, даже кошка в его отсутствие нашла более теплое убежище, скорее всего уголок за плитой на кухне, подумал Кэм. Раздраженно вздохнув, он раздвинул портьеры и занялся почтой. В центре стола лежала записка.

С неизвестно откуда взявшимся дурным предчувствием Кэм отметил, что она не запечатана. Следовательно, ничего личного там нет. Хорошо это или плохо? Он пока не знал.

Кэм торопливо развернул листок. В записке говорилось, что Хелен и Ариана отправились с настоятелем в Фэрфорд и вернутся к вечеру.

Опять Фэрфорд? Черт побери, что может там представлять столь большой интерес? Всю деревню от начала до конца можно пройти за пять минут. И наверняка они уже осмотрели все, что стоит увидеть, когда были там в предыдущий раз!

Кэм раздраженно отбросил записку и начал перебирать стопку запечатанных писем. На самом верху лежал конверт с едва узнаваемым почерком тети Белмонт. Судя по неровным буквам, настроение у тетушки явно не улучшилось. Еще одна неприятность!

Кэм отложил письма, решив заняться ими позже, и снова взял записку Хелен. Все мысли о тете Белмонт исчезли под натиском растущей тревоги. Странно, что Хелен оставила ему послание — и в довольно холодном тоне, — когда его возвращение ожидалось только на следующий день. К тому же она ничего не сказала о своих планах тем, кого это касается, — слугам. Крайне не похоже на Хелен, которая всегда чрезвычайно внимательна и заботлива.

Кэм поднес записку к свету и пробежал глазами. Слова казались вполне безобидными, бумага из разряда той, что можно найти в любой комнате дома. Но она довольно помятая, ее несколько раз складывали и разворачивали. Это тоже очень не похоже на Хелен с ее аккуратностью. Не понимая толком причину, заставившую его сделать это, Кэм схватил записку и снова вышел в холл.

Милфорд в этот момент снимал с Бентли грязный старый плащ. Судя по воспаленным глазам и неопрятному виду, парень явно вернулся от Уилла после изрядной попойки. Он с трудом поднял глаза на брата, едва не скривившись при этом.

— Доброе утро, Кэм, — сумел пробормотать он.

Тот рассеянно ответил на его приветствие и направился к дворецкому.

— Послушай, Милфорд. Тебе известно, что мисс Хелен опять сегодня отправилась в Фэрфорд?

Милфорд словно окаменел.

— Милорд, как я уже сказал, она уехала с мистером Лоу. Они могли отправиться куда угодно.

Бентли, усиленно стряхивавший грязь с сапог, неожиданно вскинул голову.

— Хелен снова отправилась в Фэрфорд? Какого дьявола? Там нечего смотреть, кроме старой церкви, которую она уже видела.

— Мне это известно, — рявкнул Кэм, все еще раздражаясь, как всегда в тех случаях, когда Бентли проявлял интерес к Хелен. — Но судя по этой записке, она поехала именно туда. Она и Ариана уехали с Лоу полчаса назад.

— Нет, они не поехали в Фэрфорд, — возразил Бентли, разглядывая засохшую грязь на сапоге. — Разве что у нашего священника выросли ангельские крылья и он миновал Олдхэмптон.

— Почему? — в один голос спросили Кэм и дворецкий.

Юноша бросил на них снисходительный взгляд.

— Потому что, — произнес он таким тоном, будто сомневался в их способности здраво мыслить, — я сам только что приехал из Олдхэмптона, а он находится на пути в Фэрфорд. Если вы помните, туда другого пути отсюда нет.

— А ты бы заметил экипаж Лоу, если бы он проехал мимо? — спросил Кэм с нараставшей тревогой. — Неужели что-то случилось с коляской по дороге?

Бентли приподнял бровь и взглянул на старшего брата с едва скрываемой насмешкой.

— За кого ты меня принимаешь? Я знаю каждую повозку и карету до самого Бата.

— Действительно, милорд, — вмешался дворецкий. — Сегодня Лоу никак не мог проехать незамеченным, потому что у него было четыре лошади, а не две, как обычно.

Бентли изумленно посмотрел на Милфорда.

— Четверка? Запряженная в старую коляску Томаса? Господи, значит, он рассчитывает на долгую поездку? Может, он действительно перелетел через Олдхэмптон!

Все трое потрясенно молчали. Милфорд с Бентли уставились на Кэма, словно гадая, что делать. Наконец дворецкий первым нарушил молчание.

— Было еще кое-что странное, милорд, — глухо произнес он. — Незадолго до вашего приезда я увидел, как настоятель выходил из вашего кабинета. Мне это показалось необычным, а потом я решил, что туда его проводила одна из служанок. А мисс де Северз встретила его как раз выходящим из кабинета.

Кэм проглотил стоявший в горле ком. На первый взгляд ничего такого уж странного в действиях Лоу не было. Кабинет всегда открыт для всех, и настоятель часто в нем бывал. Даже иногда брал книги. Но не в последнее время.

— Думаю, — сказал Кэм, — мне нужно поехать в Фэрфорд. По пути есть два постоялых двора и кузница. Возможно, они съехали с дороги, чтобы заменить подкову или что-нибудь в этом роде.

— Я поеду с тобой, — заявил теперь уже встревожившийся Бентли. — Вон идет Шривз, чтобы забрать наших лошадей. Я велю ему привести свежих. — Кэм молча кивнул, и, продолжая говорить, юноша направился к двери. — Милфорд, будь добр, положи в мою сумку хлеб и сыр. Пока у меня жуткое похмелье, но потом я умру от голода.

Кэм долго стоял в холле, пока вокруг него бегали слуги. Наконец он заставил себя пойти наверх, сменить рубашку и умыться. Взглянув в зеркало, он увидел свое бледное лицо.

Господи, что с ним?

Никаких оснований предполагать что-то плохое. Никаких причин для тревоги. Никакого разумного объяснения для терзавшего его предчувствия беды.

Хелен повезла Ариану на прогулку с настоятелем, человеком, которого он знает и которому в основном доверяет. Какая разница, куда они поехали, оставила ли она записку, видели их или нет? Хелен любит его.

Кэм быстро надел рубашку, без всяких изысков завязал свежий галстук, уговаривая себя, что ничего не может случиться. Это же Глостершир, а не Уайтчепел, где люди часто исчезают бесследно.

Он торопливо надел жилет и сюртук, потом некоторое время рылся в шкафу, пока не нашел то, что искал. Вытащив из ножен кинжал и убедившись в его остроте, Кэм опять вложил его в ножны и сунул за голенище сапога.

Этот жест необъяснимым образом успокоил Кэма, особенно после того, как он вспомнил, что в седельной сумке у него несколько пистолетов. Он же вез Хелен кольцо из Лондона, и оружие могло пригодиться. А у Бентли есть охотничье ружье, да наверняка и пара пистолетов найдется.

Кэм подумал, что, вооружившись до зубов, он должен чувствовать себя идиотом, поскольку отправлялся всего на поиски коляски священника. Но как ни странно, у него такого чувства не было.