Глава 16
День рождения

— Что произошло? — уже лежа в постели, шепотом спросила Камилла мужа. Вопрос, естественно, касался синяка, который уже потихоньку начал наливаться под левым глазом Ротуэлла.

Киран притянул ее к себе — теперь их головы лежали на подушке рядом.

— Случайно ударился о фонарный столб, — объяснил он, стараясь не отводить глаза в сторону. — На редкость коварная штука, дорогая, особенно те, что на Сент-Джеймс!

Камилла подскочила от удивления.

— Боже, как такое могло случиться? — всполошилась она. — Кстати… а что ты делал на Сент-Джеймс? Насколько я помню, ты сказал, что собираешься прогуляться по Гайд-парку…

Ротуэлл с нежностью погладил ее по щеке.

— Ну да, сначала пошел в Гайд-парк, — с невинным видом объяснил он, — а потом двинулся в сторону Сент-Джеймс. Понимаешь, было одно дело, которое срочно требовалось уладить.

— И это ты называешь легким моционом? — заволновалась Камилла. — Остается только радоваться, что, когда ты вернулся домой, я все еще каталась по парку с… — она замялась, — с лордом Холбурном.

Ротуэлл обхватил ладонями лицо жены и заглянул в ее глаза.

— Надеюсь, дорогая, что в один прекрасный день ты сможешь назвать его отцом, — негромко проговорил он. — Могу только догадываться, как он жаждет услышать это слово.

Камилла, перекатившись на спину, задумчиво уставилась в потолок. И глубоко вздохнула.

— Мне пока еще трудно к этому привыкнуть, — объяснила она. — И потом… мы ведь вряд ли сможем узнать это точно.

Киран улегся на бок — он долго молча разглядывал жену, освещенную только отблесками догорающих в камине углей, потом с нежностью поцеловал ее в губы.

— Я встретился с ним, Камилла, — прошептал он. — Я имею в виду с Валиньи.

Камилла встрепенулась.

— Да? — вопросительно прищурилась она. — На «Таттерсоллз»?

Ротуэлл кивнул.

— Поговорили с ним… м-м-м… по душам. Ну, и Валиньи понял, что игра окончена. И признался — нет, не в том, что не может иметь детей, конечно, да я этого и не ждал. Но — да, он сказал, что все это время знал, что твоим отцом был другой человек. Он подтвердил это, Камилла. То, что сказал Холбурн, — правда, от первого до последнего слова.

Из груди Камиллы вырвался долгий вздох облегчения.

— Слава Богу! — выдохнула она. — О, Киран! Если бы ты знал, как я мучилась при мысли о том, что в моих жилах течет его кровь! Что я стану похожа на него. А теперь… теперь я могу забыть об этом.

— В любом случае завтра утром он вернется во Францию.

— Ба! — пренебрежительно фыркнула Камилла. Может быть, она и была на четверть испанкой, однако речь ее по-прежнему изобиловала французскими словечками, а умению презрительно фыркать могла бы позавидовать любая парижанка. — Валиньи никогда подолгу не засиживается на одном месте. Кредиторы скоро начнут хватать его за пятки. Он вернется.

— Только не на этот раз. Мне удалось убедить его, что сейчас воздух континента будет ему полезнее.

— Боже, Киран. Что ты с ним сделал?

— Ничего особенного, — пожав плечами, бросил он. И, не в силах справиться с искушением, намотал на палец один из ее локонов и поцеловал ее долгим поцелуем.

— Теперь это мечта всей моей жизни, — проговорил он, почувствовав, что губы ее шевельнулись, отвечая ему, — сделать тебя счастливой.

Закусив губу, Камилла покачала головой.

— Ты хороший человек, Киран, — прошептала она. — И я всегда знала, что из тебя получится хороший муж.

— Верный, преданный и надежный муж, — поправил он. Потом он легонько чмокнул ее в кончик носа.

— У меня кое-что есть для тебя, — охрипшим от волнения голосом проговорил он. — Погоди минутку.

Перекатившись на бок, Ротуэлл принялся копаться в ящиках ночного столика. Когда он обернулся, в руке у него была резная шкатулочка розового дерева.

— Вот, — смущенно проговорил он, вложив ее в руку Камиллы.

Она растерянно моргнула.

— Что это? Он улыбнулся.

— Это и есть то самое срочное дело, ради которого я оказался на Сент-Джеймс, — объяснил он. — С днем рождения, дорогая! Правда, он только завтра, но… в конце концов, терпение никогда не входило в число моих добродетелей.

Камилла рассмеялась счастливым смехом.

— Моп Dieu, даже не помню, когда получала подарки на день рождения!

Муж кончиком пальца приподнял ей подбородок.

— По-моему, это ужасно, — тихо и очень серьезно проговорил он. — Я люблю тебя, Камилла. Ты изменила мою жизнь… да нет, что я говорю? Ты вернула меня к жизни! И пока мы вместе, мы будем праздновать твой день рождения каждый год.

— Я ошибалась насчет тебя… — забормотала она.

— Нет, ты была права, — резко перебил Ротуэлл.

Камилла нежно закрыла ему рот ладонью.

— Я ошибалась насчет тебя, — повторила она, глядя ему в глаза. — И, что еще хуже, ты сам ошибался — очень-очень долго, топ amour. Я люблю тебя, Киран.

— Правда? — едва слышно выдохнул он.

Взгляд Камиллы стал мечтательным.

— Да, дорогой. Мне кажется, я полюбила тебя еще в тот день, когда увидела тебя в гостиной леди Шарп, — смущенно призналась она. — Ты стоял, нетерпеливо похлопывая себя по ноге хлыстом для верховой езды, и выглядел… о-ля-ля! Таким огромным и таким опасным…

— О, перестань! — отмахнулся Ротуэлл. — Что ты такое говоришь?

— Нет, это чистая правда! — запротестовала Камилла. — Ты… От одного взгляда на тебя у меня перехватило дыхание. Честное слово, Киран. Я смотрела на тебя, и мне было трудно дышать. Да, даже тогда я уже знала… знала, что это будет нелегко. Я имею в виду — быть с тобой. Я боялась влюбиться в тебя. Наверное, мое сердце уже тогда догадывалось о том, чего я в то время еще не знала, — что на самом деле ты добрый и благородный человек. Что я могу довериться тебе — и никогда не пожалею об этом.

— Камилла… — Ротуэлл обхватил ладонями ее лицо. — Камилла, любимая…

Взгляд его случайно упал на шкатулку, о которой оба совсем позабыли.

— Ты собираешься ее открыть? Или предпочитаешь подождать до завтра, чтобы все было чин по чину?

— Нет, — усмехнулась Камилла. — Нет, дорогой, до завтра ждать я не смогу.

Она осторожно подняла крышку шкатулки… и из груди ее вырвался восторженный возглас. На фоне белого бархата ослепительно сверкали и переливались бриллианты. Изумительной работы колье украшала рубиновая подвеска каплевидной формы. Камилла ахнула.

— Под пару твоему обручальному кольцу, — прошептал Ротуэлл. — Он осторожно вынул колье из шкатулки. — Ну же, дорогая, повернись!

Камилла покорно повернулась, и он снова залюбовался изящной линией ее шеи. В отблесках камина бриллианты вспыхивали и сияли нестерпимым блеском, и из груди Камиллы снова вырвался радостный вздох. Ротуэлл осторожно надел колье ей на шею и защелкнул рубиновый замочек.

Эпилог

Леди Ротуэлл сидела за письменным столом — она настолько глубоко погрузилась в изучение очередного судового отчета, что не слышала ни слабого скрипа дверных петель, ни дуновения холодного воздуха, ворвавшегося в комнату с улицы и заставившего зябко дрогнуть широкие портьеры.

— А где моя маленькая принцесса? — раздался звучный голос у нее за спиной.

Только это заставило Камиллу очнуться — вздрогнув, она обернулась и увидела появившееся в дверях знакомое худое лицо.

— Отец! — радостно воскликнула она, отбросив в сторону карандаш. — Какой приятный сюрприз!

— Доброе утро, моя дорогая! — Лорд Холбурн, войдя в комнату, раскрыл объятия, и дочь бросилась ему на шею.

— Не ожидала сегодня тебя увидеть, — пробормотала она, слегка отодвинувшись, чтобы видеть его изрезанное глубокими морщинами лицо. — Господи… что привело тебя в Уэппинг?

На лицо старого лорда легла тень печали.

— А ты как думаешь? — спросил он, бросив на спинку стула сложенный плащ. — Конечно, желание повидать мою маленькую принцессу! Я ведь уже старый человек, моя дорогая, поэтому будь ко мне снисходительней, позволь мне взглянуть на нее.

Камилла со смехом поцеловала его в сморщенную щеку.

— Ничто не может быть приятнее, чем побаловать тебя, отец, — проворковала она. — Твоя принцесса в детской. А может, сначала выпьешь со мной кофе?

— С удовольствием, дорогая. — Взгляд Холбурна скользнул по комнате. — Знаешь, девочка, чего я до сих пор не понимаю… — задумчиво пробормотал он, — так это твоей страсти часами сидеть здесь и корпеть…

— Папа! — перебила она, усадив его на стул. — И вовсе не каждый день, а всего лишь дважды в неделю! И потом, уверяю тебя, мне действительно это нравится.

— Нет-нет, дорогая, — Холбурн любовно похлопал дочь по руке, — у меня и в мыслях не было тебя осуждать. Возможно, я и не понимаю, чем именно ты занимаешься, зато я вижу, что тебе это действительно по душе.

— Merci. — Камилла ответила отцу улыбкой, полной любви.

Взгляд Холбурна упал на карту, занимавшую почти всю противоположную стену комнаты.

— Просто в свое время я несколько по-другому представлял ту жизнь, которая тебя ждет, — извиняющимся тоном пробормотал он. — Жизнь, полную неги и роскоши. Конечно, теперь я понимаю, что такая жизнь не для тебя… Но твой музыкальный талант…

— Так я и веду такую жизнь! — рассмеялась Камилла. — Целых пять дней в неделю, честное слово!

— Ты ведь сама не веришь тому, что говоришь, — покачал головой старый граф. — Потому что оставшиеся дни ты проводишь, закопавшись в бумагах и счетах, которыми тебя регулярно заваливают стряпчие твоего покойного деда. В твоем кабинете на Беркли-сквер их целые горы! Не спорь, мое дорогое дитя, я видел их собственными глазами.

— Ну, в этом мне помогает Киран, — возразила она. — В конце концов, какая разница, что выращивать, — хлопок или сахарный тростник? Так ведь? Так что мы с ним учимся вместе.

Взгляд отца вернулся к ее лицу, и лицо старого графа сразу смягчилось.

— У тебя замечательный муж, дорогая, — с улыбкой сказал он. — Если бы мне выпала честь самому подыскивать тебе супруга, я бы и тогда не смог сделать лучшего выбора. Остается только радоваться, что ты прекрасно справилась с этой задачей, причем без моей помощи.

Камилла моргнула, стараясь, чтобы отец не заметил так некстати подступившие к глазам слезы. Ее отец, которого она совсем недавно обрела и которого так сильно полюбила, стал для нее еще одним неожиданным, но оттого не менее драгоценным подарком судьбы. А с того дня, когда на свет появилась Изабелла, с невольной иронией подумала Камилла, она превратилась в настоящую плаксу — и это она-то, привыкшая считать, что давно уже разучилась плакать!

За кофе отец с дочерью беззаботно болтали, обсуждая недавнюю поездку Холбурна в свое загородное поместье. Теперь старый граф большую часть года проводил в столице, даже иногда отваживался показаться в свете — исключительно для того, чтобы лишний раз доставить себе удовольствие появиться там под руку с дочерью. Сплетни, в которых фигурировал Валиньи и его внезапный отъезд, стихли очень скоро, а вместе с ними бесследно исчезла и глубокая печаль старого графа.

Холбурн как раз погрузился в обсуждение игрушечной лошадки-качалки, которую он уже приглядел для любимой внучки Изабеллы, когда, деликатно постучав, явился мистер Бейкли, сгибаясь под тяжестью утренней почты, которую он аккуратно распределил по трем письменным столам.

— Что ж, ладно, вижу, тебе есть чем заняться, Бейкли позаботился об этом, — вставая, улыбнулся Холбурн. — Так что пойду-ка я, пожалуй, к Изабелле. Надеюсь, ее няня позволит мне немного ей почитать?

— Ну что ты, у нее язык не повернется тебе отказать! — усмехнулась Камилла и, встав, поцеловала отца на прощание. Ее дочка, которой на днях исполнилось три месяца, естественно, мало интересовалась книгами, зато глубокий, звучный голос деда знала отлично. — Ты придешь в среду к обеду, как обычно?

Как только Холбурн, подтвердив, что явится непременно, скрылся за дверями детской, Камилла вновь вернулась к столу, намереваясь заняться счетами, однако вскоре ее опять прервали. Не прошло и нескольких минут, как в комнату вихрем ворвался ее муж — в руках у него была плетеная корзинка.

— Апельсины! — объявил он, бережно водрузив корзину на свой письменный стол. — Только что пришвартовалась «Королева Анна» — я набрал тебе самых лучших, вот, полюбуйся!

— Киран, любовь моя! — Выскочив из-за стола, Камилла бросилась мужу на шею и крепко поцеловала его в губы. — Как дела в порту?

— Все, слава Богу, по графику, как и обещала Ксантия. — Киран уставился на серый плащ, висевший на спинке стула. — Холбурн заезжал?

Камилла улыбнулась в ответ.

— Только что вернулся из поместья — сказал, что не мог дождаться, когда увидит Изабеллу.

— Свою маленькую принцессу, да? — спросил Киран, не сводя глаз с лица жены.

Она рассмеялась.

— Да, он действительно относится к ней как к принцессе!

Киран вновь поцеловал ее — нежно, но крепко.

— Думаю, кто-то должен увидеть принцессу в тебе, — задумчиво проговорил он. — Возможно, прямо сегодня.

Камилла прижалась к его груди.

— Я не против, особенно если это будешь ты, любовь моя, — проворковала она. — Только ведь никакая я не принцесса…

К ее удивлению, Киран закрыл ей рот ладонью.

— Конечно, принцесса! — уверенно возразил он. — Уверен, в глубине души ты и сама об этом догадывалась.

Она расхохоталась.

— О чем это ты?

— Помнишь ту сказку, которую ты сама когда-то придумала? О похищенной принцессе?

Она кивнула.

— Детские фантазии. Боюсь, одинокие девочки часто воображают себя принцессами.

Руки мужа легли ей на плечи.

— Но если подумать, эта сказка легко может оказаться правдой, Камилла, — сказал он, заглянув ей в глаза. — Тебя ведь действительно похитил злодей Валиньи. Украл тебя у отца.

— Да, только на самом деле меня спас от злодея не добрый отец-король, а прекрасный темноволосый принц на белом коне. Мой Принц.

— Нет, дорогая, на самом деле это ты спасаешь нас всех. Ты — центр нашего маленького мира, где мы все так счастливы.