Глава 6
Проведя руками вниз по спине Лейлы, Тейн с наслаждением втянул аромат ее желания, разлившийся по комнате.
Пусть она сколько угодно ворчит, пыхтит и обжигает его гневными взорами, но правды не утаить. Она не в силах скрывать своего вожделения.
— О чем ты? — возмущенно спросила Лейла, и ее срывающийся голос заставил Тейна улыбнуться. — Я ведь вывела тебя из тумана!
Он наклонил голову, наслаждаясь ароматом недавнего дождя, который всегда исходил от кожи Лейлы.
— Но я пожелал не этого!
Она задрожала:
— Ты…
— Я пожелал оставаться рядом с тобой.
— Тейн! — Она снова задрожала: он нашел на изгибе ее шеи особо чувствительное местечко, заставив ее сердце биться отчаянно быстро и сделав дыхание прерывистым. — Я приказываю тебе уйти к себе!
— Твое желание для меня закон, — пробормотал Тейн, подхватывая ее на руки и укладывая на кровать.
Ее глаза удивленно расширились, когда он последовал за ней и вытянулся рядом.
— Почему ты не уходишь?
— Возможно, потому, что это моя комната. — Он провел пальцем по ее соску. — Но скорее всего потому, что на самом деле ты не хочешь, чтобы я ушел.
— Самоуверенный осел! — глухо бросила Лейла, но, противореча своим словам, выгнулась навстречу.
Он засмеялся, утыкаясь лицом в ее горячую шею.
— Упрямая полукровка!
Желание ударило в голову Тейна с удивляющей силой, его плоть до боли напряглась. Он чуял сладкую кровь, стремительно бегущую под ее шелковистой кожей. Это сводило его с ума.
Ее губы приоткрылись, словно Лейла собралась протестовать, но он не дал ей времени ранить его острым язычком: выпустив на свободу небольшую порцию своей силы, Тейн сжал ее грудь.
Она ахнула и содрогнулась в беспомощном наслаждении. Ее прекрасные глаза потрясенно распахнулись.
— Что это за дьявольщина? — прошептала она.
Тейн улыбнулся. Он обладал несколькими особыми талантами: непобедимыми навыками охотника; грубой силой; хитростью и редкой способностью концентрировать свою магию так, чтобы, пробегая по телу партнерши, она дарила подлинное наслаждение.
Он склонился над ней, прослеживая языком линию ее сочных губ.
— Я умею не только убивать, радость моя.
— Ох!
Тейн громко застонал, когда ощутил сладкий жар, исходящий от ее тела. Он пожалел о том, что они находятся в сырой темнице, а не в обстановке элегантной роскоши, достойной Лейлы. Она достойна того, чтобы лежать на атласной простыне, с бархатной подушкой под головой, а на ее великолепную матовую кожу должно было проливаться шампанское.
Предавшись мечтам и полностью игнорируя факт, что он должен был передать отступницу Комиссии, Тейн жадно впился в ее губы.
Он сжимал ее груди, дразня пальцами соски.
— Еще? — тихо спросил он.
Она задрожала от предвкушения:
— Да!
Тейн осторожно перелил в нее еще немного силы и крепче поцеловал, жадно глотая ее страстный возглас, но тут же был вынужден предостерегающе зарычать: она начала извиваться под ним, возбуждая его и угрожая ускорить ход событий за пределы задуманного.
— Лейла!
Тейн с трудом смягчил свой поцелуй, а руки переместились вниз, к ее талии и женственным бедрам, пальцы сжались крепче в попытке удержать Лейлу. Гром и молния! Кто бы мог подумать, что по прошествии стольких веков крошечная полукровка заставит его потерять самообладание?
Его губы скользнули по ее щеке, неспешно смакуя безупречную кожу. Он проследил языком линию ушка, чуть прикусив мочку, а потом нашел впадинку чуть ниже.
Он уже мог представить себе, как она обхватит его ногами, сделав своим пленником, пока он будет погружаться глубоко в ее готовое к наслаждению тело, даря им обоим райское наслаждение.
Его клыки царапнули ее плечо, резко напомнив ему о том, что та жажда, которую он хочет утолить, не единственная.
«Не время», — предостерег его внутренний голос.
Утоление жажды крови в момент совокупления знаменовало собой такую близость, которая требовала безусловного и полного доверия. Чего у Лейлы, как это ни прискорбно, не было.
Он со стоном подавил желание запустить клыки в ее шелковистую кожу и вместо этого прикусил набухший сосок, заставив Лейлу выгибаться и стонать от наслаждения.
Со временем он почувствует у себя на языке сладкий вкус ее крови, а пока удовлетворит хотя бы одно желание.
Водя кончиком языка вокруг тугого соска, Тейн провел рукой по ее ноге — и сотрясся от страстной дрожи, когда Лейла охотно раздвинула ноги в немом приглашении. Она уже была влажной, готовой его принять.
Тейн уже собрался уложить Лейлу на спину и войти в нее, когда она неожиданно завалила его на спину и села сверху. Щетинистые волосы окружали ее голову огненным ореолом, а в глазах горело яростное желание.
— Дьявол! — пробормотала она. — Ну давай же!
Он прищурился, рассматривая ее пылающие щеки.
Тейн не слишком любил, когда женщина доминировала, но при виде обнаженной Лейлы, ее тугой груди, которую ему было бы так легко поймать губами, маняще приближающей свое лоно к его возбужденной плоти, он невольно стиснул зубы, борясь с надвигающимся оргазмом.
Еще чуть-чуть — и их первая близость закончится, едва начавшись.
— Тише, милая моя, — проговорил он, обхватывая ладонями ее нетерпеливо покачивающиеся ягодицы.
— Тише? — возмущенно бросила она прямо ему в напряженное лицо. — А ты знаешь, как давно у меня ничего не было?!
Он нахмурился, ощутив какое-то первобытное чувство собственника. Это чувство было ему незнакомо, но оно решительно восставало против мысли о том, что к этой женщине может прикасаться кто-то еще.
— Тот пес? — прорычал он.
Он собирался предоставить право убить Каина Сальваторе, но если полукровка позволил себе тронуть Лейлу, Тейн высушит его лично!
— Он был моим сообщником, а не сожителем. — Она дрожала и задыхалась. — Боги!.. Это… больно!
Он снова сжал ее бедра.
— Стой.
Она нетерпеливо тряхнула головой и нахмурилась:
— Что?
— Ты не будешь делать вид, что хочешь меня только потому, что у тебя давно никого не было.
— А в чем дело, Тейн? — вызывающе бросила она. — Я ранила твое больное самолюбие?
— Тебе не стоит бросать мне вызов, милая Лейла! — угрожающе прорычал он.
— Или ты сделаешь — что?
Тейн улыбнулся:
— Я же обещал, что заставлю тебя умолять.
— Можешь даже и не меч… о!.. О! — Ее голова запрокинулась, а глаза зажмурились: он направил в нее еще один поток силы. Ее ногти впились ему в грудь, и даже эта слабая боль заставила его невольно податься вверх от наслаждения. — Проклятие! — пробормотала она. — Это нечестно!
Стиснув ее бедра, он заставил ее скользнуть вдоль своей напряженной плоти, зашипев от острого наслаждения.
— Но тебе нравится, — сказал он, сжимая ее груди.
— Я этого не говорила!
Его улыбка стала шире: по комнате разнесся ее довольный вздох.
— Твои стоны тебя выдают.
Она резко втянула воздух, и ее глаза распахнулись, открыв в их темной глубине опасные искры.
— Неужели? Ну, наверное, нам следует выяснить, что нравится тебе.
Не успел он понять ее намерения, как она наклонилась вперед и медленно потерлась сосками о его грудь, а потом легко прикоснулась губами к его губам.
Эта ласка была едва ощутимой, но Тейн вздрогнул так, словно получил удар под дых. Дело было в этой женщине. В ее прикосновении, в аромате тела, в тихих вздохах наслаждения. Все это делало его желание невероятно сильным.
Лейла языком раздвинула ему губы и провела кончиком по клыку. Он застонал, не понимая, что она с ним творит.
— Осторожнее, а то можешь начать то, что не готова доводить до конца.
— Я просто добиваюсь того, чтобы готов был ты!
Она рассмеялась и принялась осыпать поцелуями его крепко стиснутые челюсти. А потом, злостно не обращая внимания на то, что он теряет самообладание, она проложила нахальную дорожку вниз по его груди.
Он комкал пальцами простыню, пока она терзала его поцелуями и нежными покусываниями, прикасаясь к нему везде — кроме того места, которое больше всего требовало ее внимания.
Садистка.
Подняв голову с подушки, он возмущенно посмотрел на свою мучительницу, но слова протеста замерли у него на губах, когда он увидел ее сосредоточенное выражение. Она была полностью поглощена своим занятием, и ее яркие волосы огнем горели вокруг ее прекрасного лица.
Один этот вид чуть не заставил его кончить.
Кончиком языка Лейла облизала его плоть от основания до самого конца.
Тейн охнул от наслаждения и запустил пальцы ей в волосы. Эта страсть порабощала его вернее, чем способности джиннов.
Явно вознамерившись его наказать, Лейла исследовала его плоть губами и языком. Ее ласки были неспешными, превращаясь в преднамеренную пытку.
Он застонал и наконец схватил ее за плечи и привлек к себе.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, то наши забавы закончатся, не успев начаться, — проворчал Тейн.
Сидя на нем верхом, она посмотрела на него сверху вниз: ее темные глаза светились насмешливым удовлетворением.
— А как же хваленая стойкость вампиров? Наверное, это были просто сказки и такое просто невозможно?
Его инстинкт охотника моментально проснулся. Прямой вызов!
Тейн резко перекатился и оказался сверху. Лейла уперлась ладонями ему в грудь, глаза ее округлились.
— Тебе нужна стойкость? — Он провел губами по ее упрямому подбородку, а потом царапнул клыками вниз вдоль ее шеи. Ответная дрожь заставила его улыбнуться. — Могу продемонстрировать тебе всю стойкость, какую ты только сможешь пожелать.
— Тейн…
Ее слова прервал шумный вздох: его губы сомкнулись на ее соске. Язык подразнил набухший бутон, переместился к центру живота, погрузившись в аккуратную впадинку пупка, а потом Тейн устроился между раздвинутыми ногами Лейлы, готовясь довести ее до кульминации.
Утопая в запахе желания, Тейн нежно прикусил внутреннюю сторону ее бедра — и тихо улыбнулся, услышав тихий стон.
Медленно и осторожно он повернул голову, чтобы проникнуть языком в нетерпеливый жар ее тела. Он провел кончиком языка в самом сладком месте — один раз и второй. Ладонями он прижимал ее ноги, ограничивая ее стремление выгнуться от острого наслаждения. Тейн только-только успел найти ее жемчужинку, когда Лейла схватила его за волосы и с силой потянула вверх.
— Пожалуйста!
Тейн собирался заставить ее помучиться так же, как мучился он сам, но его плоть готова была взорваться, угрожая позором.
Приподнявшись, он всмотрелся в лицо женщины, лежавшей под ним на кровати: ее глаза потемнели от желания, губы приоткрылись в предвкушении. Его взгляд скользнул по безупречному телу цвета слоновой кости, с розовыми сосками грудей и мягкими изгибами бедер.
Поразительно прекрасное создание!
И она принадлежит ему.
Она целиком его!
— Слушаю и повинуюсь, — негромко отозвался он.
Его ладони скользнули под ее бедра, чуть их приподнимая.
Их взгляды встретились — и он одним плавным движением вошел в нее.
Тейн замер, ощущая, как в нем расцветает ошеломляющий восторг, смешанный с чувством… правильности происходящего.
Боже всемогущий! Он готов был поклясться, что знает о сексе все, что только можно знать.
Женщины, с которыми он делил постель, были приятными спутницами на несколько часов — и он делал все, что позволяли его немалые способности, для того, чтобы их совместное времяпрепровождение доставило им обоим удовольствие.
Но это…
Это затрагивало его в самых неожиданных и уязвимых местах. В местах, которые он постарался спрятать ото всех окружающих и даже от самого себя с момента той ночной кровавой бани.
Игнорируя смертельно опасные ощущения, Тейн тихо застонал и чуть отодвинулся, чтобы потом снова медленно вернуться в ее тугое лоно. Он сжал пальцами ее ягодицы и стал наблюдать, как ее темные ресницы опускаются и как она прикусывает нижнюю губу, когда он входит в нее.
Волшебство. Иначе нельзя было назвать то, что сейчас разливалось по его телу.
Незамутненная магия Лейлы.
Его медленные, сдержанные движения постепенно ускорялись. Она приподнималась навстречу ему, и его решение растянуть происходящее на всю ночь уступало место стремлению к блаженству, которое было так близко.
Лейла закинула руки за голову и отдалась экстазу. Ее прерывистое дыхание звучало слаще любой музыки.
Клыки ныли: ее оргазм массировал его плоть, и желание отметить ее укусом становилось почти непреодолимым.
А потом его захлестнул его собственный оргазм, заставив забыть обо всем, кроме сокрушительного наслаждения.
Им пришлось прохлаждаться в темнице до следующего вечера. Но Тейн совсем не был против: он был безумно рад делить крошечную камеру со своей прелестной полукровкой.
Это можно было бы объяснить, если бы все эти часы он был занят удовлетворением своего непреходящего желания. Какой вампир не был бы рад насладиться несколькими часами непрерывного секса?
Вместо этого Тейн просто крепко прижимал к себе Лейлу, погрузившуюся в глубокий сон: последние несколько дней явно измучили ее.
Час за часом он оберегал ее сон, не позволяя никому, в том числе и Уриэлю, войти в камеру.
Уже наступили сумерки, когда он почувствовал, что Лейла зашевелилась. Чтобы не смущать ее, Тейн вышел из камеры, позволив ей спокойно натянуть джинсы и футболку, которые заранее отправил вниз Уриэль.
Ему было непривычно демонстрировать такую нежную заботу. Он хладнокровный убийца, а не нянька для хрупких полукровок! Но Лейла явно не оценила его заботы. Тейн преградил ей дорогу к двери камеры, раздраженно глядя ей в глаза.
— Мы об этом спорить не станем, Лейла.
— Это ты споришь, а не я. — Она ткнула пальцем в его грудь, явно жалея, что это не осиновый кол. Неблагодарная девица! — Я пойду с тобой к главе клана, и это не обсуждается.
— Проклятие, Лейла! — Он стиснул кулаки. — Виктор не жалкий слабак вроде Каина, которым ты можешь управлять с помощью улыбки и слишком тесной блузки!
Ее щеки вспыхнули: они оба посмотрели на футболку, подчеркивающую все изгибы ее тела.
— Это не моя вина!
Тейн скрипнул зубами:
— Можешь не сомневаться: у меня будет долгий разговор с Уриэлем при первом же удобном случае.
— Не тебе решать, что я могу надевать, а что нет!
Совершенно нелепый спор.
Какая разница, что на ней надето? Главное, чтобы одежде не стесняла движений и она могла бежать или драться при необходимости.
Мысль о том, что другой мужчина будет наслаждаться видом женственных изгибов Лейлы, привела Тейна в ярость.
— Я твой любовник! — заявил он с надменностью, которая моментально зажгла в ее глазах искры гнева. — Я намерен иметь право голоса во всем, что тебя касается, милая Лейла. — Он скинул с себя толстовку с капюшоном, оставшись только в рабочих брюках. Конечно, это не имело никакого значения: холодный воздух нисколько его не беспокоил. Закутав Лейлу в мягкий трикотаж, он застегнул на ней «молнию» и, отступив на шаг, удовлетворенно осмотрел ее. Толстовка была велика, но зато закрывала от шеи почти до колена. — Вот так гораздо лучше.
Она подняла руки, продемонстрировав ему чересчур длинные рукава.
— Серьезно?
Он натянул капюшон ей на голову, так чтобы лицо оказалось в тени.
— Чем меньше будет тех, кто сможет тебя описать после нашего ухода, тем лучше, — убедительно сымпровизировал он.
Возмущенно закатив глаза, она закатала рукава толстовки выше локтей и бросила на него нетерпеливый взгляд.
— Ладно. Может, пойдем?
— Как я уже говорил до того, как ты меня перебила, Виктор — кровожадный глава клана и славится тем, что сначала наносит удар, а уже потом задает вопросы. — Ему мучительно захотелось хорошенько ее встряхнуть, чтобы заставить прислушаться. — Если у него действительно предубеждения против джиннов, то атакует быстрее, чем я смогу тебя защитить.
— Мне не нужна твоя защита! — отрезала она. — Мне нужны ответы.
— Тогда, возможно, я смогу вам помочь, — произнес мягкий женский голос из-за спины Тейна.
Проклиная собственную невнимательность, Тейн стремительно повернулся, демонстрируя всю длину своих клыков. Хрупкая невысокая женщина с гривой длинных золотисто-рыжих волос и чуть раскосыми глазами необычного светло-зеленого цвета стояла всего в нескольких шагах от них. Однако основное внимание Тейна занял громадный вампир с длинными черными волосами и серебристыми глазами с черной окаемкой.
Сила Виктора наполняла атмосферу, будто бросая вызов Тейну. Присутствие двух сильных самцов рядом всегда вызывало дискомфорт.
— Спокойнее, мальчики, — негромко произнесла незнакомка.
Тейн напряженно улыбнулся Виктору:
— Мальчики?
Глава лондонского клана чуть пожал плечами:
— У моей спутницы особое чувство юмора.
В течение недолгой паузы два хищника оценивали друг друга. Тейн воспользовался возможностью скользнуть опытным взглядом по стройной фигурке женщины, облаченной в джинсы и свитерок с короткими рукавами, а потом сосредоточил взгляд на Викторе, одетом в темные брюки и темно-серую шелковую рубашку.
Он без труда заметил серебряный кинжал, спрятанный у Виктора под рубашкой, и пистолет в кобуре на щиколотке. Насколько он мог понять, женщина была без оружия. По крайней мере — без человеческого оружия. В ее жилах текла ведьминская кровь, что делало ее гораздо опаснее любого кинжала или пистолета.
— Харон! — неспешно проговорил Виктор, щуря серебристые глаза. — И джинн. — Он чуть принюхался. — Нет. Только наполовину джинн.
— Вот именно! — прорычал Тейн, предостерегающе ощерившись.
Внезапно он получил удар в спину: это Лейла почувствовала необходимость выразить свое неудовольствие.
Поймав смеющийся взгляд Виктора, он неохотно шагнул в сторону, позволив Лейле выйти из камеры. Ее лицо было скрыто капюшоном.
— Меня зовут Лейла.
— Красивое имя, — поспешила нарушить напряженное молчание спутница Виктора, приветливо улыбнувшись. — Я Джульетта, а это Виктор. — Она искоса посмотрела на вампира. — Мой спутник, когда я считаю нужным его признавать.
Тейн шагнул к главе клана. Ему остро хотелось отодвинуть Лейлу от Виктора.
— Мне нужно поговорить с тобой без свидетелей! — потребовал он.
Лейла схватила его за руку:
— Тейн…
— Я должна предупредить тебя, дорогая, что спорить с вампирами бесполезно, — негромко проговорила Джульетта, обнимая Лейлу за плечи.
— Но у меня есть вопросы!
— Я тебя поняла, пойдем. — Джульетта направила Лейлу по коридору, в который открывались камеры, явно направляясь к ближайшей лестнице. — Думаю, я смогу ответить на часть из них.
Тейн изумленно нахмурился, глядя, как удаляются эти женщины. Проклятие! Поведение Лейлы просто сведет его с ума!
Виктор прищелкнул перед его лицом пальцами:
— Земля вызывает Тейна!
Он вздрогнул — и встретился со смеющимися глазами Виктора.
— Куда это они направились?
Виктор выгнул бровь:
— А это важно?
— Лейла — существо, запрещенное Комиссией. Выйдя из тоннелей, она окажется в страшной опасности.
— Ну и что? Это избавит тебя от хлопот… О, дерьмо! — Смех Виктора сменился холодной яростью: Тейн схватил его за шею и впечатал в стену темницы. — Если у тебя нет непреодолимой тяги к могиле, советую меня отпустить!
Тейн редко совершал глупости. Он усвоил жестокий урок и не позволял эмоциям взять верх над рассудком. До появления Лейлы. Теперь у него возникла губительная привычка стремительно принимать одно неудачное решение за другим. Очень жаль, что он совершенно ничего не может с этим поделать.
— Она моя! — прошипел он, неохотно отпуская древнего вампира.
Виктор разгладил шелковую рубашку, безуспешно пытаясь скрыть за улыбкой ярость.
— Сомневаюсь, что оракулы с этим согласятся.
— С ними я разберусь позже.
Виктор скрестил руки на груди и задумался.
— Что происходит, Тейн? — наконец спросил он. — У тебя репутация безжалостного подонка, который исполняет долг и снова исчезает в своем тайном логове. Как Бэтмен, только без зловещего дворецкого.
Тейн ответил не сразу. Ему не хотелось делиться своими откровениями, но было невозможно заручиться поддержкой Виктора, не давая никакого объяснения происходящему.
— Ты поверишь, если я скажу, что руководствуюсь предчувствием? — сказал он наконец.
— Да, — согласился тот неожиданно искренне. — Давай пойдем куда-нибудь, где можно удобнее устроиться.
Виктор направился к двери темницы. Каблуки его итальянских кожаных туфель негромко постукивали по каменному полу. Тейн предпочитал бесшумность дорогой коже. Он догнал главу клана и начал восхождение по узкой лестнице, ведущей в особняк.
— Лейла! — хрипло напомнил он.
— С Джульеттой она будет в безопасности, — пообещал Виктор с небрежностью, которая заставила Тейна стиснуть зубы.
Этот вампир должен благодарить судьбу за то, что нужен Тейну!
— Не будет, если половина лондонских демонов начнут на нее охоту.
— Не тревожься. — Улыбка Виктора была полна уверенности и самодовольства. — У моей спутницы коллекция магических артефактов, которой даже в Лувре было бы тесно. Среди ее запасов найдется сотня амулетов, талисманов и кристаллов, которые спрячут Лейлу от пронырливых демонов.
Они прошли по черно-белому холлу великолепного особняка в стиле классицизма и поднялись по парадной лестнице с позолоченными перилами. Оттуда Виктор провел его в мраморный зал, заполненный бесценным собранием древнегреческих статуй, расставленных в неглубоких нишах. Сводчатый потолок зала был украшен фресками, изображавшими воинственных ангелов, сражающихся с ордой демонов. Тейн и Виктор вошли в парадную гостиную.
Высокие стены были затянуты малиновым шелком, глубокий цвет которого повторялся в обивке старинной английской мебели и тяжелых бархатных занавесках, которые были раздвинуты, демонстрируя ряд стрельчатых окон, выходящих в сад.
На такие помпезные, претенциозные, музейные помещения у Тейна была настоящая аллергия. Хотя он не помнил себя обычным человеком, он сохранил свойственное его народу предпочтение жизни среди природы.
Подойдя к массивному буфету, Виктор открыл резную дверцу, за которой оказался мини-холодильник. Зазвенел хрусталь, и Виктор вручил Тейну бокал свежей крови.
— Держи.
Тейн поморщился:
— Мне не надо…
— Я знаю, что тебе надо, — прервал его Виктор безапелляционным тоном, — но пока ты удовлетворишься этим. Расскажи, как ты столкнулся с джинном-полукровкой.
Тейн кратко пересказал события, в результате которых начал преследовать Лейлу, отчаянно пытавшуюся от него скрыться, и в конце концов оказался в Лондоне.
Виктор выслушал его молча, с непроницаемым лицом.
— Значит, она дважды была у тебя в руках и ты не сопроводил ее к оракулам? Рискованно!
Тейн поморщился и одним глотком осушил бокал, моментально ощутив прилив силы, хотя кровь и была безвкусной.
Ему хотелось крови только одного существа.
— Это уже несколько дней назад перестало быть игрой.
Виктор кивнул. Было ли это знаком понимания или сочувствия? Понять было невозможно.
— А что подсказывает тебе интуиция? — поинтересовался он.
— Она что-то скрывает, — признался Тейн.
— Что-то?
— Младенца.
Виктор впервые выказал признаки удивления:
— Своего?
— Нет. — Тейн досадливо хмыкнул. — Но это единственное, в чем я уверен.
Виктор взял у него бокал и снова отошел к буфету, а когда повернулся, в руках у него оказалось два стакана с виски. Он протянул Тейну один из них.
— А какой интерес для тебя представляет этот ребенок?
Тейн отправил отличное ирландское виски себе в глотку, наслаждаясь тем, как жидкость обжигает внутренности.
— Лейла готова была отдать свою жизнь, чтобы уберечь этого младенца. Я хочу понять почему.
Виктор пристально посмотрел на него.
— Тейн, а ты уверен, что не придумываешь причины для того, чтобы оставить Лейлу при себе, вместо того чтобы отдать на суд Комиссии?
Тейн отошел к окну и устремил взгляд в сад, окутанный серебряным туманом. Такое вторжение в его личные дела вызывало в нем острое раздражение.
Он не был обязан что-либо объяснять: его Анассо был Стикс, — также Тейн допускал, что его раздражает правота Виктора.
— Я не уверен ни в чем, кроме того, что эта женщина меня завораживает, — проворчал он. — Но я чувствую…
— Что?
— Я чувствую, что этот младенец важен. — Он устремил на своего собеседника непреклонный взгляд. — И Лейла тоже.
