Глава 28

Люциан повел ее по лабиринту веселящихся и танцующих гостей, общаясь лишь пожатием руки. Лишь когда они покинули кишащую людьми часть огромной резиденции герцога, звуки бала стихли до приглушенного рокота. Чтобы не отставать от него, Дейзи почти бежала.

— Как ты узнал, что это я? — спросила Дейзи, запыхавшись. Люциан улыбнулся, скользнув взглядом по ее торчащим соскам, отчего они еще больше затвердели.

— У тебя есть некоторые отличительные признаки. Ты хромаешь.

Подхватив Дейзи на руки, Люциан понес ее по сумрачному коридору, мимо доспехов и высоких ваз династии Мин.

— А как давно ты догадался?

— Что ты хромаешь? Я заметил только сейчас. Эти туфли нужно запретить законом.

Она ударила его кулаком в грудь:

— Нет, я имела в виду другое. Как давно ты догадался, что я — Бланш?

— В тот вечер, когда ты подвернула ногу. Я давно подозревал, что ты — Дейзи. Но убедился в этом тогда, когда ты позволила потрогать твое лицо.

В тот вечер она была готова позволить ему гораздо больше, но он лишь попросил разрешения дотронуться до ее открытого лица. Тогда она ощутила разочарование, а теперь ее грудь переполняла радость.

— Выходит, я не такая умная, как мне казалось. Видимо, ты решил, что я излишне фривольна.

— Больше, чем фривольна, — сказал он с улыбкой и наклонился, чтобы поцеловать ее грудь. — В лучшем смысле. И никогда не скажу и слова упрека, если будешь излишне фривольна только со мной.

Толкнув высокие двери, он вошел в библиотеку герцога. Из окон высотой в два этажа на блестящий дубовый пол падали отблески лунного света. В другой раз Дейзи была бы зачарована длинными рядами книг, винтовой лестницей в углу, которая вела к собранию второго уровня, огромной, во всю стену, картой Англии за массивным деревянным столом. Но теперь она ни о чем другом не могла думать, кроме этого мужчины, который нес ее с такой легкостью, как будто она была ребенком, и в то же время заставлял ее чувствовать себя до мозга костей женщиной, когда смотрел на нее.

Он бережно опустил Дейзи на пол, снял шляпу, бросил на стол. За шляпой последовала маска.

— Теперь ты, — сказал он.

Дейзи стянула с себя маску из перьев и поймала его взгляд. Люциан хотел ее, а не Бланш. Дейзи решила, что разденется догола, если он попросит.

— А теперь давай сбросим все с себя, — произнес Люциан, и Дейзи захлопала ресницами, гадая, каким образом он услышал ее потаенные мысли. — Пока ты не упала, — добавил Люциан.

Ах! Это туфли, конечно.

Он опустился на колени, и она приподняла подол, приоткрыв ступни и лодыжки. Пока он снимал туфлю с больной ноги, Дейзи балансировала на здоровой. Лодыжка все еще была забинтована для поддержки. Сняв обувь, он провел кончиками пальцев по поврежденному месту. Его прикосновение, хотя и нежное, все же возбуждало. Прежде чем опустить ее ступню на пол, он погладил подошву, отчего вверх по ноге пробежала волна удовольствия.

— Ты можешь на ней стоять?

— Недолго.

Дейзи приподняла вторую ногу, дав ему возможность разуть ее. Если бы он попросил ее полетать, она попыталась бы без колебания.

Наконец Дейзи осталась в одних чулках. Он встал, скользя руками вверх по ее ногам, собирая в гармошку юбку. По ее телу поползли мурашки.

— Ты такая гладкая, — произнес Люциан, касаясь горячей ладонью ее голого лобка. — Так, где я был?

— Там.

Она едва дышала, когда кончиками пальцев Люциан принялся кружить вокруг самого чувствительного места. Искорки удовольствия, вспыхивая между ног, распространялись по всему телу.

Он наклонился, поцеловал ее, затем пощекотал носом шею и грудь. Она запустила пальцы в его густую шевелюру, о чем мечтала с тех пор, как была ребенком. В предвкушении ее соски стали твердыми.

Его теплое дыхание на ее груди усилило их чувствительность еще до того, как Люциан начал ее ласкать. Когда он обвел языком верхушки сосков, Дейзи подумала, что ничего лучше не бывает, но тут он осторожно прикусил их. Желая найти облегчение, она покачала бедрами, но это лишь подогрело ее желание.

— Раздвинь ноги, — попросил Люциан, переключаясь на вторую грудь. — Откройся мне.

Это была не просьба, это было требование любовника, которое она с радостью исполнила. Он тут же приступил к осторожному обследованию потаенных мест. Его прикосновения открывали ей новый мир. Когда он тронул горошину плоти, именуемую в дневнике Бланш «местом блаженства», Дейзи ахнула.

— Вот и оно, да? — Люциан возвратился к горошине. — Место, доводящее женщин до безумия?

Дейзи кивнула. Крошечный участок между ног болезненно пульсировал.

Он водил вокруг него пальцем, избегая прямого контакта.

От нетерпения она поежилась.

Он ввел палец внутрь и поглаживал теперь потайное местечко подушечкой пальца. Дейзи шире расставила ноги.

— Ты прелесть. Но я хочу взглянуть на тебя.

Не дожидаясь ответа, Люциан поднял ее и усадил на отполированную крышку стола. Она откинулась на локтях. Он задрал ей юбку и шире раздвинул ноги. Их обдало запахом ее возбуждения. Дейзи затаила дыхание. Ноздри Люциана раздувались, как у жеребца, в глазах вспыхнул огонь почуявшего самку зверя. Глядя ему в лицо, она видела, как он старается держать зверя под контролем.

Хотя в глубине души надеялась, что ему это не удастся.

Но, овладев собой, он наклонился, чтобы оставить поцелуй на внутренней стороне ее бедра.

— Ты как… цветок, — сказал он, проводя пальцем по внутренней стороне ее лепестков. — Такая нежная, росистая и благоуханная, с глубоко спрятанными секретами.

Пока он ласкал ее губами, языком и руками, она от удовольствия закатила глаза. Извивалась и постанывала. Она не могла оставаться спокойной и приличной леди.

Каждая женщина в Лондоне, кроме, пожалуй, ее двоюродной бабки, вероятно, осудила бы ее. Но Дейзи ничего не чувствовала, кроме радости от того, что Люциан любуется ею. Она хотела, чтобы он трогал ее, исследовал ее потаенные места и находил ее восхитительной.

Но он, похоже, все ходил вокруг да около, нарочно пропуская наиболее чувствительное место. Она сменила положение. Это немного помогло.

К тому же ей хотелось познакомиться и с его секретами.

Несмотря на нежелание прерывать его исследования, она собиралась провести собственные и села, обхватив его голову руками.

— Я сделал тебе больно?

— О нет.

— Тогда почему ты меня остановила? Я делал что-то не то?

— Нет. Твои прикосновения были чудесными. — Она застенчиво склонила голову. — Хотя порой ты пропускал то место. Но думаю, мы на верном пути. Как говорит мадемуазель Латур: «Путешествие не менее важно, чем пункт назначения». — Она поцеловала его. — Я тоже хочу довести тебя до безумия.

— Ты уже это делаешь, Дейзи. Никто меня еще так не изводил.

— Надеюсь, в лучшем смысле этого слова. — Дейзи лукаво улыбнулась, играя с пуговицами на его панталонах.

— В самом лучшем.

Он не стал ей противиться. Борясь с его пуговицами, она знала, что ждет ее там. Но ее пальцам не хватало проворства, и тогда Люциан пришел на помощь. Освободив его, она ласково пробежала рукой по всей длине и погладила кожу на кончике, которая, похоже, обладала такой же чувствительностью, как и ее потайное местечко.

— Крепче, — пробормотал он. — Держи крепче. Я не сломаюсь.

Она сжала руку.

— О, моя любовь, — простонал Люциан.

Придвинувшись к самому краю стола, Дейзи развела колени и направила его в себя.

Тонкая девственная преграда на пути не остановила его. На мгновение ее пронзила резкая боль. Она застонала, но он, стиснув ее бедра, протолкнулся вперед. Боль затихла.

— Восхитительно, — произнес он и начал двигаться, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. — Ляг на спину, — приказал Люциан.

Дейзи не хотелось его отпускать, но она повиновалась. Продолжая двигаться, он положил ладонь ей на живот.

— Я хочу найти то место, — сказал он, поглаживая ее между ног.

Дейзи ахнула.

— Вот оно?

Она молча кивнула, не в силах произнести ни слова.

Изнутри ее обдало новым приливом влажного тепла. Она приподнялась на локтях, чтобы видеть его. Их взгляды встретились. У него на щеке задергался мускул. Губы были плотно сжаты.

Вдруг у нее внутри начала сжиматься невидимая пружина, и она схватилась за край стола, чтобы не упасть, и произнесла его имя, как волшебное заклинание. Ее ноги дрожали, в то время как он продолжал подталкивать ее к какой-то неведомой развязке.

И тогда спираль раскрутилась, потрясая ее тело силой освобождения. Он изогнулся и выпустил в нее семя. Рухнув на стол, Дейзи уставилась в потолок невидящим взглядом. Люциан упал на нее. Так и лежали они, только ее рука гладила его голову, а его дыхание щекотало ей грудь.

Когда Дейзи читала подробное описание женского «места блаженства» в дневнике Бланш, она провела собственное расследование, но, достигнув приятного возбуждения и неудовлетворенного желания, тем и ограничилась. Похоже, в описании экстаза Бланш не была до конца откровенной.

Ну и хорошо. Иначе Дейзи ей не поверила бы.

Ее сердце все еще бешено колотилось, но дыхание мало-помалу успокаивалось. Расписной потолок над головой еще покачивался, но изображенная на нем античная сцена постепенно приобрела ясные очертания.

— Юпитер! — прошептала Дейзи.

— Люциан, — поправил он и нежно куснул ее грудь. — Но если предпочитаешь считать меня богом, кто я такой, чтобы спорить?