Глава 25

Когда Фарук ворвался в альков Поппи, одним яростным движением сорвав с крючков занавеску, Поппи, увидев его лицо, спросила себя, не совершила ли она ужасной ошибки — быть может, даже смертельной.

Сборник сонетов, которые она читала до этого, выпал из ее оцепеневших пальцев, когда султан замер у двери, тяжело дыша и глядя на нее со странным выражением одновременного облегчения и ярости. Казалось, он ожидал увидеть ее альков и кушетку пустыми.

Когда Фарук шевельнулся, Поппи перекатилась на другую сторону кушетки: интуиция подсказывала ей, что если у нее есть хоть малейшее желание выжить, то ей надо находиться как можно дальше от этого человека.

Вот только ее альков такой маленький!

А султан — такой большой.

Фарук шагнул прямо на кушетку, оставив на шелковых простынях отчетливый след своего сапога. Схватив Поппи за плечи, он припечатал ее спиной к стене с такой легкостью, с какой коллекционер прикалывает булавкой бабочку к листу картона. Поппи всегда чувствовала себя огромной неуклюжей коровой рядом с Клариндой, но теперь, когда он так ловко обездвижил ее, она ощутила себя изящной и слегка безрассудной. А при мысли обо всех греховных вещах, которые султан сможет сделать с ней, если она упадет в обморок или вообще перестанет шевелиться, голова у нее пошла кругом.

— Где они? — загремел он.

Поппи с невинным видом захлопала скрытыми под очками глазами.

— Кто? — спросила она.

Опустив голову, султан мрачно посмотрел на нее.

— О! Вы, должно быть, имеете в виду Кларинду и капитана Берка? Если не ошибаюсь, они сейчас находятся на пути в Англию.

Это казалось невероятным, но ее признание еще больше разъярило Фарука. Он выплюнул целый поток гортанных арабских ругательств, прежде чем вспомнил о необходимости перейти на английский язык.

— Тогда что ты, во имя Аллаха, делаешь здесь?! Почему эти глупцы не взяли с собой тебя?

Поппи задрала подбородок. Неужели никто в этом мире не верит в то, что она в состоянии сама распоряжаться своей судьбой?

— Я здесь, потому что не захотела уезжать, — просто ответила она. — Мне здесь нравится. Я могу читать сколько захочу. И тут мне не надо носить корсет и тесные туфли. — Ее отвага стала угасать, когда тяжелый взгляд султана опустился на ее шелковое одеяние, словно он мог разглядеть скрытое под ним нежное тело. — К тому же мне очень понравилась ктефа. Сомневаюсь, что я смогу купить хорошую ктефу в какой-нибудь кофейной или хлебной лавке Лондона.

Фарук слегка встряхнул ее, его зубы казались невероятно белыми на фоне темной бороды.

— А тебе не пришло в голову, что ты чудовищно рискуешь? Вдруг я решу отомстить им, бросив тебя в тюрьму или отдав тебя для развлечения моим стражникам?

Поппи понимала, что должна была бы затрепетать от ужаса, услышав такие угрозы. Но вместо этого где-то в ее горле зародился веселый смешок.

— Я больше боялась того, что вы станете загонять мне под ногти горящие шипы или изрубите меня своим острым мечом на маленькие вкусные кусочки и скормите их своим крокодилам. — Поппи хохотала уже так весело, что если бы султан не держал ее за плечи, она согнулась бы пополам. — У вас ведь наверняка есть крокодилы, ваше величество? Если нет, то вы всегда сможете скормить меня тигрятам. Хотя, надо сказать, им понадобится немало времени для того, чтобы съесть меня, потому что я довольно крупная девушка, а они — всего лишь подросшие котята.

Фарук смотрел на Поппи сверху вниз с таким видом, словно задумал сам сожрать ее. Вместо этого он схватил ее за руку и направился к двери.

— Куда мы идем? — только и смогла выдохнуть Поппи, опасаясь, что сболтнула лишнего и Фарук вот-вот действительно вытащит свой меч, дабы изрубить ее на кусочки, а затем накормить ими крокодилов.

— Искать твою маленькую вероломную подругу и ее любовника! — рявкнул султан.

— Но капитан Берк вовсе не…

— А когда мы их найдем, я объясню им, насколько они глупы, оставив такую женщину, как ты, наедине с таким мужчиной, как я. — Фарук протащил ее прямо через край кровати, давая понять, что любое сопротивление бесполезно.

Когда он гигантскими шагами шел по залу гарема, вынуждая Поппи с трудом поспевать за ним, женщины переставали перешептываться и изумленно смотрели им вслед.

При виде этих испуганных и удивленных лиц, так напоминавших лица девочек в семинарии мисс Трокмортон, Поппи не могла не замедлить шага, чтобы одарить их торжествующей улыбкой и весело помахать им рукой, прежде чем Фарук выволок ее за дверь.

Жеребец спрыгнул на каменистую тропу, которая вела к морю, оставив тень крепости позади. Кларинда понимала, что происходящее должно пугать ее, но вместо этого ее переполняло ликование. Она с радостью скакала бы в ночи вечно, обнимая Эша за талию и прижимаясь грудью к его теплой спине.

Наконец-то она почувствовала себя свободной. И это чувство свободы не имело никакого отношения к побегу из золотой клетки Фарука. Эш всегда воспринимал ее такой, какая она есть. Она могла быть шаловливой, очаровательной или злобной, как промокшая кошка, но она знала, что он все равно будет обожать ее. Во всяком случае, так было до того, как он на долгие годы исчез из ее жизни.

Сцепив руки на его мускулистом животе, Кларинда подставила лицо ветру. Она была готова навечно оставить то мгновение позади, как недавно оставила крепость Фарука, и обнять настоящее. Она уже довольно долго жила на свете, чтобы понимать, что другого мгновения у них может и не быть. Ветер рвал капюшон его плаща, и волосы Эша золотистыми лентами плясали у него за спиной.

Как только они съехали с дороги, Эш провел скакуна широкой дугой, а затем пустил его по берегу моря. Лунный свет серебрил барашки волн, обрушивавшихся на песчаный пляж. Конь мчался вперед, вздымая копытами целые облака песка и мелких брызг. Запах моря наполнил легкие Кларинды, его чистый солоноватый аромат окутал ее дивным облаком и полностью заглушил ароматы сандала и жасмина, которыми пропиталась ее кожа за время пребывания в гареме Фарука.

Они это сделают. Они станут свободными!

Во всяком случае, Кларинда позволяла себе верить в это, пока не прозвучал первый выстрел. Ее сердце подскочило в груди. Кларинда повернулась назад. Но увидела лишь Люка и Ясмин, скачущих на верблюде, который отчаянно пытался догнать быстроногого скакуна.

Вторая пуля, пролетев рядом с ее ухом, взметнула в воздух перед ними целый столб песка.

К ужасу Кларинды, Эш стал натягивать уздечку, чтобы перевести коня с галопа на рысь.

— Они же стреляют в нас! — закричала она. — Мы должны ехать быстрее, а не медленнее!

— Это предупреждающие выстрелы! — крикнул в ответ Эш. — Если бы они хотели застрелить нас, мы бы уже были мертвы.

— И что ты хочешь делать? Облегчить им задачу, когда они решат, что в предупреждающих выстрелах больше нет необходимости?

Когда конь побежал еще медленнее, их догнали Люк с Ясмин на своем верблюде, причем недовольная Ясмин так и льнула к своему спутнику.

— Что, черт возьми, ты делаешь, кэп? — взревел Люк. С каждым мгновением промедления звуки выстрелов у них за спиной становились все громче. — Таким шагом нам от них никогда не оторваться!

Эш повернулся, чтобы посмотреть в глаза своему другу. Кларинда еще ни разу не видела его таким угрюмым.

— Я не могу рисковать и допустить, чтобы они стреляли в Кларинду, — сказал он. — И я не буду рисковать. Если нас поймают, она по крайней мере останется в живых.

— Как долго? — Панический крик Люка эхом отозвался от мрачных размышлений самой Кларинды.

Явно не расположенный спорить, Эш снова потянул поводья, чтобы развернуть скакуна. Разгоряченное животное встало на дыбы и стало перебирать в воздухе передними ногами, отчего Кларинда еще сильнее вцепилась в Эша, чтобы не упасть. Эш тут же умело осадил коня, для чего ему понадобилось всего лишь слегка сжать его бока коленями.

Яростно ругаясь по-итальянски и по-цыгански одновременно, Люк повторил маневр Эша, заставив верблюда неуклюже развернуться, отчего Ясмин едва не свалилась с него, бранясь что было сил.

А потом четверым беглецам осталось только ждать, пока Фарук со своими людьми нагонит их.