Глава 12

Лили так толком и не поняла, что произошло. Только что они с Джулианом стояли, слившись в поцелуе. А в следующий момент он вдруг, оттолкнув ее в сторону, скрылся в темноте.

Может, это все из-за того, что она так неумело целуется? Она бросилась за ним, но смогла догнать его уже возле самого выхода из переулка.

— Джулиан…

Жестом дав понять, чтобы она замолчала, Джулиан осторожно выглянул из-за угла.

— В чем дело? — прошептала Лили. — Что происходит?

И сразу же поняла, что спрашивать бессмысленно. Даже если бы Джулиан потрудился ответить, в такой темноте она вряд ли смогла бы разобрать по губам, что он сказал. Он, без сомнения, тоже это понял, поэтому просто схватил Лили за руку и потащил за собой. Свернув за угол, оба оказались на улице. Джулиан торопливо шел вперед, стараясь держаться ближе к домам, чтобы не выходить из тени. Впереди, в нескольких шагах, Лили разглядела силуэты двух мужчин, которые, слегка покачиваясь, двигались вниз по улице. Судя по их неуверенной, спотыкающейся походке, оба были прилично навеселе. Джулиан, похоже, следил за ними. Оставалось только гадать, зачем ему это понадобилось.

Лили, спотыкаясь и оскальзываясь на покрытых грязью камнях мостовой, вприпрыжку бежала за Джулианом, изо всех сил стараясь не отставать. Ее вечерние туфельки явно не были предназначены для подобного преследования. В конце концов один из каблуков угодил в щель между булыжниками, нога подвернулась, и Лили пронзительно вскрикнула от боли.

Мужчины, услышав крик, резко остановились и дружно обернулись.

И хотя Лили понятия не имела, кто эти двое и какого черта они с Джулианом гонятся за ними, одно она знала совершенно точно — их с Джулианом не должны заметить.

Впрочем, Джулиан понимал это не хуже Лили. Обхватив Лили за талию, он толкнул ее в сторону, ближе к домам, и она оказалась в какой-то темной щели. Прижав к стене, Джулиан зажал Лили рот, чтобы она не вздумала закричать.

Лили попыталась дышать через нос. Легким не хватало воздуха. К глазам подступили слезы. Аромат кожи, исходивший от перчатки Джулиана, резкий и довольно едкий, щекотал ноздри. Лили боролась с паникой и напомнила себе, что рядом с ней Джулиан.

Время тянулось мучительно медленно. Лили понятия не имела, что происходит. Она даже не знала, кто такие эти люди и почему их появление так подействовало на Джулиана. А он не мог — или не успел — ничего ей объяснить. Однако дрожь в его руках и то, как его грудь вздымалась частыми неровными толчками, говорили о многом. Похоже, они вляпались в серьезную неприятность — во всяком случае, так думал Джулиан.

Господи, что происходит?!

Наконец Лили ощутила прикосновение мягкой кожи к щеке, когда он осторожно убрал руку с ее рта, а в следующий миг его губы запечатали ей рот.

Потом его губы исчезли, и она почувствовала его руки на своих плечах. Навалившись на нее всей своей тяжестью, Джулиан прижал Лили к стене, словно желая слиться с нею.

Он требовал оставаться на месте.

Придерживая Лили за рукав, он шагнул вперед и повернулся, вглядываясь в темноту.

— Они видели нас? — беззвучно прошептала Лили. — Где они? Ушли?

Тусклый свет уличного фонаря бил Джулиану в спину, отчего его профиль казался словно сотканным из золотистого света. Молча глядя на него, Лили вдруг поймала себя на том, что ее сердце, которое только что трепыхалось где-то в горле, стало понемногу успокаиваться. Страх никуда не исчез — просто наряду с ним она чувствовала какое-то непонятное облегчение. Ему снова угрожает опасность — только на этот раз он уже не один, радовалась Лили. Какое счастье! И если ему не суждено пережить эту ночь, значит, не суждено и ей.

Потом она скорее почувствовала, чем увидела, как Джулиан облегченно вздохнул. Похоже, на этот раз удача была на их стороне.

Обернувшись к Лили, он молча протянул ей руку. Она уцепилась за нее, как тонущий цепляется за спасательный круг.

Лили и глазом не успела моргнуть, как Джулиан молча повернул ее лицом в сторону, противоположную той, куда они отправились, выйдя из трактира. Подхватив ее под руку, он размеренным шагом двинулся вперед с таким видом, будто они просто вышли прогуляться перед сном. Лили молчала. Только пройдя не меньше квартала, Джулиан осмелился остановиться. Подтащив Лили к ближайшему фонарю, он с тревогой заглянул ей в лицо.

— Ты как? Как твоя нога? Не болит? — Вдруг она заметила, что он поспешно стащил с себя пальто.

— Все в порядке.

— Отлично. Тогда пошли. Нужно убираться отсюда, и поскорее. Поговорим потом. — Он заботливо набросил на Лили свое пальто и потянул ее за собой.

Однако Лили, ухватившись за его руку, снова подтащила его к фонарю.

— Джулиан, что происходит? Куда ты меня ведешь?

— В безопасное место.

Это было все, что ей удалось из него вытянуть. Они быстрым шагом прошли еще пару кварталов, после чего свернули на узкую улочку, вышли на другую, свернули еще раз, потом еще, пока Лили окончательно не запуталась.

В конце концов они оказались перед какой-то кофейней. Дверь была открыта, но свет в окнах не горел. Женщина в белоснежном чепчике с сердитым лицом пыталась вытолкать на улицу мужчину, при этом с ожесточением колотила его метлой по спине.

— Ой-ой! — вопил мужчина, подпрыгивая всякий раз, как палка прохаживалась у него по спине. — Все, все, уже ухожу! Совершенно не обязательно сразу хвататься за палку!

— А это ты видел? — Той же палкой от метлы женщина ткнула в лист бумаги за стеклом. «Закрыто», — прочитала Лили.

Почти в тот же момент женщина, повернув голову, заметила их с Джулианом. На лице ее моментально отразилось неудовольствие. Нахмурившись, она еще раз ткнула палкой в объявление за стеклом. «Закрыто».

Впрочем, на Джулиана это не произвело ни малейшего впечатления. Выпустив руку Лили, он направился к хозяйке. Лили вдруг показалось что он на ходу сделал рукой незаметный жест.

Женщина, повернувшись, недовольно уставилась на него.

Джулиан поспешно стащил с головы шляпу. Женщина всплеснула руками, а потом, отшвырнув метлу, бегом бросилась к нему. Взметнулись пышные юбки. Джулиан охнул, но устоял, когда хозяйка сжала его в могучих объятиях.

Ошеломленная Лили и ахнуть не успела, как Джулиан исчез в вихре накрахмаленных кружевных оборок. Подумать только, избежать нападения каких-то головорезов, чтобы быть раздавленным престарелой матроной в кружевном чепчике! Лили нерешительно двинулась к ним, мысленно прикидывая на ходу, не воспользоваться ли и ей ручкой от метлы…

Впрочем, достаточно было подойти поближе, чтобы убедиться, что с Джулианом все в порядке. Единственное, что ему грозило, это быть раздавленным, поскольку обрадованная хозяйка стиснула его так, что Джулиан уже хрипел. Кое-как высвободившись и немного отдышавшись, он поспешно представил ей Лили. Та приветливо кивнула в ответ, и хозяйка по-матерински улыбнулась ей. А потом, утирая уголком фартука счастливые слезы, широко распахнула двери и жестом пригласила их войти.

Эти двое определенно знали друг друга. Причем давно. И тем не менее, пока они бурно обнимались, ни тот, ни другой не сказали ни слова.

Впрочем, так продолжалось и позже, когда они уже переступили порог кофейни. Что Джулиан, что хозяйка молчали, словно набрав в рот воды. Но при этом они переговаривались — руками. Лили, немного придя в себя, вдруг заметила, как Джулиан быстро зашевелил пальцами, сначала кивнув на нее и потом повернувшись к хозяйке. Только тогда Лили поняла, что это язык жестов.

— Она мой друг, — проговорил Джулиан, обращаясь к женщине и сопровождая эти слова жестами, которые Лили не понимала. — Пусть побудет у тебя. Мне нужно, чтобы она была в безопасности.

Хозяйка в ответ быстро зашевелила пальцами, брови ее вопросительно поползли вверх.

— Нет, — поспешно объяснил Джулиан. — Самое большее, на пару часов.

— На пару часов? — переспросила очнувшаяся при этих словах Лили, решив, что пора принять участие в разговоре. — Джулиан, что все это значит? Ты не можешь бросить меня!

— Я должен. — Он притянул ее к себе. — Эти люди… Мне нужно вернуться и попытаться их найти.

— Зачем?

— Потому что, возможно, именно они убили Лео.

— Что? Неужели ты в самом деле думаешь…

— Оба подходят под описание, данное свидетелем. У меня сейчас нет времени объяснять. Но я не могу их упустить. Ты понимаешь, Лили? — Джулиан, теряя терпение, покачал головой. — Оставайся тут и носа не высовывай, что бы ни случилось. Тут ты в безопасности.

Ну да, конечно. А как насчет его самого?

— Не уходи. — Рванувшись к нему, Лили вцепилась в его руку. — Не оставляй меня одну.

— Лили, я не могу взять тебя с собой. Это слишком опасно, а тут тебе ничто не угрожает.

— Откуда ты знаешь?

Джулиан помялся. Потом поднял на нее глаза.

— Я тут вырос.

Лили была так поражена, что выпустила его руку.

— Оставайся тут, — повторил Джулиан. Потом обхватил ладонями ее лицо и посмотрел в глаза: — И не высовывайся. Я вернусь за тобой. Поняла?

Лили покорно кивнула. Джулиан не оставил ей выбора.

— Подожди, твое пальто, — спохватилась она и поспешно сунула его Джулиану. — На улице холодно.

Какое-то слово слетело с его губ. Судя по суровому выражению его лица, Лили решила, что это было проклятие. Ухватив Лили за волосы, он притянул ее к себе. Она и ахнуть не успела, как он припал к ее губам.

Это был странный поцелуй, совсем не похожий на прежние — жадный, неистовый, почти грубый. Только, к сожалению, слишком короткий.

Когда Лили вновь обрела возможность дышать, Джулиан уже исчез.

Внезапно прямо перед лицом у нее появился чайник.

Лили, вздрогнув, вскинула глаза и увидела круглое лицо хозяйки. Густые, кустистые брови вопросительно поползли вверх, под самый чепчик.

Закутавшись в предложенное хозяйкой теплое одеяло, Лили с трудом заставила себя выпить одну чашку. Стоявшая рядом еда так и осталась нетронутой.

Сколько времени она уже здесь, гадала Лили. Наверняка несколько часов. Скоро начнет светать. Пытаясь взять себя в руки, она машинально поглаживала ладонью поверхность деревянного стола. Прикосновение к его холодной гладкой поверхности, как ни странно, успокаивало.

Джулиан вернется за ней, повторяла Лили. Он дал слово.

Боже милостивый… что делать, если он не придет?!

Лили никогда еще не чувствовала себя такой беспомощной. Она ведь даже не знала, где находится. Куда идти — на поиски Джулиана или домой, чтобы ждать его там, но как это сделать? Просто выйти на улицу и взять кеб? Может быть, послать записку Эмилии? Но что можно объяснить в записке?

Хозяйка присела за соседний столик. Лили украдкой покосилась на нее. Хватит ли смелости завязать с ней разговор? Это будет непросто… Разве что пожилая женщина, как и сама Лили, умеет читать по губам.

Наконец, собравшись с духом, Лили обернулась к ней.

— Спасибо, — стараясь четко выговаривать слова, сказала она. — За все.

Женщина в ответ принялась жестикулировать. Лили замотала головой.

— Простите, боюсь, я не понимаю ни слова. Видите ли, я никогда не училась азбуке глухонемых.

На лице женщины отразилось изумление.

Внезапно хозяйка, поколебавшись, достала с полки грифельную доску и кусочек мела, потом вернулась за свой стол и принялась торопливо писать. Лили нетерпеливо ждала.

— Анна, — громко прочитала она, когда пожилая женщина показала ей доску. — Это вы, да? Вас зовут Анна? — Женщина кивнула. Лили с улыбкой протянула руку. — Вы позволите?

Хозяйка протянула ей доску и мел, и Лили принялась писать. Нацарапав свое имя, они внизу крупными буквами приписала «спасибо».

Заулыбавшись, Анна махнула рукой. Забрав у Лили доску и мел, она пару минут что-то писала, пока Лили послушно пила остывший чай.

Через минуту Анна вернула ей дощечку.

— «Всегда рада друзьям Джеми», — громко прочитала Лили. Удивленно сдвинув брови, она молча уставилась на дощечку. Вопрос сам сорвался с губ еще до того, как она успела прикусить язык. — А кто такой Джеми?

Внезапно возникшая непонятно откуда странная вибрация заставила Лили замереть. Возможно, что-то тяжелое упало на пол или со стуком захлопнулась дверь. Она подняла глаза и увидела Джулиана. Он промок до нитки и где-то успел потерять шляпу. Темные волосы мокрыми спутанными прядями облепили лоб, придавая ему сходство с утопленником. Выглядел он жутковато, невозможно было узнать в нем всегда безупречно элегантного Джулиана Беллами. Но он вернулся, целый и — насколько могла судить Лили — невредимый.

— Это я, — бросил он, не сводя с Лили глаз. — Анна имеет в виду меня.

— Можем поговорить прямо здесь. — Взяв Лили за руку, Джулиан подвел ее к узкой лестнице.

Он догадывался, что Лили не терпится получить кое-какие объяснения. Но обсуждать такие вещи на кухне вряд ли было разумно. Уже почти рассвело, скоро в дверь постучится молочница, за ней появится булочник, и начнется обычная дневная суета. А лишние свидетели им не нужны.

Пришло время рассказать Лили правду. Или, по крайней мере, часть правды. Джулиан догадывался — Лили давно уже поняла, что по рождению они принадлежат к совершенно разным слоям общества. А вот чего она, похоже, не знала, так это глубины разделявшей их пропасти.

Поднявшись по лестнице, они оказались на тесном чердаке, с крохотным, смахивающим на кошачий лаз окошком под самым потолком и колченогим стулом в углу.

— Садись. — Стащив мокрое пальто, Джулиан кивком указал Лили на стул. Сам он устроился на стоявшем в другом углу сундуке — как можно дальше от Лили, насколько это было возможно. Конечно, прошлой ночью он наделал немало глупостей, но больше этого не повторится. Мало того, что он показался с ней на людях, вдобавок позволил побывать в таких местах, куда ей вообще не следовало соваться. И, что хуже всего, подверг ее жизнь опасности. Лео уже заплатил жизнью за то, что имел неосторожность назвать его другом. Он скорее умрет, чем допустит, чтобы та же участь постигла и Лили.

— Сядь поближе, — попросила Лили. — Я хочу видеть твое лицо. Сказать по правде, мне до сих пор как-то не верится, что с тобой все в порядке.

Ну уж нет, ни за что. За последние дни Джулиан уже не раз имел случай убедиться, что не в состоянии ни в чем отказать Лили.

— Я не ранен, — пробормотал он. — Просто промок.

— Отлично. Теперь ты рискуешь подхватить воспаление легких. — Лили принялась выпутываться из одеяла. — По крайней мере возьми это.

Зубы Джулиана выбивали дробь. Только сейчас он заметил, что промерз до костей.

— Ненужно.

— Нужно. Нам предстоит долгий разговор. И я не собираюсь смотреть, как ты клацаешь зубами, рискуя откусить себе язык. Так что возьми одеяло и не спорь. Впрочем, мы могли бы закутаться в него вдвоем, — вдруг предложила она.

Джулиан, не чинясь, принял это предложение. Ночь действительно выдалась чертовски холодной, да и на чердаке было немногим теплее, чем на улице.

— Итак, что произошло? — спросила Лили. — Насколько я понимаю, тебе не удалось их найти?

— Удалось. Но они не имеют отношения к смерти Лео. Эти люди — не убийцы.

У Джулиана вырвался усталый вздох. Он много часов следовал за этой парочкой, смотрел, как они пили, мочились в темных переулках и снова пили. Потом подцепили какую-то шлюху и по очереди воспользовались ее услугами, уединившись ненадолго в темной подворотне. Наконец ему удалось незаметно подойти ближе и подслушать их разговор, из которого следовало, что эти двое объявились в Лондоне совсем недавно. Похоже, это была их первая «экскурсия», города они совсем не знали, в итоге, попав в Сент-Джайлс, моментально заблудились и только много позже обнаружили, что шлюха умудрилась ловко избавить их от кошельков. Джулиан сильно подозревал, что добродушный шлепок, которым она наградила их на прощание, вряд ли утешит обоих шотландцев.

Итак, его надежды наткнуться на убийц Лео в очередной раз рассыпались в прах. Похоже, придется бросить эту затею и попытаться воплотить в жизнь другой план — вычислить того или тех, кто их нанял.

Сбросив вечерние туфельки, Лили поджала под себя ноги и аккуратно одернула юбки. И Джулиан, хоть и продрог до костей, чертыхнулся про себя, почувствовав знакомое желание. Несмотря на стоявший на чердаке холод, его бросило в жар.

— Слава Богу, — обрадованно сказала Лили. — Сказать по правде, я рада, что это не они.

— Неужели ты не хочешь, чтобы убийцы твоего брата были пойманы?

— Хочу, конечно. Только мне не хочется, чтобы их нашел ты. Если разгадать тайну гибели Лео можно только ценой твоей жизни, я предпочту, чтобы она осталась тайной.

Лицо у Лили стало такое, словно она вот-вот расплачется.

— Ну ладно. — Лили шмыгнула покрасневшим носом. — Кстати, о тайнах. Что это за место? Что ты имел в виду, когда сказал, что вырос тут? Почему Анна называет тебя Джеми, и откуда ты знаешь язык жестов?

— Это длинная история, — пожал плечами Джулиан.

— Тогда начинай прямо сейчас. — Лили вытянула шею, не сводя глаз с его губ. — Только помедленнее, пожалуйста.

— Моя мать… — Джулиан с трудом проглотил вставший в горле комок. — Она была глухой с самого рождения. Мама появилась на свет в Кенте, в какой-то Богом забытой деревушке. Кстати, ее двоюродная сестра тоже родилась глухой.

— Странно… Два подобных случая в одном месте? Но как такое возможно?

— Думаю, многие ученые тоже хотели бы это знать. Похоже, глухота передавалась по наследству. Так что язык жестов был в их семье чуть ли не вторым языком — его знали почти все. Даже те, кто нормально слышал. — Джулиан подпер голову руками и мысленно перенесся в прошлое. — Как бы там ни было, когда моя мать была еще ребенком, вошла в моду благотворительность. Ты что-нибудь слышала о Брэйдвуде и его школе?

— Да. Учитель, которого наняли для меня, как раз учился там.

— То, что он сделал, невозможно переоценить. Благодаря ему забота о глухих и немых стала считаться хорошим тоном. Моей матери и ее кузине поспешили подыскать работу — вскоре обе стали горничными и переехали в Лондон, поступив на службу в знатную семью. Жалованье, которое им там пообещали, девушке из провинции казалось целым состоянием.

— Стало быть, они согласились? — спросила Лили.

— Еще бы! Конечно, обе были очень юными и робкими, но им было легче, поскольку они старались поддерживать друг друга. Во всяком случае, вначале. Через пару месяцев после того, как они перебрались в столицу, кузина матери заболела и умерла, и мама осталась одна.

— О нет! Какая трагедия!

— Судьба матери оказалась еще трагичнее. Она так и не выучилась ни читать, ни писать — во всем Лондоне не было ни души, с кем бы она могла поговорить. К счастью, хозяин оказался порядочным человеком, но он был стар, а его сын… Не упустил случая воспользоваться ее неопытностью. — Джулиан отвел глаза в сторону. — Что ж, она была не первой горничной, которую соблазнил хозяин, но, учитывая ситуацию… Она не могла пожаловаться, не могла обратиться за помощью. И даже если бы это удалось, очень сомневаюсь, чтобы кто-нибудь ей помог.

— И что она сделала? — Лили зябко обхватила себя руками.

— Пыталась выжить. Когда стало заметно, что она беременна, мать вышвырнули на улицу. Через пару месяцев на свет появился я — на каком-то заброшенном складе. Моя мать забрела туда, когда искала крышу над головой.

— Одна?!

— Она побоялась звать на помощь. Подумала, что тогда у нее могут отнять ребенка, а саму отправят в работный дом или запрут в Бедлам.

— Твоя мать, наверное, была очень храброй.

— Да, ты права. — Став постарше, он, конечно, изо всех сил старался помогать матери.

— Но почему она не вернулась домой, к семье?

— У нее не было ни гроша — как бы она вернулась? И потом она считала себя опозоренной. — Джулиан судорожно вздохнул. — Теперь ты знаешь, кто я, Лили. Плод страха, насилия и стыда. Незаконнорожденный сын распутного аристократа, выросший на улице, среди грязи и отбросов, словно крыса. У нас с матерью не было ничего. Ни еды. Ни крыши над головой. Ни даже нормальной одежды. Моя мать хваталась за любую работу, которую могла найти. Я попрошайничал. А иногда и воровал, когда она не могла найти работу. По большей части мы голодали.

Словно эхо тех лет, в нем вдруг проснулся голод. За весь день у него маковой росинки во рту не было — если не считать бифштекса, съеденного в трактире, куда затащила его Лили. Впрочем, такое бывало и раньше — еще до гибели Лео Джулиан нередко не ел иногда по нескольку дней. Наверное, боялся забыть, каково это — чувствовать сосущую пустоту в желудке, которая в детстве была его неизменным спутником.

— Когда мне стукнуло девять, — продолжал он, — я случайно услышал об этой кофейне, хозяйкой которой была глухая женщина. Я привел сюда мать, и владелец кофейни — покойный супруг Анны — нанял ее служанкой. А я бегал с поручениями, таскал уголь, чистил камин. — Взгляд Джулиана скользнул к потолку. — Нам разрешили жить на чердаке. У меня появилась своя кровать. Первая настоящая кровать в моей жизни. И вечером я забирался под одеяло сытый. Впервые за многие годы у матери появилась постоянная работа и друзья, с которыми она могла поговорить. Она была счастлива. И я тоже.

Только много позже, уже став взрослым, я наконец осознал, чего оказался лишен, и как разрушительно годы нищеты сказались на здоровье моей матери. Только тогда я начал понимать глубину страданий, которые мой… — Джулиан запнулся, не в силах заставить себя выговорить это слово, — человек, который обесчестил мать, навлек на нее.

— И на тебя тоже. Тебе известно, кто он?

— Он мертв. Мать сказала об этом, когда я подрос. Сын умер раньше отца, оставив без наследника. Когда через пару лет старик последовал за ним, титул перешел к какому-то дальнему родственнику. Помню, как мать взяла меня к душеприказчику, которому было поручено распорядиться наследством — надеялась, что мне достанутся какие-то деньги.

— Я так понимаю, ей отказали.

Он кивнул.

— Джулиан… — Лили придвинулась к нему.

— Аристократы, — со злостью выплюнул он, стараясь не замечать сострадания в ее глазах. — Они толпами ходили в эту кофейню. В свое время было модно назначать тут свидания. А я годами бегал для них за газетами, чистил башмаки, мыл полы, на которых они оставляли следы своих грязных подошв. И смотрел, как моя мать тает на глазах…

— А потом она умерла?

Коротко кивнув, Джулиан отвел глаза в сторону.

— Сколько лет тебе тогда было?

— Четырнадцать… И меня тогда даже не было рядом с ней. Я сидел в тюрьме, когда она заболела.

— Как?! — Ее глаза испуганно расширились. — В четырнадцать лет? За что?

Джулиан молча покачал головой. Слишком много было такого, о чем Лили даже понятия не имела. Дай Бог, чтобы так было и дальше.

— Я повздорил с одним из джентльменов. Детали уже не имеют значения. Важно лишь то, что меня не было возле матери, когда она умирала. Денег у нее не было. И ее похоронили в безымянной могиле на кладбище для бедных. — Глаза защипало, и Джулиан, сжав кулаки, до боли закусил губу, чтобы не дать воли отчаянию. — Она родила меня на каком-то грязном складе, а я оставил ее умирать в одиночестве.

Лили, сорвавшись со стула, упала на колени перед Джулианом и робко накрыла ладонью его стиснутый кулак. Джулиан, всхлипнув, застыл. И тут же мысленно проклял себя за это. Оттолкнуть ее, такую теплую, великодушную, он просто не мог.

Лили мягко отвела в сторону трясущийся кулак, которым Джулиан зажал себе рот. Теперь она могла снова видеть его губы, «слышать», что он говорит.

— Пожалуйста, не прячься от меня, — прошептала она. — Я должна понять…

Одеяло сползло с его плеч, но, как ни странно, Джулиану на миг стало легче. Как будто царивший на чердаке промозглый холод слегка остудил его ярость.

— После того как мать умерла, — хриплым шепотом продолжал он, — я хватался за любую работу. Какое-то время был мальчиком на побегушках у портного, потом получил повышение — мне доверили делать выкройки в задней комнате швейной мастерской. Тогда-то мне и удалось впервые краем глаза увидеть Красавчика Браммела. Ты знаешь, что он был сыном какого-то секретаришки? А теперь сливки лондонского света, самые знатные люди королевства готовы драться за честь добавить молоко в его чай. Я смотрел на него и думал — в один прекрасный день все это станет моим. У меня будет все, что есть у этих лордов. Все, что по праву должно было принадлежать мне. Я заберу это у них. Их деньги. Их положение в свете. Их женщин. Я переиграю их… сделаю так, что они будут завидовать мне. — Джулиан с трудом проглотил застрявший в горле комок. Ярость ушла, но едкий привкус ее остался. — Господи, Лили, если бы ты только знала, как я их ненавидел! Всех… до единого.

Лили нагнулась к нему. Он чувствовал легкий аромат ее волос… слишком дорогой и слишком изысканный для этого убогого места.

— Только не жалей меня, — скрипнув зубами, пробормотал Джулиан. — Я ведь сейчас говорю о твоих друзьях, Лили. О твоих родственниках и тех, кого ты любишь. Всю молодость я провел, пытаясь вернуть то, что у меня отняли, и что, как я считал, принадлежало мне по праву. Я стал членом всех их клубов, я обыгрывал их в карты — их золото рекой текло в мои карманы. Я соблазнял их жен у них за спиной или прямо у них на глазах и при этом смеялся им в лицо. Заставлял их носить одежду самых уродливых оттенков, какие только можно вообразить. И все только из-за злобы и жажды мести.

— И ты скрывал это — от Лео и от меня…

— Да. Все эти годы.

Лили задумчиво прикусила нижнюю губу. Джулиану вдруг стало не по себе — Лили явно что-то задумала, а он понятия не имел, что у нее на уме.

Ее рука робко потянулась к его лицу, и Джулиан затаил дыхание. Кончиком пальца она коснулась его скулы возле самого глаза, и увидела, как у него дрогнули ресницы. Эта сладкая мука была невыносима.

Обхватив его лицо руками, Лили отодвинулась, заглянула ему в глаза. Он затаил дыхание. И вдруг заметил, как что-то блеснуло на кончике ее пальца.

О дьявол, он плачет?!

Миг, и слезинки не стало. Он не плачет, успокаивал себя Джулиан. После ночи, насыщенной событиями, за которой последовало наполненное душераздирающими признаниями утро, ограничиться одной-единственной слезой — это, можно сказать, подвиг… уникальный образец сдержанности. Так сказать, скупая мужская слеза, разве нет?

И вообще тут чертовски пыльно, на этом чердаке. Возможно, ему в глаз просто попала соринка.

Трагический рассказ подошел к концу. Слезы удалось сдержать. Все самое страшное позади.

И тут Лили, захлюпав носом, отчаянно заморгала. Вероятно, тоже из-за пыли на чердаке.

— Прости, — дрожащим голосом пробормотала она. Лицо у нее стало сконфуженное. — Прости, но я, кажется, сейчас заплачу.

— Нет! — перепугался Джулиан. — Нет, не надо. Прошу тебя. — Кончиком пальца он осторожно коснулся ее щеки, в том месте, где отчаянно задергался мускул. — Послушай, Лили, я не стою твоих слез!

Слезы ручьем хлынули из глаз Лили, потекли по щекам, закапали с подбородка. Замотав головой, она потянулась к нему и замерла, прижавшись лбом к щеке Джулиана.

А Джулиан притянул ее к себе, давая понять, что отныне он станет ее защитником.