Глава 1

Сэр Тобиас Олдридж представлял себя в роли хладнокровного убийцы.

Если убийство, в особенности хладнокровное, не вписывалось в его амплуа, то оставался достаточно широкий выбор иных эффектных способов выразить свое отношение к Бенедикту Грейсону, и чем более эпатажным будет этот способ, тем лучше.

Вообще-то Тобиас не был злопамятным. Джентльмен из высшего общества, далеко не бедный и весьма привлекательный внешне, Тобиас был слишком уверен в себе, чтобы принимать близко к сердцу чьи бы то ни было попытки ущемить его самолюбие. Его главным оружием защиты был смех, в том числе целительный смех над самим собой. Тобиаса окружали в основном друзья, а заклятых врагов у него попросту не было.

До недавних пор.

— А вот и он, — пробурчал Тоби, уставившись на мужчину, кружившего в танце светловолосую красавицу. Бенедикт Грейсон, по прозвищу Грей, негодяй, укравший у Тоби его невесту, вернулся в Лондон героем.

— Да, это он. Вот, возьми… — Джереми Трескотт, граф Кендалл, протянул другу бокал с бренди.

Сделав глоток, тот пробормотал:

— Я мог бы вызвать его на дуэль. Мог бы пристрелить его прямо сейчас, этой ночью, в твоем саду.

Джереми покачал головой:

— Ты этого не сделаешь.

— Отчего же? Думаешь, у меня духу не хватит? — Тоби горестно вздохнул. — Ты разве не читаешь газет, Джем? Прежний сэр Тоби умер, и туда ему и дорога. Чего я добился своей порядочностью и честностью? Того лишь, что меня бросили, а замену нашли в лице беспринципного, вороватого ублюдка?

— Грей не ублюдок. Он законнорожденный племянник герцогини.

— О да… А теперь он к тому же еще и рыцарь королевства. Кем его только не сделали! Послушать людей, так сэр Бенедикт и кораблестроитель, и плантатор в Вест-Индии, и отважный капер, и бесстрашный герой, в общем — почти легенда… — Тоби покачал головой. — А я знаю правду! Он вор и ублюдок, соблазнивший мою невесту. И я имею все основания вызвать его на дуэль.

— Даже если у тебя есть на то все основания, — заметил граф с язвительной усмешкой, — ты этого не сделаешь. Потому что сегодня — первый бал Люси в этом сезоне. Она готовилась к нему не один месяц. И если ты превратишь этот бал в материал для скандальной светской хроники, то я сам выведу тебя в сад и пристрелю.

— Ну… если ты так боялся скандала, то не надо было меня приглашать, — проворчал Тобиас. — Раз уж мне создали репутацию самого дьявола, я должен ее оправдывать.

— Не стоит опускаться до сплетен, Тоби. — Джереми понизил голос до шепота. — Послушай, тебе все равно пришлось бы рано или поздно с ними встретиться. В этом году Грей начинает выводить в свет свою младшую сестру, так что они будут посещать всякое мало-мальски важное мероприятие. Я бы на твоем месте согласился помириться с Греем прямо сейчас, на глазах у всех, и забыл бы о том досадном инциденте. Как ты думаешь, почему в этом году мы с Люси устраиваем бал так рано?

— Потому что… Ведь если вы задержитесь с этим, то Люси слишком заметно округлится, не так ли? — Воспользовавшись возможностью сменить тему, Тоби хлопнул друга по плечу и с улыбкой добавил: — Мои поздравления, Джем.

Тоби отыскал взглядом Люси, и она помахала ему рукой с другого конца бального зала. На протяжении ряда лет Люси Уолтем принимала самое активное участие в охоте на лис, что каждый год устраивал в своем поместье Генри Уолтем, и как-то так получалось, что она постоянно оказывалась рядом с Тобиасом — не отставала от него ни на шаг. Люси без памяти влюбилась в Тоби, но детское увлечение было забыто вскоре после того, как Джереми прошлой осенью приложил все силы к тому, чтобы завоевать сердце девушки. Приблизившись к ним, Люси с улыбкой воскликнула:

— Ах, Тоби, я так рада тебя видеть!

— Люси, да ты настоящая красавица… — Тобиас окинул ее взглядом и улыбнулся в ответ. За последние месяцы худенькая и застенчивая девушка необычайно расцвела, превратившись в красивую и уверенную в себе графиню Кендалл. — Поверь, Люси, ты самая красивая леди в этом зале.

Люси густо покраснела, а сэр Тобиас, наклонившись, поцеловал ее в щеку. В этот момент мимо них в вихре вальса пронеслась чета Грейсон. Светловолосая Софи, все с той же, бело-розовой, словно из фарфора, кожей, была в элегантном наряде цвета слоновой кости. Проводив ее взглядом, Тоби пробормотал:

— Она выглядит как влюбленная женщина… — «А раньше Софи никогда так не выглядела…» — добавил он про себя.

Люси, похоже, прочла его мысли. Снова улыбнувшись, она заметила:

— Тоби, ты тоже не был в нее влюблен.

Тобиас пожал плечами. Люси сказала правду, но от этого ему не стало легче.

— Что было, то прошло. Надо жить дальше. — Джереми кивнул в сторону гостей. — Начался новый сезон, приятель. Вот она — молодая поросль дебютанток, которые только и ждут возможности прочувствовать на собственном опыте, что такое легендарное обаяние сэра Тоби. Не может быть, чтобы ни одна из них тебе не приглянулась.

Тобиас с усмешкой кивнул. Джереми говорил дело. Новое увлечение могло бы отвлечь его от неприятных мыслей.

— Ну, Джем, раз уж ты об этом заговорил… Пожалуй, одна из них мне и впрямь приглянулась. Всего одна. — Тоби поискал глазами платье из переливчатого изумрудного шелка. Это платье и леди, что была в нем, сразу привлекли его внимание. Тоби был уверен, что никогда прежде ее не видел. Если бы он увидел ее прежде хоть раз, то никогда бы не забыл.

О, вот и она… Эффектная брюнетка, не похожая ни на одну другую женщину на этом балу. До сих пор он видел ее лишь мельком, но теперь, когда леди выстроились в линию, приготовившись танцевать рил, у Тоби впервые появилась возможность как следует ее рассмотреть.

Она была довольно высокой — самой высокой из девушек, стоявших сейчас в центре зала. Заметной ее делал не только рост, но и бросавшиеся в глаза формы. Декольте у нее было не очень-то глубоким, но женщины такого типа умудрялись выглядеть почти неприлично, даже не будучи обнаженными. Она обладала телом гурии, словно сошедшей со страниц арабских сказок: полная грудь, тонкая талия, крутые бедра и длинные ноги.

Тоби внимательно наблюдал за ней. Вот она улыбнулась своему партнеру, и эта ее улыбка показалась ему едва ли не более чувственной, чем все прочие пленительные изгибы ее пышного тела. Почувствовал приступ желания, он удивился его остроте. Но кто же она, эта красавица? Несомненно, нынешний сезон был для нее первым. Более того, было очевидно, что с ее красотой она продержится на ярмарке невест не более двух-трех месяцев — даже если ее приданое состояло из одних лишь ореховых скорлупок.

Тоби повернулся так, чтобы разглядеть партнеров дам, выстроившихся сейчас в один ряд. Узнав партнера леди в изумрудном платье, он прошипел:

— Черт побери…

Оказалось, что ее партнером был Грейсон, этот ублюдок и вор! Мало того что Грейсон украл у него невесту, так теперь он решил еще и перед дебютантками покрасоваться!

В следующее мгновение Тоби принял решение. Взглянув на Люси, он спросил:

— Как насчет рила? Не возражаешь?

Не дожидаясь ответа, Тоби взял Люси за руку и потащил ее на танцевальную площадку. Они успели пристроиться между парами за секунду до того, как грянула музыка. Причем Тоби занял «стратегическую» позицию плечом к плечу с Грейсоном: это означало, что через равные промежутки времени он сможет держать изумрудное видение за руку, обмениваться с ней репликами и кружить ей голову в прямом и в переносном смысле. А если после всего этого сердце ее не затрепещет, то он пустит в ход свое любимое оружие — неотразимую улыбку.

Но всему свое время. И очень важно, чтобы первый «контакт» был исключительно зрительным — глаза в глаза.

Тоби сделал шаг к красавице, поклонился, посмотрел ей в лицо. У нее были замечательные глаза. Запоминающиеся. Огромные, широко расставленные, с черными и блестящими ресницами. Казалось, эти чудесные глаза занимали половину лица.

Через некоторое время, следуя танцевальным па, Тоби взял ее за руку и крепко пожал пальчики, обтянутые перчаткой. «Господи!..» — воскликнул он мысленно; ему вдруг показалось, что он еще никогда не испытывал такого возбуждения лишь потому, что брал даму за руку.

В следующую минуту Тоби уже кружил в танце Люси. С улыбкой взглянув на нее, он сказал:

— Прошу прощения, но я должен заранее извиниться за то, что вот-вот произойдет.

Глаза Люси вспыхнули.

— Тоби, нет! Прошу тебя, не устраивай сцен!

— Почему же? Я мог бы всем присутствую идам показать, каковы на самом деле отношения между Грейсоном и Софи. Все считают их идеальной парой, но я мог бы показать им всем, как в действительности обстоят дела.

— Тоби, не смей! — Люси впилась ему ногтем в руку. — Ведь я несколько месяцев готовилась к этому вечеру…

Танец разлучил их с Люси еще до того, как Тоби успел ей ответить. А затем леди в зеленых шелках улыбнулась, и Тоби вдруг почувствовал, что не смог бы произнести ни слова, даже если бы очень постарался. Ее улыбка была само совершенство, а полные чувственные губы, казалось, были созданы для поцелуев… Да-да, эти чудесные губы так и напрашивались на поцелуй.

В этой улыбке был только один недостаток — она предназначалась не ему, а ублюдку Грейсону. Тоби с трудом удержался, чтобы не сделать мерзавцу подножку в тот момент, когда он приближался, собираясь взять черноволосую красотку за руки. Идея с подножкой, возможно, и подкупала своей простотой, но Тоби решил, что отомстит более элегантно. И конечно же, никаких дуэлей, никаких обвинений на публике. Ведь в Библии сказано: «Око за око, зуб за зуб». А в данном случае — женщина за женщину.

Когда танец снова свел их, Тоби привлек к себе свою темноволосую искусительницу, так что зеленый шелк ее платья скользнул по его ногам. Сжав ее руку за секунду того, как танец в очередной раз их разлучил, он тихо прошептал:

— Я должен открыть вам тайну…

В следующее мгновение Грейсон бросил на него неприязненный взгляд, и Тоби мысленно рассмеялся — пока что все выходило так, как он задумал.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем танец вновь их соединил. И в тот же миг Тоби почувствовал необыкновенное облегчение — словно для того, чтобы вернуться к даме сердца, он скакал до Святой земли, а потом обратно. И действительно, легкомысленный рил вдруг превратился для него в нечто вроде крестового похода — миссию чрезвычайно важную и даже священную. Пристально глядя в глаза красавицы, Тоби проговорил:

— Меня влечет к вам… Я не свожу с вас глаз весь вечер… Вы околдовали меня…

«Он лжет, конечно же, лжет…» — говорила себе Изабель Грейсон, возвращаясь на свое место в линии. Сердце ее гулко колотилось, но она все же осмелилась бросить взгляд в сторону джентльмена, с которым только что танцевала. Он смотрел на нее все так же пристально, и девушка, густо покраснев, отвела глаза.

«Меня влечет к вам… — сказал он. — Я не свожу с вас глаз весь вечер…»

Ложь, ложь, ложь! Не может быть, чтобы он следил за ней весь вечер. Если бы это было так, она, Бел, непременно бы это заметила, поскольку сама только и делала, что таращилась на него.

Да и как она могла на него не смотреть? Ведь он был самым красивым мужчиной из всех, которых ей когда-либо довелось видеть. Казалось, этот мужчина был само совершенство: скульптурный профиль, светло-каштановые волосы с золотистыми прядями и уверенность во всех движениях. Более того, элегантность во всем.

Бел наблюдала за ним с того момента, как он появился в зале. Но даже в те моменты, когда ей приходилось отрывать от него взгляд, она ощущала его присутствие. Когда же он к ней приближался, по телу ее словно пробегала дрожь. И вот теперь этот танец… Танец, его дерзкие взгляды и тихий шепот. «Вы околдовали меня…» — прошептал он.

Все тело ее как будто заныло от запретного желания.

Но ведь это настоящая катастрофа! Она не хотела испытывать желание. Она вообще ничего не хотела чувствовать. Любая другая юная леди могла бы об этом только мечтать. Мечтать о божественно прекрасном джентльмене… Да, любая другая, но не она. Потому что она, Бел, приехала на этот бал с одной лишь целью — выбрать себе мужа из числа лордов. Причем выбор ее должен быть исключительно рациональным, поэтому она твердо решила подавлять в себе все капризные прихоти чувств и, конечно же, греховные томления. Но вот сейчас… Сейчас она явно испытывала желание, от которого бросало то в жар, то в холод и от которого кружилась голова. Эти ощущения были определенно греховными. И необычайно волнующими.

Когда красивый джентльмен в очередной раз проскользнул мимо нее, она оступилась и сделала неверный шаг.

Брат бросил на нее озабоченный взгляд и прошептал:

— Будь внимательнее, Бел. — Грей усмехнулся и добавил: — Впрочем, не смущайся, я сам еще только разучиваю этот глупейший танец. Боюсь, что если перестану считать про себя, то совсем запутаюсь.

Бел издала нервный смешок и тут же сказала себе: «Успокойся, делай вид, что нисколько не смущена. И ни в коем случае не красней. Танцуй и улыбайся».

— Умоляю вас, не улыбайтесь, — послышался тихий вкрадчивый шепот, и этот библейский змей-искуситель снова возник перед ней. — Когда вы улыбаетесь, очаровательная леди, я не могу дышать.

Бел в смущении потупилась. О Боже, неужели этот сладкоречивый дьявол действительно вскружил ей голову? Но ведь она порядочная и добродетельная девушка. Да, конечно, ее отец опустился, мать сошла с ума, а братья вернули семье благосостояние с помощью обмана, но она, Бел, не пойдет по их стопам. Более того, она посвятила себя служению людям и благотворительности — именно поэтому и решила выйти замуж за аристократа, за влиятельного человека, обладающего властью. Ведь тогда, став женой такого человека, она и сама сможет гораздо больше сделать для бедных и нуждающихся. Да, тогда она сможет очень многое улучшить в этом мире…

Но для начала она должна закончить этот танец, не опозорившись окончательно. Увы, это у нее не очень-то получалось.

— Право, вы прекрасны, — прошептал тот самый джентльмен, когда пути их вновь пересеклись.

Она, Бел, прекрасна? Что он себе позволяет?! Бел чувствовала, как в ней закипает раздражение. Какое он имеет право так вести себя с ней?! А это его легкое прикосновение чуть пониже поясницы… Она вскрикнула, когда он прикоснулся к ней.

— Поворот вправо. А теперь налево, — пробормотал он. — Да-да, все верно. У вас прекрасно получается.

В отчаянной попытке овладеть собой Бел вскинула подбородок и бросила на красивого незнакомца надменный, уничижительный взгляд. Он в ответ подмигнул ей, и она в смятении отвела глаза. Ах, надо было догадаться, что этот прием не сработает. Такой взгляд ей никогда не давался. Надменной она не была.

Что ж, в таком случае надо набраться терпения. Просто ей следует точно выполнять все движения танца и стараться не замечать красивого незнакомца. Если ей это удастся, то в конце концов она успокоится. Да, тогда буря эмоций в ее душе сама собой утихнет и она перестанет замечать этого красавца, имени которого даже не знала.

Бел расправила плечи и, взяв брата за руку, продолжила выполнять все движения рила. Вначале левый поворот, затем — правый, потом следует отпустить руку партнера и, чуть отступив, повернуться на месте. «У меня есть цель, благая цель, — говорила она себе. — У меня — миссия…»

— Вы меня совершенно околдовали — прошептал красавец, снова проскользнувший мимо.

Бел на мгновение затаила дыхание. Потом взглянула на брата, то и дело морщившего лоб. Губы Грея едва заметно шевельнулись. «Раз, два, три…» — говорил он тихим шепотом. Брат был слишком занят счетом и ничего вокруг не замечал.

А может, сейчас убежать? Действительно, привлечет ли она к себе внимание, если просто развернется… и убежит? Бел тихонько вздохнула. Конечно, ее побег не останется незамеченным. Да и глупо убегать в такой момент. Нет, бежать нельзя ни в коем случае. Если она хочет изменить мир, лучше остаться. Она должна выполнять все движения танца. Должна сделать шаг навстречу этому слишком красивому джентльмену и позволить ему вновь взять ее за руку.

— Скажите же хоть слово. — Пальцы его скользнули по руке Бел и сжали чуть пониже локтя, но повыше перчатки. — Лишь одно слово… — Незнакомец смотрел ей прямо в глаза и говорил тихим шепотом, ибо то, что он говорил, предназначалось только для ее ушей. — Пожалуйста, простите меня, но между нами что-то есть. Нас влечет друг к другу некая сила, происхождение которой я не понимаю, но сопротивляться которой не могу. Меня лихорадит, я впадаю в беспамятство… Скажите же мне, что вы тоже это чувствуете.

Бел попыталась высвободить свою руку, но незнакомец еще крепче сжал ее. По-прежнему глядя ей в глаза, спросил:

— Ну, так как? Заклинаю вас, скажите правду.

Бел на мгновение зажмурилась. Она была благовоспитанной девушкой, а благовоспитанные девушки не лгут. Тихо вздохнув, она прошептала:

— Да, тоже чувствую.