Глава 10

Кенна поправила иссиня-черный парик и надела поверх него золотой обруч, который Рис подарил ей за завтраком. Впереди обруч был украшен фигуркой змеи с рубиновыми глазами. Кенна подкрасила брови и ресницы и подвела глаза. Подняв подбородок, она посмотрела в зеркало и нашла в нем настоящую царицу Египта, но, тут же скорчив гримаску своему отражению, напомнила себе, кто она на самом деле.

Из другого угла комнаты донесся смех Риса.

— Я все видел!

— Молчать, раб! Или, клянусь, я сброшу тебя с пирамиды, — торжественно объявила Кенна. — Живым! — Она величаво поднялась с кресла и пошла к мужу. При каждом шаге ее платье переливалось золотом. Широкое ожерелье из оникса подчеркивало гордый изгиб ее шеи и нежные полукружия грудей. На обнаженных руках сверкали изогнутые золотые браслеты, а подол платья, покачиваясь при ходьбе, открывал взгляду прелестные ножки в тонких кожаных сандалиях.

При приближении Кенны Рис шутливо отвесил глубокий поклон, взмахнув своей широкополой шляпой, так что перо задело пол.

— Можешь встать, — разрешила Кенна. — Дай мне посмотреть на тебя. — Рис выпрямился. — О, Алиса превзошла самое себя. — Кенна обошла мужа кругом, придирчиво оглядывая его со всех сторон. Белая льняная рубашка с каскадом кружев на рукавах у запястий и военного покроя камзол ярко-синего цвета, украшенный золотыми знаками отличия, были великолепны. Угрожающе позвякивающая шпага, одолженная Рису Тэннером, и ботфорты дополняли костюм.

— Замечательно! — объявила Кенна, когда вновь оказалась лицом к лицу с Рисом.

— Я польщен, — сухо заметил Рис. — Не могу вспомнить, когда я еще чувствовал себя столь… столь… Вот видишь! — обвиняюще воскликнул он. — Я уже забыл родной язык.

Кенна с любовью поцеловала его в щеку:

— Напоминай себе, что ты еще дешево отделался. Это поможет тебе примириться с действительностью. — Одарив его ехидной улыбкой, она выплыла из комнаты.

Когда они прибыли к Клаудам, более дюжины пар уже танцевали под мелодию вальса, которую играл струнный оркестр.

— Ты знаешь, я никогда раньше не танцевала вальс, — шепнула Кенна мужу.

— Жалеешь, что так и не выезжала на сезон в Лондон? У Альмака ты могла бы вальсировать почти всю ночь.

— Постараюсь за сегодняшний вечер восполнить этот пробел, — пообещала Кенна, скосив глаза на сапоги Риса. — Надеюсь, обувь тебе не жмет.

— Это единственная удобная часть костюма, — прошептал он в ответ. Ему хотелось сказать ей еще что-то, но тут подошел Тэннер, и Рис, замолчав, широко ухмыльнулся. На Тэннере был почти такой же бурнус, какой носили язычники во времена рыцарей-крестоносцев.

— Алекс сказала, что я выгляжу довольно свирепым, — сухо заметил Тэннер.

— О да, — согласилась Кенна и в качестве напоминания о хороших манерах толкнула мужа локтем в бок. — Ты согласен, Рис?

Перья на шляпе Риса колыхнулись.

— Исключительно свирепым.

В глубине зеленых глаз Тэннера мелькнули смешинки. Он наклонился и поцеловал руку Кенны.

— А вы, моя прелестная царица, восхитительны. — Кенна взмахнула ресницами:

— Как вы галантны, милорд. — Она весело рассмеялась, когда Рис сделал вид, что сейчас выхватит шпагу.

Заметив краем глаза это движение, Тэннер быстро выпрямился:

— Как бы ты ни была красива, Кенна, я не готов ради тебя сражаться на дуэли.

— Очень мудро с твоей стороны, — сказал Рис. — А где Алексис? Я хотел бы пригласить ее на танец.

Тэннер рассмеялся и указал на пирата, который танцевал с прелестной темноволосой женщиной, одетой в костюм греческой богини.

— Не порть ей праздник, приглашая на танец, Рис. Только несколько человек узнали ее, но они поклялись молчать. Ее партнерша — моя сестра Эмма.

Рис и Кенна не удержались и принялись внимательно разглядывать Алексис. На ней были свободный черный шелковый кафтан и темные бриджи, которые скрыли ее женскую стать. Золотистые волосы покрывал черный платок, а лицо, за исключением прелестных янтарных глаз, было спрятано за черной маской.

Алекс откинула голову и хрипло рассмеялась над какими-то словами партнерши.

— Вот она выглядит свирепой, — с восхищением сказал Рис.

— Темноволосая леди с Алексис? Согласен, — сказал Тэннер. — И пожалуйста, не поддавайся искушению вызвать Алекс на шуточную дуэль. Она умеет пользоваться шпагой.

— Я тебе верю, — с чувством сказал Рис. Тэннер расхохотался.

— Следуйте за мной. Я хочу представить вам своих гостей из Нового Орлеана. Мы познакомились с ними несколько лет назад, когда участвовали в блокаде порта. Вообще-то мы поженились у них дома. Собственно говоря, сегодняшний бал мы даем в их честь. — Он провел их по залу, обходя танцующих, и подвел к мужчине и женщине, которые, сидя в креслах, с откровенным удовольствием наблюдали за веселящимися гостями.

Знакомые Тэннера были значительно старше его, но вид этих людей и прежде всего приветливые улыбки говорили о молодости их душ. Седые волосы женщины были красиво уложены в высокую прическу, припудрены и украшены голубыми лентами. Лиф вышитого цветами платья был отделан такими же ленточками, а вокруг талии повязан белый передник. В одной руке она держала палку, сверху которой красовался синий бант.

Кенна с трудом удержалась от улыбки, подумав, что на бал-маскарадах всегда будут пастушки, и перевела взгляд на спутника этой женщины. Джентльмен был одет в костюм кавалера семнадцатого века и изящно поклонился им при их приближении.

Тэннер сделал шаг вперед и взял пастушку за руку.

— Мистер и миссис Каннинг, я хотел бы представить вам… — Он так и не закончил предложение. К его огромному удивлению, графиня Леско вырвала руку и бросилась к Рису.

— Мой дорогой мальчик! — Она прижала его к груди, затем немного отстранилась и снова прижала к себе. — Я думала, мы никогда больше не увидимся. О, как это замечательно! — Она повернулась к мужу: — Ты видишь, кто это, Этьен? Это же Рис. Рис Каннинг!

— Я еще не потерял зрения, моя дорогая, — ответил граф. Слегка отодвинув взволнованную графиню, он положил Рису руки на плечи и расцеловал его. — Вот это радость! — В его глазах блеснули слезы. — Радость!

Тэннер переводил взгляд с одного на другого.

— Так вы знакомы? — спросил он в конце концов.

— Разумеется, — ответила графиня. — Это наш дорогой Рис Каннинг!

— Я знаю, кто он такой, Мэделин, но откуда вы его знаете?

Мэделин посмотрела на Тэннера, словно не могла понять причины его недоумения:

— Мы же говорили тебе о нем. Это тот самый молодой человек, который помог нам бежать из Франции!

— Вы ни разу не назвали его по имени. — Тэннер перевел недоуменный взгляд на Риса, словно хотел спросить: «Почему же ты не сказал мне, что знаком с Леско?» — но тут же вспомнил, что не называл Каннингам фамилии своих гостей.

— Разве? — Графиня пожала плечами. — Ну так вот. Это был он! Боже, Тэннер, и он твой друг! Кстати, Рис, ты должен поговорить с Мишелем Деверо. Ты его помнишь?

— Да, — улыбнулся Рис. — Я думал, он все еще в Лондоне.

— Он не так давно приехал в Новый Орлеан. Он гостил у нас, и Тэннер пригласил его тоже. О, он так обрадуется встрече с тобой! — Внимание графини переключилось с Риса на Кенну, которая со скрытым удовольствием следила за разговором. — Ты должен представить меня своей прелестной спутнице, Рис. Надеюсь, это твоя жена?

— Да.

Кенна наконец обрела голос:

— Разве вы не помните меня, дядя Этьен?

— Дядя? — Брови графа Леско поползли вверх. — У меня нет племянницы.

Кенна улыбнулась:

— Когда вы гостили у нас в доме, вы сами сказали, что я могу вас называть дядей.

Глаза графа расширились от удивления.

— Неужели? Это невозможно.

— Кенна Данн! — воскликнула графиня. — Ты была еще ребенком, когда мы посетили Даннелли. А посмотрите на нее сейчас! — Она прижала Кенну к своей необъятной груди, приветствуя ее почти так же тепло, как она приветствовала Риса. — А что стало с твоими огненными волосами? Пожалуйста, скажи мне, что это парик!

— Это действительно парик, — быстро подтвердила Кенна. — Но боюсь, волосы под ним уже не такие отчаянно рыжие, как когда-то.

— Моя дорогая Кенна, — радостно сказал Этьен. — Прости меня, что я тебя не узнал.

— Прошло много времени. К тому же я изменилась.

— Ты всегда была бриллиантом чистой воды, дорогая, — чуть напыщенно произнесла графиня. — И с тех пор лишь засверкала ярче. Разве она не ослепительна, Этьен?

— Ослепительна, — послушно, но искренне согласился тот. — Вы не почтите меня удовольствием потанцевать с вами?

Кенна с радостью подала ему руку и, когда оркестр заиграл очередной вальс, прошла со своим обаятельным партнером в круг танцующих.

— Извините меня, Мэделин, Рис, я совсем забыл о своих обязанностях хозяина. — Тэннер грустно покачал головой, глядя, как Алексис кружит по залу с другой партнершей. — Боюсь, капитан Дэнти разобьет сегодня немало женских сердец.

Мэделин от души рассмеялась, глядя вслед Тэннеру.

— Вот мужчина, безнадежно влюбленный в свою жену. — Она повернулась к Рису и похлопала его по плечу своей палкой. — Мне кажется, ты тоже знаешь, что это такое, а? Мои старые глаза еще не потеряли остроты и видели, как ты смотришь на Кенну.

Рис шутливо поднял руки:

— Вы раскрыли мой секрет, мадам.

— Не могу поверить, что ты стоишь передо мной! И женат на Кенне Данн! Ты должен рассказать нам, как оказался в Бостоне! Как долго вы женаты?

Смеясь, Рис повел Мэделин танцевать, пытаясь по возможности отразить град обрушившихся на него вопросов.

Кенна наслаждалась праздником. Граф Этьен Леско танцевал божественно, и ей было легко следовать за ним. Он вспоминал и рассказывал ей о тех нескольких неделях, которые провел в Даннелли, восстанавливая здоровье после болезни, и с уважением вспоминал Роберта Данна. Кенну обрадовало, что она не ощутила обычного комка в горле. Она ответила на его вопросы о Николасе и Викторине, ни разу не упомянув, что обстоятельства, при которых она покинула Англию, были не совсем обычными.

Этьен протанцевал с ней два танца, прежде чем нехотя провел ее обратно к Рису и Мэделин.

— Между прочим, Этьен не прижимал меня так близко, — сказала Кенна, когда рука мужа опустилась на ее талию.

Одна темная бровь поползла вверх.

— Он уже Этьен? А что стало с дядей Этьеном?

— Он сказал, что это обращение заставляет его чувствовать себя слишком старым.

— Понимаю. — Рис сделал несколько быстрых шагов и на секунду приподнял Кенну в воздух. Она прелестно раскраснелась и прижалась к нему. Он поцеловал ее в висок: — Со стороны и не узнаешь, что ты новичок в танцах.

— Этьен сказал, что я быстро учусь. — Кенна кокетливо опустила ресницы.

Рис рассмеялся над этой попыткой заставить его ревновать. Вряд ли стоило говорить ей, что он уже и так без меры завидовал графу, который вывел ее на первый в жизни вальс.

— Что еще тебе говорил Этьен? — поддразнил он ее.

— Он сказал, что тебе ужасно повезло заполучить такую жену.

— Я это и так знаю. А ты рассказала ему историю нашего брака?

— Да, но не волнуйся: я была осторожна.

— Он не поддерживает связь с кем-то в Англии?

— Не уверена, но думаю, что нет. Многие его друзья эмигрировали в Новый Орлеан.

Рис немного успокоился.

— Мэделин сказала почти то же самое. Похоже, у них не осталось друзей в Англии. Признаюсь честно, я был потрясен, когда встретил их здесь сегодня.

— Рис! Может быть, стоит сказать им правду? Тогда они точно никому ничего не расскажут. Судя по словам Этьена, он обязан тебе жизнью, так что наша просьба не покажется ему чрезмерной.

— Дай подумать. Остается еще Мишель Деверо. Если он покинул Англию не так давно, то, возможно, слышал о твоем похищении и смерти, и скорее всего у него остались знакомые в Лондоне. Пожалуйста, пока я не решу, что лучше, старайся не попадаться ему на глаза.

— Как я могу избегать человека, которого не помню? Ты не мог бы показать мне его?

Рис покачал головой:

— Мы не виделись много лет, я не узнаю его в толпе наряженных в маскарадные костюмы гостей. Придется ждать, пока Мэделин или Этьен нас не представят… или пока сам Мишель меня не узнает.

— Он тебе также обязан жизнью?

Рису не хотелось разочаровывать Кенну, но, насколько он помнил, Мишель Деверо был человеком, который не считал, что он кому-то чем-то обязан.

— Может быть, и так. Я пойму это, когда поговорю с ним.

Музыка смолкла, и он уже собрался спросить Кенну, не хочет ли она перекусить, когда какой-то человек сзади похлопал его по плечу. Ему не пришлось оборачиваться, чтобы узнать, кто это, — веселые чертики в глазах Кенны уже все сказали. Он оставил Кенну единственному человеку, к которому не испытывал ревности.

— Не наступайте ей на ноги, капитан Дэнти. — Смех Кенны слился с хохотом Алексис.

— Вы настоящий повеса, капитан, — заметила Кенна, начиная танец.

Золотистые глаза Алексис вспыхнули.

— Думаю, скоро придется снять маску. Мне хочется потанцевать с мужем, но Тэннер отказался танцевать со мной, потому что большинство гостей думают, что я мужчина.

— Вполне могу его понять.

— Ты не станешь возражать, если я сниму маску и платок во время танца с тобой? Они увидят, что ты с юмором относишься к этой ситуации, и не станут сердиться на меня.

— Конечно, я согласна.

— Хорошо, — вздохнула Алексис и быстро добавила: — В конце танца. — А между тем бал уже был в разгаре. Музыка и смех, веселые возгласы и суета маскарада, словно озвучивая яркие краски костюмов, заполнили зал. — Я перекинулась словечком с Клаудом. Он говорит, ты знаешь Леско.

Кенна, кивнув, коротко объяснила их знакомство.

— Было настоящим потрясением увидеть их здесь. Такой приятный сюрприз.

— Подумать только, если бы Рис не спас Леско, то мы с Тэннером никогда бы не познакомились. Я бы… Кенна! Что с тобой? Ты побледнела! — Алексис пропустила па. — Может быть, остановимся? — заботливо спросила она.

— Нет! — быстро сказала Кенна. — Нет. Пожалуйста, продолжай танцевать. — Взгляд Кенны был прикован к кому-то за спиной Алексис. — Кто этот человек, который сейчас разговаривает с моим мужем?

Алексис развернула партнершу, чтобы посмотреть на гостя.

— В костюме сатаны? — Кенна кивнула:

— Да. Ты его знаешь?

— Это друг Леско, Мишель Деверо. Вы с ним знакомы?

— Нет. То есть мы могли видеться много лет назад в Даннелли. — Кенна слабо улыбнулась, с трудом сохраняя спокойствие.

— Он пугает тебя, — проницательно заметила Алексис.

Кенна отрицательно качнула головой.

— Костюм… У меня от него мурашки по коже. — В руке Деверо держал трезубец. Его широкие плечи прикрывала кроваво-красная накидка, элегантными складками спадавшая до колен. Верхняя часть лица была скрыта капюшоном. Кенна могла разобрать только форму его губ и подбородок, которые показались ей смутно знакомыми. — Я видела что-то подобное раньше. Много лет назад, — добавила она еле слышно, — Извини, но не могла бы я где-нибудь отдохнуть? Я что-то себя неважно, чувствую.

— Разумеется. — Алексис быстро вывела Кенну из зала и провела в спальню для гостей. Там она сняла маску и платок, бросила их в кресло и помогла Кенне лечь на кровать.

— Может быть, ты хочешь чаю? Бренди?

— Нет, ничего, спасибо. Через минуту мне станет лучше.

Алексис засомневалась, глядя на бледное лицо подруги и ее дрожащие руки.

— Я пришлю сюда Риса.

— Пожалуйста. Только ничего не говори ему, пока вы не останетесь наедине.

Алексис нахмурилась:

— Кенна, тебя испугал костюм или человек, который его надел?

— Не знаю, — честно призналась Кенна. Сейчас, вдали от Мишеля Деверо, она не могла вспомнить его лицо. Возможно, ей просто не по душе зловещие краски его маскарадного костюма. — Возвращайся к гостям, Алексис, и, пожалуйста, не надевай больше эту маску. Боюсь, капитан Дэнти навсегда погубил мою репутацию, когда вместе со мной отправился в эту спальню.

Алексис рассмеялась, однако, когда она вышла в коридор, улыбка тут же сбежала с ее лица. Кенна явно что-то скрывала.

Шли минуты, и Кенна все больше чувствовала себя последней дурочкой. «Я же сильная женщина, — напомнила она себе. — Разве это не я работала на нок-рее в ужасный шторм? Разве это не я преодолела пагубную страсть к зелью? Что же такого в этом дьяволе, что я боюсь встретиться с ним лицом к лицу?»

Она сидела, держа руки у ноющих висков, когда дверь открылась и в комнату вбежал Рис. Он быстро подошел к кровати и сел на край.

— Алексис сказала, что ты плохо себя чувствуешь. Что случилось?

— Ничего особенного, просто болит голова.

— Странно, что головная боль появилась у тебя, когда увидела человека в костюме сатаны.

— А-а, Алексис рассказала тебе.

— И хорошо сделала, так как от тебя этого не дождешься.

— Я чувствую себя такой глупой, Рис. Почему я так сильно реагирую на этого человека?

— Я тоже чуть не вздрогнул, когда он подошел ко мне, — признался Рис. — С этим капюшоном, который закрывает большую часть лица, Мишель выглядит точь-в-точь как Ник в ту ночь маскарада в Даннелли. На мгновение мне показалось, что я перенесся на десять лет назад.

Кенна резко вскинула голову, встревоженно глядя на мужа:

— Николас? Так вот какой у него был костюм!

— Да. А ты и не помнила, верно? — Рис подумал, что вряд ли привыкнет к провалам памяти у Кенны.

Она покачала головой:

— Нет, я об этом забыла. Но если он выглядит как Ник, тогда, возможно, в этом причина моей странной забывчивости. Он напоминает мне мужчину, с которым я разговаривала, когда отец танцевал с Викториной. Может быть, он и есть тот человек. Имя Мишеля Деверо было в списке гостей. Похоже, я начинаю наконец вспоминать события того вечера.

Он обнял ее за плечи:

— Не стоит так мучить себя, Кенна. Может быть, нам лучше вернуться домой?

— О нет! Я хотела бы остаться. Но что с месье Деверо? Ты сказал ему, кто я такая?

— Мне и не надо было этого делать. Он узнал тебя как дочь Роберта Данна.

— Странно, — медленно протянула Кенна. — Я уверена, мы никогда не были формально представлены друг другу.

— Любой из гостей Тэннера мог назвать ему твое имя, а он сам догадался об остальном. Кенна не слишком распространенное имя.

— Но кто мог сказать ему мою девичью фамилию? Ее знают только Этьен и Мэделин!

— Скорее всего это они и были.

— Возможно, — с сомнением в голосе произнесла Кенна. Она не видела, чтобы Леско разговаривали с Мишелем. «Однако, — уговаривала она себя, — при таком стечении народа я могла и не заметить, потому что все мое внимание было приковано к мужу».

— Если это тебя сильно волнует, давай уйдем, — предложил Рис.

Кенна просительно глянула на него:

— Я бы хотела остаться, Рис.

Он поддался мольбе ее темных глаз, но не отходил от нее ни на шаг весь оставшийся вечер. Правда, это оказалось ненужной предосторожностью, потому что Деверо так и не подошел представиться Кенне. Рису даже показалось, что Мишель намеренно их избегает. И хотя он тут же отбросил эту мысль, считая, что делает из мухи слона, но факт оставался фактом: при их приближении Мишель неизменно отходил в сторону. Хотя Кенна танцевала со множеством партнеров, Деверо среди них не было. Кенна, похоже, не видела в этом ничего странного, а Рис держал свои наблюдения при себе и вскоре вообще перестал думать о Деверо.

Это было нетрудно, учитывая, сколько новых знакомств они завязали в тот вечер. Гости Клауда с теплом отнеслись к молодой паре, и многие взяли на себя смелость предложить Рису помощь в делах. Ни Кенна, ни Рис так и не поняли, каким образом проблемы судоходной компании Каннингов стали достоянием гласности, но с благодарностью принимали советы более искушенных в делах людей.

Они наслаждались редкими мгновениями одиночества, попивая вино у дверей на веранду, когда к ним подошел Тэннер.

— Уиддоэс только что передал мне сообщение от моих людей, которые сегодня ночью патрулируют доки. Уилсон и с ним еще трое были пойманы при попытке поджечь стапели. Гаррисон и Спрингер ждут указаний. Ты не хотел бы сам поговорить с ними?

Не дожидаясь ответа Риса, Кенна взяла из рук мужа бокал.

— Разумеется. Вернусь через пару минут. — Он легонько поцеловал ее в щеку и ушел с Тэннером.

Кенна посмотрела на бокалы в руках и грустно улыбнулась, гадая, что с ними делать.

— Позволь мне освободить тебя от одного из них, — поспешила на помощь Алексис и, кивнув в сторону двери, спросила: — Куда это Клауд и Рис умчались в такой спешке?

Кенна передала ей то, что услышала от Тэннера.

— Хорошие новости. — Алексис отпила вина. — Как же Уилсон предсказуем! — сказала она, презрительно улыбаясь.

— Что ты имеешь в виду?

— Клауд догадался, что Уилсон решит осуществить свой замысел ночью и очертя голову ринется в ловушку, считая, что благодаря балу он имеет полную свободу действий.

— Но ты говорила, что даже если мы поймаем Уилсона, то на его место придет другой.

— Верно, но этого может не случиться, если мы заставим его говорить. Клауд сказал, кто дежурил сегодня?

— Спрингер и Гаррик — так, мне кажется, он сказал.

— Гаррисон, — поправила ее Алексис усмехаясь. — У Майка кулаки как кувалды. Если твой муж хочет, чтобы Уилсон назвал своих хозяев, тогда Майк Гаррисон — самая подходящая кандидатура, чтобы это выяснить.

Кенна сделала несколько глотков.

— А Спрингер? — осторожно спросила она. — Что будет делать он?

— О, дорогая, я тебя шокировала, не так ли?

— Нет. Ну, может быть, немного; Это звучит так жестоко. Расскажи мне о мистере Спрингере.

Алексис рассмеялась над тем, как любопытство Кенны пересилило ее отвращение к насилию.

— Задача Спрингера — не дать Майку воспользоваться своими кулаками. Он сделает вид, что хочет спасти Уилсона, и станет уговаривать, умасливать и упрашивать его. Все это время Майк будет стоять за его спиной. Если бы ты была Уилсоном, неужели бы ты не рассказала Спрингеру все, что он хочет знать?

— Вероятнее всего, да.

— Это очень действенный метод. Угроза применения силы намного эффективнее, чем само насилие.

— Согласна. — Кенна помедлила, но затем все же задала вопрос, который уже давно ее интересовал: — Почему ты почти всегда называешь мужа по фамилии?

Щеки Алексис залил густой румянец, а ее глаза стали удивительно нежными.

— Когда мы впервые встретились, я сочла Тэннера Фредерика Клауда слишком наглым и самоуверенным. По-хорошему, мне надо было обращаться к нему как к капитану Клауду, но мне хотелось его позлить.

— Ну и как, получилось? — Алексис вздохнула:

— Нет. Его это скорее позабавило, чем разозлило. Думаю, что именно тогда я в него и влюбилась.

Спустя несколько часов, когда Кенна, сняв парик, смывала грим, она процитировала Рису слова Алексис.

— Тебе не кажется, что это типично для Таннера? Так и вижу, как он улыбается, позволяя Алексис говорить все, что она вздумает. Бедная Алекс! Она, наверное, была в ярости.

— Я что-то не понимаю, — сказал Рис. Он, лежа на кровати, пытался снять сапоги. Учитывая его легкое опьянение, это была не лучшая стратегия. — Почему она разозлилась?

Кенна сняла ожерелье и браслеты и положила их в шкатулку.

— Потому что она хотела, чтобы это он разозлился. Неужели так трудно понять? — Ответом ей служила тишина, и Кенна, заглянув в зеркало, увидела, что Рис проиграл битву с сапогами. Пожалев мужа, она подошла к нему и помогла снять обувь.

— Мне кажется, ты слегка переусердствовал, празднуя победу, — заметила она, когда первый сапог стукнулся об пол.

— Уилсон назвал Бритта, Андерса и Филдинга, а это достаточный повод для веселья.

— Первый раз в жизни я предложила тост за то, чтобы кто-то попал в тюрьму. — Второй сапог последовал за первым.

— Для меня это было тоже впервые. — Рис замер, не проявляя желания раздеваться дальше.

Кенна подобрала платье и села на кровать рядом с мужем.

— Подними руки. Алекс мне рассказала, как Гаррисон и Спрингер должны были действовать, чтобы развязать язык Уилсону. Похоже, все получилось. — Она тяжело вздохнула. — Можешь опустить руки, Рис. — Кенна наклонилась и, расстегнув запонки, бросила их на покрывало рядом. Она помогла ему снять рубашку и занялась поясом.

Рис перевернулся на живот и неожиданно завопил, когда запонки впились ему в грудь. Раздраженно бросив их на пол, он закрыл глаза.

— Так тебе и надо, — засмеялась Кенна. — Ты заберешься под одеяло или будешь мерзнуть наверху?

— Наверху, — заплетающимся голосом сказал Рис.

— Интересно, почему меня это не возмущает? — Кенна взяла одежду мужа и положила ее на кресло, затем переоделась в одну из самых своих соблазнительных ночных рубашек. Она легла в постель и прижалась к Рису. Выпитое вино привело ее в игривое настроение, и она прошептала мужу на ухо: — Я подумывала о чем-то другом, кроме сна.

Рис, однако, был далек от этого, что и подтвердил, тихонько захрапев.

Кенна улыбнулась, натянула одеяло и через несколько минут тоже спала.

…Она проснулась от шепота.

Кенна осторожно выглянула из своего укрытия и уставилась на влюбленную пару на другой стороне галереи. Викторина о чем-то умоляла своего одетого в костюм сатаны спутника. Его лицо закрывал капюшон, но Кенна тут же узнала форму рта и фамильный подбородок. Николас! Николас и Викторина! Руки ее мачехи скользнули под накидку Ника. Она встала на цыпочки и припала к его губам.

Кенна покинула галерею сразу после Николаса и Викторины и пулей вылетела из дома. Она подбежала к воротам, остановилась, затем повернула к летнему домику. Там она обнаружила очередные доказательства адюльтера, и ее стошнило прямо на ступенях, ведущих к пляжу. Внезапно ее внимание привлек сверкнувший над водой свет, и, когда на берег из лодки высадились двое мужчин, она спустилась вниз, чтобы узнать, кто они такие. Потом, стиснув зубы, она смотрела через щель в камнях на то, что происходит в другой части пещеры.

Она сразу увидела Викторину, затем, когда один из французов сделал шаг в сторону, ее взгляд упал на сатану, чья накидка в свете фонаря казалась оранжевой. Снова Ник! Затем появился ее отец, отвел Викторину в сторону и начал упрекать сына.

— Как ты мог ввязаться в эту авантюру и вовлечь Викторину? — с горечью спросил он. — Я не думал, что ты способен на это… на то, чтобы предать родину ради призрака мирового порядка, проповедуемого Наполеоном. Ты достоин смерти, но я не могу марать свои руки кровью. Мне стоило бы отдать тебя под суд, но я не хочу, чтобы ты опозорил мой дом. Я дам тебе возможность покинуть Даннелли и Англию, и это самое лучше, чего ты заслуживаешь.

Кенна шагнула вперед. Она не могла позволить, чтобы отец и сын возненавидели друг друга. Должно быть какое-то объяснение поведению Ника. Ее движение вспугнуло французов. Один из них толкнул фонарь, но Кенна успела заметить, как чья-то рука схватила ее отца за запястье и он выронил пистолет. В этот момент фонарь разлетелся на осколки, погрузив пещеру в темноту.

— Ники. О нет! Только не Ник!

— Кенна! — Рис с силой тряс ее за плечо. — Проснись, Кенна! — Он взял ее за руки. — Ты видишь сон?

По щекам Кенны текли слезы.

— Рис! Это был Ник! Ник был в пещере вместе с Викториной! — Она повторяла это снова и снова, мотая головой из стороны в сторону.

Как только она, обессилев, замерла, Рис вскочил с кровати, налил в бокал бренди, затем дрожащими руками протянул ей.

— Выпей.

— Не хочу.

— Пей!

Кенна осторожно отпила глоток. Бренди огнем разлился по ее жилам, но все же прояснил ей голову и успокоил нервы.

— Я снова видела сон, — несколько запоздало объяснила она.

Рис промолчал. Он поправил одеяло, затем взял бокал из рук Кенны и поставил его на ночной столик.

— Я готов выслушать все, что ты сочтешь нужным рассказать.

Если бы он потребовал, чтобы она рассказала ему о своем сне, Кенна, несомненно, отказалась бы. Но его уступчивость сломала ее сопротивление, и слова полились бурным потоком.

Из ее рассказа Рис уловил достаточно, чтобы понять, что Кенна называет брата убийцей отца. С той же горячностью и пылом, что когда-то были направлены против него, она сейчас обвиняла брата. «Неужели это правда?» — подумал он. Было ли это тем, что она так боялась вспомнить, или же память Кенны снова сыграла с ней злую шутку?

Мысленно Рис вернулся к недавним событиям. Действительно, Ник не занялся расследованием того случая, когда на пути Пирамиды был поставлен капкан. Он не стал привлекать внимание посторонних и к другим «несчастьям» Кенны. Либо он искренне верил в отсутствие злой воли, либо сам все подстраивал. Кто-то выстрелил в Тома Аллена и только ранил его. Был ли этот промах случайным? Ник никогда не отличался меткостью в стрельбе. А отравление? Если он сотрудничал с французами, тогда месье Рэйе, возможно, является его сообщником. Рис не забыл, как, пытаясь унести бульон, чтобы проверить его на наличие яда, наткнулся на Ника и пролил все содержимое тарелки. Николас мог легко организовать похищение Кенны. Мейсон Деверелл, Томпсон и Свит были всего лишь послушными исполнителями. Но ведь Ник перевернул весь Лондон в поисках Кенны! Неужели он притворялся? В таком случае Николас Данн обладает недюжинным талантом актера и мог бы сделать себе карьеру на сцене любого театра.

— Не знаю, Кенна, — признался Рис, когда она закончила рассказ.

Подобного ответа она не ждала.

— Разве ты не слышал, что я сказала? Ты сотни раз твердил, что я не хочу вспомнить что-то важное, а когда я наконец все вспомнила, подвергаешь мои слова сомнению! Ты думаешь, я в восторге от того, что мой брат убийца? Боже мой, Рис! За кого ты меня принимаешь? Неужели ты не понял, чту я тебе сказала? Ник убил нашего отца! Он предатель! И он пытался убить меня! — Лицо Кенны исказила гримаса боли, она закрыла его ладонями.

Рис нежно отвел ее руки и обнял, позволяя выплакаться у него на плече.

— Подумай, Кенна. Что вызвало этот кошмар? Почему ты внезапно представила Ника в костюме сатаны, хотя этого никогда не было раньше?

— Я увидела сегодня на балу такой же костюм.

— Точно. А я сказал тебе, что он походит на тот, в котором был Ник. Самой тебе это не приходило в голову?

— Что ты имеешь в виду? Ты не поверил моим словам?

— Я верю в то, что ты говоришь искренне.

— Разве ты не видишь, Рис? Я всегда знала, что это Ник. Всегда! Но не могла признаться себе в этом. Ты же сам говорил мне нечто подобное. Именно поэтому в моих ранних снах Ник был одет в костюм разбойника. Так мне было удобно поменять вас местами. Когда в тринадцать лет я должна была выбирать между братом и его другом, я кинулась защищать брата. Я любила Ника, Рис. Да поможет мне Бог, я все еще люблю его. Но я и тебя люблю. Я больше не могла покрывать его грех и наконец вспомнила, в каком он был костюме. Я видела его с Викториной в галерее. Ты понял это? Викторина была той замужней женщиной, в которую влюбился мой брат! Ты же сам сказал мне, что видел, как они беседовали о чем-то в саду. Он пытался разорвать эту связь.

Рис вспомнил, как много времени Нику потребовалось, чтобы присоединиться к нему в пещере. Может быть, он тянул время, ожидая, когда умрет отец и пришедший ему на помощь человек в костюме разбойника? Рис не знал, что ответить на это, и наконец заговорил хриплым от волнения голосом:

— Если я напишу Пауэллу и сообщу ему, что Ник — тот самый предатель, которого мы разыскиваем, будешь ли ты настаивать, что твой сон правдив?

— Ты не сделаешь этого! — вскрикнула Кенна.

— Ответь на мой вопрос. Насколько ты уверена в своей правоте?

Когда вопрос был поставлен так, Кенну охватили сомнения. Разве она не говорила раньше, что убийца — Рис? Почему же теперь она убеждена, что знает правду?

— Нет, — честно сказала она. — Я не могу поклясться в этом.

— Так же как и я, — тихо произнес Рис. — Возможно, я допустил ошибку, строя свои умозаключения только на твоих снах, потому что я не могу принять твое последнее утверждение.

— Почему?

— Есть многое, что указывает на Ника, но я не могу забыть, как он выглядел, когда говорил мне, что тебя похитили. Ты когда-нибудь видела в нем особый талант к лицедейству?

— Нет. Он совершенно не умеет скрывать свои чувства.

— Согласен. Так вот, Ник был в отчаянии. Я не могу заставить себя поверить, что он участвовал в этой подлой игре. Странно, но до сегодняшнего дня я бы поспорил на свою судоходную компанию, что виноват Ник, а сейчас не дам за это и фартинга.

— Что же случилось сегодня вечером, что изменило твои взгляды?

— Алексис Клауд заставила меня заново обратиться к тем событиям. Вернее, не она, а ее маскарадный костюм. Я спросил себя, узнал бы я ее, если бы Тэннер не сказал, во что она одета. Ответ был «нет». Но ведь то же самое подходит и для того бала в Даннелли. Кого я на самом деле видел в саду с Викториной? Ника или человека в таком же костюме? То же самое и с галереей. Не сомневаюсь, что ты видела человека в костюме сатаны. Но был ли это Николас? Можешь ли ты с полной уверенностью обвинять брата?

— Не знаю…

— Мне кажется, мы должны поговорить с Мэделин, Этьеном и Мишелем. Подобная возможность может не представиться в будущем. Я покажу им список гостей и попрошу вспомнить, во что были одеты те или иные люди. Если на балу могло быть четыре пастушки, так, значит, мог быть и другой сатана.

— А как же Викторина, Рис? Неужели я и ее перепутала с кем-то?

— Не знаю. — Он поцеловал ее в висок. — Не думай об этом сейчас. Поспи.

Кенна, облегчив душу, заснула довольно быстро, но к Рису сон пришел только через несколько часов. Что-то тревожило его, но он не мог понять, что именно.

В субботу Кенна и Рис отправились покататься верхом. Кенна объявила, что ее кобыла почти не уступает Пирамиде, Рис же воздержался от оценки своего жеребца. По взаимному молчаливому согласию ни один из них больше не вспоминал ее сон.

В понедельник в контору прибыло несколько писем, адресованных Рису. Это были первые сообщения, которые он получил из Лондона. Кенна узнала почерк брата и Викторины, а вот третье письмо все еще хранило запах духов, который у нее ассоциировался с Домом Цветов. Письмо было от Полли Дон Роуз. Истосковавшаяся по новостям из дома, Кенна хотела сразу же прочитать письма, но, сдержав свой порыв, отнесла их Рису. Он немедленно вскрыл конверты, и Кенна, заглядывая мужу через плечо, читала их одновременно с ним.

Письмо Полли было очень веселым, полным анекдотов о ее девушках и последних проделках, жертвой которых стала миссис Миллер. Кенна смеялась не переставая, восхищаясь чувством юмора Полли.

Викторина писала об Ивонне — та ждала очередного ребенка — и о Нике, который зачастил в Лондон, где проводил очень много времени, — ненавязчиво намекая таким образом, что он завел себе новую любовницу. Мачеха желала Рису всего хорошего и надеялась, что он скоро напишет, как устроился в Бостоне.

Сообщение Ника было намного более серьезным. Он подтверждал слух о том, что Наполеон собрал войско и собирается нанести удар в Бельгии. Письмо было пронизано тоской по Кенне, из-за которой он и бежит из Даннелли, где все ему напоминает о ней. «Я постоянно твержу себе, — писал он, — что если бы я заставил ее выйти за тебя замуж, то она осталась бы в живых. Викторина уверяет, что я напрасно обвиняю себя, но я не могу изменить свои мысли. Викторина не имеет права упрекать меня. Она сама не своя со времени смерти Кенны. Даже когда я в Даннелли, она проводит почти весь, день у себя в комнате. Доктор Типпинг говорит, что физически она крепка, но ее силы подтачивает меланхолия. Боюсь, она никогда не поправится». Оставшаяся часть письма была не такой грустной, и все же и Кенна, и Рис почувствовали себя немного пристыженными.

— Может быть, напишем Нику? — взмолилась Кенна. — Только вспомни, что он говорит о Викторине! Она заболела из-за меня. Если она умрет, то я буду виновата в ее смерти. Да и какой вред нанесет это письмо? Я в тысячах миль от Даннелли. Пожалуйста, сообщи им, что я жива!

— Нет, — ответил Рис не раздумывая. Он собрал письма и вышел, прежде чем Кенна успела сказать хоть слово.

Кенна вернулась на склад и вволю наплакалась в тишине конторы. Когда слез не осталось, а голова стала раскалываться от боли, она через мистера Гранта оставила сообщение Рису, что возвращается домой.

Ей потребовалось не много времени, чтобы найти среди бумаг Риса список гостей того маскарада в Даннелли. Сунув его в ридикюль, она сообщила Алькотту, что направляется к Клаудам, и, отказавшись от услуг кучера, сама стала править коляской.

Несчастный случай произошел, когда она пересекала площадь. Едущий ей навстречу всадник проскакал слишком близко к коляске, и Кенне пришлось резко натянуть вожжи. Испугавшись, лошадь встала на дыбы, опасно наклонив экипаж. К несчастью, прежде чем коляска вернулась в прежнее положение, одно из колес попало в рытвину. Раздался громкий треск ломающейся оси. Кенна даже не успела закричать, как оказалась на земле. Она хватала ртом воздух, пытаясь поднять голову. Последнее, что она увидела, прежде чем потерять сознание, был удаляющийся силуэт злополучного всадника.

Кто-то в толпе узнал ее и сообщил Рису. Когда он прибежал, Кенна уже пришла в себя и лежала на одеяле, которое кто-то из зевак вытащил из коляски и подсунул ей под голову. Она улыбнулась Рису, чтобы успокоить его, но это не помогло.

— Ничего не сломано, — сказала Кенна. — О… за исключением оси коляски.

— Плевать я хотел на коляску. Что с тобой?

— Ничего. — Она прижала к животу ридикюль. — Правда. Мне не разрешали двигаться, пока ты не придешь, но сейчас-то я могу сесть?

Опустившись на колени, Рис быстро ощупал ее тело, чтобы удостовериться, что все кости целы. Приказав Кенне лежать, он заговорил с окружавшими их людьми, пытаясь выяснить подробности происшествия.

Никто, однако, не узнал всадника, чья неосторожность вызвала такие страшные последствия. Кроме того, внимание окружающих в тот момент было приковано к Кенне, пытавшейся выправить коляску. Рис поблагодарил их за помощь и попросил сообщить, если они вспомнят что-нибудь важное.

Когда толпа рассеялась, Рис выпряг лошадь из покореженной коляски и привязал ее к своему жеребцу.

— Ты можешь ехать верхом, Кенна?

— Да. — Она немного приподнялась, опираясь на локти.

— Я должен был спросить тебя об этом до того, как отказался от помощи других людей. — Он поднял ее на руки. — Видишь ли, я теряю хладнокровие, когда речь идет о тебе. Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?

— Да.

Он кивнул и помог ей забраться на лошадь, затем сам сел сзади. По возвращении домой он немедленно отнес ее в спальню. Протестуя, Кенна все же обрадовалась его вниманию, потому что была сильно напугана, хотя и не показывала этого. И только когда она удобно устроилась в постели, Рис начал сыпать вопросами. К сожалению, он не узнал ничего нового.

— Это могло произойти с любым, — сказала Кенна, когда Рис раздраженно сжал челюсти.

— Но это произошло с тобой. Почему ты в такой спешке поехала к Алексис?

Кенна не стала оправдываться. Какой смысл говорить ему, что она никуда не торопилась?

— Я злилась на тебя и хотела показать Леско и Деверо список гостей на том бал-маскараде. Я не могу спать спокойно, когда дома оплакивают мою смерть.

— Тебе обязательно было ехать одной? Ты не могла подождать меня?

— Я не хотела в очередной раз спорить с тобой. Я больше не выдержу, Рис. Или мы раскрываем правду, или…

— Или что? — Его глаза были холодны как лед.

— Или я напишу Николасу о том, что жива. Ты сам сказал, что больше не подозреваешь его. Что плохого он может сделать?

— Я не говорил, что с твоего брата сняты все подозрения, — поправил ее Рис. — Я сказал, что больше не уверен в этом. А вред он может нанести тем, что скажет Викторине. Она упомянет об этом Дженет, а та сообщит Рэйе. Через час все в Даннелли будут знать о тебе, а еще через пару дней эта новость докатится до Лондона. А шесть недель спустя — как раз хватит, чтобы пересечь Атлантику, — тебя будут ждать очередные «несчастные случаи».

— Тогда нам лучше найти настоящего убийцу, Рис, в противном случае я отправлюсь назад в Англию, к Николасу! — в запальчивости объявила Кенна. Она тут же пожалела о сказанном, так как никогда бы не бросила Риса, но, судя по выражению его лица, он поверил угрозе. Она открыла было рот, чтобы извиниться, но обнаружила, что осталась в комнате одна.

Когда Рис вернулся в спальню, Кенна уже спала. На ее раскрасневшихся щеках еще не просохли слезы, а на столике рядом стоял недопитый бокал бренди. Так она проспит всю ночь, решил Рис, и вытащил из ридикюля листок со списком гостей. Затем он тихо вышел и, оседлав лошадь, отправился на Бикон-хилл.

Проходя мимо Уиддоэса в дверях, Рис окликнул Тэннера, который в этот момент пересекал холл, направляясь в музыкальный салон.

— Рис! Рад тебя видеть. Мы собирались…

— Я хочу поговорить с Леско, — отрывисто произнес Рис. — И с Деверо.

Если Тэннер и был удивлен странным поведением Риса, то не подал виду.

— Разумеется. Мэделин и Этьен сейчас с Алексис. Я как раз собирался присоединиться к ним. Боюсь, что ты разминулся с Мишелем. Он уехал сегодня утром.

— Уехал?! — Тэннер кивнул:

— Да. Он заказал билет в Лондон.

Рис последовал за Тэннером в музыкальный салон, не прекращая разговора.

— А почему так поспешно? Я думал, он собирался погостить у тебя вместе с Леско.

— Мы тоже так думали. Но Мэделин объяснила, что Мишель давно хотел вернуться в Лондон. Он просто забыл упомянуть нам об этом.

Этьен встал, протягивая руку Рису:

— Как хорошо снова увидеть тебя. Я случайно услышал, что вы говорили о Мишеле. Все дело, видите ли, в деньгах. Билет до Лондона стоит дешевле, если ехать из Бостона, а не из Нового Орлеана.

— Мы пытались ссудить его деньгами, — вмешалась Мэделин, — но он и слушать не захотел. Вместо этого он принял наше приглашение приехать в Бостон.

— Пожалуйста, садись, — сказала Алекс, наливая Рису выпить. — А где Кенна?

Рис взял бокал, но не сел.

— Кенна спит. Сегодня произошел несчастный случай. Ее коляска перевернулась. — Он поднял руку, прерывая поток вопросов, который был готов обрушиться на него. — С ней все в порядке. — Рис залпом выпил виски. — Жаль, что нет Мишеля. Мне нужна его помощь.

Алекс удивленно следила за Рисом, который возбужденно мерил шагами пол. Она бросила вопросительный взгляд на Тэннера.

— Рис, — позвал друга Тэннер.

Рис словно очнулся и мгновенно остановился. Он знал, что Тэннер и Алексис ничем не могут помочь ему сейчас, но они готовы выслушать его, и этого достаточно. Другое дело Леско. И хотя Рису было неприятно вмешивать посторонних людей в свои дела, он рассказал им все, начиная с событий, приведших к гибели Роберта Данна, и заканчивая угрозой Кенны покинуть его, если он не найдет убийцу.

Когда он замолчал, в комнате воцарилась тишина. Рис достал из кармана список гостей и подал его Мэделин. Этьен подсел ближе к жене, заглядывая ей через руку.

— Если вы вспомните хоть мельчайшую деталь, которая мне поможет, я буду у вас в вечном долгу.

Мэделин нетерпеливо отмахнулась.

— Ерунда, — отрывисто сказала она и указала на свободное место на софе рядом с Алексис. — Сядь, Рис. Я не могу думать, пока ты тут мечешься из угла в угол.

Рис сел. Он устроился на краю софы и наклонился вперед, ожидая, что ему скажут Леско.

Мэделин и Этьен просмотрели список, указывая на своих знакомых и по возможности описывая, в каких те были костюмах. Когда они дошли до фамилии Деверо, то оба пожали плечами и высказали удивление, что Рис не поговорил с Мишелем, так как его память намного лучше их. Но, увы, Рис так и не узнал ничего нового.

— Извини, Рис, — сказала Мэделин. — Я очень хотела помочь тебе. В ту ночь… О, это было ужасно. Все смешалось. Некоторые вещи я помню отчетливо, но другие навсегда потеряны для меня.

— Со мной то же самое, — согласился Этьен. — Между прочим, Рис, я и не подозревал, что ты на балу, пока не начался переполох, когда ты вошел с Кенной на руках. Я не узнал Николаса, пока он не откинул капюшон и не сказал нам о смерти отца. Я даже не знал, что Мишель был среди гостей, пока не увидел его фамилию в списке. Мы с ним определенно не разговаривали в ту ночь.

— Вы имеете в виду, что обсуждали смерть лорда Данна уже здесь, в Бостоне, после встречи с Кенной?

— Мы с Этьеном не раз говорили об этом между собой. Но Мишель ни словом не обмолвился о тех событиях. — Этьен перевел взгляд с Риса на Алекс и Тэннера: — А вам он что-нибудь говорил?

— Нет, — сказала Алексис.

— Нет, — вторил ей Тэннер. — Мне кажется, Деверо — человек, который все держит при себе.

— Да, у меня сложилось такое же впечатление, — сказал Рис. — Проклятие! Жаль, что мне не удалось поговорить с ним в субботу. Как далеко он сейчас от Бостона?

Алекс взглянула на часы на каминной полке:

— Он отплыл в десять. Скорость примерно восемь узлов, значит, корабль сейчас на расстоянии восьми морских миль, — объяснила она Леско. — Если ветер попутный, то, я полагаю, он уже довольно далеко от Бостона.

— Это судно можно перехватить? — Алексис и Тэннер переглянулись.

— Можно, — сказали они одновременно. Впервые с того времени как Рис вошел в комнату, у него затеплилась надежда. Если он сможет поговорить с Деверо, даже если тот ничего ему и не скажет, по крайней мере он будет знать, что сделал все от него зависящее.

— Я немедленно пошлю за капитаном Джонсоном. — Он встал, торопясь уйти.

Тэннер преградил ему дорогу и, положив руку на плечо, мягко толкнул Риса в кресло.

— Я думаю, ты не понял нас, Рис. Когда мы с Алексис сказали, что можно перехватить корабль Деверо, мы вовсе не имели в виду одно из твоих судов. Не забудь и о курсе «Гармонии». Есть несколько возможных маршрутов, и мельчайшая ошибка приведет к тому, что ты проиграешь уже на старте.

— Тогда все бесполезно, — вздохнул Рис. Он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

Алексис взглянула на его руки:

— Позволь мне с тобой не согласиться, Рис. Когда мы провожали сегодня утром Мишеля, я немного поболтала с капитаном «Гармонии» — просто чтобы переждать время, пока Леско ходили с Мишелем в его каюту. Рис, я знаю курс «Гармонии», но…

Рис встал и, взяв Алекс за плечи, расцеловал ее в обе щеки.

— Я должен был сразу догадаться, что твоя болтовня не походит на разговоры других женщин.

— …Но тебе это ничего не даст, — закончила она, мгновенно остудив его энтузиазм.

— Что? — Он не верил собственным ушам.

— На своем корабле ты все равно не догонишь это судно.

— Однако, — быстро добавил Тэннер, — это может сделать «Артемида».

— Артемида?

— Корабль, который ты видел в первый свой день в Бостоне, — объяснил Тэннер. — Тот самый, о которым ты сказал, что он соревнуется с ветром. А мы с Алексис докажем это, отправившись вслед за «Гармонией».

— Я не могу просить вас… — потрясение пробормотал Рис.

— Конечно, — согласилась Алексис. — Мы сами предлагаем тебе помощь.

— А ваши гости?

— Мы не возражаем, — сказала Мэделин. — Правда, Этьен?

— Вовсе нет. Не делай глупостей и не отказывайся от их помощи, Рис. Ты мастер сражений на суше, но на море ты и в подметки не годишься Тэннеру и Алексис.

Тэннер предугадал следующий вопрос Риса:

— За домом присмотрят моя сестра с зятем. Мы с Алексис постараемся вернуться как можно быстрее.

— Не тратьте время, убеждая меня, — сдался Рис. — Вы привезете Деверо, чтобы я мог поговорить с ним?

— Да.

Рис не сомневался в этом. Уверенность в себе Тэннера и Алексис была заразительной. А часом позже, стоя на пристани, он пожелал им удачи, глядя, как «Артемида», подняв паруса, ловит ветер.

Домой он вернулся за несколько минут до полуночи. Кенна сидела на кровати, придерживая у лба мокрое полотенце. Услышав, как хлопнула дверь, она быстро сняла компресс.

— Я думал, ты будешь спать, — тихо проговорил он, снимая сюртук.

— Миссис Алькотт принесла ужин и разбудила меня. Она-то и сказала, что ты уехал. После этого я уже не могла спать. — Кенна помедлила, наматывая прядь волос на палец. — Я надеялась, что мы поговорим с тобой.

— И что ты собралась мне сказать? Я прекрасно понял тебя, Кенна. Обычно ты не бросаешь слов на ветер. — Он снял сапоги и швырнул их на пол, испытывая мстительное удовольствие, оттого что Кенна поморщилась.

— Я говорила в гневе, Рис. Мои слова о возвращении к Николасу… Это неправда. Я никогда не брошу тебя.

Рис промолчал. Он быстро переоделся в ночную рубашку и, вместо того чтобы лечь рядом с Кенной, забрал покрывало с подушкой и направился в соседнюю комнату.

— Куда ты идешь?

— Я посплю там.

— Почему? — тревожно спросила Кенна. Он открыл дверь.

— Потому что я так зол на свою жену, Кенна, что вполне в состоянии задушить ее, если она окажется на расстоянии вытянутой руки. — Он исчез за дверью, и Кенна услышала, как он бросает на диван подушку и покрывало.

— Пожалуйста, не делай этого, Рис. Разве ты не хочешь поговорить со мной? Ты мне не веришь?

Он показался на пороге.

— Миссис Алькотт упомянула, куда я ездил сегодня вечером?

— Нет. Мне кажется, она не знала об этом.

— Я разговаривал с Мэделин и Этьеном. Они не вспомнили ничего полезного. Мишеля Деверо у Тэннера уже не было — он отплыл в Лондон. Тэннер и Алексис собираются перехватить «Гармонию» и привезти Деверо обратно. Они бросили своих гостей, бросили свое дело — лишь бы меня не бросила жена. — Это было преувеличением, но Рису сейчас хотелось причинить ей такую же боль, какую он испытывал сам. — А сейчас она говорит, что ничего такого не имела в виду. Обязательно расскажу им об этом, когда они вернутся. О, придется еще извиняться перед Мишелем. Я уверен: он будет просто счастлив, от того, что его возвращение в Лондон сильно задерживается. — Рис с шумом захлопнул дверь.

У Кенны больше не осталось слез. Она задула лампу, легла и долго ворочалась в кровати, то прикладывая компресс к глазам, то тупо глядя на потолок. Прошел час, затем другой, но сон не приходил. В конце концов она не выдержала и, отбросив одеяло, решительно направилась в соседнюю комнату.

Рису также не спалось, и он прекрасно понимал, что тому виной не жесткий диван. Он буквально подпрыгнул от удивления, когда Кенна открыла дверь.

— Кенна? Что случилось? — Рис сел. Пытаясь заснуть, он снял ночную рубашку и сбросил покрывало.

Увидев его обнаженный торс, Кенна всплеснула руками:

— Мой муж спит на диване, который ему короток, а потом спрашивает, что случилось! — Она уперлась руками в бока. — Я хочу знать только одно, — сказала она, — означает ли это, что ты меня больше не любишь? — Кенна задержала дыхание. На мгновение ей показалось, что Рис не ответит, и каждая доля секунды в молчании лишь подтверждала ее худшие подозрения.

— Нет, Кенна. Ты ошибаешься. — Кенна вздохнула:

— Тогда… — Она опустила руки. — Это все, что я хотела знать. Я рада. Я имею в виду… спасибо. Спокойной ночи. — Она тихо закрыла за собой дверь.

Кенна была еще в трех шагах от своей кровати, когда ее настиг Рис. Он развернул ее к себе лицом и, слегка приподняв, с отчаянием прижался губами к ее рту.

Услышав тихий стон Кенны, Рис опустился с ней на пол. Пораженная силой его желания, Кенна помогла Рису войти в нее — дальше терпеть сладкую пытку было невыносимо. Движения Риса были резкими и требовательными, и он столкнулся с таким же сильным и пылким ответом.

— Посмотри на меня, Кенна, — прохрипел он, когда их тела сплелись.

Она послушалась, так как сама хотела этого. Окружавший их полумрак проигрывал глазам ее мужа, и она потерялась в этих черных озерах. Он смотрел на ее влажные, приоткрытые губы, ожидая услышать тихие стоны удовольствия.

Его ласки возбуждали ее, ведя за собой. Кенна с жадностью встречала каждое его прикосновение. Она обхватила Риса за ягодицы, прижимая к себе и наслаждаясь теплом его стройного тела.

Напряжение внутри них взорвалось каскадом огней. По жилам разлилось звенящее удовольствие, затронувшее самую глубину их душ.

Рис пошевелился.

— Нет, останься.

— Я слишком тяжелый.

— Мне нравится. Просто полежи со мной.

Он поцеловал ее и перекатился на спину, так что Кенна оказалась сверху.

— Мне так тоже нравится. — Кенна уткнулась лбом ему в шею:

— Я люблю тебя.

— Ты сделала меня счастливым, Кенна.

— Я не раз доводила тебя до бешенства.

— И это тоже. Но я никогда не переставал любить тебя. Ни на мгновение.

Кенна прижалась губами к его щеке.

— Где мы будем спать?

Вместо ответа Рис схватил за край свисавшее с кровати одеяло и стянул его на пол. Следом шлепнулась подушка.

— Эта проклятая кровать слишком далеко.

Кенна невнятным бормотанием выразила согласие. Через секунду они оба спали, не обращая внимания на твердый пол.

При виде силуэта «Гармонии» Алексис радостно завопила. Она передала бинокль Тэннеру и дала приказ немного изменить курс. Через час «Артемида» находилась бок о бок с судном, которое они преследовали почти пять дней.

Алексис и Тэннер поднялись на борт «Гармонии», где их встретил изрядно озадаченный капитан Ботти.

— Крайне необычно, — сказал он. — Исключительно не по правилам.

— Не стану спорить, — согласился Тэннер. Ботти немного смягчился:

— Чем могу служить вам?

— Мы хотели бы поговорить с одним из ваших пассажиров.

Капитан побледнел. Он мог придумать только две причины, которые могли заставить Клаудов преследовать его: один из пассажиров или разыскивается полицией, или, что хуже, болен какой-то заразной болезнью. Мысль о карантине ужаснула его.

— И кто это?

— Мишель Деверо, — сказала Алексис. Краска вернулась на лицо капитана Ботти.

— Тот самый молодой человек, которого вы провожали?

— Да.

Он покачал головой:

— Ничем не могу помочь. Мишель Деверо так и не отплыл с нами. Покинул судно до того, как мы подняли якорь, почти сразу, как вы с вашими друзьями ушли с пристани. Сказал, что должен поговорить с Леско. Я ему объяснил, что не стану задерживать судно ради него одного. Ветер был как раз попутный, а я всегда точно следую расписанию. Деверо сказал, что понимает, и взял с собой вещи. Я ждал его сколько мог, но он не вернулся.

Алексис, нахмурившись, повернулась к мужу:

— Боюсь, слишком поздно говорить, что мне никогда не нравился Мишель Деверо.

Выражение лица Тэннера было таким же суровым.

— Мне тоже, — только и мог он сказать.