Глава 6
Куин внезапно открыл глаза. Сидящему в подземной темнице нельзя проваливаться в сон так глубоко. Что угодно могло случиться с ним или с Маркейл.
Он обнаружил, что жрица лежит почти у него в объятиях. Пока он клевал носом, ее голова, должно быть, соскользнула с его плеча.
Она спала, слегка приоткрыв рот. Волосы рассыпались по его рукам, по бедрам. Куин абсолютно честно мог заявить, что в жизни не видел такой красавицы.
В ней присутствовала чистота, мимо которой невозможно было пройти, но в ней чувствовалась и сила. Маркейл хватило ума сбежать от Данмора и вирранов и увести их от своей деревни. Благодаря ей спаслось огромное число людей. Такой шаг требовал мужества, как казалось Куину, совершенно неожиданного для женщины.
Не в силах остановиться, Куин прикоснулся к ее нежной щеке. Его рука тряслась от желания не только касаться ее, но и…
Даже понимая, что недостаточно хорош для нее, он не мог запретить себе хотеть ее, как мужчина хочет женщину. Он был готов целовать каждый дюйм ее тела.
Возбуждение захлестывало. Еще труднее было оттого, что она лежала у него на руках. Три сотни лет слишком долгий срок, он уже забыл, что это такое — ощущать хрупкость тела женщины.
Его взгляд остановился на ее губах, влекущих, соблазнительных. Они были полными, восхитительными. Он не сомневался, что вкус у них божественный и что одного поцелуя ему будет мало.
Не соображая, что делает, он наклонился к ней. И в тот момент, когда их губы почти соприкоснулись, он заставил себя остановиться. Что она подумает, если проснется от поцелуя?
Лучше себе этого не представлять. В ее огромных бирюзовых глазах было столько доверия, когда она смотрела на него, и ему совершенно не хотелось, чтобы ее взгляд переменился.
Поднеся ее локон к лицу, Куин вдохнул божественный запах. Но этого было мало, ему хотелось большего. Он опустил голову и прижался лицом к ее шее, утонул в ароматах солнца и дождя.
Он осторожно поднял голову, боясь, что она проснется. И что не проснется.
Маркейл взмахнула ресницами, и Куин сообразил, что смотрит ей прямо в глаза. Некоторое время они оба оставались без движения и не издавали ни звука.
— Я совсем не собиралась использовать вас в качестве постели.
Ее голос был едва ли громче шепота, нежного и соблазнительного.
В ответ Куин почувствовал, как у него стало тесно в паху.
— Для меня это настоящее удовольствие.
Она улыбнулась.
— Вы не остаетесь в обличье вашего бога постоянно, как другие, почему?
— Потому что Дейрдре только это и нужно. Я и так близок к тому, чтобы потерять контроль над моим богом. Если это случится, я окажусь в ее руках.
Маркейл коснулась его щеки и нахмурилась.
— Вы сильно рискуете, давая волю своему богу.
— Я делаю это ради братьев.
— А о себе вы подумали?
Он собрался покачать головой, но Маркейл приложила палец к его губам.
— Пожалуйста, не смейте говорить мне «нет». — Она села и приблизила к нему лицо. — Вы можете победить Дейрдре, несмотря на все ее уловки и хитрости. Всю жизнь я слушала множество историй о вас и ваших братьях. Вы водили ее за нос столетиями.
В ответ Куин закрыл глаза. Он не мог шевельнуться, пока она прижимала руку к его губам, но и не хотел слушать ее. Она не знала его, ничего не знала о том человеке, который обрек на бесчестье своих братьев и подверг риску осуществление их плана.
Никому не захочется знаться с таким человеком. Пусть это даже будет сам Куин.
— Вы не понимаете, о чем говорите, — наконец выдавил он из себя. — Вы не все знаете обо мне.
— Никто из нас не совершенен, Куин Маклауд. Вы должны понять это, пока не поздно.
Прежде чем он придумал, что ответить, ее не стало. Ощущение от ее прикосновения, ее тепло — все исчезло. Чувство потери навалилось на него, как будто двери рая приоткрылись лишь на те несколько мгновений, когда она лежала у него на руках.
Он открыл глаза и опять оказался в аду.
Маркейл стояла у камня с ямкой, в которую набиралась вода. Она напилась, потом ополоснула лицо.
Куин хотел подойти, но не знал, что ей сказать. Ведь не станет же он объяснять ей, что он за человек на самом деле. Она была одной из многих, кто видел в нем того, кого хотел.
Но когда она находилась рядом, само ее присутствие рождало в нем желание стать таким, каким он был в ее глазах.
Отстирав в озере тунику от крови, Лукан Маклауд растянул ее для просушки на ветвях дерева. В третий раз за последние два дня на них напали вирраны.
— Это не последняя атака, — сказал Рамзи.
Лукан посмотрел на спокойное замкнутое лицо Воителя. Рамзи был из тех, кто сначала выслушает, подумает, а потом выскажется. Поэтому, раз он заговорил, всем надо взять его слова на заметку.
Фэллон тяжело вздохнул и потер затылок.
— Конечно, будут еще. Дейрдре знает, что мы обязательно придем за Куином. Я не могу позволить моему брату сгнить в недрах горы.
Лукан перевел взгляд с брата на Ларину. Жена брата была единственной известной им женщиной-Воительницей. Ее способность становиться невидимой окажет неоценимую услугу, когда они достигнут горы Дейрдре.
С тех пор как Куин оказался в плену, Лукан не переставал беспокоиться о младшем брате. Куин всегда был безрассудным. Он позволял чувствам командовать собой, не слушая голоса разума.
Неистовство, владевшее Куином, было вполне объяснимо. Лукан не представлял, как он сумел бы пережить потерю Кары, а уж тем более — сына. Это была одна из причин, почему Кара и Ларина пили специальную настойку, чтобы не забеременеть. Пока не было известно о случаях, чтобы Воитель наградил жену ребенком, но Лукану не хотелось пускать все на самотек, пока Дейрдре жива.
Куин имел полное право ненавидеть Дейрдре, однако он так и не научился контролировать свою ярость. Проявления его гнева беспокоили Лукана больше всего.
— Ты боишься, что он не выживет, да? — обратился к нему Гэлен.
Лукан уже перестал удивляться тому, что Гэлену всегда удается узнать, о чем он думает. Гэлен объяснял, что читает мысли по мимике и по движениям тела, но Лукану казалось, что за этим стоит нечто совсем другое.
— Это правда, я очень тревожусь, — признался Лукан.
Гэлен приподнял темно-русую бровь. Он оставался в обличье Воителя, его темно-зеленая кожа сливалась с зеленью леса. Расправив когти на правой руке, Гэлен уставился в землю.
— Куин страдает из-за смерти жены и сына, но ведь это еще не все.
— Я знаю.
Лукан провел рукой по лицу и опустился на поваленное дерево. Сейчас ему страшно хотелось окунуться в холодную воду озера, но на мимолетное удовольствие не оставалось времени.
— Фэллон говорил, что Куин признавался ему в том, как непросто складывались его отношения с Элспет.
Лукану казалось, что Куин и Элспет любили друг друга. По правде говоря, это была не такая любовь, как у их родителей, но Лукан не сомневался, что брат был счастлив. Никто даже представить не мог, насколько Куину было плохо.
— Ты считаешь, что Куин для нас потерян? — обратился он к Гэлену.
Об этом он думал каждый день и каждую минуту.
В мгновение ока темно-зеленая кожа, когти и клыки Гэлена исчезли. Он посмотрел на Лукана все понимающими голубыми глазами и пожал плечами.
— Мы не узнаем, пока не доберемся туда. Есть одна-единственная вещь, в которой можно быть уверенным, Лукан.
— А именно?
— Ты и Фэллон — это все, что есть у Куина в этом мире. Когда вы трое вместе, вы сильнее, чем вся магия Дейрдре.
Гэлен отошел в сторону, а Лукан задумался над его словами. Потом оглядел их небольшой отряд. Кроме него тут было шестеро Воителей: Фэллон, который наконец занял место предводителя, и его жена Ларина. Затем Гэлен, Рамзи, Логан, который постоянно смешил их своими выходками, и Хейден. Этот ненавидел драу.
Жизнь Куина зависела от судьбы семи Воителей, которые шли ему на выручку.
— Нам надо торопиться изо всех сил, — сказал Фэллон, выходя вперед.
Сначала Лукан был вне себя от злости за то, что Фэллон отказался силой мысли перенести их всех из замка к горе Кэрн-Тул. Слишком много лет миновало с тех пор, как они в последний раз там побывали. Если бы Фэллон перенес их сразу в недра горы, все могло окончиться их гибелью, а значит, они должны проделать свой путь пешком.
— Мы все равно туда доберемся, — откликнулся Лукан. — Если потребуется, будем передвигаться быстрее лошадей и намного маневреннее.
Фэллон согласно кивнул, но Лукан видел, как брат обеспокоен.
— Гэлен напомнил кое о чем, что даже не пришло мне в голову.
Фэллон хмыкнул и откинул с лица длинные темно-каштановые волосы.
— Меня это не удивляет. Так что он сказал?
— Он напомнил, что братская связь между нами сильнее, чем все чары Дейрдре.
— Ты считаешь, он прав?
Подумав немного, Лукан кивнул:
— Да, брат. Каким бы Куин ни был, он все равно станет сражаться против Дейрдре.
— Если только выдержит такое долгое заточение.
— Тогда нам лучше бы поторопиться.
Фэллон с готовностью вскочил. Лицо его было хмурым. Это выражение Лукан знал отлично: брат придумывал план.
— Надо разделиться на две группы, — сказал Фэллон. — Вирраны могут одновременно атаковать только одну.
— А другая группа?
Фэллон заулыбался, в его темно-зеленых глазах вспыхнули отблески сражения.
— Другая помчится вперед.
Лукан хлопнул брата по спине.
— Тогда двинули. Куин нас и так заждался.
Схватив еще не просохшую тунику, он натянул ее через голову.
Кивнув на прощание Фэллону, Лукан махнул рукой, подзывая к себе Хейдена, Логана и Гэлена, и пошел прежней тропой. Фэллон вместе с Лариной и Рамзи выбрали другую дорогу к горе Дейрдре.
