Глава 25
Грохот закрывшейся двери после ухода Куина еще долго звучал под сводами подземелья. Уныние и грусть овладели Маркейл. Чувства тяжелые и гнетущие, перебороть которые было невозможно. Куин снова оставил ее, и на этот раз ради благой цели.
В глубине души она понимала, почему Куин так поступил. В основе его решения сдаться Дейрдре лежали преданность и любовь к близким ему людям. Но ее вдруг охватил гнев на его братьев, которые могли бы прийти за ним, избавить его от рокового шага.
А они так и не объявились.
Рядом с ней оставались Арран и Дункан. Они не разошлись по своим пещерам и охраняли ее, но теперь Маркейл было все равно. Без Куина все теряло смысл.
«Хватит! Прекрати себя жалеть!»
Маркейл встряхнулась и сосредоточилась на главном, что могло помочь и Куину, и другим Воителям — на том, чтобы вспомнить заклятие, которое сковывало их богов.
Но как она ни обшаривала уголки своего сознания, как ни пыталась припомнить все, чему бабка учила ее, у нее ничего не получалось. Заклятие ускользало.
Маркейл поднялась с плиты и принялась мерить шагами пещеру: все, что угодно, лишь бы не свихнуться. Ее мысли были полностью заняты Куином. Она думала о жертве, которую он приносил ради них всех, о своей привязанности к нему, и неожиданно поняла, что он дорог ей намного больше, чем ее семья или даже бабка.
— Он вам очень нравится, ведь так? — спросил Дункан.
Маркейл оглянулась и увидела, что Воитель со светло-голубой кожей наблюдает за ней.
— Да, очень.
Дункан кивнул.
— Заметно, что вы ему тоже нравитесь.
— Он защищает меня, это верно, — сказала Маркейл. — Но он заботится обо мне, потому что важно сохранить мне жизнь, ведь я могу помочь покончить со всем этим.
Дункан хмыкнул и покачал головой.
— Можете мне поверить, я видел, как Куин смотрит на вас, как следит за каждым вашим шагом. Он к вам неравнодушен.
Маркейл очень хотелось, чтобы это оказалось правдой, но она знала реальное положение вещей. Куин относился к ней так, как отнесся бы к любой женщине, немного скрасившей его пребывание в этой юдоли тьмы и зла.
Куин пробудил в ее душе незнакомое чувство. Ей хотелось, чтобы он касался ее, целовал ее, хотелось прижаться к его телу. Она с удовольствием ощущала на себе взгляд его светло-зеленых глаз, наблюдала, с каким ощущением собственной силы и власти Куин командует людьми, и те принимают это как должное, потому что он лучший. Ей понравилось и то, что он подверг себя опасности, чтобы обеспечить безопасность для нее и для своих близких.
Вдруг до нее дошло. Она… любит его!
Маркейл оперлась о стену, пошатнувшись. Любит? Ей казалось, она уже никогда не узнает смысл слов «влюбиться в мужчину». И вот теперь это с ней случилось, а она даже не заметила.
— Маркейл? — К ней подошел Арран. — Вы ужасно побледнели.
— Я люблю его, — шепотом отозвалась она. — Я… полюбила его. И потеряла.
Дункан осторожно взял ее за руку, пытаясь не задеть когтями платье.
— Вам нужно присесть и отдохнуть.
— Я и так уже много отдыхала. — Она отдернула руку. — Надо что-то предпринять, что угодно.
— Тогда попытайтесь вспомнить заклинание, — предложил Арран. — Сейчас это единственное, что может помочь Куину.
Маркейл покачала головой.
— Я уже пыталась, Арран. Не знаю, как это удалось бабке, но она слишком глубоко запрятала его.
Куин всматривался в лицо Грании, чтобы найти признаки невинности, свойственной детям, а видел только отпечатки злобы и враждебности.
— Ты так сильно любишь детей, что решила оставить ее в этом возрасте? — обратился он к Дейрдре, указав на Гранию.
Дейрдре рассмеялась.
— Ох, перестань, Куин. Ты же знаешь, я делаю лишь то, что мне выгодно. У меня были причины оставить Гранию ребенком, и они существуют до сих пор. Во всяком случае, я сомневаюсь, что они когда-либо исчезнут. Понимаешь, Грания… Ладно, скажем так — Грания заставляет кое-кого делать то, что он должен.
Куин понял, что она говорит об Айле. Это было единственное объяснение.
— Отошли ее.
Ему было противно находиться рядом с этим созданием.
— Я зайду к тебе позже, — предупредила Дейрдре девочку.
Одна из служанок под покрывалом пошла вперед, провожая Гранию. Куин оглядел трех оставшихся. На всех были черные покрывала, скрывавшие лица, волосы и все тело целиком.
— Почему ты так их одеваешь?
Дейрдре улыбнулась и приподняла белую бровь.
— Это те, кто осмелился бросить мне вызов. Жрицы, почему-то решившие, что их магия сильнее моей.
— Поэтому ты превратила их в рабынь.
— Можно сказать так. — Она пожала плечами. — Я указала им на ошибки, которые они допустили.
— Другими словами, их пытали до тех пор, пока они не запросили смерти, и тогда ты предложила им стать рабынями.
Склонив голову набок, она засмеялась.
— Ты понимаешь меня лучше других.
— Не льсти себе. Ты воплощение зла, поэтому представить, на что ты готова пойти ради цели, совсем нетрудно. И все-таки зачем им накидки?
Она поманила к себе одну служанку и сдернула с нее покрывало.
— Тебе нравится смотреть на это?
Он вздрогнул, хотя изо всех сил постарался скрыть это. На него смотрело лицо женщины все в шрамах и ожогах. Когда-то она была гордой жрицей, а сейчас прятала глаза и лицо. Даже ее темно-рыжие волосы были острижены под ноль.
Кинув ей покрывало, Дейрдре махнула рукой, прогоняя ее.
— И не вздумай настраивать против меня служанок, Куин. Теперь все их магические силы у меня.
— Как это тебе удалось, не убивая их?
Ее тонкие губы растянулись в коварной ухмылке.
— Моя сила способна творить чудеса. Ты даже представить себе не можешь какие.
— Тогда почему тебе так долго не удавалось поймать меня?
Дейрдре вздохнула.
— Ты становишься неинтересным.
Он смерил ее презрительным взглядом.
— Мне совсем не кажется, что ты обладаешь мощью, о которой твердишь направо и налево.
— Значит, тебе нужны доказательства? А в качестве примера взять еще одного твоего из темницы?
Куин сбавил тон. Меньше всего ему хотелось, чтобы кто-нибудь еще пострадал.
— Оставь их в покое.
Она засмеялась грубо и противно.
— Как мало нужно, чтобы ты прикусил язык.
Куин снова повернулся к Лавене. Черное, как оникс, пламя пожирало ее, но тело все равно оставалось невредимым.
Он задумался, знает ли Айла, как обходятся с ее сестрой, и почему-то решил, что знает. Он попытался представить, как бы он себя чувствовал, если бы Фэллон или Лукан очутились на месте Лавены. Одно было ясно: он не позволил бы Дейрдре мучить их. Взял и убил бы их собственноручно, но не дал Дейрдре издеваться над ними.
— Ты еще не понял, как далеко простирается моя магия, Куин?
Он напряженно выпрямился, когда Дейрдре подошла и встала рядом.
— Я понял, что ты используешь и убиваешь людей, как тебе заблагорассудится.
— Чтобы продемонстрировать мой добрый нрав, я предложила тебе вознаграждение. Уверена, Брок упомянул об этом. Что ты хочешь получить взамен на свое семя?
— Свободы для моих братьев, — сказал он, понимая, что все равно получит отказ.
Она покачала головой и посмотрела на него, как на неразумного ребенка.
— Брок ведь уже сказал тебе, что этого я не могу обещать. Мне нужны твои братья.
Еще никого и никогда он не презирал, как Дейрдре. Он знал, насколько Фэллон и Лукан важны для ее плана, исполнение которого обернется величайшим злом.
— Если ты не отдашь их мне, я вернусь в подземелье.
Куин понимал, что давит на нее, но его это мало беспокоило. Как только он обеспечит безопасность своих братьев, можно будет сосредоточиться на освобождении его людей и Маркейл.
— Я уже сказала, что отказываюсь.
Тон ее был ледяным.
Куин пожал плечами.
— Тогда я возвращаюсь в подземелье.
Он повернулся и шагнул к двери. Ему было интересно, сколько она продержится. Надо было заставить ее сдаться, иначе ничего не выйдет.
— Стой! — крикнула она.
Куин уже дошел до двери.
Обернувшись, он преувеличенно тяжело вздохнул.
— Ну, что?
— Ты ведь понимаешь, что мне нужно твое семя.
— Как это ни отвратительно, да, понимаю.
Прищурив белые глаза, она шагнула к нему.
— Мне нужны и твои братья.
— Никто не может иметь все, что хочет.
— Я могу. И у меня будет все.
— Но не в этот раз, — сказал он.
— Может, договоримся?
Какое-то время Куин молча разглядывал ее. Он должен быть с ней предельно осмотрительным, пустить в ход хитрость и коварство, чтобы добиться своего.
— Говори, слушаю.
— Я оставляю твоих братьев в покое до того момента, как родится наш ребенок. После его рождения я схвачу их.
Куин обдумал варианты, которых было не так много, и пришел к выводу, что ее предложение вполне приемлемо.
— Скажи мне, почему ты не можешь воспользоваться магией, чтобы уложить меня к себе в постель?
— Ребенок, о котором говорилось в пророчестве, должен быть зачат без применения магии.
— А если я не смогу… выполнить наш уговор?
От гнева у нее раздулись ноздри.
— О, Куин, не дури, все получится.
— Без магии?
— Да.
Лечь в постель с ней — эта мысль была невыносима. В Дейрдре было собрано все, что он ненавидел в этом мире.
— Значит, договорились? — спросила она.
Куин совершенно точно знал, что без магии он не захочет ее, поэтому согласно кивнул.
— Значит, договорились.
Она щелкнула пальцами, и в комнату торопливо вошел Воитель.
— Немедленно прекратить преследование Маклаудов.
— Госпожа? — не поверил Воитель своим ушам.
— Выполнять! — потребовала она.
Тот кинулся вон из комнаты, чтобы передать приказ, а Дейрдре повернулась к Куину. Он понимал, что ей не терпится, но ему хотелось внутренне подготовить себя.
— Мне надо вымыться, — заявил он, не дав ей открыть рта. — И переодеться в новое.
Она усмехнулась. Ее взгляд остановился на том самом месте у него между ног.
— В килт, наверное?
— Я предпочитаю тунику и бриджи.
— Как жаль! — со вздохом сказала она. — Ладно, что-нибудь придумаем. Пойдем со мной.
Они вернулись в ее спальню, где уже был накрыт стол. От аромата жареных фазанов, рыбы и баранины рот у него наполнился слюной, а в животе заурчало. Он так долго сидел на хлебе и воде, что сейчас был готов зарыться в еду и метать в рот кусок за куском.
— Давай начинай.
Она села и стала смотреть.
Не обращая на нее внимания, Куин сначала схватился за баранину. Он разорвал мясо на куски и набил рот. Взрыв полузабытых вкусовых ощущений вызвал у него стон наслаждения.
Быстро пододвинув поднос с едой, Куин устроил небольшое пиршество. Служанка наполнила бокал вином, и он не отказал себе в удовольствии. Только опустошив три подноса, он почувствовал, что сыт.
Куин поставил локти на стол и задумался. Насколько было бы приятнее разделить стол с братьями, его друзьями и Маркейл, это действительно был бы настоящий пир.
Но, увы, сейчас он сидит в личной спальне Дейрдре, а та смотрит на него, пуская слюну в ожидании, когда они лягут в постель.
— Твоя ванна готова.
Голос Дейрдре отвлек его от мыслей.
Не глядя на нее, Куин встал и пошел вслед за служанкой, показывавшей ему дорогу. Ванна представляла собой огромную деревянную кадку, которую принесли прямо к нему в спальню и наполнили горячей водой. Над кадкой поднимался пар, и Куин не мог дождаться, когда залезет в нее.
Он скинул одежду и быстро ступил в воду. На секунду закрыл глаза, а потом принялся неистово соскребать грязь подземелья с кожи, вычесывать ее из волос. И еще он наконец побрился.
Слава Богу, Дейрдре не пошла за ним, оставив одного, хотя он постоянно натыкался взглядом на кровать, напоминавшую о долге.
Куин не стал долго нежиться в ванне. Найдя приготовленную для него одежду, разложенную на стуле, быстро оделся, потом улегся в постель и закрыл глаза.
Он решил, пусть Дейрдре найдет его спящим и слишком утомленным, чтобы отрабатывать на ней свой «долг». Не бог весть какой план, но ведь нужно с чего-то начинать.
