Глава 14

Себастьян вдруг понял, что с того момента, когда он подошел к сестрам, он не отрываясь смотрит на Лотти. Проклятие, на мисс Уилмонт.

Что с ним нынче случилось, отчего он не может вспомнить ее чертового имени?

Вернее, что случилось с робкой, как мышь, незамужней подругой его сестры?

В своем бесцветном платье и простой шляпе она на вид осталась такой же, как была, но в то же время в ней что-то изменилось.

– Ну, – стоявшая рядом с ним мисс Берк глубоко втянула в себя воздух, – мне кажется, я кое-что знаю о мужчинах, мисс... мисс...

– Уилмонт, – подсказал Себастьян. К своему огорчению, он понял, что витал в облаках и пропустил, чем подруга Гермионы вывела Лавинию из себя.

– Мисс Уилмонт, – повторила его будущая невеста, оскалив зубы в любезной улыбке, – быть может, когда вы добьетесь расположения мужчины, – она взяла Себастьяна под руку, – вы сможете поделиться с нами своими соображениями по этому поводу.

Себастьян с удивлением посмотрел на женскую руку в перчатке, лежавшую у него на рукаве: ее прикосновение показалось ему тяжелым, как железные оковы.

– Могу сказать, она добилась моего расположения, – вмешался граф Рокхест, послав мисс Уилмонт дерзкую улыбку, от которой ее бледные щеки очаровательно порозовели, а у Себастьяна внутри все сжалось.

Что за чушь несет граф? Себастьяну и прежде никогда не нравился Рокхест – репутация этого человека ставила его вне рамок приличного общества. Но видеть, как он бросает похотливые взгляды в сторону мисс Уилмонт... В общем, этого было достаточно, чтобы вызвать тревогу у любого добропорядочного человека.

Именно так. Себастьян беспокоился о репутации леди... о ее добродетели...

И снова у Себастьяна перед глазами заплясали картины того, как мисс Уилмонт обнаженная лежит под ним.

Себастьян зажмурился и потер виски, решив, что ему, быть может, следует обратиться к хирургу... или по крайней мере к окулисту.

– О, Рокхест, помолчите, – весьма раздраженно остановила его леди Ратледж, видя, что ее избранница на этот светский сезон оказалась загнанной в угол. – По-моему, вас никто не спрашивал.

Граф собрался что-то возразить против этого, но тетя заставила его успокоиться, с громким «бах» ударив веером в грудь.

Беспутный дьявол имел наглость подмигнуть мисс Уилмонт и только потом попятился и отошел подальше от своей тети.

– Мисс Уилмонт, я, в свою очередь, хочу узнать, что вы готовите для званого вечера леди Ратледж? – спросила Лавиния и, замолчав, с победоносной улыбкой оглядела своих друзей.

Болтовня сестер Дьюмонт всегда едва не сводила Себастьяна с ума, он никогда не мог различить, кто из них кто, и, уж конечно, не мог представить себе ни одну из них в нижнем белье... и тем более без него. Тогда почему эта мисс Уилмонт приводит его в такое замешательство?

– Я не приглашена, – без тени смущения ответила мисс Уилмонт.

– О, как досадно, – с притворным сожалением отозвалась Лавиния. – Я этого не знала.

– Не приглашены? – воскликнула леди Ратледж. – Вас, дочь сэра Нестора, не пригласили?

Мисс Уилмонт кивнула.

– Это оплошность, дорогая, – сказала матрона с таким лицемерным видом, что у ее племянника начался приступ кашля. – Разумеется, вы должны прийти! Но скажите, какими талантами вы обладаете? Возможно, играете на фортепьяно? Полагаю, поете. Я помню, у родственницы вашей матери, Финеллы Аппингтон-Хиггинс, был незабываемый голос.

– К сожалению, ничего такого у меня нет, – ответила Шарлотта.

– Нет таланта! – ужаснулась леди Ратледж. – Это невозможно. Каждая истинная леди из высшего света обладает каким-нибудь дарованием. Это признак происхождения, образования... наконец, респектабельности.

Мисс Берк открыла было рот, чтобы высказать и свое мнение, но мисс Уилмонт опередила молодую девушку, не дав ей сказать ни слова:

– Я думаю, миледи, что иногда лучше трезво оценивать свои возможности, чем подвергать мучениям несчастных слушателей.

– Фу! Каждая молодая леди должна обладать чем-то, что может расположить к ней достойное общество.

– Тогда, полагаю, при отсутствии искры Божьей я должна научиться развлекать людей, – парировала Шарлотта, – отыскать в себе какую-нибудь исключительную способность, чтобы компенсировать свою бесталанность в пении, драматургии или декламации.

– И вы думаете, что можете обладать каким-либо настоящим даром, мисс Уилмонт? – пристально глядя на нее, спросила леди Ратледж. – Без необходимого обучения и практики, не вращаясь в обществе, так как это, очевидно, вам не было дано?

– Да, – ответила мисс Уилмонт. – Долг каждой хозяйки дома обеспечить развлечение своим гостям, и я считаю, что это самый главный талант.

– Фу! – Леди Ратледж с досадой ткнула своей палкой в землю, возмущенная возражениями этой маленькой старой девы.

Между тем их острая словесная перепалка оставила остальных присутствующих стоять в стороне – тихо и немного ошарашенно.

– Думаю, тетя, тут она вас перещеголяла, – вставил граф, только усилив раздражение леди. – Я полагаю, что после всего того визга в прошлом году вы благосклонно отнесетесь к хорошей музыке или декламации.

Леди Ратледж бросила племяннику взгляд, ясно говоривший о том, что она хотела бы послать его в Суррей, если не дальше – например, в самый мрачный уголок Индии.

– Тогда, мисс Уилмонт, я прошу вас посетить мой званый вечер и доказать свою правоту. Если у вас нет талантов, как вы заявляете, то представьте кого-нибудь вместо себя.

– Но, миледи, – запротестовала мисс Берк, – смысл вечера в том, чтобы продемонстрировать дарования благородных леди. – Жгучий взгляд в сторону мисс Уилмонт говорил, что, по мнению Лавинии, эта девушка не обладает ни талантами, ни родословной. – Да, это так, – согласилась леди Ратледж. – Но я думаю, что ее заявление требует проверки. Итак, мисс Уилмонт, докажите свое превосходство над остальными леди в этом сезоне и продемонстрируйте способности к организации вечеров, которые превосходят все виденное прежде в нашем возвышенном обществе.

Вся группа ошеломленно молчала – а что можно было сказать? Это было откровенно несправедливо и направлено только на то, чтобы смутить мисс Уилмонт.

Себастьяну все это не нравилось, как, по-видимому, и Рокхесту, если судить по мрачному выражению его лица. Но на этот раз Себастьян не собирался позволять графу вступиться за мисс Уилмонт – Рокхест не имел никакого отношения к леди и, следовательно, не имел и права на ее защиту, и Себастьяна не заботило, что его самого тоже почти ничто не объединяло с леди, кроме тонкой связи через собственную сестру.

– Леди Ратледж, мне кажется, вы слишком многого хотите от мисс Уилмонт. Как она сможет найти кого-то, отвечающего вашим высоким требованиям, за столь короткое время?

Лавиния пальцами вцепилась ему в рукав, и Себастьяну показалось, что он похож на графского волкодава, которого тянут назад на коротком поводке, – в общем, с ним обращались как с Роуэном. Но самое неприятное произошло потом, когда мисс Уилмонт обернулась в его сторону.

– Милорд, вы напрасно беспокоитесь обо мне. Я совершенно уверена, что смогу представить замену себе, которая изумит и порадует гостей леди Ратледж.

Как такое возможно? Ее твердая уверенность поставила Себастьяна в тупик, потому что, насколько ему было известно, мисс Уилмонт никогда не выезжала в свет. А теперь она бросает вызов одной из самых знаменитых хозяек лондонских салонов? Нет, она или сумасшедшая, или, как сказала бы его няня-ирландка, чокнутая.

– Лорд Трент? Лорд Трент! – тянула его за рукав Лавиния. – Милорд, вы меня слушаете?

– Да, мисс Берк? – Себастьян со вздохом посмотрел на девушку.

– Я хотела бы вернуться домой. – Лавиния слегка вскинула голову. – Прямо сейчас. Я начинаю чувствовать солнце.

– Сначала мы должны проводить домой моих сестер, – сказал он, покачав головой. – И мисс Уилмонт тоже, потому что мой негодный брат окончательно пропал. – Он кивком указал на пустое место; где недавно стояли Гриффин и Кенделл.

– Это совершенно неприемлемо, – недовольно возразила она.

– Тогда поезжайте со мной, мисс Берк, – предложила леди Ратледж. – Вы со своими подругами можете составить мне компанию в ландо Рокхеста. А вы вместе с этим чудовищем, – обратилась она к графу, – думаю, сможете сами о себе позаботиться.

– Как всегда, – отозвался граф, отвесив тетушке изысканный поклон.

Она отвернулась, держа в руке палку и надменно вскинув голову.

– Мисс Берк, вы с друзьями навестите меня. Я хочу больше узнать об этой оде браку.

Никто не осмеливался перечить леди Ратледж, когда она что-то предлагала, и мисс Берк, исключительно старательная (и благодарная) дебютантка, улыбнулась.

– Для нас это будет огромная честь, миледи, – сказала она, но брошенный на Себастьяна выразительный взгляд был предвестником назревающей ссоры.

В этот день у Себастьяна все шло кувырком. Сначала он пропустил завтрак в саду, потом, приехав извиниться, не обратил внимания на новую шляпу Лавинии. В его оправдание можно сказать, что у нее каждый раз была новая шляпа, так на что обращать внимание?

Очень вероятно, что ему придется забрать у матери все остальные оранжевые цветы и дать обещание сопровождать мисс Берк с сестрами Дьюмонт каждый день всю неделю в их походах по магазинам, чтобы вернуть себе ее расположение.

И как Роуэн на поводке, Себастьян начал чувствовать недовольство требованиями своей почти невесты. До сих пор он старался добиться руки девушки только потому, что ее отец хотел видеть их соседние имения объединенными и, кроме того, мечтал присоединить к недавно полученному титулу барона (который перейдет к Лавинии) старинный титул графа Уолбрук.

О, вероятно, нашелся бы другой, более достойный, более подходящий претендент на руку Лавинии, но у лорда Берка была одна очень веская причина остановить свой выбор на Себастьяне. Долги Марлоу, которые барон оплатил бы после свадьбы дочери, на всю оставшуюся жизнь давали ему власть над более знатным зятем.

И его дочь, очевидно, тоже все прекрасно понимала.

Как только экипаж Рокхеста отъехал, Себастьян обратил свое раздражение на сестер – и на мисс Уилмонт.

– Мы идем домой, – объявил он. – Рокхест. – Он коротко кивнул графу, надеясь, что тот поймет намек и уйдет.

– К сожалению, я не могу пойти с вами, – заявила мисс Уилмонт. – Мне нужно закончить одно дело. – Она взглянула через плечо Себастьяна на парк у него за спиной. – Я надеялась, что ваш брат сможет оказать мне помощь. Если не возражаете, я подожду здесь его возвращения.

Подождет? Одна? Или, еще хуже, с Рокхестом и его собакой размером с шотландского пони, которая привлекает больше внимания, чем цыганский табор?

И затем еще одна сторона ее отказа кольнула гордость Себастьяна: чем сам он не подходит для того, чтобы попросить его помощи? Но Себастьян взял себя в руки и постарался не обращать внимания на свою пострадавшую гордость.

– Быть может, я смогу оказать вам помощь? – Какую угодно, только бы положить конец этой сцене и увести всех из парка подальше от любопытных взглядов, бросаемых в их сторону.

– О, если бы вы смогли, это было бы чудесно. – Мисс Уилмонт взглянула на него из-под своей ужасающей шляпки, и искорки в ее светло-голубых глазах разбили ему сердце.

Господи, с каких это пор старые девы флиртуют, как куртизанки?

Мисс Уилмонт послала ему еще одну преднамеренно лукавую улыбку, а потом открыла сумку, немного порылась внутри и достала оттуда совершенно необыкновенную вещь – бриллиантовое ожерелье неимоверной стоимости.

– Вот это да! – едва не задохнулась Гермиона. – О, Шарлотта! Они просто потрясающие!

Не было никакого сомнения в том, что бриллианты настоящие, потому что они сияли даже в неярком солнечном свете. Но вместо того чтобы поразиться их блеску, как все остальные, Себастьян отступил на шаг назад. Его внезапно охватила жгучая, слепая ревность, которая не имела ни объяснения, ни причины. Как и все остальное в этом странно запутанном дне, вид мисс Уилмонт с этими бриллиантами насторожил его.

– Боже правый! – воскликнул Рокхест. – Откуда у вас это?

– От ее тети, – сообщила всем Гермиона. – Шарлотта получила их как часть наследства. – Она с самодовольной улыбкой посмотрела на Себастьяна. – Как я и говорила тебе вчера, Шарлотта теперь важная персона.

– Не думаю... – начала Шарлотта.

– Их нельзя продавать! – выпалил Себастьян, несмотря на то что ему меньше всего хотелось бы видеть это пленительное украшение у нее на шее.

– Почему? – Замолчав, Шарлотта слегка подняла тонкую бровь.

– Ну, леди не пристало продавать свои драгоценности. – Нервничая из-за того, что с ним не соглашаются, Себастьян попался на ее удочку. – Это совершенно недопустимо. – Она просила его совета и получила его, и Себастьян скрестил руки на груди, считая дело закрытым, но ему следовало бы догадаться, что вопрос не исчерпан.

– Они мои, лорд Трент, и мне решать, продавать их или нет. – Шарлотта убрала ожерелье обратно в сумку. – И если вы мне не хотите помочь, я...

– Вы посоветовались со своей матерью? – перебил ее Себастьян и по упрямо выставленному вперед подбородку уже понял ответ. – Во всяком случае, ваш семейный поверенный должен был бы...

– Лорд Трент, – в свою очередь, перебила его Шарлотта, – а вы советуетесь с матерью по поводу каждой деловой операции?

Виола тихо присвистнула и попятилась, Гермиона последовала ее примеру, казалось, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, но Себастьян не стал обращать на них внимания, как и на ухмылку Рокхеста. Граф по-прежнему стоял рядом в развязной позе и смотрел на мисс Уилмонт с восхищением, граничившим с преклонением.

– Советуюсь с матерью? Полнейшее безумие, мадам.

– Замечу, сэр, – леди улыбнулась ему, – что мне двадцать шесть и у меня есть свое мнение. По-моему, несправедливо, из-за того что я отношусь к слабому полу, полагать, что я неспособна разобраться в собственных делах. Или вы считаете меня слабоумной?

Себастьян был совершенно уверен, что в этот момент леди абсолютно не интересовало его мнение о ней.

– Она загнала в угол мою тетю и вашу мисс Берк. – Рокхест слегка похлопал его тростью. – Так что предлагаю спасаться, пока она не побежала в парламент и не устроила цирк из всего, что нам дорого.

Но Себастьян не собирался отступать. Этой дерзкой девице доставляло удовольствие дразнить его, но он этого не потерпит.

– Мисс Уилмонт, вы имеете представление о том, сколько они стоят?

– Полторы тысячи фунтов, – ответила она, туго затягивая шнур сумки, и посмотрела на него так, словно для двадцатишестилетней девушки было естественным разгуливать по Гайд-парку с баснословно дорогими камнями, и Себастьян едва не задохнулся.

– Могу я узнать, для чего вам нужна такая сумма?

– Сначала, – ответила Шарлотта, спокойно глядя на него, – я хочу купить платье.

О, все верно, леди просто ненормальная. Ему придется поговорить с матерью о дальнейшей дружбе Гермионы и Виолы с этой мисс Уилмонт.

– Голубое, – добавила она и этим только еще сильнее вывела его из себя.

– То, которое в магазине мадам Клоди! – восторженно подхватила Гермиона. – Я уверена, оно великолепно подойдет тебе, Шарлотта.

– Она не станет продавать эти бриллианты, – заявил Себастьян. – Это неразумно.

Расправив плечи, мисс Уилмонт посмотрела ему прямо в лицо, и на мгновение у Себастьяна промелькнула мысль, что граф, возможно, был прав, – эта женщина его погубит. Но, к счастью для Себастьяна, Рокхест встал между ними почти как правомочный секундант – только с чьей стороны, Себастьян не мог понять.

– Мисс Уилмонт, – заговорил граф, – я думаю, лорд Трент хочет сказать, что ожерелье будет выглядеть лучше на вас, чем в витрине ломбарда.

– Я ничего такого не говорил! – возмутился Себастьян.

– Значит, ты предпочитаешь голубое платье? – У Гермионы на губах заиграла насмешливая улыбка.

Себастьян стиснул зубы, не зная, что хуже: смотреть, как мисс Уилмонт продает семейные драгоценности, словно простые безделушки, или представлять, как соблазнительно она будет выглядеть в голубом платье.

– Полагаю, есть хорошее решение этой дилеммы. Я куплю ваши бриллианты, мисс Уилмонт, – предложил Рокхест.

– Вы?! – взорвался Себастьян. Дело из скандального превращалось просто в губительное, но эту проклятую мисс Уилмонт, по-видимому, нисколько не обескуражила щедрость Рокхеста. – Если об этом узнают, то, хм, скандал...

– Вы очень любезны, милорд. – Она обошла Себастьяна, как маленький бугорок на пути к осуществлению ее нелепого плана.

– Думаю, так будет лучше всего, – заверил ее наглый граф. – Если их куплю я, то сделка останется между нами и не возникнет повода для непристойных сплетен, которые, как боится лорд Трент, могут повредить вашей репутации.

Пока эти двое заключали сделку, Себастьян метался между отвращением к Рокхесту за его поистине донкихотское вмешательство и раздражением на сестер и мисс Уилмонт за их романтическое восхищение этим мужчиной.

После того как Шарлотта отдала свое наследство Рокхесту, Гермиона объявила всем, что они возвращаются домой, чтобы уговорить мать проводить их за покупками для Шарлотты.

– Новое платье нужно продемонстрировать, – заявил Рокхест, – и у меня есть превосходная идея. Мисс Уилмонт, не согласитесь ли вы... разумеется, с вашей подругой, – добавил он, слегка поклонившись Гермионе, – пойти сегодня вечером со мной в оперу? О, как раз этим утром лорд и леди Гвинн запиской сообщили мне, что не смогут составить мне компанию.

Как же, так все и поверили!

– Не думаю... – кашлянув, начал Себастьян.

– Она будет счастлива, – оборвала брата Гермиона, отталкивая его в сторону. – И я тоже.

– Ну, это мы еще посмотрим, – ответил ей Себастьян. – У мамы может быть другое мнение на сей счет. – Приглашение от Рокхеста? Сомнительная репутация графа постоянно граничила со скандальной, и ни одна солидная дама, будучи в здравом уме, не хотела, чтобы ее дочь имела дело с таким мужчиной.

Себастьян на мгновение замер. Проклятие! Его мать никогда не отличалась здравомыслием: графиня не считала нужным придерживаться предписаний светского общества.

– Возьмите с собой и вашу замечательную маму, – предложил Гермионе Рокхест. – К сожалению, Трент, там не хватит места для вас и мисс Берк. Но вы прекрасно будете видеть нас из их ложи.

Что-то в этом плане показалось Себастьяну чрезвычайно знакомым, но он заподозрил, что все это ему нисколько не понравится.

Как только Шарлотта вошла в оперный зал под руку с лордом Рокхестом, великосветское общество перестало интересоваться мисс Берк при виде вызывающего фасона голубого бархатного платья мисс Уилмонт.

К удивлению Шарлотты, платье в магазине мадам Клоди оказалось тем самым, которое заказала Лотти, и модистка была просто счастлива продать наряд ей, признавшись, что леди, для которой он предназначался, исчезла, а ее дом на Литл-Тичфилд-стрит пуст.

Теперь остался только один вопрос: сможет ли платье, которое так воспламенило безрассудного любовника Лотти, пробить броню добродетели этого Себастьяна?

– Вы создали настоящий переполох, – тихо заметил Рокхест, после того как представил Шарлотту лорду Пилели, занимавшему соседнюю ложу, и проводил ее к переднему креслу в своей ложе – к тому месту, где ее прекрасно могли видеть все.

Тем временем Гермиона и ее мать заняли места позади графа, леди Уолбрук восторгалась его выбором ложи, обеспечивавшей великолепный обзор, а Гермиона сидела на удивление тихо.

– О, мы ни для кого не останемся незамеченными, – провозгласила леди Уолбрук.

– О, не дай Бог. – Шарлотта осознала, что сплетни неизбежно достигнут Куин-стрит и леди Уилмонт не особенно обрадуется, что Шарлотта отправилась в оперу с Рокхестом, ничего ей не сообщив. – Мама этого не одобрит, – тихо сказала она.

– Ваша мать не одобрит обретенную вами популярность? – удивился Рокхест.

– Она будет недовольна, узнав, что приглашение в оперу исходило от вас.

– Вы не сказали ей, что вас пригласил я?

– Господи, конечно, нет, – огрызнулась Шарлотта: характер Лотти снова взял над ней верх.

– Мисс Уилмонт, вы меня удивляете. – Рокхест громко и довольно рассмеялся, привлекая к ложе еще больше внимания.

– Сомневаюсь. – Шарлотта посмотрела через зал на ложу Берков.

– Нет, – покачал головой граф, – в вас есть что-то неподражаемое. У меня такое чувство, словно я давным-давно вас знаю, и мне пришлось напомнить себе, что мы познакомились совсем недавно.

Шарлотта с возросшей тревогой взглянула на него. Только не граф! Предполагалось, что он не должен ничего помнить! Меньше всего ей нужны были его ухаживания, когда она старалась снова завоевать сердце Себастьяна.

Украдкой бросив любопытный взгляд на ложу Берков, Шарлотта с трудом скрыла разочарование, увидев, что она остается пустой.

«Черт побери, – подумала она, употребив одно из любимых крепких выражений Лотти, – когда же они собираются прибыть?»

– Мисс Уилмонт? – тихо окликнул ее Рокхест.

– Хм, да, – ответила Шарлотта, на самом деле не слушая его.

– На той стороне есть что-то или, вернее, кто-то, кто вас интересует?

– О Господи, неужели это так заметно? – Шарлотта, прикусив губу, обернулась к хозяину ложи.

– Только мне, – успокоил он ее. – Позвольте мне догадаться. Так как там еще не занята только одна ложа, принадлежащая лорду Берку, то могу предположить, что предметом ваших безнадежных взглядов и вздохов может быть лишь лорд Трент.

– Простите... Это просто...

– Не волнуйтесь, – беззаботно усмехнулся граф, – я обладаю талантом не видеть то, что прямо у меня под носом. – Он наклонился ближе и шепнул: – Мне кажется, Ваша жертва наконец прибыла. – Он едва заметно кивнул в сторону ложи Берков, где лорд и леди Берк вместе с дочерью, сопровождаемой лордом Трентом, занимали места.

Шарлотта сделала глубокий вдох как раз в тот момент, когда Себастьян, обежав глазами зал, встретил ее взгляд. Она скорее почувствовала, чем увидела его реакцию, – как его тело напряглось, а глаза жадно впились в нее.

Вмиг она снова превратилась в Лотти, а Себастьян – в ее пылкого любовника, с нетерпением ждущего, когда кончится представление, чтобы они могли слиться в порыве страстной, порочной любви.

Пока играла музыка и певцы заунывно исполняли свои партии, Шарлотта больше наблюдала за Себастьяном, чем за действием на сцене.

«Вспомни, – про себя просила она, – вспомни, кем мы были друг для друга».

Когда начался антракт, она едва не вскочила с места, стремясь присоединиться к толпе в фойе, чтобы получить шанс встретиться с Себастьяном.

– Мисс Уилмонт, – обратился к ней Рокхест с выражением насмешливой наивности на красивом лице, – может быть, пройдемся?

– О, с удовольствием, – ответила она, краем глаза наблюдая, как Себастьян провожает в фойе мисс Берк.

– Тогда пойдем и уничтожим вашу соперницу.

– Мою... кого?

– Мисс Берк.

– О, я ничего не имею... – стала возражать Шарлотта, пока не увидела в глазах Рокхеста озорной блеск. – Ну пожалуй, немного есть.

– Бедная мисс Берк, – рассмеялся граф. – Но мне доставляет огромное удовольствие смотреть, когда протеже моей тети получают достойный отпор. Посмотрим, что еще можно сделать в данном случае.

Встав, они повернулись и увидели стоящую в готовности Гермиону, которая горящими глазами смотрела на Рокхеста.

– Как зовут сестру Себастьяна? – наклонившись, шепотом спросил граф у Шарлотты, одновременно улыбаясь леди ослепительной улыбкой.

– Леди Гермиона.

– Ах да. Леди Гермиона, – обратился он к девушке, – не хотите немного пройтись? Ваша мама, по-видимому, весьма занята.

Это так и было. Леди Уолбрук выступала в роли театрального критика перед несчастным, пойманным ею лордом Пилсли.

– О да, конечно, – ответила Гермиона. – Давайте найдем моего несносного брата и покажем ему новое платье Шарлотты.

– У бедняги нет никаких шансов, – рассмеялся Рокхест. Сначала Шарлотта едва дышала в толкучке фойе, но затем при виде Рокхеста и шедшей с ним под руку таинственной леди толпа расступилась.

Не проведи Шарлотта две недели как Лотти Таунсенд, она ни за что не выдержала бы такого множества любопытных взглядов и подозрительных перешептываний. Молодые леди и степенные дамы, куртизанки и дебютантки, повесы и лорды – все с любопытством смотрели на нее.

Вспомнив одно из наставлений Финни, Шарлотта смотрела прямо перед собой и шла рядом с графом, как будто всю жизнь провела в обществе.

– Святые небеса, – прошептала Гермиона, чувствуя себя в своей стихии при всем том внимании, которое они к себе привлекали, – не могу дождаться увидеть лицо Себастьяна.

– А вот и он, – сказал Рокхест. – Посмотрим, как он отнесется к вашему новому платью, мисс Уилмонт.

Их прогулка, начавшаяся так быстро, стремительно закончилась. Словно две шеренги остановились напротив друг друга на поле сражения: с одной стороны Рокхест, Шарлотта и Гермиона, с другой – мисс Берк и Себастьян, а лорд и леди Берк держались позади, как подкрепление.

– Должен заметить, очень напоминает битву при Гастингсе, – пробормотал Рокхест.

– Да. – Отведя назад плечи, Шарлотта нашла достойное применение своему платью. – Я почти слышу, как мисс Берк делает первый выстрел.

– Могу поспорить, мы в конечном счете их одолеем. Наклонившись, он прошептал ей в самое ухо: – Голубой – это ваш цвет, мисс Уилмонт.

Что бы ни говорил Рокхест такого, от чего мисс Уилмонт так очаровательно зарумянилась, Себастьяну это не нравилось – буквально выводило его из равновесия.

– О Боже, – вздохнула мисс Берк. – Здесь эта вульгарная мисс Уилмонт с Рокхестом. Но, думаю, нам придется поздороваться с ними, потому что там ваша сестра.

Себастьян не имел ни малейшего представления, почему так расстроена мисс Берк, но ее чувства совпадали с его собственными: у него не было никакого желания находиться рядом с мисс Уилмонт.

Этот вечер превратился для Себастьяна в настоящий кошмар. С первого же мгновения, когда он вошел в ложу Берков, он был не способен отвести взгляд от невзрачной старой девы, теперь превратившейся в изумительную красавицу.

Как платье могло сотворить такое? Но дело было не только в голубом бархате: казалось, леди ярко светится изнутри. И к еще пущему раздражению Себастьяна, остальное светское общество это тоже заметило.

Но как он не видел этого прежде?

– Мисс Уилмонт, какое изумительное платье, – заговорила мисс Берк, после того как все обменялись приветствиями.

– Благодарю вас, – ответила Шарлотта.

Лавиния уже открыла рот, собираясь продолжить комментарии, но неожиданно в толпе вокруг них началась паника, и все устремились к своим ложам.

– Черт бы его побрал! – выругался Рокхест, мгновенно оценив обстановку. – Сюда направляется Баттерсби.

Все застонали, за исключением, как отметил Себастьян, мисс Уилмонт. Заметив у нее в глазах расчетливый блеск, он не мог не почувствовать легкого беспокойства, предвещавшего несчастье.

– Лавиния, Трент, пойдемте, – скомандовал лорд Берк. – Быстро. Чтобы он на весь остальной вечер не загнал нас в угол.

– Это действительно лорд Баттерсби? – Шарлотта повернулась и поднялась на цыпочки. – У него еще есть акции для продажи?

– Есть, есть, – ответил Рокхест, стараясь поскорее увести ее и Гермиону. – Он со своими треклятыми акциями испортил весь сезон.

Ко всеобщему ужасу, Шарлотта освободилась от Рокхеста и повернулась в сторону Баттерсби.

– Лорд Баттерсби! Можно вас на минуту, сэр?

– Нет, Шарлотта! – Гермиона схватила подругу за локоть. – Все знают, что он в отчаянии.

– И я тоже, – бросила Шарлотта и пересекла пустое пространство, прежде чем кому-либо удалось ее остановить. – Лорд Баттерсби, прошу вас, уделите мне немного времени.

Себастьян, Рокхест и лорд Берк использовали различные словосочетания, но все трое смачно выругались.

– Я должен ее остановить, – сказал затем Себастьян.

– Думаю, для этого понадобимся мы оба, – поддержал его Рокхест, и они вдвоем бросились вслед за Шарлоттой.

– Лорд Баттерсби, – между тем продолжала Шарлотта, – мне нужно поговорить с вами.

Высокий худой мужчина обернулся, у него на лице было написано изумление, потому что, вероятно, в первый раз за весь сезон кто-то искал его общества.

– Извините мою бесцеремонность, но у вас еще остались акции «Агаты Скай»?

– Акции? Мои акции? – Лорд Баттерсби снял очки, быстро протер их, торопливо снова надел и, моргнув совиными глазами, уставился на мисс Уилмонт. – Ваш отец интересуется ими, мисс... мисс?..

– Уилмонт, – подсказала она. – Нет, милорд, я сама.

Баттерсби нахмурился, заметив приближающихся графа и Себастьяна.

– Очень смешно, Рокхест. Подослать ко мне эту несчастную девушку, чтобы пробудить во мне надежды. – Он взглянул на виконта. – Я был о вас лучшего мнения, Трент, и всегда считал вас порядочным человеком.

– Это не их проделка, милорд, – успокоила его мисс Уилмонт. – Я хочу купить ваши акции.

Себастьян застонал. Сначала она продала свои бриллианты Рокхесту, а теперь устраивает настоящий спектакль, уговаривая Баттерсби продать ей его ничего не стоящие акции, и делает это прямо в антракте, собрав гораздо больше зрителей, чем это удается актерам.

– Да это просто шутка, – сказал Рокхест, пытаясь увести Шарлотту. – Славно повеселились, а, Баттерсби?

– Вовсе нет, – ответил мужчина, расправляя плохо сшитый сюртук.

– Я не шучу, – не сдавалась Шарлотта, снова вырвавшись от графа и став прямо перед Баттерсби. – Я хочу купить ваши акции.

– Что ж... – Бедняга Баттерсби поморгал и прищурился, так как, вероятно, еще никогда не видел так близко такое количество женских принадлежностей. – Это, так сказать...

– Мисс Уилмонт, вы устраиваете сцену, – склонившись к ее плечу, шепнул ей Себастьян. – Эти акции ничего не стоят.

– Только не для меня, – шепнула она в ответ. – У меня есть тысяча четыреста фунтов. – Она на мгновение замолчала. – О, увы, только тысяча триста. Я должна оставить сто фунтов герру Тромлеру.

Себастьян не нашел ничего лучше, чем переспросить:

– Герру Тромлеру?

– Да, скрипачу для званого вечера леди Ратледж. Я догадываюсь, ему понадобятся деньги на одежду.

Себастьян и Рокхест застонали в один голос.

– Тысяча триста фунтов? – Баттерсби оторвал взгляд от платья Шарлотты и покачал головой. – О нет, мисс, на эти деньги можно купить лишь третью часть их, а я могу продать их только целиком.

– Но это все, что у меня есть, – грустно вздохнула Шарлотта.

– Сожалею, мисс, – ответил мужчина.

– Жаль, конечно, – сказал ей Себастьян, – но, уверяю вас, вы найдете лучшее применение своим деньгам, чем покупка этих акций.

Она взглянула через плечо на удаляющегося Баттерсби, а потом снова на Себастьяна. Ее голубые глаза были полны таким безрассудством и отчаянием, что у него сжалось сердце.

– Я должна купить эти акции. Пожалуйста, помогите мне убедить Баттерсби продать их мне.

– Но они ничего не стоят, – возразил Себастьян. – Верить, что корабль вернется в порт после стольких месяцев задержки, – значит, принимать желаемое за действительное.

– Иногда желания – это все, что мы имеем. – Некоторое время Шарлотта молча смотрела на него, а потом коснулась рукой его рукава. – Прошу вас, помогите мне осуществить это.

Себастьян так никогда и не мог понять, что именно в тот момент перевернуло его абсолютно нормальный мир с ног на голову – печаль и отчаяние у нее в глазах или прикосновение ее руки, от которого у него по спине пробежала необъяснимая дрожь.

– Баттерсби, задержитесь на минуту, – услышал Себастьян собственный голос.

– Что, и вы тоже, Трент? – Мужчина обернулся. – Делаете из меня посмешище, как Рокхест?

– Нет, ничего подобного. – Себастьян перевел дух. Это было безумство, умопомрачение, но у него в ушах все еще звучали ее слова: «Иногда желания – это все, что мы имеем». – Я возьму вторую треть, – сказал он, подсчитав, что на покупку уйдут все наличные деньги, которые у него есть. – Это все, что я могу сделать, но, полагаю, вам лучше продать хотя бы две трети, чем ничего.

– Нет. – Баттерсби посмотрел сначала на Себастьяна, потом на мисс Уилмонт и, подозрительно сжав тонкие губы, покачал головой. – В контракте оговорено, что я могу продать акции только целиком. Все или ничего.

– Я не могу больше ничего сделать. – Себастьян посмотрел на мисс Уилмонт, ожидая прочесть у нее на лице разочарование, но вместо этого увидел, что она улыбается ему.

– Вы сделали больше, чем можете себе представить.

– Трент, вы сошли с ума? – К ужасу Себастьяна, мисс Берк и ее отец подошли к ним сзади, и барон снова заговорил, с каждым словом повышая голос: – Бросать на ветер такие деньги! Неудивительно, что ваша семья в таком стесненном положении.

Уже не в первый раз недавно возвысившийся торговец бросал подобные слова в лицо Себастьяну, но до этого момента виконт старался не обращать на них внимания. Ведь в такой ситуации оказывались многие обедневшие дворянские семьи – им приходилось терпеть пренебрежение новых богачей.

– Вас это не касается, сэр, – оборвал его Себастьян.

– Я не могу оставаться безразличным, когда бросают в канаву большие деньги. Надеюсь, вы не рассчитываете, что я буду оплачивать этот долг?

– Мои финансы – это не ваше дело. – Выпрямившись во весь рост, Себастьян повернулся лицом к будущему тестю.

– Совершенно верно, – вступил в разговор Рокхест. – Мы не позволим вам воспользоваться благоприятным случаем, Берк, эдакий хитрец. Думаете, вы можете отвлечь нас от акций Баттерсби, чтобы самому купить их?

– О, я никогда... – Берк сделался ярко-красным.

– Отлично. – Рокхест обернулся к Баттерсби: – Я покупаю оставшуюся треть, дружище. Вот вы и продали весь пакет целиком.

– Все? – Баттерсби часто заморгал совиными глазами.

– Да, – подтвердил Себастьян, – своеобразное партнерство. Оно должно удовлетворить составителя контракта. – Он с содроганием подумал о таком деловом союзе – с упрямой и скорее всего ненормальной старой девой и с самым заядлым лондонским игроком и повесой. Честно говоря, он был больше согласен с мистером Берком, чем со своим собственным решением.

– Безусловно. – Баттерсби оправился от шока, и его лицо расплылось в улыбке до ушей. – Партнерство вполне допустимо. Да, конечно. Они ваши.

Когда сделка была заключена, Рокхест добровольно предложил, чтобы его поверенный составил документы – на следующее же утро, по настоянию мисс Уилмонт.

– Нет, это безумие! Подумать только, какое безрассудство! – объявил лорд Берк. – Я изменил свое мнение о вас, Трент.

Но прежде чем Себастьян осмыслил услышанное, прозвенел звонок, приглашавший всех вернуться на свои местами Себастьян под руку с рассерженной Лавинией последовал в зал. Второй акт представлял собой жалкую замену той драме, которая разыгралась в фойе, и Себастьян чувствовал себя предметом всеобщего внимания и любопытных взглядов.

А потом, что было еще хуже, он оказался в экипаже Берков, где царила гробовая тишина. Когда экипаж остановился у богатого особняка, барон с женой поспешно ушли в дом а Лавиния, изменив себе, задержалась.

– О, эта мисс Уилмонт просто бесподобна! – заявила девушка.

– Да, конечно, – согласился Себастьян, проявив несколько неуместный энтузиазм.

Его почти невеста фыркнула, ясно давая понять, что не собирается позволить этой засидевшейся в девках выскочке стать вместо нее центром внимания общества и тем более Себастьяна...

– С ее стороны совершенно непристойно покупать эти акции. Да еще в опере! О, она была похожа на жену торговца рыбой, когда преследовала несчастного лорда Баттерсби.

– Не думаю, что все это так неприлично, – возразил Себастьян, а мисс Берк выразительно подняла тонкие брови.

– Вы заметили ее платье? Честно говоря, так одеваться в ее возрасте просто стыд. Уверена, мы с вами одинаково относимся к этому. Думаю, вы не захотели бы иметь дело с леди, которая настолько не уважает вас, что носит такие вызывающие наряды.

Себастьян не был готов высказать свое мнение о внешности мисс Уилмонт – о голубом платье, о прическе и сияющих глазах, о ее гордой манере держать себя и о тайных взглядах. О, он заметил эти взгляды, и как можно было не обратить на них внимания, если каждый раз, когда мисс Уилмонт смотрела на него, его тело вело себя так, словно Себастьян был неопытным подростком? Вызывало досаду лишь то, что все мужчины в опере тоже проявили к ней интерес.

– По-моему, – решительно продолжала мисс Берк, совершенно не представляя направления его мыслей, – недопустимо, чтобы в обществе появлялись леди, у которых не осталось никаких надежд выйти замуж. Они производят такое тягостное впечатление. Я думаю, мисс Уилмонт...

– Нет! – выкрикнул Себастьян.

– Что – нет? – Мисс Берк, обычно отличавшаяся великолепной выдержкой, посмотрела на него с возмущением и презрением.

– Не произносите больше ни слова о ней, я не желаю ничего слышать.

– Лорд Трент, вам, вероятно, еще придется о ней услышать. После сегодняшнего вечера о ней будет говорить весь высший свет.

– Тогда, я надеюсь, вы останетесь в стороне от такого подлого общества.

– Почему же? – Она спросила это с таким оскорбленным видом, словно Себастьян просил ее появиться на публике в нижнем белье. – Мы просто получили самую прекрасную тему сезона, и все захотят ее обсудить. Конечно, я сделаю все, что в моих силах, чтобы приуменьшить вашу роль в этом деле. – Она на секунду замолчала. – Вы должны знать, Что я полностью прощаю вас за вашу минутную слабость.

– Вы меня прощаете? – Себастьян на шаг отступил от нее.

– Да, конечно, дорогой! – Мисс Берк, по-видимому, совершенно не уловила возмущения, скрывавшегося в его словах. – Вы просто помогли этой эксцентричной мисс Уилмонт из-за ее дружеских отношений с вашими сестрами. Я постараюсь, чтобы все поняли, что вы считали своим долгом...

– Мисс Берк, я повторяю свое требование: вы больше ничего не будете говорить о мисс Уилмонт. Вам понятно?

Непокорный блеск ее глаз удивил его, и Себастьян внезапно понял, что его хорошо продуманный и подготовленный брак по расчету начинает трещать по всем швам, а вместе с ним и будущее его семьи. Он подумал о горе неоплаченных счетов на письменном столе отца и о торговцах, у которых кончались терпение и кредиты. Его семья находилась в отчаянном положении, и только он был способен спасти ее с помощью этой будущей невесты. Проглотив горькую пилюлю, Себастьян задумался – по крайней мере на секунду.

– Хорошо, мисс Берк, вы были правы, я просто думаю о благополучии сестер. Мне не хотелось бы, чтобы скандал хоть в малейшей степени коснулся их и вас, если вы когда-нибудь тоже будете называть их своими сестрами.

Мисс Берк, очаровательно улыбнувшись ему, повернулась и поднялась по ступенькам к входной двери, и Себастьян готов был поклясться, что та вспышка гнева ему, должно быть, просто почудилась.

Разве в этот день он не ошибался в столь многих вещах?

– И это единственная причина, лорд Трент?

– Единственная причина чего?

– Вашего желания, чтобы я ничего не говорила о скандальном поведении мисс Уилмонт сегодня вечером. Это только ради ваших сестер?

– Да, конечно. – Он поднял голову. – А какая же еще может быть причина?

– Действительно, какая же еще?.. – отозвалась мисс Берк.