Глава 22
Солнечный свет лился на скатерть, сверкал и отражался в бокалах. В свете ясного утра маленькая столовая оказалась неожиданно красивой. Оливия почти не спала этой ночью, но чувствовала себя превосходно. Замечательное утро. И настроение у нее превосходное. Что-то напевая себе под нос, Оливия намазывала тост джемом и ждала, пока собравшиеся осознают смысл ее слов.
Бесси со стуком уронила вилку на тарелку.
— Что ты сказала?
Эдит вскочила, бросилась к Оливии и обняла ее за шею.
— По-моему, это прекрасно! Поздравляю! Оливия рассмеялась, пытаясь оттолкнуть Эдит.
— Спасибо, только не надо меня душить! Ну что здесь такого удивительного?
Эдит шлепнулась на стул и весело защебетала:
— Ты же заявляла, что никогда не выйдешь замуж! Это кто угодно подтвердит, да ты сама мне говорила! Уверяла, что тебе никто не нужен, что тебе одной хорошо. Значит, хитрила?
— Я не хитрила… — начала было Оливия, но Эдит перебила ее:
— И все это время ты завлекала лорда Райвала! В жизни бы не подумала! Повеса Райвал и убежденная старая дева Оливия Фэрфакс!
Эдит расхохоталась, но Оливии было не до смеха. Она положила тост обратно на тарелку. У нее пропал аппетит. Она украдкой взглянула на Бесси, которая словно окаменела.
Отворилась дверь, и вошел Джордж. Оливия почувствовала слабость в коленях. Он был неотразим. Он обладал грацией хищника, и Оливия ужаснулась. Она, наверное, лишилась рассудка, когда согласилась выйти за него замуж.
Он улыбнулся, и она поняла, что пойдет на все, лишь бы он остался с ней. Он завоевал ее сердце. Он не заставлял ее соглашаться, она изо всех сил искала оправдание, только бы согласиться. Сейчас уже поздно, слишком поздно, стучало в ее мозгу, когда она протянула ему руку, краснея и улыбаясь, как любая другая невеста. Жалеть она будет потом. Когда Джордж склонился к ее руке, она ощущала лишь совершенно идиотское счастье. Он украдкой улыбнулся ей, и она еще сильнее покраснела.
— Доброе утро, — только и сказал он, но то, как он это произнес, смутило ее.
— Доброе утро, — защебетала Эдит. — Примите мои поздравления!
— Спасибо, — с поклоном сказал Джордж. — Я самый счастливый мужчина на свете.
Эдит просияла:
— Значит, счастье у вас уже есть, так что желать его вам необязательно.
Не дожидаясь приглашения, он сел рядом с Оливией, бросив на Эдит веселый взгляд.
— Честно говоря, леди Бадсворт, я думал, что в сложившихся обстоятельствах вы не будете смотреть на брак столь оптимистично.
— Несмотря на все мои беды, я одобряю браки как таковые. — Переведя глаза с лорда Райвала на Оливию, она засмеялась. — Это моя кузина была решительно настроена против брака. Я рада, что вы заставили ее передумать.
— Я тоже рад, — сказал Джордж, протягивая руку за кофейником.
— Мое мнение о браках ни на йоту не переменилось, — решительно заявила Оливия. — Дело в том…
Она осеклась и растерянно огляделась. Все взгляды были устремлены на нее, а она никак не могла закончить фразу. Джордж откровенно забавлялся, Эдит казалась удивленной, а лицо Бесси словно застыло. В наступившей тишине Джордж спокойно договорил за нее:
— Мы с тобой будем исключением, которое подтверждает правило. — Он спокойно отпил кофе. — В отличие от большинства мужей я не буду давить на свою жену.
Оливия засмеялась над этой откровенной ложью. Джордж способен был подавить кого угодно. Сама мысль о том, что он может превратиться в покорного мужа, казалась нелепой. Она бросила на него укоризненный взгляд, он лишь улыбнулся.
Бесси наконец заговорила:
— От всей души желаю тебе счастья, Айви. — Она вытащила из кармана платок и энергично высморкалась. — Для меня это настоящий шок, но раз уж так суждено…
— Все было предопределено свыше, — сказал Джордж.
— Я вам обоим желаю счастья. Эх! — Она шмыгнула носом и стала нервно комкать платок. — Прошу прощения, я так взволнованна. Скажу больше — поражена. Я и не предполагала, но ничего не попишешь. Я справлюсь. — Она помолчала и неожиданно заявила: — Я о вас очень высокого мнения, милорд. С первого взгляда вы мне не слишком понравились, как вы наверняка догадались. Но потом я поняла, что вы человек чести. После вчерашних событий мне стало ясно, что в свете сложилось превратное представление о вас, и я постараюсь его изменить. У вас есть задатки героя, милорд, и я постараюсь это всем объяснить.
Джордж был удивлен и в то же время тронут.
— Спасибо, мисс Фэрфакс. Но, прошу вас, не подумайте, что свет был несправедлив ко мне. Я заслужил свою отвратительную репутацию, и вы были совершенно правы, когда отнеслись ко мне с подозрением. — Улыбка осветила его лицо. — Но теперь вы изменили мнение обо мне, и я всей душой надеюсь, что мы станем друзьями.
Бесси кивнула:
— Прекрасно, милорд. Я тоже на это надеюсь. — Она перевела взгляд с Джорджа на Оливию. — Какие у вас планы?
— Планы? — переспросила Оливия. У нее нет никаких планов.
А у Джорджа они определенно были. Он положил себе яичницу.
— Во-первых, мисс Фэрфакс, мы попросим вас с леди Бадсворт вернуться в Челси. Если вы будете так любезны.
— О да! — быстро проговорила Эдит, умоляюще глядя на Бесси. — Прошу тебя, Бесси, не оставляй меня. Я чувствую себя намного увереннее, когда ты рядом. Что, если я опять столкнусь с Ральфом? И, о Боже, что я скажу Калпепперу?
— Ничего, — непреклонно заявила Бесси. — Я знаю его намного дольше, чем ты. Он будет суетиться и читать мораль, но это меня ни капельки не трогает. Я поговорю с ним вместо тебя, Эдит, не бойся.
— Превосходно. Уверен, что вы сможете представлять интересы леди Бадсворт. Возьму на себя смелость внести еще одно предложение. — Джордж вопросительно взглянул на Бесси, и та осторожно кивнула. Он посолил яичницу. — Надеюсь, вы с леди Бадсворт сообща обсудите ваше будущее до разговора с Калпеппером. К какому бы решению относительно будущих условий ее жизни вы бы ни пришли, думаю, ей не следует жить одной.
Эдит немедленно выразила свое горячее одобрение и заявила, что Бесси непременно должна жить с ней. Бесси раскраснелась от нахлынувших на нее чувств, которые Оливия расценила как благодарность и облегчение. Она испытала острую душевную боль, поняв, что Джордж верно истолковал причину каменного выражения лица Бесси, в то время как сама она не догадалась, что после ее замужества Бесси окажется бездомной.
— Я пошлю за старым мошенником, как только мы вернемся, пока Ральф не успел дать ему свои указания, — заявила Бесси.
— А пока вы будете заключать сделку с Калпеппером, — подхватил Джордж, — велите ему поместить в лондонских газетах объявление о помолвке леди Оливии.
Бесси усмехнулась:
— Это его отвлечет. Я скажу ему, как только он начнет заламывать руки по поводу того, что Эдит ушла от Ральфа.
Оливия упрямо вздернула подбородок.
— А мое мнение кого-нибудь интересует? — осведомилась она. — Почему это Бесси должна встречаться с Калпеппером? Он вообще-то служит у меня.
— Ты будешь занята другими делами, — спокойно сообщил Джордж. — Думаю, мы можем оставить леди Бадсворт на попечении твоей кузины. По-моему, мисс Фэрфакс прекрасно со всем справится.
Оливия лишилась дара речи. Бесси порозовела от похвалы, а Эдит засияла. Новоявленный жених, видимо, уже забрал поводья из рук Оливии и вовсю распоряжался ее хозяйством.
Он заговорил поверх ее головы, вновь обращаясь к Бесси:
— Думаю, вы получите некоторое преимущество, если поговорите с Калпеппером до того, как он увидится с лордом Бадсвортом. Я договорюсь, чтобы экипаж отвез вас в Челси как можно скорее. Сколько времени вам нужно на сборы?
— Час, милорд.
— Отлично. — Он взял вилку. — Экипаж будет вас ждать. Мы с леди Оливией примерно в то же время, что и вы, отправимся в Суссекс. Я верну ее вам в целости и сохранности через пару дней.
К Оливии вернулся дар речи.
— Бог мой, и что же находится в Суссексе? — спросила она, сверкнув глазами.
— Твое новое имение, — ответил Джордж. Он улыбнулся, и гнев ее испарился, но его слова подействовали на нее как гром среди ясного неба.
Имение. Какая же она глупая. Он же барон; само собой, у него есть имение. Она никогда не задумывалась над этим. У большинства женщин хватало здравого смысла выяснить все подробности до того, как вступать в брак. Даже у глупышек, к которым относилась и она сама, находились благоразумные опекуны, которые все выясняли. Но Оливия Фэрфакс, которая гордилась тем, что не нуждается в опекунах, презрительно отвергала советы и сама принимала решения, влюбилась, как девчонка, и опрометчиво согласилась стать женой человека, о котором ничего не знает.
Человека, у которого есть имение. В Суссексе.
Она не слушала разговоров, которые велись за завтраком. Спустя некоторое время встала из-за стола, так и не прикоснувшись к еде, и поднялась наверх, чтобы проследить затем, как пакуют ее вещи. Она никак не могла привыкнуть к своему новому положению, осознать, как могли обстоятельства коренным образом измениться за одну ночь.
Суссекс. Он повезет ее в Суссекс. Он покажет ей свой дом. Наверняка убежден, что она будет жить там, в его имении. А где будет жить он? Вернется в Мейфэр проматывать ее наследство? Бездельничать, пока его простофиля-жена будет в Суссексе плакать в подушку вдалеке от всего, что знает и любит?
Оливию словно ушатом ледяной воды окатили. Она вдохнула, выбежала из комнаты и забарабанила в дверь спальни Бесси. Никто не ответил. Она помчалась вниз и увидела облачко пыли, поднятое экипажем. Бесси и Эдйт уехали.
Оливия опустилась на узенькую деревянную скамейку у входа в гостиницу. Как только Бесси приедет в Челси, немедленно пошлет за Калпеппером. Объявление о помолвке Оливии появится в газетах раньше чем через неделю. Какой кошмар! После объявления в газетах разрыв помолвки вызовет еще больше кривотолков, чем сама помолвка.
Оливия попыталась сосредоточиться. Тяжело пережить скандал, но она не разрушит свою жизнь из страха перед сплетнями. Что же делать? Давно уже она не чувствовала себя такой одинокой.
Она услышала шаги позади себя, но не повернула головы. Она знала, что это Джордж. Он остановился рядом с ней, но она продолжала смотреть в ту сторону, где скрылся экипаж.
— Оливия!
При звуке его голоса она задрожала, не то от любви, не то от страха, не то от обиды. Она сама не знала.
— Оливия…
Она не шелохнулась. Он приблизился к ней вплотную и опустился на одно колено, взяв ее ледяные руки в свои.
— Ты боишься, — ласково сказал он. — Я слишком много с тобой шутил. Прости меня, любовь моя. Я в этом новичок, но со временем научусь, — улыбнулся он. — Я не могу пообещать, что всегда буду серьезен, но постараюсь отбрасывать время от времени свое привычное легкомыслие. При необходимости.
Она посмотрела на него, мечтая, чтобы одним волшебным движением он вернул ей головокружительное счастье, которое она испытывала час назад.
— Мне страшно, — произнесла она. — Сама не знаю, почему я согласилась выйти за тебя замуж. Ведь я тебя едва знаю. — Она перешла на шепот. — Не иначе как ты меня заколдовал.
Он ухмыльнулся:
— Если б мог, так бы и сделал. Но черной магии я, к несчастью, не обучен. — Он поднялся на ноги и протянул ей руку. — Пойдем прогуляемся.
Она молча поднялась. Его прикосновение успокаивало. Он повел ее прочь от гостиницы, они обогнули изрезанный колдобинами пыльный дворик и оказались в небольшом садике, разбитом между зданием и дорогой на Брайтон. Неухоженные растения росли вдоль дома, а цветущих к октябрю почти не осталось, но Джордж искал уединения, и это было подходящее место.
— Что ты хочешь обсудить? — глухо спросила она, когда он захлопнул за ними расшатанную калитку. — Брачный контракт? Условия? Не хотелось бы тебя разочаровывать, но приданого не будет. Я уже вступила в права наследства, и больше, мой друг, ты ничего не получишь. Вряд ли можно рассчитывать, что Ральф сделает нам хороший подарок к свадьбе.
— Осмелюсь предположить, что мы выкарабкаемся и без его помощи.
— И еще одно. — Она выпрямила плечи, готовясь к схватке. — Большая часть моего состояния — это наследство, оставленное мне матерью. Оно намного превосходит доход, который оставил мне отец. Но эти деньги связаны со школой. Ты не сможешь их и пальцем тронуть.
— Я и не собираюсь. Разве я похож на человека, способного вырвать кусок хлеба изо рта у сирот?
Она почувствовала стыд — и облегчение.
— Не знаю, на кого ты похож, — призналась она. — Совершенно очевидно, что ты обаятельный негодяй, и я догадываюсь о скрытых чертах твоего характера. Но…
— Что?
— Я могу ошибаться. — Она взволнованно уставилась на него, надеясь, что он ее успокоит.
— Бедная моя Оливия. — С грустной улыбкой он покачал головой. — Ты ищешь успокоения, которое я не могу тебе дать. Ты знаешь, как я жил. Я не могу привести тебе в пример ни одного добродетельного поступка, который доказал бы тебе, что за моей грубой наружностью скрывается золотое сердце.
Она не знала, смеяться ей или злиться.
— В твоей наружности нет ничего грубого, — сердито произнесла она. — Совсем наоборот. Но ты какой-то странный охотник за приданым. Ни разу не спросил о размерах моего дохода.
— Он мне уже известен. Ты, возможно, помнишь, что я навел справки о тебе, прежде чем знакомиться. Я подкупил банковского служащего.
Она в ужасе застыла. Новость расстроила ее. На его губах играла таинственная улыбка.
— Ты наверняка испытаешь облегчение, услышав, что этот служащий там больше не работает. Ты была не единственная, чьими секретами он жаждал поделиться. Мне повезло, я успел задать свой вопрос до того, как его уволили.
— Тебе в принципе везет, — проговорила она.
Джордж, по всей видимости, не услышал ужаса, прозвучавшего в ее голосе. Он рассеянно смотрел на линию горизонта.
— Ты наверняка догадалась, что я живу на восемьсот фунтов Биба.
Оливия рассмеялась:
— Откровенно говоря, я вообще не задумывалась о твоих доходах. Заметь, еще несколько часов назад это меня совершенно не касалось.
— Ах да! Глупо с моей стороны. Я так долго жил в бедности, что забыл, как можно воспринимать богатство как само собой разумеющееся. По-настоящему богатые люди никогда не задумываются о деньгах.
— Но ты же живешь в Мейфэре. — Она окинула скептическим взглядом его отполированные ботинки и модную одежду. — У тебя наверняка есть какой-то доход. И что же ты сделал? Думаю, вложил все в поместье.
У него дернулась щека, но голос оставался спокойным.
— Нет, мадам, — сухо сказал он. — Каждый грош, который приносило поместье, был истрачен еще до того, как я вступил в наследство.
— Ты говорил, что тебе нужны мои деньги, чтобы расплатиться с долгами, но не с твоими. Значит, ты это имел в виду?
Он кивнул:
— Совершенно верно. — На его лице вновь появилось рассеянное выражение. — Вообще-то мне не хотелось показывать тебе Рай-Вейл, — сказал он. — Но его вид, полагаю, потрясет меня сильнее, чем тебя. Когда я смотрю на поместье, то вижу его таким, каким оно должно быть.
Оливия подняла на него глаза. Она ушам своим не поверила. Джордж любит свой дом! Какое это прекрасное чувство. Он никогда ей об этом не говорил.
Он унаследовал разоренное поместье. Оно очень много значило для него, но у него не было средств привести поместье в порядок. Жалость пронзила Оливию. Она поняла, почему он искал богатую невесту.
— Как ты мог покинуть поместье, ведь там же нужен хозяин!
— Это уж точно. Но я совсем мальчишкой уехал в Лондон. После смерти отца я не вернулся. В поместье почти никого не осталось. К тому же в городе я мог найти хоть какое-то применение своим талантам. В Суссексе мне нечего было делать.
— Понятно. — В тоне ее он услышал нотки осуждения.
— Для тебя это слабое утешение, правда? — спросил он с присущей ему иронией.
— Пожалуй. По правде говоря, Джордж, я очень сомневаюсь в правильности предпринятого мной шага. И склонна расторгнуть помолвку. Я тебе сочувствую и желаю всего самого лучшего, но не имею ни малейшего желания покинуть свой дом и принести себя в жертву.
Реакция Джорджа оказалась весьма неожиданной. Он лишь погладил ее по руке и добродушно улыбнулся:
— Да, знаю. О сделках, заключенных ночью, обычно жалеют. Днем они предстают совсем в ином виде.
Оливия не сказала ни слова. Однако его равнодушное отношение к разрыву помолвки заставило ее передумать.
Идя рядом с ним, она пыталась разобраться в обуревавших ее чувствах.
Он остановился и повернул ее лицом к себе:
— Прошу тебя лишь об одном. Поезжай со мной. — Голос его дрогнул. — Позволь показать тебе Рай-Вейл. Ведь мне нужна ты, Оливия, а не твое проклятое богатство. Мне нужен твой совет, твои организационные способности. Твоя помощь.
Его неожиданная горячность застала ее врасплох. Оливия молча уставилась на него. Черт бы его побрал! Он все-таки нашел эти волшебные слова. Она не могла устоять перед прямой просьбой, особенно если та льстила качествам, которые она ценила в себе превыше всего. Не в силах произнести ни слова, она лишь кивнула.
— Спасибо, — просто сказал он, целуя ее руку. Его теплые губы коснулись прохладной кожи, с неожиданной яркостью напомнив ей, почему она согласилась выйти за него прошлой ночью.
Он женится на ней из-за денег. Прекрасно. Пусть забирает.
На ее лице играла легкая улыбка. Она смотрела, как ветерок ласково играет с прядкой его темных волос. Поразмыслив, Оливия решила, что заключила не такую уж плохую сделку. Пусть он не любит ее, но хотя бы ценит. Это даже лучше. Уважение и дружба незыблемы. А романтическая любовь недолговечна.
Но тут он поцеловал ее — при свете дня, как он однажды обещал. И дрожь, пробежавшая, по ее телу, ясно сказала ей, что уважение и дружба — лишь жалкая тень того, чего она хочет от этого мужчины.
Когда он с улыбкой предложил ей руку, чтобы проводить к экипажу, она весело улыбнулась ему в ответ. Однако боль не утихла, даже когда экипаж покатил по брайтонской дороге.
