2

Со своей первой задачей — найти Чарли — Джерард и Эдвард управились без проблем, поскольку оказалось, что их старший брат прикован к постели и из-за сломанной ноги не выходит из своего лондонского дома. Как они с Эдвардом и предполагали, смерть отца не слишком опечалила Чарли. Однако чего они никак не ожидали, так это того, с каким безразличием отнесется брат к вполне реальной угрозе лишиться всего и сразу. Эдвард уверял его, что равнодушие Чарли не больше, чем поза, что старшему брату далеко не безразлична их общая судьба. Хотя, если честно, Джерарду было все равно, что думает или чувствует по этому поводу Чарли. Куда важнее было найти решение проблемы, а вот с этим как раз и возникали сложности — они не могли прийти к согласию относительно путей ее решения.

Эдвард делал ставку на закон — предлагал найти лучших адвокатов в Лондоне и подготовить обоснованную и подкрепленную фактами петицию о присвоении Чарли титула герцога Дарема до того, как это сделает кто-то другой. Как только титул будет официально закреплен за Чарли, никто уже его у него не отнимет, какие бы сенсационные факты биографии его отца ни вскрылись внезапно. Джерард соглашался с таким подходом, но считал, что подготовка петиции — лишь начало борьбы. Джерард не обладал терпением и дисциплинированностью Эдварда. Судебные процессы продвигаются черепашьими темпами, и если в конечном итоге они потерпят поражение, будет слишком поздно предпринимать что-либо еще. Чарли, конечно, согласился с разумностью предложенного плана. Он готов был согласиться с чем угодно, лишь бы переложить ответственность на плечи других, а самому тем временем заниматься тем, что у него получалось лучше всего, — прожигать жизнь. И вот оно, доказательство, — Чарли с той же легкостью согласился с планом Джерарда отыскать шантажиста и поквитаться с ним. Как всегда, Эдвард выступил в роли миротворца и сообщил, что адвоката берет на себя, а Джерард пусть сделает все, что может, дабы отыскать шантажиста. Роль Чарли не оговаривалась по умолчанию — всем было ясно без слов, что он и палец о палец не ударит ради общего дела.

Однако, несмотря на настойчивую просьбу Джерарда никому не рассказывать о возможном двоеженстве, Эдвард все же доверился своей невесте, леди Луизе Холстон. Не прошло и двух суток, как самая одиозная бульварная газетенка города напечатала статью о семейном скандале Дарема, на потеху всему Лондону. Теперь стоило лишь выйти из дома, как на братьев начинали показывать пальцем или шутливо интересоваться, не собираются ли они сбежать на континент, прихватив драгоценности, принадлежавшие матери. Джерарда так и подмывало выяснить отношения с братом, у которого хватило ума довериться женщине. Впрочем, Эдварду досталось и без того — та самая леди, которой он доверился, выбрала самый унизительный из всех возможных способов порвать отношения. О расторжении помолвки Эдвард узнал из той же самой мерзкой статейки.

Впрочем, без нее Эдварду будет лучше. Луиза была унылой тихоней, хотя и довольно хорошенькой. Плохо только то, что Эдвард успел к ней привязаться. Джерард не был настолько жесток, чтобы сыпать соль на израненную гордость брата. Единственное, что можно было сделать в данной ситуации, — это удвоить усилия, направленные на поиски шантажиста, и отнять у него все имеющиеся в его распоряжении доказательства тайного брака Дарема.

В одном из писем шантажист требовал пять тысяч фунтов в обмен на молчание. Деньги было велено оставить на оговоренном кладбище на одной из могил — какой именно, указывалось в письме. Джерард поехал туда, несколько часов провел, общаясь со священником, весьма по-дружески к нему расположенным, и узнал, что могиле, о которой шла речь в письме, более сотни лет и ее никто не искал. Пастор также клялся, что ночью к ней тоже никто не мог подойти, поскольку он сам запирал ворота каждый вечер. Джерарду это обстоятельство показалось странным. Зачем требовать выкуп, если никто даже не попытался его забрать? Требование выкупа содержалось в третьем письме, а в четвертом о деньгах даже не упоминалось.

Не сумев отыскать никаких следов шантажиста в столице, Джерард стремился поскорее уехать из города. Эдвард утверждал, что заткнет рты сплетникам, хотя его план, который включал участие некой рыжеволосой вдовы с великолепным бюстом и голосом сирены, Джерарду показался не слишком убедительным. Он радовался за брата, что тот позволит себе немного расслабиться в объятиях чувственной вдовы — так скорее затянутся раны, нанесенные Луизой. А если Эдварду при этом еще и удастся замять скандал, тем лучше.

Была и еще одна причина, побуждавшая его уехать из Лондона. Но об этой причине Джерард предпочитал не распространяться. Даже с братьями ему не хотелось делиться своими планами. Законный сын или нет, Джерард был всего лишь третьим сыном герцога. Даже при самом благоприятном стечении обстоятельств он мог рассчитывать только на себя. Титул и вся неотчуждаемая собственность, как и налагаемые титулом обязанности отойдут Чарли. Эдвард, скорее всего, продолжит вести за Чарли дела, поскольку трудно представить, чтобы у Чарли в обозримом будущем проснулся интерес к управлению поместьями и тем более появились необходимые для этого навыки. Джерард выбрал для себя армию и вполне удачно делал карьеру, но армия не могла кормить его вечно. Дарем еще несколько лет назад посоветовал сыну присмотреть себе девушку с хорошим приданым, но именно сейчас скандал, с легкой руки щелкоперов разошедшийся под названием «Дилемма Дарема», взывал к принятию самых срочных мер. Джерарду хотелось бы найти себе жену, пока ситуация не усугубилась. И поскольку в Лондоне все леди уже оказались в курсе скандала, самым разумным было бы поискать невесту за пределами столицы, в городах вроде Бата, откуда и отправлялись письма с угрозами.

Вскоре Джерард завершил все свои дела в Лондоне, попрощался с братьями и отправился в Бат. Быстрому перемещению мешали заторы на улицах столицы, и к тому времени, как Джерард добрался до гостиницы «Утка и собака» на южной окраине города на другом берегу Темзы, уже наступил вечер. Можно было бы дотянуть до следующей гостиницы, но Джерард успел проголодаться. Решив заночевать здесь, а с рассветом тронуться в путь, Джерард отдал соответствующие распоряжения ординарцу.

После сытного ужина, сдобренного отличным вином, Джерард еще раз перечитал письма с угрозами. Два письма были отправлены из Бата и одно из Лондона. Штемпель на четвертом письме был размазан настолько, что определить место отправления не представлялось возможным, но поскольку это письмо отправили раньше других, Джерард отложил его в сторону. Зачем понадобилось отправлять письма из разных городов? Должно быть, тот, кто их отправлял, постоянно курсировал между Лондоном и Батом. На первом письме дата отправления была годичной давности. Второе, со штемпелем Бата, отправили восемь месяцев назад, третье прислали из Лондона почти шесть месяцев назад, а четвертое, снова из Бата, около семи недель назад. Значило ли это, что за четвертым письмом последует еще и пятое? Или смерть Дарема изменила планы шантажиста?

Джерард откинулся на спинку кресла и задумался. Теперь, когда их отца нет в живых, следующее письмо должен получить наследник титула, то есть Чарли. Станет ли таинственный адресат выдвигать конкретные требования или, как в прошлый раз, ограничится угрозами? Что он попросит у Чарли? Впрочем, если тот, кто третирует их семью, имеет пусть даже поверхностное представление о распределении обязанностей между де Лейси, к Чарли он обращаться не станет. В ближайшем окружении знали: несмотря на то, что наследник титула Чарли, со всеми вопросами следует обращаться к Эдварду, если рассчитываешь получить результат. На публике Эдвард неизменно вел себя почтительно по отношению к старшему брату, и у непосвященного могло сложиться впечатление, что он во всем советуется с ним, однако в семье Эдвард был единственным непререкаемым авторитетом. Джерард стянул сапоги и поудобнее устроился в кресле. Мысли блуждали по кругу — в этой задаче было слишком много неизвестных, оставалось надеяться только на интуицию.

Он уже задремал, когда кто-то постучал в дверь. Постучали еле слышно, словно и не постучали даже, а поскребли по двери. Джерард даже не подумал встать с кресла, ему и глаза открывать было лень. Может, робкий визитер уйдет, не дождавшись ответа? Хотелось бы надеяться. Но стук повторился. На этот раз стучали сильнее и решительнее. Со вздохом Джерард поднялся на ноги. Письма шантажиста он сунул в седельную сумку. Он столько раз их читал, что успел выучить наизусть. Джерард потянулся и покрутил головой, разминая затекшие мышцы.

Не надевая сапог, в носках он подошел к двери и распахнул ее. К его удивлению, на пороге стоял не хозяин гостиницы и даже не горничная, а женщина довольно преклонных лет. Морщинистое лицо незнакомки выражало досаду и недоумение. Она была вся в черном, если не считать кружевного чепца цвета слоновой кости на седых волосах. Платная компаньонка или классная дама в местной школе для девочек. Либо так, либо в Ньюгейтскую тюрьму стали набирать надзирателей женского пола. Что ей от него понадобилось? И как она его нашла, если никому, кроме братьев, Джерард не говорил о том, куда едет? Сонливость с него как рукой сняло.

— Добрый вечер, — сказал он.

— Добрый вечер, капитан. — Незнакомка смерила его быстрым оценивающим взглядом. Глаза у нее были неприятного желтовато-зеленого оттенка. Как бы там ни было, то, что она увидела, определенно ее не впечатлило. — Вы ведь капитан лорд Джерард де Лейси, верно?

Взгляд Джерарда скользнул влево, потом вправо: в коридоре она была одна.

— Да.

Гостья едва заметно поклонилась.

— Моя госпожа увидится с вами.

Брови Джерарда поползли вверх.

— И кто, смею полюбопытствовать, ваша госпожа?

— Леди.

— Как ее зовут?

Незваная гостья поджала губы так, словно собралась их проглотить.

— Так вы придете или нет?

Джерард встретил ее хмурый взгляд безразличным пожатием плеч.

— Нет. Спокойной ночи, мадам.

— Я не могу назвать ее имя, — прошипела странная женщина, когда он недвусмысленно дал понять, что желает захлопнуть дверь перед ее носом. — Но она должна с вами увидеться. Я прошу вас, сэр. Пожалуйста!

— Почему вы не можете назвать ее имя? — Джерард скрестил руки на груди. — Если она желает меня видеть, ей придется представиться, вы же понимаете.

— Она не желает скрывать свое имя от вас, — пробормотала, злобно оскалившись, надзирательница в чепце. — Леди нуждается в помощи. Вы поступите как джентльмен и придете… или нет?

Джерард чуть заметно улыбнулся. От его внимания не ускользнуло, что она сделала ударение на слове «джентльмен».

— Чем именно вы хотите, чтобы я ей помог? Мне прихватить пистолет?

Скривив губы, дама в чепце подняла на него глаза и вновь окинула пристальным взглядом.

— Не в этот раз, — сказала она несколько вежливее. — Она ждет вас в гостиной внизу.

— Хорошо, — сказал Джерард, но дама уже развернулась и пошла прочь. Джерард выглянул в коридор и посмотрел ей вслед. Кружевные оборки чепца вздрагивали в такт чеканной поступи.

Джерард закрыл дверь. Как странно. Кто эта загадочная леди? И какого дьявола она решила, будто он должен стать ее спасителем? Джерард знал, что любопытство — его главная слабость. Сколько раз он попадал из-за него впросак и не сосчитать. Однажды проклятое любопытство доведет его до беды, и вполне возможно, сегодня — тот самый случай. Она сказала, что он может не брать с собой пистолет в этот раз, возможно, подразумевая, что будет и другой раз, когда пистолет ему понадобится. Джерард опустился в кресло, раздумывая над тем, что за леди могла потребовать от него помощи, подразумевающей применение огнестрельного оружия, и, так и не найдя ответа на этот вопрос, натянул сапоги. На всякий случай он сунул нож за левое голенище. Старушка могла недооценивать всей серьезности ситуации.

Пока Джерард спускался в гостиничную комнату для свиданий, стыдливо именуемую гостиной, его воображение разыгралось вовсю. Эта леди знала, кто он такой. А потому едва ли ему предстояла встреча с какой-то случайно попавшей в беду незнакомкой, которая решила обратиться за помощью именно к нему. Кем бы она ни была, она скорее всего ехала за ним следом из Лондона. Джерард предполагал, что его ожидала ловушка, но кому понадобилось заманивать его в капкан? И ради чего стараться? Красть у него нечего — разве что коня, а коня можно украсть, не затрудняя себя знакомством с хозяином. Кроме того, гостиница, в которой он остановился, считалась приличной и находилась рядом с главной дорогой. Этот непонятный визит мог быть каким-то образом связан с пресловутой дилеммой Дарема, но тогда… Тогда ему, можно сказать, крупно повезло, поскольку дичь, за которой он охотился, явилась к нему сама.

Джерард дважды постучал в дверь гостиной и, не дожидаясь отклика, распахнул дверь. Угрюмая старушка, которая явилась за ним в номер, поспешила ему навстречу. Она схватила его за рукав и, буквально втащив в комнату, тут же захлопнула за ним дверь. Он бросил на нее недовольный взгляд, отметив про себя, однако, что на этот раз она скорее казалась взволнованной, чем раздраженной. Нет, пожалуй, даже напуганной. Она жестом пригласила его пройти, и Джерард молча прошел на середину комнаты.

И лишь тогда заметил в дальнем углу комнаты еще один персонаж — в бесформенном плаще и с капюшоном на голове. Судя по тому, что из-под плаща виднелся подол юбки, перед ним стояла женщина. И это все, что он мог о ней сказать. Джерард сложил руки на груди и стал ждать.

Дама в плаще шагнула ему навстречу:

— Добрый вечер, капитан. Спасибо за то, что согласились со мной встретиться. — Голос у нее был приятного низкого тембра.

Джерард едва заметно поклонился.

— Как я мог ответить отказом на столь настойчивое приглашение?

Он не мог видеть ее лица, но почувствовал, что эта дама и та, постарше, что позвала его сюда, переглянулись.

— Если, по вашему мнению, приглашение было сделано в недостаточно учтивой манере, приношу свои извинения.

— Не извиняйтесь, — ответил он. — Вы меня заинтриговали.

Она не двигалась.

— Прежде чем я все объясню, я вынуждена просить вас никому не рассказывать о моем визите.

— А кто-то может о нем спросить?

Возникла еще одна заминка.

— Я пойму, если вы откажете мне, какими бы ни были причины. Я уйду и навсегда оставлю вас в покое, если вы того пожелаете. Я лишь прошу, чтобы вы никому не говорили, что я приходила сюда на встречу с вами. Прошу вас, сэр.

Джерард прищурился. Лицо ее по-прежнему прикрывал капюшон, но голос выдавал тревогу.

— Хорошо. Я не буду говорить об этом.

Плечи ее расслабленно опустились.

— Спасибо. — Она подняла руку и откинула капюшон.

Первая мысль Джерарда была о том, что он оказался прав, решив, будто старуха — учительница. Эта леди, похоже, была ее лучшей ученицей, которой однажды предстояло занять место своей наставницы. Она не была хорошенькой, отнюдь. Слишком резко очерченные скулы, слишком большой рот. Темно-русые волосы зачесаны со лба и безжалостно стянуты в тугой узел, словно у школьной учительницы. Зато у нее были красивые глаза, темные и густо опушенные ресницами. Впрочем, в их взгляде начисто отсутствовала теплота. Губы она поджала так, что от них осталась одна ниточка, и понять, какой они формы, не представлялось возможным. Она смотрела на него без улыбки, так же беззастенчиво оценивая его взглядом, как и он ее. Джерард не мог вспомнить, когда в последний раз женщина так откровенно его разглядывала.

— Может, присядем?

Должно быть, он прошел тест. Движимый любопытством и немало заинтригованный, Джерард сел там, где она указала ему жестом, в кресло перед камином. Молодая леди, наконец, решилась подойти поближе и устроилась в кресле напротив. Старуха метнулась куда-то в дальний угол и вернулась с двумя бокалами вина. Джерард досадливо отмахнулся от нее, и старуха, неодобрительно на него посмотрев, поставила его бокал на низкий приставной стол рядом с его креслом. Визави Джерарда сделала маленький глоток из своего бокала, прежде чем передала его служанке. Джерард не мог представить, что эта старуха занимала иное положение по отношению к даме в плаще — судя по тому, с какой суетливой угодливостью она себя вела. Служанка с бокалом отошла в дальний угол.

— Ваша горничная не сообщила мне ваше имя, и при этом она уточнила, тот ли я, за кого она меня приняла, — сказал Джерард. — Я не люблю, когда меня водят за нос, так что давайте проясним ситуацию. Идет?

— Меня зовут Кэтрин Хоу, — сказала дама. — Не думаю, что вам знакомо мое имя.

— И очевидно, вы не рассчитываете, что я запомню, как вас зовут, после нашей сегодняшней встречи, — съехидничал Джерард.

Она как-то странно на него посмотрела, словно и не поняла, что он сказал.

— Я знаю кое-что о вашей семье — я росла неподалеку от Ластингса, вашего имения в Суссексе. Тогда я звалась Кэтрин Холленбрук. Моим отцом был мистер Эдгар Холленбрук из Хенфилда. Он торговал шерстью.

Джерард, склонив голову набок, смотрел на нее. Она чем-то напоминала ему судью перед оглашением сурового приговора — то же торжественно мрачное выражение лица, та же напряженная поза, и даже плащ ее чем-то напоминал судейскую мантию.

— Боюсь, фамилия Холленбрук мне ни о чем не говорит. Я не был в Хенфилде уже лет пять или больше.

— Я не рассчитывала на то, что моя девичья фамилия вам о чем-то скажет. Я упомянула о том, что мы были соседями, лишь для того, чтобы вы знали — я знакома с вашей ситуацией и подготовилась к нашей встрече. Наши отцы — мой и ваш — были компаньонами. Я решила обратиться к вам, когда до меня дошли недавние слухи, наводнившие Лондон.

Джерард начал раздражаться.

— Ну, если вы пришли мне посочувствовать, вам придется встать в очередь, — намеренно растягивая слова, сказал он. — И я думаю, на этом наш разговор окончен. — Он приподнялся, собираясь встать.

— Подождите. — Она вскинула руку. — Я не закончила.

— Нет, закончили. — Он встал и направился к двери.

— Я пришла, чтобы сделать вам предложение! — выпалила она, когда он уже взялся за ручку двери. — Предложение, которое отвечает нашим обоюдным интересам!

Джерард обернулся и посмотрел на нее с презрительной ухмылкой. Как только у нее достало наглости попытаться нажиться на беде, в которую угодила его семья?

— Если только вы не хотите подняться наверх и согреть мою постель на эту ночь, мне не приходит в голову ничего другого.

На щеках ее обозначились желваки. Будь это физически возможно, она бы испепелила его взглядом.

— Я пришла, чтобы предложить вам вступить в брак, капитан, — холодно сообщила дама в плаще. — Если слухи верны, вы, очень возможно, останетесь без наследства и будете считаться бастардом. Вам понадобятся деньги. У меня есть деньги, но мне нужен покровитель и защитник.

— Не настолько я нуждаюсь в деньгах, чтобы жениться на первой женщине, которая мне себя предлагает, — процедил Джерард.

Она горделиво вскинула голову:

— Посмотрим, что вы скажете, когда суд лишит вас наследства.

— Я дам вам знать, когда это произойдет.

— Не смейте уходить, капитан!

Джерарда так ошеломил ее приказной тон, что он невольно оглянулся. Кэтрин побледнела от ярости. Она стояла, плотно прижав руки к бокам, сжимая кулаки. Старуха беспокойно переступала у нее за спиной, сжимая в руке бутылку с вином, словно собиралась разбить ее о его голову, стоит ему сделать шаг за порог. Джерард досадливо всплеснул руками. Он досадовал на себя не меньше, чем на нее. Черт бы побрал его неуемное любопытство. Не следовало было вообще подниматься с кресла, когда старая фурия постучала в его дверь.

— С какой стати вы мне приказываете?

— Пожалуйста, позвольте мне объяснить, — проговорила она, с трудом шевеля онемевшими от волнения губами, и сделала несколько глотательных движений, словно горло ее сдавил спазм. — Прошу прощения за резкость. У меня очень мало времени. Я должна немедленно возвратиться домой.

— Вы приехали, чтобы предложить себя в жены мужчине, которого никогда не встречали, имея всего лишь пару минут свободного времени?

— Увы, — с горечью констатировала она. — Меня хватятся, если я вскоре не вернусь, и, если это случится, все мои усилия окажутся напрасными, что бы вы ни решили. — Она перевела дыхание. — Я в отчаянной ситуации, капитан. Пожалуйста, выслушайте меня. Если вы откажете мне, я уеду, и вы больше никогда обо мне не услышите, даю вам слово.

Джерард вздохнул. Проклятое, проклятое любопытство.

— Хорошо. — Он вернулся к креслу и опустился в него.

Кэтрин Хоу тоже медленно опустилась в кресло, глядя на него так, словно боялась, что он сейчас выпрыгнет из кресла и пулей выскочит за дверь.

— Мне нужен муж, — с грубой прямотой заявила она. — А вам нужна — или скоро понадобится — жена с деньгами, если слухи о вашем отце правдивы. Я слышала, будто вы останетесь совсем без средств, если ваш брат не сумеет удержать титул.

— Не совсем так, — отрывисто бросил Джерард, — но продолжайте.

Она сжала лежащие на коленях руки. Ногти больших пальцев впились в ладони так сильно, что кожа на перчатках грозила лопнуть.

— Мой отец оставил мне большое состояние. Он заработал его торговлей, однако деньги есть деньги. Когда я была моложе, он выдал меня за виконта Хоу из Западного Суссекса. Лорд Хоу был старше меня, но отчаянно нуждался в деньгах. Такой союз вполне устраивал моих родителей, и я стала женой виконта. Год назад Хоу умер, и титул виконта унаследовал его племянник Люсьен.

— И вам не терпится сбросить вдовий траур? — спросил Джерард, когда ее молчание затянулось.

— Совсем наоборот. — Лицо ее сделалось каменным. — Я бы с радостью носила траур до конца дней. Но теперь меня вынуждают выйти за Люсьена, которого я не переношу.

— Полагаю, он хочет не только вас, но и ваши деньги.

И снова она как-то странно на него посмотрела.

— Нет. Все значительно хуже. Хоу не только потратил мое приданое, он еще и занял солидную сумму у моего отца. Разумеется, он рассчитывал на то, что после смерти отца его деньги отойдут мне, а затем моим детям и возвращать долг не придется. К несчастью для Люсьена, Хоу умер раньше, чем мой отец, и умер он бездетным. По завещанию моего отца и договору ссуды теперь у меня на руках закладная на поместье Хоу. И Люсьен должен не только вернуть половину моего приданого, поскольку у меня нет детей, но он еще и остался мне должен весьма крупную сумму.

— Сумму, которой у него, естественно, нет, — догадался Джерард.

Кэтрин кивнула.

— Мой муж не умел тратить деньги с умом. Даже если бы Люсьен и захотел вернуть мне долг, он едва ли смог бы найти, у кого занять такую сумму, принимая во внимание финансовое положение семьи Хоу. Он мог бы попытаться жениться на наследнице, но едва ли женщина с деньгами захочет выйти за него, узнав, что большая часть их совместного имущества должна быть немедленно передана мне.

Джерард изучал ее взглядом. Освещенное живым огнем, пылавшим в камине, ее лицо казалось очень бледным — без кровинки, холодным и жестким, как алебастр.

— Вы могли бы не требовать выплаты по закладной — по крайней мере, не требовать немедленной выплаты.

— Могла бы не требовать, а могла бы и потребовать — и Люсьен никогда об этом не забудет.

Джерард откинулся на спинку кресла и вальяжно вытянул перед собой ноги.

— Итак, новоиспеченный виконт Хоу хочет на вас жениться, дабы не утруждать себя поисками иных способов вернуть долг чести. Похоже, этот ваш лорд Хоу редкостный бездельник.

— Похоже на то.

— И вы, вместо того чтобы купить себе отдельный дом и нанять адвоката, решили выйти замуж за совершенно чужого вам человека.

Кэтрин вздохнула и заговорила, тщательно подбирая слова:

— Люсьен по-прежнему контролирует все мое имущество. Он не позволит мне поступить так, как мне заблагорассудится. И не оставит меня в покое. Миссис Деннис — единственный человек в моем окружении, которому я могу доверять. — Старуха обожгла Джерарда взглядом. — И я скорее умру, чем выйду за Люсьена. Я убеждена, что моя смерть будет ему не менее выгодна, чем брак со мной, возможно, она его устроит даже больше, и именно поэтому я готова воспользоваться любой возможностью, чтобы оградить себя от его влияния. И в данный момент вы — моя единственная надежда.

Джерард взял в руку бокал, что чуть раньше предлагала ему миссис Деннис. Он покрутил его в руке, словно изучая бургундское на просвет, затем сделал глоток. Ему очень не нравилось, когда его принимают за дурака, особенно если ему морочит голову женщина, позвавшая на помощь. Ей придется потрудиться, если она действительно хочет, чтобы он на ней женился. Потому что, черт побери, она была на сто процентов права насчет того, что он отчаянно нуждается в деньгах — ее деньгах или деньгах какой-нибудь другой наследницы.

— И чем я вам так приглянулся, что вы предпочли меня Люсьену и смерти?

— Мой отец уважал вашего отца. Он называл его порядочным человеком.

Джерард скептически приподнял бровь:

— Вы выбрали меня из-за моего отца?

— Вы прославились на войне. Я читала о вас в газетах.

— У вас, должно быть, выдающаяся память, если вы запоминаете имена, напечатанные самым мелким шрифтом. И в любом случае из доблестных воинов редко получаются хорошие мужья. Или вы об этом не знали?

Кэтрин посмотрела на него с досадливым раздражением, словно на школьника, который вздумал перечить учителю.

— Если вы хотите выслушать мои объяснения, то, может быть, соблаговолите немного помолчать, чтобы дать мне возможность высказаться.

Джерард усмехнулся, испытывая извращенное удовольствие от того, что с ним обращаются, словно с нерадивым учеником. Забавно.

— О да, конечно, продолжайте, моя дорогая.

Он заметил, что ей стало не по себе из-за того, что он назвал ее «моя дорогая». Интересно, подумал он. Впрочем, она никак не прокомментировала его излишнюю фамильярность.

— Как я уже говорила, — продолжала она довольно язвительным тоном, — я считаю вас человеком порядочным. Я выбрала вас не случайно, а основываясь на том, что знаю достаточно о вашей семье и о вас. Что бы вы ни думали о моем предложении, пожалуйста, не считайте его необдуманным и поспешным.

— Как пожелаете. — Джерард глотнул еще вина. — Допустим, меня удовлетворили ваши объяснения. А теперь скажите, почему мне следует на вас жениться?

Миссис Деннис перекосило от услышанного. По всей видимости, камеристка Кэтрин Хоу выбор своей наперсницы не одобряла.

— Нет! — воскликнула Кэтрин Хоу, стремительно обернувшись к своей служанке. — Прошу вас, не говорите ничего, миссис Деннис. Капитан де Лейси имеет право задать этот вопрос. — Она вновь повернулась к Джерарду лицом и сделала глубокий вдох. — Судя по слухам, вы можете остаться без денег. Если вас сочтут бастардом, за вас едва ли согласится выйти девушка вашего круга из хорошей семьи и с хорошим приданым. Вы военный, но ваш чин — всего лишь чин капитана. Могу предположить, что вы не хотели бы выйти в отставку в этом звании, но чтобы подняться выше, нужны средства. Кроме того, мне представляется, что вам, никогда ни в чем не знавшим нужды, воспитанным с сознанием того, что вы можете позволить себе жить на широкую ногу, нелегко будет во всем себя ограничивать всю оставшуюся жизнь. На вашем месте любой здравомыслящий человек стал бы присматривать себе в жены наследницу, с тем, чтобы заключить с ней брак как можно раньше, пока скандальные слухи остаются слухами, а не свершившимся фактом. Если слухи окажутся пустыми, вы все равно — третий сын, и вам, так или иначе, нужна жена со средствами. Если же слухи окажутся правдой… — Кэтрин пожала плечами. — Ваши шансы найти богатую жену сейчас выше, чем будут потом.

— Хм. — Увы, она была права на все сто. Может, привлекательности в ней было не больше, чем в вареном пудинге, но мозгами ее Господь не обделил. — Но почему именно я?

— Мое состояние — больше ста тысяч фунтов, включая ту сумму, что должен мне Люсьен.

Действительно, солидный куш. Больше, чем он ожидал, и Джерарду пришлось сделать над собой усилие, чтобы ничем не выдать своего удивления. По ее лицу Джерард видел, что названная сумма была ее козырной картой, что она ожидала: услышав эту цифру, он придет в восторг и падет к ее ногам. И, черт возьми, она не просчиталась. Многие мужчины именно так бы и поступили на его месте, даже если бы их финансовое положение не было столь шатким, как у него сейчас. Презирая себя за беспринципность и корыстолюбие, Джерард боролся с искушением прямо сейчас принять ее предложение. Он действительно вынашивал планы найти богатую невесту — и вот когда он для этого и пальцем о палец не ударил, рыба сама плыла ему в руки, да не простая, а золотая. Все, что он мог сказать в ответ на ее предложение, — это «да» и еще раз «да».

Но с другой стороны, жизненный опыт подсказывал Джерарду, что бесплатный сыр чаще всего бывает в мышеловке. Перед тем как связать себя узами брака, неплохо бы подумать о последствиях, дабы не совершить роковой ошибки, и пример отца был тому наглядным подтверждением. Что ждет его, если он не найдет себе богатой невесты? Нищета. А что может быть хуже нищеты? Жизнь с постылой женой. У Джерарда были знакомые, продавшиеся за богатое приданое, а потом всю жизнь раскаивавшиеся в этой сделке. Кэтрин Хоу не казалась ему ни мегерой, ни истеричкой, но он был далек от мысли, что эта женщина станет тихой и безропотной женой, которая никогда не доставит ему неприятностей. Даже за сто тысяч фунтов он не согласится стать подкаблучником и, как честный человек, должен дать ей это понять прямо сейчас.

— Впечатляет, — сказал он будничным тоном. — Что еще? Брак — это не только деньги.

Впервые щеки ее окрасились румянцем.

— Я не буду требовать от вас слишком многого, капитан, и обещаю быть вам верной и преданной женой. Я постараюсь не слишком вас обременять. Знаю, что я не красавица и что я старая, и уже не в том возрасте, когда заводят детей. Но во всем остальном я не дам вам повода пожалеть о том, что вы на мне женились.

— Стало быть, воздержание от физической близости с мужем не входит в ваши намерения?

Румянец ее сделался гуще.

— Меня устроит и брак без физической близости… Но если вы настаиваете на большем, я соглашусь.

И тогда она будет лежать рядом с ним, словно деревянная кукла, подумал Джерард. Должно быть, она и вправду видела в нем последнюю надежду, если приготовилась пойти на такие жертвы. Неужели он настолько ей противен? А если нет, то почему она ощетинилась, словно еж, которого собрались съесть? Плотская любовь явно лежала вне сферы ее интересов. Джерард не видел необходимости принуждать жену к исполнению супружеских обязанностей, когда он с легкостью мог найти ту, что с удовольствием разделила бы с ним чувственные радости. И все же ему не хотелось привязывать себя на всю жизнь к холодной недотроге. Кто знает, возможно, если приложить чуточку старания, Кэтрин Хоу оттает и смягчится. Пожалуй, ее неприступные манеры даже интриговали — чем тернистее путь, тем слаще победа. Джерард, на свою беду, как раз был из числа тех, кто не любит легких путей.

— Хорошо, — сказал он. Что именно его устраивало: ее согласие делить с ним постель или то, что она не настаивала на физической близости между ними, — оставалось неясным. — Однако — простите мою обеспокоенность — ваше предложение сопровождается некими серьезными недомолвками. Вы навели обо мне справки. Надеюсь, вы и мне позволите навести о вас справки. Не располагая проверенной информацией, мне трудно всерьез рассматривать ваше предложение.

— Разумеется. — Кэтрин опустила руку в карман и достала запечатанное письмо. — Вы можете поговорить с адвокатом моего отца, у него контора в Сити. Он в курсе всех деталей. Это письмо наделяет его правом говорить с вами вполне откровенно. Надеюсь, этого будет достаточно.

Джерард взял конверт и, похлопав им по колену, задумчиво сказал:

— Пожалуй, этого хватит. — Разумеется, он не ограничится визитом к адвокату. К счастью, у Джерарда были и свои надежные источники, о которых он предпочел не упоминать. — Как мне следует уведомить вас о своем решении? Где ваш дом?

— Вы не можете прийти ко мне домой, — быстро сказала Кэтрин. — Каким бы ни был ваш ответ. Я… я сама вернусь сюда. Сколько времени вам нужно?

— Я не планировал оставаться тут надолго, — сказал Джерард, исподволь наблюдая за ней. Любопытно, отчего она вдруг так разволновалась? — У меня срочные дела в другом городе. Утром я намеревался покинуть Лондон.

Кэтрин не шевельнулась.

— Надо ли мне принимать ваши слова как отказ?

— Нет. — Джерард вертел письмо в руках, опасливо поглядывая на него, словно на обоюдоострое лезвие. Что это — решение его проблем или путь в пропасть? — У меня пока нет ответа.

— Я также хотела бы получить ответ как можно раньше, — сказала она.

Джерард посмотрел на нее.

— Чтобы в случае моего отказа вы могли, не теряя драгоценного времени, заняться поисками иного кандидата?

— Да. — Коротко и ясно.

— Хорошо. — Джерард выпрямился в кресле и слегка подался вперед. — Два дня? Три?

Кэтрин отпрянула — инстинктивная реакция на его движение, но кивнула:

— Да. Я могу вернуться через три дня.

— Полагаю, вы не примете мое предложение проводить вас домой?

— Нет, не приму. В этом нет необходимости. — Она встала, и Джерард встал следом за ней. Хотя ее трудно было назвать коротышкой, она доставала ему лишь до плеча. Пристально наблюдая за ней, Джерард заметил, что она исподволь смерила его взглядом, в котором промелькнула тревога. Откуда в ней эта скованность и зажатость? Может, муж ее бил?

— Спасибо, — словно преодолевая спазм в горле, сказала она.

Он поклонился, продолжая вглядываться в ее лицо.

— Похоже, это я должен благодарить вас. Я буду ждать вас через три дня.

Кэтрин молча кивнула, и Джерард направился к двери. У двери он обернулся и посмотрел на нее. Он поднял руку с письмом, на котором аккуратным мелким почерком было выведено его имя.

— Вы были уверены, что я скажу «да»?

— Нет. — Она нервно куталась в плащ, но взгляд его встретила спокойно. — Однако я была уверена, что вы захотите рассмотреть мое предложение.