Глава 8
Сердце Арабеллы стучало, как барабан. Она застыла в кровати, сознавая, что любое мгновение может стать для нее последним. Ее мозг лихорадочно работал. Она завладела его вещью? Какой именно? И почему он не может просто, по-хорошему попросить ее вернуть?
— И учти, — прорычал человек, — я не повторяю дважды. Ты скажешь мне, где моя вещь, я заберу ее и уйду. Только не вздумай со мной шутить — пожалеешь! — Лезвие ножа слегка вдавилось в кожу на ее шее. — Поняла?
Арабелла молча кивнула, онемев от страха. Она не имела понятия, о какой вещи говорит незнакомец, но боялась в этом признаться, догадываясь, что он ей не поверит.
Негодяй почувствовал в темноте ее кивок и удовлетворенно улыбнулся. Конечно, заявившись сюда, он сильно рисковал, но у него не было другого выхода. Черт возьми! Однажды он уже понадеялся, что письмо испарится само собой, и сильно за это поплатился. Он убрал Лейтона, но не забыл того пугающего чувства беспомощности, которое ему довелось пережить, когда Лейтон начал его шантажировать. Надо найти это злосчастное письмо и наконец-то его уничтожить!
Оно наверняка у Арабеллы, даже если она сама об этом не подозревает. Иначе зачем бы Лейтон инсценировал ограбление на дороге? Тщательный обыск у него дома не дал никаких результатов. Сама Арабелла не представляла опасности: прочитав письмо, она вряд ли поймет его значение, но ее дружок Тони Даггет — дело другое. Этот парень быстро раскусит, что к чему. Улыбка мужчины померкла, когда он представил себе, какими последствиями грозит ему вмешательство Даггета. Рухнут все его планы, которые он так долго и терпеливо вынашивал!
— Итак, где оно? — вкрадчиво спросил он.
Арабелла решила прояснить обстановку.
— Вы должны мне поверить, — пролепетала она. — Клянусь вам, я не знаю, что вы ищете.
Мужчина замолчал, обдумывая ее слова. А вдруг она не врет? На какой-то момент ему показалось, что он ошибся. У нее нет никакого письма. Лейтон спрятал его где-то в другом месте. Но он быстро отверг это предположение. Письмо должно быть у нее! Правда, неизвестно, каким образом оно к ней попало, и вполне вероятно, что она сама его еще не обнаружила. Однако ее слова вполне могли оказаться и обманом.
Справившись с первым страхом, Арабелла начала соображать яснее. Ей не хотелось, чтобы ее прирезали, как овцу. Она лежала под лезвием ножа в напряженной неподвижности, тщетно пытаясь найти путь к спасению. Вдруг сердце ее подпрыгнуло. Она вспомнила про тяжелый стеклянный графин с водой, стоявший на маленьком столику у кровати. Графин и стакан принесла миссис Тидмор, дай Бог ей здоровья, на случай, если ночью ее госпоже захочется пить.
Пальцы Арабеллы начали осторожно, на ощупь, подбираться к столику и заветному графину.
Незнакомец вздохнул, и она замерла.
— Я в затруднении, — признался он. — Если ты говоришь правду, значит, я зря теряю время. Однако есть вероятность, что ты лжешь. Но сейчас меня больше волнует другой вопрос: что мне с тобой делать? Может, увести тебя в какой-нибудь укромный уголок и там поговорить по душам?
Нож больно врезался ей в шею, и Арабелла почувствовала теплую струйку крови. В ушах у нее шумело, а откуда-то изнутри поднималась волна гнева. Как смеет этот трусливый подонок так с ней обращаться !
Не подозревая о неистовой ярости, закипавшей в Арабелле, мужчина опять вздохнул.
— Все оказалось сложнее, чем я думал, — словно размышляя вслух, продолжил он. — К сожалению, моя дорогая, я не могу положиться на твое слово, так что придется тебе пойти со мной. Мы… побеседуем в другом месте.
Арабелла понимала: если она сейчас пойдет с ним, то уже не вернется живой. Ее рука медленно тянулась к единственному доступному оружию — тяжелому стеклянному графину.
— Что вы имеете в виду? — спросила она, чтобы выиграть время.
Незнакомец перестал давить ножом ей в шею, уверенный, что она и так достаточно запугана.
— Я имею в виду, моя дорогая, что ты теперь слишком много знаешь. С моей стороны было ошибкой прийти сюда, и эту ошибку я намерен исправить.
Арабелла почти не слушала, что он говорит. Больше не чувствуя ножа на своем горле, она сжала ручку графина. Раздумывать было некогда .
Резко развернувшись, она подняла графин и изо всех сил ударила злодея в висок. Тот полоснул ножом по воздуху и со стоном упал навзничь.
Вся мокрая от воды, Арабелла с трудом отпихнула тяжелое тело, сползла с кровати и, всхлипывая, бросилась к двери. Распахнув ее, она выбежала в главный холл второго этажа и, набрав в легкие побольше воздуху, закричала.
Ей казалось, что незнакомец вот-вот нагонит и схватит ее, поэтому она стремглав неслась вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Добравшись до парадного холла и не переставая кричать, она повернула к комнате Тидморов. Сейчас было не до приличий.
Слава Богу, впереди послышались встревоженные голоса и показался мерцающий огонек. В следующее мгновение миссис Тидмор прижала ее к своей необъятной груди.
— Ну-ну, милая, — принялась она успокаивать молодую госпожу. — Что стряслось?
— Человек, — прошептала Арабелла. — В моей спальне человек. Он хотел меня убить!
— Что вы говорите? — удивился мистер Тидмор и приподнял свечу, чтобы получше разглядеть Арабеллу.
— Это правда! — настаивала она, все еще дрожа от страха. — Он держал нож у моего горла.
Миссис Тидмор внимательно посмотрела на Арабеллу и сдавленно вскрикнула при виде ее мокрой, в кровавых разводах, ночной рубашки и поцарапанной шеи.
Тидморы быстро убедились, что рана Арабеллы неопасна. Это была даже не рана, а мелкий порез, но он сильно кровоточил. Кровь смешалась с водой из графина, и казалось, что ее больше, чем было на самом деле. Испуганная экономка хотела промыть рану, но Арабелла нетерпеливо отмахнулась.
— Я не умру и даже не потеряю сознания, — заверила она. Ее тронула забота слуг, но на счету была каждая минута. — Это пустяковая царапина. Скорее наверх, мы можем его упустить!
Вскоре по лестнице поднималась целая процессия: впереди спешил мистер Тидмор, воинственно сжимая старинное кремневое ружье; за ним поспевала Арабелла с лампой в одной руке и дедушкиным дуэльным пистолетом в другой; далее следовала миссис Тидмор, вооруженная огромной кленовой скалкой; за экономкой семенила горничная Арабеллы, Марта, она тоже несла лампу; замыкали шествие две молоденькие служанки, ночевавшие в доме.
Мистер Тидмор резко распахнул дверь в спальню Арабеллы и крикнул:
— Выходи! Выходи или буду стрелять!
Его слова были встречены полной тишиной. Дав знак Арабелле направить свет лампы в комнату, мистер Тидмор первым осторожно прокрался внутрь. За ним в комнату вошли остальные. Быстрый обыск не дал результатов.
— Он ушел! — воскликнула Арабелла. Широко раскрытые стеклянные двери, выходившие на веранду второго этажа, показывали путь отступления ночного гостя.
— Похоже на то, — хмуро отозвался мистер Тидмор, — но он забыл свою игрушку.
«Игрушкой» оказался большой кинжал со зловещим кривым клинком, блестевшим в свете свечи. Арабелла вспомнила, как это острое лезвие впивалось ей в шею, и судорожно сглотнула.
Миссис Тидмор положила свою скалку и велела девушкам поменять мокрые простыни. С тихим ворчанием она взяла в руки пустой графин, который каким-то чудом остался цел:
— На стекле — кровь. Видно, вы сильно его ударили.
— Надо было еще сильнее, — буркнула Арабелла, накидывая поверх мокрой ночной рубашки желтый пеньюар.
Они тщательно осмотрели спальню и дом, но больше не нашли никаких следов. Отправив остальных слуг спать, Тидморы и Арабелла устроились в маленькой гостиной Тидморов в заднем крыле дома.
Миссис Тидмор наконец-то обработала рану Арабеллы, а мистер Тидмор откупорил по такому случаю бутылку бренди, которую более десяти лет назад положил в погреб дедушка Арабеллы.
Крепкий напиток приятно согрел горло и желудок, прогнав остатки страха. Да и как можно было чего-то бояться в этой уютной гостиной? Рядом сидели Тидморы и спокойно пили бренди, как будто совершали обычный вечерний ритуал.
Арабелла обратилась к мистеру Тидмору:
— Как только рассветет, подберите четверых самых крепких мужчин — пусть караулят дом по ночам. — Она нахмурилась. — Я не хочу проснуться и опять застать у своей постели бандита с ножом.
— Это просто невероятно! — испуганно причитала миссис Тидмор, ее ночной чепец с оборкой слегка съехал набок. — Такого у нас еще не было. И у наших знакомых тоже. Если бы не кинжал, который мы нашли в вашей спальне, и не рана на шее, я бы подумала, что вам приснился кошмарный сон.
— К сожалению , это был не сон, — мрачно сказала Арабелла. — Но я тоже с трудом верю в случившееся.
Мистер Тидмор покачал седой головой:
— Подумать только: мисс Арабелла, такая уважаемая молодая дама, не может спокойно спать в своей собственной постели!
— Никак не пойму, чего он хотел, — задумчиво произнесла миссис Тидмор. — Если это был обычный вор, зачем тогда он на вас напал?
Арабелла тряхнула рыжими локонами. Она утаила от Тидморов, что незваный гость требовал от нее какую-то вещь, якобы принадлежащую ему. Ей хотелось сначала как следует все обдумать.
— Не имею понятия, — пожала она плечами. — Слава Богу, мне удалось бежать.
Миссис Тидмор разразилась восклицаниями по поводу храбрости Арабеллы и принялась встревоженно перечислять все те ужасы, которые могли с ней случиться. Она еще долго гадала, зачем злодей залез к ним в дом, и Арабелле не скоро удалось остаться наедине со своими мыслями.
Все сошлись на том, что ей не стоит возвращаться в спальню — туда, где произошло нападение. Несмотря на свою браваду, Арабелла и сама побаивалась ложиться спать на пустынном втором этаже. Взяв стеганое одеяло, которое ей принесла старая экономка, она устроилась на диване в главной гостиной.
Тидморы ушли. В доме опять стало тихо, но Арабелла еще долго не могла сомкнуть глаз, вздрагивая от каждого шороха. Дедушкин дуэльный пистолет лежал у нее под боком и придавал уверенности: если кто-то опять потревожит ее сон, его ждет весьма неприятный сюрприз.
Наконец, Арабелла забылась тревожным, неспокойным сном, а проснувшись на рассвете, почувствовала себя такой же разбитой, как и вчера утром. Но горячая ванна, вкусный завтрак и внимательность Тидморов и Марты ее приободрили. Она даже нашла в себе силы успокоить напуганную Марту.
— Это явно был какой-то сумасшедший, — уверенно сказала ей Арабелла. — Другого объяснения я не вижу. Не бойся, он больше не придет. Тидмор позаботился о ночной охране дома. Забудь! Я, например, уже забыла.
Она немного кривила душой, однако ей удалось развеять страхи горничной. Следуя собственному совету, Арабелла старалась не думать о ночном происшествии, и все же тревожные мысли притаились в дальнем уголке сознания и весь день не давали ей покоя.
Жизнь в Гринли была для нее в диковинку. После шума и суеты Хайвью здешнее поместье казалось непривычно тихим. Арабелле не хватало ее повседневных занятий, детского крика, добродушного подшучивания Джереми и доверительных разговоров с Мэри. Она уехала из Хайвью всего сутки назад, а уже скучала по дому.
Чтобы не раскисать, Арабелла решительно взялась за хозяйственные дела. После вчерашнего беглого осмотра следовало более подробно ознакомиться с поместьем. Она одобрила выбор Тидморов, которые успели привести в дом новую прислугу, и начала составлять список необходимых покупок. У нее в голове уже роились планы от перестановки в комнатах до повышения урожайности.
В час дня она сделала перерыв и попросила экономку собрать для нее корзинку с едой. Ей хотелось осмотреть охотничий домик — место завтрашнего свидания с Тони. Все утро она гнала прочь мысли о Тони Даггете и о той сделке, которую они заключили, но с каждым часом ей было все труднее сосредоточится на насущных делах. В памяти упорно всплывали сладостные мгновения , которые она провела с Тони пять лет назад в охотничьем домике дедушки.
«По крайней мере, — невесело подумала Арабелла, выходя из главного дома, — когда я думаю о Тони, я забываю о ночном нападении». Однако жуткие события прошлой ночи ни на минуту не оставляли ее, когда она осторожно пробиралась по узкой заросшей тропке к охотничьему домику.
День был жарким и душным. В лесной чаще сонно гудела мошкара. Воздух, густо настоянный на ароматах трав и цветов, сотрясался от веселого птичьего гомона. На кристально чистом, ослепительно голубом небе сверкал золотой солнечный диск. Но Арабелла не замечала чудесной погоды. Погруженная в себя, она машинально следила, как бы не споткнуться о корень и не наступить на змею.
Ночное происшествие до сих пор казалось ей необъяснимым. Утром, занимаясь делами, она старалась о нем не думать, не вспоминать пережитый ужас… и гнев. Злодей требовал у нее какую-то свою вещь и ради этой вещи готов был пойти на убийство. Арабелла не пыталась обмануть себя. Она знала: он еще придет. Потому-то в корзинке, поверх аккуратно уложенных продуктов, лежал пистолет ее дедушки.
А может, она ошибается и грабитель не вернется? Он видел, как искренне она удивилась, и должен был понять, что у нее ничего нет. Однако он мог понять и другое: его настойчивость зародила в ней подозрения.
Арабелла поморщилась. За последние двое суток ее уже дважды пытались ограбить. Оба случая были странными и скорее всего организованы одним и тем же человеком. Из-за какой же ценности он так рисковал? И с чего он взял, что эта ценность находится у нее? А главное — откуда он узнал, что она будет ночевать в Гринли? При этом последнем вопросе у Арабеллы засосало под ложечкой.
Ее отъезд из Хайвью не был тайной, но о нем знала лишь горстка людей. Она попыталась представить своего брата Джереми в роли злодея-грабителя и тут же прогнала эту нелепую мысль. Точно так же невозможно было вообразить, будто ей угрожал ножом Том Деннинг или Джеймс Гейл. А что касается Моргана Слейда, Джейсона Дикаря и Кровопийцы… Арабелла сдвинула брови. Она не знала этих людей, но с какой стати им на нее нападать? Вчера днем они впервые увиделись. И потом, у нее нет ни одной их вещи!
Так кто же этот человек?
Его голос не был ей знаком… Кинжал? Нет , она никогда раньше его не видела. Тидморы тоже. Впрочем, это еще ничего не доказывало.
Оглядевшись по сторонам, Арабелла вдруг поняла, что уже добралась до места. Перед ней на маленькой полянке стоял охотничий домик.
Это было причудливое сооружение из грубо отесанных кедровых бревен с крутой нависающей крышей. К удивлению Арабеллы, тяжелые ставни на двух окнах были распахнуты настежь — так же, как и широкая дверь.
Из-за домики послышалось лошадиное ржание. Сердце Арабеллы сжалось от страха. Кто-то пришел сюда до нее!
Она быстро открыла корзинку с едой и достала дуэльный пистолет. После ночного нападения ей не хотелось заходить в дом безоружной. Может быть, у невидимого посетителя вполне мирные намерения, однако осторожность не помешает…
Внезапно дверной проем заслонил рослый мужчина в рубашке с закатанными рукавами. Арабелла открыла рот от удивления.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, опуская пистолет.
Тони улыбнулся, и она с досадой почувствовала, как по всему ее телу разливается предательское тепло.
Выйдя на залитый солнцем порог, Тони небрежно ответил:
— Да вот, решил проверить, не завелись ли в домике дикие звери, а заодно принес кое-что из вещей. — Заметил пистолет, он вопросительно выгнул бровь. — Это для меня?
Арабелла покачала головой:
— Нет, хотя, признаюсь, иногда у меня и возникает желание тебя пристрелить.
Тони двинулся к ней с ленивой грацией африканского льва, обходящего свои владения. Остановившись перед Арабеллой, он приподнял ее подбородок теплыми сильными пальцами.
— Но не сегодня, — сказал он и легко поцеловал ее в губы.
Арабелла непроизвольно сжала рукой пистолет, но ответила с похвальным спокойствием:
— Нет, не сегодня.
Он улыбнулся и взял ее под руку.
— Вот и хорошо! Я знал, что ты женщина благоразумная. Хочешь осмотреть нашу будущую спальню?
—Для тебя это просто забава, да? — возмутилась она. — Приятный способ времяпрепровождения?
Тони встал, лицо его сделалось суровым.
— Все, что касается тебя, — натянуто сказал он, — никогда не было для меня просто забавой.
— Врешь? —выкрикнула Арабелла. Было время — она ему верила… и жестоко поплатилась за свою наивность. О нет, больше Тони Даггет ее не обманет! — Ты ухаживал за мной на спор и обручился, чтобы только выиграть пари! И не пытайся делать вид, будто я и мои чувства тебе небезразличны.
— Это проклятое пари! — прорычал Тони, его синие глаза метали молнии. — Сколько можно о нем вспоминать? Дай мне возможность загладить мою вину.
Арабелла видела, что вывела его из себя и испытывала злорадное удовольствие.
— Никогда! — заявила она, гордо вскинув голову.
Тони стиснул зубы.
— Знаешь, моя дорогая, порой мне кажется, что твой острый язычок перечеркивает все твое обаяние.
— Ну что ж, ты волен изменить условия нашей сделки, — предложила Арабелла. — Я с радостью соглашусь.
— Нет, — отрезал Тони. — Условия остаются прежними. — Он вдруг обнял Арабеллу и впился в его губы жадным, требовательным поцелуем.
Арабелла не могла — да и не хотела — ему противиться. Ее тело пронзило желание. Соски затвердели в предвкушении ласк, жаркое лоно почти болезненно пульсировало, в голове не осталось ни одной трезвой мысли. Она беспомощно прильнула к Тони. Пистолет выскользнул из ее ослабевших пальцев и упал на землю.
Что-то пробормотав, Тони схватил ее за ягодицы, прижал к своему паху и начал ритмично двигать бедрами. Даже скрытое под одеждой, ее мягкое теплое тело доводило его до экстаза.
Не в силах больше терпеть эту пытку, Тони прервал поцелуй, подхватил Арабеллу на руки и быстро зашагал к охотничьему домику. Переступив порог, он закрыл дверь каблуком сапога.
Охваченная волнами страсти, Арабелла упала на стеганые одеяла. Тони лег сверху и вновь приник к ее губам.
В домике было полутемно. Редкие солнечные лучи, проникавшие сюда, разбавляли сумрак, подсвечивая лениво парившие в воздухе пылинки. Еще не выветрился запах сырости, но одеяла были чистыми, и Арабелла забыла обо всем, отдавшись неистовым ласкам Тони.
Тони тоже не замечал ничего вокруг, лаская жаркое податливое тело, которое доверчиво льнуло к нему. Он не хотел набрасываться на Арабеллу, как голодный путник набрасывается на сочный персик, — это случилось помимо его воли. Его губы и язык смаковали ее сладость, а руки упивались упругой нежной плотью.
Он приник губами к закрытой платьем груди, оставляя на ткани влажные пятна. Нетерпеливый рывок — и пышные округлости высвободились из лифа. Застонав, Тони ухватил ртом обнажившийся сосок.
Арабелла охнула от нестерпимого наслаждения и, зарывшись пальцами в волосы Тони, крепче прижала его к себе.
Между тем его руки уже забрались под ее юбки.
Арабелла затрепетала.
— О, прошу тебя, — стонала она, корчась в блаженных судорогах, — пожалуйста!
Она едва ли сознавала, о чем молит, но все ее ощущения сошлись в одной точке — там, где скользили его пальцы.
Не прерывая страстных поцелуев, Тони начал расстегивать брюки.
— Дорогая, — прошептал он ей в губы, — я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо.
Вызволив из плена свой возбужденный жезл, он судорожно вздохнул и погрузился в мягкую атласную плоть. Он хотел растянуть удовольствие , но не смог.
Арабелле казалось, что она хорошо помнит сладостные мгновения давней близости с Тони Даггетом, однако действительность оказалась намного ярче.
Наслаждение, которое испытала Арабелла, было таким острым, что она закричала.
Тони закрыл ей рот поцелуем, напрягся всем телом и изверг в ее лоно свое семя. Потом они лежали, утомленные и расслабленные, лениво целуясь и лаская друг друга. Дикая страсть уступила место блаженной неге.
