Глава 19

Рейчел и не подозревала, что с такой радостью, нет, с таким облегчением переступит порог дома в Талливуде. Сколько ей пришлось выстрадать за долгие годы, проведенные в этих стенах. И все же она предпочитала находиться здесь, а не в Уикс-Энде.

Ей следовало знать, что лорд Брейвен ни за что не женился бы на такой девушке, как она, просто по доброте душевной. Что у него были на это причины, которые он скрывал. И уж конечно, не рождение наследника. Родить ему детей могла бы любая женщина. Но только женившись на Рейчел, он мог искупить свои грехи.

Дэвид по крайней мере просто хотел ее.

– Куда прикажете положить это, леди Брейвен? – Рейчел, которая упаковывала фарфоровые статуэтки, принадлежавшие ее матери, взглянула на Джени, горничную из Талливуда, которая упаковывала вещи матери, вынимая их из комода. Девушка держала на ладони изящное кольцо с изумрудом.

Это кольцо отец подарил матери в тот день, когда сделал ей предложение. Ее родители по-настоящему любили друг друга. Отцу никогда бы не пришло в голову жениться на матери, чтобы заменить другую женщину.

Правда, ухаживая за матерью, отец уже был помолвлен.

– Я возьму его с собой. Спасибо, Джени.

Служанка отдала ей кольцо, и Рейчел надела его на палец. Оно холодило кожу и гораздо больше подходило ей, чем фамильное кольцо Уйчерли с крупным сапфиром, которое Брейв подарил ей в день бракосочетания.

Они совершенно не подходили друг другу. Так почему же в разлуке с ним так болит сердце?

Она больше не сердилась на него. У нее было двадцать четыре часа, чтобы все обдумать. Ее первой мыслью было бежать как можно дальше от Брейва, но она не хотела его покидать. Несмотря ни на что. Потому что любила его. И понимала, как тяжело нести бремя вины.

Лицо его исказила гримаса боли, когда Рейчел спросила, с кем он занимался любовью: с ней или с Мирандой. Спросила сгоряча. Но сейчас, поостыв, не сомневалась в том, что Брейв не солгал, сказав, что любит ее.

– А это куда? – спросила Джени, держа в руках камею. За последние десять минут девушка в четвертый раз спрашивала, как Рейчел распорядится той или иной драгоценностью.

– Почему бы тебе не заняться упаковкой этих статуэток, а я разберусь с украшениями.

Рейчел села на краешек стула и принялась сортировать оставшиеся в шкатулке драгоценности. Некоторые украшения мать, несомненно, захочет взять с собой, другие будут храниться до ее возвращения.

Рейчел тяжело было расставаться с матерью, в то же время она радовалась, что мать отправляется в увлекательное путешествие. В последние годы Мэрион почти не выходила из дома. Зато теперь ей предстоит сопровождать вдовствующую графиню на разнообразные вечеринки и приемы приличествующие вдове баронета. И никто больше не будет шептаться за ее спиной.

Что же до Рейчел, то ей больше не придется терпеть насмешки дебютанток и сочувственные замечания тех, кто помнил ее отца.

Но ей придется терпеть взгляды тех, кто догадывался о том, что муж не любит ее. Она не знала, что хуже.

Сортируя драгоценности матери, Рейчел окинула взглядом опустевшую комнату. На запыленных поверхностях остались следы в тех местах, где прежде стояли безделушки.

– Если мы будем работать такими темпами, то к вечеру все упакуем, – обратилась Рейчел к Джени.

– А потом вы уедете, леди Брейвен? – поинтересовалась девушка.

Рейчел покачала головой:

– Нет. Поживу здесь еще пару дней. – Она могла уехать. Могла вернуться в Уикс-Энд и поужинать вместе с матерью, Брейвом и его друзьями. Но решила, что ей нужно побыть одной.

Она не уйдет от Брейва.

Она станет настоящей графиней Брейвен. Заставит Брейва понять, что его жизнь не закончилась с гибелью Миранды. Сделает все, чтобы он был счастлив. Станет его другом, его любовницей, наконец.

Если у них с Брейвом будут дети, она обретет счастье в материнстве, и, возможно, Брейв по-настоящему полюбит ее. А не полюбит, это его проблема.

Скучает ли он по ней или сожалеет о том, что женился? Возможно, когда она вернется в Уикс-Энд, там ее не встретят с распростертыми объятиями.

Но Брейв слишком благороден, чтобы указать ей на дверь. И хотя он все еще любит Миранду, вряд ли расторгнет брак с Рейчел, что же до Рейчел, то она презирала Миранду так же, как сэра Генри.

У Рейчел был сильный характер. Сэру Генри не удалось ее сломить. Но сэра Генри она не любила. Он не имел над ней эмоциональной власти. А Брейв имел. Излечить душевные раны гораздо труднее, чем телесные.

Впредь она воздержится от импульсивных решений. Сейчас ей хотелось мчаться в Уикс-Энд, пусть Брейв ответит, какие чувства питает к ней. Но это чревато неприятностями.

Поэтому она пробудет в Талливуде до отъезда матери и Анабеллы в Лондон, где они предполагали провести несколько недель, чтобы дать Мэрион время окончательно оправиться и приобрести одежду, соответствующую ее нынешнему положению. Затем они поедут во Францию, проведут зиму в каком-нибудь местечке с теплым климатом. Рейчел надеялась увидеться с матерью до их отплытия на континент.

К моменту ее возвращения в Уикс-Энд Габриэль и Джулиан уже уедут. Не то чтобы ей не нравились друзья Брейва, но Джулиан – брат Миранды, и Рейчел было неприятно с ним общаться. Неизвестно, какое влияние он оказывает на Брейва, не говоря уже о том, что одним своим присутствием напоминает Брейву о своей сестре.

– А что делать с этим, миледи?

Рейчел повернулась к Джени, которая держала в руках миниатюрный портрет. Рейчел поднесла его к свету.

Это был портрет сэра Генри, написанный по случаю его бракосочетания с ее матерью.

У Рейчел по спине побежали мурашки. Сколько выстрадала ее мать, живя с этим негодяем. Неизвестно, осталась бы она жива, если бы не Брейв.

– Сожги его, – сказала Рейчел, отдав портрет Джени. Пусть ничто не напоминает матери о ее безрадостном прошлом. Рейчел хотела быть такой же счастливой в браке, как ее родители.

И она добьется своего.

Какой же он дурак!

Позволил жене уйти, вместо того чтобы догнать ее и вернуть домой. Наконец-то он поверил, что не виноват в смерти Миранды. Но отъезд Рейчел целиком и полностью на его совести.

Ему следовало быть с ней до конца честным, рассказать всю правду, но он боялся ее потерять.

Стоя у окна в своем кабинете, Брейв потягивал бренди и ждал возвращения Рейчел. Но прошло два дня, а она так и не вернулась.

Дом без нее опустел. Его матушка либо с тревогой смотрела на него, либо обсуждала с Мэрион предстоящую поездку. Перекинувшись с ними несколькими словами, Брейв уходил. Чтобы скоротать время, он играл на бильярде с Гейбом и Джулом, но и они его утомляли.

Брейв скучал по Рейчел и жил надеждой на ее скорое возвращение. В Уикс-Энд. К нему.

Дважды он выезжал на верховую прогулку, но как только оказывался поблизости от Талливуда, поворачивал назад.

Если бы она слышала весь его разговор с Гейбом и Джулом, то знала бы, что его чувства изменились с тех пор, как он сделал ей предложение. Он хотел ей все объяснить, но она была слишком рассержена и слушать его не желала.

Если только она вернется, он никогда больше ее не отпустит.

– Ты настоящий осел! – сказал Гейб. – Поезжай за ней!

– Я дал ей время на раздумья, как она того хотела. И теперь жду.

Серые глаза Габриэля сверкнули.

– Поезжай, говорю тебе! – Брейв печально улыбнулся.

– Она не хочет меня видеть.

– Ну и что? – удивился Гейб.

– Я должен уважать ее желания, – сказал Брейв и, повернувшись к окну, взглянул на дорогу в надежде увидеть экипаж. Ее экипаж.

– Единственное, что ты должен, это вернуть женщину, которую любишь, в свою постель, там ее место.

Брейв фыркнул.

– Да что ты знаешь о любви? – воскликнул он, желая поддразнить его, но тут же пожалел о сказанном. – Гейб, я…

Друг перебил его:

– О любви я знаю не меньше, чем ты. Прошло почти восемь лет с тех пор, как я последний раз видел Лилит.

– Восемь лет? Я этого не знал. – В голосе Брейва звучало сочувствие.

– Да, время летит быстро, – сказал Габриэль.

За долгие годы они мало говорили о том, что произошло между Габриэлем и Лилит Мэллори. Брейв знал лишь, что в возрасте двадцати одного года Габриэль был влюблен в нее и собирался жениться, а потом она исчезла из его жизни. Прошел слух, будто родители, узнав об ее отношениях с Габриэлем, куда-то отослали ее. Поговаривали также, что Лилит ждала ребенка от кого-то другого и уехала на континент, чтобы избежать позора.

– Ты все еще думаешь о ней?

– Каждый божий день. – Он повернулся к Брейву. – Так что поезжай за Рейчел, дружище. Привези ее в Уикс-Энд, пока не поздно.

– Рейчел не исчезнет, – замотал головой Брейв.

– Знает ли она, что ты ее любишь?

– Сомневаюсь в этом. Видел бы ты, в каком настроении она уехала.

– Значит, она не знает, что ты ее любишь. – Брейв понурил голову.

– Я и сам этого не знал наверняка, пока она не уехала. – У него было такое ощущение, будто Рейчел увезла с собой его сердце.

– Лилит знала, что я ее люблю, и я знал, что она любит меня, однако она уехала. Как бы с тобой не произошло то же самое.

– Ты всерьез считаешь, что я должен поехать за ней? – Габриэль кивнул с мрачным видом. Брейв криво усмехнулся.

– А ты как поступил бы, если бы вдруг нашел Лилит?

– После всего, что я из-за нее пережил, – грубо хохотнув, сказал Габриэль, – Лилит самой пришлось бы меня искать. Но Лилит никогда не вернется, Брейв. Мне не хотелось бы, чтобы у тебя все закончилось так же. – С этими словами Габриэль положил ему руку на плечо и подтолкнул к двери: – А теперь проводи нас с Джулианом.

Брейв, поглощенный мыслями о Рейчел, забыл, что его друзья сегодня уезжают в Лондон.

– За последние полтора месяца я с вами виделся больше, чем за целый год, – сказал Брейв, когда они выходили из кабинета.

Габриэль, судя по всему, уже забывший о своих печалях, усмехнулся:

– Если тебе повезет и твоя прелестная жена простит тебя, я появлюсь в Уикс-Энде не раньше, чем стану дядюшкой.

Брейв мечтал о ребенке, и его сердце переполнилось гордостью.

– Постараюсь оправдать твои надежды. Тем более что нынешней весной ты уезжаешь в Новую Шотландию. У меня будет масса времени, чтобы вымолить прощение у Рейчел.

– Уверен, она тебя простит, когда поймет, как сильно ты ее любишь, – успокоил его Габриэль.

– Все не так просто, – возразил Брейв.

– Но и не так сложно, – улыбнулся Габриэль.

Провинция Канады.

В том, что племянник сэра Генри нисколько не похож на своего покойного дядю, Рейчел убедилась, когда, он восстановил Поттса в должности дворецкого. Это было поистине подарком судьбы. Только Поттс и мисс Эванс, экономка, знали, где и что лежит и как приструнить остальных.

Рейчел предстояло уладить дела матери.

К настоящему времени эти дела были почти закончены. В Уикс-Энд отправили два фургона, груженные мебелью и чемоданами.

– Кажется, все в порядке, миледи, – сказал Поттс, когда Рейчел вышла в холл.

– Отлично, Поттс.

Все происходило очень быстро. Мистер Смит уже продал несколько лошадей сэра Генри и нашел покупателей на все остальное. Встреча с мистером Смитом была назначена во второй половине дня. Он положил на банковский счет леди Мэрион вырученную от продаж сумму. Позаботился также о том, чтобы выставить на аукцион некоторые личные вещи сэра Генри.

– Вы намерены возвратиться в Уикс-Энд сегодня, леди Брейвен? – В голосе Поттса звучало плохо скрытое любопытство.

Рейчел усмехнулась.

– Нет. Мне еще нужно уладить кое-какие дела с мистером Смитом в городе, а сегодня вечером к ужину приедет новый баронет. Я хочу показать ему дом и представить его слугам.

Поттс кивнул, не скрывая своего разочарования.

– Не послать ли человека в Уикс-Энд предупредить, чтобы они ждали вас завтра?

– В этом нет необходимости, – с некоторой печалью в голосе ответила Рейчел. – Завтра моя мать уезжает в Лондон. Они надеются, что я вернусь до ее отъезда. – Рейчел получила от матери записку, в которой та писала, что никуда не поедет, пока не повидается с Рейчел. Рейчел поняла, что мать по ней скучает, к тому же это был намек на то, что Рейчел пора возвращаться.

– Как пожелаете, миледи. Принести вам накидку и шляпку?

Рейчел кивнула.

– Розовую бархатную шляпку, пожалуйста, Поттс. И серые перчатки. – День выдался прохладный, но погожий. Рейчел терпеть не могла холодную сырую погоду. Йоркширский холод пробирал до мозга костей.

Как хорошо выбраться на несколько часов из дома! Рейчел была сыта по горло пребыванием в Талливуде. Ничего, кроме тягостных воспоминаний, он не вызывал.

Возвратившийся с ее одеждой Поттс набросил на плечи Рейчел подбитую мехом бархатную ротонду.

– Я вернусь, как только закончу дела, – сказала Рейчел, когда дворецкий распахнул перед ней дверь.

– А если кто-нибудь приедет, леди Брейвен? – Нетрудно было догадаться, что дворецкий имеет в виду Брейва.

– Никто не приедет, Поттс, – улыбнулась Рейчел.

– Но если приедет, миледи?

У Рейчел вырвался нервный смешок.

– Попроси его оставить визитную карточку, Поттс. Что-нибудь еще?

– Нет, миледи, – покачал головой дворецкий.

– Я скоро вернусь.

Закутавшись в ротонду, Рейчел спустилась с лестницы и направилась к ожидавшему ее экипажу.

Лакей открыл дверцу и опустил подножку. Не успела она взобраться в карету, как увидела в конце подъездной аллеи мчавшихся галопом всадников.

Что делать? Она может опоздать на встречу с мистером Смитом.

Когда всадники приблизились, она узнала друзей Брейва, графа Энджелвуда и графа Вулфрэма. У нее бешено заколотилось сердце. Неужели что-нибудь случилось с Брейвом?

– Подождите минутку, – сказала она лакею и отошла от кареты. Слуги не должны слышать, о чем будет идти разговор.

– Добрый день, леди Брейвен, – в один голос поздоровались оба графа, причем каждый прикоснулся пальцем к полям касторовой шляпы.

Рейчел улыбнулась. Судя по выражению их лиц, они принесли хорошую весть.

– Добрый день, милорды. Чем обязана такой честью?

– Мы уезжаем в Лондон, – сказал Габриэль. Всадники спешились. – Хотим попрощаться с вами и поблагодарить за гостеприимство.

– За гостеприимство не стоит меня благодарить, лорд Энджелвуд, ведь большую часть вашего пребывания там я отсутствовала.

Рейчел нравились друзья Брейва. Оба покровительственно относились к ее мужу. Искренне заботились о нем. Одобряли сам факт его женитьбы, что противоречило мужской солидарности.

Габриэль улыбнулся. Он был обаятелен.

– Мы ощущали ваше присутствие ежедневно. – Джулиан казался более серьезным, более замкнутым, но не менее обаятельным. Поэты в высшей степени романтичны. Рейчел могла бы поклясться, что в юности Брейв и его друзья разбили немало сердец. Это она знала наверняка.

– Очень хотелось бы узнать вас получше. – Джулиан шагнул к ней. – Называть вас другом, как Брейва. – Это сказал не кто-нибудь, а брат Миранды Рексли. Рейчел была тронута до слез.

От нахлынувших чувств ей стало трудно дышать.

– Спасибо, милорд.

– Джулиан, – поправил он ее.

– Да, – поддержал его Габриэль. – Друзья должны называть друг друга по имени. Формальности ни к чему.

Рейчел оставалось лишь кивать в знак согласия. Габриэль бросил взгляд на карету.

– Вы возвращаетесь в Уикс-Энд сегодня?

Уловив нотку надежды в его голосе, Рейчел улыбнулась. Все желали знать, возвращается ли она к своему мужу. Все, кроме Брейва.

– Завтра, – ответила она. – Как вам известно, моя мать и Анабелла тоже отправляются в Лондон.

– Значит, вы останетесь с Брейвом вдвоем и дом будет в полном вашем распоряжении, – весело улыбнулся Габриэль.

– Выходит, что так, – согласилась Рейчел.

Наступило молчание. Зачем они к ней приехали? Уж конечно, не затем, чтобы поблагодарить за гостеприимство, которого она им не оказывала.

– Не будьте к нему слишком строги, – нарушил молчание Джулиан. – Ведь у вас доброе сердце.

Рейчел приподняла бровь. Они взывают к ее милосердию.

– Вы так думаете? – Рейчел с удовлетворением заметила, что граф Вулфрэм покраснел.

– Джулиан хочет сказать, что сердце Брейва в надежных руках, – пояснил Габриэль, искоса взглянув на друга.

– Чьи руки вы имеете в виду, милорд? Мои или Миранды Рексли? Полагаю, даже Брейв не смог бы ответить на этот вопрос. – Она старалась говорить спокойно.

– Сердце способно перейти из одних рук в другие, Рейчел, – сказал Джулиан. – Это не означает, что одни руки лучше других. Самое главное – каким образом это произошло.

Рейчел посмотрела в золотистые глаза Джулиана.

– Красивые слова, Джулиан. – Улыбнувшись, он взял ее руку в свои.

– Но это правда. Кому, как не мне, знать, где находилось сердце Брейва, когда он встретил вас, Рейчел. Изначально это было неплохое место. Но сейчас сердце Брейва находится в куда более надежных руках, – продолжал он. – В руках женщины, которая его любит и которая достойна его любви.

Рейчел слушала со слезами на глазах.

– Я не столь красноречив, как Джулиан, – сказал Габриэль, – могу лишь сказать, что до встречи с вами Брейв считал, что ему незачем жить.

– Ну что вы такое говорите! – воскликнула Рейчел, промокнув глаза кончиками затянутых в перчатки пальчиков.

Мужчины улыбнулись, и каждый предложил ей носовой платок. Чтобы никого из них не обидеть, Рейчел утерла слезы платком Джулиана, а высморкалась в платок Габриэля. Оба настояли на том, чтобы она сохранила на память смятые квадратики ткани.

– А теперь нам пора, – сказал Габриэль. Рейчел фыркнула.

– Вы настоящий повеса, Габриэль: заставили леди плакать, а теперь убегаете.

Габриэль усмехнулся:

– Прежде чем сбежать от леди, я непременно ее целую. – И Габриэль поцеловал Рейчел в щёку.

– Обычно я не делаю ни того, ни другого, но в качестве исключения можно, – пошутил Джулиан и поцеловал Рейчел в другую щеку.

Они распрощались. Рейчел долго глядела им вслед, улыбка не сходила с ее лица. С души будто камень свалился.

– Вы готовы ехать, леди Брейвен? – спросил ожидавший у кареты слуга.

Ох, встреча с мистером Смитом! Она, к стыду своему, безнадежно опаздывает!

– Готова! – сказала она, садясь в карету. – И поскорее, пожалуйста!

Карета, набрав скорость, покатила по дороге. Сердце Рейчел переполнялось радостью. Хоть бы поскорее настало завтра!

– Извините, лорд Брейвен, но леди Брейвен в данный момент нет дома.

– Нет дома? – едва скрывая отчаяние, переспросил Брейв. – Что вы хотите этим сказать?

Дворецкий улыбнулся.

– Я хочу сказать, что ее здесь нет, милорд.

– Понятно. Но куда она уехала?

– У нее была назначена встреча с мистером Смитом, поверенным леди Мэрион.

– Я знаю, кто такой мистер Смит, – раздраженно сказал Брейв. – Давно ли она уехала?

– Меньше четверти часа тому назад, милорд.

Проклятие! Неизвестно, когда она вернется, а Брейв обещал нынче вечером поужинать вместе со своей матерью и Мэрион.

– Не оставите ли вы визитную карточку, милорд? – Визитную карточку? Собственной жене? У старика, очевидно, не все в порядке с головой.

– Зачем? Просто передайте ей, что я заезжал, – сказал Брейв и пошел прочь.

Чтобы приехать сюда, ему пришлось собрать в кулак все свое мужество. К тому же он обдумывал во всех подробностях, как будет вымаливать у нее прощение, а она, видите ли, уехала! Какая наглость!

Гейб прав. Ему следовало приехать за ней раньше.

– Прошу прощения, лорд Брейвен, – окликнул его дворецкий с порога, – но графиня не поверит, что вы приезжали, если не оставите визитной карточки.

Пришлось Брейву вернуться. А этот гнусный тип, старый дворецкий, не переставал улыбаться, словно насмехался над Брейвом.

– Вы уверены, что визитной карточки достаточно? – спросил Брейв. – Может быть, оставить какую-нибудь драгоценность, подтверждающую мою личность? Или прядь волос?

– Нет-нет, милорд. Достаточно визитной карточки.

– Держите! – Брейв сунул карточку под нос дворецкому.

Просияв, дворецкий взял ее.

– Я собственноручно передам карточку графине, ваше сиятельство.

Брейва не интересовало, почему дворецкий так обрадовался. Он лишь хотел поскорее убраться отсюда. Ему казалось, что из окон верхнего этажа за ним наблюдают все слуги Талливуда.

– Ну что ж, спасибо, – сказал Брейв. Он спустился с лестницы и направился к своему коню, ожидавшему его на подъездной дорожке.

Тяжело вздохнув, Брейв пришпорил жеребца и пустил его рысью вдоль аллеи. Он скучал по жене, по ее ласкам. Чтобы вернуть ее, готов был вымаливать у нее прощение.

Скорее бы наступило завтра!