Глава 28

На следующее утро после неторопливого завтрака Хит встретился с Грейсоном наедине. Старые друзья уже спешили навестить маркиза, который был общим любимцем, следовал семейной традиции гостеприимства и устраивал приемы на широкую ногу. Приглашения на его приемы пользовались большим успехом у аристократии. Многие старались их заполучить. Хит предпочитал развлечения более интимные.

Однако Грейсон мог иногда быть верным союзником и соратником. Он не был дураком, свято держал слово, так что Хит намеревался привлечь его на помощь в истории с Оклером, пока брата не засосала сельская жизнь. Не говоря уже о заботах в связи с беременностью маркизы. В общем, у Грейсона занятий и развлечений хватало.

– Как я понимаю, у этого Оклера какая-то особая неприязнь к тебе, – заметил Грейсон после долгой задумчивости. – Вот только один Бог знает почему. Ты можешь хоть что-то предположить?

– Кроме того, что я когда-то от него сбежал, ничего на ум не приходит, – покачал головой Хит. – Но… все возможно. Кто знает, что я позабыл? Я ведь не помню большую часть своих испытаний.

– И слава Богу, – с чувством произнес Грейсон. – При виде шрамов на твоем теле понимаешь, что забывчивость – это благо.

– Все же хотелось бы мне понимать, что происходит. – В голосе Хита звучали горечь и усталость. – Возможно, тогда бы я нашел ключ к тому, как его остановить.

– Может быть, у тебя есть то, что он хочет? – наклонился вперед Грейсон. – Может, он хочет Джулию? Ты говорил, что он оставил на перчатке ее браслет, чтобы тебя поддразнить.

– Почему? – Лицо Хита ожесточилось при одной этой мысли. До сих пор он старался отогнать подобные подозрения. – Она для него никто. Ничего ему не сделала. И поверить не могу, чтобы Оклера как-то задел ее покойный муж. Всю свою краткую военную карьеру лорд Уитби провел в Индии. И шпионом он не был.

Грейсон, откинувшись в кресле, вперил взгляд в стену напротив.

– Оклер хочет нагнать на тебя страх. Он должен очень тебя ненавидеть, чтобы идти на такой риск. Это не имеет смысла. Если бы речь шла о политическом убийстве, Олторн был бы несравненно лучшей мишенью.

Хит поднялся на ноги. Его все больше раздражало, что приходится воевать со смертельным врагом, даже не зная его в лицо. Единственным свидетельством внешности Оклера был рисунок, который показал ему Хартуэлл после войны.

– Я хочу, чтобы все это поскорее закончилось.

– А тем временем Джулия может оставаться здесь бесконечно. Мы будем ей рады, – сказал Грейсон с очевидной искренностью.

Щедрость и чувство справедливости были самыми трогательными и дорогими его чертами, которые полностью искупали его прошлую репутацию светского бесстыжего шалопая.

– Надеюсь, что мне не придется ловить тебя на слове. Возможно, нам с Расселом придется поработать вместе и…

Грейсон озабоченно посмотрел на него.

– Полагаю, что все мы вздохнем свободнее, когда ты избавишься от Оклера. Боюсь, что твои демоны будут терзать тебя, пока этот человек не умрет.

Из глубины сада долетел женский смех. Там Джулия и Джейн играли в крикет с Одемом, а Гермия вела счет очкам. Грейсон встал и пошел с Хитом к двери.

– Что бы ни случилось, семья всегда будет на твоей стороне.

– Спасибо.

– Кстати. – Грейсон положил руку брату на плечо и понизил голос. – Я вижу, что мой совет пригодился.

– Так-таки видишь?

– Да. Но этот рисунок… Ну и ну. Кажется, Джулия и без всех ухищрений пылала к тебе…

– Право, я не могу это комментировать. Я никогда не откровенничаю о таком.

– И не надо, – возразил Грейсон. – Ее рисунок говорит сам за себя.

Хит только улыбнулся.

– Он меня шокировал… вернее, потряс, – продолжал Грейсон. – А я-то думал, что меня уже ничем не удивишь.

Хит выдавил из себя кривую ухмылку.

– Мир увидел меня таким, каким я себя и представить не мог.

– Она и вправду озорница, – пробормотал Грейсон.

– Не сомневайся.

– Женись на ней поскорее, – добавил Грейсон. – Такие женщины встречаются не каждый день.

Тем же вечером Грейсон объявил, что пригласил труппу кочующих актеров дать частное представление в конце недели. Это было ежегодной традицией, приятным развлечением для семьи и слуг.

Сколько Хит себя помнил, та или другая труппа выступала в старом бревенчатом амбаре на краю имения. Иногда бродячие артисты заявлялись в середине лета, иногда не приезжали в Кент до Рождества. Но не было года, который прошел бы без представления.

Семья Боскаслов любила с удовольствием поплакать и посмеяться. Хит полагал, что Джулии неплохо будет отвлечься. Ему также понравилась мысль о введении ее в семейный ритуал. Он не раздумывая стал рассматривать ее как часть своего будущего. По правде говоря, Хит вообще не мог представить себе дальнейшей жизни без нее. Впервые за много лет он смотрел в будущее с надеждой… больше смеялся… и хотел сделать Джулию счастливой.

Он лишь наполовину шутил, когда сказал Джулии, что она, возможно, уже носит его ребенка. У нее, безусловно, был шанс забеременеть до их отъезда отсюда. Хит удивлялся, какой привлекательной вдруг стала перспектива семейной жизни.

Ему необходимо поторопить ее к алтарю. Чувство к ней становилось слишком захватывающим и сильным, чтобы его можно было долго скрывать. Хит, гордившийся своим умением, можно сказать, талантом к скрытности, вдруг потерял всякий вкус к тайнам и обманам. За прошедшие день-два он ловил себя на том, что неоднократно стремится встать поближе к ней. Все в доме, от Гермии до служанок, знали, что Хит Боскасл сражен наповал и отчаянно урывает минуты, чтобы побыть с обрученной вдовушкой, нарисовавшей его в голом виде.

Его поведение нарушало все им же поставленные запреты. Впрочем, он заранее знал об этом, отдавая ей свое сердце: его ухаживание будет отнюдь не деликатным, а страстным, бурным, чувственным танцем, полным опасности и риска. У Боскаслов любовь всегда была непредсказуемой. Возможно, именно поэтому их потомство все делало со страстью.

Семейство понимало и не судило Хита, а, наоборот, предлагало поддержку. Он на это и рассчитывал. Они с братьями, когда росли, могли драться друг с другом до полусмерти, но помоги Господи тому, кто угрожал кому-либо из них.

Объяснить ситуацию Расселу будет гораздо труднее. Но в отличие от Джулии, признавшейся, что страшится предстоящего объяснения, Хит считал, что это задача трудная, но неизбежная. Он не собирался отрицать своих с ней отношений. Он готов был объявить об этом со всех крыш.

Хит лишь надеялся на то, что Рассел сможет отбросить личные чувства, по крайней мере пока они не схватят Оклера.

Он окинул взглядом обеденный стол, впивая смех, теплую дружескую атмосферу, жажду жизни. Еще не все родные собрались, но дом уже был полон. Пока не приехали сестры. Эмма находилась в Лондоне, занятая своими ученицами, а Хлоя пребывала в довольстве и благополучии со своим молодым мужем Домиником.

Дрейка и Девона ждали со дня на день, если этих негодников не задержит дуэль или хорошенькая женщина. Хит собирался привлечь их способности к обнаружению Оклера.

Дрейк прибыл на следующий день, то есть в четверг. Смуглый, полный жизни, взлохмаченный ветром дорог, он привнес в атмосферу поместья долю своей опасной энергии. От его присутствия по дому заходили волны возбуждения и предчувствия. Часом позже на пороге появились несколько юных соседок в сопровождении матушек. Они якобы просто наносили светский визит и притворялись, что понятия не имели о приезде Дрейка.

Служанки же особенно обожали младших Боскаслов, щедрых на бесстыдные комплименты. Даже слуги мужского пола проявляли отеческую гордость своими «бравыми молодыми лордами» и не терпели ни малейших упреков со стороны деревни. Хотя, конечно, Бог знает, да и вся округа в придачу, что эти братцы совершили немало грехов и проступков, заслуживающих порицания.

Первым делом Дрейк постарался застать Хита одного и выложил ему примерно сотню наводнивших Лондон памфлетов с карикатурами.

– Я назначил премию за оставшиеся. Все мои друзья и слуги их собирают. Джулия могла бы нас предупредить, что ты решил прославиться, Аполлон ты наш.

Хит горестно покачал головой.

– Проклятие! Полагаю, что теперь мне конец: в приличное общество меня не пустят.

– Но зато какой дебют в неприличном! – расхохотался Дрейк. – Одри предложила награду за оригинал рисунка.

– Она может.

Дрейк посерьезнел:

– Но боюсь, Рассел воспринял это плохо.

Хит бросил пачку памфлетов в огонь и медленно обернулся.

– Так он уже в Лондоне? Должно быть, следует за тобой по пятам?

– Не совсем.

– Тогда он наверняка знает обо мне и Джулии. Ну, что мы вместе.

– О, это-то он знает, – торопливо произнес Дрейк.

– И не помчался сюда? За нами? – Глаза Хита недоверчиво потемнели. – Это не похоже на Рассела.

– Крепись. – Дрейк взял кочергу и поворошил горящие памфлеты. – Он вскоре сюда явится.

– Почему же такая проволочка? – нахмурился Хит. – Занят своей любовницей?

– Я не назвал бы это проволочкой, – проказливо усмехнулся Дрейк. – Скорее, небольшое отклонение в сторону. Не найдя тебя в Лондоне, он в полной ярости явился ко мне, а я сообщил ему, что, кажется, вы с Джулией сбежали, чтобы тайно обвенчаться.

– Обвенчаться? Тайно?

– Ну-у, я не сказал именно такие слова. Я всего лишь намекнул, что семейство владеет старинным фамильным замком в Роксбери. А каждый дурак и его матушка знают, что это по дороге в Гретна-Грин.

Хит уставился в невысокое пламя камина и одобрительно улыбнулся хитроумию брата.

– Так ты поблагодаришь меня за это? – поинтересовался Дрейк. – Теперь есть время подумать или действительно сбежать куда-нибудь с Джулией. Как тебе будет угодно.

– Не в моем характере убегать, но спасибо тебе.

– Всегда к твоим услугам. – Дрейк опустил кочергу.

– Надеюсь, что ты говоришь это всерьез.

Дрейк удивленно выпрямился.

– Конечно, всерьез. Не хочу портить тебе настроение, но ты слышал что-либо об Оклере?

– Нет. И полагаю, что недооценивать его опасно. Хотелось бы мне понять, что он намеревается делать и почему.

– Это-то, по-моему, очевидно. Два шпиона на противоборствующих сторонах. Ты его одолел. Он не простил оскорбления.

– Нет, это что-то большее, – медленно проговорил Хит. – Я знаю, что это так, но не знаю, в чем именно дело.

– Скоро приедет Девон, – помолчав, сообщил Дрейк, пристально глядя на брата. – С чем бы тебе ни пришлось столкнуться, на этот раз ты будешь не один.