Глава 9

На следующее утро визит к леди Форестер и Кларенсу протекал именно так, как и задумывался. Джаспер тщательно рассчитал время и ровно в четыре минуты десятого постучал в дверь. А хозяева вынудили его ждать в гостиной для посетителей целых пятнадцать минут.

Туше.

Войдя в комнату, хозяева даже не предложили ему сесть.

Затем последовала тирада леди Форестер. Джаспера обвинили во всех смертных грехах. Далее было выдвинуто требование передать Шарлотту под контроль тетки, пока девушка не испортилась окончательно и пока есть надежда на ее исправление.

– Если она уже не испорчена совсем, – неблагоразумно добавил Кларенс.

Для этого визита Джаспер намеренно вооружился моноклем. Он направил монокль на Кларенса, вернее, на его галстук, повязанный пышным узлом. Боже, даже денди содрогнулся бы при виде этого узла!

– Вероятно, Кларри, – сказал он, – с твоей стороны было бы благоразумно предоставить твоей матушке говорить за тебя. Вряд ли тебе понравится, старина, если я начну перевязывать твой галстук, хотя, должен признать, галстук в этом настоятельно нуждается.

Джаспер опустил монокль и вежливо посмотрел на леди Форестер.

А та продолжила рвать в клочья доброе имя Мертона и его сестер. Они не умеют себя вести, если допускают, чтобы их видели в публичном месте в его обществе и – что еще хуже! – в обществе юной школьницы, которая не должна появляться на людях, пока ее не представили королеве.

– А то, что одна из сестриц позволила Шарлотте идти под руку с графом Мертоном, вообще выходит за всякие рамки и только подкрепляет мою уверенность в том, что обе они наглые девицы, – добавила она. – Мне даже стало плохо, когда я поняла, что та юная девушка в парке – моя племянница, дочь моего дорогого усопшего брата. Правда, Кларенс? По приезде домой горничной даже пришлось жечь перья, чтобы привести меня в чувство.

– Надеюсь, она взяла перья не из вашего любимого вечернего плюмажа? – с деланным беспокойством поинтересовался Джаспер.

– Они вульгарны и стары, – не унималась леди Форестер. – Полагаю, истинный джентльмен никогда не возьмет их замуж. А своим поведением граф оказывает себе медвежью услугу. Кстати, как я понимаю, он твой друг.

Джаспер кивнул.

– Мне пора идти, – заявил он. – Я замечательно провел эти полчаса, однако у меня много дел, поэтому, увы, я не смогу посидеть с вами и выпить прохладительного. Нет-нет, не предлагайте мне ничего, не утруждайте себя. Кстати, Шарлотта останется жить в моем доме и под моим покровительством, а руководить ею будет ее компаньонка. Желаю хорошего дня.

Он потянулся за шляпой, которую вынужден был положить на стол, так как слуга, открывший ему дверь и проводивший в комнату, не удосужился забрать у него головной убор.

– Она там долго не задержится, Джаспер, – злобно сказал Кларенс. – Вчера днем, проводив маму домой, я заехал к дедушке Сету.

Джаспер замер на мгновение с рукой на шляпе.

– Ах, – произнес он, – полагаю, Кларри, встреча была приятной для вас обоих. Он не предложил заколоть жирного теленка в твою честь?

– Мне удалось донести до него правду, касающуюся Шарлотты, – ответил Кларенс. – Он согласился со мной в том, что что-то надо делать.

– Кларенс, – резко произнесла его мать, – нет необходимости рассказывать Джасперу об этом визите. Это не его дело. Он никогда не проявлял интереса к семье Шарлотты, в том числе и к дедушке Сету.

– Он должен знать, мама, – возразил Кларенс, – что его безответственное отношение к моей кузине никто больше терпеть не будет и что очень скоро она поселится здесь, с нами, где ее должным образом подготовят к выходу в свет и к достойному замужеству.

– Я уже советовал тебе, Кларри, – заметил Джаспер, надевая шляпу и идя к двери, – слушаться свою маму и не мешать ей говорить за тебя. Всегда. Потому что она все знает лучше всех.

Спустя минуту он уже шел по улице. Кажется, ему предстоит еще один визит. Бедняга Сет Рейберн! Два посетителя за столь короткий срок – это самое настоящее испытание для старика. Но ничего не поделаешь.

Когда в то же утро мисс Рейберн и мисс Дэниелс прибыли в Мертон-Хаус в надежде застать дома обеих мисс Хакстебл, их немедленно проводили в гостиную, там посетительниц встретили не только сестры Хакстебл, но и их сестра герцогиня Морленд, приехавшая со своими двумя детьми. Герцог был внизу, в библиотеке, с графом Мертоном.

Перед приходом гостей Маргарет и Кэтрин рассказывали Ванессе о мисс Рейберн и о том, как сильно она им понравилась, а также о том, как их расстроила встреча с ее теткой, леди Форестер.

– Ни нам, ни Стивену даже в голову не пришло, что в нашем приглашении на прогулку по парку есть что-то неприличное, правда, Кейт? – сказала Маргарет.

– Это потому, что в нем действительно нет ничего неприличного, – заверила Ванесса. – Господи, а кто такая эта леди Форестер? Я никогда не слышала о ней, но, судя по всему, она довольно глупа. Надо спросить Эллиота. Он знает всех.

Они также – что было неизбежно – поговорили о бароне Монфоре. Мег высказала мнение, что он неравнодушен к Кейт, а Кэтрин возразила и заявила, что он известный повеса и имеет склонность к любой даме, которая согласится провести с ним тет-а-тет несколько минут.

– А вот лорда Монфора я знаю, – заметила Ванесса. – Мы сидели рядом за ужином на каком-то балу год или два назад и оживленно беседовали друг с другом целых десять минут. Он не проявил ни намека на склонность ко мне, так что, Кейт, в этом я с тобой не соглашусь. Он показался мне милым и приятным человеком и потрясающе красивым.

– А я вчера прошла с ним под руку весь Серпентайн, – поддержала ее Маргарет. – Кейт шла со Стивеном и сестрой барона. Он был очень дружелюбен и общителен и тоже не проявил никакого интереса ко мне.

Приход гостей прервал разговор, что весьма порадовало Кэтрин.

Мисс Рейберн представила свою компаньонку. Мисс Дэниелс приветствовала дам реверансом и, когда ей предложили присесть, устроилась на стуле у двери. Маргарет представила Ванессу, и Кэтрин увидела, как выражение благоговейного страха стало исчезать с лица мисс Рейберн, едва герцогиня радушно улыбнулась девушке и объяснила, что ей нужно встать и покачать на руках Сэма.

– Он очень упрям, – добавила она. – Его отец утверждает, что сын унаследовал эту черту от него. Я-то знаю, что это не так.

Мисс Рейберн на цыпочках подошла к ней и взглянула на малыша, потом улыбнулась двухлетней Изабелле и села рядом с ней.

Маргарет налила гостьям чаю, и завязалась оживленная беседа, которая вскоре была прервана появлением мужчин и необходимостью представить гостье Эллиота.

Сэм продолжал похныкивать.

– Как я вижу, – сказал Эллиот, забирая ребенка у жены, – тебе, Ванесса, не пришло в головку вызвать няню и велеть ей унести его куда-нибудь.

– Нет, не пришло, – согласилась Ванесса, со смехом глядя на то, как он встал у окна и положил голову сына себе на плечо.

При появлении мужчин Изабелла тут же подскочила к Стивену и протянула к нему ручки. Он рассмеялся и усадил ее к себе на плечи. Девчушка с радостным хохотом вцепилась ему в волосы.

– Я рад видеть вас, мисс Дэниелс, – сказал он. – И я счастлив, что вы, мисс Рейберн, снова пришли к нам.

– Я пришла к вам не просто так, – сообщила мисс Рейберн, покраснев. – В августе мне исполняется восемнадцать. Джаспер разрешил по этому случаю устроить загородную вечеринку в Седерхерст-Парке – это в Дорсетшире. Он сказал, что я могу приглашать любое количество гостей на целых две недели. Мы с мисс Дэниелс придумали всевозможные развлечения – пикники, экскурсии, походы и… и шарады, карты и… В общем, все в этом роде. Это будет самый замечательный праздник в моей жизни. – Нетерпеливо улыбаясь, она по очереди оглядела всех присутствующих. – И всем остальным будет очень весело, – добавила она.

Мисс Дэниелс многозначительно посмотрела на нее.

– Ну, дальше, Шарлотта? – тихо проговорила она, разводя руками. – Как это связано с мисс Хакстебл, ее сестрой и братом?

– Ой! – смущенно воскликнула мисс Рейберн и засмеялась – легко, юно. – Я хочу, чтобы вы приехали – вы, мисс Хакстебл, вы, мисс Кэтрин, и вы, лорд Мертон, – если, конечно, у вас есть желание и нет других, более интересных планов. Я хочу, чтобы вы все были моими гостями. Приедете? Я хочу этого больше всего на свете. Пожалуйста, скажите «да».

– Звучит заманчиво, – сказала Маргарет. – Но вы, мисс Рейберн, уверены, что хотите видеть нас среди своих гостей? Когда мы вчера встретились с вашей тетушкой, она, судя по всему, решила, что мы для вас неподходящая компания.

Щеки Шарлотты стали пунцовыми.

– Она не знала, кто вы, – проговорила она. – Теперь, когда я стала почти взрослой и не доставляю хлопот, она хочет, чтобы я жила с ней. Она хочет контролировать мое состояние и выдать меня за Кларенса. Только я лучше умру.

– Шарлотта, дорогая, – с упреком произнесла мисс Дэниелс.

– Но это правда! – воскликнула та. – Кроме того, вечеринка устраивается за городом. В нашем с Джаспером доме. Что может быть респектабельнее! Тете Прунелле нечего будет сказать по этому поводу. Пожалуйста, приезжайте.

Казалось, она вот-вот заплачет.

Эллиот повернулся спиной к окну – Сэм спал глубоким сном у него на руках.

– Стивен – неподобающая компания для мисс Рейберн? – осведомился он. – В публичном парке, да еще в обществе брата? Как интересно!

– Все дело в том, что я еще не выезжала, – пояснила мисс Рейберн. – Тетя считает, что мне нужно прятаться в классной комнате, пока меня не представят королеве.

– Итак, мисс Рейберн, – сказал Стивен, спуская Изабеллу на пол по ее же требованию – теперь ей захотелось посидеть на коленях у Кэтрин, – у меня действительно есть интересные планы на те выходные в августе. Я собираюсь провести их в Седерхерст-Парке, в Дорсетшире, в качестве гостя барона Монфора, моего друга. И по счастливой случайности вы, кажется, собираетесь в эти дни отпраздновать свой день рождения.

– О! – Девушка прижала руки к груди и восторженно посмотрела на него. – О, это великолепно! Джаспер будет так счастлив. И я тоже.

– Полагаю, мисс Рейберн, – сказала Маргарет, – для нас с Кейт будет вполне прилично принять ваше приглашение. Мы с удовольствием приедем к вам, правда, Кейт?

Итак, решение принято за нее. Кэтрин не знала, радоваться ей или грустить.

– Правда, – ответила она, улыбаясь мисс Рейберн. – Жду с нетерпением.

И она знала, что действительно будет ждать с нетерпением, хотя на самом деле не должна была бы. Мисс Рейберн так и сияла.

– Я очень счастлива, – проговорила она. – Спасибо вам.

Несколько минут спустя мисс Дэниелс поднялась, мисс Рейберн последовала ее примеру, и они ушли.

– Очаровательная девочка, – сказала Ванесса. – Очень любезно со стороны ее брата устроить прием в деревне. Мне кажется полной нелепостью мнение, что девушки должны сидеть взаперти до того момента, пока не выйдут в свет. А когда этот момент наступает, они чувствуют себя неловко, потому что никого не знают, смущаются и краснеют. Мисс Дэниелс рассказала, кто еще будет приглашен в Седерхерст. Большинство – это молодежь. Стивен, вероятно, будет выглядеть на их фоне пожилым. Конечно, среди гостей будут и люди постарше – чтобы лорд Монфор не скучал.

Она многозначительно посмотрела на Кэтрин и засмеялась.

Мистер Сет Рейберн жил в Лондоне круглый год, даже летом, когда весь бомонд в поисках прохлады разъезжался по загородным поместьям или морским курортам.

Он жил на Керзон-стрит, то есть в достаточно фешенебельном для джентльмена районе. Однако модой он не интересовался, да и с бомондом дела иметь не желал. Он вообще не общался ни с кем, кроме своего камердинера, дворецкого, шеф-повара и книготорговца.

«Лучшая компания, о которой можно мечтать, – всегда говорил он, когда его вынуждали заговорить, – это ты сам. В этом случае можно рассчитывать хоть на каплю ума и понятливости».

Старик был весьма недоволен, получив вторую за день визитную карточку. Ему пришлось принять этого дурака Кларенса Форестера, заявившего, что дело касается жизни и смерти Шарлотты Рейберн, которая – так уж случилось – была внучатой племянницей мистера Рейберна и находилась на его попечении. Последнее старика всегда раздражало. Впрочем, он не стал оспаривать условия завещания своего племянника, хотя и мог это сделать сразу после смерти того, – нельзя же заставлять человека брать на себя обязанности по опеке девчонки, которая ему совсем не интересна.

Он с неохотой принял Кларенса, приготовившись услышать трогательную историю о том, что его внучатая племянница вот-вот испустит последний вздох, или мрачную – о том, что она, выбравшись по связанным простыням из окна классной комнаты, пока ее гувернантка спала, сбежала с конюхом. В общем, о каком-нибудь ужасном событии, в устранении последствий которого он, как предполагается, должен принять участие.

Кларенс мотал ему нервы сильно и долго и только подтвердил его давнюю уверенность в том, что более семидесяти лет назад он родился не в той семье – это не семья, а сборище дураков и тряпок – и с тех пор расплачивается за это.

Мистер Рейберн с глубоким вздохом принял поданную ему карточку и прочитал на ней имя Джаспера.

– На словах ничего не просили передать? – спросил он. – Что это вопрос жизни и смерти? Или что скоро обрушатся небеса и затрубит иерихонская труба?

– Нет, сэр, – заверил его дворецкий.

– Тогда приглашайте его, – опять со вздохом произнес мистер Рейберн. – Во всяком случае, он не кровный родственник. Хоть какое-то утешение. Малое, но все же утешение.

Пасынок племянника вошел в комнату спустя минуту или две. Он был одет модно, выглядел мужественным и полным сил.

– Не вставайте, сэр, – сказал он, едва переступив порог. – Отбросим церемонии.

Мистер Рейберн хмыкнул. От его взгляда не укрылся задорный блеск в глазах молодого человека.

– Наглый щенок, – пробормотал он. – Все еще катишься по наклонной плоскости, как я слышал?

– Вы слышали? – Джаспер изогнул одну бровь и сел. – От Кларри, как я понимаю?

– Значит, ты готов утверждать, что он лжец? – осведомился мистер Рейберн.

– Наверное, нет, – усмехнувшись, ответил Джаспер, – хотя он еще в детстве обладал потрясающим даром рассказывать любую историю так, что его она возвеличивала, а меня принижала. Он был и остается крысой – прошу прощения, сэр, ведь он ваш внучатый племянник.

– По несчастливому факту моего рождения, – сказал старик. – Если хочешь, Монфор, налей себе выпить. Или высохнешь, как пустыня, если будешь ждать, что я встану и налью тебе.

– Это слишком мучительно, – заявил Джаспер. – И меня не мучает жажда. Полагаю, Кларри известил вас о том, что я до ужаса неподходящий опекун для Шарлотты?

Старик что-то проворчал.

– Известно ли тебе, что позавчера она фланировала по парку с молодым Мертоном, когда должна была сидеть в классной комнате и зубрить таблицу умножения? – не без иронии осведомился он.

– Шарлотта знает таблицу умножения и может повторить ее на одном дыхании и без единой ошибки, – сказал Джаспер. – Это точно. Однажды я записал ответы на бумажку. Господи, она ни разу не ошиблась. Только она уже покинула классную комнату. Ей семнадцать лет и десять с половиной месяцев, а ее гувернантка превратилась в компаньонку, и круг ее обязанностей расширился. Да, мне известно, что она была в парке с Мертоном. Я сам был с ними, а еще там были его старшие сестры. – Мистер Рейберн снова что-то проворчал. – Полагаю, – усмехнулся Джаспер, – Кларри намеренно опустил эти существенные подробности?

– Видел ли ты, – спросил старик, – как Прунелла упала в обморок, обнаружив столь неподобающее поведение со стороны своей обожаемой племянницы? И как при падении в обморок она поранила голову? И как из-за этого инцидента замерло все движение в парке и вереница экипажей растянулась на целых полмили?

Джаспер от души рассмеялся.

– Жаль, что я всего этого не видел, – заметил он. – Наверное, все это случилось, когда я на секунду отвернулся или моргнул.

– Правда ли, – продолжал мистер Рейберн, – что сестры Мертона – жалкие плебейки?

Джаспер тут же посерьезнел.

– А вот это наглая ложь, – с нехарактерной для него суровостью произнес он. – И если Кларри распространяет о них столь подлую ложь, то…

– Избавь меня, – отмахнулся мистер Рейберн. – Если ты, Монфор, настолько глуп, что отхлещешь перчаткой этого идиота и разрушишь собственную жизнь тем, что покончишь с ним, тогда, будь добр, огороди меня от необходимости слушать подробности. Дело в том, что, в соответствии с чертовым завещанием моего племянника ты не имеешь права вывозить Шарлотту за пределы Седерхерста без согласия Форестера или моего. Но ты это сделал. А люди типа Прунеллы склонны устраивать скандалы из-за таких вещей, как прогулка девочки под руку с графом, потому что ее увидят до того, как она должным образом вступит в высший свет – даже несмотря на то что ее сопровождает брат, а графа – сестры. Прунелла нуждалась в такой провокации, чтобы бесцеремонно нарушить мое мирное существование. Все это, естественно, полнейшая чепуха, которая, однако, испытывает мое терпение. Если я проигнорирую жалобу и Шарлотта в конечном итоге сбежит в Гретна-Грин с каким-нибудь графом или еще с кем-то, менее достойным, мне придется пережить еще один визит Кларенса и, возможно, самой Прунеллы. Меня вынудят признать, что я пренебрег своим долгом и плохо позаботился о том, чтобы, когда придет время, и сама Шарлотта, и ее состояние в целости и сохранности перешли в руки какого-нибудь рассудительного, почтенного и скучного мужа.

– Кларри, – сказал Джаспер.

– Что?

– Я в этом убежден, – повторил Джаспер. – Все эти годы леди Форестер не проявляла ни малейшего интереса к Шарлотте. А сейчас, когда девочке исполняется восемнадцать и на горизонте замаячило ее состояние, у нее появилась возможность поправить финансовое положение семьи – ведь старший Форестер после смерти оставил ей огромнейшую гору долгов – через женитьбу Кларри на правильной невесте.

– На собственной двоюродной сестре, – с явным отвращением произнес мистер Рейберн. – Хотя в этом есть смысл. При таком раскладе его вряд ли пожелает подцепить какая-нибудь другая женщина, правда? Монфор, я не дам своего разрешения на такой брак, как и ты, я уверен. Черт бы побрал моего племянника, назначившего меня опекуном девчонки! Такая же дура, как и остальные родственнички, да?

– Вовсе нет, – возразил Джаспер. – Мне она ужасно нравится.

Мистер Рейберн хмыкнул.

– Во всяком случае, она может прочитать наизусть таблицу умножения, – сказал он. – Сомневаюсь, что Кларенсу удалось бы правильно повторить таблицу умножения на два без помощи пальцев на руках и ногах. Он очень удивился бы, почему ему их не хватает, когда дошел бы до умножения одиннадцати на два. – Джаспер рассмеялся. – А теперь последнее, – добавил престарелый джентльмен. – Я говорю об этом один раз, и ты, Монфор, можешь делать с этим что хочешь. Настало время моего обеда и дневного сна, и я не собираюсь откладывать ни то ни другое. Можешь держать девочку при себе все лето и зиму – ты получаешь на это мое разрешение. Но ты ни под каким видом не должен выводить девочку в свет следующей весной. Если верить Кларенсу, твоя другая сестра – не помню, как ее зовут, – замужем и слишком ретиво плодится, поэтому она отказывается от чести подготовить дебют Шарлотты и руководить им. Так что этим будет заниматься Прунелла.

– Но, сэр…

Мистер Рейберн остановил его, подняв руку.

– Есть одно решение проблемы, – объявил он. – Оно очевидно, Монфор, как ясный день, но я не буду подсказывать его тебе. Я так и не пошел этой дорогой и не пожелал бы этого своему злейшему врагу. Однако для Шарлотты это было бы решением всех проблем, и ты в силах его ей предложить.

– Вы предлагаете мне жениться? – уточнил Джаспер.

– Ты плохо слушаешь, – сказал старик, – я ничего подобного не предлагал. – Джаспер впервые в жизни лишился дара речи. – У тебя есть время, пока Шарлотта будет жить с тобой, – лето и зима. Даю тебе на это свое благословение, – продолжил мистер Рейберн. – Но при условии, что ты не будешь перегибать палку. Твои гулянки и дебоши, которые в мрачных подробностях вчера описал мне мой внучатый племянник, меня не интересуют, и я прекрасно понимаю, что половина из всего, что я услышал, или преувеличение, или грязные инсинуации, или полнейшая выдумка. Не знаю только, какая именно половина. Однако будь осторожен. Я опекун Шарлотты, и если всплывет нечто, что покажет, насколько безответственно оставлять девочку на твоем попечении, мне, по всей видимости, придется действовать. Не вынуждай меня, Монфор. Мне это удовольствия не доставит. А теперь тихо закрой за собой дверь, хорошо? Я терпеть не могу громкие звуки и сквозняки.

Джаспер поднялся.

– И вы бы передали Шарлотту в лапы этих… – начал он.

– Что я бы сделал, – раздраженно проговорил мистер Рейберн, – так это очистил бы свой дом от непрошеных гостей. Ты нравишься мне, Монфор. Все свое детство ты противостоял этому дураку, моему племяннику, хотя от твоих выходок даже у меня иногда вставали волосы дыбом. Ты не мямля и не размазня, не изнеженный идиот. Я всегда считал несправедливостью, что моими родственниками оказались они, а не ты. Однако нравится мне это или нет, я остаюсь одним из опекунов Шарлотты. И когда меня призовут выполнять одну треть опекунских обязанностей, я сделаю то, что, по моему мнению, будет отвечать ее интересам, даже если придется выбирать между двумя крайностями. А теперь уходи. От долгих разговоров у меня разболелось горло.

Джаспер ушел.

И унес с собой пищу для размышлений.