Глава 10

– Черт побери, конечно, – усмехнулся Джек и с веселым смирением добавил:

– Мне следовало знать, что ты захочешь все разложить по полочкам.

– И что тут плохого? – удивилась Аманда. – Почему бы не упорядочить нашу связь?

– Договорились, – согласился он дрожащим от смеха голосом. – Давай войдем в дом и начнем переговоры. Сгораю от нетерпения услышать твои планы.

Лакей открыл дверцу, и Аманда позволила Джеку проводить ее в дом. Ноги ее дрожали, местечко между бедер саднило и было подозрительно влажным. Ничего не скажешь, это Рождество навеки останется в ее памяти.

Некстати выбившийся локон повис над ее правым глазом. Заправляя его за ухо, она подумала о настойчивых руках Джека, сжимавших ее голову, о губах, припадавших к ее груди…

Да, разумеется, она не должна была лишаться невинности таким образом… и все же ноющая боль между бедер и невидимые, но ощутимые отпечатки его ладоней на ее теле были неоспоримым доказательством того, что она стала женщиной.

Она пыталась найти в своей душе сожаление, но не смогла.

Ни один мужчина не заставлял ее чувствовать себя такой желанной и прекрасной, и совершенно не похожей на старую деву. Оставалось надеяться только, что она сумеет скрыть свою любовь к нему.

Потому что она любила его.

Осознание этого пришло к ней с предельной ясностью. Вряд ли какая-то женщина способна устоять перед Джеком Девлином, этим коварным красавцем с искалеченной душой. Она не питала иллюзий относительно его ответного чувства или хотя бы сильного увлечения в течение достаточно продолжительного времени. Будь он в состоянии любить женщину, наверняка уже давно бы успел найти достойную из того легиона, который знавал в прошлом.

И даже если какая-то особа сумеет заманить его в сети брака, вряд ли ее ожидает счастье. Только горе и унижения. Слишком он неотразим, богат и влиятелен, женщины всегда будут бросаться ему на шею. А он никогда не сможет отвечать жене любовью на любовь.

Она просто примет все, что он соизволит ей дать, и сделает все возможное, чтобы их связь не закончилась обидами и горечью разочарования.

Они вошли в гостиную, где Джек, вытащив спичку из серебряной коробочки, зажег огонь в камине. Аманда опустилась на ковер с цветочным узором и протянула руки к вспыхнувшему пламени. Джек устроился рядом, обнял ее за плечи и прижался губами к ее волосам, нежно целуя растрепанные локоны.

– Теперь объявляй свои условия, пока я не взял тебя снова, – тихо велел он.

Она пыталась в точности вспомнить все пункты, но мысли путались от его близости.

– Прежде всего я настаиваю на осмотрительности и осторожности. Никто не должен знать о нас. Мне есть что терять, если наши отношения станут всеобщим достоянием. Разумеется, поползут слухи, но пока мы не будем выставлять напоказ наши свидания, никакого скандала не случится. Кроме того…

Она осеклась, ощутив, как его рука скользит вдоль ее позвоночника. За прикрытыми веками замелькали огненные узоры.

– Кроме того? – повторил он, обдавая ее ухо горячим дыханием

– Кроме того, я желаю, чтобы наша связь имела определенную продолжительность. Скажем, три месяца. В конце этого срока мы расстанемся друзьями и пойдем каждый своей дорогой.

Хотя она не .видела лица Джека, судя по тому, как он напрягся, сразу поняла, что он растерян.

– Надеюсь, у тебя найдется целый список причин для такого требования, и Богу известно, мне хотелось бы их выслушать.

Аманда согласно кивнула.

– Мне много раз приходилось наблюдать, как заканчиваются любовные связи: равнодушием, ссорами или ревностью. Но если мы заранее решим, когда и как разойтись, скорее всего сумеем сохранить добрые отношения. Ужасно не хотелось бы терять твою дружбу, когда остынет страсть.

– Но почему ты так уверена, что она остынет.

– Просто ни один роман не длится вечно, не так ли?

– А что, если мы оба не захотим разрыва через три месяца? – ответил он вопросом на вопрос.

– Тем лучше. Я бы предпочла все закончить на самой высокой ноте, чем тянуть, пока мы до смерти не надоедим друг другу. Помни, риск огласки возрастает со временем… а у меня нет ни малейшего желания становиться изгоем в обществе.

Джек повернул ее лицом к себе, и Аманде показалось, что, несмотря на улыбку, он чем-то раздосадован.

– Три месяца, – слишком мало. Мое желание не угаснет. А когда настанет время… что ж, я оставляю за собой право попытаться переубедить тебя.

Делай, что хочешь, – махнула она рукой. – Все равно у тебя ничего не выйдет. У меня очень сильная воля.

– У меня не слабее.

Они обменялись насмешливо-вызывающими взглядами. Джек сжал плечи Аманды и наклонил голову. Поцелуй, однако, был прерван шумом шагов. Кто-то входил в дом. Джек поспешно отстранился.

– Слуги, – с сожалением вздохнула Аманда. Джек одним плавным движением поднялся и потянул за собой Аманду.

Хотя она знала Сьюки почти всю жизнь и терпела постоянное ворчание и жалобы на отсутствие мужчины в жизни хозяйки, все же двусмысленная ситуация немало смущала Аманду. Несмотря на все попытки казаться равнодушной, к щекам прилила горячая волна.

Сьюки вошла в гостиную и оцепенела от изумления при виде открывшейся ее глазам сцены. Беспорядок в одежде и прическе Аманды, вся интимная атмосфера комнаты почти не оставляли сомнений в том, что здесь происходило.

– Прощу прощения, мисс Аманда. Аманда немедленно подошла к ней.

– Добрый вечер, Сьюки. Надеюсь, вы с Чарлзом хорошо повеселились?

– Очень, мисс. Прекрасная ночь. Я могу чем-то помочь, прежде чем отправиться спать?

– Да, Сьюки. Принеси в спальню кувшин горячей воды.

– Да, мисс.

Не поднимая глаз, горничная поспешила на кухню. Прежде чем Аманда успела отойти, руки Джека поймали ее сзади за талию. Он притянул ее к своей груди и приник горячими губами к шее, послав волну томительного удовольствия по всему телу.

– У меня тоже есть условие, – объявил он, почти не отнимая губ.

– И какое же?

Звук собственного голоса, низкого и дремотного, был ей незнаком.

– Если нам суждено быть любовниками такое короткое время, я намереваюсь взять от наших отношений все, что возможно. Обещай, что ты отдашь мне все, ничего не утаишь и ни от чего не станешь отказываться.

Он волнующе медленно провел рукой по ее боку, до самых бедер.

– Я хочу делать с тобой все, Аманда.

– Что ты подразумеваешь под словом «все»? – парировала она.

Вместо ответа он тихо рассмеялся. И этот смех проник в самую ее душу.

Аманда нахмурилась.

– Вряд ли я могу согласиться на что-то, не понимая сути!

Губы Джека дернулись в едва сдерживаемой усмешке.

– Я дал тебе мемуары Джеммы Брадшо, – напомнил он с невинным видом. – Эта книга вполне может в некоторых отношениях оказаться познавательной для тебя.

– Я не читала все, – бросила Аманда. – Только некоторые главы… и посчитала слишком пошлой, чтобы продолжать.

– В жизни не подумал бы, что леди, готовая распроститься с целомудрием в карете, окажется столь строгой блюстительницей нравов, – хмыкнул он, не обращая внимания на мрачную физиономию собеседницы. – Значит, в общих чертах это выглядит так: мы расстаемся через три месяца по твоему требованию, если ты готова заниматься со мной всем описанным в мемуарах Джеммы.

Ты шутишь! – возмущенно ахнула Аманда.

– В пределах разумного, естественно. Вряд ли некоторые вещи возможны с точки зрения анатомии. Но было бы интересным узнать наверняка, не так ли?

– Ты растленный, порочный, грязный развратник, – заявила она.

– Да, и на следующие три месяца я весь в твоем распоряжении, – кивнул он, оглядывая ее оценивающе-жадным взглядом. – Итак, о чем говорится в первой главе?

Аманда не знала, что делать: смеяться или ужасаться. Неужели он это серьезно? Или хочет ее поддразнить?

– Насколько я помню, все начинается с того, как одному джентльмену сообщают адрес.

Джек накрыл ее губы своими в невыразимо нежном поцелуе.

– По-моему, так оно и есть. Давай поднимемся наверх, и я покажу, что будет дальше.

Аманда повела его к лестнице, но остановилась перед тем, как шагнуть на первую ступеньку, охваченная приступом застенчивости. Как легко было отрешиться от реальности в темном тесном пространстве экипажа! Однако здесь, в знакомом окружении, все напоминало ей о недопустимости того, на что она решилась.

Словно поняв ее колебания, Джек прижал Аманду к перилам и заключил в кольцо своих рук.

– Может, мне понести тебя? – спросил он, едва заметно улыбаясь глазами.

Она стояла чуть выше его, так что их лица оказались на одном уровне.

– Нет, я слишком тяжелая. Ты либо уронишь меня, либо споткнешься, и мы оба переломаем шеи. Синие глаза зажглись дьявольским весельем.

– Ты явно недооцениваешь меня. Придется излечить тебя от этого недостатка.

– Дело не в этом, я просто…

Она удивленно взвизгнула, когда он легко подхватил ее на руки.

– О Джек, не нужно! Ты надорвешься! Но он крепко держал ее и, вроде бы не ощущая веса, как пушинку понес наверх.

– Ты чуть не вдвое ниже меня! Я мог бы нести тебя много миль и даже не задохнуться. И немедленно перестань вырываться.

Аманда вцепилась в его плечи.

– Ладно, ты все доказал, – пропыхтела она. – А теперь опусти меня, пожалуйста.

– Обязательно, – заверил он. – Прямо на постель, как только мы до нее доберемся. Какая из комнат твоя?

– Вторая дверь по коридору, – пробормотала она, уткнувшись в его грудь. Ее никогда и никто не носил на руках, и, хотя она чувствовала себя неловко, все же ей неожиданно понравилось чувствовать себя слабой и беззащитной.

Она прижалась щекой к его плечу и позволила себе наслаждаться ощущением полета. Подумать только, сильный могучий великан держит ее на руках.

Они подошли к спальне, и Джек, ногой захлопнув за собой дверь, осторожно положил Аманду на большую кровать с витыми столбиками цвета ячменного сахара под желто-золотистым пологом из дамасского шелка. Пар поднимался от кувшина с горячей водой, стоявшего в углу, на умывальнике. Языки пламени плясали в камине, жадно пожирая только что подброшенные дрова.

Аманда смотрела на Джека широко раскрытыми глазами, гадая, намерен ли он раздеться прямо здесь, перед ней.

Он бросил фрак на туалетный столик, снял жилет и развязал галстук.

Аманда откашлялась, стараясь унять стук сердца. Но кровь в жилах уже раскалилась.

– Джек, – шепнула она, – мы вправду собираемся испытать на деле первую главу?

Джек ухмыльнулся, сообразив, что она имеет в виду «Грехи мадам Б».

– Признаюсь, красотка, моя память уже не та, что прежде. Не могу припомнить, как начинается чертова книга… если только не хочешь просветить меня.

– Нет! – вскрикнула она, чем вызвала очередной взрыв смеха.

Джек, не успев до конца расстегнуть рубашку, шагнул к ней. Свет лампы играл на его мускулистой груди. Потянувшись к капелькам серег, свисавших почти до подбородка, он осторожно вынул их из ушей, потер ноющие мочки, положил украшения на тумбочку и стал вынимать по одной шпильки из волос Аманды. Она закрыла глаза и тяжело задышала. Каждое его движение казалось медленным и выверенным, словно она была невыразимо хрупким созданием, требующим самого бережного обращения.

– Но должно же быть в книге Джеммы то, что тебе наверняка понравилось.

Он снял с нее туфли и уронил на ковер.

– То, что интриговало тебя… возбуждало…

Она подскочила от неожиданности, почувствовав, как его руки сжимают щиколотки и скользят вверх, до самых подвязок. Ловкое движение – и ленты сползли с ног. Джек скатал ее шелковые чулки, то и дело останавливаясь, чтобы погладить упругие изгибы икр. Кончики пальцев пощекотали чувствительные местечки под коленями, отчего ноги непроизвольно дернулись.

– Вряд ли я посмею выговорить это вслух, – со сдавленным смехом призналась она. – Кроме того, в этой ужасной книге ничто не может нравиться.

– Не правда, – мягко возразил он. – И ты просто должна сказать мне, красотка. В конце концов, после всего того, что было между нами, еще немного воображения не повредит. Расскажи мне, о чем ты грезишь.

– Нет, – покачала она головой, – сначала ты. Он снова сомкнул пальцы на ее щиколотках и привлек Аманду к себе.

– В моих фантазиях участвует каждая частичка твоего тела. Волосы, губы, груди… даже ноги.

– Ноги? – поразилась Аманда и снова подпрыгнула, когда его большие пальцы погладили подъемы стоп, снимая напряжение. Он поставил ее ногу себе на ширинку, рядом с толстым тяжелым стержнем, распиравшим ткань. Жар его тела обжег ступню, и пальцы немедленно поджались.

Смущенная и возбужденная, Аманда смотрела на него сквозь ресницы и видела, как игриво смеются глаза. Она немедленно отняла ногу и услышала его смешок.

Он быстро сбросил остальную одежду, упавшую на пол. В комнате стало очень тихо, если не считать потрескивания огня. Аманда рискнула бросить застенчивый взгляд на обнаженное мужское тело, но, тут же забыв обо всем, уставилась на Джека во все глаза. Прихотливое чередование света и тени выпукло вырисовывало каждую деталь: мышцы, золотистую кожу, элегантный абрис фигуры, придававшие ему грацию и изящество хищника. Она представить не могла, чтобы кого-то до такой степени не смущала собственная нагота, и все же он стоял перед ней с небрежным спокойным видом, словно был полностью одет. И очень возбужден: великолепная демонстрация жгучего желания, которого он даже не пытался скрыть.

Сладкая истома охватила Аманду. Никогда и ничего она не хотела в жизни больше, чем этого мужчину… ощутить тяжесть его тела на своем, палящее дыхание на коже, обнимающие ее руки…

– Теперь ты увидела голого мужчину, – объявил Джек. – И что думаешь по этому поводу?

Аманда провела языком по пересохшим губам.

– Думаю, что тридцать лет – слишком большой срок, чтобы дожидаться этого.

Он завел руки ей за спину и принялся расстегивать платье.

От запаха его кожи, теплого и солоноватого, слегка закружилась голова. Совсем как в тех случаях, когда ей случалось залпом выпить бокал вина. Она положила руки ему на плечи, чтобы прийти в себя. Кончики пальцев покалывало от смелых прикосновений к атласной поверхности.

Он осторожно поставил ее на ноги и стащил платье. Оказавшись в зеленом шелковом кругу, она переступила через него и осталась в легком корсете, сорочке и панталонах. Но тут же сконфузилась до красных пятен на лице и отступила.

– Джек…

Аманда подошла к умывальнику и налила горячей воды в расписную керамическую миску.

– Не мог бы ты подождать за ширмой? – попросила она, не глядя на него. – Мне нужно несколько минут, чтобы… чтобы…

Он подошел сзади и обнял ее за талию.

– Позволь мне помочь?

– Нет, – выдохнула она, охваченная неодолимым стыдом. – Пожалуйста, уйди… я справлюсь сама.

Но он заглушил протесты поцелуями, одновременно расстегивая ее корсет и стаскивая белье. Побагровевшая Аманда вынудила себя стоять спокойно, пока он разглядывал ее нагую. Слишком хорошо сознавала она свои недостатки: ноги могли быть подлиннее, бедра – поуже, живот – более плоским. Но на шее Джека бешено бился пульс, а руки слегка тряслись, когда он коснулся ее груди. Можно подумать, перед ним богиня, а не тридцатилетняя старая дева!

– Дьявол, как же я хочу тебя, – каким-то чужим голосом признался он. – Так и съел бы!

Она не верила своим ушам. Неужели это сбивающее с толку и тревожащее душу заявление относится именно к ней?

– Пожалуйста, не стоит утверждать, что я красива. Мы оба знаем, что это не так.

Джек молча намочил полотняную тряпочку, выжал и принялся бережно вытирать внутреннюю сторону ее бедер. К полнейшему унижению Аманды, он заставил ее поставить ногу на стул и полностью отдаться его заботам.

– У всякого мужчины свои вкусы, – объяснил он наконец, снова намочив и выжав тряпочку, но на этот раз, прикладывая ее к тому месту между бедер Аманды, которое саднило. – Так получилось, что ты больше всего соответствуешь моим.

Аманда подалась вперед, пока ее щека не легла на его плечо, и только тогда позволила себе немного расслабиться.

– Ты предпочитаешь коротышек с широкими бедрами? – скептически осведомилась она.

Джек провел свободной рукой по пышным ягодицам, и она щекой ощутила, как его губы раздвинулись в улыбке.

– Я предпочитаю в тебе все. Как уютно ты умещаешься в моих объятиях, как сладок твой вкус у меня на губах… каждую впадинку и изгиб. Но как бы сильно я ни желал твоего тела, больше всего меня привлекает вот это.

Он коснулся пальцем ее виска.

– Ты чаруешь и завораживаешь меня. С первой встречи. Ты самая оригинальная, умная, интересная и манящая женщина, которую я когда-либо знал. Я хотел затащить тебя в постель с того момента, как увидел на крыльце этого дома.

Она стояла неподвижно, позволяя ему мыть себя и прикладывать горячие компрессы между ног. Закончив, он потянул ее к кровати и положил на чистые простыни. Сердце Аманды бешено колотилось. Стены комнаты, казалось, растворились, оставив только тьму и огонек в камине и тепло их соединенных рук.

– Джек, – прошептала она, когда он растянулся рядом и пульсирующая тяжесть его возбуждения прижалась к ее бедрам. Его руки нашли ее ягодицы, стиснули плотные полушария и стали мять, как кот, перебирающий лапами пойманную добычу. Джек тихо ахнул в ее волосы. Осмелев, она опустила руку и коснулась его. Пальцы сомкнулись вокруг подрагивающего отростка. Он повернулся на бок, чтобы ей было удобнее его ласкать, давая ей полную свободу.

Она осторожно взвесила на ладони тугие, покрытые пушком мешочки у основания его мужского естества, казавшиеся прохладными и мягкими по сравнению с напряженной плотью. Пальцы обвели бороздки вен, ведущих к багровой головке. Она попробовала провести подушечкой большого пальца по атласной вершинке. Он вцепился ей в волосы и застонал.

– Тебе так нравится? – выдохнула она. Ей показалось, что ему трудно говорить.

– Да, – выдавил он наконец со сдавленным смехом. – Господи, да… и до такой степени, что я сейчас взорвусь.

Он оттянул ее голову и приблизил свое поблескивающее от пота лицо. Глаза пылали синим пламенем. Большая рука накрыла се пальцы, помогая ввести головку в кустик мягких пружинистых завитков между ее ногами. Другой рукой он перекинул ее ногу через свою, так что теперь она была открыта для него.

– Потри его о себя, – велел он.

Все тело Аманды залилось краской. Она сжала головку и медленно поднесла к глубокой впадине между ногами. Дыхание с хриплыми полустрнами вырвалось из легких, когда Аманда стала тереть вершинку его закаменевшей плоти о розовые створки, пока та не сделалась скользкой от влаги, сочившейся из ее тела.

– Джек, – умоляла она, когда жгучие стенки ее грота коснулись бархатистого кончика, – возьми меня сейчас. Пожалуйста. Я хочу, чтобы ты был во мне. Хочу…

Он прервал ее мольбы головокружительным поцелуем Их языки сплелись, его руки сомкнулись на ее грудях.

– Повернись, – приказал он. – Ляг на бок и прижмись ко мне попкой.

Аманда тихо вскрикнула, когда он легонько ущипнул ее соски.

– Нет, я хочу…

– Знаю, чего ты хочешь.

Его губы скользнули по ее разгоряченному лицу.

– И ты получишь это, любовь моя… Только делай, как я сказал.

Аманда со всхлипом повиновалась ему, улегшись так, чтобы ее спина оказалась прижатой к его груди, а вся она уместилась в изгибе его согнутого тела. И сразу ошутила твердость его взбунтовавшегося отростка и стала извиваться, забыв в своей мучительной потребности о приличиях, смущении, стыде. Он целовал и кусал ее затылок, бормоча наставления, требуя, чтобы она развела ноги и выгнула спину. К своему удивлению, Аманда ощутила, как он входит в нее сзади, и гортанно застонала, когда он проник еще глубже, наполняя ее, пока его плоть не оказалась в сладостном плену. Хотя он был очень осторожен, короткая боль пронзила ее тело, еще не привыкшее к интимному вторжению.

– Очень неприятно? – прошептал он.

– Немножко.

Он стал ласкать ее груди, подрагивающий живот, медленно пробираясь к ноющему средоточию ее желания. Кончик пальца замер рядом с жаждущим прикосновения бугорком, дразня, ускользая каждый раз, когда Аманда пыталась прижаться к нему.

Он терзал ее, пока она, отчаянно алкавшая ласки, не стала извиваться, но едва ее бедра устремлялись вперед, он следовал за ней, еще глубже вонзаясь в тесные глубины ее тела. Саднящее ощущение исчезало с каждым скользящим выпадом, посылавшим новую волну наслаждений. Утонченное напряжение нарастало, нарастало, выше, выше, выше…

Она закусила губу, чтобы не закричать.

– Джек, умоляю, умоляю, – стонала она, словно закаменев, покрытая потом до того, что даже корни волос взмокли. Окончательно потеряв рассудок, она судорожно цеплялась за настойчивую руку между бедер, готовая любой ценой достичь того освобождения, которое он отказывался ей дать.

– Так и быть, любимая, – раздался вкрадчивый голос. – Ты заслужила наслаждение.

Он чуть ущипнул крохотный горящий узелок большим и указательным пальцами и, мягко поглаживая шелковистую плоть, с силой вонзился в нее. Казалось, целый мир взорвался ощущениями и огнем, когда ее лоно конвульсивно сжимало экстатическими спазмами его властно вторгающееся в нее естество.

Пульсация ее внутренних мышц довела его до такой же головокружительной разрядки, и он со стоном вышел из нее, излив семя на простыни.

Усталая, хмельная, Аманда повернулась лицом к нему, размеренно гладя по спине, ощущая тонкие бороздки шрамов от давних избиений, лаская каждый, словно надеясь исцелить. Джек замер. Ритм дыхания изменился. Ресницы опустились, скрывая от нее его мысли.

Она продолжала гладить его поясницу, провела по позвоночнику и, снова найдя шрамы, легко их коснулась, раз, другой…

– Мистер Фретуэлл сказал, что в Начфорд-Хит тебя не раз пороли за проступки других детей. Ты пытался защитить младших.

Его губы раздраженно сжались.

– Фретуэлл чертовски много болтает.

– Я рада, что он мне сказал… никогда бы не подумала, что ты способен на подобные жертвы. Джек беззаботно пожал плечами.

– Подумаешь! У меня от рождения была толстая ирландская шкура… я переносил побои куда легче остальных мальчишек.

Аманда приникла к нему, стараясь, чтобы в голосе звучало сочувствие, а не жалость.

– Ш-ш…

Джек осторожно приложил палец к ее губам. Темный румянец окрасил его скулы.

– Еще немного, и ты сделаешь из меня святого, – проворчал он, – но поверь, это не тот случай. Я был настоящим хулиганом, а вырос негодяем.

Вместо ответа Аманда пощекотала языком его палец. Удивленный такой игривостью, Джек отдернул руку и улыбнулся. Тени горького сожаления в глазах растаяли.

– Маленькая колдунья.

Он откинул одеяла и распластал тело Аманды на пышной перине.

– Думаю, мы найдем твоему языку лучшее применение, – пробормотал он, накрывая ее губы своими.