То, что Райан определил как «кое-что затевается», оказалось большой толпой. Оставив открытой входную дверь, Райан встал на тротуаре с оружием наперевес. Он пытался убедить полсотни сердитых мужчин отправиться по домам.

— Я приказываю вам разойтись! — крикнул Райан. — Отправляйтесь домой и дайте нам делать свое дело.

Из толпы раздался мужской голос:

— Выдайте нам женщин! Мы заставим их говорить!

— А как ты собираешься это сделать? — полюбопытствовал Коул.

— Повесим их, вот как! — взревела толпа.

— Вот это да!.. — пробормотал Коул. Райан посмотрел на него:

— Невозможно взывать к разуму разъяренных людей.

— Они просто раззадорились, — хмыкнул тот. — Если хочешь узнать, что такое настоящая ярость, пойди к дамам в камеру. Они готовы содрать с тебя шкуру.

Райан скрыл улыбку:

— Хорошо. Займись толпой, а я пойду навещу дам.

— Договорились, — согласился Коул. Шагнув вперед, он обратился к мужчинам: — Никто никого не повесит. Все, что вы слышали, болтовня. У нас нет никакого свидетеля.

— Мы читали в газете! — крикнул кто-то.

— Газетчики ошиблись.

— А почему же шериф их запер?

— Его и спросите, — ответил Коул. — Отправляйтесь по домам.

— Лучше сам со своим маршалом проваливай из города! Пускай наш шериф займется женщинами! Они у него быстро заговорят!

Прежде чем Коул успел ответить на грубый выпад, один горожанин выступил вперед, повернулся лицом к друзьям и соседям и поднял руки, успокаивая их.

— Я точно знаю, что леди со смешным акцентом была в банке за некоторое время до ограбления. Я стоял с ней в одной очереди и слышал, как она говорила с кассиром.

— Значит, свидетельница одна из двух других! — раздался мужской голос. — Кто-нибудь видел их в банке?

— Я видел! — Мужчина из задних рядов вскинулруку. — Светловолосую женщину, когда менял деньги у Малкома. Я запомнил ее очень хорошо: самая симпатичная из всех женщин, которые мне когда-нибудь попадались на глаза.

Какой-то любопытствующий прорвался сквозь толпу:

— А как насчет женщины с ребенком?

— Я видел ее! — крикнул мужчина. — Мальчишка прицепился к двери и качался, а Маккоркл сильно разозлился. Его матери пришлось выйти из очереди и заняться сыном. Она расшипелась на старика Маккоркла за то, что тот повысил голос на малыша.

— Если всех женщин видели в банке, тогда, похоже, у нас нет свидетеля, — сделал вывод укротитель толпы, безнадежно махнув рукой.

— А может, кто-то из них тихонечко вернулся и спрятался под столом? — Собравшиеся не собирались сдаваться.

— Не скажешь, что эти люди слишком умны, да? — прошептал Коул Райану.

— Слоун поработал на совесть, — усмехнулся Райан.

— Ну хорошо! — закричал Коул толпе. — Давайте сделаем вот что. Сейчас вы все отправитесь по домам и как следует подумаете про день ограбления. Если кто-то вспомнит что-то необычное, пускай придет завтра утром в тюрьму и нам расскажет.

— У вас нет никакого права приказывать нам, что делать! — закричал мужчина, которого Коул узнал. Репортер из «Рокфорд-Фоллз газетт», тот самый, который требовал не накрывать тела погибших в банке простынями. Коул сразу невзлюбил этого типа.

Газетчик выступил вперед. Он смотрел то на толпу, то на маршалов.

— Это наше, местное дело. Им должен заниматься шериф Слоун.

— Но украдены федеральные деньги! — закричал Райан. — Значит, дело наше. Выполняйте приказ маршала Клейборна. Отправляйтесь домой, а мы будем работать.

— Я с места не сойду, пока не поговорю с женщинами! — закричал репортер.

Коул не намеревался продолжать спор: в мгновение ока он вынул пистолет и сбил шляпу с головы репортера.

— Вы не имеете права! — завопил репортер.

— Имею. Маршал Райан объяснил, что меня не осудят даже за убийство. Я маршал Соединенных Штатов, могу застрелить любого из вас, если вы откажетесь повиноваться, и мне ничего не будет. Итак, повторяю в последний раз: идите домой.

— Коул, — шепотом окликнул его Райан. Не спуская глаз с толпы, тот ответил:

— Да?

— Я это выдумал.

Коул улыбнулся:

— Ну так они же не знают.

Маршалы стояли и смотрели, как выпустившая пар толпа с ворчанием рассасывается. После того как площадь перед тюрьмой опустела, Райан велел вывести пленниц.

Через десять минут, крадучись, Слоун вышел из-за угла. Он проводил дам домой и вернулся с сообщением от них, что если им предстоит инквизиция, то лучше не тянуть и покончить с этим сегодня вечером. Райан и Коул решили начать с Ребекки Джеймс.

Она остановилась в той же гостинице, что и Коул с Райаном. Старое четырехэтажное здание располагалось на один квартал севернее тюрьмы, на Элм-стрит. С трех сторон гостиницу окружала веранда. За Ребеккой послали горничную, а маршалы остались ждать ее на крыльце. Солнце садилось, прохладный ветерок принес долгожданное облегчение после палящего солнечного дня.

— Ничего важного мы не узнаем, — предсказал Коул. — Нам известно, что три дамы приходили днем в банк. Разговор с ними — пустая трата сил и времени. Что они могли увидеть?

— Мы не получим ответа на твой вопрос, пока не поговорим с ними. Это недолго.

Увы, через полчаса он уже так не думал. Ребекка заставила их ждать до начала девятого вечера. Коул расхаживал по веранде, а Райан растянулся в плетеном кресле, когда наконец появилась Ребекка. Женщина не извинилась за опоздание, и по выражению ее лица было ясно, что она клокочет от злости.

Райан, едва завидев ее, поднялся, подождал, пока она сядет, потом пододвинул другое кресло и сел напротив. Коул оперся на перила, скрестив руки на груди.

Ребеккаустроилась на краешке кресла, держа спину очень прямо и сложив руки на коленях. Она сердилась, и Коул решил: если он хоть чуть-чуть усилит ее раздражение, она вспыхнет от ярости как пучок сухой соломы.

Откинувшись назад, Коул с удовольствием подумал, как хорошо, что вопросы задает Райан, а он сам наблюдает со стороны. Разумеется, это несколько нахально, но он не переживал. Потрясающая женщина! Он старался выискать у нее хоть какой-то недостаток, надеясь, что если найдет, то освободится от ее чар.

Райан тоже казался напряженным, и Коул подумал, что, может, он играет с собой в такую же игру.

— Мы очень ценим вашу готовность сотрудничать с нами, — начал Райан, — и очень сожалеем о случившемся.

— Вряд ли я могу помочь вашему расследованию, — сказала она. — Я была бы счастлива поскорее ответить на вопросы, маршал, и покинуть этот ужасный город навсегда. Впрочем, сам город очаровательный, здесь прекрасные водопады, но люди немного… отсталые. Судя по тому, что пишет газета, положение тут сложное. Я мечтаю вернуться домой.

— Где вы живете? — поинтересовался Райан.

— В Сент-Луисе. Я собиралась уехать еще два дня назад, чтобы встретиться кое с кем из друзей в Солт-Лейк-Сити, но меня свалил грипп, и пришлось отложить поездку.

— А теперь вам лучше?

— Немного, спасибо. Доктор говорит, мне еще повезло, у меня легкий случай.

— А вы сами из Сент-Луиса? — спросил Коул.

— Я выросла на востоке, — объяснила Ребекка, — а переехала поближе к друзьям, в Сент-Луис. — Она снова повернулась к Райану. — Я думала, вы хотели поговорить со мной об ограблении.

— Так и есть. Вы помните, в какое время были в банке?

Она задумалась на несколько секунд.

— Ну в общем-то да. Я была там в два часа плюс-минус десять минут. Я стояла в очереди, но никого из клиентов не помню: ни на кого не обращала внимания. Уверена, меня кто-то наверняка запомнил. Вы записываете каждое мое слово?

Райан посмотрел на нее и улыбнулся.

— Пытаюсь, — ответил он.

— Зачем?

Он откинулся в кресле, дописал фразу и вздохнул:

— Произошло столько ограблений. Поэтому записать — единственный способ зафиксировать сведения. Вас это раздражает?

Ребекка покачала головой:

— Нет. Просто любопытно.

Шериф Слоун прервал беседу, тяжело топая вверх по лестнице. Он, казалось, оробел, увидев враждебность на лицах маршалов, и собрался повернуть обратно.

Голос Райана, будто плетка, хлестнул его:

— Сядьте!

Как натренированный пес, Слоун тут же подчинился команде: схватил ближайший стул и почти упал на него.

— Из-за вас возникли сложности, шериф, —сказала Ребекка. — Из-за вас люди в городе думают, что есть свидетель ограбления и убийств. Я читала в газете. Все читали. Вас там цитируют несколько раз. Вы понимаете, что натворили? Если бандиты прочтут или до них дойдут слухи, которые вы распустили, они вернутся сюда и убьют нас всех! Джессику, Грэйс и меня. Боже мой! Неужели вы не понимаете, на что способны эти люди! Они уже убивали женщин и глазом не моргнув убьют еще трех.

— Мэм, я бы на вашем месте не волновался. Банда сюда не вернется. Они наверняка уже удрали далеко.

Безразличный тон Слоуна взбесил Ребекку.

— Свидетели долго не живут! — закричала она. — Все знают, что случилось с беднягой в Мидлтоне. Его убили вместе с женой. Разве нет? А если Грэйс или Джессика были в банке в момент ограбления, неужели вы всерьез надеетесь на их признание? Ведь признавшись, они подпишут себе смертный приговор.

— Я вам очень сочувствую, — сказал Слоун, красный от смущения. — Но я бы на вашем месте не волновался. Бандиты не читают нашу газетенку. Никто не видит ее за пределами города, — пытался успокоить он Ребекку. — И потом: что я мог сделать? Репортер вцепился в меня, как бульдог. Я в городе представляю власть, поэтому обязан был рассказать ему все, что знаю. Я сказал, что маршалы нашли сумочку под одним из столов. А уж вывод про свидетельницу он сделал сам… — Объяснившись, Слоун поднялся и посмотрел на Райана: — Я обещал своей даме пойти прогуляться. Она ждет меня. Маршал Райан, мне оставаться поблизости?

— Нет, — ответил Райан.

Ребекка дождалась, когда Слоун спустится с крыльца со своей дамой, маленькой женщиной с глуповатой улыбкой на лице, схватившей его под руку.

— Шериф всем нам показал сумочку. Это не моя. Я вообще не ношу сумочек, — добавила она. — Ну а теперь можно мне уйти? Я хочу спать. Сегодня был очень утомительный день.

— У меня пока нет вопросов, — сказал Райан, закрывая блокнот. Потом посмотрел на Коула: — А у тебя?

— Только один, — ответил Коул. — Сколько еще вы пробудете в городе?

— До послезавтра. До прибытия дилижанса.

Райан предложил Ребекке руку, чтобы помочь встать. Она даже вздрогнула от такого джентльменского жеста, но, поколебавшись, оперлась на нее.

— Вы намерены уже сегодня расспросить Джессику и Грэйс? Сейчас почти девять. Они очень устали и обе неважно себя чувствуют. — Помолчав, Ребекка добавила: — Лучше дать им как следует, выспаться, а уж потом мучить вопросами. Доброй ночи, джентльмены.

Маршалы смотрели Ребекке вслед, думая о своем. Она задержалась в дверях и внезапно повернулась к ним. Слезы градом катились по ее щекам. Она совершенно не походила на холодную, сдержанную женщину, которая только что отвечала на вопросы.

— Вы поймаете негодяев? У вас есть хоть какие-то зацепки? Шериф сказал, будто у вас нет ничего, но я полагаю, он ошибается.

Райан сник.

— Нет, никаких зацепок нет. Но они будут. Обязательно.

— Мы их поймаем, — перебил его Коул. — Точно. Это — дело времени. Не сомневайтесь.

— Конечно, вы их непременно поймаете, — сказала Ребекка. — Если у вас появятся новые вопросы, я здесь.

Едва она вошла в дом, Коул тихо выругался.

— Не нравится мне быть маршалом. Чертовски угнетает.

— Знаешь, что на самом деле тебя мучает? Жалость к трем женщинам, вот что.

— Ты прав. Из-за глупости Слоуна дамы оказались в котле с кипящей смолой. Мне совершенно ясно: их не было в банке во время налета, а весь город думает, будто кто-то из них там был. Толпа, как стадо, вообще не думает и не рассуждает. А видеть Ребекку такой испуганной — ну прямо с души воротит!

— Ее можно понять, — вздохнул Райан. — Она знает, на что способна блэкуотерская банда.

— Думаешь, кто-то из них вернется в Рокфорд-Фоллз? Неужели негодяи пойдут на это из-за слухов?

— Люди обычно верят газетам. Коул, нам бы повезло, если бы они вернулись. Да перестань таращиться на меня… Я говорю с тобой честно. Мы совершили бы настоящий прорыв в деле. Видит Бог, должны же мы иметь хоть что-то, хоть какую-то зацепку! А женщин мы сумеем защитить. Ну ладно, давай продолжим, поговорим с Джессикой Саммерз и с Грэйс Уинтроп.

— Мне кажется, это бесполезно, — покачал головой Коул. — Они ничего не видели.

— Мы должны их расспросить, — упрямствовал Райан. — Кстати, ты будешь записывать.

— Сам пиши. Ненавижу писать. И у меня хорошая память.

— Возможно. Но после нескольких ограблений все имена и даты в голове перепутаются.

— Тогда лучше поймать негодяев, прежде они ограбят еще какой-нибудь банк. — Голодный, уставший, Коул нехотя поплелся за Райаном вниз по лестнице. — Ребекка сказала, что Джессика и Грэйс устали. Может, подождем до завтра?

— Нет. Сейчас.

Коул перестал спорить. Работа маршала его ужасно раздражала. Ему хотелось действовать. А эта рутина — бумаги, разговоры с возможными свидетелями — напоминала ему складывание мозаики из кусочков. Тоска!.. Для такого занятия необходимо терпение, а Коул не обладал этим качеством.