Глава 16

Уилл твердо вознамерился покончить с властью Кавершема над женщиной, которую любил. Избавить Мег от ужаса, который она испытывала перед этим злодеем. И как можно скорее, пока вред, нанесенный пиратом, не стал непоправимым. Мег жила в постоянном страхе, и от этого сердце Уилла разрывалось на части. Она так легко пугалась. И страх ее все усиливался. Стоило ему или кому-либо еще сделать неожиданное движение, как она вскакивала в тревоге.

Вчера она не разрешила Джейку отправиться на верховую прогулку со слугами. Это вызвало у ребенка приступ ярости, поразивший Уилла. Он никогда не видел, чтобы Джейк так сильно реагировал на что-либо. Мальчик набросился на Мег, пинаясь и пронзительно вопя. Она просто крепко держала его, спокойно повторяя: «Нет, это слишком опасно». Джейк ничего не хотел понимать, и ей потребовалось несколько часов, чтобы успокоить его.

Уилл провел полных два дня в Ливерпуле, чтобы договориться с управляющим верфью, где строился «Стремительный», нанять матросов, имеющих опыт работы на паровых судах, и снабдить корабль всем, что может понадобиться во время плавания неизвестной продолжительности. Каждый день Уилл трудился допоздна, не покладая рук, и сегодня, когда он наконец добрался до дома в Прескоте, было уже далеко за полночь, и в окнах не было света.

Он отвел коня в маленькую конюшню за домом, расседлал и почистил его, ласково разговаривая с ним при этом. Убедившись, что животное удобно устроено в деннике, Уилл устало побрел домой, надеясь, что Томас не будет слишком толкаться этой ночью. Томас спал беспокойно. Обычно Уилл, просыпаясь, обнаруживал, что мальчик всем телом навалился на него, или же находил его ступни у своего лица.

Сразу за входной дверью его ждал небольшой фонарь. Он с благодарностью взял его и направился по лестнице в свою комнату. Войдя, он увидел на кровати неподвижную фигурку своего сына и начал раздеваться. Сбросив плащ и сюртук, он снял рубашку и присел на край кровати, чтобы снять сапоги.

Когда кровать под его весом прогнулась, послышалось тихое сонное ворчание, и Уилл посмотрел на Томаса проверить, не разбудил ли он сына.

— Хмм, — удивленно пробормотал он.

Рядом с Томасом на постели лежал Джейк, одной рукой обнимая торс старшего мальчика.

Уилл, уже скинувший сапоги, так и застыл, раздумывая, как ему быть. Вдруг раздался тихий стук в дверь. Уилл открыл ее и увидел Мег, стоявшую перед ним в ночной рубашке и тонком пеньюаре, наброшенном на плечи.

— Ты дома, — прошептала она.

«Дома». Как приятно услышать это из ее уст.

Взяв фонарь, он вышел на маленькую лестничную площадку, разделявшую их комнаты, осторожно затворив за собой дверь, так, чтобы не разбудить мальчиков.

— Да. День выдался нелегкий.

— Я ждала тебя. Не могла уснуть, не убедившись, что с тобой все в порядке.

— Джейк? — спросил он, мотнув головой в сторону своей комнаты.

— Сегодня у него был еще один приступ. — Мег тяжело вздохнула. — Из-за того, что я не разрешила ему ездить верхом. Чтобы его успокоить, я позволила ему недолго поспать с Томасом. И вот пришла забрать его.

Она хотела пройти мимо него, но Уилл неожиданно взял ее за руку.

— Подожди.

Она удивленно посмотрела на него.

— Может, ты... немного побудешь со мной?

Она ни секунды не колебалась.

— Конечно. Пойдем ко мне в комнату. Может, я спущусь вниз и принесу немного вина?

— Ну что ж, вино не помешает. — Возможно, оно поможет ему расслабить натруженные мускулы и спокойно заснуть.

Мег взяла у него фонарь и спустилась вниз за вином, а Уилл вошел к ней в комнату, растирая напряженные плечи. Там был только один стул перед ее туалетным столиком, поэтому Уилл присел на край кровати.

Она быстро вернулась с бутылкой вина и двумя бокалами. Он взял у нее бутылку и разлил вино в бокалы, которые она держала в руках. Закончив, он поставил бутылку на пол, а Мег примостилась рядом с ним на постели.

Обжигающее чувство — новое, но уже знакомое — охватило его. Он понимал, что это было. Любовь.

Теперь он должен был исцелить ее, чтобы она могла чувствовать себя так же, как и он. Необходимо было навсегда изгнать страх из ее сердца и ума. Избавившись от этого страха, поработившего ее, она сможет полностью довериться ему. Согласится выйти за него замуж.

Он обнял ее за плечи.

— Расскажи мне, как идут твои дела, — прошептала она.

— Я нанял пятнадцать человек. Все они моряки и знакомы с паровой машиной. Правда, я еще не подыскал первого помощника. Оказалось, найти опытного человека совсем непросто.

— Сколько всего матросов требуется на «Стремительном»?

— По меньшей мере двадцать — это костяк команды. Однако я бы предпочел тридцать.

— Как на твой взгляд — корабль готов? Не думаешь, что паровая машина может сломаться? — Она слегка дрожала под его рукой, и он понял, что она представила себе, как они дрейфуют в море.

— Не думаю, что она сломается. Однако если такое случится, у меня имеется механик, знающий все о ремонте подобных машин. А если починить ее не удастся, то всегда есть возможность воспользоваться парусами.

«Стремительный» был колесным пароходом, снабженным двумя мачтами и парусами, которыми можно было воспользоваться при попутном ветре и благоприятных погодных условиях или когда паровые котлы по какой-то причине выходили из строя.

Мег ласково улыбнулась ему:

— Я видела паровые суда издали, но никогда не бывала ни на одном.

— Ну что ж, через несколько дней побываешь. Думаю, он покажется тебе не таким ужасным, как ты ожидаешь.

— Надеюсь на это. — Она помедлила, затем взглянула на него сияющими глазами. — Мне очень нравится.

— Что ты имеешь в виду?

— Жить здесь с мальчиками. С тобой. Как будто мы настоящая семья. — Она прикрыла глаза. — Но на самом деле это всего лишь иллюзия.

— Мы станем семьей. — Лениво играя с одним из ее локонов, он наклонился и поцеловал Мег в щеку. — Ты скоро освободишься от него, Мег. Обещаю.

Он опустил на нее взгляд. Нежная выпуклость ее груди отчетливо виднелась в вырезе ночной рубашки. Эта пышная мягкая округлость мгновенно вызвала ответный отклик в его теле. Уилл забрал бокал с вином из ее руки и поставил его на столик у кровати. Затем он улегся на кровать и притянул Мег к себе. Она охотно прильнула к нему, обвив его руками. Похоже было, что она так же сильно хочет его, как и он ее. Но Уиллу по-прежнему не слишком верилось в это. Он все еще ощущал скрытую недосказанность, воздвигавшую тайную стену между ними.

Как только Кавершем будет повержен, эта стена должна исчезнуть. А если нет... Уилл не знал, что он тогда станет делать. Он любил Мег слишком сильно, чтобы думать иначе.

Он теснее привлек ее к себе, чувствуя, как ее упругие груди прижимаются к его мускулистой груди. Его затвердевший жезл упирался в ее бедро.

— Я хочу тебя, — прошептал он, зарывшись лицом ей в волосы.

— Тогда возьми меня, — просто ответила она.

Они раздевались неспешно, с нарочитой медлительностью. Их пальцы скользили по телам друг друга с каждым удаленным предметом одежды. На этот раз не стоило беспокоиться, что слуги могут услышать или мальчики вернутся с верховой прогулки. Все в доме крепко спали.

Уилл опустился на нее, упираясь ладонями в матрас, и посмотрел ей в лицо. Она подняла на него взгляд. Глаза ее сверкали в тусклом свете фонаря.

— Ты так прекрасна, — хрипло прошептал он с благоговением, пораженный тем, как свет фонаря играет на ее медово-сливочной коже. Она была такой невероятно красивой. Такой цветущей. Такой непорочной. В мире не было никого, подобного ей.

Он склонился к ее грудям. Ему бесконечно нравились эти части ее тела — символ ее женственности. Такие пышные, такие изысканные. Он целовал их, упиваясь их сладкой упругостью. Она ахнула, когда его язык коснулся их чувствительных вершинок, превращая их в тугие бутоны, которые он ласкал губами, заставляя ее тело изгибаться от удовольствия. Для него.

Столько лет прошло, а он был единственным мужчиной, касавшимся ее подобным образом. Осознание этого должно бы было пристыдить его, на его взгляд, потому что сам он был не столь безупречен. И все же в самой глубине души он невольно почувствовал гордость. Эта прекрасная утонченная женщина принадлежала ему. И никому иному. Только ему одному.

Его ладонь скользнула между ее ног. Мег уже была влажной, готовой его принять, и Уилл улыбнулся про себя. Улыбнулся от чисто мужского удовлетворения. То, как он ласкал ее груди, возбудило ее.

Он снова поцеловал ее, двигая рукой между ее ног. Она пылко отозвалась на его ласки. Дыхание ее участилось, ладони блуждали по его телу.

Он раздвинул ногой ее бедра, расположив свой жезл у ее входа, и так задержался на какое-то время. Жар разлился по всему его телу. Потом он неспешно проник в нее. Ее лоно с готовностью приняло его, плотно обхватывая его жезл. Тесное жаркое влажное объятие — момент чистого чувственного наслаждения.

Он не спешил, погружаясь в ее сладкие глубины, упиваясь охватившим его восхитительным блаженным чувством.

Двигаясь внутри ее, он взглянул ей в лицо и увидел, что она смотрит на него. Любовь светилась в этих скрытных серых глазах. Как бы Мег ни таилась, ни отгораживалась от него, она его безусловно любила. Ее глаза не могли лгать.

Внутри у нее постепенно нарастало напряжение, и наконец все тело ее напружинилось. Она вскрикнула и выгнула спину. Уилл застонал, когда ее внутренние мускулы сжали его жезл, но он подавил порыв освободиться и пережил бурю вместе с ней.

Когда ее содрогания затихли, оставив ее еще более горячей и влажной, чем прежде, он снова начал двигаться, проникая все глубже, в более быстром темпе. Напряжение в основании его позвоночника быстро нарастало. Долго ему не продержаться. Продолжая энергично двигаться, он запустил пальцы в ее шелковистые белокурые волосы и уткнулся в них лицом, вдыхая неповторимый аромат сахарного тростника.

Его оргазм был взрывом любви, страсти и желания. Он излился в нее, отдавая всего себя в молчаливом, полном надежды послании.

«Люби меня, Мег. Люби меня так же, как я люблю тебя».

Дэвид получил письмо от капитана Лэнгли, одобрившего его идею отправиться в Корнуолл на «Свободе» для сбора дополнительных сведений против Кавершема. Лэнгли сообщил также, что ради безопасности Мег он собирается взять ее в море на другом своем корабле, и предложил, чтобы они встретились через несколько недель в Пензансе.

Джессика не усматривала особой логики в последнем предложении капитана. Разве он не знал, что Кавершем часто бывает в окрестностях Пензанса? А раз так, то как он может обеспечить безопасность Мег в тех краях?

Внезапно Джессика перестала полностью доверять капитану Лэнгли, хотя всегда считала его хорошим другом.

И все же за каким чертом понадобилось ему тащить Мег в Пензанс?

Ну ладно. У нее был собственный план, как оградить Мег от опасности.

Дэвид на «Свободе» уходил в море с утренним приливом. К этому времени Беатрис, сестры Донован, их мужья и большая часть слуг будут уже на пути в Суссекс. Последние несколько дней в доме царила суматоха. Все усердно готовились к отъезду. Так что никто не обращал особого внимания на Джессику, чему та была несказанно рада.

Джессика находилась в постели с семи часов — ужин она пропустила, сославшись на головную боль. Это была уловка, которой она научилась от своей сестры Фебы, весьма удачно воспользовавшейся ею перед побегом с Себастьяном.

Она лежала там без сна до полуночи, ожидая, пока все шумы в доме не затихнут окончательно. Тогда она поднялась и схватила сумку, которую упаковала заранее. Для платьев не было места, поэтому она взяла только самое необходимое: зубную щетку, расческу, шпильки, кое-что из белья, немного еды и бурдюк с водой. Все это было ей нужно, чтобы продержаться несколько дней, в течение которых она намеревалась скрываться.

Она немного помедлила, подумав о Беатрис. Они с ней были почти неразлучны с тех пор, как эта женщина рассказала ей о жестоком обращении с ней ее ныне покойного мужа. Но она значительно оправилась за последние несколько месяцев. С ней все будет в порядке. И она лучше, чем кто-либо еще, поймет, почему Джессике необходимо было так поступить.

Открыв ящик письменного стола, Джессика достала письмо, которое она написала Серене и всем остальным, и положила его на пустой письменный стол. Они найдут его завтра. Возможно, сразу после полудня, когда начнут волноваться, почему она не спускается к завтраку. К тому времени она будет уже далеко.

Выскользнуть из дома оказалось легко. И найти кеб в этот час на Сент-Джеймс не составило труда. Она дала указания кучеру, и пожилой человек, очевидно, уже не раз встречавший юных леди, в одиночку ускользающих из дома посреди ночи, молча кивнул и направил лошадей в сторону пристани. Когда они свернули на Флит-стрит, Джессика опрокинулась назад, страшно довольная тем, что ей пока все удается.

Несколько минут спустя кеб остановился у доков Святой Екатерины. Джессика вышла и расплатилась с кучером, щедро добавив ему на чай в благодарность за то, что он не доставил ей неприятностей.

Она посещала «Свободу» три раза и хорошо знала ее. Но никогда не бывала здесь в полночь. Сейчас на пристани было тихо. Только плеск волн, а также скрипы и хлопки в оснастке судна нарушали тишину. Внимательно осматриваясь кругом и стараясь держаться в тени, чтобы не привлекать к себе внимания, девушка поспешила к судну.

Капитан Лэнгли держал на «Свободе» очень немногочисленную команду. По словам Дэвида, для обслуживания корабля такой новой и продвинутой конструкции не требовалось много людей. Дэвид рассказывал о «Свободе» с такой гордостью, что можно было подумать, будто это его собственный корабль. Однако не вызывало сомнений, что он искренне привязан к капитану Лэнгли и считает его настоящим другом.

Сейчас большая часть команды, должно быть, прохлаждалась в ближайшем пабе, отмечая свою последнюю ночь на берегу в Лондоне. Дэвид сетовал, что когда они завтра отплывут, половина матросов будет сильно страдать с перепоя и это значительно осложнит задачу провести корабль вниз по Темзе. И все же он не мог лишить их этой последней ночи развлечений. Он знал по собственному опыту со времен службы в военном флоте, как необходимы морякам подобные пирушки.

Джессика подобралась к причалу и остановилась под навесом. Это была самая опасная часть ее пути. Она находилась на открытом пространстве, и ее мог увидеть любой, случайно оказавшийся у пристани. Если кто-нибудь заметит ее и поинтересуется, что она делает здесь, ее ждут неприятности.

Девушка огляделась и уже собиралась бежать к кораблю, когда услышала легкий скрип, а затем шаги, направляющиеся в ее сторону оттуда, откуда она пришла. Она поспешно нырнула в тень и втиснулась между краем здания и большой бочкой. Джессика стояла как вкопанная, пока шаги приближались, и наконец она увидела мужчину — местного полицейского.

Ну что ж, сказала она себе, могло быть и хуже. Это мог оказаться какой-нибудь пьяный матрос, рыскающий в поисках женской плоти, перед тем как отправиться в море.

Она застыла, чуть дыша, пока он проходил мимо нее и дальше на причал. Он поглядывал направо и налево, словно выслеживал притаившегося преступника. Когда его взгляд устремился к месту, где она пряталась, Джессика затаила дыхание, опасаясь малейшим движением привлечь его внимание. Слава Богу, на ней была темно-серая накидка, сливающаяся с серой стеной пакгауза.

Взгляд его скользнул мимо, и он продолжил путь, насвистывая веселый мотивчик. Он прошел по всему причалу и поднялся по лестнице, ведущей к дальнему концу здания, а затем скрылся за углом. Свист его слышался все слабее по мере того, как увеличивалось расстояние между ними.

Джессика несколько раз глубоко вздохнула, хватая ртом воздух. Ну что ж, полицейский расчистил ей дорогу. Ясно было, что на пристани нет больше ни души. Девушка раскрыла сумку и достала один предмет, который взяла с собой, — отмычку.

Вскинув сумку на плечо, Джессика поспешила вперед к трапу, ведущему на палубу «Свободы».

Осторожно выглянув из-за фальшборта, она увидела, что палуба совершенно пуста. Очевидно, когда корабль стоял без груза, не было необходимости выставлять караульного. Охрану несла лондонская речная полиция.

Джессика взобралась на палубу. Шаги ее по деревянным доскам были едва слышны. Она поспешила на корму, где располагалась каюта капитана Лэнгли. Никто не пользовался его каютой, когда капитан отсутствовал на борту. Дэвид никогда не заходил туда — она специально его спросила. Он предпочитал собственную каюту, хотя Джессика не могла понять почему. Его каюта была вчетверо меньше капитанской.

Зажав в руке отмычку, девушка воткнула ее в скважину и принялась нащупывать язычок в замке, пока не услышала слабый щелчок. Есть! Себастьян, муж Фебы, научил ее однажды управляться с отмычкой, когда она умирала со скуки в Стрэтфорд-Хаусе в Суссексе. Джессика так и знала, что когда-нибудь это умение ей пригодится.

Она вытащила отмычку и повернула дверную ручку. Дверь открылась на удивление легко, и Джессика вошла в каюту капитана Лэнгли, как в свою собственную. Закрыв и заперев дверь за собой, она оглядела помещение, которому предстояло стать ее домом на следующие несколько дней, и тяжело вздохнула. Было темно, как в бочке, а она не осмелилась бы зажечь фонарь, даже если бы нашла все необходимое.

Все оказалось достаточно легко в конечном счете. Джессика знала, что завтра ее сестры и их мужья поднимут ужасный шум, когда обнаружат ее письмо. Но к этому времени она будет уже далеко. И все они непременно простят ее, если она спасет Мег. Победителей, как известно, не судят.

Теперь ей нечего было делать, кроме как улечься спать. Не то чтобы она могла уснуть — ее сердце все еще колотилось с частотой миллион ударов в минуту, — но она могла хотя бы попытаться. Она обошла каюту и ощупью нашла широкую койку в углу. Шерстяное одеяло было сложено в ногах. Джессика сняла платье и корсет, аккуратно сложила их, насколько это было возможно в темноте, и завернулась в одеяло.

Затем она молча лежала, уставившись в темный потолок, в течение долгих часов, пока не забрезжил рассвет. И только на следующий день, ближе к вечеру, когда они прошли уже значительное расстояние, ей удалось заснуть.