Глава 25

До того как они с Боттомли отправились обратно в Харвуд, Алекс сделал остановку и захватил с собой Данфорда. Одного взгляда на лицо герцога было его другу достаточно, чтобы понять: случилось что-то ужасное.

Схватив плащ, Данфорд уже через минуту оказался в седле, и кавалькада помчалась во весь опор.

Путь в Харвуд занял у них всего сорок пять минут, и едва они остановились перед «Зайцем и гончими», Алекс тут же спрыгнул с лошади не в силах сдержать охватившую его ярость.

– Боттомли, почему бы тебе не присмотреть за лошадьми и не отдохнуть, – предложил Данфорд. – Ты это заслужил. А мы пока пойдем и выясним, в чем тут дело.

Мужчины вошли в гостиницу, и когда Данфорд пригляделся к человеку у стойки бара, разглагольствовавшему под восторженные крики пьяных вдрызг посетителей, он тут же схватил Алекса за руку.

– Глянь-ка, Эшборн: никак на этом человеке твоя ливрея, или я ошибаюсь?

– Боже всемогущий! – Герцог прищурился. – Похоже, это Эймз, один из моих грумов; он служит у нас уже много лет.

– И теперь, кажется, отмечает твою безвременную кончину. Пожалуй, тебе лучше пока не показываться ему на глаза.

– Не сомневаюсь, что это моя женушка снова придумала какой-нибудь безумный план. Клянусь, если она выйдет из этой переделки живой, я сам ее убью. – Алекс решительными шагами подошел к регистрационной стойке и с силой тряхнул колокольчик, после чего раздался такой яростный звон, что хозяин гостиницы не замедлил тотчас же явиться.

– Слушаю, милорд. – Он явно старался держаться подальше от Алекса, точнее, от его свирепого взгляд.

– Сегодня в вашей гостинице остановилась моя жена и я должен видеть ее немедленно.

На лице толстяка стали быстро сменяться противоположные чувства – от смущения до неприкрытого ужаса.

– Сегодня здесь остановилась одна леди, но ее муж уже прибыл, поэтому она не может…

С быстротой молнии Алекс перепрыгнул через стойку и схватил хозяина гостиницы за шиворот.

– Как она выглядела, говори немедленно!

– Милорд, – произнес толстяк, задыхаясь, – это была рыжеволосая особа, точнее сказать, у нее ярко-рыжие волосы и…

Алекс так внезапно отпустил его, что толстяк чуть не упал.

– Где? – только произнес он.

– Комната номер три, – поспешил сообщить хозяин. – Я не видел ее с того момента, как она получила ключ от комнаты.

– А джентльмен?

– Прибыл полчаса назад.

Данфорд сделал шаг вперед:

– Не опишите ли его внешность?

– Примерно вашего роста, волосы соломенного цвета, глаза светло-голубые, я бы даже сказал, бесцветные.

– Точно он, Вудсайд, – сказал Данфорд отрывисто. – Нам надо спешить.

Оба приятеля помчались вверх по лестнице и на площадке столкнулись с Шиптоном, чуть не сбив его с ног.

– Ваша светлость! – выдохнул тот с облегчением. – Слава Господу, наконец вы прибыли.

– Где герцогиня? – спросил Алекс отрывисто.

– В своей комнате с кузиной. Они послали меня вниз принести еды, но когда я вернулся, дверь оказалась запертой изнутри, а мне было сказано ждать внизу. Не зная, что делать, я оставил поднос снаружи и поспешил вниз, а тут как раз вы… Боюсь, как бы с ними что-нибудь не случилось.

Данфорд быстро скинул башмаки и, проскользнув через коридор, прижался ухом к двери.

Изнутри до него донесся приглушенный голос Вудсайда.

– Ну вот и закат наступил, а значит, пришло время нашей свадьбы. Вы же, мадам герцогиня, пока останетесь здесь: позже я о вас позабочусь.

– А разве Эмма не может пойти с нами? – умоляюще спросила Белл. – Печально, если на моей свадьбе не будет никого из моих родных.

– Эта дурно воспитанная девчонка и так причинила мне достаточно неприятностей, и я не собираюсь позволить ей испортить нам торжество. Мы отбываем через несколько минут.

– Конечно, потом мы вернемся за Эммой?

Наступила тягостная пауза.

– Откровенно говоря, я так не думаю. В конце концов, кто-нибудь найдет ее, и уж тут будет работа для сплетников! Может быть, завязать ей на всякий случай глаза или вообще оставить ее без одежды?

Данфорд отскочил от двери и бегом вернулся к своему спутнику.

– Ну что там происходит? – нетерпеливо поинтересовался Алекс.

– Вудсайд собирается силой заставить Белл выйти за него замуж и готовится уже через несколько минут идти в церковь.

– А Эмма?

– Боюсь, этот негодяй связал ее и засунул ей в рот кляп.

На шее Алекса задергался мускул, но он изо всех сил старался сдерживаться. Мысль о том, что Эмма связана и находится в зависимости от мерзкого подонка, вызвала в нем такую ярость, что он не мог даже говорить.

Когда герцогу удалось наконец овладеть собой, он медленно произнес:

– Я не стану сразу его убивать. – Голос его казался ледяным. – Он не стоит того, чтобы потом отвечать за его жизнь на суде. Но я причиню ему такую боль… Этот мерзавец сто раз пожалеет, что я его не убил.

Данфорд молча кивнул, и они застыли в напряженном ожидании.

Наконец ржавые петли заскрипели, дверь распахнулась…

– Чтобы ни звука от вас, пока мы не выйдем из гостиницы… – только и успел сказать Вудсайд.

С поразительной ловкостью Данфорд прыгнул ему на спину и ударил локтем по голове. Вудсайд взвыл.

– Что за черт! – громко выругался он.

Следующий удар Данфорда оказался настолько силен, что чуть не сбил виконта с ног. Он невольно ослабил хватку, и Белл, вырвавшись из его рук, метнулась обратно в комнату.

Решив, что настала наконец его очередь, Алекс ринулся вперед и ударил Вудсайда в солнечное сплетение, отчего тот на мгновение потерял способность дышать.

Все же виконту удалось каким-то образом выхватить пистолет, и когда в коридоре прогремел выстрел, Алекса отбросило назад, после чего он распластался на полу.

Разумеется, Эмма слышала как возню в коридоре, так и следовавший за ней звук выстрела, но, будучи связанной, она ничего не могла сделать. В отчаянии вцепившись зубами в кляп, она ждала развязки.

– А ну слезь с меня! – закричал Вудсайд и с нечеловеческой силой повернулся, стараясь ослабить хватку Данфорда, державшего его за шею. Последним, отчаянным усилием он стряхнул с себя Данфорда и отшвырнул к двери. При этом Данфорд выронил пистолет, и тот, отлетев, оказался в комнате, прямо у ног Белл.

Лицо Вудсайда озарилось мрачной улыбкой; подняв свой пистолет, он прицелился в Данфорда.

– Вы очень большой глупец, приятель, – проговорил он тихо, готовясь нажать на спусковой крючок.

– Не больший, чем вы, милорд. – С этими словами Белл подняла пистолет Данфорда и прицелилась в Вудсайда.

– Если вы выстрелите в него, я выстрелю в вас, – сказала она твердо.

Лицо Вудсайда приняло обеспокоенное выражение, но он тотчас же взял себя в руки.

– Право же, леди Арабелла, – произнес виконт снисходительно, – леди столь благородного воспитания не способна выстрелить в человека, не так ли?

– А это мы сейчас узнаем! – Белл нажала на курок. Раздался выстрел, и виконт вздрогнул от резкой боли – пуля Белл попала ему в ногу. Не дожидаясь, пока Вудсайд придет в себя, Данфорд бросился на него, стараясь вырвать у него пистолет, и в этот момент прогремел еще один выстрел. Алекс, лежа на полу, испустил вздох облегчения, после чего дымящийся пистолет выскользнул из его пальцев.

После этого в коридоре все словно замерло. В наступившей тишине Белл еще некоторое время не мигая смотрела на последствия сражения, затем ее пальцы разжались. Пистолет выпал из ее руки и с глухим стуком ударился о пол.

– О Боже! – выдохнула Белл, окидывая взглядом сцену недавней потасовки. Алекс неподвижно лежал на полу, тогда как Данфорд распростерся под телом рухнувшего на него Вудсайда. Одна Эмма продолжала сидеть на кровати: видимо, осознав, что опасность миновала, она издавала какие-то невнятные звуки, явно намекая на то, что пора избавить ее от пут.

Заметив это, Белл тут же бросилась развязывать кузину. Первым делом она вынула кляп изо рта Эммы и тотчас же раскаялась, что сделала это.

– Что случилось? Где Алекс? Он ранен? Постой, я ничего не вижу…

– Послушай, ты не можешь немного потерпеть? – Белл стала торопливо освобождать кузину от повязки на глазах.

Наконец ей это удалось, и Эмма, моргая, энергично завертела головой.

– Что это было? Я слышала несколько выстрелов. И где Алекс? – Как только Белл перерезала оставшиеся веревки, Эмма стремглав бросилась в коридор. – Господи, Алекс! Ты ранен!

Отбросив ногой тело Вудсайда, преграждавшее ей путь, Эмма подбежала к мужу и, опустившись на колени, прижалась ухом к его груди. Убедившись, что сердце его ровно бьется, она заключила лицо Алекса в ладони:

– Дорогой, ты в порядке?

– Кажется, да, – произнес герцог хрипло. – Посмотри, что с Уильямом.

– Обо мне не беспокойся. – Спихнув с себя Вудсайда, Данфорд медленно поднялся и, прихрамывая, подошел к Эмме, которой никак не удавалось остановить кровь, струившуюся из раны.

– Дайте-ка мне осмотреть его. – Данфорд склонился над другом. – Я кое-что знаю о том, как обрабатывать огнестрельные ранения.

Быстро осмотрев герцога, Данфорд повернулся к Эмме:

– Алекс потерял довольно много крови, но рана несерьезная. Скоро он будет бегать не хуже оленя.

Из груди Эммы вырвался вздох облегчения, и она нежно поцеловала мужа в губы. Однако едва она отстранилась, как Алекс вытянул здоровую руку и крепко сжал ее подбородок.

Потрясенная этим жестам, Эмма уставилась в изумрудные глубины глаз Алекса, которые вдруг стали ясными и ничуть не затуманенными болью.

– Я собираюсь… запереть… тебя.

– О Данфорд! – воскликнула Эмма, и глаза ее засияли. – Теперь с ним точно все будет в порядке!

На третий день после ранения Алекс уже чувствовал себя вполне выздоровевшим, но ему были так приятны заботы Эммы, что он никак не мог заставить себя встать с постели. В первые сутки Эмма ни на миг не отходила от него, осторожно обмывала его рану, следила, чтобы рана не открылась снова. Она знала по опыту, что Алекс спит неспокойно, мечется и ворочается, и не хотела, чтобы он потерял еще больше крови.

На следующий день она продолжала оставаться при нем, если не считать времени, потраченного на сон, и теперь, когда Алекс проснулся, у него возникло ощущение, будто из нее в его тело струится жизненная сила и любовь. Эмма выглядела столь маняще, что Алекс не выдержал и, подтянув жену к себе, уложил ее рядом с собой на постель.

Ему так не доставало близости ее тела, теперь уютно свернувшегося рядом с ним.

Когда Уильям вошел в комнату, Эмма спала, и Алекс заботливо укрыл ее одеялом. Правила хорошего тона требовали, чтобы их беседа состоялась в другом месте, но Алексу не хотелось вылезать из постели, а своему другу он доверял безраздельно. Обсуждая последние события, они говорили шепотом, и Алекс узнал, что Данфорду удалось добиться того, чтобы Вудсайда, который в это время залечивал свои раны, выслали из Англии.

По поводу того, чтобы обратиться в суд, Белл решила, что скандал ей ни к чему. Вудсайд был так помешан на титулах и аристократизме, что, как она сказала Данфорду, жизнь в Австралии будет для него худшим наказанием, чем тюрьма.

Через десять минут, объявив, что намерен проспать всю следующую неделю, Уильям вышел из комнаты и направился в свою спальню.

На третий день Эмма проснулась и очень удивилась, обнаружив, что лежит в кровати совершенно раздетая.

– Ты проспала почти сутки, – сообщил ей Алекс с улыбкой и поцеловал ее в кончик носа.

Эмма удовлетворенно вздохнула и, свернувшись калачиком, прижалась к его теплому телу.

– Как ты себя чувствуешь?

– Намного лучше. Рана уже почти не болит.

– Я рада, – пробормотала Эмма, просовывая голову под его здоровую руку и опираясь ею о его грудь. – Знаешь, ты заставил меня поволноваться: было столько крови…

– Дорогая, тебе не понять смысла слова «волноваться». Видела бы ты меня в тот момент, когда я узнал, что вас с Белл захватил Вудсайд. Не хотелось бы мне снова испытать эти чувства…

Эмма перевернулась на живот и теперь лежала, опираясь на локти.

– Этого и не случится, – сказала она тихо, заглядывая мужу в глаза. – Обещаю.

– И пожалуйста, не отправляйся никого навещать под влиянием минуты. В доме без тебя очень одиноко. – Алекс на мгновение задумался. – Разумеется, ты права, когда говоришь, что для тебя здесь нет дела. Мне стыдно, что я не понял этого раньше. Возможно, выход в том, что ты могла бы управлять нашими имениями. Время от времени тебе придется туда ездить, чтобы проверять работу управляющих на местах, встречаться с арендаторами и все такое. Думаю, для них также очень важно сознавать, что мы интересуемся ими.

Эмма подняла голову и пристально посмотрела на Алекса:

– А ты будешь ездить со мной?

– Конечно. – Он лукаво улыбнулся. – Без тебя постель очень холодная. И я не мог бы спать в ней один.

– О Алекс! – воскликнула Эмма, обвивая его шею руками, совершенно забыв о его ране. – Я так скучала по тебе! Софи сказала, что мне следует оставаться вдали от тебя не более пяти дней, но я и этого не смогла. Я собиралась провести только день с кузенами и сразу отправиться домой. Я слишком тебя люблю, чтобы вытерпеть долгую разлуку.

– Я люблю тебя не меньше, поверь. – Алекс нежно обнял жену и сразу почувствовал, как обмякло ее теплое тело в его объятиях. Впервые за десять лет он ощутил себя в полном ладу с миром.