Угрюмая свинцово-серая грозовая пелена нависла над поместьем. С запада поднимались черные тучи. Мари перевернула песочные часы.

Вот и еще час прошел. Еще один час жизни потерян безвозвратно. Может, из-за дождя ее палач задержится? И что это даст?

Рэчел прошла к балкону, чтобы закрыть окна.

– Оставь.

– Но ведь дождь…

– Дождь еще не начался. Если хочешь, можешь идти к себе.

– Да, мэм.

Рэчел, поклонившись, вышла, и сразу вслед за этим Мари услышала постукивание трости по мраморному полу. Пенскотт… Скорее всего он пришел навестить ее.

Она подошла к двери и с тревогой увидела, что людей из Пенскотт-Холла, охранявших ее, заменили солдатами Гоффа.

– Дайте мне пройти, – приказал Пенскотт, подходя к ним, но те его словно не слышали.

На висках графа вздулись багровые вены.

– Пропустите, черт вас возьми!

– Спокойно, мой друг, спокойно. – Из тени вышел полковник Гофф. – Дорогой лорд Пенскотт, такое поведение не подобает человеку вашего уровня.

– К черту мой уровень и ваш тоже! Это мой дом!

– А эта женщина – моя пленница до тех пор, пока не поступят другие распоряжения.

Глаза Пенскотта сузились. Он выпрямился, сразу забыв о своей трости. Мари даже показалось, будто граф стал выше ростом. Впервые она уловила в нем черты того человека, каким он был в молодости, почувствовала ту силу, благодаря которой он достиг своего могущества. С ледяным спокойствием в голосе хозяин имения заговорил снова:

– Если ваши люди меня не пропустят, я созову местных жителей и прикажу выкинуть вас всех из моего поместья, невзирая ни на какие распоряжения.

Секунду полковник не двигался, размышляя, как разумнее поступить. Конечно, он может настоять на своем, но в этом случае есть опасность причинить старику серьезные увечья. Нет, это не годится. Он кивнул стражникам, и те моментально опустили мушкеты.

Пенскотт кинул на Гоффа уничтожающий взгляд и не спеша прошествовал в комнату.

– Добро пожаловать, милорд. – Мари присела в реверансе.

– Оставим все эти любезности. Тебе это ничего не даст. Я больше не могу тебе помочь.

Он прошел к открытому окну. Небо потемнело почти до черноты. Первые капли дождя застучали по плиткам балкона.

– Тьма явилась, чтобы поглотить день и кинуть людей в объятия ночи. Так говорят поэты.

– Поэты иногда ошибаются, милорд, и… До наступления ночи еще несколько часов.

– Можешь оттачивать свой острый язычок на ком-нибудь другом.

– Да, я понимаю, время любезностей прошло.

– Это верно. – Граф долго всматривался в подъездную дорогу и площадку перед домом. – Сегодня фонари не будут гореть.

– Я уверена, капитан Грегори найдет дорогу. Жажда мести – отличный маяк.

– Хорошо сказано. – Пенскотт огляделся. – Жаль, очень жаль.

– Простите, милорд?

– Теперь, в моем возрасте, я могу позволить себе пофантазировать. Жаль, что ты не оказалась в этой комнате много лет назад.

На этот раз Мари была искренне тронута его словами.

– Вы мне льстите, милорд.

– К сожалению, на большее я теперь не способен. – На мгновение он, казалось, забыл о ней, погруженный в свои мысли, но тут же снова вскинул глаза. – Ничего не могу для тебя сделать, красавица.

– А я ни о чем и не прошу, милорд.

Тяжело опираясь на палку, лорд Роджер Пенскотт, четвертый граф Брентлинн, встал, поклонился, поцеловал руку Мари и, прихрамывая, вышел из комнаты. Часовые беспрекословно пропустили его в ярко освещенный холл. Слава Богу, наконец-то света достаточно, неизвестно почему подумал он.

Большую часть пути от Лондона лодке удалось пройти незамеченной, благополучно проскользнув мимо больших судов, но теперь, с началом грозы, они неизбежно привлекут к себе внимание, так как в такую погоду ни одна обычная рыбацкая лодка в плавание не выйдет.

Ветер усилился, небо еще больше потемнело. Если начнется настоящий шторм, им придется несладко – недолго и перевернуться. Поучер, знавший эту часть побережья лучше, чем Джейсон, предложил высадиться между двумя большими лесистыми холмами, и сидевший на руле Рамад уверенной рукой повел лодку к цели. Первым спрыгнул в воду Том Ганн, за ним Шелби, Форликар и Джейсон. Четверо держали лодку, пока Поучер и Рамад спускали парус. Лишь после того как все выгрузились, Хоуп с трудом поднялась на ноги. Ей, привыкшей к большим кораблям, это путешествие в ненадежной, качавшейся на волнах посудине далось очень нелегко.

Джейсон сунул пистолет за пояс и знаком подозвал к себе остальных. Сгрудившись вокруг него, его спутники пытались в полутьме разглядеть карту, которую он чертил на мокром песке.

– Вот место, где мы сейчас находимся. За деревьями дорога к реке, а здесь таверна. В конюшне, я думаю, найдется достаточно лошадей для всех нас.

Пройдя примерно сотню ярдов через лес, они вышли к пустынной дороге. Джейсон ускорил шаг, обогнав остальных. Его терзал страх. Что, если Мари уже нет в живых? Он оглянулся на друзей: их лица были напряженны, и лишь лицо Рамада хранило свое обычное непроницаемое выражение.

В таверне кипела бурная деятельность – там готовились к приближающейся грозе. Во дворе женщина снимала с веревки белье. Мастер в кожаном фартуке спешно прилаживал колесо к экипажу; какой-то знатный господин, по-видимому, владелец экипажа, нетерпеливо поторапливал его.

– Сдается мне, что этот путешественник здесь долго задерживаться не собирается, – пробормотал Форликар.

Несмотря на то что была еще только середина дня, тьма продолжала сгущаться. Колесный мастер воткнул в землю палку и подвесил на нее фонарь. Знатный господин, отдав последнее отрывистое распоряжение, направился к дверям гостиницы, и на один короткий момент его изуродованное шрамом лицо попало в полосу света. Джеймс Грегори! Джейсон непроизвольно сжал кулаки. Из таверны вышли два солдата, отдали честь и остановились, ожидая приказаний. Через несколько секунд один из них направился к экипажу, другой – к конюшням.

– Готов биться об заклад, внутри полно людей Грегори, – произнес Поучер.

– И все направляются в Пенскотт-Холл, – угрюмо проворчал Джейсон.

– По крайней мере теперь у нас есть лошади, – неожиданно вставил Том Ганн.

– Ну да! А ты видел, сколько там этих чертовых солдат? – Форликар покачал головой.

– Если не хочешь, можешь не ехать, – подал голос Шелби.

– Просто я хочу знать, будут меня считать героем после этого или нет?

Джейсон, не выдержав, хмыкнул. Хорошие ребята. И храбрые как черти.

– Есть только один способ прояснить вопрос. Все за мной!

Банна, солдата четвертого королевского кавалерийского полка, погода беспокоила меньше всего. Пусть себе дождь хлещет как из ведра – у него есть над головой надежная крыша. Жаль только, что нет поблизости кружки с элем и грудастой Кэти, дочки трактирщика. Теперь, наверное, этот подонок Грэмби один с ней развлекается.

Дальше Банн подумать не успел – чья-то рука протянулась к его горлу, блеснула полоска стали, потом брызнула кровь. Хрипя и задыхаясь, несчастный попытался добраться до двери, позвать на помощь, но та же рука, подобравшись сзади, схватила его за подбородок, рванула назад. Острое лезвие вонзилось под ребра, в самое сердце; мушкет со стуком упал на землю. Больше Банн ничего не видел и не слышал.

– Да уж, такого, как наш новый командир, я еще не видел, – сочувственно протянул солдат в ответ на жалобы колесного мастера. Как бы в подтверждение, зарокотал гром, деревья согнулись под напором ветра. Оба как по команде подняли глаза к небу, и солдат непроизвольно вздрогнул. – Не поймешь, то ли уже вечер наступил, то ли это тучи.

– Какая разница – все равно вы здесь останетесь до утра, а может, и дольше. Видишь эту дорогу? После хорошего дождя по ней только на лодке плавать.

В этот момент небо прорезала вспышка молнии, и солдат, обойдя коляску, направился к дверям таверны, как вдруг словно материализовавшаяся из темноты незнакомая женщина преградила ему дорогу.

– А это еще кто такая? – Он окинул одобрительным взглядом ее обширную грудь. – Да ты просто красотка.

– Господи Боже мой, солдат короля! – В голосе Хоуп зазвучал откровенный восторг. – Как раз такой, о котором я мечтала. – Она распустила шаль на груди. – В такую жуткую ночь нет ничего лучше сильного, крепкого солдатика в твоей постели.

– Ха! – оскалился колесный мастер. – Сегодня тебе это не светит. Держу пари, их всех отсюда как ветром сдует, едва только я скажу капитану, что экипаж готов.

– Ну, несколько минут дела не меняют. – Солдат отвел Хоуп в сторону. – Вот только сперва ответь мне, красотка, откуда ты взялась?

– Как это? Оттуда, с дороги.

Солдат с сожалением покачал головой:

– Извини, крошка, но мне придется доставить тебя к капитану. Приказ, ничего не поделаешь.

– Пожалуйста, не надо. Я прошу…

Часовой погладил подбородок, изображая глубокое раздумье.

– Конечно, я мог бы и передумать…

– Мы… – подхватил мастер. – Мы могли бы передумать.

Хоуп переводила глаза с одного на другого, стараясь выиграть время.

– Понимаю. Что ж… Я могу предложить вам кое-что взамен.

Мастер уже переминался с ноги на ногу от нетерпения. Такого он не ожидал. К тому же старая хрычовка, называющая себя его женой, ничего не узнает.

Оглядевшись, Хоуп с многообещающей улыбкой указала на амбар.

– Наверняка там найдется хорошее мягкое сено.

– Угадала, – отозвался солдат. – И кроме сена, еще кое-кто. Он тоже захочет свою долю за молчание.

– Я всегда говорю – где два, там и три. – Рассмеявшись, Хоуп направилась к амбару.

Тревожно оглянувшись на гостиницу, мужчины последовали за ней. Хоуп вошла в амбар первой, за ней – солдат. Колесный мастер замыкал шествие.

– Банн, черт тебя побери! Проснись и посвети нам. Смотри, кого я привел. – Солдат сделал осторожный шаг, споткнулся о чьи-то ноги, упал и тут же громко выругался.

– Ты, сукин сын…

Руки его нащупали зияющую рану на горле у Банна.

– Господи! – Он вскочил на ноги, но тут же огромный тяжелый кулак, появившийся откуда-то из темноты, опустился на него сверху. Солдат упал. Его спутник уже бился в железных руках Форликара.

В темноте вспыхнул огонь свечи; Джейсон и его люди придвинулись ближе.

– Не надо. Пожалуйста… Я не…

Пленник не договорил. Форликар рванул его к себе и, развернув, ударил по голове.

– Быстро седлать лошадей! – скомандовал Джейсон.

Хоуп испуганно вскинула глаза:

– Но я не умею ездить верхом.

Неожиданно в дверном проеме появился красный мундир и мгновенно исчез. Раскат грома заглушил тревожный крик солдата.

– Шевелитесь, живей! Я его остановлю, пока он не поднял всех на ноги.

Джейсон распахнул дверь: солдат бежал что было сил ко входу в таверну. Попробовать нагнать его? Слишком поздно. Стрелять тоже нельзя – выстрел мгновенно поднимет всех на ноги. Придется вспомнить, чему учил его Рамад. Сейчас или никогда…

Кинжал, рассекая воздух, пролетел над землей и вонзился в спину солдата, однако тот успел рвануть дверь. В одно мгновение Джейсон промчался через двор, взбежал по ступенькам и, отшвырнув раненого солдата, ввалился внутрь. Другого противника, оказавшегося у него на пути, он проткнул рапирой, но не удержался и упал на пол за каминную решетку. Падение спасло ему жизнь: находившиеся в таверне солдаты быстро оправились от шока и схватились за оружие. Засвистели пули. В отчаянии Джейсон искал хоть что-нибудь, что могло бы послужить ему для обороны. В этот момент на пол с камина скатился большой нож с короткой рукояткой, и одновременно с этим стрельба прекратилась.

Раздались громкие слова команды – видимо, они на что-то решились. Джейсон подобрал лежавший рядом с каминным совком нож, сунул совок в мерцающие угли, потом выхватил его и взмахнул им в воздухе как раз в тот момент, когда поблизости послышался топот сапог. Угли, горящие щепки, сажа – все полетело солдатам в лицо. На троих, шедших впереди, загорелись мундиры, и они громко завыли от ужаса. Другим сажа попала в глаза, заставив их скрючиться в попытке стереть ее и вернуть себе возможность видеть. Одному из солдат Джейсон нанес сокрушительный удар по голове, и тот мешком свалился на стол.

Слева раздался треск мушкетного выстрела, и руку обожгло болью. Джейсон пошатнулся, упал на колени. Сейчас будет следующий выстрел…

Внезапно окно полетело прямо в зал под напором брошенного снаружи тяжелого бочонка. В тот же момент в двери появился Том Ганн; позади него Поучер и Рамад разрядили свои пистолеты в неприятеля. Форликар сделал то же самое через зияющую дыру, которая еще совсем недавно была окном.

Джейсон вскочил на ноги, огляделся. В зале все ходило ходуном, и уже вскоре часть солдат умчалась в темноту, а остальные, побросав оружие, позволили себя связать. Еще раз окинув комнату быстрым взглядом, Джейсон увидел, что Грегори нет ни среди живых, ни среди мертвых. Проклятие! Громко выкликая капитана по фамилии, он помчался вверх по лестнице, ногой открывая двери одну за другой. Пусто. Лишь в одной комнате обнаженная девчушка лет четырнадцати-пятнадцати прижимала к худенькому телу разорванное платье, испуганно глядя на раскрытое окно.

– Черт! Он сбежал!

Быстро спустившись, Джейсон, перепрыгивая через мертвые тела, пробежал через зал и выскочил во двор. Из конюшни шел дым – там что-то горело. Он бросился туда.

– Какого дьявола!

Внутри конюшни стоял невообразимый шум, обезумевшие лошади храпели и лягались. Шелби лежал на куче соломы: по его груди расползалось кровавое пятно. Вокруг сгрудились его товарищи; никто из них не произносил ни слова. В этот момент, шатаясь, подошла Хоуп с огромным синяком на левой стороне лица.

– Он его убил! – неожиданно выкрикнул Поучер, и все одновременно схватились за оружие.

– Выпустите лошадей.

Форликар покачал головой:

– Сначала я должен помочь своей Хоуп.

Он произнес это тихим голосом, но никто не стал возражать.

Джейсон выбрал крепкую с виду кобылу, вывел ее из стойла и вернулся за седлом. Хоуп тихо плакала в объятиях Форликара.

– Бедный парнишка. Он ничего не мог сделать. Грегори застрелил его. Он сказал, что все равно возьмет верх, но сначала разделается с Мари.

Заканчивая седлать лошадь, Джейсон молча кивнул.

– Ну так скачи за ним! – неожиданно проревел Форликар, перекрывая шум грозы. – А мы за тобой. Поучер покажет нам дорогу.

Джейсон вскочил в седло. Хоуп вскинула голову и взглянула ему в глаза:

– Вы ее спасете?

– Сделаю все, что можно. Если нам придется разделиться, ищите меня в бухте, а если и там не найдете, мчитесь к «Баньши» и уносите ноги.

– Скачи! Мы за тобой.

Джейсон стегнул лошадь и вскоре скрылся вдали.