Эпилог

Выйдя на слегка покачивающуюся палубу «Сейведжа», Эрик осторожно прижал к себе свою драгоценную ношу и остановился. Ветер трепал его волосы, чуть тронутые сединой. Когда глаза капитана привыкли к яркому солнечному свету, он огляделся, но не нашел того, кого искал. Однако, заметив подростка-юнгу, завороженно уставившегося в море, Эрик улыбнулся.

— Эй, парень! — закричал он, и мальчик тут же подбежал к нему.

— Да, сэр!

— По-моему, бездельничать еще слишком рано, — проговорил Эрик с наигранной серьезностью. — Неужели ты уже выполнил все свои обязанности и закончил дела?

— Да, сэр! — гордо ответил мальчик. — Я уже все вычистил и вымыл и теперь только жду распоряжений кока, чтобы подать вам ленч сэр!

Глядя в возбужденные глаза мальчика, Эрик задумчиво кивнул. Он еще слишком мал для юнги. На вид этому высокому мальчику с умными глазами можно было дать четырнадцать лет. Эрик знал, что ему только десять. Когда однажды поздно вечером мальчуган пробрался к нему в каюту, умоляя дать хоть какую-нибудь работу на корабле, капитан не смог отказать ему. Впрочем, он еще ни разу не пожалел об этом. Стараясь оправдать доверие обожаемого капитана, мальчик усердно трудился с рассвета до заката, а потом засыпал спокойным, безмятежным сном невинного ребенка.

Ласково глядя в светло-карие глаза мальчика, Эрик широко улыбнулся и похлопал его по плечу:

— Что ж, все это очень похвально, но, думаю, пора найти тебе занятие получше, чем просто смотреть в море. Ну-ка, отправляйся на мостик к мистеру Шеду и смени его у штурвала.

Глаза мальчика потемнели от восторга.

— Есть, сэр! — Он чуть не подпрыгнул от радости, но, спохватившись, принял серьезный вид. — Отправлюсь туда немедленно, сэр!

— Да-да И не спускай глаз с горизонта. Шторм порой приближается неожиданно. И все мы зависим от того, удержишь ли ты правильный курс.

— О да, сэр, постараюсь! Я знаю, на что мне следует ориентироваться, вы ведь меня научили.

— Что ж, тогда вперед! — Эрик снова улыбнулся, глядя, как счастливый мальчуган бросился к трапу, ведущему на мостик. — Да, кстати… — услышав Эрика, мальчик обернулся. — Ты, случайно, не знаешь, где мама?

Майлз Кросс указал на высокую мачту.

— Мама сегодня тоже работает! — Рассмеявшись, он взбежал на мостик.

Щурясь от яркого света, Эрик посмотрел наверх и на мачте увидел Кэтлин. Ветер разметал ее длинные волосы; косичка расплелась, и локоны ярким каштановым водопадом упали на плечи. Она вела наблюдение с мачты и, чтобы приспособиться к качке, широко расставила ноги. Эрик покачал головой. Находиться так высоко небезопасно, однако он знал, что запретить ей этого не может. Вздохнув, он с восхищением смотрел на стройный силуэт Кэтлин, озаренный лучами солнца. Она пристально вглядывалась в горизонт, но, почувствовав на себе взгляд Эрика, обвела глазами палубу. Даже с этой головокружительной высоты она отличала капитана от других членов команды. Кэтлин махнула ему рукой, делая вид, будто не понимает, что он жестами просит ее спуститься.

Потом Кэтлин увидела Майлза. Гордо подняв голову, он стоял у штурвала. Они были очень похожи друг на друга — отец и сын. Сердце Кэтлин забилось от радости. Снова взглянув на мужа, она увидела, что он машет ей рукой, указывая на сверток, прижатый к груди. И Кэтлин поняла, что придется спуститься. С привычной легкостью ухватившись за поручни, она повисла на руках и сунула ноги в узкое отверстие. Высокая мачта качалась, но Кэтлин через минуту уже спрыгнула на палубу прямо перед мужем.

— Капитан, вы хотели со мной поговорить? — улыбнулась она.

— О да, дорогая моя, хотел. Сказать по правде, хотя у вас прелестный вид, сегодня вы нужны мне как мама, а не как член команды.

Усмехнувшись, Кэтлин взяла у Эрика драгоценную ношу. Отдавая дочурку, Эрик нежно поцеловал жену. Он улыбнулся, когда маленькая девочка обвила руками шею матери.

— Итак, сэр, что сделал этот маленький ангел, если вы не можете с ним справиться?

— По милости вашей дочери, мэм, мой кок вынужден печь домашние булочки. Бейли, видимо, совсем забыл об обеде, и боюсь, что еще до ночи мои матросы поднимут мятеж.

— Вашей дочери, капитан, едва исполнилось восемнадцать месяцев, и ее словарный запас слишком скуден, чтобы она могла в чем-то убедить кока, — рассмеялась Кэтлин.

Юная леди со светло-рыжими волосами и изумрудными глазами матери явно наслаждалась болтовней родителей. Она радостно рассмеялась, когда Эрик сильной рукой обнял ее и Кэтлин.

— Ты недооцениваешь малютку Глинис, дорогая. Стоило ей взглянуть на кока своими зелеными глазами да произнести свое буль-буль-ка — и мой сердитый повар растаял. Он что-то насвистывает себе под нос, готовя угощение для юной леди.

Кэтлин заглянула в теплые карие глаза Эрика:

— Ну что мне сказать в ее оправдание? Она ведь унаследовала обаяние своего отца…

— И талант матери командовать другими…

— По-моему, сэр, вы меня просто дразните.

— Это мое любимое занятие в свободное время: ведь твои глаза при этом загораются и сияют восхитительным огнем. К такому волшебному зрелищу я до сих пор неравнодушен… — Он поцеловал жену.

— Осторожно, капитан! — Кэтлин задохнулась, когда к ней прикоснулись его губы. — Вы меня искушаете — хотите, чтобы я отвлекла вас от ваших обязанностей и заставила выполнить то, что обещали мне сейчас ваши губы?

— Что ж, по-моему, это неплохая мысль. Мистер Майлз сейчас у штурвала, под бдительным оком Шеда. На палубе, кажется, все в порядке. — Эрик огляделся. — Поэтому мне удастся незаметно исчезнуть. Но что же делать с леди Глинис?

Нежно поцеловав в щеку дочурку, Кэтлин улыбнулась:

— Думаю, надо попросить няню уложить малютку.

— Тогда придется найти миссис Вилмот.

Как по мановению волшебной палочки к ним тут же подошла женщина с ангельски-добрым лицом.

— Так вот ты где, моя маленькая леди. Простите меня, мадам, но крошке Глинис пора немного поспать.

Эрик рассмеялся:

— Вы как раз вовремя, миссис Вилмот…

Забирая рыжеволосую малышку у Кэтлин, Эрик с отцовской гордостью посмотрел на дочь. Он несколько мгновений держал ее на весу, наслаждаясь естественной радостью и гордостью отца за этого ребенка. Как и Майлз, покладистая Глинис была настоящей отрадой для родителей, ждавших ее появления на свет целых восемь лет. Кэтлин никак не удавалось забеременеть третий раз, хотя они мечтали о дочке. И когда малышка наконец родилась, в «Белых дубах» был настоящий праздник. Глинис баловали и ласкали все, включая и юного Майлза, который, как и другие обитатели поместья, обожал свою младшую сестренку.

Эрик поцеловал дочурку, и лицо маленькой Глинис озарила лучезарная улыбка. Она радостно воскликнула:

— Папа, папа!

Однако капитан уже передал ее няне, и та понесла девочку в каюту, расположенную рядом с капитанской.

И снова Эрик заключил Кэтлин в объятия и крепко прижал к себе. Счастливая, она обхватила его за шею. В глазах Эрика заиграла улыбка.

— И что же мне с тобой делать, Кэтлин?

— По-моему, мы уже договорились обо всем, сэр… Смеясь, Эрик поцеловал жену.

— Да я не об этом, любовь моя. Я говорил о том, что ты ведешь себя как самый простой матрос. Ну сама посуди, что подумают в Лондоне, когда мы прибудем в порт, а невестка герцога сойдет с корабля, одетая как африканский пират?

— Обещаю, ваша светлость, — усмехнулась Кэтлин, — что ни вам, ни герцогу стыдиться за меня не придется. Когда мы высадимся в Лондоне, я сделаю все, чтобы выглядеть так, как подобает жене законного наследника герцога. Мы ведь уже гостили у твоих родителей, и ты, надеюсь, помнишь, что я не подвела тебя.

— Да, любовь моя, ты со всем справилась, хотя едва ли ввела в заблуждение отца.

— Да твой отец занимался только своим внуком! Ему попросту было не до меня.

— Верно. — Эрик вспомнил, как Байрон баловал Майлза. — Думаю, теперь нам стоит позаботиться о том, чтобы он не испортил Глинис…

Кэтлин не стала возражать мужу. В последнем письме из Англии сообщалось, что здоровье герцога ухудшается, и он просил их поскорее прибыть в Кандлей, желая увидеть внучку. Кэтлин, сомневаясь, что Глинис — истинная причина его просьбы, не стала делиться своими мыслями с Эриком, который наконец окончательно помирился с отцом.

— Спасибо тебе, — сказал вдруг Эрик.

— За что?

— За то, что согласилась отправиться в это путешествие. Я ведь знаю, что для тебя очень непросто уехать из дома. Если мой отец и в самом деле так болен, мы еще не скоро сможем покинуть Лондон и вернуться домой.

— Мой дом — всюду, где ты. — Кэтлин нежно посмотрела на Эрика. — Да, там, где ты, Майлз и Глинис, — там живет и моя душа. Твой отец должен повидаться с внуками и сыном перед смертью. — Глаза Кэтлин затуманились. — Если бы был жив мой отец, ты не отказал бы ему в такой просьбе. Зачем же мне обижать твоего отца?

— Спасибо.

— Не благодари меня. Я ведь всегда знала, что однажды тебе придется вернуться в Англию и вступить в свои законные права. И если остаток наших дней нам суждено прожить там — что ж, я согласна. Только при том условии, что мы всегда будем вместе,

— Да, Кэйт, мы будем жить долго и счастливо и никогда больше не расстанемся. Это я тебе обещаю. — Эрик поцеловал Кэтлин, а потом добавил: — Однако должен тебя предупредить: мой отец порой сгущает краски, чтобы добиться своего.

— Значит, ты думаешь, что он вовсе не при смерти?

— Ну, этого я не знаю. Убежден в том, что он никогда не станет легкой добычей для смерти. На тот свет Байрон Кросс не отправится без сопротивления.

— Ах так вот в кого ты такой упрямый!

— Ну, теперь уже ты меня дразнишь. Она лукаво улыбнулась:

— Это одно из моих любимых занятий в свободное время.

— Одно из? А что, у тебя есть еще другие любимые занятия? — с невинным видом поинтересовался Эрик.

— О да! — Кэтлин, притянув к себе голову Эрика, прикоснулась к его губам. — Если не ошибаюсь, ты уже кое-что предложил мне, поэтому исполни свое обещание.

— Тогда пойдем вниз, чтобы не возбуждать матросов. Иначе они поднимут бунт…

Горя от нетерпения, Кэтлин потащила за собой Эрика. Возле каюты Эрик подхватил жену на руки и, войдя, опустил ее на кровать.

— Нет, сэр, бунт меня не устроит, — прошептала она. — У меня на вас иные планы…

Эрик опустился рядом с ней. Быстро сняв с жены мужскую одежду, он увидел ее прекрасное тело. Прошедшие одиннадцать лет и рождение двоих детей не изменили Кэтлин. И каждый раз им казалось, что они соединяются впервые. Кэтлин нетерпеливо расстегнула одежду Эрика. Она трепетно ждала тех волшебных ощущений, которые умел дарить ей только он.

Незаметно пронеслись одиннадцать лет любви и нежности — легкие и прекрасные, как слова любви, которыми обменивались они сейчас. Это были слова счастья и взаимного восхищения, которое не только не уменьшалось, но с каждым днем становилось все сильнее. Руки Эрика пробуждали в Кэтлин сильное, страстное желание — так же как и много лет назад. И когда наконец тела их слились в экстазе, они стали единым целым. Да, они были одним телом, одним сознанием, одной душой. И это дала им могущественная сила любви, которую они ценили больше всего на свете. Теперь Эрика и Кэтлин не разделяли ни злобные духи, ни тени прошлого, а впереди их ожидали только любовь и радость.