Глава 14

Вышло так, что все предсказания Френсиса полностью сбылись. Серене пришлось несколько раз атаковать высший свет исключительно женскими методами.

Серена проснулась поздно — в одиннадцать часов утра — и позавтракала в постели. На подносе рядом с завтраком лежала записка от Бет, в которой подруга сообщала, что заедет за ней в полдень.

Сначала они отправились во дворец Белкрейвенов, чтобы перетрясти гардероб Бет. У Серены дух захватывало от количества красивейших туалетов, так что она безропотно и даже с удовольствием отобрала себе еще несколько платьев.

После второго завтрака подруги нанесли визит княгине Кол, где им уделили целых двадцать минут для беседы. Здесь находились еще несколько леди, без раздумий принявших Серену в свой круг. Правда, леди Кол, Арабелла и Бет все время были на страже и прекрасно пресекали любые щекотливые вопросы этих женщин о происхождении Серены.

Затем Бет и Серена отправились в магазин Хукхема, где хорошенько покопались в товарах и — как бы случайно — повстречались с огромным количеством дам, жаждавших познакомиться с новой леди Мидлторп.

Серена воочию убедилась, что помощь Бет просто неоценима — ее безоговорочно приняли в обществе. Никто и не пытался поставить под сомнение персону подопечной Бет и таким образом оскорбить будущую герцогиню Белкрейвен.

Подъезжая к магазину Гунтера, Серена от всего сердца поблагодарила Бет.

— Ну и славно, — улыбнулась Бет. — И хотя я по-прежнему терпеть не могу свой титул и положение, я все же прихожу к выводу: бессмысленно ненавидеть ветер за то, что он дует. Вот я и стараюсь использовать все выгоды своего положения во благо.

Они договорились встретиться у магазинчика освежающих напитков с леди Рейчел. Умнейшая леди появилась не одна, а в сопровождении брата, сэра Джеффри Гревилля. Этот остроумный джентльмен, казалось, был знаком с половиной Лондона, и… последовала новая волна представлений.

Когда они выбрались наконец на улицу, Серена даже покачала головой.

— Кажется, я только что познакомилась с целым Лондоном.

— Не совсем. Но с доброй половиной города, — призналась Бет, обводя глазами запруженную людьми и экипажами улицу. — Самой важной половиной. Какая же сегодня толчея! Видишь, наша коляска в конце улицы, она просто не смогла подъехать ближе. Боже, самое жуткое, что нам придется пробираться к ней пешком!

Они заулыбались и начали протискиваться в нужном направлении. Обеспокоенный кучер Бет поспешил им навстречу, чтобы помочь проложить дорогу через толпу. Бет помрачнела и недовольно заворчала:

— Как будто нам угрожают насилием на этих не скольких ярдах…

Но пробиваться было явно нелегким делом, потому что хорошая погода выманила на улицу практически весь город, все здоровались и болтали. Кроме того, в толпе постоянно сновали слуги и служанки, посланные с поручением или за покупкой.

Две леди вышли из магазина торговца хлопковыми и льняными тканями. Бет с Сереной остановились, чтобы пропустить их к стоявшей рядом коляске. Пожилая леди заметила их и любезно улыбнулась.

— Леди Арден! Добрый день! Ну и суета сегодня!

— Как поживаете, герцогиня? Невероятная сутолока! Стоило погоде чуточку улыбнуться, как мы тут же возликовали и засуетились как мартовские зайцы…

Но в конце фразы голос Бет вдруг странно напрягся, тон ее изменился, и Серена недоуменно взглянула на подругу, не понимая, что с ней происходит. Может, ей стало плохо?

— Бет?.. — спросила она.

Слегка озадаченная герцогиня переводила взгляд с Бет на Серену и обратно. Кстати, что за герцогиня? Рядом с герцогиней стояла молодая девушка очень приятной наружности, аккуратная и преисполненная достоинства.

Герцогиня поспешила нарушить затянувшееся молчание:

— Полагаю, вы еще не знакомы с моей второй дочерью, леди Арден? Анна, поклонись маркизе, дорогая. Моя бедная девочка лишь недавно выздоровела. Мы собираемся провести несколько недель в Бате.

— Надеюсь, что это пойдет вам на пользу, леди Анна, — сказала Бет тем же странным голосом. До Серены отчетливо донесся вздох маркизы, прежде чем та произнесла:

— Позвольте представить вам мою подругу — леди Мидлторп.

Лишь побелевшее лицо леди Анны сказало Серене то, что скрывалось за неловкостью Бет. Эта милая девушка и была женщиной мечты Френсиса Мидлторпа, его леди Анна. Она казалась хрупкой из-за узкой кости и очень светлых волос, а от неожиданности стала еще более уязвимой. Но вот на нее словно хлынула волна смущения, щеки просто залило краской.

Серена почувствовала, что с ней творится то же самое.

Герцогиня же просто побагровела, но не от смущения, а от злости. В любую секунду мог разразиться настоящий скандал. Серена в отчаянии соображала, как надо поступить в такой ситуации. Просто повернуться и уйти? Извиниться? Леди Анна, я прошу прощения за то, что украла вашего жениха…

И тут леди Анна протянула Серене руку:

— Очень приятно познакомиться с вами, леди Мидлторп.

С глубокой благодарностью Серена коснулась протянутой руки девушки.

— А мне с вами, леди Анна. Я надеюсь, что вам понравится в Бате.

На губах леди Анны мелькнула слабая улыбка.

— Вряд ли я буду в восторге от всех этих водных процедур. О, кажется, мы загородили дорогу и всем мешаем.

Герцогиня словно очнулась от транса и резко кивнула.

— Леди Мидлторп. Леди Арден.

И увлекла дочь за собой к коляске. Но Серена успела заметить, что Анна слегка прихрамывает. И почему-то именно из-за этого на душе стало в десять раз пакостнее.

— Извини…

Бет и Серена одновременно произнесли это слово, в ужасе взглянули друг на друга и отвели глаза. Молча они двинулись к экипажу. Серена храбро сражалась с подступившими слезами. Только не здесь! Не хватало еще дать пищу для разговоров. Ей и без того казалось, что вся улица стала свидетелем ее встречи с леди Анной.

— Боже, что за жуткая неожиданность, — бормотала потрясенная Бет. — Но что нам оставалось делать?

Они с облегчением забрались в коляску.

— Ничего, — выдохнула Серена и судорожно пере вела дыхание. — Леди Анна очень милая девушка.

— Она действительно вела себя исключительно достойно, — согласилась Бет.

Серена с трудом подавила рыдания.

— Могу понять, почему… Френсис… так хотел… ее… в жены.

Бет сжала руки подруги.

— Серена, ну-ка немедленно прекрати истерику. Если бы Френсис и правда хотел жениться на ней, он никогда бы не стал заниматься любовью с тобой.

Серена лишь закрыла лицо руками и заплакала.

Бет приказала кучеру немедленно ехать на Хертфорд-стрит. Как только они вошли в дом, их встретил Френсис.

— Что случилось?

Бет обняла Серену за плечи.

— Мы повстречали герцогиню Арран и леди Анну.

Он побледнел.

— Здесь, в городе?

— Мы вряд ли успели бы прокатиться до Вилтшира.

— Не рычи на меня. — Он крепко обнял Серену и прижал к себе. — Что же произошло?

— Ничего, — ответила Серена, пытаясь высво бодиться из объятия, которое она фактически украла у лучшей женщины…

Не обращая внимания на Бет, Френсис подхватил Серену на руки и понес ее в спальню. Как только он вошел туда, то сразу уложил ее на кровать и осторожно снял с нее шляпку.

— Что же все-таки стряслось? — повторил он. — Ты ведь не стала бы плакать из-за ерунды.

Серена села на кровати. Найдя свой носовой платок, она высморкалась.

— На самом деле ничего страшного не случилось. Мы все вели себя исключительно корректно. А леди Анна просто превзошла себя, чтобы загладить назре вавший конфликт.

— Да-а, это похоже на нее.

Серена еще раз воспользовалась носовым платком, чтобы скрыть свое замешательство. Ясно было, что леди Анна представляла собой идеальную жену, какую хотел и заслуживал Френсис. А она, Серена, была несчастной ошибкой Создателя.

Френсис забрал у нее насквозь промокший носовой платок и своим сухим вытер ей слезы.

— По крайней мере вы с Анной уже встретились и вели себя вежливо, так что худшее позади. Хорошо, что подобные неприятности случаются лишь однажды. Все перемелется…

Но у нее невольно вырвалось:

— Но ты ведь хотел жениться на ней!

— Все это уже в прошлом. А теперь послушай лучше вот что. Если ты по-прежнему настроена по-боевому, то на сегодня запланирована вылазка в Королевский цирк, а затем музыкальный вечер у леди Каупер. И то, и другое как раз такие развлечения, что поднимут настроение. А завтра Бет и Люсьен устраи вают свой soiree*. Если повезет, то на этом атака на высший свет завершится.

* Званый вечер (фр.).

У Серены заныли косточки от перспективы этих бесконечных развеселых вечеринок, а его тон окончательно поверг ее в депрессию. На него все это, видимо, действовало так же угнетающе, как и на нее.

Она, однако, ни словом не обмолвилась против этих энергичных планов, а лишь легла на кровать и начала расстегивать крючки. Повернувшись к нему, Серена заметила в его глазах огонь желания и послала ему ободряющую улыбку. Когда же до нее дошло, что Френсис и не собирается ничего делать, чтобы удовлетворить свое желание, она окончательно смутилась. Да что же это такое?

Может быть, он не понимал, что она готова и рада услужить ему?

Как же направить его мысли в нужную сторону, не показавшись ему вульгарной или еще… кем-нибудь похуже? Они так и замерли друг против друга, но секунду спустя Серена взяла его руку и прижала ее к своей груди. Сначала рука лежала неподвижно, словно пойманный пленник, но вдруг принялась нежно исследовать сосок. Он тут же шагнул ближе.

Но, словно опомнившись, отдернул руку.

— Ты не хочешь меня? — прошептала Серена. Боже, но она же видела, что он просто жаждал ее!

Его лицо окаменело.

— Чего бы я очень хотел, — хрипло произнес Френсис, — так это помассировать тебя.

— Помассировать?

— Да. — Он покраснел и отвел глаза в сторону. Серена не знала, что ей и думать. Может, это эвфемизм? Но как бы там ни было, она позволит ему делать с собой все, что он пожелает.

— Пожалуйста, — ответила она. — А что я должна делать?

— Сними одежду.

И тут же резко, так что показался даже непривычно неловким, двинулся к ней.

— Я помогу.

Френсис развернул ее спиной к себе и начал быстро расстегивать крючки, несмотря на неуклюжие пальцы. Вместе они быстро сняли ее верхнее платье, корсет, нижние юбки, так что она осталась лишь в хлопковых чулках и трусиках.

Нагота ничуть не смущала Серену, но она чувствовала свою уязвимость и внимательно смотрела на Френсиса. Он был сосредоточен, словно изучал неудавшуюся часть скульптуры, но ей этот скользящий взгляд показался обжигающим.

— Как ты прекрасна, — благоговейно произнес Френсис, но опять не сделал никаких попыток к близости.

— Я счастлива, если ты доволен.

«Чего же ты хочешь от меня? Я же вижу, что ты изнемогаешь от желания. Может быть, ты хочешь, чтобы я упала на колени и поцеловала твои чресла? А может, мне нужно повернуться к тебе спиной, чтобы ты смог взять меня сзади? Может, тебе хочется связать меня? Чего же ты хочешь?»

— Раздеваться дальше? — наконец спросила она.

— Нет. Пока не надо.

Он тотчас сбросил оцепенение, но лишь для того, чтобы вынуть шпильки из ее волос и пальцами расправить спадающие локоны по плечам. Его нежные прикосновения доставляли такое удовольствие, что она закрыла глаза. Ей явно хотелось большего.

Серена зачарованно взглянула на него. Мужчина сжал в ладонях прядь ее волос и прижал к губам.

Они оказались совсем рядом. Ее обнаженная грудь коснулась грубой шерсти его пиджака, и это так возбудило ее, что на секунду у нее перехватило дыхание. Когда он приподнял голову, их губы чуть не встретились. Френсис снова склонил голову, прямо нацеливаясь на… Но тут он замер.

И отвернулся. Серена сразу же вспомнила, как сказала ему, что не любит целоваться. Она сжала его рукав.

— Поцелуй меня, Френсис. Мне так хочется, чтобы ты поцеловал меня…

Он позволил ей притянуть себя ближе, погладил по голове. И снова его губы были рядом. Веки прикрыли темное пламя страсти в его глазах.

Френсис был нежен. Слишком нежен. Его губы лишь слегка прикоснулись к ней, хотя она и ощутила, что он сгорает от вожделения.

Серена обняла его и жадно приникла к его губам. Френсис слабо воспротивился, но губы его приоткрылись, и они на какое-то мгновение впились друг в друга…

Френсис тотчас высвободился.

— Довольно, — произнес он с вымученной улыбкой. — Ляг на кровать. Я хочу сам раздеть тебя.

Серена была очень разочарована, но все же не оставляла надежды. Она послушно улеглась на покрывало.

Френсис ловко снял и подвязки с ленточками, и чулки, но ни разу в его жестах не проскользнуло даже намека на похоть. Что, к дьяволу, все это означает?

Его желание было почти физически невыносимым для нее. Серена слегка приподняла руку, приглашая его.

Он лишь нахмурился и отвернулся за большим льняным полотенцем.

— Вот на него, пожалуйста. Мы же не станем пачкать покрывало.

Ну надо же, все тщательно продумал, разозлилась Серена, но и удивилась, почему бы им просто не забраться под одеяло. Разве что, испуганно подумала она, он задумал что-то непристойное…

— Отлично, — сказал Френсис. — Перевернись. Я приду через секунду.

И вышел.

Серена молча смотрела ему вслед. Затем она послушно перевернулась на живот, но очень и очень неуверенно. На своем личном опыте она убедилась, что совокупление в подобной позе самое неприятное. Куда он ушел? Зачем? Она положила голову на руки и старалась не допускать в мысли слово «плеть».

Серена услышала, как он возвратился, и напряглась, стараясь по доносившимся звукам догадаться, что же ей предстоит. Но, кроме его шагов, больше ничего не было слышно. Затем легкое звяканье, как будто на столик поставили стакан или бутылку. Что все это значит?

Френсис дотронулся до нее, и она инстинктивно съежилась, но мгновенно поняла, что это было просто лаской, теплым, нежным прикосновением его умащенных рук. Она бы с удовольствием взглянула на мужа, но он твердо прижал ее рукой, смахнул со спины волосы и начал втирать в спину и ягодицы масло.

Массаж! Ни больше ни меньше. Боже, ну бывает ли на свете еще такая прелесть?

Его сильные, слегка шершавые пальцы воздействовали на нее самым чудесным успокаивающим образом, пока продвигались вдоль позвоночника и ребер. Иногда они нажимали, как будто находили места, которые необходимо было сжать, иногда они гладили, расправляя ее, словно скомканную скатерть под утюгом.

— Тебе приятно? — спросил Френсис.

— Это просто рай, — выдохнула Серена.

Серена потеряла всякое ощущение времени, все больше и больше расслабляясь под его руками. Вот он уже гладит ее ноги. А вот уже добрался до пяток.

Она почувствовала, как он наклонился и согнул ее ногу, чтобы приподнять ступню. И начал массировать ее, не пропуская ни малейшего участка кожи.

Казалось, что больше разомлеть невозможно, но она просто таяла в его руках, превращаясь в теплое, податливое желе. Женщина расслышала какой-то звук и поняла, что только что блаженно вздохнула.

Френсис засмеялся. Впервые он заливался счастливым смехом, и она не удержалась и тоже засмеялась, удивляясь, что у нее еще остались на это силы.

Наконец Френсис остановился, а она лежала, не в состоянии шевельнуть и пальцем. Мужчина на секунду удалился, но тут же вернулся с полотенцем, чтобы вытереть ее тело. Он откинул одеяло и переложил ее на свежие простыни.

— А теперь отдыхай до вечера.

Серена уже почти засыпала, но все же с тревогой взглянула на Френсиса. Она-то ожидала, что вся эта процедура завершится соитием. Но… Френсис лишь мимолетно поцеловал ее.

— Спи.

И ушел.

У Серены не было сил сопротивляться, и она счастливо уснула.

Френсис вымыл руки, чувствуя себя наиблагороднейшим из всех страдальцев. Он, правда, не сожалел о добровольном мученичестве. Было бы жестокостью склонять Серену к близости, когда она только что пережила неприятное потрясение.

Конечно, он очень надеялся, что массаж плавно перейдет в занятия любовью, но было слишком очевидно, что Серена засыпает, а вовсе не возбуждается. Не следует забывать, что она беременна и изрядно устает от необычной светской активности.

Но, с другой стороны, массаж определенно возбудил его самого. Теперь желание достигло пика и словно вибрировало в нем с невыносимым постоянством.

Френсис вздохнул. Наверное, в будущем следует избегать массажа. Хотя бы на то время, пока их отношения не наладятся.

Кто сказал, что либо женитьба, либо пожирающее вожделение без удовлетворения? Да брак — это постоянная пытка желанием.

Мужчина опустошил бокал бренди, втайне надеясь, что один огонь уничтожит другой, а потом уставился на пустой бокал. Как бы ему не превратиться в запойного пьяницу! Он позвонил своему камердинеру Крисхольму и приказал ему припрятать бренди. Тот явно обрадовался приказу.

Френсис беспокойно метался по комнате. Проклятие, почему Серена должна была встретиться с Анной? Это просто сводило его с ума. Жаль, что он вообще рассказал ей об Анне. Но разве у него был выбор? Ей же надо было морально подготовиться как раз к такой ситуации, которая и произошла сегодня.

Интересно, сильно ли это огорчило Анну и стоит ли поговорить с ней по душам. Конечно, будет дьявольски трудно объяснить свои поступки деликатной юной девушке с нежным воспитанием, но мысль о том, что его молчание еще невыносимей, была ему ненавистна.

Френсис обдумал ситуацию, меряя беспокойными шагами комнату. Он не писал писем Анне, когда ухаживал за ней, поскольку это было не принято, а сейчас вообще не тот момент, чтобы начать переписку. Но складывалось как-то не так, а Анна, по мнению Бет и Серены, повела себя превосходно.

В конце концов Френсис решился и написал Анне, благодаря ее за проявленную доброту и извиняясь за свое поведение. Он кончил письмо небольшой запиской к герцогине.

Только Френсис отправил слугу с письмом, как ему передали, что пришел Люсьен. Он спустился в гостиную. Люсьен поднялся с кресла.

— Поступили сведения о твоем беглеце.

— Моем беглеце?

— Ну о Фернклифе. Ты уже забыл о нем?

— Ах да. Ну слава Богу!

Френсис с облегчением подумал, что израсходует добрую часть накопившегося отчаяния в яростной конфронтации с виновником всех своих бед. Люсьен привел слугу, который нашел Фернклифа, и тот доложил:

— Остановился со своим коллегой на улице Литл-Джордж в Чесли. Парень точно соответствует описанию.

— А он сейчас находится по этому адресу?

— Да. Я как только заметил, что он вошел, сразу же поспешил на Мальборо-стрит, чтобы доложить, милорд. Не прошло и часа.

Френсис успел захватить свой пистолет и зарядил его в кебе.

— Ты только предупреди меня, если решишь стрелять, — лениво произнес Люсьен. — Мне предстоит отговаривать тебя от совершения убийства?

— Не надо. — Френсис не отреагировал на шутливый тон друга. — Я просто хочу выбить из него правду и покончить с этим делом. Моя жизнь и без этого идиота достаточно запутана.

— Бедняга. — Люсьен вытянул ноги и покачивался из стороны в сторону на поворотах кареты. — Но Бет никак не могла предотвратить этот инцидент.

Френсис резко повернулся к нему.

— Конечно, нет. А она винит себя в этом? Передай ей, чтобы не беспокоилась. Слава Богу, что Анна обладает здравым смыслом и добрым сердцем.

— Да-да, — согласился Люсьен, но очень странно взглянул на Френсиса.

— Люс, — нетерпеливо начал тот, — я бы никогда не стал ухаживать за леди Анной, если бы она не была замечательной девушкой. И нет смысла притворяться, что она гарпия только потому, что мне так было бы спокойнее.

Люсьен поднял руки, сдаваясь.

— Что ж, это справедливо. И, как ты правильно заметил, чудесно, что она не воспользовалась ситуацией, чтобы устроить сцену. Это никому из нас не нужно.

Кеб дернулся и остановился. Убежищем Фернклифа оказался респектабельный дом с комнатами для джентльменов. Слуге отдали на хранение футляр от пистолетов Френсиса — на один пистолет легче — и отослали следить за черным входом. А Френсис и Люсьен взобрались по каменным ступеням крыльца и забарабанили в дверь. Ее открыл высокий и очень худой человек.

— Да, джентльмены?

Он спросил с акцентом и апломбом, типичным для дворецкого. На него произвела впечатление их одежда и внешность, но и только.

Френсис сообразил, что они не знают, с кем именно остановился Фернклиф.

— Мы хотели бы побеседовать с мистером Чарль зом Фернклифом.

— У меня нет такого постояльца, джентльмены. Мужчина был уже настороже и старался при крыть дверь.

— Но мы точно знаем, что он остановился здесь, — сказал Френсис. — Очень важно, чтобы мы побеседовали с ним. Высокий краснощекий человек лет тридцати пяти или сорока.

Мужчина заколебался. Теперь вмешался Люсьен.

— Будьте так добры и передайте ему, что с ним желают поговорить лорд Мидлторп и маркиз Арден.

Это прозвучало с привычным для маркиза высокомерием. Сия фраза произвела должный эффект, и вскоре Френсис и Люсьен оказались в узком холле. Хозяин исчез на лестнице, затем они увидели, как он постучал в дверь справа от нее.

— Как ты здорово ставишь их всех на место, — произнес восхищенный Френсис.

— Чертов титул должен иметь и свои плюсы. По крайней мере парень опознал беглеца по описанию.

— Да.

Через минуту худой мужчина возвратился, явно уже озабоченный.

— Боюсь, что здесь нет того, кто вам нужен, милорд.

— Тогда кто из ваших постояльцев соответствует этому описанию? — спросил Френсис.

— Э… никто… милорд. Вы… ошиблись, милорд.

— А вот я так не думаю.

Френсис решительно прошел мимо хозяина и побежал вверх по лестнице, доставая на ходу пистолет. Люсьен тут же бросился за ним.

— Милорды! Милорды!

Хозяин с криком бежал вслед за ними, пока они дошли до нужной двери. Френсис забарабанил в нее, и она, к их изумлению, мгновенно открылась. На пороге стоял толстый старый слуга, оторопело глядя на оружие Френсиса.

— Входите, милорды.

Френсис бросил на Люсьена недоуменный взгляд. И тут же чей-то голос проревел:

— Идите сюда, чертовы разбойники!

— Симмонс, — изумленно выдохнули оба, как будто их вновь перенесло в блаженные школьные деньки. Доктор Мортимер Симмонс был одним из самых грозных учителей в Хэрроу.

Они переглянулись и робко шагнули в гостиную. Френсис неуклюже затолкал пистолет в карман.

Приятели уже почти восемь лет не видели доктора Симмонса. Он всегда был дюжим здоровяком, но сегодня выглядел просто раздувшимся гигантом. Не делая и попытки встать с огромного кресла, он уставился на них, словно разозлившийся краснолицый медведь.

— Арден и Мидлторп! — прорычал он. — Мог бы и сам догадаться! А где же этот проклятый Делани, а? Бесславно кончил, не так ли? Что это вы задумали, беспокоя людей в их доме? Кого решили напугать? Я ведь все равно все узнаю! И примерно накажу! Дьявол меня забери, если я этого не сделаю!

Френсис с содроганием ожидал, что его в любой момент выпорют розгами. Но тут же пришел в себя.

— Мы ищем некого мистера Чарльза Фернклифа.

— Да ну? — с издевкой произнес учитель. — Вот как? И это дает вам право врываться в чужие дома? Что с того, что вы отпрыски аристократии, по мне так это лишь ухудшает дело, так что не отвертитесь, сэры, и я вам это уже многократно демонстрировал!

— Мы считаем, что он здесь, — настаивал Френсис, хотя по привычке страшился старого дьявола в облике учителя.

— Ну и что? Пусть он даже здесь, Мидлторп, что тогда? Собираетесь обыскать весь дом, а? Только через мой труп, сэр. Слышали? Через мой труп! Вы были шайкой паршивцев в юности, и годы не изменили вас к лучшему. Вас все еще необходимо пороть как можно чаще.

Мужчина явно заводился от собственных слов, стуча огромными кулачищами по креслу, на котором сидел.

— Что это вы задумали, гоняясь за беднягой? Думаете, если вы аристократы, то вам позволено все? Всех вас ждет печальный конец, всю вашу банду. Компания Шалопаев, ха! Самое подходящее слово! Будущие висельники!

Он прищурил глаза и выпалил с незатихающей яростью:

— Я знаю, кто добавил сенну в мои сердечные капли, сэры! Я знаю!

Поскольку обвиняли их совершенно заслуженно, то Френсис испытал раскаяние, страх, перемешанные с безумным желанием расхохотаться.

— Убирайтесь прочь! — загрохотал голос Симмонса. — Вон отсюда, отбросы общества, прежде чем я расправлюсь с вами, как вы того заслуживаете!

Френсис и Люсьен переглянулись, но испугавшись, что беднягу наверняка хватит апоплексический удар, если они не подчинятся, быстро выскочили из комнаты.

Уже на улице на них напал приступ хохота.

— Боже, кажется, даже мои туфли тряслись от страха! — захлебывался Люсьен. — Симмонс! Кто бы мог подумать?

— А сенна?

И они снова расхохотались до слез, хотя прохожие уже начали обходить их, бросая странные взгляды. Когда они отсмеялись, Френсис прислонился к стене, чувствуя себя совершенно без сил.

— Как же мне это было нужно!

— Смех? — переспросил мудрый Люсьен. — Все так, но как же быть с Фернклифом?

— Мне так и хочется послать его ко всем чертям, но, наверно, нельзя. Нам придется следить за этим местечком. Не может же он скрываться до бесконечности. Я останусь здесь, а ты отправишься домой и организуешь посменное дежурство у этого дома.

— Хорошо. — Люсьен помолчал и, прежде чем уйти, сказал:

— Я понимаю, конечно, что я не Николас, но если тебе нужно выговориться, то я к твоим услугам.

Френсис улыбнулся.

— Спасибо. Мне ужасно жаль, что я наорал на тебя во вторник.

— Пустяки. Ты можешь навестить Бланш.

— Она уже помогла мне кое в чем.

Френсис выпрямился.

— Не отвечай, если тебе неприятен вопрос, но вы с Бет массируете друг друга?

Люсьен выгнул бровь, но ответил:

— Да. А в чем дело?

— И это обычно приводит к соитию?

— Почти всегда.

Френсис хотел было спросить, как влияет массаж на чувственность женщины, но решил, что и так уж позволил себе чересчур интимные вопросы.

Люсьен пожал плечами и ушел. Сначала он велел слуге не покидать свой пост за домом, а потом поехал распорядиться насчет постоянного наблюдения. Через полчаса Френсиса сменили, и он отправился домой.

Ему тяжело было сражаться с самим собой, но как только он переступил порог дома, ему сразу же захотелось заняться любовью с женой.

А когда он думал о чем-нибудь другом? Неутолимое желание привело его в спальню Серены, но служанка одевала ее к ужину. Волосы уже были уложены самым тщательным образом, и Френсис совершенно не представлял себе, как можно предаваться с Сереной любви, если ее роскошные волосы не распущены в беспорядке по плечам.

Он вздохнул и пошел одеваться для новой атаки на бомонд, решив, однако, больше не прибегать к помощи бренди по ночам.

Серена заметила огонь в глазах Френсиса. Она жутко сердилась на себя за то, что уснула днем, и твердо решила положить конец столь странным отношениям. Серена не привыкла к мужчинам, которые были столь внимательны к женщине, но ей это весьма понравилось. Но, с другой стороны, столь подчеркнутое внимание могло свести их отношения к сугубо родственным. Зная, однако, что Френсис по-прежнему жаждет ее, она постарается показать ему, что рада его объятиям.

Женщина бросила взгляд на часы. Увы, сейчас уже поздно. Им пора отправляться на ужин во дворец.