Глава 19
Купаясь в лучах яркого майского солнца, отряд сэра Ральфа продвигался на восток.
Медленно тянулись дни, а они все ехали вперед то лесом, то лугами. Солнце палило их своими лучами, время от времени скрываясь за набежавшими облаками, которые проливались на землю коротким летним дождем. Чаше всего они старались переждать его, скрываясь в лесу, пока в небе вновь не появлялось солнце. Ночь Джессамин проводила в специально отведенной ей комнате. Где бы они ни останавливались на ночлег, в трактире или богатом замке, с нее ни па минуту не спускали глаз. На вопросы любопытных хозяев сэр Ральф обычно коротко отвечал, что это делается лишь ради спокойствия и безопасности самой леди. Дескать, один из сподвижников Глендовера, ослепленный безумной любовью, совсем запугал бедняжку.
Когда эта байка впервые достигла ее ушей, Джессамин была потрясена. Она сделала все, чтобы опровергнуть эту возмутительную выдумку. Но, к ее величайшему изумлению, все было напрасно. Казалось, друзья сэра Ральфа дружно ослепли и оглохли, во всяком случае, никто из них не поверил ни единому ее слову. Они просто отказывались верить, что Ральф Уоррен может быть кем-то еще, кроме как страстно влюбленным в нее женихом. Наконец она не выдержала и сдалась, махнув на все рукой, и решила направить свои мысли на поиски возможности сбежать. Но ее надежды таяли с каждым днем, по мере того как они все дальше продвигались вперед.
Она не знала дороги обратно, но была твердо уверена, что это ее не остановит. Лишь бы только судьба предоставила ей шанс! Увы, угрюмые стражи были всегда начеку. Стоило ей сделать лишь попытку отойти в сторону, как они тут же вырастали по бокам. Джессамин не могла их винить. Она знала, стоит ей исчезнуть, и обоих постигнет мучительная смерть. Она сама слышала, как сэр Ральф об этом говорил.
Как ни странно, на дорогах все чаще слышалась валлийская речь, и мало-помалу Джессамин стала сомневаться, что холмистая местность, по которой пробирался их отряд, находится в Англии. Мысль эта не давала ей покоя, и Джессамин принялась украдкой поглядывать на небо. Вскоре по положению солнца она догадалась, что они движутся на запад. Она попыталась было высказать свои подозрения вслух, но сэр Ральф грубо оборвал ее, намекнув, что яркое солнце слишком напекло ей голову. Тогда Джессамин напрямую спросила его, уж не в Уэльсе ли они, но в ответ услышала лишь презрительный смех.
— Когда мы будем в Шрусбери? — однажды утром спросила она, присоединившись к Уоррену за столом. Джессамин устроилась напротив него, а стражники безмолвно застыли у нее за спиной. Когда она уходила к себе, солдаты устраивались перед дверью отведенной ей комнаты. Она уже настолько привыкла к тому, что ее ни на минуту не выпускают из виду, что почти не замечала их. К тому же ни один из них даже не пытался заговорить с ней, и постепенно они стали для Джессамин чем-то вроде тени. Пожав плечами, сэр Ральф протянул ей блюдо, на котором горкой громоздились ломти еще теплого ржаного хлеба.
— Я выполняю особое задание его величества, — с полным ртом пробурчал он. — Только когда с ним будет покончено, я смогу заняться собственными делами.
— Но ведь мы сейчас даже не в Англии, так? Мы снова в Уэльсе! Вы принимаете меня за дуру, сэр Ральф?! Все эти ваши разговоры о том, что солнце напекло мне голову… подумать только! Я была права, права с самого начала!
— Ну и что с того? Что же касается вас, моя милая, то не все ли вам равно?
— И долго я еще буду вашей пленницей?
— Если вы согласны, можем обвенчаться в первой же церкви, которая попадется у нас на пути, — с коварной усмешкой предложил он, — Неужто я стал более привлекательным в ваших глазах, любовь моя? И за вашими вопросами кроется желание стать моей навсегда?
— Вы же сами знаете ответ!
Заметив резкость, с которой она выпалила это, Ральф криво усмехнулся, но лицо его помрачнело.
— Все та же милая, очаровательная леди Джессамин! — пробормотал он, и в голосе его слышался едкий сарказм. — Ну ладно, моя дорогая, если уж вам так хочется знать, то мы должны присоединиться к войску Мортимера и поддержать его в сражении с вашим покровителем — Глендовером.
Прижав ладонь ко рту, Джессамин едва удалось подавить испуганный крик.
— Когда?
— Когда отыщем его. Коварный дьявол скрывается в лесу. Мои люди доносят, что его видели то тут, то там, но каждый раз ему удается проскользнуть у меня между пальцами. Впрочем, все это до поры до времени. Скоро мы разыщем его, и тогда ему конец.
Джессамин потрясенно молчала. Так вот почему они кружат и кружат в одних и тех же местах! И хотя сэр Ральф, вне всякого сомнения, отрицал бы это, она была уверена, что они не раз даже проезжали по одному и тому же месту. Похоже, он стремился выманить валлийцев из леса. И не за Глендовером он охотится, вдруг отчетливо поняла Джессамин. Нет, ему нужен Рис!
— А я?
— Вы будете со мной!
— И в сражении?
— За любым отрядом всегда следуют женщины. Разве вы этого не знали? Это жены, маркитантки… да кто угодно! А если удастся укрыть вас где-то, пока мы будем сражаться, то я не премину это сделать. А теперь довольно вопросов. Ешьте! Нам пора в путь.
Наступил июнь. Отряд Ральфа Уоррена подошел к огромному лесу Клан.
Теперь они каждую минуту могли столкнуться с валлийцами. Зная об этом, англичане двигались медленно, зорко вглядываясь в каждое дерево, в каждый куст.
Добравшись до Ладлоу. сэр Ральф вдруг решил, что Джессамин необходима служанка. Женщина, которую он отыскал, была простая крестьянка, не очень молодая, но Джессамин была счастлива.
К тому же Тэнси, вдова нищего арендатора, которого хозяин согнал с земли, оказалась довольно веселой, жизнерадостной женщиной, с пухлыми и румяными, словно спелые яблоки, щеками. Она была рада без памяти, что выбор сэра Ральфа пал на нее. К тому же он пообещал, что если леди Джессамин будет ею довольна, то она останется постоянной служанкой госпожи, даже когда они вернутся в Кэйтерс-Хилл.
Вскоре Тэнси догадалась о том, какие отношения на самом деле связывают ее молодую хозяйку с сэром Ральфом, и, пожалев бедняжку, стала ее преданным другом. И когда сэр Ральф, который втайне рассчитывал, что она станет шпионить за Джессамин, принялся расспрашивать ее, то Тэнси и глазом не моргнув наговорила ему с три короба самой безвредной чепухи.
И вот пришел тот день, когда отряд сэра Ральфа присоединился к войску англичан под командованием Эдмунда Мортимера, дяди молодого графа Марша.
Конечно, ему немедленно представили Джессамин в качестве невесты Ральфа Уоррена, которая, увы, случайно оказалась в этих краях. Ральф, само собой, не потрудился сообщить своему союзнику, что они уже с апреля находятся здесь, а тому и в голову не могло прийти, что Уоррен несколько месяцев рыщет в округе, надеясь поквитаться с валлийцами.
Войско англичан расположилось лагерем посреди заросших лесом холмов, между которыми тянулись унылые болотистые пустоши. Вскоре оно двинулось вперед и, миновав Уиттон, направилось на северо-запад, к Престону, а потом дальше, на север. Там лежал замок Пилст — мрачный каменный исполин, выстроенный еще норманнами, которые благодаря ему могли держать в страхе всю округу. По замыслу Мортимера было бы предпочтительнее держаться среди холмов. Иначе в случае столкновения с войсками Глендовера англичане могли бы попросту увязнуть в болоте.
Вершины холмов были покрыты редкими зарослями утесника, и только внизу весело зеленела молодая травка.
Все новые и новые отряды прибывали, чтобы присоединиться к их войску, и под конец Джессамин уже не находила себе места от терзавшей ее тревоги. К тому же у нее не было ни малейшего желания оказаться в самой гуще сражения. Правда, сэр Ральф всегда заботливо следил, чтобы и она, и окружавшие ее стражники держались в хвосте отряда. И стоило лишь лазутчикам принести весть о том, что валлийцы рыщут поблизости, как он тут же посылал к ней еще десяток воинов со строгим наказом охранять госпожу. Теперь она спала в повозке вместе с Тэнси. Несмотря на холодные ночи, Джессамин чувствовала себя вполне сносно. И хотя до последнего дня ни один человек в их войске не мог бы похвастаться тем, что видел хотя бы одного валлийца, тем не менее все как один были уверены, что Глендовер где-то неподалеку. Сэр Ральф даже удвоил число охранявших Джессамин воинов — на тот случай, если ненавистный соперник пронюхает о том, что она находится среди англичан, и ему придет в голову вырвать у него его главное сокровище.
— Когда все закончится, мы немедленно уедем в Кэйтерс-Хилл, — заявил сэр Ральф как-то раз, когда они наскоро завтракали жидкой овсянкой, заедая ее черствым хлебом.
Сердце Джессамин тревожно сжалось. Это могло означать только одно: сэру Ральфу стало известно, что отряд Риса движется к ним навстречу вместе с, войском Глендовера. К этому времени она уже достаточно знала его и больше не обманывалась насчет его пресловутой преданности Болингброку. Этот человек был предан только самому себе, ставя свои интересы неизмеримо выше желаний и приказов короля. И Джессамин не сомневалась, что стоит только появиться валлийцам, как сэр Ральф, забыв об интересах короны, будет заискивать перед Рисом Трейвероном.
Она должна была хоть как-то предупредить Риса о нависшей над ним смертельной опасности, но увы, Джессамин, так же как и Мортимер, понятия не имела, где искать валлийцев.
Джессамин до сих пор не верилось, что Рис где-то совсем рядом и даже не подозревает ни о ее присутствии среди воинов Мортимера, ни о том, что сэр Ральф поклялся разделаться с ним. Она молилась о том, чтобы Рис первым увидел своего врага, чтобы его не застали врасплох, ведь она так и не смогла предупредить любимого о смертельной опасности.
С развевающимися знаменами отряд вступил на узкую тропу, которая вела вверх по склону холма. Далеко впереди во главе войска горделиво реяло знамя со свернувшейся в клубок змеей. Прохладный ветерок лениво шевелил складки тяжелого шелка, так что казалось, гадина мирно греется на солнце. Отряд сэра Ральфа двигался в самой середине войска Мортимера.
До вершины оставалось еще не меньше половины пути, когда впереди раздался крик. Один из воинов, заметив какое-то движение в лесу, поспешил поднять тревогу-Войско рассыпалось по холму, укрывшись среди редких кустов. Внезапно небо нахмурилось, будто перед грозой, и, не успели они опомниться, как целый дождь стрел посыпался на припавших к земле англичан.
Как и подозревала Джессамин, войско Глендовера поджидало их на вершине холма. И сейчас вокруг разверзся ад, со всех сторон сыпались стрелы.
Прорвавшись к Джессамин, сэр Ральф схватил за поводья ее коня и увлек девушку в сторону. На правом фланге англичан он углядел небольшую рощицу и там оставил ее, рассчитывая, что здесь она будет в относительной безопасности. За ними бросилась верная Тэнси, а также остальные женщины, которых было немало среди английского войска. Отчаянно визжавшая толпа обезумевших от ужаса женщин, спотыкаясь, падая и снова вскакивая на ноги, мчалась вперед, спеша укрыться от смертоносного ливня стрел.
Джессамин, которая уже успела спрятаться в чаще деревьев, теперь с тревогой следила за ними, надеясь, что несчастным удастся спастись. Вокруг царила паника. Англичане были застигнуты врасплох, и пока воины пытались построиться, чтобы отразить нападение, пока командиры метались взад и вперед, выкрикивая приказы и пытаясь навести хоть какой-то порядок, гибельный дождь стрел накрыл англичан и крики их потонули в отчаянных воплях и стонах раненых. Каждая из сотен стрел нашла свою жертву, и на глазах потрясенной Джессамин люди и лошади десятками валились на землю, будто срезанные снопы. За ее спиной молилась и всхлипывала Тэнси. К ней присоединились другие женщины, и вскоре целый хор дрожащих женских голосов уже молил Господа о спасении.
Вдруг лавина всадников хлынула вниз по склону холма. Это валлийцы с торжествующими криками преследовали убегавших врагов. Джессамин видела, как командиры Мортимера угрозами и криками пытались заставить своих измученных воинов встретить врагов лицом к лицу, как крошечные человеческие фигурки в отчаянии метались и падали, скатываясь вниз по пологому склону. И все это время валлийцы не переставали выпускать стрелу за стрелой. Когда же наконец оба войска сошлись грудь с грудью, Джессамин зажала уши руками. Ей показалось, что барабанные перепонки не выдержат тех леденящих душу криков, с которыми войско Глендовера накинулось на павших духом англичан. В воздухе было тесно от реявших над головами бесчисленных знамен, и в этой мешанине девушка вдруг потеряла из виду серебряную змею Уорренов, хотя и ни минуты не сомневалась, что сэр Ральф там, в гуще сражающихся. Вокруг нее рыдали и молились женщины, в ужасе ломая руки, — несчастные ничуть не сомневались, что, победив, валлийцы, как дикие звери, накинутся на них, убивая и насилуя. И пока вокруг лилась кровь и кипела битва, пока звенели яростные вопли сражающихся и хрипло стонали раненые, женщины, сбившись в кучку, жалобно причитали под присмотром десятка взбешенных солдат, которые готовы были сами перерезать им горло, лишь бы ринуться в бой.
Легковооруженные валлийцы с проворством змей ускользали от закованных в доспехи англичан, то появляясь, то исчезая среди камней. Изнемогавшие под тяжестью брони англичане еще пытались вскарабкаться вверх по роковому склону, бешено понукая усталых коней, но все было напрасно. Раз за разом валлийцы отбрасывали их назад. Везде громоздились горы трупов, за которыми порой не было видно живых. У подножия холма выросла целая стена повалившихся лошадей и сраженных воинов. Она все росла, и Джессамин с ужасом видела, как воины волна за волной катятся вниз. В панике, стараясь спастись, никто уже не смотрел под ноги, и раненых затаптывали насмерть, прежде чем они успевали взмолиться о пощаде. Мортимер понял свою ошибку, но — увы! — было слишком поздно. Теперь было понятно, почему им ни разу так и не удалось увидеть валлийцев. Скрываясь в чаще деревьев, те все время шли за ними по пятам, ни на мгновение не выпуская англичан из виду.
Джессамин видела, как там, вдалеке, сэр Ральф сражается с яростью попавшего в засаду дикого зверя, бешено прорубая себе дорогу сквозь ряды валлийцев. Люди вокруг него валились на землю, словно колосья пшеницы под серпом, а он был как будто неуязвим для стрел и мечей. Забыв обо всем, кроме заветной цели, он бешено рвался вперед. Но даже в гуще боя, отражая свистевшие над головой удары, сэр Ральф все время оглядывался по сторонам в поисках стяга с желтыми и голубыми цветами — проклятой эмблемой Ллиса! Он знал, кто сражается под этим знаменем. Найдя его, он найдет и своего врага!
И вот в тот самый момент, когда он устало сдвинул назад шлем, чтобы вытереть пот, застилавший ему глаза, и бросил взгляд на восток, где еще только поднималось солнце, перед его глазами мелькнуло усеянное желто-голубыми цветами знамя. До него было рукой подать. Из груди сэра Ральфа вырвалось торжествующее рычание. Он рывком опустил тяжелое забрало и махнул рукой своим людям, приказывая следовать за ним.
— Слава Господу, мы наконец нашли его!
Рис и его люди сражались в стороне от лучников. Его отряд сдерживал натиск англичан. Валлийцы стояли насмерть, солдаты Мортимера шли на приступ, где их встречал убийственный ливень стрел. Всякий раз, когда от метко пущенной стрелы кто-либо из недругов срывался с высоты, валлийцы радостно вскрикивали. Англичане кубарем скатывались вниз, и счастлив был тот, кто оказывался у подножия, миновав острые отроги скал и не попав под копыта обезумевших лошадей.
Рис сражался пешим. Вокруг него громоздились тела поверженных англичан. Меч его был красным от крови, да и сам он был покрыт кровью с головы до пят. По лицу струился пот, застилая глаза и разъедая потрескавшиеся губы. Рис то и дело отирал его рукавом, размазывая кровь по лицу. Как и многие другие из его соотечественников, он сражался без шлема, поскольку жаркое солнце жгло уже немилосердно.
Окинув рассеянным взглядом сражавшихся, Рис наблюдал, как по направлению к ним движется по склону толпа англичан. Вдруг ему бросилось в глаза, что от общей массы отделился большой отряд всадников и пошел на приступ, обходя валлийцев справа. Взгляд Риса упал на развевавшееся знамя, и дыхание его пресеклось — на голубом шелке под яркими лучами солнца ослепительно сверкала кольцами свернувшаяся в клубок змея. И он, глядя сверху вниз на отвратительную гадину Кэйтерс-Хилла, чувствовал, что его захлестнула волна торжества.
Молниеносно надвинув на голову шлем, Рис скомандовал своим людям вскочить в седло и следовать за ним. Сам он, птицей взлетев на спину коня, как сумасшедший ринулся вниз, к подножию холма, не обращая внимания на стрелы, которые со свистом рассекали воздух над его головой. Он прокладывал себе путь вперед, ничего не видя, кроме ненавистного знамени соперника, вне себя от ярости и гнева при мысли о том, что англичанин мог сделать с Джессамин.
Конь его вихрем несся вперед по тропинке, которая резко шла под уклон. Рис круто повернул, и вдруг двое соперников оказались лицом к лицу. Из их груди одновременно вырвался крик, казалось, оба они горят одним и тем же желанием.
Остановив своих воинов, англичанин и валлиец обнажили мечи.
Они стояли лицом к лицу на плоской площадке у подножия холма, не сводя друг с друга пылающих ненавистью глаз, — два смертельных врага, сошедшихся в поединке, которого они оба так долго ждали.
— Будь ты проклят, валлиец, за все то зло, что причинил мне! — зарычал Ральф Уоррен, описывая мечом широкие круги над головой.
— И ты будь проклят, Уоррен, — пусть будет трижды проклято твое черное сердце! Ты заплатишь мне сегодня за любую обиду, причиненную Джессамин Дакре! — воскликнул в ответ Рис.
Поднявшись на дыбы, их боевые кони бешено грызлись между собой, пока всадники с яростью наносили удар за ударом. Звенели и жалобно стонали мечи, в разные стороны сыпались искры, но силы соперников были равны. Рис возблагодарил судьбу за то, что позаботился надеть шлем. Уже несколько раз тяжелый меч сэра Ральфа опускался ему на голову. Не будь на нем шлема, череп валлийца уже давно был бы разрублен надвое. Да и сейчас голова у него гудела, словно медный колокол.
Сняв с седла тяжелую булаву, сэр Ральф раскрутил ее над головой и метнул в Риса, надеясь выбить его из седла; Валлийцу с трудом удалось уклониться в сторону, на этот раз его спасли резвость лошади и изумительное искусство, с которым он управлял ею. Развернувшись, он, в свою очередь, нанес сопернику страшный удар палашом, разрубив латы. Острие проникло под мышку, разрезав кожаный ремень, которым крепились доспехи, и стальной нагрудник с грохотом свалился на землю.
Воины, с тревогой следившие за поединком, поняли, что лорду угрожает смертельная опасность, и ринулись на подмогу. С яростными криками «За Уоррена!» они вихрем помчались вперед.
Краем глаза Рис успел заметить лавину всадников, которые неслись к нему, и услышал их крики. Его люди в ту же секунду кинулись на подмогу, и закипел бой. Со страшным грохотом англичане и валлийцы сшиблись, точно снежные лавины.
Засверкали мечи, с грохотом скрестились копья. Тут и там раненые со стоном валились на землю, с пронзительным ржанием уносились прочь испуганные лошади. С холма вниз, завидев схватку, поспешили свежие силы валлийцев, и бой закипел с новой силой.
Уловив момент, когда его противник отклонился в сторону, сэр Ральф наклонил голову и, словно раненый бык, устремился в образовавшуюся брешь. Но Рис был начеку. Рывком натянув поводья, он заставил своего коня подняться на дыбы и сделать резкий поворот. Пришпорив его, валлиец кинулся в погоню за английским рыцарем. Его люди, которые к тому времени перебили немало англичан, ринулись вслед за ним бешеным галопом. Прогремел боевой клич валлийцев, и отряд помчался в погоню. Предвкушая победу, они неслись за врагом, и ярость схватки горячила им кровь.
Ральф Уоррен галопом летел туда, где в рощице неподалеку укрывалась Джессамин, Сейчас он уже не думал о том, как спастись. Только отчаянное желание завладеть ею, пока еще валлиец не увидел девушку, заставляло его бешено пришпоривать измученного коня, но, к его ужасу, валлийцы висели у него па хвосте.
Легковооруженные всадники летели как вихрь. Он и не ожидал от них такого мастерства. Валлийцы неумолимо приближались. Кони их, будто птицы, летели вперед, легко перепрыгивая через груды камней. Конец погони был предрешен заранее.
Скрипнув зубами, он круто повернул коня и поскакал в другую сторону, думая лишь о том, как бы спастись. Сэр Ральф несся вниз по склону холма, молясь про себя о том, чтобы у измученной лошади хватило сил хотя бы для того, чтобы добраться до равнины.
Внезапно Рису преградил дорогу отряд воинов, с триумфом волочивших по земле поверженные знамена Мортимера. Пришлось дожидаться, пока они присоединятся к его отряду, и немало драгоценного времени было потеряно, прежде чем он смог снова кинуться в погоню. Но к тому времени сэра Ральфа и след простыл.
Застонав от отчаяния, Рис придержал покрытого пеной коня и медленно поехал к подножию холма. Его лошадь, привыкшая к горам, осторожно пробиралась вперед. Вслед за Рисом ехали его люди. Когда они оказались внизу, нигде не было и следа Ральфа Уоррена. Их враг исчез, словно растворился в воздухе.
Осмотревшись вокруг, Рис собрал воинов вокруг себя и вновь повел их туда, где все еще яростно кипела битва. Но ему не давала покоя одна мысль: почему сэр Ральф так упорно рвался к небольшой роще у подножия холма? Только смертельная угроза заставила его изменить свои планы. Первая мысль, что пришла ему в голову — не скрывается ли в рощице кто-то из сторонников англичан, — исчезла без следа, как только его воины окружили кучку деревьев. Валлийцы приближались осторожно, сдерживая рвавшихся в бой коней, но вместо летящих навстречу стрел и вооруженных воинов их встретили только отчаянные вопли до смерти перепуганных женщин. При их приближении несчастные распростерлись на земле, вопя от ужаса и умоляя пощадить их жизнь. И хотя время было суровое и никто не осудил бы воинов, которые в пылу битвы воспользовались бы беспомощными женщинами, к тому же принадлежащими поверженному врагу, но об этом не могло быть и речи — Рис всегда держал в узде своих воинов, и они привыкли беспрекословно повиноваться командиру, зная его суровый нрав и тяжелую руку. Он сильно отличался от других сподвижников Глендовера, которые, проходя через разоренные селения, не мешали своим солдатам брать то, что им было по вкусу. Впрочем, Рису было прекрасно известно, что многие в его отряде были этим весьма недовольны. Однако страх перед неотвратимой и скорой расправой удерживал их от бесчинств.
Вопящих и рыдающих женщин согнали на открытое место. Подъехав к ним, Рис громко прокричал по-английски, что ни одной из них не причинят вреда. Дюжина охранявших их солдат после недолгого сопротивления предпочла сложить оружие.
Укрывшись за стволом столетнего дуба, Джессамин внимательно наблюдала за этой сценой, держась подальше от остальных. Она была слишком горда, чтобы молить о пощаде. С первого взгляда она угадала валлийцев по их легким доспехам и косматым крепким лошадкам. В округе ходило немало слухов о том, что валлийцы всегда милосердны к поверженным врагам. Говорили, что те сильно отличаются от англичан, которые были известны своей жестокостью. Высоко подняв голову, она изо всех сил старалась удержать слезы, хотя от страха вся дрожала как осиновый лист. Когда валлийцы подъедут к ней, решила Джессамин, она попросит отвести ее к Рису, Может быть, это заставит их понять, что она находится под его особым покровительством, и они отнесутся к ней с подобающим уважением. Странно, но она не видела их знамени. Этот отряд как по волшебству появился перед ее глазами, преследуя по пятам убегавшего человека. Из своего укрытия она с волнением следила за боем, но была слишком далеко, чтобы разглядеть его участников.
Один из всадников отделился от остальных, и Джессамин догадалась, что это скорее всего их командир. Уверенно выпрямившись в седле, он ехал в се сторону, вероятно, заинтересовавшись тем, что она держится особняком. И по мере того как неумолимо приближался его огромный черный копь, сердце Джессамин колотилось все чаше, подсказывая ей то, во что она боялась поверить. Рис наконец-то нашел ее!
С криком радости Джессамин ринулась вперед. Кубарем скатившись с коня, она стремглав помчалась к нему, подобрав повыше юбки, чтобы не растянуться на земле.
Заметив бегущую к нему женщину, Рис растерянно заморгал, отказываясь поверить своим глазам. Но нет — это и вправду Джессамин! Он пришпорил коня и погнал его бешеным галопом. Подскакав поближе, он вихрем слетел на землю и, подхватив ее на руки, закружил с криком радости:
— Джессамин… любовь моя… что ты здесь делаешь?! Только теперь он понял, почему сэр Ральф Уоррен так отчаянно гнал коня к этой роще. Он пытался похитить Джессамин. Так, значит, слухи о том, что сэр Ральф направился в Шрусбери, оказались правдой. Когда он по дороге на юг заехал в Морфа Бэч, крестьяне рассказали ему, что английский лорд похитил их госпожу и увез куда-то против ее воли.
— Рис… о Господи, Рис, я не могу поверить, что это ты! — бормотала она, и слезы радости ручьем текли по ее лицу. — Наконец-то небо услышало мои молитвы!
— Пойдем, любовь моя, я отведу тебя в безопасное место.
Джессамин отвязала поводья Мерлина, и Рис помог ей сесть в седло. Испуганная Тэнси украдкой разглядывала его, ломая голову над тем, уж не он ли и есть тот самый таинственный возлюбленный леди Джессамин, о котором ее госпожа рассказывала ей день и ночь.
— Со мной еще Тэнси… можно она останется? — спросила Джессамин.
Рис разрешил ей взять служанку, но остальным женщинам велел поскорее отправляться восвояси, напомнив своим людям о том, чтобы не и думать не смели воспользоваться их беспомощностью. Меньше всего на свете ему хотелось бы оказаться перед толпой перепуганных и рыдающих женщин, те только связали бы его по рукам и ногам. Теперь, когда он наконец нашел свою Джессамин, он мечтал только о том, как отвезет ее в Трейверон, где она будет в целости и сохранности.
Взяв с собой всего несколько человек, Рис приказал остальным присоединиться к Глендоверу и довершить начатое. А небольшой отряд обогнул рощу, выбравшись на каменистую тропу, которая вела круто вверх. Усталые лошади мерной рысцой принялись взбираться по узкой тропинке, которая огибала горы с другой стороны.
Вдалеке еще слышался шум битвы, по они уже знали, что английское войско разбито, основные силы англичан сброшены с холма и бегут прочь, преследуемые по пятам разъяренными валлийцами. Склоны холма были сплошь завалены мертвыми и умирающими. Чем выше взбирался маленький отряд, тем слабее доносились звуки боя. Здесь было тихо. Мирно щебетали над головой птицы, будто и не догадываясь о том, что неподалеку лилась кровь.
Вскоре они подъехали к крошечному, сложенному из грубо обтесанных камней домику. Тут Рис спешился и помог Джессамин сойти с коня. На порог, низко кланяясь и приветствуя их, вышла крестьянка с дочерью. На лицах их было написано удивление. Похоже, они никак не могли взять в толк, почему лорд Рис привез пленницу в их дом. Но стоило ему только сказать, кто для него эта леди и почему он хочет оставить ее в безопасном месте, на лицах обеих женщин расцвели улыбки и они согласно закивали. — Лидди Оуэн охотно позаботится о тебе, — уверил ее Рис, передавая Джессамин с рук па руки пожилой женщине. — А я вернусь еще до темноты, вот увидишь. С тобой и вправду все в порядке? Ты… ты не ранена? — встревожился он, похолодев от страха, когда вдруг какая-то ужасная мысль пришла ему в голову.
Джессамин догадалась, о чем он не решался спросить ее. Слава Богу, ей удалось избежать насилия, хотя и сейчас она содрогалась от ужаса, вспоминая, что ей пришлось пережить. Теперь она понимала, почему сэр Ральф так спешил: он боялся, что Рис ускользнет от его мести. Если бы не это, он неминуемо довершил бы начатое и ничто не спасло бы Джессамин. Но сейчас было не время и не место рассказывать об этом Рису. С нежностью сжав его ладонь, она старалась не смотреть на его залитую кровью одежду. Весь вид Риса говорил о том, что битва была ужасной.
— Теперь, когда мы снова вместе, я уже ничего не боюсь, — тихо прошептала она.
Слезы радости наполнили ее глаза, и они засияли, как звезды.
Он мягко улыбнулся и, склонившись к ней, осторожно коснулся поцелуем ее губ.
— Да хранит тебя Господь, любовь моя, — прошептал Рис. А потом резко повернулся и поспешил прочь.
