ЭПИЛОГ. Окстон, лето 1629 года

— Так я прощен? — допытывался герцог Гленкирк.

— Деверелл уговорил меня забыть прошлое, — отозвалась Индия.

— Но ты все еще сердишься на меня. О, Индия, пойми, хоть ты и дочь Роуэна Линдли, я растил и воспитывал тебя после его смерти. Я не делал различия между вами и Отем и, будь она на твоем месте, поступил бы точно так же. Прошу тебя, куколка, смягчи свой гнев. Я весь этот год места себе не находил, боясь, что ты возненавидела меня навсегда.

— Не окажись Деверелл бывшим деем Эль-Синута, я навеки распрощалась бы со своим сыном, — возразила Индия, — и поэтому не перестаю гадать, что сделал бы мой родной отец. Ты не доверял мне и был глух к моим мольбам. Неужели и он сделал бы то же самое? Конечно, все обошлось, но не будь когда-то Деверелл Кейнаном…

Она тяжело вздохнула.

— Верно, — кивнул герцог, — но моему внуку ничего не грозило. Флора Mop — добрая женщина и заботилась о Роуэне.

— Верно, — вмешалась подошедшая Жасмин. — Кроме того, Индия, ты разлучилась с сыном всего на пять с половиной месяцев. Перестань мучиться предположениями и радуйся настоящему.

Тяжесть, давившая на плечи Индии, неожиданно исчезла, особенно при виде сына, удиравшего от няни по садовой дорожке. Роуэн Ли, наследник графа, уродился крепким мальчуганом с темными волосами и сапфирово-синими глазами отца. Веселый и жизнерадостный, он в свои полтора года, разумеется, ничего не помнил о первых неделях жизни, проведенных в горной лачуге. Жасмин, как всегда, права. Слава Богу, худшего не произошло.

— Обещаешь никогда больше не сомневаться в своих детях, папа? — спросила она отчима.

— Клянусь! — истово заверил герцог, целуя руку дочери.

— Я напомню тебе эти слова, когда Отем вырастет и заневестится, — предупредила графиня Окстон. Младенец на ее руках нетерпеливо захныкал, и Индия дала ему другую грудь. — Адрианна такая жадная свинюшка, — пожаловалась она, с обожанием глядя на крошечную дочь.

— Зато так же прекрасна, как мама! — провозгласил Деверелл Ли, улыбаясь теще. — По-моему, Жасмин, наша внучка унаследовала бирюзовые глаза бабушки, и хотя все уверяют, что глазки у новорожденных меняют цвет, этот необыкновенный оттенок я всегда распознаю.

Он нежно коснулся крохотной головки дочери.

— Будем надеяться, что жизнь ей выпадет куда спокойнее моей, — тихо обронила герцогиня.

— У праправнучки Скай О'Малли? — усмехнулся Джеймс. — Ни за что не поверю, мадам! Страсть к приключениям бурлит в крови у женщин этого рода. Один Господь знает, какие опасности и авантюры ждут впереди эту крошку.

— А вдруг она станет второй тетей Уиллоу? — испуганно прошептала Индия, но, заметив веселые искорки в глазах мужа, пробормотала под дружный смех родителей:

— Ты прав, папа. Конечно, прав. Только не праправнучка знаменитой Скай О'Малли!