Глава 38
Виной всему была похоть, но для Колина это не было оправданием. Любовь и честь внутри его бились до последнего, едва не затопив его, выплеснувшись из сердца.
«Завтра я уйду. Навсегда.
Это решено!
Нет, постойте.
Я не могу!
Не сейчас, не от этой женщины!»
Но, наконец, Пруденс была в его объятиях. Он прижал к себе ее мягкое обнаженное тело, закружил ее, и вместе они упали на диван.
Пруденс ахнула, оказавшись прижатой его весом к твердой поверхности дивана. Она была нага и чувствовала все складки его одежды уязвимой кожей. Но, как ни странно, это даже возбуждало ее. Холодные медные пуговицы царапали кожу, а грубая ткань жилетки терла соски, отчего они набухали.
Его член упирался через ткань в ее лоно, и он был в западне, а она была свободна. Она шевельнулась под ним, Колин прорычал в ответ и уткнулся лицом ей в шею. Его руки были вездесущи, снуя по ее голому телу, сжимая, поглаживая. Его губы целовали ее шею, грудь, сосали соски.
«О да, продолжай!»
Колин был горяч, он буквально пригвоздил Пруденс к дивану.
Он скользнул рукой вниз, к ее бедру и прижал ее к своему бедру. Она обвила его руками и прижалась к нему. Он не контролировал себя, подчинившись животным инстинктам, которые словно вырвались из клетки.
Только на одну ночь.
Он нашел ее запястья, взял их и завел ей за голову.
— О Боже мой, Пруденс… — Какой-то момент он лежал, уткнувшись в ее шею, тяжело дыша: Он пытался взять себя в руки.
Вдруг она потерлась об него своими бедрами. Он застонал, не отпустил ее, но и не стал продолжать ласки.
Когда он, наконец, поднял голову, она побоялась встретиться с ним взглядом. Если теперь он откажет ей…
— Пруденс, — прошептал он, его голос был мучительно мягким. — Это невозможно, я не могу заняться с тобой любовью здесь, на этом диване.
Битва закончилась. Она проиграла. Поджав губы, сдерживая слезы, она кивнула:
— Я понимаю. Извини.
— Так, может быть, ты разденешь меня, и мы доберемся до постели?
Что? Она подняла на него взгляд. Его зеленые глаза были наполнены нежностью и желанием. В уголках рта притаилась улыбка.
В ответ она умело дернула его галстук.
— Сэр Колин, в театре я славилась тем, что раздевала актеров быстрее всех. — На диван полетел его сюртук. — Я могу переодеть человека в считанные минуты. — Через комнату вслед за сюртуком полетела и рубашка, он остался в одних брюках и ботинках.
Теплые руки поймали ее запястья. Его глаза расширились от удивления.
— Актеров? Ты раздевала мужчин?
Она одарила его дерзкой улыбкой.
— Это жизнь.
Он откинул ее на диванную подушку, так что теперь мог видеть все ее тело.
— Ну, моя шалунья, как бы я ни ценил твое участие, дальше я справлюсь сам.
Он запустил руки в ее рыжие волосы и растрепал их, потом поцеловал ее так нежно, что в ее глазах появились слезы.
— Если я отпущу тебя, ты подождешь пару минут?
Она кивнула, к горлу подступил комок. Этот человек, этот удивительный, нежный, сильный мужчина был ее. Правда, только на одну ночь. Его первого она полюбила, он будет первым, кому она отдастся.
Обнаженный по пояс, он пересек комнату. Он взял две подушки и покрывало с кровати и соорудил из них шикарную постель перед камином. Потом нырнул рукой в свой саквояж и что-то оттуда достал. Скинул ботинки и брюки.
Он выпрямился, подошел к ней и, улыбнувшись, обнял.
Пруденс не двигалась. Она не могла говорить. Она и раньше видела его обнаженным, но между тем разом и сегодняшней ночью была большая разница!
Широкие плечи и узкие бедра. Мускулистая грудь, кубики мышц на животе, крепкие ягодицы, длинные сильные ноги — Пруденс чуть язык не проглотила!
И еще его… член. Тогда, в саду, она лишь мельком взглянула на него. Он был таким странным, и толстым, и красивым, и жестким… он ждал ее, хотел ее. Между ног она почувствовала жар.
Он указал на покрывало на полу, она смущенно сделала шаг и легла на самодельную постель. Он неспеша заключил ее в объятия. Его член уткнулся в ее живот. Почувствовав это осторожное прикосновение, она крепче прижалась к нему.
Он вложил что-то в ее руку.
— Что это? — прошептала она. Под ее пальцами шелестела вощеная бумага. Она раскрыла странный кулек и обнаружила там полупрозрачное вещество. Один конец был открытым, другой — завязан в тугой крошечный узелок.
— Это такое приспособление, чтобы удерживать сперму. Оно нужно для того, чтобы ты не забеременела.
Она моргнула.
— Ты всегда носишь его с собой?
Он пожал плечами, немного смутившись:
— Когда появилась Мелоди, я подумал, что был очень самонадеянным и самовлюбленным. И решил, что впредь надо проявлять большую осторожность.
Пруденс посмотрела на ладонь. Это для ее же пользы, чтобы она не понесла незаконнорожденного ребенка.
Его ребенка, зеленоглазого и задумчивого, но всегда готового улыбнуться.
«Не для тебя».
«Нет. И я знаю это».
«Это полезная штука. Скажи спасибо».
Она подняла глаза и улыбнулась:
— Как же мне использовать его?
Он показал ей, что его надевают словно носок.
Он положил руки ей на спину и прижал ее к себе. В комнате было тепло, но она задрожала, когда почувствовала, как его член прижался к ней. Они стояли лицом друг к другу, ее руки ласкали его шею, он прижался к ней и поцеловал.
— Спасибо, — прошептала она до того, как их губы встретились.
Никогда еще они не целовались так, губы их были мягкими и нежными, языки горячими, а руки настойчивыми. Это была их ночь. И она останется их навсегда.
Растворившись в его поцелуях, в его обещаниях, Пруденс едва заметила, как оказалась лежащей на покрывале. Он уложил ее перед собой и придвинул поближе к камину.
— Раздвинь ноги, — мягко приказал он.
Она развела бедра и почувствовала его большой и жесткий член, который уперся в ее чувствительный маленький бугорок.
Он положил свои большие руки на ее бедра и придвинул ее к себе. Скользнув над ней, он вновь прикоснулся своим членом к ее бугорку, потом отодвинулся и вновь все повторил. Она задохнулась от удовольствия.
Наслаждение. Горячее, мокрое, скользкое наслаждение.
Он начал водить пальцем по ее нежной плоти. Она задрожала, но он был очень осторожен и искусен.
Он делал это вновь и вновь, заставляя ее извиваться под ним и упираться руками в его мускулистую грудь.
Она закричала, запрокинула голову, испытывая острый оргазм.
Он схватил ее за бедра и резко вошел в нее.
Она закричала от боли.
— Прости меня. — Он быстро прижал ее, дрожащую, к своей груди. — Прости меня, любимая, все хорошо. — Он убрал с ее лица волосы, взволнованно вглядываясь в ее удивленные глаза. — Дыши глубже. Это надо было сделать быстро, пока ты была расслаблена.
Она сморгнула слезы, легла, он все еще был в ней. Она почувствовала жар, а потом боль.
Она посмотрела на него и увидела, как он волнуется за нее.
— Не хочу больше делать это.
Желваки на его скулах заиграли, но он кивнул:
— Это твой выбор.
Он был так добр. Мог ли быть другой мужчина таким сильным, храбрым и вдобавок ко всему еще и таким нежным?
— Прости меня, — прошептала она. — Давай продолжим.
— Хорошо. — В его зеленых глазах вспыхивали отблески огня. — Но если ты решишь остановиться, можешь сделать это в любой момент.
Она покорно кивнула. Предвидя боль, она медленно начала двигаться под ним.
Удовольствие. Она распахнула глаза и удивленно посмотрела на него.
Он усмехнулся, его глаза заблестели.
— Неужели я забыл тебе сказать, что больно будет лишь один раз?
Большие руки исследовали ее тело, ласкали талию, грудь, гладили по волосам. Он пристально посмотрел ей в глаза, в его взгляде она увидела гордость и любовь.
— Давай, моя шалунья, — прошептал он.
Он застонал от удовольствия, мышцы на его груди и спине напряглись, сделав его тело еще рельефнее. Когда пришел момент, она задрожала, откинула голову, выкрикивая его имя, и испытала бурный оргазм.
Когда она наконец пришла в себя, то подняла голову и мягко поцеловала его.
— А теперь я хочу доставить удовольствие тебе.
Он вздрогнул, понимая, что если она будет продолжать, он потеряет над собой контроль.
— Нет, мы не должны. Тебе пока нельзя…
Она скользнула руками по его большому телу, чувствуя его вибрацию.
— Я хочу тебя.
— Я… не думаю, что смогу сдерживать себя. Я не хочу причинить тебе боль.
Она даже не слушала его.
С гортанным рыком он повалил ее, прижал своим телом и глубоко вошел. Она застонала, ее красивый, замечательный, нежный мужчина входил в нее снова и снова, высвобождая свои животные инстинкты. Он поднял ее ноги, чтобы она смогла обхватить ими его бедра, полностью открыв ее для своего вторжения, и продолжил заниматься с ней любовью, чувствуя ее горячее, непреодолимое желание. Ей было немного больно, но его бурная страсть накрывала ее с головой, так что теперь она уже не могла отказаться от его напористых и сильных движений.
Затем он, издав звериный рык, задрожал всем телом, схватил ее так крепко, что у нее перехватило дыхание, и она почувствовала, как его член отчаянно пульсирует внутри ее.
Когда все закончилось, как тогда, в саду, он вышел из нее. Он поцеловал ее в шею и прошептал что-то успокоительное.
Она хотела его. И ее желание исполнилось!
