Глава 31
Колин лежал на полу и смотрел на Пруденс.
— Теперь я знаю, что чувствует Горди Ева.
— Горди Ева, — пробормотала Пруденс, пытаясь поднять Колина. — Очень остроумно — вспомнить ее в такой нелепой ситуации.
«Не смотреть. Не смотреть туда».
— Нелепой? Быть захваченным торговцами опиумом, по-вашему, нелепость?
— Если бы вы остались вместе с нами, где вы и должны были быть, то ваши дорожки с наркоторговцами никогда бы не пересеклись.
Он покачал головой. Движение получилось каким-то неуверенным.
— Это было неизбежно, вы ведь понимаете. Все любовники Шанталь, так или иначе, приняли в этом участие.
Чертова Шанталь!
— Это не женщина, а тридцать три несчастья на колесах.
— На весело крутящихся колесах, несущих на себе экипаж, а в нем и блистательную женщину, — мечтательно протянул Колин.
Хорошо, пусть Шанталь — блистательная. Яркая игрушка, которая очаровывает мужчин по всей Англии.
— От вас отвратительно пахнет.
— Большую часть я уже с себя стер.
Пруденс посмотрела на безнадежно испорченные лучшие полотенца Оливии.
— Вижу.
Он пожал плечами:
— Есть ли смысл принимать ванну, если вода грязная?
— А вы не могли поменять ее в процессе?
Он мечтательно закатил глаза:
— Вы невероятно очаровательны. Даже когда злитесь на меня… — Он засмеялся. — Нет, особенно когда вы злитесь на меня…
Ее сердце забилось быстрее.
«Вы очаровательны…»
«Я желаю вас».
— Сейчас не самое подходящее время, сэр. — Взяв за руки, она помогла ему подняться. Полотенце, что он обмотал вокруг талии, окончательно соскользнуло вниз. Он хотел, было поймать его, но оно упало на пол. — Ой! — Он смущенно усмехнулся.
«Я не буду смотреть вниз. Ни за что в жизни».
Она все же посмотрела туда и резко отвела взгляд. Ее ладони вспотели… и это еще не все.
— О, мой…
«Надеюсь, он ничего не заметил».
К счастью, Колин был еще не в том состоянии, чтобы замечать всякие тонкости. Когда с ее помощью он наконец поднялся, она поняла, что старое, тонкое платье не скрывает ее напрягшихся сосков.
В следующий раз она хорошенько подумает, что надеть перед встречей с ним.
Скрестив на груди руки, она отошла от ванны, он же прикрыл глаза и со вздохом навалился на спинку.
А еще она подумает, что надевать под платье.
— Сэр Колин! — Подойдя к нему, она опустила обе руки в воду и потрясла его за плечи. — Проснитесь!
Он вздрогнул, моргая и неуклюже пытаясь оттолкнуть ее.
— Я в порядке. В полном порядке. Впрочем, это довольно занятно… Каждый раз, когда я закрываю глаза…
Пруденс тяжело вздохнула.
— Думаю, мне лучше остаться с вами.
Он улыбнулся ей:
— Отлично. Мне нравится, когда вы рядом. — Он бросил счастливый и плотоядный взгляд на ее грудь. — Особенно когда вы вымокли.
— О, умоляю вас! — воскликнула она, схватив полотенце, которое он скинул, и прикрыла им плечи, будто шалью, спрятав под ним грудь, выпиравшую сквозь намокшую ткань.
Он изогнул бровь.
— Какая досада. Такая замечательная пара…
Она бросила мочалку в воду, обрызгав ему лицо.
— Самое время отмыться как следует.
Он честно старался, но чуть было не уснул на середине процесса. Наконец Пруденс это надоело.
— Подайте мне это. — Она встала на колени возле ванны и взяла из его рук мочалку. — А где кусок мыла?
Он невинно моргнул.
— Я выронил его.
Она посмотрела на пол.
— Тогда найдите.
Он хихикнул и, пошарив руками по дну ванны, нашел мыло и подал ей.
Она прикусила губу. Над ним впору было только посмеяться. Она намылила мочалку.
— Наклонитесь вперед.
Пожалуй, его плечи вполне безопасное место. Если, конечно, не учитывать, какие чувства она испытывала к его широкой, мускулистой спине. Если не учитывать тот факт, что руками она гладила его спину столь же усердно, как и мочалкой, стирая черные пятна грязи.
Он молча сидел, опустив руки по швам, наклонив голову, подчиняясь ее движениям. В ванной комнате не было ни звука, кроме всплеска воды и их дыхания.
Во рту у Пруденс пересохло, а тело ее начало дрожать какой-то незнакомой дрожью, незнакомой до встречи с этим мужчиной. Теперь, казалось, она всегда приходила в возбуждение, если он находился с ней в одной комнате.
Ее тело напряглось, она невольно крепко сжала бедра. Такое странное состояние, словно ее чувства, о которых она и не подозревала, пробудились, и что теперь ей делать со всем этим… желанием?
Она с трудом сглотнула и наклонилась вперед, с усилием оттирая его мочалкой.
— Мне надо вымыть ваши волосы. — Что это с ее голосом? Он стал вдруг хриплым и дрожащим. — Выпрямитесь и наклоните голову назад.
Когда он поднял голову, выражение его зеленых глаз заставило ее отвести взгляд.
— Закройте глаза, — приказала она, взяла оловянный кувшин и зачерпнула им воду. Одной рукой она лила воду из кувшина, а другой закрывала его глаза. Потом она намылила руки и начала тереть мыльной пеной его густые волосы.
Пена становилась черной, а волосы постепенно светлели. Она прополоскала ему волосы и вновь намылила голову. Она делала все медленно потому, что надо было вымыть весь песок… и еще потому, что ей нравилось пропускать его волосы сквозь свои пальцы. Она хотела попробовать это с того самого момента, когда увидела его с Мелоди на руках на сцене в Брайтоне. Он походил на золоченого бога, если не считать, что был он из плоти и крови.
Он предложил ей то, чего она хотела, и выполнил свое обещание.
Так почему же ей хочется большего? Почему бы ей просто не взять деньги и приглядывать за его ребенком, а потом уйти?
«Я не хочу расставаться с ним».
«Тебе нужно рассказать ему всю правду».
«Но он не поймет, для чего я лгала».
«Тебе нужно довериться ему».
Она сполоснула волосы еще раз и села.
— Со всем остальным вы справитесь сами?
«Я не могу оставаться здесь дольше, не могу сидеть здесь в такой интимной обстановке и быть при этом его служанкой».
«Так расскажи все. Доверься ему».
Колин открыл глаза и провел мокрыми руками по своим волосам.
— Я чистый. Как же это замечательно! — Он улыбнулся ей, улыбка вышла немного кривой. — Вы спасли меня.
— Не волнуйтесь, папаша, этого больше не случится, — нахально отчеканила она.
Он потянулся и взял ее за руку.
— Пруденс, я имею в виду… вы спасли мне жизнь. — Он моргнул, потряс головой, стараясь сфокусировать взгляд. — Прошлой ночью в гостинице, по дороге сюда, в Брайтоне, — язык его заплетался, но он все равно продолжал говорить, — вы спасали меня. Снова и снова. Почему вы делали это?
Его рука, держащая ее руку, была большой и горячей. Она смотрела на нее, потому что не хотела встречаться с ним взглядом.
— Потому что вы заплатили мне, мистер.
— С каких это пор можно купить за монеты храброе сердце?
«Когда никто не хочет взять его даже задаром»
Она пыталась незаметно выдернуть свою руку из его руки. Но он лишь крепче сжал ее.
— Почему вы не расскажете мне все, Пруденс? Что за секреты вы храните? Что скрывают ваши невероятные глаза? Она подняла голову, ее взгляд метнулся к нему.
— Вы мастак говорить, сэр Колин.
Он моргнул.
— Сэр Колин? Точно!
— Вы никогда не упоминали об этом.
Он пожал плечами:
— Это не так уж важно. Да я и сам еще не привык толком.
— Но вас посвятили в рыцари. Сам принц-регент.
Он кивнул:
— Да, принц. С мечом и всем прочим. Вообще все это очень странно происходит.
— Так вы сэр Колин, а Мелоди — леди Мелоди?
Он быстро моргнул.
— Так-то да. Не так уж важно, кто на самом деле ее отец, она должна быть леди Мелоди, не так ли?
Пруденс прищурилась.
— Так вы ее отец?
— Думаю, да. — Он поднял брови и улыбнулся. — С этим тоже еще не свыкся.
«Няня Прюит принесла меня в «Браунс» чтобы отдать папе».
— Так вы недавно обнаружили, что у вас есть ребенок? Он кивнул несколько раз.
Пруденс колебалась. Казалось, она могла спросить его о чем угодно, и он расскажет ей правду. Это безрассудно и здорово, но ей следует поостеречься. Если она узнает слишком много, то навлечет на себя опасность.
Но кое-что она должна знать.
— Кто мать Мелоди?
«Не говори. Нет, лучше не говори».
— Шанталь. Мать Мелоди — Шанталь. — Он покачал головой. — Во всяком случае… мне надо… мне нужно найти Шанталь. — Он смотрел ей в глаза, стараясь сфокусировать взгляд. — Вы понимаете, почему мне так важно найти ее?
Пруденс медленно кивнула.
— Спросить насчет Мелоди.
— Да. И жениться на ней.
Пруденс отпрянула.
— Вы что, хотите использовать Мелоди, чтобы Шанталь вышла за вас замуж?
— Да, — моргнул он. — То есть… там все сложнее. Вы что, не видите? Мне нужна Шанталь!
Пруденс холодно ответила:
— Все очень просто. Вы сходите по ней с ума.
— Да нет, больше не схожу. Теперь я вижу, что она не такая женщина… не такая, как я о ней думал.
— Тогда почему?
Он разочарованно уронил голову.
— Я не могу… слова не идут на ум. — От его ярко-зеленых глаз у нее перехватило дыхание.
— Мелоди… она… незаконнорожденная. — Он произнес это слово, словно оно далось ему с большим трудом. — Я могу исправить это. Могу сделать ее частью высшего общества, сделать ее своей по закону…
О Боже! Сердце Пруденс екнуло, когда туман начал рассеиваться.
— Вы можете узаконить ее рождение, если женитесь на Шанталь.
— Я должен. Я должен жениться на Шанталь.
Вот оно что. Ведь это было очевидно с самого начала. Его поездка, его страстное желание найти женщину, которую он когда-то любил, — это все для того, чтобы спасти Мелоди от жизни, полной насмешек и пренебрежения. Если Колин не сделает то, что задумал, не важно, насколько он влиятелен и насколько открыто станет называть себя ее отцом, тень незаконнорожденности будет преследовать эту малышку всю жизнь. Ей всегда придется оставаться на обочине и смотреть на все со стороны.
Сердце Пруденс сжалось. Нет, этого не должно случиться. Только не с храброй малышкой Мелоди, с ее страстью к кровожадным пиратским историям и ее маленькой тряпичной куклой.
И Колин, ставший отцом для Мелоди, теперь вынужден жениться на аморальной женщине, которая сделала его несчастным на всю оставшуюся жизнь, просто дав Мелоди такое будущее.
Он все еще смотрел на нее, безнадежно пытаясь сосредоточить свой рассеянный взгляд.
— Теперь вы понимаете?
Она кивнула, поскольку не доверяла словам.
«Я поняла, и еще я поняла, что ты никогда не будешь моим, а я влюбилась в тебя — раз и навсегда».
Нет, этого лучше сейчас не говорить.
А еще лучше не говорить этого никогда.
После того как она помогла Колину отмыться и уложила его, обнаженного, в постель, Пруденс неспешно спустилась по лестнице и нашла Оливию возле гостиной.
Пруденс устало улыбнулась своей новой подруге.
— Можешь остановиться на минутку?
— Рагг должен вернуться сегодня утром, и я не хочу, что бы он слишком сильно волновался. Он и так услышит достаточно сплетен, а если по приезде увидит беспорядок, то не сможет больше оставить на меня заведение.
Пруденс опустилась на стул.
— Но ты прибиралась всю ночь. Остановись на минутку. Оливия оглядела свои владения и осталась довольна.
— Как только Рагг сделает новые скамейки, все будет замечательно! — Она поставила стул и села рядом с Пруденс. — Когда я увидела, что они бросили тебя в подвал, я так заволновалась. Кто их знает, поднялась бы ты снова или нет.
Пруденс покачала головой:
— Все было не так уж плохо. Я не боюсь темноты.
— Тебе удалось избавиться от этой змеи — Гаффина! — пылко ругалась Оливия. — Ты здорово придумала! Как ты сообразила?
— Я была слишком напугана. — Как только начали спадать страх и ярость последних двадцати четырех часов, она почувствовала слабость во всех членах.
— Только вот что я скажу тебе, никакая ты не служанка.
Пруденс позволила сорваться с губ тяжелому вздоху.
— Нет, вовсе нет. Я вообще никто и звать никак. — Она вдруг уронила голову на скрещенные руки. Натруженные ладони погладили ее по плечам.
— Все уже закончилось, милая. Вы можете ехать дальше.
Пруденс шмыгнула носом.
— А как насчет следующего раза? Что, если в следующий раз я не смогу придумать ничего такого блестящего? Если случится что-нибудь ужасное с Эваном? Или с Мелоди? Или с Колином?
Люди умирают каждый день. Матери, отцы, дети и даже сильные мира сего. Иногда Пруденс казалось, что беды и несчастья поджидают за каждым углом, готовые унести людей, которых она любит.
Оливия усмехнулась:
— Да ничего с ними не случится. Все будет в порядке. Поди сюда. Мне надо кое-что тебе показать.
Оливия потащила ее на кухню, где у огня сидели дети. Эван гордо демонстрировал Мелоди порез на колене. Мелоди с восхищением и благоговением на круглом личике пристально рассматривала ранение.
Пруденс чуть не рассмеялась. С ними все в порядке. Какие же они красивые!
Они выжили этой ночью. А теперь ей надо вынести оставшееся путешествие с Колином.
Колин проснулся с неприятным привкусом во рту и синяками по всему телу. Все воспоминания стерлись из его памяти.
Банда Гаффина. Пруденс в опасности.
Часть прошлой ночи он помнил очень хорошо. Но то, что случилось после того, как его избили и накачали опиумом, помнил смутно, как будто сквозь туман и дым. Темнота подвала.
Пруденс под дождем. Пруденс, дрожащая от волны оргазма.
Нет, этого не могло быть. Это все наркотический сон. К сожалению.
Он него пахло, как от свиньи.
Он поднял одну руку и принюхался. Запах навоза почти выветрился, уступив место запаху мыла.
Руки Пруденс гладят мокрую кожу его обнаженного тела. Лиф платья намок, он видит, как напряглись ее соски. Нет, это ему тоже привиделось.
Потом была ванна, наполненная грязной водой, и груда мокрых полотенец.
Впрочем, может, и не привиделось.
Колин оделся, морщась от боли в израненном теле. Ребра ныли при каждом движении, но, кажется, ничего не сломано. Он придет в полный порядок через несколько дней. В целом он выпутался из передряги без серьезных потерь.
А это означает, что нет причин не возобновлять поиски Шанталь.
Он спустился вниз и обнаружил, что все вокруг выглядит так, словно ничего и не произошло. Как же долго он спал?
Почувствовав запах тушеного мяса, он толкнул дверь на кухню. У плиты, что-то помешивая, стояла Оливия, а Пруденс сидела за столом и чистила овощи. У камина Мелоди, посасывая ручку Горди Евы, завороженно смотрела, как Эван играет с каучуковым мячиком и пригоршней камней.
Блаженная сцена. Странно, но отчего-то Колину сделалось грустно.
Что же он будет делать с Пруденс? Она слишком хороша для положения, в котором оказалась, слишком умна, смела, чтобы всю свою жизнь провести в служанках, в ней есть благородство и характер, которые делали ее привлекательнее большинства женщин с красивым личиком.
Как, например, Шанталь. Наконец-то он убедился в ее порочности, но все равно доведет начатое до конца. Он должен докопаться до правды ради Мелоди.
Пруденс подняла взгляд и увидела его. Она улыбнулась ему несколько натянуто и печально, как будто знала что-то такое, отчего не могла улыбаться как раньше. «Как же мы попали в такую нелепую ситуацию?»
В самом деле…
Как ему сделать правильный выбор и при этом не потерять лучшего друга?
