Глава 6
Графиня Бергонци в гневе

Солнце только что взошло, когда Куин пробрался в малую столовую в напрасной надежде найти чашку кофе и при этом избежать общества обитателей дома. Последнее ему не удалось. Тетя Шарлотта опередила его и, трепыхаясь как птичка, проверяла каждое горячее блюдо, вносимое слугами.

– Доброе утро, Куин, – пропела она, остановившись у одного из массивных подсервантников. – Яйца приготовлены так, как ты любишь. Присоединишься ко мне?

Куин уже добрался до кофейника.

– Нет, мэм, спасибо, – ответил он. – Меня ждет работа в кабинете. Я возьму чашку кофе с собой.

Маленькие черные глазки тети Шарлотты блеснули.

– Да, тебе хочется провести день с твоей мисс Гамильтон, не так ли? Очень милая девочка, мой мальчик. Твоя мама вне себя от радости. Я все эти годы убеждала Гвендолин, что, когда придет время, ты, Куин, поступишь правильно.

Куин поставил чашку на блюдце и попытался улыбнуться:

– Я рад, что не разочаровал вас, мэм, ведь я так часто разочаровывал свою мать по меньшей мере в течение двадцати лет. А теперь извините, меня ждут дела.

Старое крыло дома, где находился кабинет Куина, располагалось довольно далеко. Куин толкнул бесшумно распахнувшуюся дверь, поставил кофе на стол и подошел к высоким французским окнам, выходившим в сад. Слуги еще не появлялись в этой комнате, чтобы разжечь камин или раздвинуть шторы. Куин подозревал, что мать предупредила их, что все предпочтут в это утро подольше оставаться в постели. Жаль, что он не мог позволить себе этого. Но с того момента, когда он вчера увидел Вивиану, Куин знал, что не сможет заснуть. И если он обречен страдать, то, видит Бог, и она может тоже немного пострадать. В прежние времена Вивиана не любила вставать раньше полудня, и Куин сомневался, что сейчас она изменила своей привычке.

Он раздвинул шторы и смотрел в окно. Начинался новый день. Небо окрасилось пурпуром, а внизу сиял ярко-розовый горизонт. Месяц, видимый на рассвете, исчез, и за садами виднелся едва различимый лес, все еще погруженный в темноту.

Куин стоял у окна, и по-зимнему холодный воздух обвевал его лицо. Он глубоко вдохнул, набрав полные легкие свежего воздуха, надеясь, что он прояснит его голову. Но это была глупая затея. Куин это понимал. Он почти надеялся, что Вивиана не придет.

Но она придет. Не потому, что испугалась его, а потому, что была горда и упряма и иногда даже глупа. И она появится, предполагал Куин, со стороны леса. Кто-нибудь, наверное, покажет ей короткую дорогу. В этот час в лесу мрачно, но пройти можно. Тропа очень заметна. Идти надо меньше получаса. Но Чесли держал хорошую конюшню. Может быть, Вивиана приедет верхом. А она умеет ездить на лошади?

Как странно, Куин этого не знал. Было время, когда он думал, что знает о Вивиане все. Но он был молод, самоуверен и наивен. Он не знал о Вивиане ничего, кроме ее тела и вкуса ее поцелуя.

И тут он увидел ее. Куин догадался, что она привязала лошадь за деревьями. Вивиана шла по траве, держа в затянутой в перчатку руке хлыст. Ее широкополая, почти мужская шляпа была слегка сдвинута набок. Вивиана всегда надевала ее так. Амазонка тоже отличалась почти мужской простотой; юбка и жакет, плотно облегающий фигуру, и никаких пышных почти смешных рукавов, которые были в моде среди английских леди. Она не считала нужным приподнимать юбки, и они волочились по сухой колючей траве.

Вивиана не постучала, а просто открыла дверь и шагнула в комнату.

– Buon giorno, Куинтин, – сказала она своим звучным гортанным голосом. – Я пришла. Что тебе от меня нужно?

Внезапно Куина охватил гнев, вызванный ее смуглой красотой и надменным презрением.

– Я хочу знать правду, Вивиана, – холодно ответил он. – Я хочу знать, почему ты здесь.

Вивиана подняла тонкую черную бровь и посмотрела на Куина как на слабоумного.

– Я здесь потому, что ты приказал мне прийти. Я в Англии, потому что этого желает лорд Чесли. И я в этой деревне, потому что понятия не имела, что твое имение рядом. Хочешь верь, хочешь не верь.

– Почему? – настойчиво повторил Куин. – Что нужно Чесли?

Вивиана поджала губы.

– Не думаю, Куинтин, что стоит говорить с тобой об этом. Но ради наших прежних отношений я скажу, что Чесли заказал оперу, грандиозную оперу бельканто, и попросил моего отца помочь.

– Ах да! Великий композитор Умберто Алессандри и его распутная дочь. У тебя хватило наглости вернуться в Англию, Вивиана.

Вивиана размахнулась и ударила Куина по щеке, но он даже не поморщился.

– Скажи мне, Вивиана, а твой любимый папа знает о нас? Знает, кем ты была для меня?

Лицо Вивианы исказилось от гнева.

– Bastardo! Мой папа знает то, что ему нужно знать. И если ты, Куинтин, осмелишься сказать ему хоть слово, Богом клянусь, я убью тебя вот этими руками!

Вивиана повернулась и распахнула балконную дверь, как будто собираясь уйти.

Куин схватил ее и подтащил к столу.

– Ты все еще не объяснила, почему ты здесь, Вивиана! – прорычал он. – Ты певица, моя дорогая, а не композитор. Ты считаешь меня слишком глупым, чтобы понимать разницу.

– Я приехала сюда, потому что нужна моему отцу, – ответила Вивиана. – Твой дядя попросил нас об услуге, и мы рады услужить ему. Видит Бог, я у него в долгу.

Куин грубо схватил ее за руки и посмотрел ей в глаза:

– А моя помолвка не имеет к этому отношения? Скажи мне правду, Вивиана! Я имею право это знать.

Вивиана ответила ему презрительным взглядом:

– Per amore di Dio, Куинтин, откуда я могла знать об этой помолвке? Какое значение она может иметь для меня? Боюсь, ты слишком высокого о себе мнения, если думаешь, что я за эти долгие годы хотя бы на минуту вспоминала о тебе.

Насмешку, звучавшую в голосе Вивианы, Куин уже не мог вынести. Он почувствовал, как внутри его, словно бочонок с порохом, взорвались и вырвались на свободу прежние чувства. Он впился губами в губы Вивианы. Она попыталась оттолкнуть его, но Куин с силой прижал ее к себе. Он вдыхал ее аромат, экзотический и такой знакомый.

Вивиана дернулась, пытаясь ударить Куина ногой, но он навалился на нее, наклоняя к столу, и схватил за запястья. Казалось, безумие овладело Куином, он целовал с такой страстью, что Вивиане стало немного страшно.

Она задрожала, и Куину на мгновение показалось, что она не сопротивляется. Он языком раскрыл ее губы и почувствовал, как его тело пронзает желание, от которого перехватывало дыхание и вскипала кровь. Он словно тонул в ней. Сходил с ума. Все чувства, слишком долго дремавшие в нем, пробудились. Но Вивиана напряглась и укусила Куина за губу. Боль заставила его опомниться.

Последним отчаянным движением Вивиана оттолкнула от себя Куина и зло прошипела:

– Fa schifo! Sporco! Отпусти меня, грязная английская свинья!

Тихо выругавшись, он выпрямился, и тут Вивиана отвела в сторону руку и с силой ударила его хлыстом по лицу.

Неожиданно что-то тяжелое со страшным стуком упало на пол. Раздался короткий пронзительный вопль. Куин повернулся и увидел лежащую на пороге с закатившимися глазами тетю Шарлотту. В коридоре, зажав рукой рот, стояла Эсме. Позади нее – две служанки с вытаращенными от удивления и испуга глазами.

Вивиана оттолкнула Куина и, путаясь в юбке, спотыкаясь о ковер, бросилась к Шарлотте. Эсме с побледневшим лицом опустилась на колени.

Куин хотел подойти к ним, но Вивиана закричала:

– Куин, ты глупец! Basta! Basta! Ты убил свою тетю! Эсме прижала пальцы к шее старой дамы.

– Пульс неровный, – констатировала она. – Но она жива.

Куин застыл в ужасе. Господи, что он натворил?! Эсме оглянулась на остолбеневших служанок:

– Закройте дверь! Уинвуд, пошлите кого-нибудь за доктором. Ради Бога, побыстрее!

Куин бросился к двери, но тут тетя Шарлотта издала жалобный стон.

– Нет... не надо доктора, – с трудом проговорила она.

– О, бедняжка! – прошептала Вивиана, поглаживая старую леди по лицу. – О, поп ci credo!

Куин растолкал служанок и бегом бросился в главный холл. Боже милосердный! Его жизнь кончена. Вероятно, слуги все видели. Эсме возненавидит его. Вивиана уже ненавидит. А теперь он убил тетю Шарлотту.

Следующие полчаса Куин прожил в страшном смятении, расхаживая взад и вперед по личной гостиной своей матери в ожидании самого худшего. Лакеи перенесли его тетушку в апартаменты матери, находившиеся поблизости, и здесь медленно один за другим собирались члены семьи, тихо и тревожно переговариваясь между собой. Казалось, дыхание смерти было все ощутимее, и Куин во всем винил себя.

Но тетя Шарлотта оказалась крепкой старушкой.

– Ничего не сломано, – объявил доктор Гулд, выходя наконец из спальни. – Но пульс по-прежнему неустойчивый. Я бы рекомендовал больной провести день в постели и принимать сердечную настойку. Завтра, я надеюсь, она окончательно придет в себя.

– О, слава Богу! – воскликнула мать Куина, прижимая к груди скомканный платок. – О, я боялась самого худшего!

Почтенные тетушки и дядюшки Куина углубились в обсуждение многочисленных недомоганий Шарлотты, включая преследовавшую ее всю жизнь слабость – она падала в обморок при виде даже капли крови, – а тут была кровь, мгновенно самым отвратительным образом выступившая от удара хлыста Вивианы. Куин потрогал рану на своей щеке и вдруг увидел свою сестру Элис. Она, мрачно хмурясь, смотрела на него из угла комнаты и нервно комкала в руках носовой платок.

– Помнишь, Хелен, как Шарлотта упала в обморок и вывалилась из коляски, когда мы переехали белку? – продолжал болтать один из дядюшек.

– О Господи, конечно! – ответила тетя Хелен. – Ей тогда наложили шесть швов!

Тут Эсме кашлянула, привлекая к себе внимание.

– Это тоже несчастный случай, – четко произнесла она. – В самом деле, Уинвуд, нельзя так подкрадываться к людям. Графиня инстинктивно резко повернулась, как бы это на ее месте сделал любой.

В комнате наступила мертвая тишина. Мать Куина, не отнимая платка ото рта, как-то странно посмотрела на Эсме.

– Да, ужасный несчастный случай! – наконец повторила она. – Нам повезло, что тетя Шарлотта не сломала бедро, Куин. Следующий раз будь осторожнее!

– Я прошу прощения, – сказал Куин, приблизительно в десятый раз. – Я чертовски сожалею, что так случилось.

– Полагаю, я могу уйти, – сообщил доктор. – Я загляну к леди Шарлотте завтра, на всякий случай.

Куин не сразу заметил, как его семейство начало потихоньку покидать комнату. Мать продолжала смотреть на него с молчаливым вопросом в глазах и выражением обиды на лице.

Теперь поползут слухи. Служанки явно что-то видели, а то, чего не видели, им дорисует воображение. Мать собиралась как следует отчитать Куина.

Но он был спасен от гнева матери, по крайней мере в данный момент. Элис, да благословит ее Бог, потащила ее вслед за другими из комнаты, что-то бормоча о том, что надо успеть посмотреть на детей до завтрака.

Куин повернулся к окну и посмотрел на цветник и видневшийся за ним лес. Туда же он так напряженно смотрел в это утро, ожидая появления Вивианы. Вивиана. Боже, что он наделал? О чем он думал? Проклятая женщина по-прежнему сводила его с ума!

Но она приехала в Англию не для того, чтобы мучить его. Он ее совершенно не интересовал, и Куин не знал, какое предположение его больше устраивает.

Утром она исчезла из его кабинета, как только он привел двух лакеев. Прежде чем уйти, она оглянулась и последний раз с жалостью посмотрела на тетю Шарлотту. Его же, Куина, не удостоила и взглядом.

Неожиданно чья-то рука коснулась плеча Куина и вернула его к действительности. Куин, вздрогнув, обернулся и увидел перед собой Эсме. Господи, а он не заметил, что она осталась. Вот почему Элис увела мать. Не из сочувствия к Куину, она сочувствовала женщине, которую он так унизил в присутствии других людей. Сплетни, вероятно, уже на пути к деревне.

Но Эсме выглядела удивительно спокойной.

– Боюсь, начнутся сплетни, милорд, – словно прочитав мысли Куина, заметила она. – Но, возможно, мы можем прекратить их. Мы должны настаивать на том, что это несчастный случай.

Не в силах смотреть невесте в глаза, Куин отвернулся к окну.

– Эсме, я могу объяснить.

– Не надо. Мне не хотелось бы обсуждать это.

– Я не виню вас, – шепотом продолжил Куин. – Я такой глупец, и еще хуже, я унизил вас. Вы сможете когда-нибудь простить меня?

– Дело не в моем прощении, – проговорила Эсме с заметным шотландским акцентом.

– Если вы так думаете, дорогая, то вы не умнее меня. Эсме глубоко вздохнула:

– Я должна объяснить, Уинвуд, что утром искала вас для того, чтобы сказать вам... сказать вам, что не могу выйти за вас замуж. Я совершила ошибку, приняв ваше предложение. Прошу извинить меня.

Куин с горечью рассмеялся:

– Меня не удивляет, что вы хотите отказать мне сейчас. В каком бы неприятном положении вы оказались! А я-то думал, что это я должен извиняться.

– Вы не слушаете меня, милорд, – твердым голосом продолжала Эсме. – Я приходила, чтобы сказать вам, что хочу расторгнуть помолвку. Сожалею, что помешала вам в... в том, чем вы занимались...

– Губил свою жизнь, – закончил Куин. – Вот – чем я занимался.

Эсме пожала плечами:

– В любом случае это не связано с моим решением. Я намеревалась сказать и вашей матери. Не хотела, чтобы она думала, что вы виноваты в моем решении.

Вероятно, вчера Эсме действительно заметила его пренебрежительное отношение. Черт побери, Аласдэр не ошибался. Но он не хотел обидеть девушку.

– Сегодня я пошлю объявление в «Тайме», – сказал Куин, запустив пальцы в волосы. – Ни для кого это не будет сюрпризом. Моя дорогая, мне очень жаль, что все так плохо кончилось.

– Не сожалейте, – прошептала Эсме. – Поверьте, мне никогда не следовало говорить «да». То... то, что произошло вчера вечером, убедило меня в этом.

Да, он просто не замечал ее. Вот что произошло вчера. При виде Вивианы он обезумел. Куин стал расхаживать по комнате.

– Я думал, мы подходим друг другу, Эсме. Я убеждал себя, что у нас все получится, у нас с вами. Я имел глупость вообразить, что смогу... или когда-нибудь... о, черт, почему я послушал Аласдэра?

– Аласдэра?

– Он с самого начала говорил мне, что я для вас недостаточно хорош, – признался Куин. – И я понимал уже тогда, что он прав. Я думал, что, может быть, вы сможете сделать из меня хорошего человека. Но не получилось, не так ли? Даже Аласдэр сумел это увидеть. Вчера вечером он строго отчитал меня, затем пригрозил превратить меня в мясной фарш.

– Аласдэр? Но... но почему?

– Он считал, что я не оказываю вам должного внимания, – объяснил Куин. – Ему показалось, что у вас был несчастный вид. Он хотел, чтобы я отменил нашу свадьбу, но я, конечно, отказался. Как я мог? Джентльмены так не поступают. – Куин криво улыбнулся. – Но теперь вы это сделали за меня.

Эсме избегала смотреть на него.

– Да, и я думаю, это к лучшему, – сказала она. – Мы не очень подходим друг другу.

Некоторое время Куин молча смотрел на нее.

– В душе вы романтик, Эсме? – неожиданно для себя спросил он. – Вы верите, что для каждого из нас существует лишь один идеальный партнер?

– Я... да, я начинаю верить, что это возможно, – призналась Эсме.

Куин снова повернулся к окну и обеими руками оперся на раму. Он смотрел вдаль, раздумывая, как объяснить ей свое предположение, не обидев ее при этом.

– Не знаю, Эсме, есть ли что-нибудь между вами и Аласдэром. Теперь, конечно, это совершенно не мое дело.

Эсме хотела что-то сказать, но Куин повернулся и жестом остановил ее:

– Пожалуйста, дайте мне сказать.

– Да, конечно, – кивнула Эсме.

– Все, что я хочу сказать, это – если между вами есть хотя бы капля искреннего расположения друг к другу, я умоляю вас, берегите ее. До тех пор пока не убедитесь, что ничего из этого не выйдет. Ибо как только вы выпустите из рук эту каплю, случайно или сознательно, бывает, что она исчезает навеки.

Эсме слушала Куина, опустив глаза.

– Не сомневаюсь, это хороший совет, – ответила она. – А теперь извините меня, я должна пойти и рассказать тете о нашем решении.

– Мне бы не хотелось, чтобы она сердилась на вас, – поспешно добавил Куин. – Обязательно скажите ей правду.

– Правда заключается в том, что мы не подходим друг другу, – повторила Эсме. – И никогда не подходили. Мы не предназначены друг для друга, вы и я. И сделали глупую ошибку.

Куин задумчиво смотрел на Эсме и сожалел, что ему нужна не она. Все было бы так просто. Но он не хотел ее, это была правда. Его поведение этим утром сделает эту правду очевидной. Эсме поступила мудро, очень мудро, отказавшись от него до того, как он повел ее к алтарю и обрек бы в будущем их обоих на жизнь, полную горьких разочарований.

– Малютка Эсме, – тихо произнес Куин. – Всегда такая мудрая. Почему так случилось, что мы не можем любить друг друга? Жизнь была бы намного легче, не правда ли?

Эсме грустно улыбнулась:

– Да, но я начинаю думать, что нам не дано выбирать того, кого мы любим. И что жизнь не бывает легкой.

Она встала на цыпочки и коснулась легким поцелуем щеки Куина.

Когда Вивиана в страшной спешке прямо из конюшни явилась в гостиную, ее отец уже сидел за пианино вместе с лордом Диглби. Мужчины склонились над листком бумаги, на котором были нацарапаны ноты, и экспериментировали, нажимая на клавиши.

– Buon giorno, papa. Лорд Диглби.

Вивиана поцеловала отца в щеку и поспешила уйти. Великий Алессандри снова был поглощен работой, чему Вивиана очень обрадовалась. Выходя из гостиной, она наткнулась на лорда Чесли.

– Виви, дорогая моя! – воскликнул он, ухватив Вивиану за плечи. – Ты почти сразила меня наповал – и не своим очарованием и красотой.

Вивиана почувствовала, как вспыхнули ее щеки.

– Scusi, милорд, – извинилась она, собираясь пройти. – Я так невнимательна.

Чесли озабоченно посмотрел на нее:

– Да, моя девочка. Хочешь, зайдем в библиотеку? Бэшем как раз принес туда кофе.

Вивиана вынула булавку из шляпы и сняла ее.

– Grazie, Чесли, но сначала мне надо переодеться. Чесли махнул рукой:

– Глупости! Входи, садись и рассказывай, что случилось. Твое утреннее великое приключение оказалось неудачным?

«Великое приключение» не совсем подходящее определение, подумала Вивиана. Стоит ли рассказывать графу о чем-либо? Но потом решила, что пусть лучше он узнает все из ее уст.

– Я... я поехала к Арлингтон-Парку, – ответила Вивиана, не в силах поднять на графа глаза. – Я поехала, чтобы встретиться с лордом Уинвудом.

Чесли поднял брови и распахнул дверь в библиотеку, кивком приглашая Вивиану войти.

– Встретиться с Куином? – спросил он. Вивиана села, и он налил ей чашку крепкого кофе. – Он тебя ждал, Виви?

Вивиана утвердительно кивнула и сделала глоток кофе.

– Он... он просил меня прийти, – продолжила она. – Ну, точнее, он приказал мне. Видите ли, я не хотела, чтобы Куин сердился. Но... но произошел несчастный случай.

– Несчастный случай? – переспросил граф. – Какой же?

Вивиана покачала головой, не зная, как лучше объяснить графу, что произошло.

– Мы поссорились. И Куин... позволил себе вольности, которые мне не понравились. Я очень разозлилась, Чесли, и я ударила его. Хлыстом.

– Черт! – изумленно воскликнул граф.

– Вот именно, – с сокрушенным видом проговорила Вивиана. – Мы не видели, как в комнату вошла леди Шарлотта, а с нею мисс Гамильтон. О, Чесли! Это была безобразная сцена. Я до крови рассекла Куину щеку.

– Тебе так и следовало сделать, черт бы его побрал!

– О нет, не следовало! – воскликнула Вивиана, вскакивая со стула. – Леди Шарлотта упала в обморок, а мисс Гамильтон, – ну, я думаю, что она все видела. Я не совсем в этом уверена. Но там были слуги.

Чесли сокрушенно покачал головой. Вивиана взволнованно заходила по комнате, растирая руки и плечи. Она чувствовала, что ей холодно. Вероятно, это нервы, ведь она пережила своего рода шок. Она вынуждена была ударить Куина, чтобы поставить его на место. А теперь в результате от ее необузданного темперамента должны страдать невинные люди. Неужели она никогда не научится сдерживать себя?

– Будь он проклят, этот дурак Куин! – наконец проворчал Чесли. – Гвендолин из-за этого, вероятно, хватит апоплексический удар. Мне лучше поехать туда и выяснить, какой ветер там дует.

– О, очень злой ветер, – ответила Вивиана. – Леди Шарлотта совсем плохо выглядела. Когда я уезжала, послали за доктором.

– Хм, – хмыкнул граф. – Не думай о Шарлотте, она крепкая женщина. А что именно видели слуги?

Вивиана снова села.

– Не могу сказать. У меня был приступ «гнева примадонны» .

– Да, да! – поспешил согласиться Чесли. – Остается только догадываться.

– Все же я думаю, они не могли видеть всего, – продолжала Вивиана. – Но я совершенно уверена, что и этого им достаточно. Боже, мне так жаль эту бедную девочку! Могу представить, что она обо мне думает.

– Мисс Гамильтон? – уточнил граф. – Да, пойдут сплетни. Да ладно! Все равно непохоже, что девочка твердо решила не спускать Куина с поводка. Однако надо попытаться заставить слуг не болтать.

Вивиана поставила чашку на стол и отодвинула ее от себя.

– Мне очень жаль, Чесли, – прошептала она, закрывая лицо руками. – Я здесь ваша гостья. Боюсь, это плохо отразится на вас.

– Черт побери! – снова выругался граф. – Это плохо отражается на моем мерзавце племяннике, вот и все. Он привык думать, что каждая привлекательная особа женского пола моложе сорока готова к его услугам. Мне бы хотелось попробовать свой хлыст на нем.

– Мисс Гамильтон может опередить вас, – язвительно заметила Вивиана. – Не думаю, что она такая кроткая, Чесли, как вы, кажется, о ней думаете. А потом, я полагаю, она бросит Куина.

– И правильно сделает, – сказал граф, поднимаясь. – Ты должна извинить меня, моя девочка. Не надо терять понапрасну время. Я отправляюсь в Арлингтон пригладить взъерошенные перышки Гвен и узнать, как чувствует себя Шарлотта. Затем я загляну к миссис Прейтер и выясню, что за сплетни распространяют служанки и что надо сделать, чтобы заставить их замолчать.

– О, Чесли! – Вивиана вскочила на ноги и в порыве благодарности поцеловала графа в щеку.

Он с чуть заметной досадой посмотрел на нее:

– Я только удивляюсь, о чем думал Куин, Виви. Ты же еще тогда убедительно показала, что не поощряешь его, не правда ли, моя девочка?

Вивиана смутилась:

– Может быть, Чесли, я не обязана отвечать на этот вопрос. Я имею право не свидетельствовать против себя. Насколько мне известно, таков английский закон?

– Хм, – снова хмыкнул граф. – Да, такова буква закона, но не дух. Если тебе необходимо, держи свои секреты при себе. Но иногда я начинаю думать, не слишком ли их много у тебя.

После полудня, когда лорд Чесли все еще не вернулся в Хилл-Корт, миссис Дуглас прислала в гостиную тарелки с холодным мясом и сыром в надежде, как полагала Вивиана, что ее отец и лорд Диглби прервут свою затянувшуюся надолго работу, чтобы поесть. И Вивиане пришлось утешать экономку, когда они обманули ее ожидания.

Вивиана обедала в классной комнате с мисс Хевнер и детьми. Гувернантка, имевшая довольно неприглядный вид, выразила желание сделать кое-какие покупки в деревне. Няня Росси уже не могла справляться сразу с тремя детьми. Вивиана предложила взять детей в сад, где бы они играли весь день. Это лучше, подумала она, чем сидеть и томиться в ожидании возращения Чесли.

Но вовсе не граф появился на дорожке, ведущей из Хилл-Корта в Арлингтон. Дети играли в прятки в лабиринте Чесли, когда до Вивианы донесся чей-то смех. Она прикрыла от солнца глаза ладонью и за конюшнями увидела, как из-за деревьев появились дама и трое детей.

Леди Элис. Вивиана в этом не сомневалась. Самого маленького Элис несла на руках. Позади нее двое старших детей шутливо боролись из-за чего-то. Леди Элис обернулась и наградила меньшего из них шлепком. Поскольку все дети были закутаны в пальто и накидки, Вивиана сомневалась в том, что шлепок оказался чувствительным.

Неожиданно что-то поразило ее. Элли. Элис – это Элли, старшая сестра Куина. Вивиана смутно помнила, что у Куина была сестра. Но она не помнила, чтобы он когда-нибудь называл ее Элис. Вот и раскрылась еще одна маленькая тайна, подумала Вивиана. Жаль, что она не пыталась разгадать и другие тайны немного раньше.

Заметив Вивиану около лабиринта, малыши поспешили к ней. Они производили впечатление хорошо воспитанных детей, показывающих свои хорошие манеры.

– Я надеялась, что найду вас здесь, – весело проговорила леди Элис, опуская ребенка на землю. – День-то такой ясный, не правда ли?

– Да, прекрасный день, – согласилась Вивиана.

– Я подумала, что дети могут поиграть вместе, – продолжила леди Элис. – Ваши дети любят игру в волан?

К этому времени Николо уже тянул Вивиану за юбку, а девочки выглядывали из лабиринта.

– Не думаю, что мы знаем эту игру, – призналась Вивиана, беря сына на руки. – Моя Фелис не очень хорошо говорит по-английски... а этот малыш совсем не говорит.

Дети леди Элис принесли несколько деревянных лопаток, похожих на маленькие теннисные ракетки, но более крепкие и без струн.

– Это ракетка, – сказал мальчик, протягивая одну из них Серилии, стоявшей у лабиринта.

– А это волан, – добавила девочка, подбрасывая на ладони какой-то предмет с перышками. Вивиана узнала вещь, за которую боролись дети. – Мы перекидываем его взад-вперед ракеткой и стараемся удержать его в воздухе.

Леди Элис засмеялась и забрала у девочки предмет с перьями.

– Не позволяйте обмануть вас, графиня, – проговорила она. – Это всего лишь старая пробка, утыканная перьями. Мистер Херндон, управляющий Арлингтоном, сделал его для моих детей.

Леди Элис представила своих детей. Самую старшую звали Шарлотта в честь прабабушки, от этого имени Вивиана слегка поежилась.

– Но мы зовем ее Лотти, чтобы избежать путаницы, – продолжала леди Элис. – А это Кристофер, ему семь, и Диана, ей четыре.

Серилия взяла протянутую Кристофером деревянную лопатку и стала рассматривать ее. Вивиана, в свою очередь, представила своих детей.

Леди Элис явно не нуждалась в поощрении. Она вынула из кармана длинную красную веревку, вышла на ровный квадратный участок лужайки и растянула ее на траве. Николо сполз с рук матери на землю и бросился разглядывать ее.

– Это разделительная линия, – объяснила леди Элис. – Серилия будет играть с Кристофером по эту сторону. А ты, Фелис, будешь играть с Лотти. Вы не должны допустить, чтобы пробка коснулась земли, иначе другая сторона получит очко. Все меня поняли?

– Si, signora, – кивнула Серилия.

– Да, миледи, – подсказала Вивиана, стоявшая в стороне.

Серилия засмеялась.

– Да, миледи, – повторила она. – Мы обязательно заставим ваши перья летать.

Старшая девочка дала одну из своих ракеток Фелис и показала, как ею пользоваться. Леди Элис дала еще две ракетки самым маленьким и поставила их позади старших детей. Маленькая Диана возбужденно подпрыгивала, но было заметно, что она, как и Николо, растерялась.

– Я буду считать очки! – крикнула, обернувшись, леди Элис и подошла к Вивиане. – Графиня, у меня болят ноги, и мне бы хотелось присесть вот здесь, на скамью. Вы позволите?

Она не оставила Вивиане выбора, если та не хотела показаться негостеприимной.

– Да, конечно, – ответила Вивиана, следуя за ней. – Но как же малыши, они ведь не могут играть в эту игру?

– О Боже, да нет, не могут, – согласилась леди Элис. – Через пару минут они бросят свои ракетки и отправятся куда-нибудь гонять кошек дяди Чеса или залезут в кустарник. Но если мы не дадим им ракетку, они будут ныть и плакать, пока мы не пожалеем, что не дали.

С такой стратегией Вивиана не могла спорить.

– Как мило, что вы пришли, – проговорила она. – Моим детям уже надоедает играть в лабиринте в прятки.

– Это даже не очень похоже на лабиринт, не так ли? – заметила леди Элис. – Я бы сказала, место для пряток и подглядываний. У него такой вид, как будто он на грани гибели.

Вивиана невольно рассмеялась.

– Ваш дядя говорит, что в прошлом году его поели насекомые, и большую часть пришлось вырезать.

– Одно очко! – вдруг выкрикнула леди Элис. – Лотти, не наступай на ноги Фелис!

Переведя дыхание, она вернулась к обсуждению кустарников, затем заговорила о предстоящих праздниках, а после перешла на температуру, неподходящую к этому времени года. Вивиана слушала ее и думала о том, что леди Элис пришла в Хилл-Корт совсем с другой целью.

Наконец Вивиане надоела эта неопределенность, и она спросила:

– Леди Элис, зачем вы сюда пришли? Полагаю, не для того, чтобы поговорить о погоде?

Элис слегка улыбнулась и посмотрела Вивиане в лицо:

– Чтобы дети могли поиграть, а также пригласить вас позавтракать с мамой и со мной завтра в Арлингтон-Парке.

– А, позавтракать! – повторила Вивиана. – Но я думаю, вы должны знать, леди Элис, о том, что произошло сегодня утром в кабинете вашего брата.

На мгновение леди Элис сжала лежавшие на коленях руки.

– Я прошу у вас прощения, графиня, от имени моего брата.

– В самом деле? – с легким сарказмом произнесла Вивиана. – Вы в этом совершенно уверены?

Леди Элис нахмурилась:

– Уверена ли я, что извиняюсь?

– От имени вашего брата.

– К тому времени как мама разобралась с ним, да, я уверена, что он действительно будет раскаиваться.

– О Боже! – Вивиана прикусила губу. – Она, должно быть, страшно рассердилась.

Элис пожала плечами и крикнула, обращаясь к детям:

– Три – два, Крис! Не толкай сестру! – Затем вновь переключила свое внимание на Вивиану. – Я думаю, она сейчас просто разочарована. Ее сердечная подруга, леди Тат-тон, поспешно удалилась в Лондон и увезла с собой племянницу. О, такую завидную невесту! Тем временем Куин уже написал объявление о разрыве их помолвки и отправил его, чтобы опередить их приезд, на самой быстрой лошади. Завтра оно появится в лондонских газетах.

– О Dio! – прошептала Вивиана, сжав руками виски.

– Графиня, с вами все в порядке? – встревожилась Элис.

Нет, не все. Вивиана почувствовала сильную головную боль и... радостное облегчение. Помолвка Куина разорвана. Невинная молодая женщина была унижена, возможно, даже ее жизнь погублена. И едва ли можно быть этим довольной.

– Значит, мисс Гамильтон отказала вашему брату? – прошептала Вивиана.

– О да! – ответила Элис. – Хотя мисс Гамильтон уверяла маму, что в любом случае собиралась это сделать. Она настаивает, что это и было причиной, по которой она попросила тетю Шарлотту проводить ее в кабинет брата.

– Не могу в это поверить. Леди Элис натянуто улыбнулась:

– Ну, как бы то ни было, Куин, кажется, почти доволен, хотя никогда в этом не признается. Конечно, все это к лучшему, если хотите знать мое мнение.

– О, леди Элис, вы не можете так думать! – воскликнула Вивиана. – Подумайте, в какое неловкое положение попала ваша семья и эта бедная девушка!

Элис снова пожала плечами:

– Мисс Гамильтон не смогла держать Куина в узде. А именно в этом он и нуждается. Ему нужна женщина, которую он не может запугать или уговорить. Мужчина не может подчиняться женщине, которую не любит. Кроме того, графиня Бергонци, а что вас смущает?

– Вивиана, – не глядя на Элис, попросила она. – Пожалуйста, называйте меня Вивианой. О да, я была смущена. И поведением вашего брата, и тем, как сама реагировала на него. Это было... чересчур. Я не владела собой. А эти слуги! Боюсь, что они все видели.

– О, они видели достаточно, – согласилась Элис. – Они видели тетю Шарлотту лежащей на полу. Но могут ли они с уверенностью сказать, что заставило ее упасть в обморок? Нет, этого они не видели.

– Grazie a Dio! – прошептала Вивиана. – Но это не остановит слухи.

– Нет, не остановит, – согласилась леди Элис. – Вот поэтому завтра вы и должны позавтракать с нами.

– Я... я не понимаю.

Элис взяла Вивиану за руку и ободряюще пожала ее.

– Вивиана, завтра в газетах появится сообщение о разрыве помолвки Куина, – повторила она. – Не годится, чтобы об этом говорили обвиняя в разрыве вас. Это не ваша вина. Этому я верю.

Вивиана внимательно посмотрела на Элис:

– Мне кажется, вы слишком верите в человека, которого так мало знаете.

– Но я знаю своего брата.

– Что вы хотите этим сказать? Лицо Элис слегка порозовело.

– Мой брат, графиня, был очень несчастен, еще с давних пор. Он вел беспорядочную, беззаботную жизнь, и это намерение жениться, возможно, еще больше ухудшило положение. Я подозреваю, не сожалеет ли он... о чем-то! Не знаю о чем, но думаю, что он не совсем представляет себе, что делает. Я пыталась предостеречь брата, но он не обратил внимания на мои слова. Он сказал... что хочет, чтобы его брак был похож на мой.

Вивиана удивленно подняла бровь:

– И каким же он был? Расскажите.

Элис смутилась и, глядя куда-то в сторону, произнесла:

– Брак ради семьи и долга. В нем почти не было места чувствам.

– Понимаю, – тихо проговорила Вивиана. По-видимому, брак леди Элис был не более счастливым, чем ее собственный.

Элис повернулась и посмотрела Вивиане в лицо.

– О, пожалуйста, обещайте, что приедете завтра! – умоляющим тоном сказала она. – Дайте нам, Хьюиттам, шанс доказать, что мы вовсе не деревенские грубияны. И я думаю, ваш визит поможет пресечь сплетни о сегодняшнем маленьком недоразумении.

Вивиана пожала плечами:

– По-моему, это не имеет значения. Сейчас меня в Англии никто не знает.

Элис изумленно подняла брови:

– Но вы ошибаетесь, если так думаете. Величайшее сопрано нашего времени? Лондонская прекрасная Констанция? Да, моя дорогая, даже здесь, в глуши Бакингемшира, мы следим за мировой оперой.

Вивиана задумалась. Со стороны Куина было подлостью ставить ее в такое положение. Но Элис права. Ее имя не было неизвестным. И спустя несколько месяцев, если все пойдет, как задумано, имя ее отца, как и имя лорда Диглби, будет у всех на устах. И никогда нельзя забывать о детях.

– Мы все должны производить впечатление, что находимся в хороших отношениях, Вивиана, – продолжала сестра Куина. – С этого момента мой брат будет вести себя как настоящий джентльмен, иначе он окажется на пути в Лондон. Потому что не сможет выслушивать выговоры мамы до бесконечности и сбежит.

– Понимаю, – тихо сказала Вивиана. – Но ваша мать... эти обстоятельства не могут не огорчать ее. И я не могу себе представить, что она желает подружиться со мной.

Элис помолчала. Резкий порыв ветра закружил листья, затем подхватил волан, завертел его и понес прочь под радостные крики детей.

– Не стану отрицать, что мама бывает очень строга, – продолжила Элис, с улыбкой наблюдавшая за детьми. – Но я уже сказала ей, что в данном случае для нее было бы лучше считать вас дорогим другом.

Вивиана резко выпрямилась:

– Я ничего не делала, чтобы привлечь внимание вашего брата, леди Элис. И не хочу, чтобы мое общество навязывали кому-то. У меня есть гордость. И как бы это ни казалось странным, в моей стране мы тоже придерживаемся высоких требований к правилам поведения.

– Прошу прощения, – поспешно проговорила Элис, положив руку Вивиане на плечо. – Я не хотела оскорбить вас. Пожалуйста, не можете ли вы по крайней мере считать себя моим другом? Мне самой это кажется совершенно естественным. Нам предстоит прожить вблизи друг друга несколько недель, и у нас так много общего.

Вивиана сдержанно кивнула:

– Хорошо. Спасибо, Элис, за предложение дружбы. Да, завтра я приеду к вам и леди Уинвуд. Можно приехать верхом? Или это не принято?

– Вовсе нет. – Леди Элис наклонилась ближе к Вивиане. – Теперь, на правах нового друга, могу я задать вам один нескромный вопрос?

Вивиана взглянула на нее:

– Можете спрашивать что хотите.

– Насколько хорошо вы знали моего брата, Вивиана, когда в прошлый раз были в Лондоне?

Вивиана помолчала, обдумывая ответ.

– Думаю, леди Элис, – наконец произнесла она, – что я его совсем не знала.