Глава 12
Джессика рассказала им все. Как она увидела избитую Беатрис в первый раз после отъезда лорда Фенвика. А в этот раз она была так сильно избита, что когда Джессика попыталась помочь ей встать с постели, Беатрис едва могла пройти пару шагов.
— Он страшный человек. Только безумец мог сделать такое с милой и прелестной женщиной.
Все то время, что Джессика рассказывала о Беатрис, Джонатан ходил по комнате в глубоком раздумье. Потом остановился и сурово спросил:
— Джессика, ты понимаешь, о чем нас просишь?
— Я прошу вас помочь защитить ее.
— Закон не на ее стороне. Формально мы ничего не можем сделать, — ответил Себастьян. — Мужчина имеет право наказывать свою жену так, как считает нужным.
Все четверо сестер посмотрели на него с ужасом, но заговорила лишь Феба:
— Ты с ума сошел, Себастьян? У него есть право унижать ее? Может быть, связать? Сделать ее инвалидом?
— К сожалению, это так, — ответил Джонатан. Взгляды всех леди остановились на нем. — Но это не означает, что общество одобряет такие действия. Все знают, что мужчины, которые поднимают руку на женщин, — негодяи и трусы. Что ты ей пообещала, Джессика? — менее сурово спросил он.
— Я пообещала, что помогу ей. И я помогу.
Оливия очень хорошо знала эту привычку Джессики: она всегда убеждала всех в том, что сделает, что обещала, как бы кто не относился к этому.
— Конечно, поможешь, — успокоила ее Серена. — Мы все поможем. — Она бросила на Джонатана суровый взгляд. — Ведь правда?
— Если ты думаешь, любовь моя, что я позволю женщине, любой женщине, пострадать от руки мужчины, ты меня плохо знаешь.
Серена встала и, подойдя к мужу, обняла его за талию.
— Я знала, что не позволишь. — Встав на цыпочки, она поцеловала его в щеку.
Феба многозначительно взглянула на Себастьяна.
— Я предложу ей мой дом в Прескоте, если ты уже не подумала о лучшем для нее месте, Джессика.
— Нет. Прескот ведь далеко отсюда, да? И очень далеко от Лондона?
— Порядочно, — сухо ответил Себастьян. — Он, возможно, не дотягивает до уровня запросов маркизы, но…
— Это не имеет значения. Она будет счастлива уехать в безопасное место, пусть даже это будет обыкновенная лачуга.
— Это не лачуга, — уверил ее Джонатан. — Это небольшой крепкий дом. Он вполне подойдет, пока мы не найдем что-либо более подходящее. Сейчас самое главное — это обеспечить ей безопасность.
— Да. — Джессика сглотнула, явно стараясь сдерживать эмоции. — Я думаю, ей нужен врач, Джонатан.
— Хорошо. Мы перевезем ее к нам сегодня вечером. Она переночует здесь, и если доктор сочтет, что она вынесет поездку, вы вдвоем отправитесь в Прескот завтра рано утром. — Он обернулся к Себастьяну. — Ты проводишь их туда?
— Разумеется.
Джессика встала и обняла Серену и Джонатана, стоявших в середине комнаты.
— Спасибо. Большое вам спасибо.
В полночь Джессика, Джонатан и Себастьян отправились в Броктон-Холл. Они оставили карету подальше от дома, чтобы слуги не услышали стук колес. В дом они вошли через черный ход, открыв дверь с помощью отмычки (пригодились давние умения Себастьяна).
Себастьян остался сторожить внизу, а Джессика и Джонатан пробрались наверх.
Джессика вошла в спальню и увидела, что Беатрис не спит. Благодаря холодным примочками, которые по требованию Джессики приготовила кухарка, опухоли вокруг глаз заметно спали. Увидев Джессику, Беатрис улыбнулась:
— Ты пришла.
— Я же сказала, что вернусь. Ты мне доверяешь, Беатрис?
— Да.
— Ты моя подруга, и я люблю тебя.
— Я знаю, — прошептала Беатрис. — Я хочу уехать отсюда, Джессика. Далеко, далеко. Я больше никогда не хочу видеть своего мужа.
— Помнишь, ты мне рассказывала, каким счастливым было твое детство? Что у тебя не было никаких забот?
— Да.
— Я хочу, чтобы ты снова это почувствовала, моя дорогая. Чтобы ты снова стала счастливой.
— Я тоже этого хочу.
— Граф ждет нас за дверью. Он поможет тебе дойти до кареты. Мы поедем к нему домой, а завтра ты уедешь далеко-далеко.
— Я буду одна?
— Я ни за что не отпустила бы тебя одну. Я поеду с тобой, а мой зять, мистер Харпер, будет нас сопровождать.
Беатрис кивнула. В глазах у нее заблестели слезы.
— Спасибо. Без тебя у меня бы ничего не получилось.
Когда-нибудь Беатрис наберется достаточно сил, чтобы сделать что-либо подобное сама. Лорд Фенвик так долго над ней издевался, что она была как разбитое стекло. Джессика останется с ней и поможет ей собрать осколки в единое целое. А когда они закончат, Беатрис будет сильнее, чем когда-либо. Во всяком случае, Джессика на это надеялась.
А сейчас… Сейчас Беатрис опустилась на самый низ. Она была сломлена и нуждалась в поддержке.
Джессика прекрасно понимала, что она слишком молода и провела почти всю свою жизнь на далеком острове вдали от общества. Тем не менее она была намерена быть опорой для Беатрис столько, сколько понадобится.
Джессика помогла Беатрис собрать все необходимое: белье, платья, туфли. За чемоданом пришлось идти в гардеробную Фенвика, находившуюся рядом.
Когда вещи были запакованы, Джессика позвала Джонатана. Она заметила его изменившееся лицо, когда он увидел, как страшно была избита Беатрис.
Не все мужчины чудовища, подумала Джессика. Некоторые, как ее зятья, очень, очень хорошие.
Джонатан взял Беатрис на руки.
— Я не делаю вам больно?
— Нет, сэр.
Джессика шла за ними с чемоданом. Внизу их встретил Себастьян, он забрал у Джессики чемодан, запер дверь, и они, крадучись, направились к карете. Обернувшись через плечо, Беатрис прошептала:
— Я больше никогда сюда не вернусь.
— Никогда, — согласился Себастьян. — Если сами не захотите.
— Не захочу, — твердо заявила она.
Когда они приехали в Стрэтфорд-Хаус, их уже ждал врач. Себастьян отнес Беатрис в гостевую комнату рядом со спальней Джессики. Когда он положил ее на кровать, она схватила его за руку.
— Пожалуйста, — умоляющим голосом просила она, — я не…
— Что случилось, Беатрис? — спросила Джессика.
— Я не хочу, чтобы меня осматривал доктор.
— Почему?
Она сглотнула.
— Он из деревни. Он может рассказать лорду Фенвику…
Себастьян сжал ее руки.
Все в порядке. Джонатан уже поговорил с доктором. Он дал слово чести, что не расскажет, что вы были здесь. Никто вне стен этого дома ничего не узнает.
— Вы уверены?
Он кивнул, и Беатрис в изнеможении упала на подушки и закрыла глаза.
Она настояла на том, чтобы даже Джессика вышла, когда ее будет осматривать врач.
Все собрались в гостиной. Джессика, заламывая руки, ходила взад-вперед по комнате.
Час спустя врач постучал в дверь гостиной. Все сестры Донован и джентльмены бросились ему навстречу.
— Она сможет перенести поездку, но с трудом, учитывая нынешнее состояние дорог. У нее по крайней мере три сломанных ребра.
Из груди Джонатана вырвался звук, похожий на рычание.
— В остальном у нее сверху до низу ушибы и синяки. Серьезных внутренних повреждений я не нашел. — Доктор помолчал, опустив голову, а потом сказал, не поднимая глаз: — Он не только избил ее, но и воспользовался ею в очень грубой форме.
Все молчали. Слезы лились из глаз Джессики. Значит, этот злодей еще и изнасиловал ее. Джессика это подозревала, но услышать этому подтверждение было страшно. Как она ненавидела этого человека!
Себастьян наконец прервал молчание:
— Спасибо, доктор.
— Я перевязал ей грудь, чтобы было не так больно дышать, и оставил немного опиума. Когда я уходил, она задремала, а сейчас скорее всего заснула. Я оставлю инструкции по лечению ран во время поездки.
Джессика вытерла слезы и подошла к письменному столу у окна.
— Здесь есть перо и бумага, доктор. Не будете ли вы добры написать, что мне делать?
— Конечно.
Доктор написал несколько строчек и протянул бумагу Джессике:
— Держите, мисс.
— Спасибо.
Себастьян пошел провожать доктора, а Серена произнесла:
Уже почти светает. Нам всем надо немного отдохнуть. А тебе, Джессика, особенно. У тебя впереди длинный путь.
— Да, — машинально ответила Джессика.
— Я провожу тебя в твою комнату, — вызвалась Оливия.
Джессика молча последовала за сестрой. Диагноз врача лишил ее всех эмоций, она просто оцепенела.
У дверей спальни Оливия обняла сестру.
— Ты такой хороший друг, Джессика. Из всех живущих на земле людей я выбрала бы тебя в качестве друга. Беатрис повезло, что у нее есть ты.
Джессика не ответила. Поцеловав сестру, она вот ля в комнату, повалилась на кровать и уснула. Ей показалось, что она спала всего несколько минут, а ее уже трясла за плечо Серена.
— Пора ехать, Джесс. У тебя есть время быстро позавтракать, но потом вам надо трогаться в путь.
Спустя полчаса они уже были в карете и тряслись по разбитым дорогам по пути на север. В Прескот.
Вернувшись в Лондон, Фенвик почувствовал себя лучше. Он доказал жене свое превосходство. Она, конечно, была дрожащим, хнычущим, пугливым существом, но то, как он с ней обошелся, напомнило ему о его силе и могуществе. Он сильный человек и может одолеть герцога Уэйкфилда.
На сей раз Фенвик добился успеха. Он знал это. Макс Бьюкенен больше не будет задирать свой аристократический нос и смотреть на него свысока. Он будет просить пощады, точно так же, как Беатрис.
Ничего лучшего и представить себе нельзя. Фенвик не только докажет свое превосходство, но и наконец избавится от этого человека, который не перестает его изводить. А избавившись от него, он начнет жизнь с чистого листа.
Щелчком пальцев он отпустил своего камердинера и остался сидеть перед зеркалом, пытаясь разгладить морщины на лбу, появившиеся в последние месяцы. Впрочем, они его не портили, а глаза все так же зло блестели. Обещание… того, перед чем не может устоять ни одна женщина.
Фенвик улыбнулся своему отражению: он все еще красив, как дьявол.
Он встал, поправил галстук и спустился в столовую. Чашка дымящегося кофе стояла слева от утренней корреспонденции, которая, в свою очередь, лежала слева от сегодняшней газеты «Таймс» рядом с яйцом всмятку. Все так, как должно быть.
Фенвик сел, аккуратно расправил на коленях салфетку, выпил полчашки кофе и просмотрел корреспонденцию. Было всего два письма, одно от старика отца, который все никак не желал умирать, а второе из Броктон-Холла.
Нахмурившись, он сломал сургуч и стал читать детский, неразборчивый почерк кухарки.
«Милорд!
Моя хозяйка уехала прошлой ночью, и я не знаю куда.
Однако вчера к нам приходила мисс Джессика Д. Она проникла в дом и увидела хозяйку, и хотя я угрожала ей ужасными последствиями, она не обращала на меня внимания.
Я могу только предположить, что хозяйка уехала с мисс Д.
Пожалуйста, простите меня, милорд».
Фенвик долго смотрел на письмо. Сначала он не мог поверить. Беатрис не могла покинуть Броктон-Холл, ведь он запретил ей это. Она всегда подчинялась его приказам, потому что хорошо знала, какими суровыми будут последствия, если она ослушается.
Но кухарка не написала бы, если бы это не было правдой.
Ну-ну.
Кажется, его жена взбунтовалась. Когда он ее найдет, наказание будет суровым.
Будь прокляты эти сестры Донован. Это их работа. Они заставили Беатрис вести себя так, что в результате ему грозят большие неприятности. С тех пор как они приехали в Англию, от этих сестер ничего, кроме беспокойства.
В гневе Фенвик скомкал письмо и швырнул его в огонь.
Беатрис, конечно же, не могла придержать свой язык и все разболтала этим сестрам. А те рассказали Стрэтфорду. Когда-то Фенвик восторгался им — в былые годы они вместе предавались пьяному разгулу. Но с тех пор как он женился на старшей Донован, он стал таким скучным.
Фенвик стиснул зубы. Неужели Стрэтфорд замешан в исчезновении Беатрис? Если это так, все может осложниться. У Стрэтфорда, насколько ему известно, везде большие связи.
«Но до меня ему далеко», — напомнил себе Фенвик. Его титул, даже при том, что это лишь «титул учтивости», как наследника своего отца, выше титула Стрэтфорда. У него есть преимущество. И будет всегда.
Возможно, у Стрэтфорда есть план, как его погубить. Например, отнять его дом в Суссексе или украсть его жену.
Фенвик злобно зашипел.
Лежавшие на коленях руки непроизвольно сжались в кулаки. Если он хочет взять над ними всеми верх, ему надо сосредоточиться.
День Фенвик провел на ипподроме, предаваясь мечтам о чистокровных конях, которые у него непременно будут после того, как его отец наконец умрет. Когда эта мысль ему наскучила, постепенно приводя его к обдумыванию способов убийства, он поехал домой, переоделся и отправился в клуб.
Как только Фенвик вошел в комнату, где играли в карты, наступила гробовая тишина, и люди, сидевшие за столами, один за другим начали на него оборачиваться. Выражение лиц у всех было одинаковым — отвращение.
— Могу я присоединиться к вам, джентльмены? — спросил Фенвик, садясь на свободный стул.
Ему не ответили — никто даже не посмотрел на него. Вместо этого все забрали свои выигрыши, встали и ушли, оставив его одного. Как бритвой по горлу прозвучало обвинение:
— Бьет жену.
Фенвик встал. С высоко поднятым подбородком и прямой спиной он покинул клуб. Приехав домой, он сразу же прошел в гостиную, погасил все лампы и сел в свое любимое кресло у камина.
Он всегда предпочитал свой лондонский дом дому в Суссексе. Это был большой величественный особняк в престижном районе Мейфэр с огромным участком земли — огромным для частного владения в центре Лондона.
Фенвик долго смотрел на огонь в камине, единственный источник света в комнате. Но пламя постепенно угасало, пока не осталась лишь горка догорающих углей. Потом угли почернели, а он все сидел.
Откуда взялся этот ужасный слух? Первой мыслью было, что его могла распространить Беатрис. Но это вряд ли. У нее не хватило бы духу.
Это, должно быть, кто-то другой. Тот, кто его ненавидит, но ни графа Стрэтфорда, ни его жены, ни ее проклятых сестер не было в городе.
Оставался один человек. Единственный человек в мире, который постоянно пытался взять над ним верх. Он ненавидит Фенвика. Ему нравится прикидываться невинным, но он наверняка с самого начала задумал его погубить.
Максвелл Бьюкенен.
Герцог Уэйкфилд вонзил кинжал в спину Фенвику, распространяя слухи о Беатрис.
Однако Фенвик не собирается сдаваться или умереть. Во всяком случае, пока. А может, вообще переживет Уэйкфилда.
Герцог думает, что этим ударом он навсегда покончил с Фенвиком, окончательно смешав с грязью его репутацию. Макс, наверное, сидит в своих герцогских покоях и хвалит себя за то, каким дураком он выставил Фенвика. Причем три раза. Стал герцогом. Соблазнил эту шлюху Оливию Донован. А теперь погубил его репутацию в глазах аристократии.
Но это еще не победа. Фенвик еще отомстит. Леонард Рис, маркиз Фенвик, не дурак. Он все продумал, и на сей раз он постарается все сделать правильно.
В темноте он не мог разглядеть часы на каминной полке, но, наверное, уже было три часа ночи. Идеальное время, чтобы найти нужного человека, который выполнил бы то, что он задумал.
Фенвик встал и пошел будить своего кучера.
