Глава 11
Планы Дианы последовать совету леди Чейз и привязать к себе Блейкни были нарушены большим количеством — или, возможно, умением хорошо прятаться — лестерширских лис. И в то время как маркиз исчез из лондонских гостиных, молодой лорд Айверли стал постоянно бывать в них.
Когда Диана вновь увидела его, войдя в комнату в доме леди Сторрингтон, где должен был состояться концерт, она готова была простить его за проявленное в прошлый раз невнимание. Возвышаясь над остальными гостями, он оглядывал помещение, словно кого-то искал. Увидев ее, он застыл на долю секунды, чего бы она не заметила, если бы внимательно не следила за ним. Через мгновение взгляд Себастьяна заскользил дальше, пока не остановился на намеченной цели.
Целью была Джорджина Харвилл.
Диана так расстроилась, что даже не стала отказывать презираемому ею мистеру Чандлеру, красивому молодому человеку и удачливому охотнику, когда тот нашел для нее место и предложил быть соседом во время выступления сопрано, из которого она едва ли услышала хоть звук.
Позже, пытаясь избавиться от него, она подошла к группе гостей, где, как оказалось, Айверли и леди Джи были в центре внимания.
— Я могу наверняка сказать, что павлиньи перья вскоре станут популярнее страусовых, — растягивая слова, разглагольствовал он.
Невероятно! Айверли говорит о дамских шляпках. И таким манерны тоном.
— Мой друг Комптон уверяет меня, что павлиньи перья станут сенсацией следующего сезона.
Выслушав этот прогноз, в который Диана ни на секунду не поверила, окружающие дамы принялись бурно обсуждать его. Тарквин Комптон обладал безупречным вкусом, а павлиньи перья, на взгляд Дианы, на редкость вульгарны.
— Как вы думаете, леди Джи? — спросил он с улыбкой, которую Диана назвала бы плутоватой, — Ведь ваши головные уборы всегда самые потрясающие.
Действительно потрясающие! Леди Джи не попалась на удочку, как Марианна Макфарленд, но все знали, что она предпочитает шляпки со слишком пышными украшениями. Мистер Чандлер решил поспорить.
— Никто в Лондоне, — сказал он, — не носит более элегантных шляп, чем леди Фэншоу.
— Согласен, — ответил Айверли, кивнув в ее сторону.
Потом повернулся и продолжил прервавшийся разговор.
Мысль о том, что Себастьян переменил внешность и манеры, чтобы произвести на нее впечатление, теперь казалась ей проявлением обычного тщеславия. Она пришла к выводу, что свалившееся на него наследство вскружило ему голову.
Диана обратилась к мистеру Чандлеру с просьбой принести бокал шампанского, хотя знала, что пожалеет об этом, когда этот зануда снова начнет предлагать ей выйти за него замуж. Она сделала это, чтобы Себастьян видел, как она флиртует с молодым и симпатичным джентльменом и совершенно не интересуется им. А почему она должна обращать на него внимание? Его светская болтовня и одежда соответствовали последней моде, и он не был больше вдумчивым, умным, невнятно бормочущим человеком, которого она знала по Мэндевиллу.
Себастьян видел, как они вышли, и, продолжая пустой разговор, почувствовал приступ жгучего гнева. Он молил Бога, чтобы стекла очков скрыли выражение неизмеримого желания, которое охватило его, когда он увидел Диану, флиртующую с этим ничтожеством Чандлером. То, что он вынужден кривляться перед этими бездельниками, он тоже запишет ей в счет.
Тем временем он продолжал распространяться об украшениях на женских шляпках, поражаясь, насколько легко прикидываться дураком. Потом он сообщит Тарквину, что ввел в моду павлиньи перья.
— Ну, хватит, охотничьих рассказов, — сказал лорд Блейкни. Уверен, они надоели вам до смерти. Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
«Да, пожалуйста, о чем-нибудь другом», — взмолилась про себя Минерва.
— О нет, Блейк, — возразила Диана, — расскажите о третьем гоне.
«Не-е-е-е-т!» — мысленно возопила ее сестра.
И маркиз начал буквально по минутам перечислять все поля, которые они пересекали, все изгороди, через которые перепрыгивали. Минерва умерла бы от скуки, если б не умела слушать, не слыша. Из всех приятелей Дианы, которые приходили в их дом на Портмен-сквер, Блейкни был самым нудным. Диана же заворожено смотрела на гостя с очаровательным спокойствием на лице.
Что с ней происходит? Диана всегда испытывала отвращение к охоте и никогда не упускала случая пожаловаться на страсть матери к подобному занятию. Если она выйдет замуж: за маркиза, то ей всю жизнь придется слушать о канавах и изгородях, загонах и норах. Готова ли она к этому?
Диана была рада пригласить Мин пожить с ней и тем самым избавиться от присутствия престарелой тетушки их матери, которая весь, прошлый сезон прожила на Портмен-сквер. И теперь Минерва вынуждена была платить дань, слушая, как сестра говорит о давнишнем увлечении Блейка.
Лично она не могла до конца понять сестру. Конечно, у него очень приятная внешность. Этого Минерва отрицать не могла. Но Монтроузов учили не придавать внешности значения. Ум, образование и характер — вот что ценно в мужчине. И в женщине тоже. Минерва пришла к убеждению, что у лорда Блейкни отсутствуют все эти три качества. Может быть, увлечение Дианы объясняется привычкой, а не выстраданным чувством? Но Минерва первая признала бы, что в шестнадцать лет у нее недостаточно опыта, чтобы судить об этой паре. Ее родителей интересовали совершенно, разные вещи, но они прожили всю жизнь в согласии.
И все же Минерва была разочарована, что сын одного из самых видных политиков Англии не может найти интересную тему для беседы. Герцог Хэмптон был чрезвычайно влиятельной фигурой и к тому же стал премьер-министром. Если его наследник пойдет по его стопам, удивлению Минервы не будет предела.
— …а потом собаки потеряли след, и пока они пытались его найти, конюх привел мне вторую лошадь.
— Но все-таки они нашли след?
Удобно расположившись в кресле, Минерва разглядывала газету «Таймс», лежавшую рядом на столике. Появление Блейкни в гостиной Дианы заставило ее прервать чтение ходатайства о проведении расследования деятельности официальных лиц Манчестера. Диана сказала, что читать в присутствии гостей невежливо и сейчас она не смотрела в ее сторону, а Блейкни и подавно. Она положила газету поудобнее и вскоре углубилась в описание политических последствий расправы в Сент-Питерз-Филдз в Манчестере, которой дали красноречивое название Питерлоо.
Долгие годы, проведенные с матерью, позволили Диане в совершенстве овладеть способностью слушать охотничьи байки с выражением живого интереса, в то время как мысли ее витали где-то совсем далеко. Где-то далеко в данном случае было изучение внешности ее собеседника. Он сидел рядом с ней на диване, и его близость позволяла ей любоваться голубыми глазами и перебирать в уме все радости, которые будут ей доступны, когда она станет герцогиней. Она представила леди Джорджину Харвелл, молящую о приглашении, и перспектива выслушать рассказы о третьем и даже четвертом гоне уже не казалась непереносимой.
Наконец Блейк исчерпал тему своего пребывания в Лестершире и перешел к следующей:
— Знаете на кого я наткнулся в «Уайтсе» сегодня утром? На моего кузена Себастьяна Айверли.
— Я видела его в доме леди Летбридж, — сказала Диана невозмутимо. — И с тех пор еще раз или два.
— А я не встречался с ним после Мэндевилла. Он очень изменился. Не представляю, как такое возможно.
— Мне кажется, он несколько привел в порядок свою внешность. Впрочем, я внимательно не присматривалась.
— Вы знаете, Диана, — он подсел к ней ближе и легко коснулся рукой колена, — если бы я мог представить, что у старины Филина такая фигура, я бы, пожалуй, не стал поощрять его…
Блейк замолк и бросил быстрый взгляд на Минерву. Он также, увы, убрал руку с ее колена.
Минерва оторвала взгляд от газеты в надежде, что Диана не заметила, как она ее читала.
— Ты не говорила, что видела мистера Айверли.
У Минервы были причины симпатизировать Себастьяну. С момента приезда в Лондон она несколько раз спрашивала о нем. Но Диана не могла решиться рассказать сестре, что их небрежно одетый гость стал модником, виконтом, участником светских мероприятий, который вовсе не стремился возобновить знакомство с Дианой.
Диана не могла понять, почему это ее тревожит и тревога становится все сильнее. Не то чтобы она видела в нем свою партию. А может быть, и видела. Ее — думала она, хорошо зная себя, — уязвляло, что он так резко прервал их только начавшиеся отношения.
Не думает же он, будто она беспокоится, что он принял их поцелуй всерьез! Об этом не может быть и речи. Нынешний лорд Айверли, оказывается, с удовольствием принимает знаки внимания от дюжины женщин, и не только незамужних. Интерес девушек можно объяснить. Но он на примете и у нескольких замужних дам. Ничто получше не говорит о переменах в Себастьяне, как то, что на него уже рассчитывают как на любовника или на объект для флирта.
Минерва укоризненно посмотрела на сестру:
— Мне он очень понравился. Он знает, что я остановилась у тебя? Он обещал зайти в гости.
Блейк повернулся к Минерве, на которую до сих пор практически не обращал внимания:
— Он вам это говорил? Он никогда не разговаривает с особами женского пола без крайней необходимости. Тем более с молодыми. Вы бы видели, как он бегал от моих сестер, когда все мы были еще подростками.
— Полагаю, они дразнили его.
Минерва холодно посмотрела на Блейка.
— Мы все его дразнили, — признался Блейк. — Но он взрослый человек. Ему следовало бы перерасти все это.
— Если под «перерасти все это» вы подразумеваете его неприятие женщин, — сказала Диана, — то, полагаю, это уже произошло. Лорд Айверли флиртует, причем откровенно, с леди Джорджиной Харвилл. Все сплетницы сгорают от любопытства.
— Леди Джи! Мне не терпится спросить Харвилла, что он думает о повышенном внимании старины Себастьяна к его жене.
— Не думаю, что леди Джорджина серьезно относится к его ухаживаниям.
— Разумеется. В противном случае это ничем хорошим для нее не закончилось бы. И мой кузен мало что мог бы изменить.
Диана не была уверена, что права в отношении Себастьяна, хотя и согласилась, что леди Джорджина не искала любовную связь. Открытый флирт с лордом Айверли лишь поднимет ее репутацию энергичной молодой матроны. Диана почувствовала, что эта тема начинает ее раздражать. Поэтому она была благодарна Минерве, когда та решила опробовать на Блейке свои навыки хозяйки политического салона, хотя надо было бы заранее предупредить сестру, что это будет напрасная трата времени.
— Скажите, лорд Блейкни, — произнесла Минерва голосом, который мог бы принадлежать женщине от шестнадцати до шестидесяти, — что вы думаете о Питерлоо? Не кажется ли вам, что правительство проявило излишнюю жесткость к радикалам?
— О Боже, мисс Минерва. Этот вопрос не ко мне. Политика меня совершенно не занимает. Спросите моего отца.
— Для меня было бы большой честью услышать его мнение, но я не знакома с герцогом, — сказала Минерва с надеждой.
Ей до смерти хотелось познакомиться и побеседовать с влиятельнейшим отцом Блейка.
Семья Монтроуз немного знала семью Блейка, поскольку жили по соседству. Диана в течение сезона навещала герцогиню, а при встрече они обменивались вежливыми приветствиями. Но ее положение не позволяло ей организовать подобную Встречу с сестрой, которая пока не выходила в свет.
Хотя Блейк не попался на ее удочку, Минерва не сдавалась:
— Завтра днем в министерство внутренних дел будет передано ходатайство о проведении расследования. Под ним уже подписались тысячи человек. Я бы с удовольствием посмотрела, как его будут вручать.
— Прости, Мин, — сказала Диана, — но я обещала провести завтрашний день с лордом Блейкни.
Минерва с мольбой смотрела на гостя, но было ясно, хотя он из вежливости и не признался бы, что ему глубоко безразличны действия властей и люди, подписавшие ходатайство, с триумфом шествующие по улице под звуки небесных труб.
— Я заеду за вами в три, Диана, — сказал он и удалился, проведя в гостях полчаса.
— Прости, Мин, — повторила Диана, когда они остались одни. — Я бы могла попросить его отвезти нас обеих в Уайтхолл, но ему там будет скучно. Подожди, пока я выйду за него. Тогда, будь уверена, ты познакомишься с герцогом. И с такими связями ты сможешь выбрать любого подающего надежды молодого политика страны.
Себастьян взял выходной. Никаких утренних вызовов, никаких дневных ленчей. Никаких поездок с леди Джорджиной в парк — после первой он горячо надеялся, что второй не будет никогда. Если он вскоре не увидится с Дианой, то либо умрет от тоски, либо сгорит от желания. Его жизнь, все его мысли были подчинена задаче произвести впечатление на женщину, которая очаровала его и отвергла. Когда он входил в светские гостиные, он ощущал себя механическим автоматом, и лишь присутствие Дианы возвращало ему человеческие чувства. Даже больше. Ее вид ввергал его в водоворот противоречивших друг другу эмоций, заставлявших терять голову и выбивавших его из образа мужчины, ведущего размеренный образ жизни.
Посмотрев в течение трех часов изумительные книги библиотеки Вестминстерского аббатства, он успокоился. Вечером у него был выбор: пойти послушать музыку или поиграть в карты — и там, и там он мог встретить Диану. А может, никуда не идти?.. Может, стоит разыскать Тарквина, пообедать с ним и обсудить дальнейшую линию поведения? Или пообедать дома и почитать? Вечер, проведенный без мысли, что он когда-то встретил Диану Фэншоу, принесет облегчение. Были моменты, как этот, что он переживал сейчас, когда он жалел, что не может навсегда забыть о ней.
Себастьян шел по Уайтхоллу в направлении Черинг-Кросс, когда увидел впереди толпу, которая с криками осаждала вход в какое-то правительственное учреждение. Насторожившись, он подумал, что правительство, наверное, намеренно провоцирует людей на выступление, чтобы затем подавить его силой. Большинство собравшихся составляли мужчины, но с краю толпы он увидел и женщину. Присмотревшись, по ее одежде он понял, что это не служанка, а леди. Юная леди с длинными светлыми волосами, выбившимися из-под шляпки и закрывавшими спину. Он узнал ее, когда пробегавший мальчишка выхватил сумочку, висевшую на ее руке.
— Эй! — закричала Минерва Монтроуз. — Вернись! Стой, воришка!
— Мисс Монтроуз, — позвал Себастьян и быстрым шагом направился к ней, пока она не бросилась вдогонку за мальчишкой.
— О! Мистер Айверли. Скорее, этот воришка утащил мою сумочку. Помогите мне.
— Он уже далеко, и вам его не догнать. Кроме того, там его могут ждать сообщники, и вы нарветесь на серьезные неприятности.
Он знал, что Минерва разумная девушка, и оказался прав. Она кивнула:
— Да, в сумочке почти ничего не было, только немного денег, чтобы добраться обратно на Портмен-сквер. Теперь придется идти пешком.
— Я бы предложил вам свой экипаж, но я и сам, как видите, иду пешком. Давайте я найду извозчика и провожу вас до дома.
— Спасибо. Дворецкий Дианы оплатит поездку. Вам нет нужды ехать со мной.
— Это доставило бы мне удовольствие.
— Отлично! Мне тоже.
Она широко улыбнулась.
— Вы остановились у сестры?
— Я же вам говорила. А вы обещали зайти в гости.
Себастьян чувствовал, что ему не удастся объяснить причину своей забывчивости. Тем более истинную причину.
— Приношу свои извинения, — только и смог сказать он.
— Может, немного прогуляемся? — предложила Минерва. — Сегодня чудесный день.
Он предложил ей руку, и они направились вдоль Уайт-холла. По пути Минерва объяснила ему, с какой целью оказалась сегодня в Вестминстере. Оба критически отозвались о действиях правительства, и только тут до Себастьяна дошло, что в путешествии Минервы не все нормально. Он резко остановился у здания конногвардейского полка.
— А почему вы пошли одна? Ведь это небезопасно.
— Да все отлично.
— Вас же ограбили. О чем думает ваша сестра?
— Ну, она ни о чем не думает. Она думает, что я наверху в своей комнате с головной болью.
— Боже! Минерва. Она же, наверное, ужасно беспокоится. Я должен немедленно отвезти вас домой.
— Мистер Айверли… — начала она. — Ой, прошу прощения, лорд Айверли.
— Мне совершенно безразлично, как вы ко мне обращаетесь. Я думаю, что леди Фэншоу сейчас бегает по дому, не в состоянии понять, куда девалась ее младшая сестра, которая ушла одна, без сопровождения хотя бы служанки. Почему вы не взяли с собой лакея?
Минерве хватило такта принять пристыженный вид:
— Если бы я обратилась к слугам, Диана узнала бы обо всем и не пустила бы меня.
Гневно хмыкнув, Себастьян повернулся и остановил извозчика, ехавшего в противоположном направлении. Пока тот разворачивался, Себастьян, взглянув на Минерву, прочел на ее лице выражение открытого вызова.
— Я-то думал, вы здравомыслящая девушка, — сказал он. — Увы, я ошибался. Вы просто упрямая и ограниченная, как остальные женщины.
— Почему вы так сердитесь? — резко спросила она. — Непохоже, что я казалась вам ограниченной, когда рассказывала о ходатайстве.
— Нельзя так относиться к чувствам вашей сестры, — попенял он, усаживая ее в коляску.
Минерва откинулась на спинку сиденья, сложила руки и выпятила нижнюю губу:
— Говорю вам, она никогда не узнает. Ее нет дома: она катается с Блейкни. Меня даже не хватятся.
— С Блейкни! — воскликнул Себастьян. — Она катается с Блейкни?
Его планы на спокойный, без женского общества, вечер рушились. Ни разу не увидев Блейкни в обществе Дианы, он решил, что его ветреный кузен потерял к ней интерес. Самое время предпринять следующий шаг, пока Блейкни не упрочил свое положение.
Обида на лице Минервы сменилась сдержанной улыбкой.
— Вы правы, — сказала она. — Я вела себя плохо. Очень плохо.
Толчок, который он ощутил, когда коляска поворачивала на Хеймаркет, едва не сбросил его с сиденья.
— Я не должна была допускать, чтобы Диана волновалась, — продолжала Минерва. — Хотя продолжаю утверждать, что она никогда не узнает. Но я прошу прощения за свой поступок. Благодарю, что вы выручили меня и теперь сопровождаете. И еще спасибо за то, что заставили понять мои ошибки.
Себастьян с подозрением посмотрел на нее, чтобы удостовериться, что она говорит серьезно.
— Диана дает обед в честь моего дня рождения. Я бы хотела пригласить вас.
Ровно в четыре часа дворецкий Дианы открыл дверь и впустил маркиза Блейкни.
— Мадам готова? — спросил Блейкни. — Я не люблю, когда мои лошади томятся в ожидании.
Диана нервно вошла в зал и, увидев маркиза, бросилась к нему и схватила его за руку.
— Слава Богу, вы здесь, Блейк!
— Вы разве не получили мою записку, в которой я пробил ожидать меня не в три, а в четыре?
— Конечно, получила. Но Минерва пропала. Я ужасно беспокоюсь, что с ней что-нибудь могло случиться.
— Может быть, вы присядете, — сказал Блейк, поглаживая се руку.
— Нет, я хочу отправиться на ее поиски.
— Прежде всего скажите, что случилось.
— Два часа назад она сказала, что у нее болит голова, и поднялась к себе. Иногда ее действительно мучают головные боли, но она чаще их терпит, не жалуясь.
— Да-да, продолжайте, — нетерпеливо произнёс Блейк.
— Когда я получила записку, в которой вы предлагали отложить отъезд, я пошла в свои комнаты, поскольку у меня были кое-какие дела. Четверть часа назад я тихо подошла к ее комнате узнать, как она, но ее там не было.
— Куда, черт возьми, она могла подеваться?
— Она хотела посмотреть, как будут передавать ходатайство в министерство внутренних дел. Боюсь, она поехала в Уайтхолл.
Блейк положил ей руку на талию, но Диана была слишком возбуждена, чтобы испытывать удовольствие от этого жеста.
— Успокойтесь, моя дорогая. Мой экипаж в вашем распоряжении, и мы немедленно отправляемся.
— О да, пожалуйста, едем. Я так боюсь, что с ней что-то случилось.
— Не думаю, — сказал Блейк слишком беззаботно, по мнению Дианы. — И она непременно получит от меня нагоняй за эту дерзкую выходку.
— Мне следовало самой организовать этот поход, тогда бы ей не пришлось прибегать к обману.
Хотя Диана понимала, что Мин поступила скверно, поведение Блейка ей не понравилось. Она и сама намеревалась наказать сестру, но это ее дело, а не его.
— Главное — найти ее целой и невредимой, — сказал Блейк, стараясь загладить свою бестактность.
Другой рукой он обнял Диану за плечи и поцеловал в лоб.
— В путь!
Он не успел закончить, как в дверь постучали. Дворецкий кинулся открывать, и на пороге появилась широко улыбающаяся Минерва под руку с высоким джентльменом в очках.
— Смотрите, кто привез меня домой! — бодро воскликнула она. — Себастьян, то есть лорд Айверли согласился прийти на мой день рождения.
— Лорд Айверли… — начала было Диана, но осеклась, увидев выражение лица Себастьяна, на котором она прочла отнюдь не скуку или равнодушие и не восхищение и страсть, знакомые ей по Мэндевиллу: даже сквозь стекла очков она безошибочно уловила горящую в его глазах ярость.
Это продолжалось всего мгновение, затем он любезно улыбнулся и наклонил голову:
— Леди Фэншоу. Блейк. Я имел честь проводить мисс Монтроуз домой.
Себастьян широкими шагами шел по Мейфэр. Прогулка в сторону Пиккадилли только усилила кипящую в груди ненависть.
— Мне нужно заняться боксом.
— Рад видеть тебя, Себастьян, — растягивая слова, медленно произнес Тарквин, когда Себастьян ворвался в его гардеробную. — Но прежде всего тебе нужно выпить.
Он кивнул слуге, державшему в руках жилет, в который Тарквин собирался облачиться.
Через минуту тог вернулся с графином хереса. Себастьян выпил бокал вина, но оно еще более разожгло злобу, теснившую его грудь.
— Ты выглядишь так, словно собираешься кого-то убить, — спокойно сказал Тарквин.
Себастьян полагал, что до этого не дойдет. Но он не мог гарантировать, что не нанесет серьезных телесных повреждений своему кузену Блейку.
У него вырвался возглас негодования, похожий на рычание.
— Хорошо. Думаю, смогу организовать несколько уроков, — продолжал Тарквин. — Встретимся завтра в полдень у Джексона. А теперь уходи и дай мне спокойно закончить свой гардероб.
